Снежная фантазия

Доминика искренне считала, что она лепит быстрее только потому, что у неё и снеговик меньше. Замечание Джуна застало её врасплох, Доминика аж тормознула на некоторое время над уже почти готовой снежной головой. И медленно ответила, с лёгким недоумением разглядывая свои руки - это всё они развили какую-то непозволительную совершенно прыть, а она здесь совершенно не при чем: - Раза полтора, может быть, и лепила. Я думаю, это я просто катаю тощего новобранца, поэтому он собирается быстрее, вот и вся хитрость, - заключила Доминика. Подняла снежную голову, нахлобучила её на снеговика и попыталась заняться лицом. Ключевое слово - "попыталась".
Лицо не вытанцовывалось от слова совсем. Несколько раз Доминика пыталась изобразить дружелюбную улыбку, но каждый раз исправно получала оскал, достойный хэллоуиновской тыквы. Вздыхала, протирала снежной фигуре лицо горстью снега, заравнивая контуры неудавшегося рта, и начинала сначала - чтобы опять ни к чему не прийти. Попытке на пятой девушке это надоело по самые гланды. Доминика пожаловалась Джуну: - Не хочет улыбаться, паскудник. Совсем меня не слушает. Ну и будет тогда вообще без лица ходить, раз выпендривается, - взамен же Доминика сняла с себя шарф и повязала снеговику вокруг шеи. Новобранец немедленно стал похож на какого-то стилягу, но в целом сложившейся картинкой девушка осталась довольна. Это в чем-то было даже лучше идеи с погонами.

Спорить с Доминикой по поводу причин ее быстрой лепки Джун не стал, предпочтя вплотную заняться своим снеговиком, благо девушка завозилась с лицом своего творения и дала ему возможность ее догнать. Сам Джун сильно переживать из-за получившейся кривой ухмылки смысла не видел, удовлетворившись тем, что его здоровенный снеговик, наконец, обрел итоговую форму, и планировал донести свое отношение и до Доминики.

- Да отличный снежный страж получился, - высказал Джун свое мнение, подойдя поближе. - Мой вообще выглядит так, словно только что кого-то съел живьем и очень этим доволен.

Идея Доминики повязать снеговику свой шарф, вызвала у Джуна двоякое впечатление. С одной стороны, снеговик начал выглядеть намного интереснее и получил завершенный вид, а с другой, разрешать девушке разгуливать без шарфа, с учетом не самой теплой погоды, молодой человек не собирался.

- Снеговика, ты, конечно, хорошо нарядила, - Джун снял свой шарф и тщательно завязал на шее Доминики, стараясь не касаться ее кожи заледеневшими от возни со снегом пальцами. - Но морозиться я тебе не дам. Хотя, идея с шарфами мне нравится. Своему я потом тоже принесу какой-нибудь шарф из своих запасов.

Джун точно не помнил, как у него обстоят дела с запасными шарфами, но не сомневался, что как следует покопавшись в своем барахле, легко обнаружит штуки две-три, купленные по какому-то случаю и благополучно потерянные где-то в недрах его "норы".

Доминика, напротив, свою идею с шарфами считала ни много ни мало гениальной во всех отношениях. Снеговик, облачившись в шарф, сразу начал выглядеть стильно, и плевать, что для сурового стража поляны он теперь получался каким-то пижонистым. Зато эффектно смотрелся и издали, и вблизи, а концы шарфа, легко соглашающиеся покачиваться и трепетать практически по любому поводу, добавляли ему живости. Плюс к тому, Доминика без шарфа вроде бы не мерзла, а потому полагала, что обмен одеждой прошёл исключительно удачно, и все остались в сплошном плюсе.
Ну, по меньшей мере, за первые три минуты, пока Джун не укутал её взамен своим шарфом, даже начать мёрзнуть девушка толком не успела.
- Я ему свой шарф не отдаю, вот ещё, я одалживаю. Отпразднуем, и реквизирую обратно, - уточнила Доминика и кратко, ласково потерлась щекой о ладонь Джуна, подловив юношу в тот момент, когда он уже успел завязать шарф, но ещё только начинал убирать руки. То, как Джун за ней ухаживал, как за кем-то очень нежным, было бесконечно приятно, отзывалось горячим, почти кипучим восхищением под кожей. И хотелось соответствовать и действительно быть нежной - что, казалось Доминике, увы, очень слабо вязалось с увлечением всевозможными острыми железками.
- У тебя есть запас шарфов, который можно временно раздать снеговикам? - уточнила Доминика. Начинала говорить она несколько рассеянно, но к концу фразы мозг всё же заработал на полную мощность, увидел потенциально неплохую идею и немедленно в неё вцепился. - Может, у тебя тогда чисто случайно найдётся и ещё что-нибудь, что можно временно пожертвовать на украшения? Шляпы? - предложила девушка, силясь привести хоть один адекватный пример задуманного "чего-нибудь".
Хотя, рядить снеговиков в настоящую одежду, отрывая её от живых людей - это её уж чересчур заносит, пожалуй.

- Ну а пока не реквизируешь обратно, в моем шарфе походишь, - Джун хотел было задержать пальцы на щеке Доминики, но потом передумал, не желая морозить девушку холодными руками. - А вообще... - он окинул Доминику взглядом, - тебе он хорошо. Так что оставляй себе.

Джун прекрасно понимал, что выбрал дамой своего сердца совсем не хрупкий цветок, а вполне себе самостоятельную особу, способную, в случае необходимости, за себя постоять. Но это никак не влияло на его желание проявлять заботу и относиться к Доминике со всей всей возможной нежностью, накатывающей чуть ли не каждый раз, как он на нее смотрел.

- Вообще, - усмехнулся юноша, - в мою одежду можно было бы нарядить целую армию снеговиков, не будь они такими круглыми, но вот из головных уборов найдется только пара шапок и кепка. Если бы я привез в монастырь свою коллекцию шляп, это было бы уже слишком.

Наверное, нормальный парень вообще не стал бы заводить коллекцию шляп, из которой надевал от силы шляпы две и то на конкретные вечеринки, но, несмотря на старания, Джун так и не избавился от своей любви ко всевозможному барахлу, усугубляющейся наличием денег, которые он мог безболезненно тратить на одежду и всевозможные аксессуары.

- Что, насовсем могу оставить? - с удивлением уточнила Доминика. Сама она вот так запросто передавать свои вещи не умела - вон, собиралась временно выданный шарф немедленно содрать со снеговика по окончании праздника. И та запредельная легкость, с которой Джун разрешил ей оставить у себя его вещь, казалась девушке чем-то немножко невероятным и не вполне настоящим. Доминика с недоверием потрогала плотно завязанный у неё на шее шарф, подозревая, что ещё немножко поносит, и назначит любимым шарфом, любимым предметом гардероба и вообще любимой женой.
Девушка уже начинала склоняться к тому, что снеговиков им с Джуном на сегодня хватит, а то надоели уже эти третьи лишние, неживые даже, а все равно лезут. Новобранец, на её взгляд, вполне мог пожить и без лица, не такая уж и важная птица - тем более, в шарфе он все равно самый модный и заметный на поляне, даже и с пустым местом вместо обаятельной улыбки. Поэтому для Доминики разговор продолжался уже в полном отрыве от украшения снеговиков. Девушка почти с восторгом уточнила: - У тебя что, есть коллекция шляп? Серьёзно, целая коллекция? - и мечтательно добавила: - Нет, все-таки жаль, что ты их не привёз. Тогда мне было бы что таскать у тебя из шкафа. Мне идут шляпы, - только в монастыре ни одной нет, потому что зачем же в монастыре шляпы, помнится, думала Доминика, когда собиралась в поездку. Теперь же получалось, она была напрочь лишена возможности лишний раз покрасоваться перед молодым человеком и наглядно показать, какой у неё получается эффектный разлет чёрных кудрей из-под полей шляпы.
А с другой стороны, ну как можно было угадать, что ей на далёком Тибете, в монастыре, да такая любовь встретится.

- Насовсем, - подтвердил Джун, немного поправляя шарф, который, как ему показалось, был завязан криво. - Да и вообще, лично тебе я разрешаю брать любые свои вещи, когда захочется, если ты сможешь найти им применение. -
Фантазия сразу подкинула ему прекрасную картину Доминики, облаченной в его рубашку, но озвучивать этот вариант он не стал, ограничившись более общим предложением. - Короче, тебе стоит как-нибудь заглянуть ко мне в гости и переменить все, что понравится.

- Ну как коллекция. Шляп семь-восемь наберется. - Джун не ожидал, что девушка с таким энтузиазмом воспримет его рассказ о оставшихся в Японии аксессуарах. - Но если бы я привез в монастырь большую часть своего гардероба в моей комнате точно невозможно было бы перемещаться. Я уже и так планирую начинать захватывать дядину жилплощадь, перетащив часть вещей в его дом.

Джун не сомневался, что Доминика в шляпке была бы чудо как хороша. Хотя она нравилась ему и без шляпы, и в объемной зимней куртке, да и, наверное, в любом виде, в котором девушка могла бы перед ним появиться. И, желая это продемонстрировать, Джун в очередной раз сгреб ее объятия, посчитав снеговиков недостаточно значимыми свидетелями, чтобы как-то стесняться их молчаливого присутствия.

- Так за чем же дело стало? Пригласи меня в гости, - без тени смущения предложила Доминика. Она была уверена, что сможет в таком случае не только заглянуть в гардероб Джуна, чтобы проверить, какие вещи можно позаимствовать у молодого человека, но и придумать иное, более интересное и приятное для обоих времяпрепровождение. Да и у Джуна тоже наверняка найдется несколько любопытных идей, так что все одно время зря не пропадет, и принимать приглашение девушка была готова хоть сейчас.
Рассказ о внушительном гардеробе, который просто физически не вместился бы в монастырскую комнатку, Доминика восприняла с пониманием. И кивнула: - Мне кажется, здесь вообще мало кто в состоянии разместиться с тем гардеробом, который хочется иметь, а уж тем более успевать его весь носить. Есть, по-моему, пара человек, которые справляются, но как они это делают - выше моего понимания, - причем оба кандидата в сверхчеловеки - девушки. Если судить по тому, каким количеством нарядов они умудрялись сверкать по монастырю, они у себя в комнатах жить должны были на пороге, потому что никуда не вместиться больше. - У меня припрятана парочка платьев в надежде на праздничный день, но надежда тает с каждым днем. Совершенно некуда и некогда их надеть, - призналась Доминика. С учетом того, что комнату она делила с Эвой, места и так катастрофически не хватало, даже для довольно скромного количества вещей, отнюдь не тянувшего на безграничный шкаф Ким Кардашьян, и девушка даже начинала задумываться, не избавиться ли ей от платьев вообще, чтобы занять их место чем-нибудь более практичным. Все равно, получается, она их никуда не носит.
От невеселых мыслей о собственном унылом гардеробе девушку отвлек Джун, сгребая ее в объятия с самой что ни на есть пламенной решительностью. Доминика прильнула к юноше и, пытаясь с тем же пылом обнять его в ответ, недовольно заурчала: - Терпеть не могу зиму, - в этих зимних куртках будто в коконах, и от объятий и половины чувственности толком не оставалось.

- Да я тебе всегда рад, так что готов пригласить в гости, хоть сегодня. - Перспектива затащить девушку в свою "нору" казалась Джуну очень заманчивой. Хотя Доминике сразу стоило морально приготовиться задержаться в его комнате на длительный срок, поскольку возможностью побыть с ней наедине юноша планировал насладиться по полной. В конце концов, встречались они не первый день, а постоянно оглядывались по сторонам и ютились по укромных уголкам, словно какие-то школьники, что при наличии свободной комнаты было по меньшей мере глупо.

- Я бы с удовольствием посмотрел на тебя в платье... - мечтательно протянул Джун на невеселые откровения девушки по поводу гардероба. - Да и вообще, кто сказал, что нужно ждать какого-то праздника? Почему мы не можем организовать свой собственный праздник? Покрасуешься передо мной. А если захочешь походить в платьях перед кем-то еще, всегда можно организовать небольшое путешествие в Лхасу или Пекин.

Джун уже давно начал задумываться о том, чтобы с наступлением тепла на несколько дней "похитить" Доминику из монастыря, и "выгул платьев" просто идеально вписывался в контекст этой идеи.

- Ну что поделать, - Джун прижал девушку к себе настолько крепко, насколько это позволяли куртки, - зима когда-нибудь закончится. А лишнюю одежду всегда можно снять.

Наверное, его последняя фраза прозвучала провокационно, но близость Доминики и упоминание ее вероятного визита уводили мысли далеко от поляны для празднования Рождества, снеговиков и прочих в данную минуту незначительных вещей.

- Я бы с удовольствием покрасовалась перед тобой в платье, - кивнула в ответ Доминика. Возможность порадовать собой взор молодого человека представлялась ей более ценной, чем возможность выставить себя на какое-то абстрактное "всеобщее обозрение" и там заработать какое-нибудь не менее абстрактное восхищение. Широкая общественность перебьется. У них, в конце концов, есть ангелы Виктории, и это как минимум, так что где посмотреть на красоту им всегда найдётся. - Только назначай нам дату для праздника. Я бы даже была готова хоть сегодня, только, боюсь, за сегодня платья могу не отыскать. Они похоронены где-то очень уж глубоко в недрах комода.
Предложение снять всю лишнюю одежду Доминика восприняла с нездоровым энтузиазмом человека, которого зимние куртки уже заколебали до крайности. Девушка по-прежнему не оставляла попыток нащупать Джуна сквозь куртку, но все так же едва ли чувствовала что-то, кроме плотных слоев ткани. Дело переменилось лишь когда Доминика переместила ладони значительно ниже, туда, где уже вовсю шли джинсы. И, за явным неимением возможности достичь лучшего, на этом девушка временно успокоилась и куда миролюбивее повторила: - Не терплю зиму. До весны ещё целых два месяца, это же просто пытка. Давай найдём повод разоблачиться пораньше? - Хотя бы просто скинуть тяжёлые зимние куртки, и то будет уже победа. Через вязаные свитера, и то чувствовать друг друга не в пример легче и жарче.

- Раз такое дело, давай договоримся следующим образом. Ты находишь платья, сигнализируешь мне об этом, а я, в свою очередь, назначаю дату и готовлю территорию для проведения праздника.

Джун после всех разговоров и сам был горазд назначить праздник "вот прямо на сейчас", но его комната, где он только с утра все старательно перерыл в поисках одного из своих свитеров, выглядела так, словно в ней взорвалась граната. А значит, прежде чем приглашать к себе девушку, следовало навести там хотя бы относительный порядок, чтобы не напугать ее раньше времени. Обычно Джун честно убирался в своей комнате, не устраивая там подобного развала, но сейчас у него банально не хватило на это времени, поскольку он никак не ожидал, что искомый свитер решит спрятаться от него так основательно.

Путешествие рук Доминики сначала по его куртке, а потом и по его джинсам вызвало у юноши легкую дрожь, хотя до тела там было очень и очень далеко. Но уже самого намерения девушки оказаться к нему физически ближе, оказалось достаточно, чтобы Джун, не придумав ничего лучше, снова начал ее целовать, в очередной раз увлекшись настолько, что оторвать себя от этого приятного занятия смог далеко не с первого раза.

- Да, избавиться от курток и прочих ненужных вещей нам стоит уже в ближайшее время. - После чувственных поцелуев Джуну казалось, что он вообще не вытерпит больше ни одного дня, но он все-таки надеялся в ближайшее время взять свои желания под контроль. - И, наверное, нас стоит отсюда уходить, пока нас не выгнали за аморальное поведение.

Поляна для празднования, конечно, не являлась территорией монастыря и общие правила на нее не распространялись, но, по его мнению, с проявлением чувств они все-таки переборщили, учитывая наличие копошащихся вокруг свидетелей, пусть те пока и делали вид, что не обращают на них внимания.

- Договорились. Как только нахожу платья, так сразу бегу к тебе с радостными вести, - пламенно пообещала Доминика, уже понимая, чем она будет заниматься нынешним вечером: искать проклятые платья, куда они там запропастились. И во все последующие вечера тоже, если одного вечера не хватит, вплоть до полной победы. И всю королевскую конницу к поискам подключит, если потребуется. Потому что обещанный маленький праздник на двоих уже маячил перед ней, почти ощущался на кончиках пальцев и тянул к себе сильнее и увереннее, чем север - магнитную стрелку компаса.
И, кстати, сразу будет и повод слегка разоблачиться. Прекрасный будет повод - никто ведь красивую себя в красивом платье не демонстрирует, предварительно всю красоту прикрыв сверху плотной зимней курткой.
- Как, уже уходим? - удивилась Доминика. Ей как раз казалось, они очень удачно облюбовали себе место, слегка поодаль от основного движения, чтобы никому слишком уж неприлично не попадаться на глаза. Чувственные поцелуи жгли, наполняли волнительным теплом, переходящим в жар, до кончиков пальцев, и разрумянившаяся от этого жара Доминика подумывала о том, чтобы как минимум развязать шарф, а то и расстегнуть куртку. И тут такой поворот сюжета. Доминика возразила: - Смерти моей хочешь. Я не умею целоваться на ходу, - и снова потянулась к губам Джуна, возвращая юноше горячие поцелуи и намереваясь вернуть их все до последнего и даже немножко сверх того.

Раз все моменты, связанные с будущим маленьким праздником, они решили, Джун мысленно накидал себе план действий, чтобы дело не закончилось простым разговором, а было доведено до своего логического завершения. Упускать возможность в ближайшее время полюбоваться на Доминику в платье он не собирался, поэтому собирался напоминать девушке о данном обещании чуть не по нескольку раз на дню, если поиск платьев затянется на неопределенный срок.

- Это ты моей смерти хочешь, - простонал Джун, отрываясь от новой серии чувственных поцелуев, поскольку продолжение приятного, но опасного занятия сулило возможность расплавиться быстрее, чем снеговик на весеннем солнце. - Если не перестанешь меня распалять, то я скоро дымиться начну. И вообще, предупреждаю сразу, еще несколько таких поцелуев, и я могу окончательно потерять голову. И тогда за последствия я не отвечаю.

В какой-то момент его перестали волновать всевозможные церемонии, вроде уборки в собственной комнате, и если Доминика планировала продолжать в том же духе, то это было чревато для нее незамедлительным и очень настойчивым приглашением в гости. Причем, Джун сильно сомневался, что дорога до монастыря, при таком раскладе, могла хоть как-то его охладить. Близость Доминики будоражила, а вкус ее губ ощущался даже после того, как они перестали касаться его собственных, оставляя ему, при дальнейших провокациях со стороны девушки, все меньше шансов собраться и вернуться к легкому и лишенному подтекста общению, с которого начиналась их сегодняшняя встреча.

- Ничего подобного. Совсем наоборот, я для тебя хочу долгой счастливой жизни и желательно ко мне поближе, - сбивчиво возразила Доминика, немедленно забывая, что она вот только что сама этим выражением пользовалась и ничего такого жуткого в виду не имела. Девушка тоже была уже близка к тому, чтобы начать дымиться, потому что страстные поцелуи распаляли её саму ничуть не меньше, чем Джуна, и заставить саму себя сбавить обороты оказалось задачей не из простых. Доминика лукаво уточнила: - Никак не пойму, ты меня останавливаешь или подначиваешь? А что, если я не остановлюсь, ты просто загоришься или эффектно взорвешься? - но, каким бы волнительным этот вопрос ни был, проверять ответ на него Доминика все же сейчас не стала, нехотя отрываясь от губ молодого человека и даже расцепляя объятия для верности. Так они друг друга, чего доброго, и впрямь доведут до того, что взрыв произойдёт в ближайшем сугробе, и будет оглушительным по силе своей откровенной непристойности.
- Больше не безобразничаю, - пообещала Доминика, все ещё слегка задыхаясь после жарких поцелуев. Нарочито стараясь переключить себя на что-нибудь другое, девушка протянула руку к своему снеговику, мазнула пальцем поперёк снежного кома головы, силясь в последний раз все же суметь нарисовать улыбку, посмотрела на получившийся у снеговика спазм лицевых мышц и предложила: - Мне кажется, два грозных охранника - это более чем достаточный вклад в общее дело. На этом можем уже и закончить труды праведные. Как ты считаешь?