Memento

- Извини, просто люди действительно бывают идиотами, - сказала девушка, грустно вздохнув. - Я знаю, что это такое. Я... да, я не была бедной, но мой папа был из бедной семьи. Он всего добился сам. А мой дядя... насколько я знаю, ему вообще было тяжело... Я... не хотела тебя задеть своими словами. Просто... ведь это всегда так, очень мало людей на самом деле обращают внимания на плохое самочувствие.

Она наконец замолчала, поняв, что как всегда сказала совсем не то, что желал услышать Джун. Наверное, это было абсолютно нетактично с ее стороны, но она не знала, как извиниться и нужно ли извиняться. Поэтому она просто промолчала и проводила Джуна задумчивым взглядом.

Пока его не было, она встала с бревна и убедилась, что голова не кружится. Перепады давления в нее были один раз, когда дура училка по физкультуре в младшей школе заставила ее бежать несколько кругов по периметру школьного двора. Тогда было жарко и было много солнца. Папа потом долго разбирался с учительницей, и та уволилась, но даже не извенилась. Хотя Яри была всего лишь девятилетней девочкой, чего перед такой извиняться.

Девушка прошлась по парку, не отходя далеко от бревна, чтобы Джун ее не потерял, и вернулась на место, завидев молодого человека. Взяла из его рук кружку и благодарно улыбнулась. Сделала несколько глотков.

- Я немного обладаю даром врачевания, но не знаю, как себя лечить. А вот горячий сладкий чай действительно придает силы. Папа мне рассказывал, что это один из лучших напитков, когда у тебя слабость, потеря крови. Он как-то сдавал кровь как донор, и нужно было до этого и после выпить чай с сахаром. А то, говорят, можно в обморок упасть. Вот... как-то так...

Она продолжила молча пить чай, и вскоре кружка опустела. Она поставила ее на землю и посмотрела на Джуна.

- Я готова снова попробовать что-то про него узнать, - сказала она.

Если он сам стал бы пить сладкий чай только под страхом смерти, то Яреци, кажется, реагировала на вкус напитка положительно, сделав несколько глотков сразу, как он передал ей кружку, и даже не поморщившись. Что само по себе казалось Джуну чем-то невероятным.

- Поверю тебе на слово, но, пробовать, наверное, не рискну, - поежился юноша, представляя, как сладкий чай вливают в лечебных целях в него самого. - У нас в семье, благодаря бабушке, был настоящий культ чая и попытка испортить его вкус чем-то сладким могла быть воспринята как страшное преступление.

Он улыбнулся, вспоминая одно из молчаливых семейных чаепитий, которые казались безумно скучными такому активному ребенку, каким он являлся. Но сейчас Джун даже видел в нем свою особую прелесть, как и во многих других эпизодах своего беспечного детства, ставших крупинками его пока еще не слишком большого жизненного опыта.

- Яреци, я буду очень благодарен тебе, если ты попробуешь узнать что-то еще, - он посерьезнел сразу, как девушка допила свой чай, вернувшись из прошлого в настоящее. - Но, пожалуйста, если почувствуешь, что тебе тяжело, сразу прекращай. Не нужно здесь подвигов.

Он не знал, понадобится ли Яреци ручка или что-то еще, поэтому приготовился ждать от нее ценных указаний или, как и в первый раз, просто ей не мешать, с волнением ожидая результатов их очередного эксперимента.

- У нас в России, там, где я родилась и выросла, чай не является национальным напитком, поэтому всякие церемонии ей приходилось видеть только в Китае. У русских другие напитки, а чай они пьют абы как. И с сахаром. Хотя зелёный чай с сахаром - это издевательство, но в кафе всегда подают сахар. - Ответила девушка, улыбнувшись. Силы к ней возвращались, и снова было хорошо, и она была настроена на работу.

Джун не стал ей давать ручку, и она сама взяла её, благо та была в руках молодого шамана. Хотя может быть и не нужна была сейчас эта ручка, но с ней стало как-то спокойнее. Она вздохнула и настроилась на работу. Может быть попытаться заглянуть в прошлое, чтобы выяснить причину похода к врачу?

Стоило ей ухватиться за Нить Судьбы этого незнакомого ей, но очень близкого Джуну человека, как на её сознание будто обрушился огромный снежный ком эмоций и картинок, хаотично сменяющих друг друга при сопровождении тёмного пятна, когда одна картинка сменяла другую, будто она смотрела какой-то диафильм. На неё навалились какие-то странные эмоции, ощущения. Было в них что-то странное и удивительное. Наверное, то, что наравне с печалью и безысходностью было желание радовать, радоваться, бть сильным и стать опорой.

Наверное, это было не совсем то, что должно было быть, но она смотрела диафильм жизни молодого человека и ловила непонятные образы. Вот был лес с какими-то иероглифами на дереве, вот учёба в каком-то учебном заведении. Джун, который разговаривал с ним. Снова она увидела, как тот парень передаёт ручку Джуну. Она старалась не вникать в детали, чтобы не превысить допустимую концентрацию. И ей, кстати, было достаточно интересно это делать. Потому что это очень круто, следить за судьбой людей, смотреть в будущее и примерно, на одну миллиардную, знать, что тебя там ждёт. Но это будет потом. Сейчас надо узнать, что с ним такое.

Она ушла на несколько месяцев назад. Она чувствовала что-то непонятное. Как будто её подопытный чем-то болел, но не обращал на это внимания. А потом она увидела уже знакомый кабинет врача. И снова увидела, как они разговаривают. Только вот подслушать она не смогла. Только этот испуг, когда врач, вероятно, говорил о диагнозе.

Она глубоко вздохнула и вышла из транса. Первые несколько минут голова сильно гудела от количества информации, и она закрыла глаза и стала делать дыхательную гимнастику, чтобы восстановиться. Сейчас уже было не так тяжело, как в первый раз, и она поняла, что ей это понравилось.

- А что за лес с какими-то иероглифами на столбе или дереве, в который твой друг в детстве часто ходил с каким-то мужчиной? Это был его отец? - Пинтересовалась девушка, а потом, прикусив губу, задумалась. - Он несколько месяев назад простудился. У него была болезнь, достаточно долго, и после этого он пошёл к врачу и прошёл обследование. Это всё, что мне удалось выяснить.

Она помолчала ещё немного и подумала, что бы ещё сказать, чтобы немного успокоить Джуна? Ведь она сама сорвалась без денег, с одним паспортом, в Китай, чтобы найти Тору, хотя не знала о нём совершенно ничего. Ей казалось, что Джун тоже может сорваться непонятно зачем, а в результате всё окажется не так трагично. Нет, можно. конечно, в будущее заглянуть, но зачем?

- У твоего друга есть друзья? Или кто-нибудь о нём знает? Может быть, тебе позвонить кому-то? Мы в детстве всегда так делали - звонили друг другу и узнавали "а Катя у тебя? Нет, ладно, позвоню Маше"...

Наконец, она осеклась и решила замолчать. Опустила голову и стала думать об этой удивительной и интересной способности.

Как он и предполагал, Яреци сама взяла ручку, снова принявшись за свои загадочные манипуляции, которые на этот раз, к счастью, получили не столь "кровавую развязку". Быть может дело было в омерзительном, но действенном чае или постепенной наработке девушкой опыта, но все закончилось достаточно благополучно, позволяя ему, наконец, услышать новые подробности в этом достаточно темном деле.

- Да, - Джун сразу подтвердил догадку Яреци по поводу походов в лес. - Отец Ичиро был волонтером и часто брал его с собой в лес Аокигахара на поиски самоубийц. - По его мнению, встречи с потенциальными суицидниками или и вовсе обнаружение чьего-нибудь трупа, являлись не самыми подходящими занятиями для ребенка, но, видимо, у родителя его друга на этот счет были какие-то свои одному ему известные мысли.

История про простуду показалась Джуну какой-то странной, особенно с учетом последовавшего за ней через какое-то время обследования, но озвучивать свои мысли молодой человек не стал, боясь создать у девушки впечатление, что он не доверяет ее словам.

- У него есть семья, но она сейчас в Тибе и, зная Ичиро, предполагаю, что им он мог ничего не рассказывать. А друзей кроме меня Ичи так и не завел. У него просто не хватало на это времени. Я то завелся сам, благодаря собственному любопытству и настырности. Так что, наверное, придется звонить Сэтоши и просить его заглянуть к Ичиро в гости. Хорошо, что я знаю его токийский адрес.

Больше всего Джуну сейчас хотелось все бросить и отправиться в Японию, но пока он решил не горячиться, предпочтя для начала собрать всю возможную информацию и только потом переходить к решительным действиям.

- Лес самоубийц? Жуть, - передёрнула плечами девушка. Ей вообще показалось, что это словосочетание встречается в любом городе, стране, культуре. Вот в Москве, где она всю жизнь прожила, был мост, который назвали мостом самоубийц. И во Франции тоже что-то было, с самоубийством связанное. И в Австрии. И везде. Поэтому она не особо удивилась, хотя было жутковато слышать это. Лучше ничего не знать, и будет проще.

- Да ладно, у всех есть друзья, - хмыкнула девушка. Хотя сейчас она стала в этом сомневаться. Вот с того момента, как второй раз переступила порог монастыря. Прошлая жизнь осталась в прошлом, а в настоящей жизни у неё и друзей-то нет. Только здесь, в монастыре, есть люди, с которыми можно поговорить, на которых можно положиться. А вот в Пекине она была совершенно одна. Никому не звонила и не писала. Потому что, во-первых, после потери телефона она не стала заморачиваться с восстановлением номеров, вбив в телефонную книгу номера только троих людей: родителей и Тору. Постепенно к этим номерам добавились номмера родственников Тору, дяди Рикардо и Маркуса. И всё. Прошлых друзей, с которыми иногда хотелось поговорить, у неё больше не было.

Может, на самом деле, все люди одиноки? И ни у кого нет друзей?

- Думаю, на твоего брата можно положиться, и он найдёт твоего друга и разузнает у него всё. Но я не думаю, что с Ичиро что-то серьёзное. Люди иногда накручивают себе и идут в поликлинику, а там после обследования говорят, что "вы, голубчик, живее всех живых. Идите и не мешайте мне работать". Но, кстати, - девушка посмотрела на небо, а потом встала с бревна. Потянулась и подняла кружку с земли. - Может, сходим в деревню, ты позвонишь брату, и тебе уже станет легче. Я могу составить тебе компанию. Надо только вернуть кружку в столовую.

И она обворожительно улыбнулась. О Кимико она не беспокоилась. Сифу Давенпорт вырастила троих детей одновременно, а такой опыт, как была уверена девушка, не пропадал. Поэтому у неё было много свободного времени, и она могла спуститься в деревню и, наверное, позвонить Тору.