Оборотень и еще один оборотень

Сеньор Фернандез дал Маркусу несколько выходных, и это время молодой человек потрмтил с пользой. На следующее утро он стал делать те упражнения, которые дал ему Мотидзуки-сан, и через день напросился на очередное занятие. Оно должно состояться вечером, в пятницу 13го, таковым было требование учителя, и Маркус продолжил заниматься. Пока еще болели ноги. Но молодой человек старался, хотя и не мог понять, зачем ему это надо. Маркус упорно занимался, делая перерывы.

На третий день отгула ему позвонил Хиро, хотел проконсультироваться, что делать с оборотнем Юми дальше. Маркус хотел сначала его навести на Маргариту Эрнандес, которая являлась не только женой очередного Мотидзуки, но и оборотнем, которая к тому же пыталась Маркуса обучить уму-разуму, но тот почему-то не учился. Но решил не приглашать к участию третьих лиц, поэтому согласился сам позвонить Юми.

Выбрав на карте удобное место, Маркус написал Юми сообщение, что хочет с ней встретиться, чтобы дать ответы на интересующие ее вопросы. Скинул адрес и время.

А на следующий день он поехал в назначенное место. Приехал туда на полчаса раньше запланированного времени и, став гиеной, отправился бродить в зарослях в поисках еды.

Где можно спрятаться от самой себя? Правильно, на дне бутылки, в нескончаемой трудовой круговерти или в тёмном океане многочасового сна. Но если первое свойственно, скорее, ничтожествам вроде младшей никчёмной сестрички, то второй вариант Юми более чем подходил, и она с головой окунулась в работу - которой, как по заказу, за прошедшие дни навалилось немало. Полукровка успела дважды побывать в Сидзуоке, но оба раза отказывалась от маршрута, по которому на днях следовала вместе с Таямой, предпочитая более долгую дорогу вдоль побережья. Третий же вариант более близок представителям семейства кошачьих, большим и не очень, чем женщине-трудоголику, привыкшей с детства к проблемам со сном. Хотя, за последний месяц засыпать стало сильно проще, спалось спокойнее, да и энергии прибыло... но, на удивление, позитивные изменения, намекающие на улучшение физического состояния, радости не прибавили. На удивление - если не знать тому причин.

Где-то в самой сумрачной зоне сознания вместе с хозяйкой бессовестно дрых дикий здоровенный кот, не торопясь, однако, подниматься по будильнику. Чудовище иногда громогласно зевало, напоминая о своём присутствии, или без сомнений бросалось в атаку, изнутри царапая когтями черепную коробку, стоило Судзуки на что-нибудь или кого-нибудь разозлиться: помня о событиях в паркинге и словах полицейского, хафу всеми силами старалась контролировать эмоции, зачастую спуская на тормозах косяки коллег, которых ранее бы не стерпела. Интересно, как себя чувствуют беременные, когда что-то живое внутри тебя требует еды? Юми-то откуда знать? Можно лишь предположить - вряд ли малыш в утробе матери рычит так оглушительно, что даже после обеденного перерыва звон в ушах не проходит по полчаса.

Только поэтому Судзуки откликнулась на сообщение, внезапно пришедшее с номера Маркуса. Вопрос у неё был пока единственный: что на сей раз выкинет этот ненормальный гайджин? Тем не менее, внутри "сеньора" тоже жило нечто, и, в обличие от "дитя" Юми, судя по всему, было полностью ему подконтрольно. Локация же, выбранная иностранцем для встречи - а именно лесопарковая зона Хатикокуяма близ озера Тама - однозначно гарантировала времяпрепровождение, диаметрально противоположное их обеду в элитном ресторане.
Прибыв на место за пять минут до обозначенного времени, полукровка оставила машину на ближайшей платной парковке и бесцельно побрела по пустынной пешеходной дорожке вглубь леса, держа в одной руке телефон, а другой крепко сжимая в кармане куртки предусмотрительно захваченный с собой шокер. Территория довольно обширна - где ей искать гайджина, и как? По запаху духов? По гиеньим следам или кучкам помёта? Чёртов Агирре...

Ушастый попался настолько быстро, что гиена даже не успела набегаться. Перекусив нежным и вкусным мясом молодого зайчика, гиена легла на траву, положила голову на лапы и закрыла глаза. Через какое-то время принюхалась. Недалеко был человек, в котором жил зверь. В парк пришла Судзуки Юми, и гиена встала на ноги. Осторожно ступая и прижимаясь к земле, чтобы ее никто не видел, животное отправилось в сторону человека. Вскоре показалась Юми, и гиена остановилась. Внимательно смотрела на девушку, заметив, что одна рука была в кармане. Почему-то это заставило животное попятиться назад и рыкнуть, но Маркус очень хорошо контролировал своего зверя, поэтому не боялся, что что-то пойдет не так. От этой девушки можно ожидать чего угодно, и рука не просто так находится в кармане. Она держит шприц со снотворным?

Гиены в заповеднике масаи-мару, в котором удалось побывать Маркусу, иногда попадали в руки браконьеров или сотрудников заповедника. Браконьеры убивали всех без разбора - антилоп, газелей, львов - от них была польза в черном промысле. А гиенам попадало просто так. Их убивали и оставляли умирать. Иногда приходили люди из заповедника, стреляли капсулой со снотворным, а потом отпускали на волю. И вроде ничего не менялось. Кроме микроскопического чипа в холке.

Маркус не попал под эту программу, и если честно, ему не особо хотелось. Гиена фыркнула и снова припала к земле. Через несколько секунд на этом месте оказался Маркус. Он встал на ноги и отряхнулся.

- Добрый день, сеньорит-та, - сказал он, выходя из зарослей на тропинку, по которой шла девушка. - Я и не думал, что вы при-дете. Хоти-те совет? - Он ухмыльнулся.

В прошлую ночь Юми снилось, как она, быстро передвигаясь на мускулистых чёрных лапах - которые на самом деле вовсе не чёрные, шерсть отливает самыми разными оттенками под разными углами, вплоть до перламутрового под искусственным светом, иногда являя чужому глазу скрытые пятна-розетки - гоняет насмерть перепуганную Хаякаву по этажам здания токийской школы, сшибая столы и азартно рыча вслед убегающей в панике молодой девушке. Взгляд пантеры нацелен на аппетитный во всех смыслах зад японки, но зверь сдерживается, хотя может легко нагнать добычу одним прыжком: сейчас стоит цель поиграть с Двуногой в кошки-мышки. Набить желудок всегда успеется.

Простой ли это дурацкий сон, или же сон животного, взявшего смутные образы из памяти Судзуки и перекроившего их на привычный себе лад?
Нет, нужно раз и навсегда разобраться, правда это всё или же лишь плод её фантазии, ушедшей в раздрай из-за десятков часов переработок и унылого образа жизни, когда изо дня в день не меняется ничего.

- Вы всегда стараетесь объявиться с помпой, Агирре? - полукровка вздрогнула, заслышав неожиданный оклик прямо из зарослей сбоку, и резко развернулась на голос, проигнорировав усмешку парня и его вопрос. По крайней мере, хорошо уже, что на дорожку вышел человек, а не... это. В человеческом облике Юми совершенно не боялась Маркуса, что сразу подтвердила расслабленной позой, отпустив в кармане шокер и сложив руки на груди. - Нормальные люди редко ожидают встречи, сидя в кустах.

Сан, помнится, рассказывала давным-давно: полосы, пятна и прочие узоры на шкуре или мехе (в случае гиены-крокуты - пятна) большинства животных уникальны, совсем как отпечатки человеческих пальцев, и отдельную особь можно отличить по ним. Однако поди запомни расположение пятен, когда ты напропалую пьяна, а по твоей квартире шляется хищник, чьи челюсти способны дробить кости крупных копытных... Перед поездкой старшая Судзуки, разумеется, на всякий случай прочла об этом малопривлекательном виде всё, что мог предложить интернет-поисковик.

- Эффект неожиданности, это та-ак инте-ресно, - усмехнулся молодой человек, подходя к девушке ближе. Он старался чувствовать себя уверенно и быть этим самым уверенным человеком, поэтому слова растягивал далеко не все, и это даже не напрягало его. Может быть, действительно Мотидзуки-сан был прав - надо отдышаться и попробовать снова. И, желательно, ничего не бояться. Сейчас он не боится. Превраща ься без надобности он не будет, и то, что лежит в кармане куртки девушки его не напугает. Разве что она нападет на него сзади и ограбит. Кажется, так уже было однажды. Тогда его спасли. Маркус вздрогнул и мотнул головой.

- Я так понимаю, вы уже почти поверили в то, что де-лите сво-ё созна-ние с живот-ным? Я мо-гу вам по-мочь стать одним целым со зве-рем. Я мо-гу вам пока-зать спо-соб-ности, о кото-рых вы никог-да не догады-вались. Ес-ли вы гото-вы загля-нуть за завесу друго-го ми-ра, то я бу-ду вашим провод-ником. В существе, которое де-лит ваше соз-на-ние, много могу-щества и си-лы. И о-чень много опас-нос-ти. Да-вай-те присядем на вон то дерево.

Маркус отдыщался и направился к поваленному дереву. В голове созрел план, что можно делать дальше, и он надеялся, что девушка примет его игру. Так будет проще.

- Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, Агирре. Вам стоит это запомнить.

Полукровка не могла не заметить, что речь молодого человека звучит теперь значительно чище, а ведёт он себя гораздо свободнее. Сложно сказать, красит его это или же нет. За время, прошедшее со встречи в квартире, его что, перепрошили? Или это меткий удар каблуком в лоб оказал отрезвляющее воздействие, установив на место нужную извилину, по какой-то неизвестной Юми причине перекосившуюся? Судзуки не тронулась с места, позволив молодому человеку сократить расстояние, и надменно приподняла подбородок, слегка сощурившись. Отвертеться от контакта с полицией, будучи законопослушной гражданкой, она не могла, но в компании гайджина вести себя аналогичным образом не собиралась - тем более после того, как дала слабину в присутствии Таямы, и неизвестно ещё, что об их последней встрече знает этот двуличный паренёк.

- А вы, очевидно, делаете успехи, сеньор, - не удержавшись, Юми выделила испанское обращение ехидной ноткой. Иностранец выражается крайне помпезно и явно много на себя берёт. Будет не лишним слегка осадить его. - Что ж, попробуйте. В этот раз мы не ограничены стенами, и, случись что, увернуться у вас получится, думаю, без особого труда.

На случай непредвиденных ситуаций в кармане лежит готовый к использованию мощный электрошокер, способный свалить с ног и намного более крупного мужчину. Таковыми, правда, пока что совсем не пахло: Маркус открыто поворачивается к ней спиной, да и вторая Судзуки сейчас спокойна, словно внутри Юми живёт не ягуар, который уже реагировал (теперь понятно, почему) на вихрастого гайджина со скрытым сюрпризом довольно остро, а переевший удав или флегматичная игуана.

Секунду поколебавшись, Юми сошла с тропы и вслед за Маркусом проследовала к лежащему на земле древесному стволу, садиться на который, однако, не планировала. Если гайджин желает проверить на холодостойкость задницу - его право, а Судзуки и на своих двоих постоит. Глядя парню в спину, полукровка не могла отделаться от мысли, что всерьёз воспринимает его как африканского зверя. В голове всплыл идиотский анекдот о стадиях сумасшествия в пустыне, когда начинаешь говорить с ящерицей, а она внимательно тебя слушает. Только здесь вместо ящерицы - гиена... абсурд.

Дерево оказалось мокрым и холодным, на таком не посидишь. Лавочек не было тоже, да и не нужны они в лесу. В заповеднике масаи-мару вообще не было ничего. Да и людей там было нельзя сказать, чтобы очень много. Хотя не стоит, наверное, сравнивать Африку, где болезни сменяют друг друга со скоростью света, а браконьерство процветает. И, разумеется, не стоит забывать про войны. Хотя в Кении все относительно спокойнее, но на юго-западе, там, где Руанда, Уганда и еще куча стран, идет постоянная война за территорию, ценности и прочее.

А в Японии все совсем иначе. Но в парках вроде этого скамейки не предусмотрены.

Ладно, можно и постоять. Маркус потянулся и внимательно посмотрел на девушку. Ему еще было трудно подбирать слова и говорить большие речи, но он старался.

- Вот поэ-тому я вас сюда и пригла-сил. Потому что вы не ограни-чены стенами. Есть я вас не ста-ну, это можете не боять-ся. - Маркус замолчал и прищурился. - Знаете, я первое вре-мя тоже отри-цал, что со мной делит созна-ние этот монстр. Я хо-тел от него изба-виться, не прини-мал его и отка-зывал-ся от помо-щи. Мне мог-ли по-мочь, но я выбрал дру-гой путь. И... из-за этого на мне висит тяж-кий грех. Потому что я убил чело-века. Превра-тил-ся в гие-ну и не смог совла-дать ею.

Раз он не сидит в тюрьме, отец не хочет делиться этими знаниями-воспоминаниями с ним, времени прошло очень много, то можно рассказать во всех подробностях, как гиена грызла человека. Все равно ничего уже проверить нельзя, Маркус сам не помнит многого, так что можно импровизировать.

- Если вы не хо-тите брать грех на душу, то советую вам при-нять зве-ря и делать все воз-мож-ное, чтобы это вас не угне-тало.

Действия Маркуса и его манера себя держать после "перепрошивки" создавали у Юми впечатление, что лохматый гайджин почти столь же легкомысленный, как и младшая сестричка-бестолочь. То он в прятки играет, прекрасно осознавая, если не совсем дурак, чего Судзуки от него ожидает после того, как гайджин вломился к ней домой; то выдаёт пафосную тираду, более подходящую киношному карикатурному супергерою или старому магу, берущему в послушники салагу-новичка, а сам даже определиться не может, хочет-таки он сесть на бревно или всё же нет.

- Кое-кто, помнится, обещался отвечать на вопросы, поэтому задавать их буду я, - полукровка, остановившись, смерила молодого человека нарочито оценивающе с ног до головы, вперившись хмурым взглядом в его светлые глаза, когда тот обернулся к ней, и переложила руки за спину, скрестив ноги. - Зна...

Последующие слова Агирре заставили Юми споткнуться на полуслове. Нет, дело не в его великодушном "есть не стану" (ага, попробуй только...), а в неожиданном признании в убийстве. Даже если это правда - чего он добивается? С чего бы ему вдруг откровенничать? Вывести её на адекватное отношение к проблеме можно было и более простыми способами, что ещё раз подтверждает либо наплевательский, либо попросту неуверенный подход гайджина к непростой теме, ведь он явно не учёл "побочные эффекты", которые могут вызвать его слова. Либо он неумело лжёт. Ладно, оставим на потом... Многозначительно кашлянув, старшая Судзуки начала говорить вновь, тем же тоном, словно и не сбивалась.

- Вот значит как... хорошо. Выходит, Агирре, вы желаете оградить меня от аналогичной судьбы? - в голове у Юми уже выстроилась новая цепочка, как можно было бы себя теперь повести, подталкивая тем самым Маркуса в нужную ей сторону, но всё же пока она решила следовать изначальному сценарию. - Похвально и альтруистично. Тогда рассказывайте, сеньор, и будьте добры начать с объяснения, с какого чёрта это вообще началось? Почему я, вы, почему не Таяма? Почему именно африканский зверь? Вы не похожи на выходца с данного контитента. Как это всё вообще работает?

Самый главный вопрос - "Можно ли всё это каким-то образом обернуть назад?" - остался невысказанным. Задать его - всё равно что признать своё поражение и полную неспособность владеть ситуацией и повлиять на неё. Не дождётся.

- Почему именно африк-анский зверь у меня или черная пантера - у вас ведь э-тот зверь? - я не могу ска-зать. Но они есть, и нуж-но жить с э-тим. Если при-нять э-то, то будет лег-че, поверь-те мне. И я могу ска-за-ть, что таких, как вы мно-го.

Маркус внимательно и слегка прищуренно смотрел на девушку и задумался, что говорить и как построить отношения с ней, чтобы она хотя бы поверила и прислушалась. Как ее обучить взаимодействовать со зверем и научить охотиться он пока не знал, да и что надо еще сделать, чтобы девушке стало спокойнее. Маркус попытался вспомнить единственное занятие, которое ему давала Маргарита Эрнандес, но совершенно не помнил, что там могло быть. Только какие-то обрывочные воспоминания об отрицании и дерзости.

- Не так, чтобы о-чень мно-го, но они есть. Я не могу отве-тить, почему кто-то обла-дает этим, а кто-то нет. Я о своем зве-ре узнал когда поссо-рился с от-цом. Я видел какого-то монстра. Во снах, в реаль-ности слышал его рыча-ние. Он не хо-тел мне пока-зывать-ся, и я вообще не знал, что у ме-ня есть такая способ-ность. А по-том я превра-тился. Спонтанно. И... очень долго отказы-вался от помощи. А затем попробовал мясо. Вы зна-ете, что чело-вечинка немного слад-кая?

Конечно, он до такого не дошел и вряд ли бы смог скушать человека. Хотя на Дарсию он напал, но вовремя вмешались сестра и кто-то еще. И он не был уверен, что если бы тогда никто не вмешался, то смог бы сделать такое. Хотя кто знает.

- Запом-ните, что инстинкты зве-ря сильнее челове-чес-ких. Если чело-век не будет подго-тов-лен, то превра-щение мо-жет сыграть злую шут-ку. Нужно дать живот-но-му понять, что это чело-век руко-во-дит им, а не он чело-ве-ком. А этого мож-но дости-чь толь-ко меди-та-цией. Вы у-меете меди-ти-ро-вать?

Вероятно, Маркус дал совсем не тот ответ, который ждала девушка, но он решил сразу начать все объяснять, чтобы не тянуть кота за хвост. Возможно, начинать занятие надо не с запугивания, а как-то иначе. И, вероятно, это совершенно не его дело, хочет челтвек совладать зверем или хочет пустить все на самотек. Однажды он сам отказался от помощи, а ведь все могло быть иначе, прими он своего зверя. И не было бы Африки. И не было бы этой болезни. Маркус тяжело вздохнул.

Медитировать стоя ему казалось неправильным, и он снял свою куртку и постелил на дерево. Сделал приглашающий жест рукой, но сам остался стоять.

- Много? То есть вы хотите сказать, Агирре, что я в любой момент могу обнаружить в торговом центре жирафа, а дрессированные дельфины и косатки в аквапарках на самом деле являются сотрудниками развлекательных центров? - насмешливо протянула Юми, не сводя с Маркуса глаз и легко выдерживая его пристальный взгляд. Иногда в новостях, всплывающих уведомлениями на телефоне, которые Судзуки листала, сидя в машине во время "обеденного перерыва" и жуя какой-нибудь фастфуд (этот самый перерыв мог случиться когда и где угодно, в зависимости от появления свободной минутки в графике), попадалась дикая чушь, как то "дельфины пытались изнасиловать отдыхающих в Тунисе" или "обезьяны ограбили медицинскую лабораторию". Если принять слова Маркуса за факт, то подобные трагикомические события представали в новом, совсем ином свете. - Хорошо. Если когда-нибудь на парковке я найду слоновью лепёшку, то буду знать, что это не я заработалась до глюков, а просто у Накамуры из тридцать восьмой квартиры живот прихватило по дороге домой.

Полукровка не сдержалась и фыркнула, представив огромного пожилого соседа-вегетарианца, весившего больше неё раза в три, если не в четыре, в слоновьей шкуре, при хоботе, размахивающего огромными мягкими ушами. Его габариты, неуклюжесть и, главное, своеобразные водительские навыки (только за прошедший год дед дважды сворачивал себе зеркала заднего вида, выезжая из паркинга), вполне объяснялись метким русским выражением "слон в посудной лавке".

- Теперь буду. И ещё теперь мне интересно, одинакова ли она на вкус у представителей разных рас и национальностей, - прозрачно намекнула Юми, наблюдая за действиями молодого человека, по-джентльменски подготовившего ей место на поваленном древесном стволе. Помедлив секунду, девушка решила пока продолжать подыгрывать "сеньору", прошествовала к дереву и уселась на постеленную куртку, закинув ногу на ногу, снова сложив руки на груди и невинным взглядом воззрившись на Маркуса. - Медитация? Вы серьёзно предлагаете мне расслабиться здесь - в зарослях, сидя на дереве, в... вашей компании, Агирре? Я предпочитаю медитировать в машине. И желательно на ходу, а не стоя перед светофором. Это и есть все те откровения, которые вы собирались раскрыть? Я ожидала большего.

- Нет, я не э-то хо-чу ска-з-зать, - проблеял молодой человек, понимая, что снова сделал что-то неправильно. Наверное, нельзя было говорить, что он может обучить ее этой способности. Действительно, у него нет никаких навыков и знаний к тому, чтобы что-то преподавать, рассказывать, учить. Он как был никчемным жителем этой планеты, так и остался им.

Почему-то захотелось снова в Африку. Туда, где никто не будет его тыкать носом, что он не прав и вообще не должен выпендриваться. Сейчас он слова девушки воспринял даже не как оскорбление, а как истину - он действительно тупой, даже говорить нормально не может. То, что это была издевка и троллинг, популярное нынче слово, он не догадывался. Потому что это осталось в прошлом. Как и убийство. Маркус вздохнул. Надо как-то исправить положение и делать вид, что его не задели эти слова. Потому что они его задели.

- Да. Меди-та-ция. Очень хоро-шо помо-га-ет спра-вить-ся с внут-рен-ним зве-рем. Вы долж-ны при-нять, что он ес-ть, так бу-дет лег-че.

Голос дрожал от напряжения, но Маркус старался не сильно нервничать, чтобы и слова были не такие растянутые, и чтобы было понятно, что он говорит. С этим, как ему казалось, тоже было все грустно.

- Я то-же не прини-мал свое-го зве-ря. Гие-на мне всег-да казалась жут-ким монст-ром, кото-рый толь-ко и де-ла-ет, что па-кос-тит, - договорил Маркус, вытирая спотевшие ладони о джинсы и глядя на девушку.

- Ну что вы, сеньор, никак обиделись? - следя за вдруг разнервничавшимся Маркусом, Судзуки позволила сочувственным ноткам мелькнуть в голосе, в котором сквозило ехидство. - Мне, надеюсь, в позу лотоса садиться не нужно? Не самое удобное вы место выбрали для того, Агирре. И дальше что? "Кис-кис" сказать, или пошуршать пакетом сухого корма? Вот незадача, я не додумалась захватить...

Завязывай, Судзуки. Парнишка хочет тебе помочь, вот и волнуется.

От тихого писка совести Юми отмахнулась, как от назойливого москита. В разного рода живности Юми разбиралась слабо - да и зачем ей это? - но отрывочно помнила рассказы самой младшей сестры, совместное чтение с нею, когда Сан была маленькой, и общую школьную программу. А самое главное, в памяти был совсем свеж внешний вид и состояние Маркуса после встречи с настоящим оборотнем; на основе имеющейся информации можно было сделать вывод, что нечто, живущее внутри Судзуки, либо принадлежит к одному виду с тем пятнистым созданием с паркинга, либо приходится ему чем-то достаточно близким. Если так, то дальнейшие отношения с гайджином при необходимости можно строить с позиции силы.

Ну а незначительные нюансы, как то, что эту самую силу ещё нужно умудриться ухватить за хвост - дело десятое.

- А она умеет делать что-то полезное, кроме пакостей? Палку приносить или охранять жилище? - полукровка прищурила глаза, не сводя недоброго взгляда с Маркуса, а губы её превратились в тонкую ниточку. - В одном можно не сомневаться: в чужие квартиры вламываться получается у неё отменно. Но ладно, что было, то было, - давно отработанным манёвром, позволяющим лучше прочувствовать настроение собеседника, Юми резко сменила гнев на милость, продолжая, однако, смотреть на иностранца несколько свысока. - забудьте. К тому же, по вам не скажешь, что вы можете причинить кому-либо хоть сколь-нибудь серьёзный вред. Так что заканчивайте меня стращать руками по локоть в крови, Агирре, и говорите дальше, что собирались. Я вас слушаю.

Маркус молча слушал девушку, чувствовал, что она стебется над ним, но сейчас от этого не было легче. Потому что он не помнил, в его памяти не осталось никаких воспоминаний, как реагировать на этот стеб. А отвечать стебом на стеб он не мог. Не умел. Потому что не было памяти. И стоял он сейчас перед девушкой, чувствуя, что выглядит глупо и жалко. Зачем он вообще в это влез? Кому-то нужны его советы? Да и имеет ли он какое-то право давать советы?

Маркус тяжело вздохнул и протер влажными ладонями лицо, которое тоже оказалось влажным. Снова вздохнул. Посмотрел на девушку.

- Я це-ню ваш сар-каз-м, Суд-зу-ки-сан. Я не могу Вам отве-тить тем ж-же. Я не дер-жу вас. Вы мо-же-те де-лать, что хо-ти-те, мо-жете убе-гать от действи-тель-ности, толь-ко вот у вас не по-лу-чить-ся заг-на-ть своего зве-ря в глу-би-ны души. По край-ней ме-ре сей-час. Я пред-ла-гаю вам уз-нать своего зве-ря получ-ше.

Говорил он очень плохо, и это его сильно угнетало. Вспомнив в очередной раз слова Мотидзуки-сана, что надо успокоиться, отдышаться, и снова попробовать сказать, Маркус прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и таких же выдохов. Немного успокоившись, он сглотнул и продолжил:

- Вам надо зак-рыть глаза и отбро-сить все мыс-ли. Ваш зверь чувству-ет то же, что и вы - непри-ня-тие. Вам на-до подру-жить-ся в мыс-лях, а по-том сох-ра-нить кон-такт. Ста-рай-тесь не боять-ся его, и ва-ше зна-комст-во прои-зой-дет без-болез-нен-но.

Возможно, это был бред,ведь девушка уже превращалась, но такую практику проходил сам Маркус. И рядом не было никого, кто бы мог помочь ему. Точнее, была Маргаиита Эрнандес, но с ней что-то случилось, он не помнил, что, и она больше с ним не занималась. Да и зверь ему "попался" не самый обычный, здесь было чего стесняться.

- Ес-ли вы ме-ня бои-тесь, то мо-жете это де-лать до-ма, - пожал он плечами.

- Я, боюсь? Вас? Не смешите, Агирре, - ровным тоном, уже не имея цели подцепить парня, ответствовала Юми, которая в любом случае не могла пропустить в свой адрес подобного выпада. Да не от кого-нибудь... та частичка полукровки, которая периодически стремилась обрасти мехом, видела в стоящем неподалёку Маркусе гиену и чувствовала угрозу, тогда как для самой Судзуки этот лохматый молодой гайджин - лишь слабак, снова потерявший контроль над собственным языком и едва с ним справляющийся. Чтобы собраться и хоть сколь-нибудь внятно говорить, пареньку приходится делать паузы, а лоб его блестит от пота. Чего он так разволновался? - Отбросить все мысли, говорите...

Юми закрыла глаза. Знал бы гайджин, как сложно выкинуть из головы миллион вещей, касаемых работы, которые проходят в ней обработку на постоянной основе, а также присутствие рядом самого Маркуса... да ещё игнорировать лёгкое, незаметное, почти чужое чувство, идущее откуда-то издалека - дальше сумеречной зоны сознания, где бродит, обходя свои владения, клыкастый зверь. Где-то там заперта светловолосая девчонка, которой сейчас искренне жаль парнишку.

Наверное, помогла сестра. Как бы Юми ни силилась представить встречу со своим вторым "я" один на один, без рассказов Сан, давным-давно проложившей ей дорожку, словно заведомо зная, в какой ситуации окажется старшая сестра уже после её ухода, она вряд ли смогла бы так по-настоящему, словно наяву, грезить затерянным в дождевых лесах далёкой Южной Америки местом, где никогда не бывала и вряд ли окажется.
Исчезло всё - безлюдный парк, Агирре, деревяшка, на которой сидела Судзуки. Вместо зелёного островка в каменных джунглях Токио перед мысленным взором хафу раскинулась дикая сельва, сильно ударяя в нос и уши непривычным букетом запахов и тысячей разнообразных звуков, незнакомых жительнице азиатского мегаполиса. Юми в своей повседневной одежде выглядит здесь настолько же нелепо и неуместно, насколько на её собственном лице, так похожим на отцовское, смотрятся глаза разных цветов. Под ногами тихо похрустывают палые ветви, а напуганная внезапным появлением двуногого чудовища маленькая ящерка - такая яркая, точно сошедшая со страниц детской раскраски - прячется в густой траве, стремительно выскользнув прямо из-под ботинка.

Но о бегстве ящерицы тебе приходится лишь догадываться по звуку, потому что ты страшишься открыть глаза, Судзуки: ты знаешь, чувствуя спиной пристальный взгляд, что вы с разноцветной рептилией здесь не одни. Можешь их и не открывать, в бледно-жёлтых глазах чёрной кошки ты всё равно не увидишь ничего - по крайней мере, сейчас. Точь-в-точь как те люди, что пытались наладить с тобой зрительный контакт, натыкаясь на холодный щит линз, за которым ты спряталась. От них? От себя.

Прикосновение - то, что рождает первую и самую крепкую связь между зверем и человеком. Юми не могла сказать точно, кому принадлежит эта мысль, маленькой затейнице-Сан или всё же ей самой, но доверилась первому, что всплыло в голове, медленно развернувшись и вытянув вперёд руку туда, где большой кожаный нос тихо втягивал влажный воздух совсем рядом с ней. Миг - и тонкие пальцы полукровки дотронулись до короткой, жёсткой тёмной шерсти.
Животное тоже, как оказалось, было вовсе не против познакомиться со своим альтер-эго поближе, в ответ на касание бросившись вперёд и заставляя две половинки одной сущности буквально столкнуться лбами. Юми - та, что сидела на поваленном дереве в токийском парке с закрытыми глазами - отшатнулась назад, после чего, теряя равновесие, качнулась уже в обратную сторону и инстинктивно выставила вперёд руки, чтобы не встретиться с землёй лицом, падая на четвереньки и встречая уже знакомое ощущение боли, рвущей тело на куски.