Бездна

Такси остановилось в одном из мрачных районов города, куда не доставал толком даже свет уличных огней. Разрушенное здание на самом краю обрыва, с которым были связаны очень тяжелые воспоминания о той поездке. Ян чуть сжал руку Шири в своей ладони перед тем, как вышел из машины. Начиналось тяжелое испытание для обоих. Начнутся образы, и Шири станет задавать вопросы, на которые нужно что-то отвечать.

- Пойдем, - Ян выпустил девушку из машины, затем взял её за руку и повел к зданию.

Лестница вела наверх, туда, где на самой крыше Шири держали люди Цзин Вана. Здесь мало что изменилось, разве что здание успело ещё сильнее разрушиться за четыре года, что простояло без внимания. Вокруг была настоящая свалка из ржавых велосипедов и самого разного мусора, где-то внизу плескался грязной водой канал. Ян вывел девушку на крышу и остановился. Он молчал, давая ей самой возможность осмотреться в этом хранилище мрачных воспоминаний. Он до сих пор не понимал, почему в тот день Шири была так легко готова расстаться с жизнью ради него, и боялся думать о том, что случилось бы, если бы её затея удалась.

Ночь была душной, воздух Пекина казался густым и грязным по сравнению с разреженным воздухом Лхасы. Казалось, здесь оставался запах пороха и крови, хоть это было не более чем иллюзией.

Шири успела неплохо отдохнуть перед поездкой. Ян говорил о ней совсем мало, но настоял на том, чтобы поехать по темноте. Даже думать не хотелось, куда и зачем их несет. Как будто бьется о скалы вода, принося себе боль и отступая. А им то это зачем? Англичанка вышла из машины и с опаской осмотрелась. Свалка и одно из тех зданий, про которые обычно ходят легенды про всяких привидений. А еще неприятные запахи и тишина. И нужно куда-то идти, в эту страшную тьму, что так напоминает ей туман ее памяти. Может быть, стоит закрыть глаза, ведь что так, что так, она видит лишь мглу.

И как только закончилась лестница, Шири именно так и сделала. Закрыла глаза и погрузилась во внутреннюю тьму, уходя от тьмы реальной. Молча, ничего не говоря Яну. Он должен понять, что ей слишком трудно здесь. Все напоминает ее истерзанный разум. А у девушки не было даже желания открыть рот и заявить ему о том, чтобы не ждал сегодня ничего. А потом она почувствовала запах. Знакомый. Вода, ржавчина, мокрые травы, строительные остатки и что-то еще. Англичанка повела носом, морщась и пытаясь угадать, где она эту вонь уже ощущала. А вода словно звала ее к себе, намекая, что сможет помочь.

Шири неуверенно покачнулась, открыла глаза и сорвалась с места. Она бежала на все усиливающийся запах, а потом уже и на звук, что шел откуда-то снизу. Там вода. Там спасение. Если она будет там, здесь выживет Ян. На самом краю девушка покачнулась и упала на колени, касаясь ладонями бетона на самом краю. Диким взглядом осмотрела то, что еще можно было увидеть в темноте. Только жалкие остатки арматуры и чернота, в которой угадывался бег реки. А потом англичанка резко оглянулась, словно опять боялась увидеть мужа в окружении каких-то людей. Поморгала и с ужасом заметила, как поднимаются из тумана одна за другой фигуры бандитов. Заходят Яну за спину, подходят к ней, и некуда уже бежать. Ей некуда, а ему - есть куда.

- Беги!!!! Уходи отсюда!

Какое-то время Шири неподвижно стояла, закрыв глаза, и Ян ждал, не отвлекая её от её мыслей. Он был готов к любой реакции девушки, в том числе к тому, что она решит подойти к самому краю крыши, следом за своими воспоминаниями. А потом она резко рванула вперед. Ян бросился следом за Шири, когда она побежала к краю пропасти, затем обхватил её за плечи, оттаскивая её от края. Она была не здесь, будто вновь оказалась в том дне. Взгляд девушки был почти безумным, она смотрела куда-то мимо, в пустоту черной ночи.

- Шири, все хорошо, мы здесь одни, - громко сказал Лю, прижимая девушку к себе. – Больше никого здесь нет, это просто образы.

Он стал гладить её по голове и по спине, стараясь успокоить, а энергия в её ауре бесновалась какими-то водоворотами, которые были готовы разметать туман ментального блока либо ещё сильнее навредить, если только попытаться на них влиять собственной энергией врачевания.

- Это все в прошлом, этого уже нет. Я с тобой, все хорошо, - Ян ещё много всего говорил, пытаясь успокоить Шири, чтобы она отвлеклась от слишком ярких образов, которые смогла перепутать с реальностью.

Они находились на самом краю крыши, внизу текла грязная вода канала, а где-то на пару этажей ниже находилась та ниша, где удалось скрыться. И это все ещё было впереди.

- Шири, ты понимаешь, что сейчас происходит? – Лю обхватил ладонями лицо девушки и пристально посмотрел в её глаза. – Ты меня сейчас слышишь?

Шири вздрагивала от каждого прикосновения. Призраки ночи становились бледнее после каждого слова Яна, однако она смотрела на них до тех пор, пока они не истаяли в душной ночи. Только после этого девушка перевела взгляд на мужчину, но и то не могла понять, как он вдруг оказался рядом с ней. Безумие мыслей не давало вернуться ей в настоящее время и англичанка пыталась отпихнуть от себя Яна, которому, по ее мнению, все еще нужно было бежать.

А мужчина настойчиво повторял фразы и спрашивал-спрашивал ее. Шири дернулась было, когда он зажал руками ее лицо, но вовремя успокоилась, заметив встречный взгляд. За него и нужно было цепляться, чтобы выплыть из этого тумана страстей, в которые она окунулась. И девушка ухватилась. И глазами в глаза, и руками в плечи Яна, и душой за его душу, которая звала и любила.

- Здесь, я здесь! - Нервно выкрикнула девушка, пытаясь убедить не столько мужа, сколько себя саму. От звука голоса становилось легче, тени и мгла отступали все дальше и дальше. Шири качнулась и попыталась встать. Не удалось и пришлось опять вцепиться в мужчину. Стараясь отвлечься от воспоминаний, которые, казалось, вот-вот затопят ее, девушка опять заговорила.

- Ян, тут кто-то напал на нас. Их намного больше, а я стояла у края и не могла убежать к тебе. Но ты-то мог уйти. Почему ты не уходил, Ян? Они же подступали к тебе, они к тебе тянули руки. Я им не нужна была, только ты. Почему ты не ушел? Это тогда тебя ранили? - Англичанка коснулась кончиками пальцев груди мужа. Слишком много вопросов, ответы на которые хотелось побыстрее узнать. Не вспоминая ничего более. Но это нереально. Наверное...

И начались вопросы, которых Ян боялся. Он не знал, как много сейчас вспомнила Шири, не был уверен, что она поняла все точно, и, возможно, одни страшные воспоминания сейчас накладывались на другие.

- Тебя сюда привезли, я за тобой приехал, - объяснил Ян, продолжая смотреть в глаза девушки. – А потом ты прыгнула в пропасть, чтобы я ушел.

Он даже не представлял, что говорить это вслух так сложно. Ещё сложнее объяснить, почему не ушел. Потому что в тот момент хотелось, чтобы весь этот ад закончился каким бы то ни было способом, слишком высокой была бы цена за эту мнимую свободу. Он толком и не дрался, не пытался продать свою жизнь как можно дороже, отбивался на рефлексах, пока не сорвался в пропасть сам, поймав ещё и две пули.

- Тогда меня тоже ранили, - нехотя ответил он.

Ян поднялся, помогая встать Шири. Он обнял девушку, чтобы ей было проще стоять на ногах, и задумался о том, как правильнее поступить дальше. Воспоминания нужно возвращать, и это будет больно и тяжело, в первую очередь, ей. И не хотелось растягивать посещение этого места на несколько поездок.

- Мы встретились на нижнем ярусе. Я могу отвести тебя туда, если ты готова.

Шири всматривалась в Яна, не отводя глаз. Каждый его ответ рождал еще сомн вопросов, которые нужно было задать. Однако девушка молчала, глядя на то, с какой мукой мужчина произносит каждое слово. А ведь если она спросит, его мучения возрастут. Англичанка не понимала причины, но видела боль в темных глазах. И молчала, лишь тихо поглаживая мужа по щеке. Он помог ей подняться и предложил пойти дальше. Неужели это еще не все? Неужели недостаточно тех кошмаров, что уже окружили ее? Эти тени, тянущие руки к Яну. Ощущение безысходности и дикого страха. Слепая ярость и смертельная усталость. И все это нужно продолжать, ища новые грани этого ужаса.

Шири невидяще посмотрела по сторонам. Нет, здесь больше ничего не было, что напомнило бы ей прошлое. Она ушла отсюда в ту ночь, шагнув вниз. Странно, как при этом не сломала шею. А еще нижний уровень. Там, где они как-то встретились с раненым Яном. Черт бы его побрал, почему он толком ничего не говорит, почему заставляет все додумывать самой? Нет, даже не так. Заставляет вспоминать самой.

- Ян, можно мне посмотреть еще раз на фотографию детей? – Отвернувшись от пропасти, в которую смотрела долгим взглядом, попросила Шири. Чуть ли не с мольбой глянула на мужа. Тихо объяснила. – Я не выдержу Ян. Я с ума схожу. Я путаю сегодняшний день и воспоминания. Я должна еще раз посмотреть на тех, ради кого нужно держаться. Пожалуйста, дай фотографию.

Ян понимал, что сейчас должен принимать сложные решения. Ему, разумеется, было не жалко показать Шири фотографии детей, которые всегда были в бумажнике. Он не знал, насколько правильным будет продолжать сейчас это испытание для её нервов. Снова выбирать: упустить шанс вернуться к детям до их отъезда в Фучжоу, поехав сейчас домой, либо продолжить это изматывающее испытание памятью для Шири. В который раз за последние дни перед ним стоял этот жуткий выбор.

- Прости, что я заставляю тебя все это вспоминать, - сказал Ян. – Держись, прошу тебя. Я рядом, все это в прошлом четырехлетней давности. Если почувствуешь, что слишком тяжело – скажи, мы уедем отсюда, договорились?

Он достал бумажник, раскрыл его и вложил в руки девушки. Все те же три фотографии: Лин, Юншэн и она сама. Четыре года назад с этой самой крыши Шири ради него прыгнула в пропасть, а сейчас он не смог сделать другой выбор, надеясь, что этот ад все же закончится, и чем быстрее, тем лучше. Ян продолжал стоять на крыше, поддерживая девушку за плечи, он ещё не повел её на следующий круг этого ада, вновь ставшего частью настоящего, но он уже решил, что откажется от этого пути лишь в том случае, если Шири об этом попросит. И вновь был ей благодарен за то, что она готова к новому прыжку в бездну. На этот раз в бездну памяти, и ещё неизвестно, что тяжелее.

То, что происходило после перестрелки, сам Ян помнил урывками: отдельные слова и образы, среди которых сложно вспомнить, что было реально. Он знал, что терял сознание, а вот Шири помнила все.

- Договорились. – Кивнула Шири, уже решив про себя, что никогда не попросит Яна о чем-то таком. Ни уехать, ни бросить, ни оставить все, как есть. Девушка взяла из рук мужа бумажник и опустила взгляд. В темноте практически ничего не было уже видно, но она поднесла фотографии практически к глазам. Нахмурилась, разглядывая контуры. В принципе, фотографии, как таковые, ей были и не нужны. Еще в первый раз она хорошо запомнила детей, особенно девочку, так похожую на нее саму. Просто ощущения в руках, что она держит частичку реальности, успокаивали. Даже не так. Она держит крохотную частичку самой себя, ведь она родила этих малышей. Значит, ей есть ради чего держаться и к чему стремиться. Шири вцепилась в бумажник одной рукой, словно таким образом через пространство дотягивалась до детей. И представляла, что именно ради того, чтобы улыбнуться им как своим, она и пойдет дальше. Не как просто милым ребяткам, каких много, а как своим, как самым лучшим, как продолжению себя и Яна. Его она вспомнила, справится и в этот раз. Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула, настраиваясь на очередной бой.

- Пойдем. – И сама уже двинулась к лестнице, посчитав, что на нижний ярус можно попасть только этим путем. Та дорога, что лежала в пропасть за ее спиной – была сейчас не нужна. Только вперед. Шири так и не отдала бумажник, прижимая его к себе и продолжая удерживать в сознании образы мальчика и девочки. Яна она держала второй рукой. Вот и вся связь с реальностью. Причем как с настоящей, так и прошлой. Ведь если в этой своей жизни после падения она вспомнила мужа, то дети пока что оставались там, за серой чертой беспамятства. Но они реальны, как и Ян. Главное, пройти через все это, не потерявшись и не заблудившись в липком тумане. Девушка неуверенно шагнула от лестницы в сторону, как ей показалось, знакомую. – Я сама, хорошо? Не мешай мне.

Ян сжал руку девушки и пошел следом за ней по лестнице, которая вела на нижний ярус заброшенного ангара. Он молчал, позволяя Шири самой вспоминать все, что когда-то происходило здесь, и её просьба не мешать лишь подтвердила правильность такого поведения. Сейчас это место казалось меньше, чем в ту злополучную ночь, когда путь от проема в полуразрушенной стене к выходу казался длиной в тысячу ли. Ян остановился, следя за тем, что будет дальше происходить с Шири.

Было душно, разогревшийся за день город сейчас будто старался прогнать из себя этот пыльный жар, и казалось, что не хватает воздуха. Стены ангара будто давили со всех сторон, из-за чего находиться здесь было почти физически тяжело. И Ян хоть и был опытным лекарем, предпочитал считать свое состояние лишь следствием навалившихся воспоминаний. Оказалось, он намного лучше помнил события той ночи, чем считал прежде. Сейчас он мог вспомнить, как выбрался на этот ярус, указать место, где пришел в себя, вспомнить слова, которыми Шири уговаривала его очнуться. Вспомнил обещание, которое дал себе тогда и вскоре сдержал. До сих пор не понимал, как хватило сил выбраться, или как ей хватило сил его на себе вытащить. А сейчас Ян мог только ждать, следя за теми изменениями, что будут происходить в ауре Шири, если тяжелые воспоминания станут вновь оживать в её памяти.

Травма поставила ментальный блок не так просто, разум и тело человека устроены так, чтобы спасать себя. Воспоминания вряд ли бы так надежно скрылись за щитом, если бы не причиняли Шири столько боли. Но она была вынуждена вспоминать, уже ради Лин и Юншэна, которых сейчас даже не знала.

Вот и сделан самый первый, неуверенный шажок в темную бездну. Шири опять замерла, собираясь с духом. Как же она слаба, что не может просто сделать над собой усилие и идти вперед. Цель ведь определена, и она стоит, чтобы побороться за нее. Но как же страшна неизвестность, как же сжимается сердце от предчувствия беды и еще большего ужаса. Нет воспоминаний о событиях той ночи, но есть смутные ощущения, которые тянут назад. И внутренний тихий голос, что шепчет и просит оставить все, как есть. Что можно обойтись и без этого, ведь Ян уже здесь, уже рядом, уже реален и любим. А все остальное придет со временем. Возможно. Что проще полюбить кого-то заново, чем мучить себя и бояться сойти с ума.

А затем Шири сделала еще один шаг вперед, сжимая зубы и давя внутренние разногласия. И еще один шаг, и еще. Туда, вперед, где пахнет кровью и смертью. Пройти туман насквозь, чтобы встать лицом к лицу со своими страхами. Сердце девушки колотилось как бешеное, она начала хватать ртом воздух, шумно выдыхая его. И все равно дыхания не хватало. И мутило и крутило нутро. Англичанка качнулась и тронула стену рукой. И заговорила.

- Ты умирал, Ян. Умирал. Я не вижу тебя, не видела и тогда, но знала, что ты уходил. Знаешь, какая это боль? - Шири задохнулась воздухом, который словно не хотел идти в легкие, словно замирал где-то в горле, а затем выталкивался назад ударами сердца. И муть перед глазами. - А я не буду жить без тебя. И мне плевать, что скажут все остальные, не буду и все. Я хотела продлить твою жизнь. Я цеплялась за твой разум, а он как вода, ускользал от моих объятий. А я звала и звала. И знала, что не уйду. Какая же это боль. Ты не понимаешь. Рядом уходит из твоих пут разум любимого человека, а ты сидишь и понимаешь, что больше ничего не можешь для него сделать. Только держать его сознание. И хватать его своей энергией, и тянуть назад. К свету. Потому что твой любимый человек не засыпает и не просто теряет сознание, а уходит. И вот эти секунды я чувствовала и свою мощь и свое бессилие. И все зависело только оттого, насколько хватит сил и опыта, чтобы тянуть тебя назад. И так страшно ошибиться, и так страшно потерять. Тогда не ты уходил, тогда уходили МЫ. Я бы не ушла отсюда одна. Какая это боль. Такую я не испытывала никогда. Ты не просто мой муж, не просто любимый человек. Ты часть меня, часть моего разума, часть моего сознания. Я без тебя не могу жить. Я тебя люблю.

Слушать Шири было сложно и больно, но Ян ждал, пока она скажет все, что хочет сказать. Он знал, как это трудно, как пугает пустота, как эмоции становятся острой ледяной коркой, чтобы не наделать глупостей. Знал, но молчал, чтобы не заставлять Шири вспоминать сразу ещё и Фучжоу. Воздух казался все более густым, и Ян стал стараться следить за дыханием, чтобы понять, что творится с энергией на уровне Анахаты, но не мог на этом сосредоточиться, потому что нужно было следить за Шири и слушать её слова. Она все вспомнила и ярче, чем ожидал Лю. Он подошел к девушке и обнял её за плечи.

- Ты уговорила меня остаться и вытащила меня на себе, - ответил он. – Нам повезло, что таксист остался меня дожидаться, но все равно с трудом понимаю, как добрался до машины. Сейчас все позади, это только в памяти. Прости, что заставляю тебя все это вспоминать, - Ян крепче прижал к себе Шири и коснулся губами её волос. – Поехали отсюда?

Он повел девушку в сторону выхода, потому что она и так вспомнила все, что здесь происходило. Хотелось быстрее выйти из этого душного ангара, хоть дома наверняка будут новые воспоминания о том, как они вернулись той ночью. Ментальный блок был очень слабым, воспоминания волнами могли прорываться в сознание девушки, и, окрашенные болью, всплывали очень ярко.

- Ты тогда говорила, что любишь меня, а я не мог ничего на это ответить, потому что все ещё надеялся, что ты уйдешь, - сказал Ян. – И пообещал себе, что признаюсь тебе в любви только в том случае, если смогу выбраться, - добавил он, чуть улыбнувшись.

Тогда он смог выбраться только потому, что Шири отказалась уходить. Он четко понимал, что с двумя пулями он один не вылезет, и не хотел выбираться. Но их светлость своим упрямством добилась невозможного.

Шири кивала и кивала на слова Яна, немного морщась оттого, что он повторяет все, что сейчас мелькало перед ее глазами. Так краски становились еще ярче, и все сильнее чувствовался запах крови. И какие-то далекие отголоски нормальной жизни, что была вне этих стен. Девушка тяжело оттолкнулась рукой от корявой стены и подняла взгляд на мужа.

- Поехали. - Разобраться в собственных чувствах не было никакой возможности. Шири только боялась, что Ян заметит ее состояние и начнет что-то делать, как-то помогать. А она не только не знала, что с ней, но тем более не представляла, нужна ли ей помощь. Просто мельтешило все перед глазами, то и дело носа касался солоноватый металлический запах, шорохи сегодняшней ночи переплетались со стонами мужчины тогда, четыре года назад. Девушка опять начала бояться, что потеряется во времени и дернула мужа к выходу. И опять заговорила, надеясь, что собственный голос выдернет ее из мутных дум.

- Мне в тот момент было все равно, любишь ты меня или ненавидишь. Точнее, я даже не думала об этом. Говорила что-то, лишь бы ты зацепился за слова. Не важно, как, главное, чтобы начал соображать. - Шири дернула головой, отгоняя навязчивое видение, когда они точно также тащились по этому коридору, цепляясь за стены и качаясь из стороны в сторону. Голос ее становился все более нервным и безэмоциональным. Она норовила нести информацию, а не вкладывать в нее дополнительный смысл. И нужно было отвлечься. Принять помощь от Яна и отвлечься. Круг замкнулся. В ту ночь она его вытаскивала, а сегодня, судя по всему, придется ему. - Ян, расскажи мне что-нибудь веселое. Я не могу больше, я проваливаюсь куда-то. Я не понимаю, что сейчас происходит. Я тебя тащу или ты меня. Говори. Расскажу веселую историю. Наверняка же с нами и что-то такое случалось. Только не молчи, не уходи. Я не могу без тебя, не молчи.

Ян провел кончиками пальцев вдоль спины Шири, затем обнял её за талию и чуть улыбнулся. Ей было тяжело, и нужно было помочь ей ненадолго отвлечься от груза воспоминаний, которые успели всплыть во время этой поездки. Тогда ей было тяжело, сейчас, кажется, ещё тяжелее.

- Хорошо, расскажу одну историю, которую ты не помнишь. О том, как ты на меня очень сильно разозлилась, - сказал Лю, чуть усмехнувшись.

Они вышли из ангара, но он пока не спешил вести девушку к машине, чтобы не смущать водителя такими рассказами. Их возил один из сорок девятых, он по привычке будет греть уши.

- Это было после того, как родилась Лин. Я пообещал тебе, что целый день буду дома, совершенно забыв, что пообещал Шэн, что проведу занятие для одного из её учеников. Но ты у меня хорошая, поэтому я, решив, что ты меня простишь, а Шэн дерется лучше, ушел на тренировку. Ты тогда ещё почти попала в меня миской, - Ян заглянул в глаза девушки. – И вот возвращаюсь я домой и слышу, что ты на кого-то громко так ругаешься. Знаешь, вот как ты умеешь, со всем размахом своих искренних ко мне чувств. Захожу в комнату, уже собрался ревновать, а ты сидишь перед стеклянной банкой и отчитываешь ящерицу. Причем, во-первых, не долгохвостку, во-вторых, это самка была, - он усмехнулся. – Но в итоге и в этом виноват оказался я, - смиренно признал Лю. – Я потом долго опасался перекидываться при тебе. Могу ещё рассказать, как вы с Цириллой и Даниэлой пили в соседней с монастырем деревне маотай, - предложил Ян, хитро прищурившись.

Он приобнял девушку за талию и все же повел её к машине, потому что в той истории не было ничего, связанного с магией.

Случалось. Шири больше удивилась тому, насколько быстро Ян сориентировался и начал говорить, чем собственно, наличию самой истории. В последние дни вся жизнь казалась ей чередой каких-то нервных ожиданий, бешеных потоков сознания, страха и боли. А здесь словно оазис в пустыне открыл свои объятия. Она действительно не помнила эту историю, и потому слушала с повышенным вниманием, силой отгоняя от себя воспоминания, что наваливались волна за волной.

В какой-то момент девушка настолько увлеклась историей, что даже захихикала. Абсурдом казалась вся ситуация, а уж ее реакция так вообще удивляла. Бурная фантазия уже услужливо нарисовала яркую картинку, где она орет на ящерицу, а рядом таращится на эту картину Ян.

- А я хоть по делу ругалась? Или только из-за того, что ты на тренировку пошел? – Заинтересованно спросила Шири, никак не в состоянии понять, с чего вдруг она так должна была ругаться-то. За все время их общения и те минуты, что она уже вспомнила, он вел себя очень тактично и внимательно к ней. И уж никак не заслуживал криков или скандалов. Что, интересно, на нее тогда нашло? Картины прошлого кошмара, случившегося в этом коридоре четыре года назад, понемногу отступали, оставляя после себя лишь тяжесть и тянущее чувство в груди. Девушка старательно уходила от болезненной темы, стараясь говорить о чем угодно, только не о ранениях Яна. Она подняла голову и растерянно глянула мужу в хитрые глаза. – Что мы пили? Я что, пьяницей стала????