Столкновение неизбежно

Тео исподлобья глянул на Феникса, которого потянуло разговоры разговаривать. Младший из близнецов сейчас был не в духе, и совершенно не скрывал этого.

- Ты прав, это не твоего ума дело, - согласился Тео. Он относился к Фениксу, в общем-то хорошо. Им нечего было делить, да и у Тео как таковых не было врагов или соперников среди братвы, потому что он в принципе умудрялся со всеми поддерживать довольно теплые отношения, но еще не хватало, чтобы каждый синий фонарь совал нос в дела семьи фу шан шу. Впрочем, он вспомнил, кто именно познакомил Феникса с Айлин, когда тот обтекал слюнями по младшей дочке фу шан шу.

- Мерзкий сукин сын, - емко и мрачно отозвался Тео, имея в виду вовсе не Феникса, как можно было подумать изначально, а этого подозрительного дружка Айлин, которого хотелось смешать с полом и так там оставить, а потом сказать, что так и было. Он поражался, как Тай может спокойно на это смотреть, и еще и делать вид, что все идет так, как нужно. Старший из близнецов реагировал на все со своим знаменитым флегматичным выражением лица и, казалось бы, в ус не дул. Тео, конечно, знал, что скорее всего это не так, и старший пристально следит за самодовольным женихом, но он настолько хорошо владел собой, что рядом с ним и каменная стена выглядела бы истеричкой.

Тео терпеть не мог вот это ощущение беспомощности, когда ничем не можешь помочь. Потому что в этой ситуации Тай был прав - они ничего не могли сделать.

Несмотря на то, что Тео прямо сказал, куда лезть не стоит, он все же озвучил свое мнение по поводу этого Чжоу, с которым Феникс не мог не согласиться. Он чувствовал, как чешутся кулаки, чтобы объяснить жениху Чун Айлин, как нельзя себя вести с этой девушкой. И понимал, что не может дать волю подобным желаниям, не нарвавшись на фу шан шу. Иначе Чжоу уже давно бы все объяснили.

- Если я могу как-то помочь - скажи, - Феникс посмотрел на Тео. - Я бы его вывернул мехом внутрь, но ведь она не разрешает в это лезть.

Наверное, это было главной причиной, почему братья Чун Айлин не превратили её жениха в тщательно спрятанный труп. Даже странно, Фениксу рассказывали, что ухажеру второй сестры далеко не сразу перестали бить морду после начала отношений. Да, те, кто лез, от фу шан шу огребали, но не все и не всегда. Зато вряд ли парень позволит себе громко подумать что-то типа "мне не нравится, что ты общаешься со своими родными" или поучать её, как улыбаться и держать спину. Знает, что где стоял, там и похоронят. А этому Чжоу сейчас очень многое прощалось.

Тео прямо взглянул на Феникса, когда тот предложил свою помощь, словно в этом мире могло быть что-то, что мог он, простой синий фонарь, но не могли они с Таем, или отец, один из самых влиятельных людей в Пекине, или мать которая взглядом могла превратить любые, даже самые просвещенные, мозги в кисель, а человека - в бессмысленный овощ, пускающий слюни и пачкающий памперсы для взрослых.

- Если бы мы могли как-то помочь, мы бы уже помогли, но спасибо, что предложил, - ответил он, делая еще одну глубокую затяжку. - Мы сделаем только хуже, если вмешаемся. Наше мнение здесь ничего не значит. Она совершеннолетняя и хочет сама решать, с кем ей гробить свою жизнь.

Самым верным способом окончательно отвернуть Айлин, было сейчас влезть в эти токсичные отношения с благим намерением спасти сестру от Чжоу Шоушэня, который за пару месяцев превратил Айлин из первой красавицы в болезненную бледную тень самой себя. А она этого не замечала и продолжала выгораживать и боготворить его, пресекая любые попытки открыть ей глаза на правду. Здесь бессмысленно что либо делать до того момента, пока она сама не начнет понимать, во что ввязалась и не захочет это прекратить.

- И давно вы с ней снова начали общаться? - спросил Тео, от которого не укрылось показавшееся ему искренним негодование Фэнжэня, которое вряд ли было вызвано только преданностью фу шан шу.

Феникс понимал то, о чем говорил Тео. И видел по нему, что сын фу шан шу не был ни глупым, ни слепым. Просто он тоже не знал, что можно сделать в этой ситуации.

- Нет, недавно. Просто виделись пару раз, ничего такого, - прямо ответил Феникс. - Он заставил её удалить мой номер телефона.

Чун Айлин не говорила об этом прямо, но Феникс считал, что эта догадка верна. Потому что какие еще могли быть причины, чтобы девушка стерла из телефона номер с формулировкой "должна была". Либо Чжоу считал себя слишком неспособным выдержать конкуренцию, и запрещал Чун Айлин общаться с другими мужчинами, либо, что еще хуже, хотел оградить её от других людей, чтобы её было сложнее сбежать. Тогда он был особенно опасным.

- Почему она его боится? - спросил Феникс, закуривая вторую сигарету. Ли в наушнике пока молчал, грех было этим не воспользоваться.

Чжоу переходил все мыслимые границы, вторгаясь в ее личную жизнь и личные вещи. Она переехала к нему жить, но не продавалась ему в рабство и не принадлежала ему, как он считал, чтобы вести себя так вызывающе нахально. Пока не принадлежала. Через месяц они поженятся, и вот тогда Чжоу Шошуэнь покажет себя. Тео скрипнул зубами и несколько раз сжал и разжал кулаки, которые хотелось почесать о физиономию этого придурка.

- Я не думаю, что она его боится, - ответил Тео. Он оглянулся на зал, но не увидел отсюда ни саму Айлин, ни ее суженого, зато увидел Юэмин. - Ее отец - фу шан шу пекинской триады, ей достаточно только сказать, что ей страшно, и за нее перевернут землю, - причем в буквальном смысле, но об этом Тео не стал говорить, потому что это было в прерогативе Тая, а Тай всегда говорит сам за себя. - Мне кажется, она боится его неодобрения, или ссоры с ним, или того, что останется одна...я не знаю, она скрытная и мало что рассказывает.

Но ему казалось, что он немного понимает ее чувства. Насколько Тео знал, до этого Шоушэня у Айлин не было никаких отношений, иначе Чжан давно бы доложил, что она встречается с каким-то парнем, потому что это было вопросом ее безопасности. И Шоушэнь стал первым, кто проигнорировал наличие у нее телохранителя, обратив на нее внимания. Айлин зацепилась за него, как за спасательный круг, и тем самым напрочь закрыла себе глаза на реальность.

Феникс считал, что Чун Айлин именно боялась своего Чжоу, судя по тому, как она реагировала на все го замечания и указания. Она будто боялась лишний раз вздохнуть не по расписанию. Она, которая тому же Фениксу говорила в лоб, что разговор ей неприятен, и если так пойдет и дальше, дверь там.

- Или боится того, что его после её слов похоронят, сильнее, чем того, что он ей выест мозг чайной ложкой, - ответил Феникс. - Она старается о нем не говорить, тут же злится и переводит тему.

Вилы. Чжоу был грамотным стратегом, или ему повезло, но ситуация сложилась так, что сейчас он мог оставаться безнаказанным и планировать свадьбу с Чун Айлин, а она покорно считалась с его тараканами, и никто из её близких не мог ей помочь. Потому что это означало рассориться с ней.

- Я очень хочу свернуть ему шею, - сказал Феникс, поглядывая по сторонам, чтобы не было лишних ушей. - Но стану для неё врагом даже если просто вслух при ней скажу, что он мерзкая тварь. В любом случае, если фу шан шу сочтет нужным, я готов его убрать. И обставить это как мою личную инициативу, не подставляя ни его, ни вас с Таем. И даже ответить перед семьей за то, что сорвал эту свадьбу.

Если с Фениксом она хотя бы злилась, то когда о Чжоу Шоушэне заводила разговор матушка или та же Янлин, Айлин сразу же замыкалась в себе и отказывалась это обсуждать. Поэтому все быстро привыкли, что такие вопросы лучше не задавать, если они хотят, чтобы Айлин и дальше хоть иногда появлялась в нормальной жизни, выныривая из своего болота, которые она называла серьезными отношениями.

- Скажи мне вот что, - Тео затушил окурок о край пепельницы, следующую закуривать не стал и повернулся всем телом к Фениксу. - Ты так готов подставиться за нее, что дай тебе отмашку, ты рванешь прямо отсюда грызть ему горло, хотя знаешь, что после этого она возненавидит тебя сильнее, чем кого бы то ни было. На что ты надеешься?

Чувак, где ж были твои глаза год назад, когда всего этого можно бы было избежать? И не было бы никакого Чжоу Шоушэня, и не пришлось бы изобретать велосипед в попытке сделать хоть что-нибудь, чтобы не чувствовать себя таким бесполезным дном?

Тео чувствовал, что готов сделать именно то, о чем сам говорил - только дайте ему повод, только кивните едва заметно, полудвижением, намеком, он разорвет Шоушэня на куски, а его кишки гирляндой будут висеть по стенам вместо украшений и картин. Он не знал, как Чжоу удалось так нереально нагло присесть Айлин на мозги, но она сейчас вызывала сомнения в том, что они у нее действительно есть, хотя она всегда казалось намного умнее той же старшей близняшки. И от этого Чжоу не нравился ему еще сильнее, но, в отличие от Феникса, Тео хорошо знал своих сестер, чтобы как-то прогнозировать их поведение.

Тео задал до жути сложный вопрос. Феникс не считал, что может всерьез рассчитывать на что-то с Чун Айлин. Она ему очень нравилась, но где она, и где он. Какой бы скотиной ни был Чжоу, он был человеком её круга. С образованием, деньгами, положением в обществе. А не гопником из порта в чужом пиджаке, который считает редкой удачей возможность подработать на охране такого мероприятия. Не будет Чжоу - вон там треть зала богатых холостых и молодых красавцев, за которыми выстроилась очередь дам без приглашений.

- На то, что она перестанет быть похожей на призрака и сможет жить нормально, - сказал Феникс. - Она мне нравится, но я понимаю, что мне с ней ничего не светит.

Он даже не был человеком, подающим большие надежды в триаде. В его возрасте редко кто так надолго задерживался в синих фонарях.

- Если при этом я смогу доказать фу шан шу свою преданность, чтобы после какой-нибудь ссылки обратно в порт он позволил мне принести клятвы, я буду считать это большой удачей, - добавил Феникс.

Ну хоть трезво оценивал свои желания и возможности. Тот же Юншэн готов был бить себя пяткой в грудь, отстаивая возможность встречаться с Янлин, даже клялся, что пусть его убьют, он все равно от нее отвернется. К слову, с такой настырностью в итоге пришлось мириться, но сейчас Лю-младший сам подвязался в тяжбы с Янлин и пытался обеспечивать все ее многочисленные хочу, пока она оставалась самая нежной и красивой, полируя ногти и листая журнальчики.

- Я не фу шан шу, - заметил Тео. Он был уверен, что Феникс и сам это заметил, но при этом продолжал разливаться соловьем, на что готов, словно надеялся, что Тео донесет его слова до отца и тем самым пойдет против решения Айлин. Тео, конечно, мог бы это сделать исключительно доброте душевной, если бы не уверенность, что тогда Айлин разорвет вообще любые отношения с семьей. - И ты не мне должен это все рассказывать. Не нам с тобой решать, что делать. Пока Айлин сама не откроет глаза, она будет защищать своего Чжоу, затыкать уши, злиться и переводить тему, и любые действия против него не приведут к тому, что она будет жить нормально. Она только сильнее обозлится. Это как с вредной привычкой - никто не заставит тебя бросить курить, пока ты сам этого не захочешь.

Он невесело хмыкнул, пересчитав оставшиеся в пачке сигареты, и решил, что нужно купить еще. К слову, он никогда и не пробовал бросить курить. Знал, что бесполезно.

Фениксу было неприятно, что Тео услышал не то, что было главным в его словах. Он считал, что Айлин могла опоздать, потому что сейчас она будто исчезала под влиянием этого Чжоу. Её голос становился тише, её возможностей возразить было все меньше. Он боялся, что если сидеть и ждать, могло случиться что-то серьезное.

- Главное, чтобы не было поздно, когда дождемся, - сказал Феникс. - Мне нужно идти, пока не нарвался на Ли, - он затянулся еще раз и затушил сигарету.

- Этот Чжоу не как сигареты, а как героин, - он снова взглянул на Тео.

В наушнике Ли напомнил, что пора возвращаться на пост. Феникс поправил гарнитуру, кивнул Тео и пошел на свое место неподалеку от дверей. Он понял, кого ему напоминал этот Чжоу. В порту водились такие, кто приводил своих подруг работать в борделях. Обычно это были почти школьницы, которые не только сутками радовали клиентов, но и отдавали все деньги своим бойфрендам. На алкоголь, игры, наркотики. И гордились, если такой бойфренд забирал их после работы на машине или просто провожал до дома. Их мозги не принадлежали им самим, за них решали ухажеры. Их тела не принадлежали им тем более. У них не было возможности из этого вырваться.