Все те же грабли

Яшви покосилась на Амриту, когда Сонгцэн сказал, что ее лучше будет показать Бо-джи. Она надеялась, что принц сам разберется с этим переломом, но, по-видимому, у него были свои причины этого не делать, и уточнять сейчас Яшви не стала, только кивнув с знак согласия, что услышала его совет.

У нее не было никаких родственных чувств к этому ребенку или желания героически проявить себя, взяв под опеку несчастную девочку из нищей деревни. Но, глядя на Амриту, Яшви видела свою младшую сестру Джию, какой та была до момента, как ее забрали приемные родители. Такая же чумазая, тощая и нескладная, с затравленным взглядом голодного зверька, истощенная домашней работой и отсутствием любви и ласки. К тому же у нее складывалось впечатление, что Амрита - немая, что было, скорее всего, не так.

Она молчала до самых ворот, и только после того, как они выехали за пределы деревни, и ветхие постройки остались позади - теперь уже навсегда - Яшви нарушила молчание.

- Я поступила необдуманно, забрав ее? - спросила она у Сонгцэна. Она сейчас поняла, что совершенно не посоветовалась с ним, как с принцем, и это ее скоропалительное решение может оказаться чересчур дерзким, потому что вряд ли дворцу сейчас нужны были новые служанки, когда не знали, куда девать прежних.

Яшви долго молчала, и Сонгцэн не отвлекал её от мыслей, лишь изредка переговариваясь с Их-Чэрэном о том, что не касалось событий в Риване. Во дворце Кобр уважаемых Лис ждали к обеду, и Сонгцэн рассчитывал, что Их-Чэрэн и Оронар это приглашение примут. Им было о чем поговорить с Яшви, а она могла подробнее показать им то место, которое должно было теперь стать её домом.

- Ты её спасла, - сказал Сонгцэн. - Надеюсь, она это оценит и не станет такой, как её мать и сестра. Ты поступила правильно. Я вижу, что так ты сможешь отпустить Риван.

Теперь в этой деревне Яшви не держало ничего. Амрита могла помогать матери и сестре, но с этом она справится как-нибудь сама. Сейчас у неё появлялся шанс на другую жизнь. И она ехала во дворец прислуживать Яшви, а не искать поклонников. У неё еще было время, чтобы разобраться в том, что нужно лично ей. Гарема во дворце уже не будет, а Яшви точно не будет учить Амриту тому, как найти себе выгодного ухажера и пораньше выскочить замуж или хотя бы оказаться наложницей кого-нибудь побогаче и повлиятельнее.

- Его Величество может быть против еще одной служанки, - Яшви пока плохо понимала, как устроена финансовая часть жизни во дворце. Ей должны были платить какое-то содержание, как принцессе, но она не очень этими вопросами интересовалась и не собиралась тратить эти деньги. По крайней мере пока что.

Яшви невесело покачала головой, но больше в ответ на свои мысли, чем на слова принца. Ее больше ничего не держало в Риване, там не осталось никого, о ком бы она должна была или могла думать или заботиться, как дочь или сестра. Словно один за другим с ее плеч снимали камни, туда ею самой возложенные, когда она понимала, что от семьи ничего не осталось. Она теперь жена принца в клане Королевских Кобр. Джия живет в Катманду с новыми приемными родителями, которые о ней хорошо заботятся. Яшви судила по тому, что Джия не ответила ни на одно отправленное ей письмо, и у нее было чувство, что Джия вовсе не получала никаких писем, и конверты заканчивали свой путь в руках новой матери. Она не могла их судить, они хотели оградить ее от той жизни, что была раньше. А Шехар...Шехар сбежал, и оставалось только надеяться, что у него все хорошо.

- Я не буду искать Шехара, - решила она, продолжая разговаривать на путунхуа, который не знала Амрита, но могли понять, хотя бы отдельные слова, Оронар и Их-Чэрэн. - Хотя сейчас мне кажется, что он большая Лиса, чем я.

Она бы не сбежала. Она бы тянула все за собой до последнего, и носила бы эти камни и дальше, пока окончательно бы не сломалась под их весом. Семья Таманги-джи не была для него родной, и у него тоже не было к ним никаких родственных чувств. По-видимому, он был намного хитрее, чем можно было о нем подумать.

- Служанка - это не такие серьезные расходы, чтобы они беспокоили его Величество, - сказал Сонгцэн. - Ты можешь нанимать тех, кого хочешь видеть рядом с собой.

После того, как дворец избавится от гарема, высвободится много средств, в том числе на прислугу, которая и так никогда не была обделена. Амрите хватит скромного жалования, еды за общим столом и одежды, чтобы она была довольна содержанием.

- Я не могу судить Шехара. Сколько он слушал о том, что он - проклятая кровь, - сказал Сонгцэн. - Таманги сама виновата в том, что все так сложилось.

Яшви забрала Амриту, у неё было доброе сердце, более доброе, чем заслуживала эта семья. Но у неё было и больше возможностей, чтобы помочь. Шехар спасался сам. И даже воспитанный совсем иначе Сонгцэн не мог бы назвать поступок этого мальчишки подлым после того, как его мачеха обращалась с ним и его родными братьями и сестрами.

Яшви решила, что двух служанок, после того, как Амрита немного освоится и придет в себя, а еще избавится от этого перелома, ей вполне хватит. Она хотела, чтобы девочка хотя бы жила в достойных условиях и ела досыта, и была бы не против, если та захочет учиться. Но все это они смогут обсудить после того, как ей залечат разбитое лицо, она отскребет от себя эту грязь и нормально поест, потому что сейчас у Яшви было впечатление, что она подобрала с улицы безпризорника, а не названную сестру пусть не из родного, но все-таки дома.

- Я надеюсь, у него все хорошо, - ответила Яшви. Сейчас она думала, что любое место будет лучше того развалившегося здания, что они когда-то звали домом. - И что если бы он действительно нуждался в помощи, то нашел способ добраться до резиденции. Но я больше не хочу тянуть все это за собой.

У нее была возможность снова пойти к мастеру Раджу, чтобы тот попробовал пррследить путь Шехара - чтобы просто убедиться, что он жив и в порядке, но Яшви не хотела этого делать. Может быть, в ней говорила какая-то детская обида, что вот, я заботилась о них, я буквально их растила всесто матери, а он сбежал, и не пришел к ней, а просто исчез, наверняка пытаясь как и все они, забыть прошлое.