Начало истории

Деревня, каких много разбросано по склонам Великих Гор, ничем особенно не примечательная, ничем не известная и не отмеченная ничем особенным на страницах истории. Но одна история все же началась именно в таком месте. Так, наверно, начинаются многие длинные, порой занудные, но от этого не менее интересные и притягательные истории. Эта началась в деревне на рассвете прохладным майским утром, не предвещавшим совершенно ничего необычного или удивительного.

Солнце постепенно показывалось из-за горизонта, но не очень торопилось освещать узкие улочки и домики, скрытые от него до поры склоном горы. Оно неохотно, словно нехотя, проникало сюда, постепенно и неторопливо наполняя деревню светом и призывая жителей начать новый день. Одной из первых фигур, показавшихся на улице в этот ранний час, была фигура, одетая в серые шаровары, легкую белую рубашку и серую куртку. На ногах сапоги с мягкой подошвой, в руках посох и небольшая сумка. В общем и целом, фигура явно была не из числа местных жителей и в ней легко было признать путника, какие иногда заходят в эти края, но не задерживаются дольше пары дней.

Звали этого путника Шэ Бао, что в переводе означает "Ирбис". Было ли это его собственное имя или же прозвище, большой вопрос, однако, никак иначе его не звали уже очень давно. Происходил он из небогатой семьи магов Земли и Воды, земледельцев, и вот уже много лет странствовал по стране в поисках места, где мог бы обрести цель жизни и душевный покой. Судя по тому, что он до сих пор не нашел себе постоянного жилья, поиски особенных успехов не приносили. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это сильно его огорчало.
Выйдя из столь гостеприимно приютившего его на ночлег дома, Шэ направился мимо рыночной площади на Восток, где дорога вела в горы, навстречу поднимающемуся из-за горизонта солнцу.

Утреннее солнце едва успело окрасить заснеженные вершины тибетских гор в золотистые оттенки, когда Чин дошел до забытой всеми на свете деревушки, затерявшейся среди гималайских склонов. Шаровары и хлопковая рубаха юноши успели порядком запылиться и истрепаться, при этом, несмотря на утреннюю прохладу, на молодом человеке не было плаща или куртки. На поясе виднелись ножны с охотничьим ножом. Поправив заплечный мешок с нехитрой поклажей, молодой человек посмотрел на довольно убогие деревенские домики, пытаясь увидеть среди них колодец или ручей с питьевой водой. Ни еды, ни денег, ни воды у него с собой не было. Более того, он не знал, почему Провидению было угодно занести его именно сюда в поисках Учителя.

Зачем Чин пошел искать Учителя, и почему оказался так далеко от родного города – вопрос отдельный. Прежде всего, он считал, что именно так должен поступать будущий великий маг и не менее великий воин. Во-вторых, в доме отца ему было откровенно скучно. Ну а, в третьих, луноликая Каи вышла замуж за другого. Или это было «во-первых»? Уже не суть важно. Куда важнее найти воду, а в идеале ещё и еду. Но в этот ранний час в деревне все, видимо, ещё спали. Молодой человек вздохнул, направляясь по центральной улице деревни в надежде встретить хоть одну живую душу. Таковых в округе не наблюдалось, не считая верещавших где-то в стороне птиц. Пройдя вдоль улицы, Чин невольно залюбовался цветущими за оградой домов вишнями и глицинями. Наверняка в доме родителей сейчас тоже все цветет, и кто-то из младших братьев каждое утро подметает дорожки от опавших лепестков. Но от этих мыслей юношу отвлек замеченный где-то вдалеке силуэт человека. Провидению, видимо, было угодно сжалиться над легкомысленным путником, потому Чин ускорил шаг, пытаясь нагнать увиденного им человека, чтобы хотя бы расспросить о том, где можно найти воды.

- Простите, Сяньшен, - Чин поклонился, сложив руки перед собой и поднося их ко лбу, после чего замолчал, заметив, что незнакомец старше него.

До ворот деревни Шэ дойти не успел. Его окликнули. Услышать в столь ранний час на улице чей-то голос, да еще с явными нотами усталости от долгой дороги, было, скажем так, не совсем обычно. Оклик, впрочем, звучал достаточно вежливо, да и молодой на вид человек, издавший его, не выглядел ни разбойником, кои иногда встречаются даже в этих местах, ни попрошайкой, которые доставляют не меньше неприятностей, да и встречаются не в пример чаще. Судя по изрядно пыльной и непривычно легкой для этих мест одежде, он был таким же путником, как и сам Шэ, только, пожалуй, чуть менее удачливым.
- И вам доброго утра, - произнес Шэ, коротким поклоном отвечая на приветствие незнакомца, - я могу вам чем-нибудь помочь?

Юноша выглядел как-то не очень привычно. То ли дело было в не по сезону и месту легкой одежде, то ли в том, что в столь ранний час он уже, очевидно, прошел немалый путь, вероятно, предпочтя дорогу ночному отдыху, то ли еще что-то, но с той секунды как Шэ его увидел, его не покидала настойчивая мысль, что с этим молодым человеком ему предстоит проделать долгий путь. Мысль эта не пугала и даже не настораживала, просто ее назойливость и неотступность заставляла задуматься о том, что, пожалуй, он слишком долго путешествовал в одиночестве, скрашивая его лишь короткими беседами со встречными путниками и хозяевами гостеприимных домов, в которых ему доводилось оставаться на ночлег. Так что в общем и целом, он был бы рад разделить хотя бы часть предстоящего пути с этим юношей, при условии, что он и впредь будет держаться так же вежливо и не окажется все же каким-нибудь разбойником или попрошайкой.

Встречи не бывают случайными, встречи двух путников в ранний час в священных горах – тем более. И даже если в результате этой встречи незнакомец лишь подскажет дорогу к колодцу, Чин наверняка получит повод задуматься, почему колесо Дхармы вращается именно так. Хоть юноша и был достаточно вспыльчивым и легкомысленным, чтобы не утруждать себя размышлениями и созерцанием, в некоторых событиях он видел волю Провидения.

- Вы случайно не знаете, где здесь находится ручей или колодец? - спросил Чин, глядя в глаза незнакомца. Путник отчего-то внушал доверие. В его взгляде читалась мудрость, а по тому, как он держался, в нем можно было узнать воина.

В каких-то своих фантазиях о цели пути Чин представлял себе Учителя именно так – не седовласого монаха, сидящего под сакурой, а странствующего мудреца, все ещё достаточно молодого и сильного, чтобы не чувствовать себя возле него сиделкой. Хотя, возможно, это была лишь попытка выдать желаемое за действительное, и впереди ещё долгий путь в поисках наставника. Чин был молод и горяч, он был из тех, кто хотел получить все и сразу, ему было проще ринуться в драку, чем сесть и подумать. Он все ещё плохо представлял себе свое будущее, желая стать то знаменитым воином, то великим наставником, а то и вовсе правителем. В этих смелых фантазиях не было лишь желания бродить всю жизнь, так и не найдя себе применения, потому нынешнее положение начинало угнетать Чина. Шел Год Тигра, который молодой человек по праву считал своим годом, недаром ему недавно исполнилось двадцать четыре. И юноша был уверен, что в таком серьезном возрасте нужно срочно добиться чего-то значимого.

Увлекательное путешествие продолжалось. Итальянка по паспорту, Даниэла не просто так решилась на довольно необычное для нее самой путешествие по Тибету. Девушка в свои 23 года почувствовала, что праздная жизнь в городе ей наскучила, а душа требовала совершенствования и дороги, которая позволяет выбирать, а не преклоняться перед обстоятельствами и молча следовать им. Отец девушки был выходцем из Китая и много рассказывал ей о стране, к которой она наполовину принадлежала, хоть и никогда не бывала ранее. Рассказывал о мудрых учителях, бравых воинах и безмерно красивой природе. Особенно ее интересовали горные озера и речки. Пару дней назад Даниэла набрела на небольшую деревеньку в горах, где и провела некоторое время, расспрашивая местных жителей о том, что же тут можно найти. Конечно, своего тайного желания, найти достойного учителя магии Воды, она никому не раскрывала. Мудрость Востока уже успела полюбиться дитю Запада: люди относились к жизни совершенно иначе, для них высшее благо не было материальным, а духовное просветление считалось приоритетом.

Проснувшись рано утром, когда рассвет только-только подавал признаки жизни, Даниэла собрала свои немногочисленные вещи обратно в заплечный ранец, повесила бурдюк, полный воды, на плечо, перекинув через голову, взяла в свободную руку шест и направилась на Восток, где, как ей поведали местные жители, можно было найти прекрасное озеро. С гостеприимными хозяевами она попрощалась еще накануне, не желая беспокоить их в столь ранний час. Улицы были пустынны, ни единой души. Тишину нарушали лишь звуки просыпающейся природы. Девушка подставила лицо появляющимся из-за год солнцу и отправилась ему навстречу. К ее удивлению и… наверное только удивлению, недалеко от ворот из города, к которым вела улица, на которую она только что свернула, стояли двое мужчин, на сколько позволяло определить ее зрение, силуэты были мужскими. Даниэла остановилась, обведя взглядом свои хлопковые шаровары бледно-голубого цвета и такую же длинную кофту, что на Западе она бы носила как платье. Вроде бы выглядит прилично – негоже бросаться в глаза людям, пусть и совершенно незнакомым – мало ли кто это, хотя внутренний голос почему-то уговаривал ее подойти к ним и познакомиться.

- Случайно знаю, - так же бесхитростно ответил Шэ, - колодец как раз за востоными воротами, вы не дошли до него десятка шагов. Пойдемте, я вам покажу.
Оказать услугу такому же путнику, как и ты сам, было для Бао делом скорее приятным, чем делом принципа. Не раз и не два он и сам получал помощь от совершенно случайных и незнакомых ему людей, а потому считал совершенно естественным оказывать такую помощь по мере своих собственных скромных сил. Впрочем, о скромности сил мага двух стихий говорить преждевременно, но сам Шэ предпочитал пользоваться магией исключительно в тех случаях, когда без нее было или совсем не обойтись, или трудно обойтись.

Направив свои стопы к воротам, Шэ внезапно почувствовал еще чье-то присутствие. Нет, людей в этот час на улице прибывало, по мере того, как рабочий народ просыпался и отправлялся по своим утренним делам. Но это ощущение было каким-то особенным, хоть и очень легким. Оно не было, однако, связано ни с кем конкретным, кого Ирбис мог заметить выходящим из дверей. Просто смутное жужащщее над ухом ощущение, не дающее про себя забыть, как и та мысль о долгой дороге в компании этого юноши.

"Может быть, это и есть старость, - внезапно для себя подумал Шэ, - или это я просто от долгой дороги понемногу схожу с ума, чудиться начинает всякое. Не к добру это.. Или к добру. Дальше видно будет. Пока нужно двигаться дальше и увидим, куда приведет меня эта дорога. Склоны кажутся дикими. Видно, по ней давно никто особенно не ходит. Чтож, как знать, может именно в таком месте меня и ждет то, что я давно ищу. Знать бы еще что это."
С такими мыслями он направился мимо ворот к колодцу, сопровождаемый своим новым знакомым и стараясь освободить сознание от всех и всяческих мыслей и эмоций. Подойдя к колодцу, Шэ испытал внутреннее разочарование. Веревка, которой поднимали на поверхность ведра с водой, была на месте, а вот самого ведра ни на ней, ни поблизости видно не было. Искать по домам ведро только ради того, чтобы напоить молодого человека было делом затратным и неудобным, да и хлопотным. Оставалась возможность, что юноша сам знает, что делать в такой ситуации. Магию путник пока решил попридержать.

- Благодарю, Сяншен, - Чин поклонился, радостно улыбнувшись. Когда путешествуешь без денег и с явной нехваткой здравого смысла для своевременного решения бытовых проблем, привыкаешь практически всегда соглашаться на предложения помощи. Чин, конечно, был весьма горд и своенравен, но путник явно внушал ему уважение. – Мое имя Чин Ху, - представился юноша с коротким поклоном. Законы этикета требовали от него представиться первым – он был младше, к тому же именно он попросил об услуге.

Чин почувствовал поблизости чье-то присутствие – как тот, кто учился владению мечом, он чувствовал подобные вещи инстинктивно, однако опасности сейчас не было, потому мысли юноши быстро устремились быстрее его ног к находившемуся поблизости колодцу. Его спутник шел молча, и воспитание не позволяло Чину нарушить это молчание – мало ли, что занимает мысли старшего? Впереди показался заветный колодец, при виде которого молодой человек ускорил шаг. Но к разочарованию юноши, к веревке не было привязано ведро. Он обошел колодец, пытаясь понять, чем можно достать воду, затем заглянул в воду, плескавшуюся слишком далеко, чтобы достать её без помощи ведра. Бывает, что идешь к заветной цели, преодолевая много препятствий, проделав долгий путь, и вот, когда она уже близко, какая-то мелочь мешает к ней прикоснуться. Всегда нужно быть осторожным в желаниях, им свойственно сбываться в том виде, в котором они сформулированы. Чин хотел найти колодец – он нашел колодец. Подумать о том, чтобы найти колодец, из которого можно достать воду, было бы мудрее, но умным мыслям свойственно приходить в голову слишком поздно. Юноша оглянулся на своего спутника, не решаясь что-либо спрашивать, чтобы не сойти за дурака.

Распущенные густые волосы трепал утренний ветерок, отчего пряди волос постоянно норовили пощекотать нос. Странно, но в столь ранний час Даниэле это даже нравилось. Чувство родственной стихии тут сыграло немаловажную роль. Поправив бурдюк с водой, девушка направилась дальше, приближаясь к воротам и незнакомцам, которые подошли к колодцу. Какое-то странное чувство зародилось внутри: сердце будто наполнилось солнечным светом и теперь это тепло разливалось по всему телу, что еще не успело окончательно пробудиться после сна. Хотелось взлететь, почувствовать как прохладные потоки воздуха ласкают нежную кожу, а потом резко почувствовать освежающую и живительную прохладу воды, которая принимает и помогает тебе в каком бы состоянии ты не оказался.

Улыбка озарила лицо девушки: чистая, непорочная, искренняя, что бывает только у людей с открытым сердцем и добрыми мыслями, что даруется людям, когда они действительно счастливы, пусть и счастье это будет проявляться даже в мелочах. Но ведь именно из них и собираются все самые прекрасные моменты жизни. Именно из мелочей: камушек на дороге, хмурый прохожий, или птичка, щебечущая тебе всю дорогу различные песенки.

Когда до ворот оставалось совсем немного, итальянка вновь взглянула на незнакомцев, мимо которых лежал ее дальнейший путь. Мужчины, причем один, как говорят на Западе, в самом расцвете сил, а второй чем-то смахивал на ее ровесника. Может чуть старше, может чуть младше. Но не это было важно. Что-то заставляла почувствовать доверие в отношении старшего из них (на младшего она просто не обращала пока что внимания – прыгает вокруг колодца, да за ради бога). Что-то подталкивало ее начать разговор, пусть и задать совершенно глупый вопрос, но это внутреннее тепло, чувство покоя и одновременное желание действовать. Но кричать с такого расстояния как минимум было бы показателем высшей степени невоспитанности, потому Даниэла просто продолжила свой путь.

Как и предполагал Шэ, никаких предложений на счет того, как достать воду, у молодого человека не было. А значит, придется прибегнуть к магии. Делать этого, как уже было сказано, Бао не любил, но в данном случае поиск иного решения был бы более длительным и много более утомительным, нежели простое движение. Раздумия мага длились не долее пары секунд, а затем он расставил чуть шире ноги и опустил правую руку к бедру, потянувшись сознанием к воде там внизу, призывая ее, обретая над ней власть, как и сотни и тысячи раз до этого. Легкими, мягкими круговыми движениями он стал быстро менять распределение давления, создавая в стоячей по сути воде течение. Затем резко сжал ладонь в кулак и взмахнул рукой. Беспрекословно повинуясь жесту мага вода взметнулась вверх, выплескиваясь небольшим фонтаном выше краев колодца. Немного, но вполне достаточно, чтобы юноша мог уталить жажду.

Когда Чин напился, Шэ тем же легким движением опустил руку, позволяя воде вернуться в свое привычное состояние на глубине десятка метров. Затем встряхнул кисть и оперся на посох.
- Что ж, - произнес он с легкой тенью улыбки на лице, - полагаю, теперь я могу представиться. Меня зовут Шэ Бао. Я направляюсь выше в горы. Если хотите, можете присоединиться ко мне.

Почему-то Шэ был уверен, что от подобного совместного путешествия юноша не откажется. Он уже собирался двигаться дальше, но тут заметил приближавшуюся к ним еще одну фигуру. Теперь это была девушка в голубой одежде, тоже легкой и практичной. Нехитрый скарб на ее плечах и столь ранний час, в который она направлялась к воротам деревни, весьма красноречиво говорил о том, что она тоже была путешественником. Чтож, вдвоем путешествовать хорошо, а втроем ничем не хуже, - как говорит старая пословица. Шэ поправил на плече сумку и осмотрел свои штаны. Не столько из интереса, сколько просто чтобы из вежливости потянуть время, дабы девушка успела подойти и поздороваться, если у нее есть такое желание.

Маги на Востоке встречались нечасто, хоть при должном усердии открыть в себе способности могли многие. Чин обучался магии с детства и успел неплохо освоить магию Огня, но Вода оставалась вне его контроля. Эту стихию он попросту не понимал, сейчас, например, знал о ней лишь то, что она мокрая, но ему хочется пить. Поступок незнакомца внушал уважение – не всякий решится использовать свою магическую силу для помощи бестолковым попутчикам. Напившись и умыв лицо, Чин спохватился, что так и не поблагодарил путника за помощь. Внезапная мысль пронеслась в сознании юноши, когда он поймал взгляд Бао, предложившего ему идти следом. Сейчас ему показалось, что цель скитаний стала более достижимой, чем колодезная вода. Оставалось понять, нужно ли здесь какое-то особенное ведро, или Провидение все же ограничится с жестокими шутками на сегодня.

- Благодарю, Сифу, - выпалил Чин, кланяясь в пояс и складывая руки в молитвенном жесте, после чего он выпрямился, поправляя заплечный мешок и проводя рукой по мокрым после умывания волосам. – Разрешите мне быть Вашим учеником? – в карих глазах юноши читалась смесь щенячьей преданности с огромной надеждой на то, что назвавшийся ирбисом маг ему не откажет.

Тем временем к ним приблизилась девушка, примерно ровесница самого Чина. На какой-то момент молодой человек отвел взгляд от потенциального Учителя, задержав его на, скажем, лице незнакомки, после чего смущенно потупил взгляд. Образ луноликой Каи как-то тоскливо всплыл в памяти, чтобы испариться из неё если не навсегда, то уж точно надолго. День определенно начался хорошо.

Метров 30 отделяло девушку от незнакомцев, когда она увидела знакомые движения, что творит старший мужчина. Он был магом Воды. Это несомненно: техника, все эти движения, да и сама Вода не заставила себя долго ждать. Даниэла как завороженная следила за незнакомцем, пока тот использовал ее родную стихию. Даже на расстоянии итальянка видела, что подобное упражнение не составляет для него труда – это ясно читалось в плавности самих движений, ровно как и в общем напряжении тела и мимики лица. Впрочем, тут можно было предположить, что он лишь прекрасно умеет скрывать собственные эмоции, но это уже было совершенно неважно. Это был маг Воды, которого Даниэла так жаждала найти в своем путешествии.

Взгляд переметнулся на молодого человека, который с какими-то звериными повадками накинулся на воду, что теперь плескалась у самых краев колодца. Юноша показался ей весьма забавным, но объяснить это она бы сейчас не смогла. Улыбка стала чуть шире – итальянка хоть и пыталась быть более сдержанной, но не всегда подобное получалось. А сейчас, когда и утро оказалось столь прекрасным, и путники, встретившиеся в столь ранний час внушали доверие, отчего-то на душе стало так легко-легко…

- Доброе утро, господа, - с заметным акцентом поздоровалась Даниэла, подойдя ближе к незнакомцам и слегка поклонившись обоим: сначала старшему, а потом молодому, - Вы случайно не к горному озеру направляетесь?

Обращение юноши на несколько мгновений вбило Шэ в ступор. Конечно, за многие годы путешествий он насмотрелся и наслушался всякого, но вот еще никто и никогда не просил его быть учителем. Да еще и после столь короткого знакомства. А знакомство действительно было коротким, имея прекрасную память на лица, Ирбис был совершенно точно уверен, что это лицо видит впервые в жизни. По правде сказать, Шэ никогда и не стремился быть учителем. Да, конечно, он обладал немалым опытом, особенно в части магии Земли и Воды, знал врачевание, а странствия принесли ему много опыта и, возможно, даже мудрости, но учить кого-то чему-то... он не то чтобы не чувтсвовал себя готовым, просто никогда не задумывался об этом. И сейчас, когда вопрос был задан вот так влоб, был им озадачен. Впрочем, и явных причин отказывать юному ученику не было, а потому после секундных раздумий, мужчина склонил голову и произнес:

- Хорошо, Чин. Я согласен.

Он уже собирался начать читать своему новообретенному ученику какую-нибудь не очень занудную лекцию, чтобы время зря не терять, но на полузвуке его оборвала подошедшая к ним девушка европейской наружности. Злиться на такую красавицу, а Шэ несмотря на свой уже весьма состоятельный возраст, ценителем женской красоты быть не перестал, долго было невозможно, тем более, что и она, как и оба путника, была явно не из этих краев. Упоминание горного озера мужчину заинтересовало и он в который раз подосадовал на себя, что не разузнал ничегощеньки о той стороне, куда направлялся. Да и, честно говоря, направление продолжения своего путешествия он выбрал только когда вышел минут 20 назад из дверей дома. Но тем лучше, что из трех случайно - а к слову случайно ли? - встретившихся у ворот этой забытой где-то в горах Тибета деревни путешественников, хотя бы один был хоть немного в курсе, куда они все направляются.

- Да, именно к нему я и направляюсь, - тем не менее ответил он, коротким поклоном приветствуя девушку, - а раз и вы тоже, то предлагаю проделать этот путь вместе со мной и моим учеником.

Говоря это он внимательно, но не очень настойчиво рассматривал новую попутчицу. Безусловно, европейка. Ну или по крайней мере наполовину. Путешественица, как и они сами. За плечами помимо походной сумки бурдюк с водой. Вот этот бурдюк насторожил Шэ больше остального. Такие ему приходилось встречать у магов воды, простые путники ими пользовались редко, предпочитая более удобные и легкие фляги. Чтож, девушка, видимо, тоже была магом воды, и наверняка видела то, что только что проделал Шэ. Значит, она все же не просто так подошла к ним и вопрос об озере наверняка был больше, чем просто вопросом. Чтож, загадка про долгий путь с Чином была решена, и теперь Ирбиса не оставляла мысль, что тот же путь они проделают уже втроем.

Мгновения, проведенные в ожидании ответа, показались Чину вечностью. Характер огненного мага не может быть сдержанным и спокойным по определению, а тут вся мимика юноши выдавала полную гамму переживаний, начиная от мыслей о прекрасной незнакомке и заканчивая вершинами восторга и безднами отчаяния в ожидании ответа снежного барса. Стоит отдать Чину должное, услышав ответ, он не завизжал от радости и не запрыгал на месте, лишь растянулся в непросительно довольной улыбке. Даже присутствие прекрасной девы не могло помочь ему справиться с охватившими эмоциями. С этого момента вся его жизнь должна измениться, обретя новые грани и новые смыслы. Цель путешествия достигнута.

- Благодарю, Сифу, - произнес Чин, кланяясь Бао, после чего бросил слегка смущенный взгляд в сторону девушки, которой, видимо, предстояло стать их спутницей. Его мнение тут, конечно, не учитывалось – за Учителем молодой человек был готов идти хоть к озеру, хоть дальше в горы, хоть в далекий Непал.

Поправив рубаху и затянув чуть туже пояс, Чин расправил плечи и напустил на все ещё светящееся счастьем лицо гордо-торжественное выражение, искренне надеясь, что его плохо скрываемое легкомыслие не вынудит долгожданного Учителя отказаться от него через считанные секунды после официального начала обучения. Состояние мыслей Чина было предельно приближено к хваленому состоянию дзен, с той лишь разницей, что мысли отсутствовали из-за переизбытка эмоций, и в целом ситуация мало располагала к немедленному постижению Просветления. Но не все же радости жизни за одно утро? В конце концов, день ещё только начался. Что будет дальше известно лишь Провидению, но после нескольких месяцев странствий можно надеяться, что оно все же приготовило что-то приятное. В душе молодого человека зародилось смутное предчувствие чего-то необычайно важного. То ли так сказывалась перспектива скорейшего начала обучения, то ли день приготовил ещё какие-то сюрпризы.

Оказалось, что не только деревенские ребятишки знают о том, что находится чуть вше в горах. Даниэла вспомнила историю, которая по сути своей была легендой о трех основателях монастыря, что некогда стоял на берегу этого горного озера. Легенду поведал добрый старец, с которым она вчера вечером имела честь поговорить. Легенда казалась более сказочной из-за того, что подобное удачное стечение обстоятельств для основателей было явно по воле Всевышнего или Провидения, как говорят на Востоке. В наши дни такое никому даже и не снилось. Но интерес к озеру после услышанной легенды лишь возрос. В голове тут же начали появляться различные мысли, касаемые того, что может еще интересного рассказать мужчина, что являлся Учителем для этого забавного молодого человека. Отказываться от подобной компании было бы просто глупо, особенно с учетом того, что итальянка видела – маг Воды, да еще и Учитель… Надежда найти наставника воспряла в душе с новой силой.

- С превеликим удовольствием, - поклонилась путешественница, - Меня зовут Даниэла Конг. – Вежливость и воспитание высоко ценятся на Западе, это девушка усвоила еще с молоком матери, которое подпитывалось отцовским воспитанием. Затем итальянка обратила свой взор на юношу помоложе. Как и любая девушка в районе двадцати, Дани присматривалась к молодым людям. Нет, потенциального мужа она не искала, просто… это было чисто инстинктивно что ли, все равно что материнский инстинкт. Восточной внешности, вполне недурен собой, но что особенно привлекло ее внимание – это его глаза – очень красивые и выразительные. А его попытка скрыть свои бурные чувства (явно отличился в чем-то, за что Учитель и похвалил) вызывала лишь улыбку, которой хотелось сказать, чтобы не боялся показывать то, что у него внутри. Но рассматривание молодого человека не заняло более нескольких секунд, когда взгляд вернулся к мужчине.

- Мое имя Шэ Бао, - ответил мужчина с коротким поклоном, - а это Чин Ху. Полагаю, нам лучше двигаться в путь. Дорога займет не меньше пары часов, не хочется обедать на склоне, да и день сегодня, видимо, будет жарким.

С этими словами, маг отправился вверх по дороге, опираясь при ходьбе на посох. С ногами у него проблем не было, наоборот, для своих сорока пяти лет он был более чем крепок телом и бодр духом. Сказывалось ли тут действие его родной Земли, то ли знания и навыки врачевания, то ли просто занятия физкультурой, которые последние годы сводились ко многим километрам ходьбы и плаванию. Но с посохом ему все равно было как-то удобнее идти.

Во время восхождения первое время он предпочитал молчать, давая возможность молодым людям и познакомиться. и поговорить вволю, если у них будет на то желание. Сам он был занят мыслями, в особенности теми, что касались причин того, что трое магов собрались в столь ранний час в таком забытом всеми богами месте и сейчас держат путь вместе. Подобное событие, конечно, не было, скорее всего, чем-то совершенно уникальным в своем роде, но назвать его рядовым и привычным нельзя было никак. "А значит, оно вряд ли случайно, - продолжал размышлять Ирбис, - А у всего, что неслучайно, должна быть какая-то цель. А в чем цель этого похода? Вряд ли она сводится к банальному знакомству трех магов и пикнику на берегу горного озера. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. По крайней мере компания на ближайшее время мне точно н повредит."

Углубившись в свои мысли, Шэ, как это с ним обычно бывает, практически перестал замечать что-либо из происходящего вокруг. С реальностью его связывал сейчас только мерный стук посоха по каменистой земле, да шум горного ветра.

Когда Учитель назвал его имя, Чин поклонился Даниэле, не скрывая гордой улыбки. Не всякий Сифу снисходит до того, чтобы представлять своих учеников, особенно если ученик мозолит ему глаза всего несколько минут, и, к тому же, пока не продемонстрировал никаких из своих талантов. Таланты эти у Чина, по его нескромному мнению, присутствовали в достаточном количестве, просто пока не было возможности проявить себя. Но в любом случае, настроение у молодого человека было превосходным. Солнце ещё не начало припекать, обещанные два часа пути для того, кто бродил по Тибетскому плато не первый месяц, были скорее увеселительной прогулкой, нежели серьезным расстоянием, а компания Даниэлы добавляла во все это общее ощущение счастья дополнительных искр восторга. Как только Учитель погрузился в собственные раздумья, Чин скосил взгляд на их спутницу, мысленно пожелав Каи семейного счастья.

- У Вас не местное имя, Вы держите путь издалека? – поинтересовался молодой человек, решив, что рассказывать о том, как прекрасна утренняя прохлада будет ещё более банально.

Женщины на Востоке редко путешествуют в одиночестве. Во-первых, это просто опасно – мало ли кого им доведется встретить в горах? Во-вторых, до замужества их обычно опекают родственники, после замужества ещё сильнее опекает муж. Даже женщины маси, у которых принята свободная любовь, не покидают родных краев без сопровождения. Имя было не китайским, не японским и даже не индийским. Хотя в Индии нередко встречались английские имена. Но не была Даниэла похожа на индуску. Тем более что эти и подавно не бродят в Гималаях в одиночестве. Словом, все эти вопросы вызывали ещё больший интерес Чина к новой знакомой, которой волей Проведения было суждено встретиться ему на пути.

Даниэла коротко кивнула, а затем двинулась следом за Шэ, который предпочитал молчать в отличие от его спутника и, как тот сам его представил, ученика. Что ж, за то долгое время, что итальянка путешествовала по Востоку, она научилась ценить как одиночество, так и добрую компанию. Мировоззрение Дани претерпевало свои изменения: она бежала от суеты и праздной жизни, желая найти свой путь в жизни, она пошла на поиски учителя, который сможет не только стать наставником и обучать искусству Воды, но и другом, который всегда выслушает и даст мудрый совет. Но иногда все же можно дать себе возможность немного расслабиться и непринужденно поболтать, особенно когда почему-то нет никаких подозрений, а на душе спокойно и тепло, будто оказался дома после долгого пути.

- Да, я не совсем местная, - улыбнулась девушка, перехватив посох в правую руку, чтобы было удобнее идти, - точнее наполовину, но впервые путешествую в этих краях. Вы бывали когда-нибудь в Италии?

Почему-то Даниэла была уверена в том, что ответ будет отрицательным, но ей хотелось продолжить разговор. Возможно из-за того, что в последнее время чувствовала нехватку в непринужденных беседах, когда к тебе обращаются исключительно как к неведомому чуду из другого мира, а всего лишь от того, что говоришь с акцентом, да и выглядишь не так как тут принято. И одежда тут сильно уже не помогает - это было выяснено на личном опыте еще в самом начале пути. Возможно, Дани просто пыталась поддержать разговор с приятным молодым человеком, весь внешний вид которого сейчас вызывал улыбку - его прямо-таки расписало от гордости. Или это он так радуется? А всего лишь после того как мог Воды, что шел сейчас впереди них представил его лично. Да, правду говорят - это большая честь, когда учитель сам представляет своего ученика. Должно быть стать его учеником не так легко... Итальянка вновь пригляделась к Чину, стараясь сделать это как можно незаметнее. Почему-то весь его внешний вид говорил лишь о том, что у него если не ветер в голове, так сильно измотанным различными тренировками он точно не выглядит.

- Если не сложно, обращайся ко мне на "ты", - слегка настойчиво попросила девушка, сильнее зажимая в руке посох, едва не запнувшись о камень, который не заметила пока смотрела на Чина. - Давно вы путешествуете с учителем?

Мысли постепенно и неторопливо пытались увести Шэ все дальше от непосредственно происходящего, но у них это плохо получалось. Он краем уха слушал, о чем разговаривают молодые люди, не имея ни малейшего желания ничем им мешать. Все что ему интересно было узнать, он узнает либо по ходу их разговора, либо, в крайнем случае, спросит сам. Да и интересовала-то его в этой девушке пока только истиная цель ее путешествия. Понастоящему его волновало другое. Имея достаточно весомый жизненный опыт, Ирбис не мог не понимать, что встреча трех в богом забытом месте, да еще и идущих в одном и том же направлении случайной не бывает. Только вот он никак не мог понять, к чему ведет эта встреча и кому и зачем она понадобилась. Оставалось надеяться, что ощущение его не подвело, и путь действительно будет долгим. Почему-то сейчас это внушало надежду. Хотя, что это за путь и каким он будет, дап и будет ли вообще, оставалось совершенно непонятно.

Тем временем, пока он размышлял, дорога шла вверх, постепенно становясь все менее пологой и все менее ухоженной. С какого-то момента стало понятно, что тут очень давно никто практически не ходит. Видимо, горное озеро, о котором при их встрече упомянула Даниэла, было не самым популярным местом отдыха у местных жителей, если у них вообще предполагалось много отдыха. Озеро это, надо сказать, Шэ постепенно начал ощущать, где-то на границе сознания, но все же, чувствуя большой объем воды, от которого в толще скалы шли оттоки, кормившие и тот колодец, который они не так давно миновали, и скорее всего десяток других, если они были на этой скале.

Жадность, с которой Чин ловил каждое слово Даниэлы, была сопоставима разве что с той жадностью, с которой он пил ледяную колодезную воду, добыть которую ему великодушно помог Учитель. Италия… Молодой человек был не сильно просвещен по части географии. Он абстрактно знал, что это где-то на Западе, а весь Запад – это очень далеко, следом за Солнцем, и там все по-другому. Откровенно говоря, никаких подробностей об Италии он не слышал, она для него ничем не отличалась от десятка других европейских стран, названия которых ему доводилось слышать. Он даже не мог сказать, на севере это или на юге.

- Нет, не бывал, - произнес Чин с обезоруживающей улыбкой. Он странствовал много, но все эти странствия ограничивались югом Тибетского плато, вернее направлением «от родной Лхасы в горы в поисках Учителя». Он слышал легенды и рассказы о других странах и других народах, но всегда считал родные горы чем-то более важным, чем таинственные просторы, раскинувшиеся за их пределами. Возможно, там люди находят свои смыслы и свое счастье, но сердце юноши знало, что для человека нет ничего чудеснее родного края. По крайней мере, для мага Земли. Или хотя бы для самого Чина в его представлении о том, каким должен быть маг Земли. А вот новый вопрос заставил юношу смутиться и потупить взгляд. Отвечать, конечно, нужно было честно, но он боялся, что подобное признание будет не в его интересах. – Благодарю, можешь тоже обращаться ко мне на «ты», - произнес молодой человек скорее для того, чтобы немного потянуть время перед ответом. – А чести называться учеником Мастера Бао я удостоился чуть мнее получаса назад, - при этих словах на смуглых щеках Чина проступил едва заметный румянец, и юноша слегка смущенно улыбнулся, глядя в глаза спутнице.

Да, западное воспитание кардинально отличалось от восточного, не говоря уже о поведении людей, их привычках, манерах вести разговор и жить. Как ни крути, даже несмотря на строгие отцовские наставления по поводу поведения на Востоке, девушка все же не могла перестроится: она забывала, что совершенно обычные и привычные для нее, европейки, слова, действия, или пусть даже взгляд, могут быть восприняты как-то иначе. Обескураживающая улыбка Чина даже немного смутила итальянку, когда она совершенно случайно поймала на себе его взгляд. Только сейчас она заметила на сколько у него добрые глаза. Легкий румянец проступил на скулах, но Даниэла не подавала виду, лишь коротко кивнула в знак согласия перенести их "отношения" на новый уровень под названием "Ты". Да в любом случае, она себя жутко неудобно чувствовала, когда ей начинали Вы-кать. Она молодая и, как часто говорил отец, неопытна, чтобы ей Вы-кали.

Да, Чин действительно не бывал в Италии, как и предполагала девушка, но это лишь усиливало ее интерес к новому знакомому. Раз уж Шэ Бао погрузился в молчаливые раздумья, а у самой итальянки выпала возможность что-то разузнать, то почему бы не воспользоваться ситуацией? В конце-концов, она сама никаких тайных помыслов не имеет. Ну, почти. Но ведь желание познать себя и найти наставника не несут в себе никакого криминального смысла. Более того, как ей казалось, подобные желания достойны похвалы, ведь не каждый покинет добровольно родительский дом, полный достатка и материального благополучия, тем более от самых близких людей, а все ради поиска непонятного Просветления, о котором как-то раз, давным-давно, упоминал отец. На мгновение Дани остановилась как вкопанная - она не могла поверить, что идущий впереди мужчина всего полчаса как принял этого паренька в свои ученики. Нет, с одной стороны это было вполне ожидаемо - ну не выглядел паренек загнанным учеником, но с другой...

- Искренне рада за тебя, - наконец улыбнулась итальянка, отведя взгляд к земле, где уже давно пропали следы чьего-то присутствия. Хотелось бы мне так - раз, а потом тоже сказать, полчаса назад у меня появился наставник...

Признание не вызвало ничего неприятного для Чина. Девушка не рассмеялась над ним, не выдала своего разочарования и даже, кажется, ещё более дружелюбно на него посмотрела. Предательский румянец на щеках от этого только укрепился в своем желании поразнообразить выражение лица юноши. Даниэла ему нравилась, скрывать это было сложно и, наверное, глупо. Она очень отличалась от местных женщин, причем не только внешне. Хотя взгляд её огромных глаз буквально завораживал. Чин был тысячу раз благодарен своему Учителю за то, что тот, погрузившись в собственные раздумья, не вмешивался в их разговор. Молодого человека не отпускало беспокойство за то, что Сифу, услышав в его словах что-то, что ему не понравится, откажется от обучения. Потому Чин старался вести себя особенно внимательно и вежливо, насколько ему на то хватало выдержки и воспитания. Сейчас в нем боролось любопытство и осторожность, но последняя в характере мага по привычке Огня уступала.

- Что привело тебя на Тибетское плато? – все же решился спросить Чин, при этом любопытство записало в свой актив ещё одну не омраченную сомнениями победу.

Об этой удивительной иностранке молодой человек хотел узнать как можно больше. Он заметил, что случайные спутники часто оказываются даже более откровенными, чем близкие друзья. Намного проще говорить о себе с тем, кто случайно встретился в пути, когда беседа не связана с прошлым опытом, с тем, что ты уже знаешь об этом человеке. Чин доверял незнакомцам, и пока это его не подводило.

Легкое смущение никуда не делось. Просто Даниэла старалась как можно лучше его если не замаскировать, то хотя бы преподнести так, что будто бы ничего в этом такого особенного нет и не было. Странно, но только сейчас она поймала себя на мысли о том, что давно ее ничто подобное не заставляло пусть даже слегка, но залиться краской смущения. Чин был хитер. Или просто наивен. Почему-то хотелось верить в последний вариант, но кто же знает? Вдруг на Востоке все совершенно иначе? Может у них так принято? Дурочка, у них вообще не принято, чтобы молодые девушки путешествовали в гордом одиночестве, тем более неизвестно где.

- Поиск, - спокойно ответила итальянка, не поворачивая головы. Она была рада, что молодой человек задает вопросы - идти в полнейшей тишине, наедине с собственными мыслями откровенно скучно. А еще сильно угнетает, во всяком случае, когда путешествуешь уже далеко не первый день и даже неделю. - Папа в детстве всегда рассказывал мне красивые истории про эти края. Так получилось, что я решила побывать тут: мне хочется найти свой Путь. Я чувствую, что мое призвание не заключается в работе какого-нибудь журналиста-критика, или в перебирании различных бумажек в офисе. Сердце привело меня сюда. Именно тут я надеюсь найти Наставника...

Голос итальянки был спокоен, хоть и говорила она довольно медленно. Но это скорее было в силу языкового барьера - все же изучать язык дома это одно, а когда оказываешься в стране носителей языка - другое. Дани пыталась подбирать слова правильно, чтобы не делать ошибок. Отчего-то именно сейчас она почувствовала волнение - не хотелось выглядеть неопытной дурочкой как перед Чином, так и перед Шэ Бао.

Только сейчас Чин обратил внимание на то, что Даниэла говорит с непривычным ему акцентом. В разных провинциях язык немного отличался, произношение – тем более, но девушка говорила особенно, не так, как жители соседних с Лхасой провинций. Неужели она, родившись в Европе, специально изучала китайский язык? Эта мысль поразила Чина, внушая ему особое уважение к незнакомке. Все же его родной язык считался одним из сложнейших на земле, и иностранцы предпочитали объясняться с жителями Поднебесной на ломанном английском, сильно напоминавшем наречие индусов. Но ещё сильнее юношу задела следующая мысль – Даниэла тоже ищет Учителя, как и он сам до этого утра, а вдруг… Чин ненадолго задумался, хотя, судя по его последующей реакции, с мыслями там была беда, и сосредоточенный вид лишь скрыл лишь полный провал мыслительного процесса. Впрочем, в оправдание молодому человеку можно было сказать, что не многие мужчины, находясь рядом с прекрасными незнакомками, думают именно головой.

Чин поднял полный заинтересованной надежды взгляд на Даниэлу, при этом не скрывая радостной улыбки, которую вызвали слова девушки. Затем он скосил взгляд на шедшего впереди Учителя. Отвлечь Сифу от раздумий глупым вопросом – верный способ нарваться. Отвлечь Сифу, который только что согласился тебя обучать – затея вообще рискованная. Отвлечь Сифу, навязывая ему ещё одного ученика, когда он ещё не успел познать всего масштаба трагедии под названием «Чин в учениках» граничило если не с сумасшествием, то, по крайней мере, с сильно нарушенным мыслительным процессом. А процесс этот, как мы уже успели убедиться, был нарушен основательно.

- Сифу, а Вы можете взять на обучение ещё одного ученика? – спросил Чин, останавливаясь и с надеждой глядя вслед ирбису. Вот теперь он наконец-то смутился, и даже всерьез задумался. Хорош будущий великий маг и не менее великий воин, что, промотавшись по горам несколько месяцев и обретя Учителя, теряет право у него обучаться из-за прекрасной незнакомки. Но молодой человек изо всех сил постарался не выдать своего излишнего волнения – перед Даниэлой он хотел выглядеть смелым и уверенным в себе.

Дани неуверенно взглянула на Чина, размышляя не ляпнула ли она чего лишнего - все-таки знакомы меньше часа, а она выкладывает про себя чуть ли не все что можно и нельзя. Конечно, на Западе было довольно распространено понятие о том, что душевный разговор с неизвестным прохожим/путником или кем-то в этом роде весьма полезен как для душевного равновесия себя-любимого, так и для морального спокойствия близких людей. Вы вряд ли когда-то еще встретитесь, вообще вряд ли даже будете знать имена друг друга. Но это дает возможность выговориться, сбросить камень с души, или просто поделиться с кем-то. Но сейчас итальянка находилась на Востоке, а тут могут быть совершенно иные понятия и правила. Поэтому следует следить не только за правильностью речи, но и за ее чистотой. Но реакция молодого человека превзошла все ее ожидания, пусть даже самые дерзкие - о подобном она и мечтать не могла, что кто-то предложит ее в качестве ученика Мастеру. Итальянка подняла полный признательности взгляд на Чина. Вот если бы не мысль о том, что она находится на Востоке, то всенепременно кинулась бы ему на шею и смачно поцеловала бы в знак благодарности за подобную поддержку. Правда пока что не было повода для радости - это всего лишь была его просьба, но последнее слово все равно остается за старшим, но надежда-то есть.

- Для меня это было бы большой честью стать Вашей ученицей, Мастер Бао, - Даниэла почтительно поклонилась.

Разговор между его новоявленными спутниками сам собой заходил в то русло, в которое это было нужно Шэ. Особенно когда речь зашла о цели путешествия Даниэлы. Слушая девушку, Ирбис в который раз убедился в том, что терпеливое ожидание вознаграждается, если и не быстрее, то уж по крайней мере вернее, чем напор и наскок. Это кстати, имеет смысл внушить новоявленному ученику, который, будучи то ли магом Огня, то ли магом Воздуха, не отличался ни терпением. Слова о поиске Наставника Шэ заинтересовали не столько тем фактом, что ей-то, как магу Воды, он в Учителя годился куда более, чем Чину, которого и учить-то пока не очень понятно чему предстоит, кроме как умению сначала думать, а потом говорить и делать. Вот с этой девушкой другое дело. Из нее даже несмотря на очевидные трудности с языком и этикетом, непременно выйдет толк при должном старании. Но на этом мысли Шэ прервались, в тот самый миг, когда его новоявленный ученик открыл рот.

Слова Чина второй раз за их более чем непродолжительное знакомство ввергли Шэ в подобие ступора, хоть и не более чем на пару секунд. Ввергли всем и сразу: отчаянной дерзостью, пренебрежением этикетом и правилами, наконец безрассудностью и той скоростью, с которой слова слетели с его губ, вероятно, минуя большую часть мыслительных проволочек на своем пути. Хотя, как уже было сказано, необходимо было признать, что в этом предложении куда больше рационального, чем в обучении Чина. Взвешивать за и против в такой ситуации особенно не зачем, тем более, что решение отчего-то и так было весьма ясным и очевидным, даже более чем очевидным. Требовалось лишь просьба самой девушки. Когда она последовала, дело по сути было решено.

Но несмотря на принятое быстро решение, Шэ все таки предпочел десяток-другой секунд постоять опершись на посох и переводя взгляд черных, словно сажа, глаз с Чина на Даниэлу и склон горы. Все де потомить обоих решением не мешает, это первый урок терпения и смирения, и начинать подобные уроки следует чем раньше тем лучше. Особенно это касается юноши.
- Хорошо, Дани, - наконец проговорил он, когда счел паузу достаточной, - если ты так этого хочешь, я согласен разделить этот путь на троих. Но я все же настоятельно прошу вас обоих помнить об этикете и традициях. Не просто так они складывались десятками поколений. А теперь идемте, мы уже близко, я чувствую журчание реки под ногами, и оно все громче. Помолчим остаток пути и пусть каждый обдумает произошедшее.

Закончив небольшой монолог Ирбис кивнул в сторону дороги и чуть ускорив шаг направился вверх по склону, все так же мерно стуча посохом по камням и мелкому щебню. Идти молча выходило быстрее, и посторонние мысли теперь мешали меньше. Как результат, уже через чуть более чем полчаса впереди показалась плоская земля. Подъем был окончен. И взгляду открылась картина, которую Шэ уж точно не ожидал здесь увидеть.

Когда вспыхивает пламя, оно стремится охватить как можно больше пространства, не останавливаясь, не задумываясь, испепеляя все на своем пути, чтобы потом, когда будут дотлевать искры пожарища, можно было подумать над извечным философским вопросом «А зачем?». Бывают, правда, проблемы иного характера – вот пламя вспыхнуло, коснулось фитиля свечи, и тут огниво погасло. И ждешь несколько мгновений – успела ли ткань зайтись пламенем, или все тщетно. Порой эти мгновения ожидания – самые сложные и мучительные. Для мага Огня уж точно. Терпение, оно же смирение – вот добродетель воина, не менее важная, чем храбрость или гордость. Чин с надеждой смотрел на учителя, но при этом мысленно был готов услышать едва ли не смертный приговор. Такие ситуации заставляют мысли возвращать долг собственной неосмотрительности, догоняя в самый ненужный момент. Что от них толку, когда слова уже сказаны? Юноша на мгновение потупил взгляд, после чего вновь посмотрел на Шэ Бао. Слова Учителя в очередной раз за сегодняшнее утро заставили Чина радостно улыбнуться, причем эту улыбку не удалось скрыть даже в тот момент, когда ирбис отчитал нерадивого ученика за его поведение.

- Благодарю, Сифу, - произнес юноша, кланяясь в пояс и складывая руки в молитвенном жесте, после чего распрямился, поправив заплечный мешок, и вновь улыбнулся, мельком взглянув на Даниэлу.

Наказание молчанием было не самым страшным из возможных. Видимо, сейчас нужно было думать над способами достижения Просветления. Ну, или хотя бы о том, почему нельзя вести себя подобным образом. Но думалось почему-то о другом, и мысли эти выдавала плохо скрываемая улыбка Чина. Даниэла идет с ними, это не просто случайная встреча у колодца, это долгий путь, который предстоит пройти рядом с ней. По сравнению с этой мыслью остальные как-то меркли, несмотря на искреннее желание ученика слушать задание Сифу. С другой стороны, он ведь и вправду обдумывал произошедшее?

Нет ничего хуже ожидания. Воздух давал о себе знать, пусть и не был ведущей стихией девушки. Она была нетерпелива, но, все же прекрасно умела ждать именно тогда, когда это больше всего было нужно. Итальянка чувствовала как волнение захватило ее сознание, дыхание и пульс заметно участились, что наверняка не могло пройти мимо мужчин. Но и это затянувшееся молчание, которое казалось вечностью сейчас, закончилось, когда Мастер согласился принять девушку под свое крыло. Губы растянулись с благодарную улыбку. Как бы она сейчас ни старалась сохранять спокойствие, ничего у нее не получалось - безумно захотелось прыгать и кричать от радости - ее поиски достигли одной из целей. Пусть впереди будут годы тренировок, но у нее уже есть Учитель. Да, кстати об учителе. Дани только и успела как коротко и искренне поблагодарить Наставника, как тот велел молча продолжать их путь. Но когда Ветер будоражит Воду, то неизбежна волна. Вот сейчас эта самая волна и накрыла итальянку, которая пыталась выплеснуть эмоции. Но надо было уметь сдерживаться. Пусть Учитель видит, что она усидчива и умеет беспрекословно выполнять сказанное.

- Спасибо, - прошептали одни губы девушки, с которых не слетело ни звука. Итальянка подлетела к мальчишке и едва коснулась губами его щеки в знак благодарности, после чего резко прибавила в шаге и направляясь следом за Мастером.

Взору путников предстало весьма печальное, но и невыразимо величественное в этой печали зрелище. Посреди дороги стояли покосившиеся от времени ворота, какие обычно предваряют земли монастырей этих мест. Чуть дальше возвышалось над дикорастущими деревьями и кустарником здание храма. Дальше скорее всего было еще что-то, потому как Шэ явственно ощущал еще едва ли не десяток других зданий, скорее всего в том же плачевном состоянии. Без всякого сомнения монастырь был старым и давно заброшенным. Это вызывало интерес и опасения. А еще множество вопросов, первым из которых был "Почему жители деревни упоминали об озере, но ни слова не говорили о таком грандиозном поселении, пусть и давно оставленном в запустении?" и "Стоит ли идти туда, ведь одному лишь Будде известно, что или кто может там скрываться?"

- Пока остановимся здесь, - сказал он через плечо ученикам, - путь вперед может быть небезопасен.

Недалеко от ворот обнаружился приличных размеров валун. На нем можно было хотя бы присесть подумать. Ирбис опустился на камень, стряхивая с ног мешающую сейчас обувь. Чувствовать Землю он мог и в ней, но сейчас требовалось максимум его возможностей. Он выпрямил ноги, мягко коснувшись земли сначала пятками, потом и полными ступнями. Мужчина положил руки на колени ладонями вверх и прислушался. Но слушал он не шелест листьев, не перешептывания кустов, он слушал Землю. Глубже и тоньше, чем делал это обычно. Охватывая внутренним взором все, до чего могли дотянуться его ощущения, постепенно и неторопливо расширяя охват и пробираясь вглубь неизвестного.

Площадка перед воротами, несколько небольших покосившихся строений рядом с ней, храм, который он уже успел заметить. Старый, обвалившийся кое-где, но по-прежнему гордый в своем запустении и одиночестве. Левее поднимается холм, там наверху вода почти пробивалась сквозь толщу земли, не добегая под напором всего лишь нескольких метров, оттуда она шла куда-то ниже и терялась в глубине гор, но снова ощущалась яснее правее храма, там очевидно где-то и было то самое озеро, к которому они так стремились. За храмом еще какая-то группа строений, судя по всему жилые. Дальше за ними обрыв. Все это за годы, если не десятки лет, запустения поросло деревьями и кустами, то и дело невыносимо мешавшими обзору своими корнями и плотностью. Пробираться через них приходилось долго, аккуратно и неторопливо. Стараясь не упустить ничего, даже мелкого, ведь даже мелочь может быть важной. Но как ни старался маг, он не почувствовал никаких признаков животных. Кроме растений и насекомых, никакой иной жизни здесь не было и в помине. И это было странно, ведь обычно подобные пустые места в этих краях невероятно быстро заселяются змеями и грызунами, на деревьях начинают вить гнезда птицы, но даже если там есть птицы, их не слышно, а вот тех, кто ходит, бегает и ползает по земле, там нет. Что ж, по крайней мере, там безопасно. Шэ открыл глаза и встряхнув головой сунул ноги обратно в свои легкие ботинки на тонкой подошве.

Кто сказал, что у магов Земли не бывает ветра в голове? А уж магам Огня здесь можно только принести глубочайшие соболезнования, там не ветер, там пожар, сжигающий остатки здравого смысла. На раскрасневшейся щеке все ещё ощущалось легкое прикосновение алых губ Даниэлы, потому Чин после находился в состоянии близком к дзен. Местные жензщины никогда так не поступают – здесь даже муж и жена не ходят, взявшись за руки, что говорить о поцелуе, пусть даже в щеку, при Учителе. Зато образовавшийся в голове пламенный вакуум способствовал безукоризненному выполнению воли стоически терпевшего выходки молодежи ирбиса – молчать и обдумывать произошедшее. В таком состоянии и с блаженной улыбкой на лице Чин даже не сразу осознал, что они оказались у ворот комплекса, похожего на монастырь. На них виднелась почти истершаяся от времени и непогоды надпись -仁者见仁智者见智 . Если бы он не слышал этой поговорки прежде, угадать её в стершихся иероглифах он бы вряд ли смог. Чин скорее интуитивно угадал, что именно гласила старая надпись и, пока Учитель, как ему показалось, слушал Землю, задумчиво, одними губами, произнес:

- Добрый увидит добро, мудрый – мудрость.

После этого юноша замолчал, вопросительно посмотрев на своих спутников. В душе зародилось странное ощущение, похожее на предчувствие чего-то важного и великого. Даже лицо Чина стало непривычно серьезным. За воротами виднелся по сути дикий лес, за которым явно не ухаживали много десятилетий. Не было похоже, что здесь бывают люди. Тем удивительнее, ведь деревня находится рядом, и местные дети наверняка должны были облюбовать это место. Юноша вопросительно смотрел на Учителя, ожидая его распоряжений, хотя сейчас хотелось как можно скорее пойти посмотреть, что же находится за этими воротами.

Даниэла шла следом за своим Учителем, совершенно не обращая ни малейшего внимания на Чина. Ей даже было практически стыдно за содеянное - она только что вспомнила, что на Востоке все иначе и подобных вещей не совершают. Но что сделано - то сделано, поэтому просто надо взять себе на заметку на будущее, чтобы воздержаться от подобных вещей и такого бурного выражения эмоций, а то того и глядишь, что до добра не доведет. Всю дорогу Дани постоянно ловила себя на мысли, что улыбка так и не сходит с ее лица. Просто отказывается это делать. И солнышко вроде бы как-то совершенно особенно светит сегодня, ветерок как-то очень особенно дует, птички поют, да и вообще, все какое-то безумно улыбчивое и прекрасное. Наверное, день действительно был необычным, но пока что итальянке хватало осознания того, что необычность его заключается в том, что она нашла учителя. Девушка прекрасно понимала, что ей придется долго и упорно трудиться, что возможно, ее знаний языка может просто не хватить (изучала-то она китайский хоть и с детства, но никакой специфики - отец дома заставлял раз в неделю раньше в течение одного дня говорить только на нем), более того, знаний восточных традиций тоже может не хватить. Но она будет стараться и упорно работать над собой.

Так за раздумиями итальянка не заметила как они дошли до покосившихся ворот. Удивленный взгляд Даниэлы натолкнулся на покосившиеся ворота, затем скользнул дальше, отмечая заросшее поле, какое-то покосившееся небольшое здание, которое явно было заброшенным, причем очень давно. В голову тут же пришел вопрос почему те люди, от которых она услышала об озере, ничего не упомянули про это место... Итальянка перевела вопрошающий взгляд на Учителя, но тот уже был занят делом. Еще и маг Земли, - промелькнула у нее мысль в голове, пока она наблюдала за тем как Шэ Бао разувается и на сколько аккуратно опускает босые ноги на землю. Дани переполняло чувство гордости за саму себя, что ее взялся обучать такой мастер. Пока Наставник был погружен в изучение поверхности, Даниэла решила времени даром не терять: девушка подошла ближе к покосившимся воротам, на которых была надпись, которую ей никак не удавалось распознать - иероглифы были очень плохо видны. Интересно, почему тут никого нет? - прислушиваясь к ветру, заметила про себя девушка - никаких признаков наличия жизни в этом месте она не обнаружила. Во всяком случае не смогла услышать в ветре ничего.

Ирбис поднялся на ноги и поднял с камня посох. Надо было идти дальше, туда, куда гнало помимо всего прочего, еще и некоторое любопытство, свойственное, несомненно, больше магам Воздуха или Воды, чем Земли, но все же любопытство. Шэ каким-то подспудным чутьем ощущал, что впереди его ждет если и не что-то важное, то что-то очень интересное и любопытное. Маг отряхнул штаны и посмотрел на учеников.
- Там спокойно, - сказал он наконец, - даже слишком. Пойдемте, но будьте настороже. На всякий случай.

Кивнув головой в сторону ворот, Шэ направился сквозь них в сторону возвышавшегося недалеко храму. Это было единственное высокое здание здесь, и по нему было проще всего ориентироваться в этом диком парке. Дорогу в нем все же приходилось прокладывать. Сквозь дикие заросли шаг за шагом пролегла довольно узкая тропинка, от которой старательно отодвигались все растения и кусты. Маг Земли шел впереди,выпрямившись в полный рост и держа ориентир и то и дело подгоняя своих спутников. Предчувствие чего-то важного с приближением к храму только усиливалось, а значит он был на правильном пути. А значит, нужно было двигаться дальше. Благо до храма осталось не так уж далеко.

Чин пропустил вперед Даниэлу, сочтя своим долгом замыкать пешую процессию. Все же он был явно более опытным воином, чем новая ученица ирбиса. Вокруг царила атмосфера священного покоя, свойственная древним монастырям. Юноша смотрел по сторонам, продолжая хранить молчание. Слева были заросли низкого кустарника и переплетения сухой травы, а дальше показалась крыша здания, похожего на храм. Сердце наполнилось ощущением торжественного предчувствия, хотя Чин понимал, что монастырь заброшен, да и чутье воина подсказывало, что здесь никого нет. Подойдя к храму следом за учителем, молодой человек остановился, разглядывая заброшенное здание. Облупившаяся краска, истлевшие доски, разрушенное крыльцо и местами обвалившаяся крыша. Это место давно покинули те, кто здесь наверняка жил.

Напротив главного входа Чин разглядел упавший колокол, должно быть, созывавший монахов на собрания, и покосившиеся ворота, некогда явно бывшие прекрасными и величественными. Вдали виднелись ещё какие-то заброшенные постройки, которых почти не было видно среди густых зарослей. Но среди ветвей и листьев прорисовывался образ монастырского комплекса. Казалось, что призраки прошлого встали вокруг храма, пытаясь что-то сказать прибывшим. Такое ощущение возникает, когда приходишь куда-то, где тебя давно ждут и отчаялись увидеть. Впрочем, Чин не был предсказателем, чтобы судить об том сколько-нибудь точно. Повинуясь скорее порыву, нежели размышлениям, он встал напротив главного входа и низко поклонился, сложив руки в молитвенном жесте и поднеся их ко лбу. Это место было святым, даже если здесь давно не читали молитв.

Шест был крепко сжат в обеих руках, когда девушка следом за учителем зашла на территорию храмового комплекса, правда сама еще даже не подозревала об этом. Отчего-то не было страха. Вообще. Будто все так и должно было быть, будто она пришла домой, а расхаживает сейчас по неизвестных развалинам. И это настораживало - ну не бывает все так легко и просто, не бывает так, что натолкнулся на мешок золота на дороге, а потом еще сверху тебя посыпают бриллиантами в награду за находку сундука. Ступала итальянка аккуратно, стараясь не поднимать лишнего шума, только вот все равно парочка сухих ветвей попалась под ногами, отчего вполне отчетливо можно было услышать хруст под ногами. Галантный Чин замыкал их небольшой отряд, как истинный джентельмен пропустил девушку вперед, оберегая ее тыл. Или следя за этим самым нижним тылом, хотя вот это сейчас Даниэлу вообще не волновало. Девушка сейчас полностью переключила свое внимание на здание, которое напоминало храм, во всяком случае нечто подобное она видела в этих краях. Только храм этот был явно давным-давно заброшен, отчего требовал капитального ремонта и был совершенно непригоден для жилья. Только вот это не означало, что желание зайти внутрь и осмотреть его было подавлено. Скорее даже наоборот.

К разряду особо верующих людей Дани никогда себя не относила, точнее говоря, несмотря на то, что она была христианкой, никогда не увлекалась соблюдением всех традиций и норм, искренне считая, что вера должна быть не напоказ, а в душе. А в душе она верила. А еще уважала все религии, о которых хоть что-то знала, а также те, про которые никогда не слышала, ведь каждый волен выбирать то, во что он будет искренне верить. Тут, на Востоке, вера была очень сильна в людях, поэтому пренебрегать ею было нельзя - это все равно что выказывать неуважение. Оставив мужчин позади, итальянка двинулась к самому храму, аккуратно ступая на скрипучие ступеньки, а затем уже на доски веранды. Все казалось каким-то давно знакомым, что ли... Это было не чувство дежа вю, а просто чувство родства с этим местом, словно она была тут рождена и наконец-то нашла дорогу домой. Но тогда почему она не чувствует волнения, а лишь умиротворение?

Шэ хоть и шел впереди импровизированного отряда, пройти вперед сразу в храм он не отважился. Дело было совсем не в его ветхом виде, здание, по его ощущениям, было весьма прочным и готовым стоять еще десятки и сотни лет. Стоять в ожидании. Именно в ожидании, подойдя к Храму, Шэ чувствовал его особенно остро. Это ожидание не было напряженным, как ждет своего часа натянутая до предела тетива, как ждет, готовый вырваться на свободу огонь. Это ожидание было спокойным и уверенным, как родная для него Земля. Такое ожидание с самого первого момента точно знает, что закончится, и точно знает, что не будет напрасным, а потому не торопит события, не спешит, не пытается каким-то образом подсмотреть вперед, а просто ждет. Ждет своего часа. И, что самое интересное, обычно именно тогда этот час приходит.

Храм ждал. Но кого или чего, барс пока понять не мог. И потому медлил. Дани тем временем медлить не стала и прошла внутрь. То, что она перед этим даже не удосужилась поклониться храму, Шэ решил на первый раз ей простить. Но только на первый. Сам он себе такого неуважения позволить не мог. Подойдя к изрядно покосившимся дверям, он с полминуты молча стоял, глядя внутрь, после чего поклонился этому величественному зданию и поднялся по ступеням. Снова поклонившись, Барс оставил свою ученицу позади и первым ступил под своды.

Убранство храма поражало. Не то чтобы Шэ никогда не приходилось видеть монастыри. Ему просто никогда не приходилось видеть заброшенные монастыри, особенно такие, которые теряются в растущем на горном плато диком лесу, что само по себе явный признак сильнейшей магии, да еще и остаются в таком весьма достойном состоянии после такого количества времени. Интересно, кстати, сколько времени длиться это запустение? Судя по состоянию перекрытий и обстановки - не меньше пары десятков лет. Но скорее всего больше, магия чувствовалась здесь буквально в самом воздухе, не говоря уже о стенах и сводах. Бао вдохнул полной грудью, после чего обернулся.

-Входите, но проявите уважение, - сказал он не очень громно, но достаточно, чтобы ученики его услышали, - это место наполнено магией и магией куда более могущественной, чем вы способны воспринять.
"Впрочем, - сказал он уже сам себе, - по крайней мере пока это место не проявляет неприязни. Даже, скорее наоборот. И чего-то ждет. Или кого-то. Кого же ты ждешь, великий Храм, и сколько тебе еще ждать?"

Священный трепет. Наверное именно так можно было объяснить эмоции, охватившие Чина при приближении к храму. Это даже не магия, это божественное благословение, под сенью которого прежде существовал монастырь. Кто знает, почему обитатели покинули это место? Оно явно было создано для того, чтобы нести мудрость и подсказывать путь к Просветлению. Чин замешкался у входа в храм, зачем-то расправив рубаху и поправив как всегда растрепавшиеся волосы. Он чувствовал себя провинившимся школьником, которого вызвали к директору. Школьные годы остались далеко позади, и юноша чувствовал в себе гордость и уверенность взрослого и самостоятельного человека, но не сейчас. Снова поклонившись, он вошел в храм следом за Учителем. Странное ощущение торжественности, святости и запустения. С одной стороны, здание будто ждет, что ему дадут новую жизнь, с другой – не сочтет ли это место святотатством любую попытку что-то менять? В тени сводов в противоположной от входа стороне стояла величественная статуя Будды. Чин снова сложил ладони перед собой и поклонился в пояс. Лишь после этого он вопросительно посмотрел на учителя, не решаясь что-либо говорить. Магия, которую пока невозможно воспринять… Неужели нечто, сопоставимое с Просветлением?

Статуя создавала ощущение, что здесь действительно находился сам Будда – мудрейший из учителей, величайший из наставников, чьему примеру стоило следовать для понимания величайших тайн мира. Одна из рук Будды благословляла вошедших, от осознания этого жеста, Чин радостно улыбнулся, продолжая чувствовать, как бешено колотится сердце. Он никогда не был слишком религиозен. Священные тексты, ритуалы, ежедневные молитвы – все это казалось ему мишурой. В том, что он испытывал сейчас, была истинная вера, находившаяся за священными текстами и атрибутами культа. Истинная любовь Будды и любовь к Будде.

На веранде она остановилась. Не то чтобы не решалась зайти внутрь из-за какой-то боязни - просто интуиция неожиданно обострилась, подсказывая, что будет не очень прилично, если она вдруг первой зайдет внутрь - все-таки из троих присутствующих здесь людей, она единственная была иной веры. Это было бы неуважительно хотя бы по отношению к мужчинам, не говоря уже о самом Будде, который хранил это место. Девушка прикрыла глаза, делая глубокий вдох. Ладонь легла на перекладину. Это место было буквально соткано из магических нитей. Даже не разбирающаяся в столь тонких материях Даниэла чувствовала это и это чувство давало какое-то странное чувство свободы и уверенности. Да, определенно тут что-то было. Словно что-то манило, но в то же время заставляло остановиться и подождать позволения. Позволение было дано несколько часов как приобретенным Учителем. Даниэла понимала, что наверняка тот смысл, что она вкладывает в понятие «Учитель», наверняка радикально отличается от того, что в него вкладывают Чин и Мастер Бао. А что имел в виду Мастер под «проявите уважение»? Дани скосила глаза в сторону Чина, который кланялся. Интересно, а ей тоже надо? Или как представительница другой веры она должна в виду уважения сделать что-то иное? Да, иногда стоило все-таки уделять чуть больше внимания. Или нет? Ведь наверняка в противном случае она бы не отправилась в это путешествие по Востоку. Просто не дошла бы до такой мысли.

Перед тем как войти, итальянка все же решила хоть как-то внешне проявить уважение Храму. Внутренне она его уважала хотя бы за то, какие чувства и ощущения в ней вызывал. Поклонившись, итальянка вошла внутрь, с нескрываемым интересом рассматривая буквально все вокруг. Да, определенно это было в новинку. Даже несмотря на то, что за время путешествия она видела местные храмы и монастыри, но внутрь никогда не заходила. Сравнивать внутреннее убранство с таким родным собором святого Петра, что в Ватикане, конечно, было нельзя – это совершенно другая культура, отчего и восприятие совершенно иное. Помещение было буквально пропитано чувством таинственности, отчего чувствовался легкий трепет по всему телу. Они определенно стоят на пороге чего-то нового и прекрасного.

- Ничего не трогайте, - сказал барс больше для себя, чем для учеников. Вряд ли здесь что-то представляло опасность, но кто знает, что может прийти в голову его новообретенному ученику. По крайней мере его способность рассуждать здраво и продуктивно события последних часов ставили под сомнения. Девушка опасений вызывала меньше, разве что обстановка была для нее явно в новинку и как бы чего не сделала. Впрочем, это все мага волновало мало. Куда больший интерес вызывал сам храм. Что именно в нем его так интересовало, он пока и сам не знал, и это его напрягало. Слишком много было за этот день смутных, непонятных поначалу ощущений и предчувствий, непривычно много. Интуиция у мага Земли еще никогда не кричала так громко и так активно, с учетом его характера она вообще обычно предпочитала помалкивать, помогая разве что в бою и в самых крайних ситуациях, но никогда - в обычной, вроде бы, повседневной жизни. Впрочем, обычным теперешнее положение назвать было трудно. Оставалось надеяться, что эта интуиция подскажет, что делать теперь.

Шэ мягко и неторопливо двинулся вправо, понемногу обходя помещение и статую, одновременно осматриваясь в поисках хотя бы какой-нибудь детали, которая могла бы дать ему подсказку. Внутренний голос буквально вопил, что они, все трое, здесь не просто так и что что-то здесь должно быть, что привело их в этот храм. Но вот что именно? Наконец взгляд наткнулся на необычную нишу в стене. Она была когда-то закрыта дверцей, но сейчас дверца обломками лежала на полу. В нише была какая-то надпись, от старости и ветхости она совсем стерлась, разобрать можно было только слова "Восток" и "под". Что это могло значить, барс не понимал, но, видимо, это какой-то указатель. Правда, на что и зачем?

Кивнув на слова учителя, Чин подошел ближе к статуе, которая казалась огромной. Высота Будды составляла около пятнадцати метров. Насколько Чину позволяли его неглубокие познания в области теории религии, он определил образ как Будду Вайрочану, отражающего высшую из трех сущностей Будды. Тело дхармы отражает сущность мироздания, постижимую через абсолютную пустоту. Это высшая мудрость, истинный путь к Просветлению, пугающая пустота абсолюта. Чин, как завороженный, вглядывался в просветленные черты лица Будды, во внешности которого было отражено 32, на вкус Чина весьма спорных, признака прекрасного мужа, начиная с длинных мочек ушей и заканчивая шишкой на голове, означавшей не что иное, как раскрытую Коронную чакру.

Поняв, что глупыми мыслями Просветления не достичь, молодой человек смущенно потупил взгляд. Он почти не замечал, что делает Учитель, сейчас все его внимание было поглощено величественной статуей. За толстым слоем копоти и пыли проглядывался светлый мрамор, Будда Вайрочана был белокож. Огромный, могущественный, в его закрытых глазах, каждый из которых был чуть ли ни метр в размере, наверняка таилась испепеляющая мощь чистой пустоты. Чин держал руки сложенными в молитвенном жесте, с трудом справляясь с потоком бесполезных и бессмысленных мыслей, которых просто не должно быть для того, чтобы хотя бы краем восприятия ощутить то, что нес в себе Величайший из Учителей. Какое же добро должно таиться в стенах монастыря, что мудрость воплощена этим великим образом?

Это было так странно. В глазах чуть ли не начало рябить от того, что было внутри самого Храма. Нет, не на физическом уровне, а именно на духовном и магическом. Теплая нежная энергия будто окутывала тело итальянки. Веки сами закрылись, но это не означало, что девушка перестала видеть. Она все также видела этот прекрасный храм, только не было этой пыли, не было следов запустения. Солнце ярко светило, отчего помещение было наполнено сказочно-золотистым светом. Все казалось каким-то нереальным и неземным. Чувства внезапно обострились, и Даниэла чувствовала как каждый лучик этой теплой золотистой энергии мягко касается ее тела, даря спокойствие и умиротворенность. Она Неожиданно перед глазами стали проноситься строки, написанные кем-то. Это были иероглифы, но разбирать их она не успевала, но пропали они также неожиданно как и появились, зато теперь она увидела свиток, лежащий возле статую Будды. Справа.

Итальянка резка распахнула глаза, тяжело и очень шумно вздохнув. Голова немного кружилась, а также подкашивались колени. Это было так странно. Особенно то, что только что каким-то образом открылось ее взору. Она никогда раньше о подобном не думала, не задумывалась и, наверное, не слышала. Нет, о Прорицании (а это было именно оно) она, конечно, слышала раньше, но никогда не думала, что такое бывает. Она все настолько тонко чувствовала, настолько сильны были впечатления, что ее это даже отчасти пугало. Но Храм словно успокаивал. Но все же на несколько мгновений в глазах потемнело и девушка почувствовала как земля буквально уходит из-под ног.

Надпись была явно очень странной. И дело было не столько в ее содержании, сколько в том, что она была за дверью и дверь эта явно была сделана не просто руками человека. Шэ подошел ближе и присел на корточки перед грудой обломков. Камень, широкий и плоский. Или созданный магией Земли, или выточенный из скальной породы огромным трудом. Осмотр ниши тоже результатов не дал. Загадка о том, чем же так его заинтересовала надпись, оставалась пока непонятной. Шэ аккуратно провел рукой по гладкой поверхности таблички и под его пальцами довольно приличный кусок пыли в углу слетел со своего места, обнаружив под собой символ Земли. От этого надпись становилась еще менее понятным. Или нет?

Шэ сделал пару шагов назад и прислушался к своим ощущениям. На первый взгляд все было как обычно. Каменный пол, старый, словно уже вросший в скалу. Монолитный. Статуя тоже сомнений и подозрений не вызывала, будучи вырезанной из цельного куска мрамора. А вот рядом со статуей что-то было. Маленькое углубление, не больше полуметра в глубину и вдвое меньше длинной. Тайник, как нетрудно было догадаться. Содержимое его имело продолговатую форму и было чем-то твердым. Маг обошел статую и подошел к намеченному месту. Снова опустившись на колено, он прощупал и простучал рукой крышку тайника. Но та была единым целым с полом, никаких явных щелей, ни замков, ничего. Еще одна явная работа магии Земли. Взглянув на Будду, Шэ произнес короткую молитву и резким движением сдвинул крышку в сторону.

Там действительно был тайник, внутри лежал какой-то свиток, запечатанный в жестяной футляр. Маг аккуратно извлек его и внимательно осмотрел. На нем были изображены ворота наподобие тех, что они уже видели, и под ним три иероглифа "Линь Ян Шо" - Храм Мудрости. "Чтож, хорошее название, пожалуй"? - подумал Ирбис, вставая.

Чин отвлекся от статуи Будды, краем глаза заметив Даниэлу. Ему показалось, что с девушкой происходит что-то странное. Возможно, она просто почувствовала священную энергию, наполнявшую весь храм, ощутив близость Будды несмотря на то, что исповедовала другую религию (в этом Чин убедился, заметив, что она не знает, как вести себя в храме). Молодой человек подошел чуть ближе к Даниэле, стараясь при этом не поворачиваться к статуе спиной. В ауре девушки творилось что-то странное, сначала вихрь цвета индиго закрутился в области чакры Третьего глаза, отнимая энергию почти из всей Сушумны, затем ненадолго засверкала Коронная чакра, но как пламя, которое лишили воздуха, быстро погасла. Нижние чакры, лишившись необходимой энергии, стали почти плоскими. Чин подбежал к Даниэле, понимая, что она сейчас находится на грани обморока. Он не смог разобраться, что произошло, но понимал, что энергии нужно время, чтобы прийти в норму. Подхватив девушку за плечи, Чин опустился на колено, аккуратно укладывая Даниэлу на пол и поддерживая её голову, после этого он обернулся на Учителя, державшего в руках какой-то свиток. Сейчас беспокойство за девушку было сильнее любопытства, поэтому Чин вновь сосредоточился на ауре итальянки. Продолжая поддерживать её голову правой рукой, Чин поднес руку к её животу, задержав ладонь над нижним даньтянем и передавая в него энергию. Золотые нити окрасились сначала в красный, затем в оранжевый цвет, наполняя энергией соответствующие чакры. Чин действовал интуитивно, не видя болезни и не понимая её причин, но сейчас он чувствовал, что восстановления баланса должно быть достаточно, чтобы привести девушку в сознание.

- Дани, ты меня слышишь? – Чин сосредоточенно смотрел в лицо итальянки, ожидая, когда она очнется.

Теплая энергия продолжала согревать все тело, хотя на улице и внутри храма было довольно тепло, скорее даже душновато - солнышко набирал обороты, согревая мир своими лучиками. По всему телу разливалось приятное тепло, а состояние было похоже на то, что бывает теплым солнечным утром, когда просыпаешься с улыбкой на губах, сонный, но хитрый взгляд выглядывает на мгновенье из-зпод одеяла, а затем снова скрывается за тканью, говоря тем самым, что встаать никто не собирается. Что хочется понежиться в кроватке. А когда к этому теплу добавилось еще одно, не менее приятное, девушка мило заулыбалась, но все же открыла глаза. Сначало было полнейшее непонимание происходящего, потом просто ступор, а только потом ее память выдала-таки последние минуты в немного ускоренном повторе. Только вот конкретно ничего не могла вспомнить из того что видела - лишь какие-то обрывки.

- Я... - негромко прохрипела итальянка, глядя в глаза Чину немного испуганным взглядом. Никогда раньше она не падала в обмороки, да еще и ее голос. Слегка прочистив горло, девушка попыталась встать на ноги. - Да, все в порядке. Спасибо.

Шэ прекрасно чувствовал и слышал все, что происходит за его спиной. Но не счел нужным вмешиваться. В конце концов, жизни и здоровью его учеников здесь ничто не угрожало, он это отчетливо понимал и чувствовал, а значит все эксцессы несущественны. Его гораздо больше интересовало содержание того свитка, что он держал в эту минуту в руках. Он чувствовал, что его содержимое не только прольет свет на то, почему и зачем они оказались здесь, но и сыграет огромную роль для ближайшего будущего его и его новообретенных учеников.

Продолжая разглядывать футляр, Ирбис вернулся к своим ученикам и опустился на пол рядом с ними.
- Ты это видела?, - спросил он, вручив свою находку Дани, - И что вы оба об этом думаете?

Мнения учеников тоже нужно было спросить. Устами младенца говорит истина, а на младенцев Дани с Чином были похожи куда больше его самого. Да и вообще свежий взгляд никогда не идет во вред, какими бы продуманными и обширными ни были первоначальные рассуждения. Открывать футляр Шэ пока не хотел.

Даниэла была в порядке, но Чин не переставал внимательно наблюдать за её состоянием. Он лишь недавно начал изучать врачевание, и его способностей пока не могло хватить на серьезную помощь. Цвет ауры пришел в норму, чакры были равномерно наполнены энергией, кажется, все прошло успешно. Чин сел на колени напротив Учителя, удивленно разглядывая принесенный Ирбисом футляр. По поводу этой находки он пока ничего не думал, просто потому, что не имел ни малейшего представления о том, что это могло бы быть. В сложившейся ситуации разумнее было молчать и думать, насколько представится возможным, вместо того, чтобы произнести глупость. В глазах Шэ Бао и Даниэлы Чин очень хотел выглядеть разумным и способным. Сейчас физиономия молодого отражала серьезные мысленные потуги, выражавшиеся в закушенной губе и чуть нахмуренных бровях.

-Это какое-то послание? – все же озвучил мысль Чин, вопросительно посмотрев на Учителя. Это была единственная хоть относительно здравая мысль, потому юноша решил произнести вслух именно её. Чин был уверен, что ожидавший их монастырь хранит какое-то послание, в котором будет говориться о том, что от них требуется. Не владея даром предсказателя, довольно сложно пытаться читать знаки судьбы в повседневной жизни. В такие моменты хочется верить, что где-то хранится мудрый трактат, в котором на нормальном китайском языке излагается, что же конкретно от тебя требуется сделать. Желательно, минуя этап постижения звука хлопка одно ладони. Чин присмотрелся к иероглифам. Линь Ян Шо, Храм Мудрости. Видимо, это название монастыря.

Встать на ноги не особенно удалось, потому девушка решила просто остаться на полу, но уже в более вертикальном положении, то есть сидя на коленях. Сейчас итальянка судорожно прокручивала в голове все произошедшее с ней в последние пару минут, но никак не могла заставить всплыть в памяти то, что она видела. Точнее она видела, но в то же время понимала, что все, что она сумела вспомнить - это далеко не все что она видела. Но в руках теперь оказался свиток... Странное чувство расползлось по всему телу, когда она раскрыла его: вроде бы все это она уже видела, но в то же время итальянка прекрасно понимала, что видит это впервые. Дежа вю. Руки сами открыли футляр - что-то внутри нее действовало по какому-то определенному пути помимо воли самой итальянки. Девушка открыла футляр, в котором лежал древний, как она думала, свиток.

- Кажется... - неуверенно произнесла Даниэла, внимательно вчитываясь в иероглифы и разбирая каждый. Пусть медленно, но она понимала. Это был небольшой стих - всего два четверостишья. - Похоже на предсказание, - заметила девушка, а затем прочитала вслух:
Спустя века, придет сюда Учитель
За ним придут и Пламя, и Вода,
Младенца с матерью укроет здесь воитель,
И восстановят храм на долгие года.

Здесь воцарятся Доброта и Мудрость,
И каждый обретет, за чем пришел,
Когда с двумя учениками
Здесь белый кот займет Учителя престол.

Озвучивать вслух собственные догадки Дани не решилась. Возможно, она даже опасалась верности собственных суждений, ведь не бывает же такого, что вот так вот про них написано на старинном свитке. Пусть без имен и прочего, но они подходили, если Чин, конечно, был магом Огня... А что за младенец с матерью и воитель?

Ответ Чина ничего не прояснил. Тот, видимо, предпочел озвучить только здравые и логичные соображения. Что ж, его можно было за это похвалить, это было прогрессом по сравнению с его поведением у ворот деревни и на дороге, но все же в данный конкретный момент было не совсем тем, чего Шэ хотел от него услышать. Ирбис внутренне глубоко вздохнул и начал постукивать пальцами левой руки по каменному полу, едва слышно отбивая старый ритм.

Затем футляр перешел в руки Даниэле. Но того, что она сделала... Шэ мог ожидать подобной недисциплинированности от Чина, по крайней мере по непродолжительному опыту их общения, но никак не от казавшейся куда более разумной и дисциплинированной девушки. Дело было не столько даже в том, что она открыла футляр, внутри которого могла оказаться смертоносная ловушка, а в том, что она сделала это без его разрешения. Все таки с дисциплиной в рядах учеников нужно было решительно и срочно что-то делать, иначе ни о каком продуктивном обучении речи быть просто не может. А пока первый опыт наставничества выходил только комом. Нехорошо это очень нехорошо.

Впрочем, на счастье девушки, предпринимать что-либо в данную минуту было уже поздно и Шэ ограничился недвусмысленным взглядом с ее сторону, не сулившим легкой жизни в ближайшей перспективе и стал вслушиваться в то, что она читала. Читала она с видимым усилием и с таким акцентом, что разобрать точные слова было для уже не такого гибкого умом Шэ довольно трудно. Потому он дождался пока та закончит и взяв свиток из ее рук, прочел вслух снова, после чего забрал и футляр и убрал в него свиток. И только после этого всерьез задумался о том, что только что услышал и прочел. Конечно, все сходилось очень хорошо. По крайней мере первая часть. Достаточно хорошо и очевидно, чтобы заподозрить в этом подвох или розыгрыш. Вот только интересно, чей розыгрыш это был. Чин вряд ли, его аура была лишена следов лжи, а сердце билось ровно, насколько это возможно с учетом обстоятельств. Дани тоже, кажется, совершенно искренна. Что ж, поживем увидим. А пока можно поверить в это предсказание и, пожалуй, обосноваться здесь. Тем более, что храм, вполне вероятно, действительно ждал именно их. Правда, что за мать с ребенком, оставалось неясным, но Шэ решил, что все неясное рано или поздно разрешиться само собой.

- И что вы об этом думаете?, - спросил он учеников, переводя чуть смягчившийся взгляд с Даниэлы на Чина.

Вопреки надеждам Чина, подробной инструкции о том, что делать, в свитке не было. Но текст вызывал какие-то странные ощущения, что относился он именно к ним. Юноша внимательнее присмотрелся к Учителю. Белый кот… Шэ Бао, ирбис. От внезапного осознания, Чин удивленно приподнял брови. Он не умел чувствовать звериные облики других магов, со своим ещё плохо освоился, но снежный барс – это же белый кот. Так смело мог рассуждать лишь тот, чьей второй натурой был тигр. Если проявить несвойственную огненному магу скромность, объективно и сам тигр являлся не кем иным как кошкой. В случае Чина – рыжей, без черных полос. Пламя – это он сам, все же Огонь был ведущей стихией молодого мага. Водой наверняка была Даниэла – иначе зачем девушке везде таскать с собой бурдюк с водой? Матери, младенца и воителя здесь не было, но ведь сначала речь шла о белом коте и двух учениках? Чин радостно улыбался собственным мыслям.

- Сифу, мне кажется, здесь речь идет о нас, - решился высказать мысли вслух Чин. – Пламя и Вода – это мы с Даниэлой, а Вы – наш учитель и носите имя ирбиса. Мне кажется, наша задача – восстановить этот монастырь. Он ждал именно нас, так ведь?

Юношеский максимализм порой хорош тем, что проще принять самую невероятную версию за реальную, когда это щекочет твое самолюбие. А мысль о том, что древний монастырь веками ждал именно твоего прихода, распаляла гордость Чина подобно ветру, дующему на костер. Он не знал, как Учитель отреагирует на столь смелое заявление, но ведь Шэ Бао спросил его мнения, а отвечать нужно честно.

Думать? Хотелось моментально поинтересоваться что же это такое за действие, но Даниэла лишь прикусила губу, благоразумно промолчав и дав Чину возможность вставить свое слово. Разве можно говорить о мыслительных процессах, когда она совершенно бездумно, подчиняясь какому-то совершенно непонятному ей чувству открыла футляр и прочитала то, что было написано на свитке. К собственному позору, голос слегка дрожал от волнение и непонимания собственного поведения. Ну не замечала девушка за собой ранее подобных вещей, особенно чтобы делала что-то не то чтобы против собственной воли, но это явно кем-то диктовалось.

Внимательно выслушав предположение Чина, Даниэла лишь слегка кивнула, коротко и негромко сказав: "Согласна". На самом деле, ее слегка удивило, что Чин догадался, что она маг Воды, хотя... Да, она постоянно забывает о том, что в этих местах маги не для кого не секрет, более того, это в Европе больше пользовались подручными средствами, а тут бурдюк с водой говорил сам за себя. Только вот улыбку на ее лице вызвало то, что ее предположение оказалось верным - Чин - маг Огня, а это значит, что он вспыльчивый, несдерженнй и вообще... С такими весело провести свободное время - скучно точно не бывает, особенно если еще вовремя им что-нибудь эдакое сказать, чтобы подстегнуть к действиям. Конечно, подстрекательство - дело нехорошее, но порой это очень даже весело. Главное, чтобы без каких-то серьезных последствий. Правда, маги Огня и отсутствие последствий - вещи практически несовместимые, но все же надежда всегда есть.

И все равно слишком очевидно, чтобы так легко этому поверить. Слишком бросается в глаза, слишком безсвязно. Интуиция вопила, что все правильно и все так и должно быть, но рациональный ум, привыкший к связности и логичности событий, протестовал против такого обоснования, требуя фактов, доказательств, хотя бы причинно-следственных связей. Земля всегда Земля, ей требуются основания для выводов и действий. А здесь было больше мистики, чем связных фактов.
Сделав глубокий вдох, Шэ снова в подробностях вспомнил текст свитка. Доставать его снова желания не было никакого. Он пытался найти хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь зацепку, которая сможет объяснить ему, что происходит, объяснить логически и рационально. Но ничего не было, совсем ничего. От этого напряжения голова постепенно начала ныть, так что пришлось пока отложить размышления до лучших времен и пока принять ту версию, которая была на поверхности.

- Что ж, - сказал он, встряхивая голову, - раз вы оба сошлись в этом мнении, тогда, думаю, нам стоит тут задержаться. Как надолго - покажет время. А сейчас нужно осмотреться и прикинуть, что и в каком порядке восстанавливать. Не думаю, что тут хотя бы что-то сохранилось в приемлемом состоянии, так что работы много. Готовы?

Итак, решение было принято. Без особых оснований, но следовать ему было важнее, чем искать эти основания. Нужно было приниматься за работу. Ее действительно было много, это было понятно по одному только состоянию Храма. Стены облупились, вокруг царил беспорядок, в потолке зиял десяток дыр больших и малых, остальные постройки вряд ли были лучше. Нужны были инструменты, краска, новая мебель. Все это можно было найти в деревне, но тогда нужны были деньги. Благо стройматериалы не были проблемой. Под ногами была твердая порода, идеальная для строительства, дикий разросшийся парк все равно нужно было разрядить, так почему бы не пустить древесину на доски для ремонта и лесов. В общем, ничего невыполнимого. Просто много работы. Работы, которую надо делать. Поднимаясь с пола и поворачиваясь к статуе Будды, Шэ чувствовал себя так, словно перевернул очень тяжелую страницу книги своей Судьбы. Но это и к лучшему, сегодня начинался новый чистый лист. Для всех троих.

К удивлению Чина, его версия не была сочтена бредовой, отчего юноша радостно улыбнулся. Если Провидение само выбрало их для восстановления монастыря, значит, хватит сил сделать все. Чин пока смутно представлял себе весь объем свалившейся на них работы, ограничившись абстрактным «очень много». С навыками строителя и плотника все также было грустно, но не в правилах юноши было сомневаться в своих силах.

- Я готов, Сифу, - произнес Чин, с коротким поклоном, после чего поднялся на ноги. В это время он с трудом сдерживал радостную улыбку.

На какое-то время Линь Ян Шо станет их домом. Если догадка верна, то время это будет долгим, и храм под руководством Ирбиса встретит свое возрождение. Задача Даниэлы и Чина помочь Учителю. Юноша не боялся свалившейся на них ответственности, он был слишком горд от того, что именно им выпала честь возродить монастырь. Когда общие восторженные мысли чуть успокоились, Чин задумался над тем, что им предстояло сделать в первую очередь. Центральная постройка – храм. Нужно починить крышу, все отмыть, покрасить, очистить статую, разобрать подсобные помещения и зал для тренировок. Нужно найти жилые корпуса, посмотреть, в каком они состоянии и насколько пригодны хотя бы для того, чтобы жить в них первое время. В Тибете холодные ночи, спать под открытым небом как-то не хотелось. Несмотря на острое желание сразу броситься за работу, хватаясь за все и сразу, Чин понимал, что нужно сначала хотя бы осмотреть территорию монастыря, чтобы понять или попытаться представить, каким он был при прежних обитателях. За одно утро путь, которым шел юноша, сделал резкий поворот. Он теперь был не потерянным путником, искавшим Учителя и не знавшим, куда и для чего он идет, жизнь наполнилась новым смыслом, став понятнее. Хоть Земля и была второй стихией Чина, её влияние сложно переоценить – молодой человек любил уверенность и стабильность. Пусть впереди много дел, но это лучше, чем бесцельно бродить по Тибетскому плато не зная, что ждет впереди. Этим утром он нашел дом, Учителя и смысл и был бесконечно благодарен Провидению за то, что все сложилось именно так. Чин не ждал милостей от судьбы, он понимал, что за такие авансы с него будет большой спрос. И он был готов вложить все силы в восстановление Линь Ян Шо.

«Слишком быстро. Слишком просто,» - эти мысли судорожно бились в голове у итальянки. По ее мнению все происходящее скорее напоминало кем-то очень хорошо спланированный сценарий, ведь все, абсолютно все, что сейчас происходила с их компанией, все это напоминало чей-то хорошо спланированный сюжет, когда все аргументы и улики подобраны так, что ни один сыщик не прикапается, лишь чутье может подсказать, что что-то не так. Даниэла не была любителем халявы, прекрасно понимая, что ничего не дается в жизни просто так, поэтому ее сейчас подобное стечение обстоятельств весьма напрягало. Да еще и это ее странное видение и то как повел ее организм…Но почему же на душе тогда было такое стойкое ощущение комфорта и тепла, что все сомнения ставились под сомнение, как бы глупо это не звучало.

Девушка перевела взгляд сначала на Учителя, затем посмотрела на Чина. Она не чувствовала больше той легкой слабости во всем теле после этого непонятного обморока и видения. И все же логика еще пыталась трепыхаться под напором столь удачно складывающихся обстоятельств, повторяя, что ничего никогда не дается просто так, что для того, чтобы что-то получить, надо сначала что-то отдать, либо приложить к этому усилия. Но все-таки сердце и интуиция говорили, что не стоит задумываться об этом, а просто идти вперед и делать все возможное, чтобы Храм, который так долго ждал их троих, вновь ожил. Девушка поднялась на ноги, стоя рядом с представителями сильной половины мира сего и просто молча кивнула. На лице была ясно написана решительность и готовность к действиям, ведь иначе они бы не оказались тут, ведь все испытания, что выпадают на долю человека, все они ему по силам. Иначе просто быть не может.

Маг в задумчивости поклонился статуе, мысленно обращаясь к Будде за поддержкой. Благословение Учителя никогда не будет лишним, тем более в том деле, на которое только что решился и он сам, и его ученики. Что ж, раз решились, не стоит откладывать работу в долгий ящик. Тем более, что работы более чем предостаточно и займет она времени более чем предостаточно. Сколько именно, Шэ боялся прикидывать даже приблизительно. Ни он, ни скорее всего Чин, ни тем более Дани, не имели толком опыта капитальных строительных работ. Ирбису, конечно, доводилось в молодости помогать с починкой прохудившейся крыши сарая или амбара, ставить межкомнатные перегородки в доме, но это все сейчас ему казалось более чем несущественным по сравнению с теми масштабами, которые им втроем предстояло осилить.

Еще была уверенность. Не столько в том, что им под силу это сделать, сколько в том, что если начать делать и не опускать руки, так или иначе работа подойдет к концу и монастырь вновь обретет свое великолепие и свое величие. А значит, отступать нельзя. С этой мыслью Ирбис направился к выходу, жестом пригласив за собой учеников. Оказавшись на веранде храма, он внимательно осмотрел все доступное взору, пытаясь найти и заметить все, что может как-то помочь в предстоящей работе. Конечно, строительного материала занимать им ни у кого не придется. Парк разросся сверх меры, древесины больше, чем потребуется. Под ногами твердая каменистая почва, сделанная плодородной лишь силой магии Земли, под ней же твердый камень. Конечно, нужны краски, инструменты, и прочие мелочи, но их уже можно купить и взять на время в деревне. Привлекать деревенских жителей к строительству Ирбис не хотел, не имя возможности дать им хоть сколько-нибудь достойную оплату, справляться придется своими руками.

Теперь следовало осмотреть территорию и точно определить, что именно и в каком состоянии на ней находится и что стоит восстанавливать в первую очередь, а что можно снести вообще за ненадобностью. Беглого осмотра у Западных ворот было для этого явно недостаточно. Потом нужно прикинуть, что кому поручить, и приниматься за работу. ЕЕ много, но для трех человек при должном желании и упорстве нет ничего невозможного. Линь Ян Шо дождался своего возрождения.