Визит к живодеру

Утро наступило ближе к обеду, и Ху тактично не будил Гунмао, потому что наверняка заметил, что Кот просыпался среди ночи. С близнецами к тому времени уже возилась пришедшая утром гувернантка Сина, суровая пожилая дама, которую лунтао ценил за её молчаливость и любовь к строгой дисциплине. Она согласилась посидеть с Тео и Таем в то время, когда Кот и Цирилла собирались ездить к Эскулапу и на вечернюю встречу в Ванцзы, потому что сам Ху с раннего утра был в разъездах, а Бизон накануне слишком вымотался, чтобы быть невменяемым как минимум до вечера.

Плечо болело намного сильнее, чем ночью. Кожа вокруг повязки покраснела, что было больно к ней прикасаться, и потому Кот был угрюм и молчалив. Завтракать он отказался, только попил чай, борясь с утренним сушняком. Становилось тошно от одной мысли о том, что сегодня нельзя просто целый день отлежаться дома, а к вечеру нужно ещё и думать, поэтому с утра нельзя пить. Цирилла накануне вызвалась ездить с ним, сейчас эта идея Гунмао нравилась чуть меньше, чем когда он её обсуждал, потому что кошка может многого за сегодня насмотреться, а она и так ночью толком не спала.

Около двух часов дня Чжоу привез их в клинику Эскулапа. До этого момента Ху дважды позвонил, спросив, какого лешего Гунмао ещё не там. Несмотря на повышение, Кот все ещё должен был безоговорочно слушаться приказов тай ло, но все равно тянул с визитом к живодеру до последнего. Перед входом в клинику он ещё раз покурил, затем определил для себя, что цель его визита – проведать бойцов, и лишь между делом показать врачу свое простреленное плечо, хоть Эскулап наверняка получил от босса иные указания.

- Ну что, пойдем? – спросил Гунмао, посмотрев на Цириллу.

В этот момент из клиники вышло двое парней лет по двадцать. У одного был заклеен пластырем лоб, а рука, замотанная немного пропитавшимся кровью бинтом держалась на перевязи, второй опирался на трость и сильно хромал. Оба почтительно поздоровались с Котом и его спутницей. Это были люди Жэня, которых Гунмао не знал по именам, но после вчерашнего запомнил в лицо.

- После вчерашнего завязать не надумали? – спросил Кот, прищурившись.

- Нет, господин Чун, - почти в один голос ответили парни.

- Как звать?

- Мин Дехуа, - сказал тот, что был с тростью.

- Ли Цзы, - ответил второй.

- Две недели лечитесь, потом буду учить вас стрелять, - сказал Гунмао. – Теперь вы под Бизоном будете, с Жэнем я сам поговорю. Если Бизона все устроит, скоро будете сорок девятыми.

Теперь отступать было уже поздно, потому что при молодежи нужно было выглядеть уверенным в себе фу шан шу, и перестать гримасничать, изображая страх перед визитом к живодеру. Ребята восприняли новость с нездоровым энтузиазмом, явно вчера мало перепугались, а Кот взял Цириллу за руку и вместе с ней зашел в полуподвальное помещение клиники, где сегодня особенно остро пахло лекарствами, спиртом и кровью. В коридоре никого не было, так что Эскулапа придется искать.

Гунмао мялся, как мальчишка. Сначала он бродил по всему дому с таким видом, будто его приговорили к смерти, и теперь он пытается изъявить свою последнюю волю. Потом долго цедил чай, в перерывах курил, после чая покурил, до чая, кстати, тоже покурил. Потом долго собирался, подтягивался к машине, ходил вокруг нее, рассматривая что-то, заметное только для мужского глаза, разговаривал с Чжоу о вещах, естественно именно сейчас очень важных и неотложных, потом, наконец, соизволил сесть рядом с Цири на заднее сиденье и еще раз закурить. Перед входом тоже остановились покурить. Было видно, что Кот собрался на добровольное заклание - хотя нет, на добровольное и то с поднятой головой гордо идут, а сейчас тащились медленнее черепах. Пугает не сам процесс, а его ожидание, но девушка ни слова не сказала Коту, пытаясь поддерживать какую-то непринужденную беседу ни о чем, не напоминая ему о том, что если началось воспаление - а оно, судя по красноте и алым всполохам в ауре, уже началось, то с визитом лучше не тянуть,а как можно скорее обработать рану. Кот же, видимо, подумал, что авось само рассосется и заживет, как на собаке.

Зато Цирилла вообще была спокойна, как два удава, и даже не волновалась. Ее перспектива слушать сдержанные героические стоны Кота совершенно не пугала, да и кровь, спирт и лекарства тоже. Потому что сейчас, когда запахи ощущались плохо, она чувствовала только дезинфицирующее средство, которое перебивало все остальные ароматы. А если подумать - так вообще похоже на обыкновенную клинику, если не приглядываться особо. А ноги-руки больные - это в каждой больнице есть, чего тут удивляться.

- Я тебя не дам в обиду, не переживай, - серьезно проговорила Цири, чтобы немного поддержать Кота, и чуть сжала рукой его руку. На всякий случай, чтоб не сбежал. Ну а ему должно было показаться, что это она его так подбадривает. В коридоре оказалось пусто, из-за ближней двери доносились голоса, но девушка не рискнула туда ломиться вот так сразу. Можно подождать, только недолго, иначе Кот сделает вид, что все нормально и попросту вытянет ее на улицу, чтобы снова курить. Англичанка даже счет взяла выкуренным сигаретам. - Можем подождать, или сами поищем?

- Ждать его можно вечно, - угрюмо ответил Кот. Он уже смирился с тем, что оказался в клинике, и сейчас хотелось как можно быстрее вырваться отсюда на свободу. – Пойдем.

Он пошел по коридору вперед, где в одной из маленьких комнатушек находилось подобие кабинета Эскулапа. Эту клинику Гунмао к его большому сожалению знал давно и хорошо. Тем временем врач сам вышел в коридор из одной из палат.

- Все-таки приехал? – произнес Эскулап вместо приветствия. – Пойдем, тай ло примерно рассказал, что с тобой. Здравствуйте, леди Грей, - врач вежливо поклонился девушке.

- И тебе добрый день, - фыркнул Кот. – Ты со вчерашнего дня тут?

- А что, есть другие варианты? – проворчал Эскулап. – Все живы, кстати, но пятеро пролежат ещё долго.

Гунмао пошел следом за врачом в кабинет, продолжая держать Цириллу за руку. Чтобы она не потерялась, конечно, разве могут быть какие-то ещё причины? Живодер усадил его на кушетку, девушке предложил стул для посетителей. Кабинет был крошечным, и вдоль всех стен стояли стеллажи с какими-то папками, коробками и книгами. Если здесь когда-нибудь будет обыск, многие круто попадут, потому что данное заведение все ещё оставалось нелегальным, хоть Ху давно планировал организовать на базе живодерни официальную клинику. Гунмао снял рубашку, и Эскулап с недовольным видом осмотрел рану.

- Кто пулю вытаскивал? – спросил он.

- Босс, - буркнул Кот.

- Он молодец, но нужно было сразу тебя сюда слать. Рану нужно очистить, и у тебя уже началось воспаление. Твой босс про антибиотики не помнит по каким-то религиозным соображениям?

- Он и твой босс, - резко сказал Гунмао, морщась из-за того, что живодер дотронулся до раны. – Ты учти, мне сегодня вечером нужно в Ванцзы, делай что хочешь, но я тут максимум на пару часов.

- Тут не тюрьма, вали хоть сейчас, - огрызнулся Эскулап. – Я тебе что, Белая Тара? А чтоб стало как было тебе за два часа не сделать? Кот, когда ты, мать твою, поймешь, что пуля в теле – это серьезно, заживает долго, воспаляется, и это нужно лечить? Я сейчас очищу и зашью рану, и вали куда знаешь. Много ты пить собрался?

- Сегодня в Ванцзы нужно показаться, завтра похороны, - ответил Кот.

- Тогда послезавтра начинаешь пить таблетки, и мы все надеемся, что обойдется без заражения крови. Если что, с боссом будешь объясняться сам.

- Хорошо, - нехотя согласился Гунмао.

Цири вежливо поздоровалась с врачом - сейчас от его умения творить чудеса зависела буквально судьба руки Гунмао. Еще бы он не начал капризничать, как ребенок, и не пререкался, а просто позволил делать Сину свое дело. Вероятно, страх у мужчин, или просто их нежелание казаться слабым, очень быстро заменяет все мозги на какую-то вязкую желеобразную жижу, которой невозможно думать, но можно замечательно огрызаться и спорить.

Девушка отвоевывала эту поездку практически смертным боем, поэтому собиралась использовать свою возможность хотя бы просто быть наблюдателем. Или надзирателем. Конечно же, оправдывая это тем, что просто хочет быть в курсе всех дел, касающихся Мао. Цирилла бы даже согласилась на некоторое время отвернуться, чтобы позволить Коту беспрепятственно капризничать, морщиться и посылать гневные взгляды на врача, хотя он, вроде бы, и при ней это не стесняется делать.

- Можете не торопиться, у нас еще много времени, просто делайте все, что нужно, - обратилась Цири к Сину с вежливой, но довольно прохладной улыбкой. На здравомыслие Кота надеяться уже не приходилось, а в вопросах лечения англичанка привыкла полагаться только на женскую ответственность. - Таблетки те же самые, что и в прошлый раз?

Внимательные люди бы заметили, что сейчас в присутствии кого-то из окружения, больше подходящего Гунмао, чем ей самой, Цири говорит значительно больше, чем раньше. Если ранее она сразу прикидывалась безмолвной куклой, то сейчас считала, что у нее есть право на голос. Коту может это и не понравиться, но разве не он сам ночью велел ей не загоняться и перестать бояться делать что-то не так.

Двое на одного – это уже не честно. Кот не обижался на Цириллу, потому что она стремилась помочь, но сама ситуация его несказанно злила. Гнев подогревался резкой болью в плече, заставлявшей морщиться и сдерживать недовольное рычание. Эскулап ещё охотно подтвердил, что таблетки те же самые, и пить их две недели. После этого он что-то вколол в плечо, из-за чего рука будто заледенела, но зато перестала болеть.

- Раз ты так торопишься, обойдемся без общего наркоза, - флегматично сказал живодер. – Леди Грей, Вы можете посмотреть в окно, пока я буду очищать рану.

Гунмао сохранял угрюмый и суровый вид, стараясь показать, что готов стерпеть что угодно, лишь бы от него быстрее отстали. Он практически царским жестом позволял Эскулапу его полечить, раз уж таков приказ самого лунтао. Врач поставил на край кушетки поднос с какими-то инструментами, похожими на орудия для пыток, но Гунмао продолжал сидеть неподвижно, он только отвернулся от врача и стал смотреть на Цириллу, чтобы отвлечься.

Когда Эскулап принялся ковыряться в ране, Кот стиснул зубы и тихо зарычал, но не дернулся, потому что лекарьиводер, в отличие от лунтао, удержать его при необходимости не сможет.

- Не зря тебя живодером называют, - проворчал Гунмао, уцепившись пальцами здоровой руки за край кушетки.

- Тебе не угодишь, - фыркнул Эскулап. – Быстро, не больно, чтобы пить можно было. Леди Грей, как Вы его только терпите?

Врач сложил кровавые бинты в металлический лоток, протер края раны спиртом и достал иголку с ниткой.

Мао психовал и едва не метался, как раненый зверь. Вообще, для умирающего он был как-то чересчур агрессивен. Цири подумала, что это она удачно поехала вместе с ним - при ней он хотя бы старается вести себя прилично и не бросается на людей, а то потом лови его по всей клинике. То, что добровольно сдаваться в руки врачу Кот не пойдет - это даже думать не надо. Мужчины...

И все-то прям ее считают слабонервной фифой, которая вида крови не может пережить. Цири скептически хмыкнула, откровенно проигнорировав предложение врача, и принялась пристально наблюдать за его действиями, как будто готовясь пустить ему в спину когти за любое неверное движение. Если он подумал, что в лице англичанки нашел себе сообщника против Гунмао, то, веря в это, очень сильно ошибался. Девушка просто согласилась с необходимостью лечения, сидя, как кошка, на коленях у хозяина, но при этом была готова зашипеть на любого, кто посмел бы к ней приблизиться. И Цири в любом бы случае приняла сторону Мао, если это потребовалось. Конечно, если здравый смысл был бы не против.

- Мне не нужно его терпеть. Потому что я делаю быстро, не больно и пить потом можно, - ухмыльнулась Цирилла, потеряв интерес к Эскулапу и смотря только на Кота. За спиной Сина она могла делать что угодно, и сейчас англичанка томно изогнулась на стуле под взглядом Гунмао, чуть потянулась, демонстрируя крутой изгиб бедра, приосанилась и медленно закинула ногу на ногу, не отводя взгляда хитрых глаз из-под ресниц от своего мужчины. Если это поможет ему отвлечься от неприятного процесса - то почему бы и нет, особенно если никто, кроме Мао, сейчас не видит.

За руку сейчас Цири не волновалась, потому что в интересах врача было сделать все по высшему разряду, к тому же шить собирались не на живую, а под анестезией, и Гунмао может сколько хочет стискивать край кушетки, грозясь оторвать кусок. Впрочем, она с удовольствием его потом пожалеет, если так ему будет легче. Лишь бы рука потом не отсохла.

В ответ на комментарий Цириллы Гунмао и Эскулап обменялись многозначительными взглядами, и Кот усмехнулся.

- Кошка, поэтому я люблю тебя намного больше, чем живодера, - он посмотрел на девушку, которая очень ловко позволяла отвлечься от мыслей о плече.

Рука онемела, и было ощущение, что Эскулап зашивает не кожу, а порванную рубашку. Шил он аккуратно и ловко, хоть обычно поручал такую работу кому-то из медсестер.

- Леди Грей, ели бы это помогало ещё огнестрельные раны лечить, лунтао не прислал бы нашего страдальца ко мне, - флегматично заметил врач. Он закрепил нитку, затем протер шов очень слабым раствором йода и заклеил сверху пластырем. – Поднимайся и спускай штаны, антибиотик я тебе все-таки вколю, и постарайся сегодня сильно не нажираться.

- Зверь ты все-таки, - вздохнул Гунмао, поднимаясь с кушетки.

Спорить он не стал, потому что сейчас чувствовал себя и без того глупо. Более того, никак не стал комментировать присутствие Цириллы рядом, просто мужественно стерпел укол и быстро оделся, благо плечо все ещё не чувствовалось. Эскулап подготовил нужные таблетки, которые вручил сразу девушке, а не Коту.

- Леди Грей, если у него поднимется температура выше тридцати восьми, немедленно звоните мне, - сказал врач тоном, каким ветеринары рассказывают хозяевам собак, что делать дальше, то есть присутствие Гунмао он сейчас просто игнорировал. – У Вас ведь есть мой номер?

- Может быть Вам тоже стоит попробовать делать как я? - предложила Цири с таким видом, как будто предлагала сообразить на троих прямо тут. Каждый думает в меру своей испорченности, но ничего конкретного англичанка, естественно, не имела виду, попросту балуясь, потому что сил нет усмотреть на их кислые лица. Один сидит страдает от того, что его лечиться прислали, другой страдает, что прислали лечиться именно к нему. Девушка деликатно сделала вид, что ее очень сильно волнуют собственные ногти, как раз в тот момент, как Гунмао повернулся...хм...спиной, хотя на лице девушки буквально застыла тщательно, но, к сожалению, безуспешно маскируемая улыбка. Англичанка подняла голову и встала со стула только когда Эскулап обратился к ней лично. Цирилла слушала наставления врача лишь из вежливости - а то вот она не знает, как детей делать, как будто первый раз замужем.

- Номер должен был остаться, - девушка нашла в сумке записную книжку и принялась ее листать. Между страницами попалась заложенная визитка Кота, Цири улыбнулась чему-то своему, бережно вложила ее обратно и продолжила поиск. На первый взгляд можно было подумать, что в записях девушки нет никакой логичной связи или хотя бы какой-нибудь порядка, но он там точно где-то был. Зато всегда натыкаешься на нужное место. Вот и сейчас не прошло и десяти секунд, как Цири уверенно кивнула, мол, номер есть, позвоню среди ночи, пожелаю доброго утра, и убрала обратно книжку. Глаза англичанки зажглись блеском, как у настырной фанатки, только что получившей в свои цепкие лапки телефонный номер своего кумира. Цирилла уверенно создавала ощущение, что будет названивать врачу каждые несколько минут, чтобы доложиться о ходе лечения и спросить, как лучше запивать таблетку - тремя глотками воды или четырьмя. То есть подошла к квесту "полечи кису" очень ответственно. - Хорошо, я должна знать что-то еще? Важное?

Гунмао усмехнулся, заметив свою визитку, выпавшую из страниц записной книжки Цириллы. Он тогда верил, что она позвонит, и она позвонила, но только после того, как оказалась в тупике. Эскулап же терпеливо ждал, пока найдут его номер.

- Если подпустит, шов хотя бы раз в день нужно протирать слабым раствором йода, чтобы не воспалялся, - сказал врач. – Только не чистым йодом, иначе кожу сожжете под повязкой. Будет ныть – можете давать любые обезболивающие, у него все равно послезавтра начнется сухой закон. Кеторолак, ибупрофен, анальгин – без разницы. Через десять дней шов нужно снять, либо пусть ко мне заедет, либо сам пусть нитки вытащит. - Все это по-прежнему говорилось Цирилле, а не Коту.

- Сам вытащу, - буркнул Гунмао, напоминая о своем здесь присутствии. – Я могу зайти сейчас к ребятам?

- Если я скажу, что они отдыхают, тебя это остановит? – поморщился Эскулап. – Иди, только ненадолго. Там и тяжелые есть.

- Подождешь меня здесь? – спросил Кот, посмотрев на девушку.

Он не хотел показывать Цирилле раненых бойцов, потому что лично она знала немногих, а лишние ужасы ей ни к чему. К тому же, Гунмао не горел желанием показывать свою женщину не особо воспитанных парней, которых здесь было большинство.

- Подпустит, - заверила Цирилла, метнув острый взгляд в сторону Гунмао. Попробовал бы он не подпустить - девушке даже захотелось проверить, а что бы тогда была. Скорее всего Кот бы об этом сам потом и пожалеет. Хотя Цири, вообще то, очень мирная и добрая. И ласковая, да. И, то ли к счастью, то ли к сожалению, у нее был опыт лечения двух упрямых мальчишек, чтобы вылечить еще и третьего. В последнем случае можно хотя бы на здравый смысл делать упор, хотя не факт, что сработает. - Спасибо за помощь.

Англичанка благодарно кивнула Сину, а потом села обратно на стул, потому что Мао вздумалось пройтись по клинике и лично увидеть каждого из своих младших братьев, и дело может затянуться. Гунмао упрям, порой на него блажь находит, и его не переспоришь, и он все равно сделает по-своему, потому что, видите ли, мужик. И поэтому легче позволить ему считать себя главным, а самой просто терпеливо дожидаться своего часа, а затем ласково потребовать то, что хочется. Да и вреда от его простого посещения никому не будет, не будет же он, в самом деле, вытряхивать кого-то из комы, или что там с некоторыми.

- Подожду, иди уже, - разрешила девушка, улыбнувшись Коту, и перевела пытливый взгляд зеленых глаз на врача, словно могла услышать от него что-то еще интересное. На самом деле Цири уже утолила свой интерес в клинике, получив всю необходимую ей информацию, и убедившись в том, что Кота тут не съели, хвост ему не оторвали и выпустили живым и относительно целым. И рассматривать бойцов разной степени потрепанности не было никакого желания и интереса. Ей с ними не жить, в конце концов.

Гунмао ненадолго задержал взгляд на Цирилле, решая, чего ещё нехорошего ей расскажет Эскулап, затем все же вышел из кабинета. Что бы ни говорили об этом остальные, он считал своим долгом проведать людей, которые были ранены под его командованием. Некоторые из них были бойцами отряда силовиков, то есть людьми, находившимся в его прямом подчинении. Другие, в основном молодежь, работали на Жэня, но большинство из них получит шанс на то, чтобы стать сорок девятыми, потому что сейчас люди очень нужны.

В первой палате были бойцы силового отряда, которые здесь также были на особом счету. Кот провел у них минут десять, слушая нытье о том, что зараза-живодер не позволяет пить и не выпускает курить. Тяжелее всех был ранен Толстый, он практически не разговаривал и, кажется, не до конца отошел от наркоза. Поймал три пули, и Эксулап явно гнал, что не является Белой Тарой. Во второй палате была уже молодежь, которая, судя по запаху табака, запреты живодера попросту игнорировала. Кот подошел к одному из ребят, который метался на кровати явно в бреду. Он был без рубашки, грудь перебинтована кровавыми бинтами, пуля явно прошла куда-то в легкие. Гунмао убрал с его лба налипшие волосы.

- Кто курит – выходит курить на улицу. Кто выйти не может, тот терпит, - строго сказал он. – Эскулап хоть и живодер, но его слушаться надо. Поправляйтесь, я на вас рассчитываю.

С тем же успехом он навестил ребят в третьей комнате, где были менее тяжелые. Некоторые из них даже надеялись, что завтра их отпустят на похороны братьев. Повидав всех людей, Гунмао вернулся в кабинет Эскулапа, где ждала Цирилла. Он подошел к девушке и положил ладонь ей на плечо, но вопросы стал задавать хозяину клиники.

- Скажи мне, друг живодер, ты мне Толстого на ноги поставишь? – спросил Кот, строго посмотрев на врача.

- Он тут недели на три как минимум. Если заражения крови не будет, выживет, - ответил Эскулап, перебирая какие-то бумаги.

- Там в средней комнате ещё парень мается, его в грудь ранили, - Гунмао нахмурился.

- Ещё раз тебе говорю, я – не Белая Тара. У него легкое пробито. Наверное, выживет, но не обещаю. Вали уже. И передай лунтао, что я не могу не спать больше двух суток, - проворчал Эскулап.

- Ищи людей, мы что, запрещаем? И думай, что тебе надо, чтобы эту богадельню легальной сделать, - сказал Кот.

- Вот сейчас все бросил и побежал искать и думать, - отмахнулся врач.

- Черт с тобой, - проворчал Гунмао. – Кошка, поехали, - сказал он совершенно другим тоном, обращаясь к Цирилле.

На Цириллу обращали минимум внимания, точнее вообще делали вид, что ее тут нет, сидя за столом, а девушке того и надо только было, потому что позволяло беспрепятственно рассматривать врача практически в упор. Правда, от такого длительного рассмотрения краше он не стал, ничего нового англичанка тоже не усмотрела, поэтому вскоре совсем потеряла интерес к китайцу, и начала копаться в своей сумке, ища там что-то новое. Новое не находилось, зато на Грей напала тоска, продолжающаяся до тех самых пор, пока не вернулся Гунмао. Англичанка выпрямилась и хотела уже встать, но рука мужчины на плече не дала ей этого сделать. Девушка подняла взгляд на любимого. Поняла, что лучше бы смотрела в пол - прогулка по окрестным комнатам не принесла Коту ни удовольствия ни успокоения, что он не преминул и выказать всем вокруг.

- Всего доброго, - девушка попрощалась с врачом и первая вышла из его "кабинета", направляясь к выходу. Человек - такая сволочь, что привыкает ко всему. Хуже тараканов. Вот и сейчас Цири думала о том, что случайные дела, свидетелем которых она становится, перестают ее волновать в той мере, в которой волновали раньше. Можно ли привыкнуть к смерти? К крови, к боли, к потерям, страданиям? Нельзя, но можно просто потерять в себе человека и оставить зверя.

Цири крепко держала Гунмао за руку, как будто боялась, что он сейчас вырвется и убежит. Цирилла чувствовала, что сейчас либо лучше молчать, либо завести разговор о чем-то очень постороннем, но вот тему для разговора она придумать не могла, поэтому молчала. Все было как-то безрадостно - день не задался с самого утра, да и пребывание тут радости не приносило. В больницах вообще мало чего радостного, несмотря на то, что искренних молитв стены клиник слышат порой гораздо больше, чем стены храмов.

Кот обнял Цириллу за плечи, когда они выходили из клиники. Он выглядел мрачным и задумчивым, несмотря на то, что Эскулап сделал многое из того, чего Гунмао не мог ожидать. Боль в плече неспешно возвращалась, но на это можно сейчас не обращать внимания, ещё полтора сложных дня, которые нужно не просто пережить, но ещё многое успеть сделать.

- Спасибо, что поехала со мной, - сказал Кот, когда они оказались на улице. – Ты не переживай, я запомнил все, что говорил Эскулап, и буду тебя слушаться, - добавил он, улыбнувшись.

Чжоу уже ждал их в машине, по его виду можно было понять, что он ждет новостей, но боится показаться слишком навязчивым. Гунмао открыл заднюю дверь, пропуская вперед Цириллу, затем сел рядом с ней.

- Надеюсь, все выживут, - сказал Кот, обращаясь к сорок девятому. – Толстый ещё от наркоза не отошел, остальные наши смотрятся бодро. Молодежь по-разному, но я верю, что Эскулап справится.

Гунмао приоткрыл окно и закурил, пока машина оставалась на месте. Из всех бойцов больше всех беспокоил Толстый, которого было можно и нужно назначать одним из четыреста двадцать шестых, он давно уже отвоевал доверие после случая с Цзисюем. И вчера дрался, как тигр, за что и попал под раздачу. Не по дури, потому что иначе подставил бы своих.

- Кошка, мы вчера так и не успели за покупками, может, сегодня поедем, пока время есть? – предложил Гунмао.

Англичанка оглянулась на Гунмао и слегка улыбнулась. Он, конечно, может быть упрямым, но хотя бы не отказывается от заботы, и, то ли действительно наслаждается ею, то ли просто снисходительно терпит. Но при этом все равно остается котом. Ему нравится, когда ты гладишь его по шерсти, но, стоит только сделать неаккуратное движение - как тебе дают понять, что последнее было лишним. Цири чувствовала, что он готов терпеть эту гиперопеку только до тех пор, пока ему этого хочется. С другой стороны - разве она не сама такая же?

Девушка села в машину и осторожно провела пальцами по ладони на больной руке Кота. Ей нравилось даже такими незначительными незаметными движениями давать понять, что она всегда рядом и любит его, несмотря на все, что случается вокруг. И. если ему действительно дорого все, что между ними, то он обязательно заметит нежность и ласку, какой бы крошечной она не была.

- Если успеем - давай, - Цири заглянула на циферблат часов на руке мужчины, проверяя, сколько у них осталось времени. Честно сказать, девушка уже и забыла, что вчера день начинался с невинной поездки в магазин, и что они собирались вчерашний вечер провести вместе. Вот уж действительно, хочешь насмешить Бога - расскажи ему о своих планах. Неужели вот так пройдет вся жизнь? От внезапности к внезапности, из крайности в крайность? Англичанка подобралась чуть ближе к Коту и тихо поинтересовалась: - Сильно болит?

А потом поцеловала его в щеку. Целых два раза. И улыбнулась. - А так?