Стена

- Если честно, я ничего не понял. - Тору уже давно смирился с тем, что логика Яреци находится на противоположном полюсе от логики обычного человека. Хитросплетения мыслей в ее голове, о большей части из которых он мог только догадываться, поражали, и сейчас, когда его мозг слишком устал от постоянной активной работы, разобраться с тем, что его жена имеет в виду, было еще сложнее, чем обычно. - Почему тебе нельзя спать, если спит Кимико, и как это связано с тем, что после родов близость противопоказана? И зачем тебе торчать на кухне, если плач ребенка я услышу все равно, а если у малышки все нормально, то лежать на кровати намного приятнее, чем сидеть на стуле?

Помимо этих вопросов, у Тору возникла еще парочка, когда Яреци, отругав его за то, что он практически голый, стащила с его бедер полотенце, обнажив его окончательно, и начала вытирать ему голову, словно для этих целей нельзя было использовать другое полотенце, от недостатка которых они не страдали. Но в этом и была вся Яреци, которая не ограничивалась полумерами, предпочитая, например, влезать в чужую голову и устраивать себе проблемы со здоровьем, чтобы выяснить то, о чем все вокруг и так знали.

- Да не переживай ты за меня, я часто так хожу и вроде еще ни разу не заболел. - На его счастье Тору всегда мог похвастаться хорошим здоровьем, болея только в очень редких случаях полного истощения. А сейчас он, несмотря на усталость, был еще далек от состояния, при котором организм отказывался бороться с заразой. Да и позволить себе болеть он не мог, поэтому даже и не думал о возможности хотя бы день поваляться в постели, страдая от какого-нибудь легкого недомогания.

Стена холода становилась все толще, теперь ее точно никогда и ничем не пробить и не растопить. Наверное, ей в очередной раз придется признаться в своей неправоте, но ведь она не считала себя виноватой. Это должно было произойти рано или поздно, но это произошло именно сейчас. Когда Тору был сильно загружен на работе. Может это действительно карма, а может быть она просто не может подарить этому человеку маленький островок счастья, понимания, стабильности.

- Ладно, извини, - вздохнула девушка, подавив в себе желание высказать ему все, что думает по поводу всей этой истории с Маркусом. Она считала себя виноватой только в том, что влезла в его голову, подчинила его сознание своей воле. Она должна была узнать правду. Она видела, как папа с Тору разговаривали, еще тогда, в роддоме, но не было слышно, о чем они вели беседы. Наверное, папа что-то знал, рассказал об этом Тору, и они решили ничего не рассказывать ей. Действительно, зачем ей что-то рассказывать? У нее сейчас цель одна - заботиться о дочери и муже. Создавать уют, не возникать и сидеть себе спокойно дома. Ни с кем не встречаться. Потому что, о Боже, можно случайно влезть в голову какому-нибудь подонку, чтобы узнать, что он делал с кем-то из ее любимых.

- Ложись спать. Мы подойдем попозже. Спокойной ночи, - сказала она, глядя на него. Нежно его поцеловала в губы и села обратно на стул. Закрыла лицо руками и задумалась.

Яреци так и не ответила ни на один из его вопросов, хотя, задавая их, он никоим образом не пытался на нее давить. Он просто хотел понять ее логику, которая сильно отличалась от его собственной, и если девушка собиралась страдать во имя какого-то непонятного блага, то объяснить ей, что этого делать не нужно. Но его жена, похоже, как всегда все истолковала по-своему, перечеркивая его старания как-то cмягчить ситуацию.

Очередная попытка Яреци отправить его спать не увенчалась успехом. Если она думала, что он после всех недоговоренных вещей и ее страдальческого вида, с которым она уселась обратно на стул, сможет просто так уйти из кухни, словно ничего не было, то сильно ошибалась. Ему вполне хватило постоянного напряжения первого брака, когда в воздухе, казалось, висели невысказанные слова, и повторять нечто подобное в своей нынешней семейной жизни, у Тору не было ни малейшего желания.

- Да что же творится в твоей голове?! – Тору не удержался и развернул стул, на котором сидела девушка так, чтобы она оказалась к нему лицом, а сам присел на корточки, чтобы было проще встретиться с ней взглядом.- Я не могу прочитать твои мысли, но мне кажется, что ты думаешь что-то не то. Ну вот зачем всегда все усложнять? Почему нельзя жить спокойной семейной жизнью, не создавая трудностей, которые потом приходится героически решать? Мы друг друга любим, у нас недавно родилась дочь… Мы должны радоваться тому, что имеем, а не заниматься какой-то ерундой.

Тору замолчал, но не сдвинулся с места, продолжая смотреть на Яреци и пытаясь понять, какой эффект возымели его слова. Предугадать реакцию его жены в подобной ситуации было трудно, поэтому, не имея возможности подготовиться к последствиям, он просто ждал какого-то ответа, слез, негодования – чего угодно, только не пугающего молчания, которым он в свое время «наелся досыта».

Не надо читать ее мысли. Их вообще читать не стоит. Даже мысли того Маркуса читать не стоило. А ведь среди его хлама из мыслей в его голове несколько раз была фраза "убить его". Кого его она не поняла, но вряд ли этт был Тору. Или папа. А если он хотел убить дядю Рикардо? А вдруг он это хотел сделать не своими руками, а с помощью ее мамы? Ведь если он действительно подсыпал ей психотропные, то можно было в какое-то время начать манипулировать ее сознанием. Так ведь делали плохие герои в книгах и фильмах.

От этого стало настолько больно и страшно, что она снова стала кусать губы. Из груди вырвался всхлип. Она хотела, чтобы Тору ушел спать. Она действительно не хотела сейчас с ним ссориться, выяснять отношения. Она боялась, что он просто не сможет долго существовать в таком режиме, если еще и сегодня не сможет заснуть. А вдруг он заболеет, с ним что-то случится? Вдруг она не сможет быть рядом? Или она действительно приносит только несчастья?

Тору ее развернул вместе со стулом, и это заставило ее пискнуть и испуганно схватиться за края стула. Она сглотнула и посмотрела на его лицо. Он выглядел строгим.

- Я... я радуюсь. Я очень рада, что у меня есть ты. Что у нас есть малышка. Я радо, что ты счастлив ее рождению. Просто... - она вздохнула и всхлипнула. - Понимаешь, он... я знаю, что нарушила принцип, который поставила сама себе. Я не должна была залезать в его голову. Но, черт побери, он медленно и с наслаждением убивал мою маму. Маму, понимаешь?! Не кого-то, а маму. Я виню себя в том, что тогда не смогла приехать к ней. Я виню себя, что не поддерживала ее. Возможно, всего бы этого сейчас не было, не было ее, не было бы нас. Возможно, мы бы себе этого никогда не простили. Но... я люблю ее, я узнала правду. Знаешь, я аидела в его мыслях фразу про убийство. А вдруг он хотел убить своего отца? Вдруг он специально для этого так издевался над мамой. Я... - она всхлипнула и закрыла лицо руками. Она старалась сдержать слезы, но они потекли по ее щекам. - Ну вот, я опять реву. Ты устал, наверное, видеть мои слезы. Я... я постараюсь быть сильной. Прости, что заставляю тебя все это слушать и снова разбираться с моими проблемами... пожалуйста, прости...

Она отняла руки от лица и посмотрела на него, жалобно всхлипнув.

- Странная у тебя какая-то радость - испуганно-заплаканная. – Тору усмехнулся и взял девушку за руку, показывая, что он не собирается ее ругать. – Яреци, я понимаю, что ты очень переживаешь за свою мать и не смогла удержаться, поняв, что с ней что-то случилось, но, пожалуйста, впредь, прежде чем использовать ментальную магию подумай о возможных для себя последствиях. Используй ее только в тех случаях, когда не останется других вариантов.

Не выпуская тонких пальчиков Яреци, Тору свободной рукой провел по ее лицу, мимоходом дернув ее за нос, и остановился на искусанных губах, чей вид заставил его недовольно покачать головой.

- Зачем грызешь свои губы? Тем более до такого состояния? И как мне теперь тебя целовать? – Тору осторожно провел по травмированной губе большим пальцем, а затем, с обреченным вздохом вытер ее щеки от слез. – Какая же ты у меня дурашка. Не переживай, никому твой братец вреда больше не причинит. Твой отец не просто так привез его в Китай. Мы придумаем, что с ним делать. Как по мне, так за свои шутки он вполне мог попасть в тюрьму и, если продолжит в то же духе, то, скорее всего, там и окажется. Но тебя это заботит не должно, лучше пожелай своей маме скорейшего выздоровления и заботься о Кимико, которую она может и захотеть после всего случившегося увидеть.

Тору сомневался, что все закончится всеобщим миром и любовью, но, поскольку никто не знал, что их ждет в будущем, позволял себе немного пофантазировать. Вероятность излечения его тещи была мала, но, самое главное, она была. А Яреци сейчас стоило услышать что-нибудь ободряющее.

Решив, что перед сном он может себе позволить минут пятнадцать пообнимать жену, Тору поднял Яри со стула, занял ее место и усадил девушку к себе на колени. Хотел было отомстить и начать целовать ее ухо, но вовремя понял, что таким образом сделает хуже самому себе, поэтому просто покрепче ее прижал и прикрыл глаза, желая, наконец, немного расслабиться и забыть о всех неприятных моментах последних суток.