В провинции так мало развлечений

Вот надо. Ну, вы знаете, бывает иногда такое состояние, что прям очень сильно надо! Как что? Бутылка самого забористого алкоголя, чтобы под конец вечера стало хорошо, компания, которой все можно рассказать, чтобы под конец тоже стало хорошо, и, наконец! - миска салата, чтобы было вообще все опупенно. И обязательно все это вместе нужно смешать, поместить в любой захолустный бар в деревне, и наслаждаться удавшимся вечером. Потому что вечер, полный алкоголя, уже по определению удачный.

Цирилла вернулась из Пекина, и сразу потащила Шири "гулять". Потому что это был единственный человек, который мог бы все понять даже без слов. И Шири поняла - перекинула все дела на Яна и пошла за блондинкой. А потом уже предложила бар. Толку-то отказываться.

Грей была слегка на взводе, потому что жизнь не ладилась. Нет, вроде бы посмотришь - все хорошо, и даже никаких нет проблем. И в тоже время неизвестность пугала, а Цири чувствовала себя подвешенной в космосе, потому не за что было зацепиться и привязаться, чтобы наконец угнездиться на одном месте. Она привыкла считать себя независимой, но в тоже время искала место, куда всегда можно вернуться, где не нужно напоминать о себе, где всегда есть люди, которые тебя любят. Ей нужно было знать хотя бы минимум, для того, чтобы чувствовать себя спокойно. Что связывало их с Гунмао - да непонятно даже им самим, и лезть в эти дебри нет смысла, потому что запутаешься еще больше. Цири хмуро толкнула дверь бара и плюхнулась за свободный столик, жестом призывая девушку в переднике и с записной книжкой.

- Хочу напиться, - коротко сказала Цири, обращаясь преимущественно к Шири. - Виски есть?

Прошло не так много времени после поездки в Пекин. Точнее - после поездки в Англию, которая закончилась в Пекине довольно щекотливой ситуацией. Шири потом разве что голову себе о стену не разбила, стараясь уложить все по полочкам и принять для себя правильные решения. Пока она сошлась на том, что Ян по сути своей ничем не лучше Кыси, однако Цирилла его терпит. И даже не убила, когда тот пропал, оставив ее одну. Шири одну, а не Грей. А еще блондинка стала замечательной теткой детям четы Лю. Так что, когда на пороге появилась подруга, да еще и очень взъерошенная и какая-то разбитая, Шири сразу заявила, что им надо проветриться и повела ту в деревню. Благо, адрес забегаловки помнила отлично, как и то бухло, что там подавали.

- Откуда мне знать, если ли у них виски. - Разумно заявила бывшая блондинка и, усадив Цириллу за столик, пошла выяснять у местного так называемого бармена, чем он богат. Тот только горько вздохнул и попросил девушек не буянить, но виски вынес. Как и парочку стандартных блюд типа пельменей, мяса и овощей. Раздолье. Шири поклялась, что они ничего не разобьют и умчалась к подруге, таща в руках виски и стаканы. Льда, конечно же не было, но когда это их останавливало?

- А у меня Лин, представляешь, Игоря доводила! И летала на нем, и старым обозвала и замуж за него собралась. - Гордо заявила Шири, присаживаясь за столик. Прежде чем изливать друг другу душу на вечную тему "все мужики - козлы", следовало немного по поддерживать светскую беседу. - Но в результате твой сын победил. Все же девушки сейчас все клюют прежде всего на оружие. Эх.

Шири разлила виски по стаканам, сунула один из них Цирилле, взяла второй, подняла и заявила.

- Ну, за встречу! - Ударив краем своего стакана о тару подруги, выпила до дна и уставилась на блондинку. Тем временем подоспели пельмени.

Тьфу, дурная официантка. И вот вроде и брюнетка, а смотрит овечьими газами да мямлит что-то невразумительное. Цири в сердцах прогнала неразумную девицу и вперилась взглядом в Шири, благо что та уже несла спасительное пойло. Виски - гадкий алкоголь. Идет тяжело, в голову ударяет сразу и его хватает всего чуть-чуть, чтобы набухаться до поросячьего состояния, после которого становится уже все равно, хорошо тебе было до этого или плохо, ибо все твое самочувствие приближается к сокровенному "пофиг". Цири поддержала тост кивком, потом выпила без особых эмоций и поставила стакан на стол.

Девушка варварски насадила пельмень на палочку, отчего все посетители за соседними столиками уставились на нее, как на вандала, и задумчиво, даже можно сказать, дотошно его изучила с таким кислым взглядом, что пельмешка должна была тотчас же заплеснуть. Когда этого не произошло, англичанка оправила еду в рот и меланхолично ее пожевала. Надо, наверное, что-то сказать, чтобы поддержать разговор, правда, Цири не знала, что именно ей говорить, потому что...да и нечего говорить-то было. Собравшись с силами и собрав мозги в кучу, англичанка все же оформила мысль, которая, по ее мнению, как нельзя лучше подходила к сегодняшнему вечеру.

- Между первой и второй...Наливай, - и подтолкнула стакан ближе к подруге-аналитику, определяющему "а-налито-ли". Вот сейчас еще по одной - и, когда крышу снесет, можно и за поговорить. На трезвую голову говорить ничего не хотелось, потому что все будет каким-то глупым и неправильным, а вот на пьяную голову - все хорошо, под одну гребенку. Да и так напьется быстрее - хоть проблемы все исчезнут. Ненадолго. Вот, оказывается,в чем прелесть алкоголя. В запой бы не уйти.

Это они хорошо начали. Шири сперва хотела было выставить подруге в претензию то, что она даже о детях говорить не хочет, но вовремя увидела выражение лица Цириллы. Ну, краше в гроб кладут. Врагов, конечно же. Блондинка вообще была не в духе что-либо говорить, и приходилось уважать ее желание. Надо напиться молча и в стельку? Пожалуйста. Надо потом доползти до монастыря? Да не вопрос! Не в первой, как говорится.

- Ганбей. - По умному вякнула Шири, поднимая стакан. Виски - отвратительный напиток. Особенно, когда его много. И без закуски. Но сейчас все было по-другому. Еду принесли, причем даже нормальную. Ну, по крайней мере Цирилла не завалилась здесь после первого укуса и не захрипела, умирая в муках. Шири опрокинула в себя вторую порцию, и как всегда вовремя поняла, что подруга то пельмень ухватила до второго захода, а вот она - после. В желудке словно горящее озеро образовалось. Девушка шустренько пододвинула к себе тарелку, набрала в нее палочками пельменей и принялась довольно быстро есть. Теперь уже говорить не хотелось и ей самой. Алкоголь уже всасывался в кровь, так что в голове образовывался приятный вакуум.

Шири глянула на подругу чуть заблестевшими глазами и улыбнулась ей самой светлой своей улыбкой. Ну, Цирилла то понимала, что эта кривая рожа и есть улыбка, а не попытка напугать до смерти. Девушка привстала, и так бочком-бочком на табуреточке передвинулась поближе к блондинке. И участливо ей так в глаза заглянула. Молча, что характерно. И пельмень очередной в рот засунула. А второй сунула подруге, чтобы не голодала. Краем сознания Шири понимала, что Грей плохо, что она мается и ломает себя. И о чем хочет поговорить. И не торопила ту. Надо будет - ночь молча просидят. Главное, чтобы хозяева этой забегаловки их не трогали. На всякий случай девушка зыркнула по сторонам, отгоняя зевак и с удовольствием увидела, как им несут рис и мясо. Жизнь налаживалась.

Цирилла тяжко вздохнула, как будто несла не себе все грехи мира сего, и с видом великомученицы, претендовавшей на святость, проглотила сунутый заботливой подругой пельмень. В голове расползалось - виски, как всегда, действовали быстро. Как только Гунмао их пьет - гадость несусветная. Так а он ведь еще и умудряется нахваливать. Нет, мужчины все таки странные существа, их разве что только с поллитры поймешь. А еще говорят, что женщины - сложные.

Шири заглядывала в глаза щенячьим выражением, и Цирилле, на фоне общей филантропии, брюнетка сейчас показалась краше всех остальных людей. Хорошая она все-таки подруга. Цири в последнее время, с той самой поездки в Англию, закончившейся крайне неудобно, в монастыре появлялась редко, все больше проводя время в Пекине. Конечно же, всем приходилось говорить, что она мотается во Францию, потому что "дела", какие именно - неизвестно, но дела. И вот хотелось Шири все рассказать, да подробно, едва ли не в красках, и в тоже время страшно, особенно если вспомнить, как она реагирует на Кота. Потому что все считают, что она ждет Тана, а прошло уже сколько времени? Два-три месяца? Она уже и сама не ждет, потому что слова иногда ранят сильнее, чем поступки. А написанные слова даже не возьмешь обратно, за них не извинишься, их не выбросишь просто так.

- Устала ездить туда сюда, - наконец нейтрально изрекла англичанка, робко, словно бы виновато за то, что приходится врать, посматривая на Шири. Пьяный мозг думал местами, поэтому фильтровать разговор было довольно тяжело. И все девушке казалось, что она сейчас говорит исключительно верные вещи. - Хочу уже мужика, и чтобы все хорошо было.

Когда подруге плохо, что нужно сделать? Правильно – кормить и поить. И слушать, а дальше уже как пойдет. Вот Шири и играла в заботливую няньку, накладывая на тарелку Цирилле мяса и риса. И подливая еще виски. Урвала себе пельмешек, сжевала, пока блондинка собиралась с духом. Мыслительный процесс Грей англичанка бы не перепутала даже будучи мертвецки пьяной. А сейчас она всего-то слегка окосела, так что все понимала, все видела, везде бдила. Вот и сейчас, налив и себе порцию виски, Шири вручила Цирилле ее стакан, подняла свой, чокнулась тарой и булькнула.

- За отдых! – Тосты должны быть краткими, это она помнила. Выпив свою порцию, девушка была уже в той кондиции, когда тянет на «поговорить». То есть любая фраза воспринимается серьезно, запретных тем нет, а слова можно и не подбирать. Любимая подруга и так все поймет. Она же понимала вот. Шири, при всей своей блондинистости, прекрасно видела, как изменилась Грей после отъезда Тана. И как потом поменялась, когда познакомилась с Гунмао. И если в монастыре никто больше не знал о Кысе, англичанка вот была уверена, что многочисленные «дела» подруги связаны с этим бандитом. А еще догадывалась, что Цирилла стесняется этой связи, либо боится упреков и косых взглядов. Так что, нужно было брать быка за рога, Цириллу за хвост и все выяснять. У той больше никого не было ближе, так что и поплакаться некому. А если приложить к этому отсутствие нормального мужика, двух детей, каждый из которых тянул на ядерный взрыв, все, депрессия и истерика гарантированы.

- Цирилла Грей. А теперь как на духу мне скажи. Куда ты по делам ездишь? И не ври мне. Я тебя никогда не ругала, всегда поддерживала. Я пойму. – Серьезность текста подпортил слегка косой взгляд и капельку заплетающийся язык. Дабы не портить картину, Шири цапнула кусок мяса и активно зажевала. Мол, на него и косила, а язык от голода заплетался.

Цири даже окосела. Конкретно так и реально окосела. Потому что третья порция крепкого виски по мозгам ударила не хуже деревянной дубины. Цирилла ойкнула, зажевала пельмешку, каким-то задним умом понимая, что, блин, пипец. Вот так сразу и настал.

- Да куда...куда я езжу...ездию...по делам, - вяло попыталась соврать блондинка, даже сама уже понимая, что врет неубедительно и как-то очень прозрачно, что даже тупой поймет, что она врет. Но вот не говорить же ей подруге все вслух, потому что это все неправильно, это так не должно быть. Потому что Шири правильная - она гораздо правильнее самой блондинки, потому что у нее все верно, так как и должно быть - и муж - умница, и дети - золото, и все-то хорошо и замечательно. Не всегда, конечно, но в большинстве случаев. А Цири вечно какие-то грабли раскидывает вокруг себя, а потом сама же по ним топчется, и обвиняет себя в том, что виновата, и вроде бы сама себя виноватой делает. Она, конечно, не замужем, но все равно есть...был...мужчина, от которого двое детей, а спит она все равно с другим, с которым ничего не связывает, кроме какого-то животного чувства, потому что весна и "надо". Может, там уже и больше, чем просто какая-то привязанность, но ни себе ни ему об этом говорить не хочется, потому что опять все неправильно и не так, как должно быть - аристократки, домашние воспитанные девочки себя так не ведут. Они не связываются с бандитами.

- В Пекин, - наконец угрюмо произнесла Цири, свирепо поглядывая на подругу и морально готовясь - ну, давай, ругайся и кричи, я же заслужила, я и сама знаю. Поэтому только тебе все это и говорю, потому что знаю, кроме тебя - больше некому.

Ну, хотя бы начала рассказывать. Шири только кивнула, едва не убившись о стакан, который оказался в опасной близости от ее зубов. Хороооооооший кивок получился. Душевный. Жаль, Цирилла не проникнется, уж больно занята своими страданиями. А пострадать на пару с подругой англичанка была всегда рада. Ну, не до колик от смеха, но всегда готова!

- По делам, значит. В Пекин. – Задумчиво протянула Шири. Знала она, какие там дела. В Пекине то. Раз сто уже себя прокляла за ту поездку и за то поведение, которое и стало причиной знакомства Кыси с Цирькой. А блондинка уже голову на плаху клала, готовясь к многочисленным воплям, ругани и, возможно, побоям. Англичанка тяжело вздохнула и пододвинулась к подруге. Разлила очередную порцию, понимая, что не совсем еще пьяна, и пододвинула стакан Грей. Обняла ту одной рукой, а во вторую взяла свою порцию алкоголя.

- К нему? – Больше утвердительно, чем вопросительно заявила Шири и ласково глянула на подругу. Дернула ее к себе, упираясь лбом в ее лоб. Кривовато улыбнулась, потому что виски уже начал свое действие, и лицо жило своей жизнью. Если Цирилла и ждала ругани, сегодня она ее не дождется. Англичанка слишком любила подругу, слишком хорошо понимала ту. Бандиты… Они такие. Привлекательные, да. Шири стукнулась стаканом с тарой Грей и булькнула. – За тебя. Люблю тебя.

Уж лучше бы орала, ругалась, била посуду, топала ногами, называла дурой, лучше бы было все это, чем просто эти два слова "к нему". Потому что по сердцу неприятно резануло острыми коготочками, и внутри стало так больно, проступившее даже через суррогатное тепло от выпитого виски. Цирилла по-кошачьи низко, будто готовясь к атаке, наклонила голову, молчала, теребила в руках стакан и не отвечала на эту внезапную ласку со стороны Шири. Пить внезапно расхотелось - где-то очень внутри, непонятно где именно, зарождалась истерика, зрела, крепла и готовилась выплеснуться наружу, да так, чтобы громко, до визга от злости, до полного опустошения, до противно колющейся и царапающейся совести.

Цири понимала, что она нервная, злая, раздраженная - хотелось сбросить с себя заботливые нежные руки, обидеть ни в чем не повинного человека, потому что одной уже терпеть это невыносимо, излить и вылить, чтобы ничего не осталось, потому что человек не может все в себе держать. А она - живое подтверждение тому, что существуют люди, которым никто вокруг не нужен, которые самодостаточны настолько, что начинают испытывать ни чем не объяснимые приступы проклятой филантропии, потому что, закрывшись в себе, закупорившись, как устрица в раковине, обхватив себя лапками, чувствуют, что только они сами могут помочь себе в любой ситуации. Цирилла знала, что Шири хочет искренне помочь. Цирилла умела помогать, но вот не умела принимать чью-то помощь. Она совсем запуталась в себе, и хочется просто взять все выкинуть, потому что сложно, все сложно, а она так устала. Хочется, чтобы решили все за нее, кто-то сильный, умный, бесконечно родной, чтобы и тебе никаких проблем, и никаких забот.

- К нему, - почти с вывозом глянув на подругу, подтвердила Цирилла, потому что нет смысла отказываться. Лучше бы Шири кричала и ругалась - так было бы легче, а девушка чувствовала, как у нее по лицу бегут позорные слезы треклятой слабости, и с ними уже ничего не сделать. - Я не люблю его, слышишь? Я просто...

Затем был целый моноспектакль. И, возможно, будь Шири трезвой, и вынесла бы его спокойно, но алкоголь уже бурлил в крови и позволял совершать странные поступки. И девушка неожиданно поняла, что является практически отражением своей подруги. Совершенно сюрреалистическое ощущение, когда ты видишь слезы, бегущие по чужому лицу, а чувствуешь их на своем. Англичанка подняла руку и машинально стерла слезинку со своей щеки. И только тогда поняла, что тоже беззвучно плачет.

Было обидно. До крика обидно за Грей. За то, что та искренне любила, ждала и родила любимому детей. За то, что растила их одна, ведь помощь друзей – не в счет, мужчины то рядом нет. Была злость на себя, ведь можно было в Пекине и не идти развлекаться. И уж точно не подпускать очередного бандита к Цирилле. Шири ненавидела Гунмао. Лютой, ледяной ненавистью. За то, что не оставил в свое время в покое Яна. За то, что был с теми уродами, что похищали ее. За то, что вообще существовал и сейчас отравлял жизнь подруге. Девушка уже видела, как привязалась Грей к Пекину. К Кысе привязалась. А тот пользовался этим, развлекаясь и оставаясь в своей среде, в своем окружении.

Шири ударила кулаком по столу. И почему женщина всегда должна прогибаться, искать компромисс, идти на встречу? Цирилла была матерью двоих детей, но при этом находила время и на Гунмао, который ради нее не мог даже в Лхасу приехать. Девушка взяла бутылку и разлила виски по стаканам. Оставалось совсем немного, сидели они ударно. Слезы продолжали течь и англичанка притянула к себе подругу, чмокая ту в макушку.

- Конечно, не любишь, конечно. Это так, все ерунда. – Всхлипнула Шири. – Ты, главное, будь счастлива, ладно? Вот обещай, что будешь. Если надо, я тебе его сюда приволоку. Ты же знаешь, я могу.

Англичанка ненавидела показывать свою слабость, потому что большие девочки не плачут. Они молча переживают все проблемы, они должны быть сильные, потому что прошел век, когда мужчины были рыцарями и героями. Теперь женщина всегда должна уметь постоять за себя, и всегда оставаться сильной и на высоте. Злые обиженные слезы довольно быстро высохли. Цири насупилась, глядя исподлобья на рыдающую подругу. После ухода Тана она стала жестче, безэмоциональнее, холоднее, потому что что-то сломалось внутри, что-то такое, что заставляло ее быть нежной и ласковой. Даже с Мао она вела себя не так, как вела бы себя с прежним своим мужчиной. Как будто ей стало все равно - есть он или нет. С ним хорошо, без него плохо, но все равно заставляешь себя ничего не чувствовать, чтобы лишний раз не было больно.

- Не надо мне его сюда, - покачала головой Цири. - Ты главное не реви. Я буду. Мои проблемы - мне и реветь. А ты не реви.

Цирилле иногда очень нравилось жалеть себя. Особенно под пьяную голову. Получалось это на удивление хорошо. Вот и сейчас, залпом выпив очередной стакан виски и едва не откусив зубами кусок стакана, Цири плюхнула его на стол, выпрямилась, голову так гордо подняла и...

- Сволочь он, - необыкновенно проникновенно заявила англичанка, покачиваясь, так что сразу понятно - пьяна, да еще и в стельку. Сейчас ей хотелось разом осквернить всех мужиков в этом мире, потому что жить нормально мешала всего лишь одна единственная сволочь, которая ничего не обещает, но при этом не хочет от себя отпускать. А ей хотелось стабильности, уверенности, простого женского счастья, когда знаешь - что придешь домой, а тебя там не встречает какая-нибудь девица из Ванцзы в накинутой наспех его рубашке. Вполне вероятно, что хотелось ей этого вотпрямщас, пока она была пьяная. - Сволочь он, но какая-то хорошая сволочь.

С каждым граммом спиртного, которое всасывалось в кровь, настроение менялось все сильнее. Только что Шири размазывала слезы и сопли по лицу, проникновенно стараясь обслюнявить еще и Цириллу, чтобы утираться было потом веселее, а минуту спустя уже и позабыла, с чего вдруг так расстроилась. К тому же любимая подруга выдала отличную тему для разговора. Она была бесконечно, интересной и вообще во всех отношениях замечательной. Поэтому брюнетка пьяненько кивнула Грей, соглашаясь с тем, что все, плакать она больше ни-ни. А затем повторила свой отказ жестом, на который почему-то прибежала испуганная официантка. Шири уважительно глянула на собственную руку, потом строго посмотрела на девушку, и произнесла почти по слогам.

- Еще горячего мяса! А виски мы потом…дззкажем! – И отвернулась к Цирилле. Не терпелось уже начать во всех смыслах приятный разговор. Шири подперла подбородок кулачком, чуть было не свалившись на стол, тихо гыгыкнула, и заявила. – О даааа. Ты зннаишь! Они все сволочи! И главное, нам то что? Нам много надо ИК, чтоли? Нееет. Так ведь не дают, сволочи, вертятся. Милая, ты знааааишь, какой Ян верткий? Гааад! Давай за нас?

И недолго думаю налила по порции спиртного по двум стаканам. Какой это был по счету тост, она уже не помнила, однако вечер уже начинал играть для нее всеми своими красками и жизнь активно налаживалась. То, что потом им двоим придется тащиться почти час до монастыря, Шири также не думала. Зачем? Это будет нескоро. А сейчас они здесь, с закуской и с хорошей темой для обсуждения мужчин.

- За нас, счастливых! Ганбей! – Девушка вдарила своим стаканом по стакану Грей и выпила все разом.

- Чей-то потом-то? - возмутилась Цири, так что девица остановилась на полпути к кухне, опасливо покосившись на европеек. Вот еще, англичане с одной бутылки виск...Ик...и не косеют, а всего лишь начинают разогреваться! - Эй, давай щас сюда неси!

Нет, все таки тема про мужиков такая замечательная - во всех смыслах, потому что не кончалась никогда. А если уже обо всем поговорили, то можно и по второму кругу поговорить. И по третьему. И каждый раз новые подробности слушать. Цирилла правда уже не поняла, чего там Шири опять недодали, но приняла на веру, как самое святое, кивнула понимающе, приложила руку к округленному в ужасе рту, потом тонко хихикнула, великосветски и очень вежливо. Только глаза окосели маленько, ну не важно оно. С кем не бывает.

- Слшай, а че не дают-то? - все таки спросила англичанка, потому что что-то начала подозрительно быстро терять нить разговора и уезжать в сторону. Ой, точно, съехала - немного под стол. Девушка вернула себя в вертикальное положение, подперла голову ладошкой, мол, ты говори-говори, я слууууушаю.

- Мы-то да, дааааа, угу, - Цири поддакнула, уже забыв, чему именно поддакивает, хряснула стаканом об тару подруги, чуть не разбив его, разлила чутка виски по столу, задумчиво почесала затылок, взъерошив волосы, а потом залпом опрокинула в себя спасительно-веселящую жидкость. И начала щупать по столешнице - искать салфетки. - Эти где? Ну, эти...как оно...как их...ну...блин...вытиралки. Тьфу, салфетки? А вот ты-то знаииишь? Они да, сволочи. Он ничего не обещает, грит, что не может ниче обещать. А я это...уверенности хочу, вот. Чтобы знать там...это что-нибудь.

- В сымысле??? - Глаза разъезжались и не желали смотреть на Цириллу. Вот на официантку и какого-то посетителя разом - пожалуйста! А на Цириллу - никак. Поэтому Шири похлопала себя по щеке, возвращая взгляду прямое направление. - Не дают! Аще ни-че-го не да-ют!

По слогам произнесла девушка, считая, что таким образом до Цириллы весь ужас ситуации точно дойдет. И бровками так подергала, мол, подруга, давай уже, соображай. Заодно и посмотрела таинственно. Потом стукнула по зубам стаканом и только затем поняла, что он пуст. Грустно хмыкнула и потянула руки к новой бутылке. Как-то первая быстро к концу подошла. Наливая очередную порцию и разливая половину бухла по столу, девушка рассказывала Цирилле тайны семейной (и не только) жизни. Ну забыла она, что подруга все это не хуже нее знала.

- Ну!!! Ты мняяя понимаешь?! Вот ты меня уважаешь? Оооооот! И ради этого ты того! Даааа. А он - нет! Прикинь? - Мысль как-то странными путями скользила в сознании алкоголички, так что сформулировать ее лучше не получалось. К тому же Шири уже немного потерялась в разговоре и не знала, что именно объясняет. Однако была надежда, что Грей ее поймет. Та всегда и все понимала. И брюнетка уставилась на Цириллу с таким обожанием во взгляде, с каким на статуи Будды не смотрят. Даже самые сильные почитатели. Англичанка даже подумала бухнуться в ноги блондинке и побить поклоны земные, настолько рада была тому, что у нее такая подруга умная есть. И даже взгляд вниз скосила, чуть не завалившись полностью под стол и не утянув туда же бутылку и стакан. Пришлось отказаться от этой идеи, но душа требовала поклонения! Цирилла. Она же такая подруга, такая! Ух!

- Как же я тя лублу! - С этим воплем Шири попыталась таки поклониться, вдарилась головой о стол, так, что гул по всему залу пошел, как ни в чем ни бывало выпрямилась, улыбнулась и подняла полный стакан. - За тебя!