Юный дракон подаёт лапу.

Лонг рано лёг и рано поднялся. Первое, что он почувствовал - это лёгкий голод, но не время было набивать желудок, время утренней разминки. Итак Лонг поднялся и пошёл к ручью. Он не знал, где умываются здешние люди, но ему и тут всё прекрасно удалось. Вода была холодная. Даже не так. Она было морозящая, как и воздух, который к тому же был крайне влажен, отчего вокруг было туманно и сыро, но всё же как-то свежо и легко для юного Лонга.
После умывания, юноша наконец-то проснулся, и вместе с бодростью пришло желание размяться. Это было естественно для Лонга: во-первых он с детства приучен, во-вторых он любит чувствовать себя разогретым и готовым к действию. Лонг вообще отличается любовью к движению, особенно он любил помахать ногами, порой он делает махи и различные удары спонтанно, просто потому что ему этого захотелось.
Итак. Лонг потянул руки вверх к небу, параллельно разминая руки и голову, круговыми движениями и сгибаниями, скруткой. Затем активно делая глубокие вдохи, разминал предплечья. А далее он спускался всё ниже и ниже к ногам. Упражняясь, Лонг наслаждался окружающей его атмосферой и предвкушал события этого дня.
Завершив суставную разминку, он переходит к растяжке и разогреве сухожилий и мышц. Особый акцент он делает на кистях и лодыжках, чуть меньше на плечах и коленях, позвоночнике, тазе. Потому что эти места самые уязвимые и важно в достаточной степени их разогреть.
Далее он решил немного помедитировать в стойке гунбу. Это тяжёлая стойка, но крайне полезная для развития ударной силы ног и скорости. Её активно практикуют в Шаолиньском монастыре. В этом положении колени согнуты на девяносто градусов, спину необходимо выпрямить и держать перпендикулярно земле, руки обычно держат перед собой. Лонг старался сконцентрироваться на чём-то не связанным с настоящим, на чём-то, что отвлекает его от напряжения и расслабляет. Расслабление - также важный аспект: гунбу учит быть стойким. На процесс расслабления положительно влияет глубокое дыхание через нос, питающее мышцы и мозг.
Покончив со стойкой Лонгу захотелось активного движения и он выбрал универсальное и полезное занятие - бег. Бег также источник удивительной выносливости, но немножечко другого характера. Человек, который регулярно выходит на пробежки более работоспособен, более активен, может дольше и сильнее нагружать свой организм и быстрее восстанавливаться, потому что бегая, вы учите организм работать в ускоренном темпе. Так же увеличивается объём лёгких, лёгкие очищаются, улучшают свои дыхательные функции.
Вволю набегавшись Лонг поспевает к завтраку и последующим за ним занятиям. На площадку он подходит за десять минут и начинает с повторения техники нанесения различных ударов. Как обычно он акцентировал своё внимания на ударах ног, но, вовремя остановившись, он повторяет связки и приёмы из техник множества разных боевых искусств востока и даже некоторых с запада.
Самочувствие - прекрасное, настрой - решительный - к тренировке юноша готов.

Первая тренировка с учеником – это определенного рода испытание для мастера. Нужно найти общий язык и понять, каким будет долгий путь обучения, который всегда зависит не столько от того, что может дать наставник, сколько от готовности ученика обрести знания. Мастер может показывать, подсказывать и направлять, но его подопечному нужно проделать куда больше работы для достижения общей цели.

Лонг показался Ньяо толковым юношей, который горел желанием учиться. Но он при этом был ветром, который легко меняет направление своих интересов. А истинное мастерство помимо желания требует упрямства и усидчивости, не поможешь росткам, вытягивая их из земли.

Ньяо пришел на занятие в назначенное время. На нем была обычная тренировочная форма черного цвета с эмблемой монастыря на плече, а в руках у него был небольшой платок из белого шелка, назначение которого пока могло быть непонятно. Ученик пришел заранее, и уже приступил к упражнениям, что позволяло не тратить времени на разминку. Редкая предусмотрительность для новичка, приятно обрадовавшая Ньяо.

Некоторое время Ши просто наблюдал за тем, как Лонг наносил удары. Это было странное смешение стилей, вновь говорившее о том, что ученик привык схватывать по вершкам все и сразу вместо того, чтобы концентрироваться на чем-то одном. Некоторые приемы были интересными, но, в целом, за внешней формой пока не чувствовалось глубокой силы понимания стиля. Лонг все ещё находился в поиске себя.

- Доброе утро, - старший мастер коротко поклонился, приветствуя ученика. – Ты каждый раз повторяешь все известные тебе удары во время тренировок?

Лонг также был одет в чёрную форму, но его рукава были засучены, волосы лонг также убрал в косу, но его коса была короткой - длинная коса слишком мешает.

-Доброе утро, шифу! Как ваше здоровье. - вежливо поздоровался с учителем Лонг. - Да, но не все. Только основные. Я разделил удары по группам. Например удары ногами: Удары варьируются по двум категориям: уровнем атаки(нижняя, средняя, верхняя и так далее), и способом нанесения удара и направлением: хлесткие, боковые, прямые, круговые: внешние и внутренние, задние: круговые и с согнутой ногой; вкладываемые вес и нет, воздушные. Есть и те, которые не подходят под категории. Тем не менее, когда я их повторяю, я отрекаюсь от стилевых особенностей, делаю удар чистым, не вкладывая в него ничего кроме техники. Я заставляю своё тело запоминать голую технику, что бы импровизировать. Это важно, что бы интегрировать технику удара в любой стиль без потерь. Конечно, то же я проделал не только с ударами, но и акробатикой и защитной техникой. Иногда я ставлю себе задачи интеграции ударов с акробатикой, в разных положениях и ситуациях и отрабатываю. Я стараюсь создать более гибкую систему развития, так как я пока не совсем определился со стилем. Так что база, я надеюсь, у меня хорошая. Самое большое затруднение это с техникой защиты, потому что она гораздо сильнее разится и зависит от стойки. Я решил, что в защите я буду использовать тот стиль, который я дольше всего учил, Вин Чун с горы Фошань.

Вин Чунь, или "Вечно цветущая весна", древний стиль, берущий свои корни ещё из Южного Шаолиня. По легенде стиль был разработан единственной женщиной монастыря, и в последствии изгнания силой из монастыря всех монахов манджурами, стиль был передан основателем другой девушке из деревни, которую как раз звали Вин Чун. Она обучила этому стилю своего мужа и тот назвал его в её честь. Такова легенда о Вин Чуне.

-Ой, вы наверное о связках. - вдруг осенило Лонга, - Суть многих стилей не глубока, они обладают лишь внешней, физической силой. Это же не китайские боевые искусства с трёхтысячелетней историей практики. Многие современные боевые искусства лишены лица, в них в основном лишь грубая сила и техника, даже в восточных. Только это приветствуется в современном мире. Да и раньше так было. На юге Азии не было времени для изучения внутренней природы человека, они активно боролись за жизнь в джунглях и сражались с соседями. Но, конечно же, здесь, в Лин Ян Шо, я надеюсь найти больше. Я знаю пару внутренних стилей, а ещё внутренние комплексы некоторых других, но их я ещё не повторял. Для них требуется концентрация и в них больше уникальности и работы с энергией, что делает невозможным для меня мешать или повторять их вместо разминки ввиду моего опыта. К тому же мне, как сравнительно более опытному бойцу, нежели магу, легче справляться с техникой.

Юноша поклонился. И после всех слов ему хотелось сказать лишь одно: "Извините, я слишком много болтаю. Мне показалось, что вы имели в виду именно то, что я не использую внутреннюю энергию. А ведь это было моей мечтой с детства. В детстве я был очень слаб, даже учитывая все мои занятия и упорство. Наверное, боевые искусства это та вещь, которой я никогда не прекращу заниматься." - довольно спокойно, но всё же с некоторой эмоцией заключил Лонг.

Он не любил показывать себя размазней, коей на самом деле являлся. Он всегда пытался сочетать не сочетаемое: чуткость и сдержанность. Часто ему это удаёться, но такой самоконтроль может привести и к не желаемым последствиям: приступам бешенства и гнева, даже к сумасшествию.

Лонг много говорил об ударах и связках, но не о стиле и философии, складывалось впечатление, что он за деревьями не видел лес. Можно было сейчас вступить с ним в беседу о природе тех или иных приемов, но это останется шелухой, в которой за внешней формой уплывает внутреннее содержание, когда удар одним пальцем оказывается сильнее комбинации цветочных кулаков с вышиванием ногами. И сейчас настало время начать тренировки так, как было принято во многих классических школах боевых искусств.

- А теперь забудь то, что ты учил прежде, - ровным голосом сказал Ньяо. – И вспомни лишь после того, как поймешь, как эти техники сочетаются с тем, чему буду учить тебя я.

У любого упражнения есть форма и есть цель. Без понимания цели не будет правильной формы, какой бы красивой она ни была со стороны. Без ощущения энергии не будет правильных стоек и ударов, без внутреннего понимания своего тела невозможно управлять им так, чтобы быть по-настоящему мастером в боевых искусствах.

- Для начала выполни простое задание, - сказал старший мастер. – Поймай платок.

Он подбросил шелковый платок в воздух и потянулся к нему нитями голубой энергии, заставившей легкую ткань кружиться за правым плечом ученика. Ньяо хорошо контролировал энергию Воздуха, чтобы заставлять платок оказываться в паре цуней от руки ученика, как только тот будет готов его схватить. Это упражнение было похоже на другое, более традиционное, когда ученикам велели ловить разлетевшихся по пещере воробьев, да так, чтобы им не повредить.

Лонг спокойно воспринимал всё, что говорил наставник. Лонг с полуслова понял о чём пытался сказать ему мастер.
- Конечно, сифу, я понимаю, что вы имеете в виду. - Лонг поклонил голову и с радостью слушал наставления учителя, - Как скажите, сифу. Я попробую поймать плоток.

Лонг очень хотел суметь сделать то, что просит учитель, но старался не торопиться. Первой мыслью было сработать на опережение, но это не сработало, мастер сразу же предугадал замысел своего ученика. Он попытался ещё пару раз, но это не помогло. Затем он дополнительно ориентировался по потокам воздуха, анализировал динамику движения и в итоге пытался прочувствовать куда изменит направление полёта платка сифу, но даже если и удавалось почувствовать или предугадать, Ньяо успевал держать платочек на расстоянии. Тогда Лонг попытался действовать от обратного. Он попытался направить рукой платок так, что бы тот летел от руки в нужную сторону, но ничего не позволяло обойти магическую ловкость мастера.

Юноша попытался успокоиться и начать всё с заново, но ни скорость, ни разум, ни чувства не позволяли ему достичь цели. И даже комбинация их в одно единое не помогло Лонгу. Тогда Лонг подумал о том, что внутренний аспект как-то должен быть связан с достижением цели. Чувствовать потоки или пред угадывать движения не достаточно, необходимо нечто большее. Что-то, что Лонг так и не развил в себе. Что-то подсказывало, что это не ментальный момент и не связан с предугадыванием или чувством, но всё же он думал о чём-то подобном. " Может быть я должен чутко прочувствовать куда направляет энергию сифу, чувство на уровне знания? "

-Сифу, как я и ожидал, я не смог справится с задачей, ни используя разум, ни физические качества и ни чувства. Боюсь, я упускаю очень важный аспект, основанный на какого-то рода манипулированием энергии внутри себя или её ощущением. К сожалению, я не способен пока ощутить то, что нужно. - заключил Лонг, - Я думаю вы сразу же задумали меня на этом поймать. - фраза кажется несколько грубоватой, но Тьен Лонг произнёс её со свойственной ему лёгкостью и мягкостью, с некоторым добродушием в голосе.

Ньяо не позволял ученику поймать платок, как тот ни старался за ним угнаться. Лонг упрямо пытался схватить легкую ткань, послушную малейшим порывам ветра, но он пытался угадывать вместо того, чтобы ловить. И сейчас он задал интересные вопросы, в чем-то имевшие отношение к сути, но уходившие от истины, которая даже не контроль над энергией.

- Ты пытался ловить платок разумом, чувствами, техниками, думая о них, - пояснил старший мастер с легкой улыбкой. – А ведь задача была намного проще, - он отпустил платок, позволяя тому упасть в руку ученика.

Настоящие знания просты, они лежат за мишурой, которой в многообразии стилей и школ в сознании Лонга сейчас было слишком много. И нужно было открывать ему глаза на истину, которую он может увидеть сам, не пытаясь заглядывать с точки зрения прошлых мастеров.

- Ты искал ответ, а нужно было ловить платок, - сказал Ши. – Посмотри по сторонам. Вот, например, стоит макивара, - он указал на одно из чучел для отработки ударов. – С точки зрения тренировок, это – воображаемый противник. С точки зрения воина царства Шан на реке Мань - это воин племени Чжоу. Но это – дерево и солома. Пока ты будешь об этом помнить, ты сможешь помнить и о том, что твой противник в бою будет отличаться от чучела. Ты прав, контроль над энергией тоже важен, но до него мы ещё дойдем. Я хочу, чтобы сначала ты научился видеть и слышать. Посмотри наверх, что ты видишь?

Ньяо указал на небо, по которому плыло одинокое облако. Оно было совсем маленьким, и его почти растрепал ветер, но оно могло скоро добраться до Солнца, создав островок прозрачной тени.

Лонг сначала с озадаченным видом смотрел на то, как платок падал в его руку, а затем улыбнулся и попытался что-нибудь сказать, но не смог, что опять же заставило его улыбнуться, но уже смотря в глаза учителю, затем он ему кивнул и всё же выдал одну реплику:
-Как просто! - но всё же Лонг немного задумался о том, что не смог догадаться. Его это капельку расстроило, но у него было ощущение, что он это уже где-то слышал.
-Ах, я понял. Надо уметь видеть всё незамутненным глазом, ответ может быть прост. Эта как история про то, как следует ловить птичек, да так, что бы не повредить. Ответ тоже простой, надо подождать пока она сама не сядет на ладонь.
Затем учитель продолжил учить Лонга видеть простые истины мира.
-Вы указываете на небо, на небе есть облако, его видно, но за слоями небесных газов кроются звёзды, вселенные, бесконечность. Но я вижу лишь небо, маленькое и дырявое облако и солнце.

Ньяо чуть улыбнулся, услышав ответ ученика. С одной стороны, тот не допустил распространенной ошибки. Сказав, что видит лишь облако, но он постарался уцепиться мыслью за все, что можно, вновь показывая ветреную неугомонность. То, в чем сила и слабость стихии мысли.

- Ты говоришь о том, что видишь, и разу думаешь ещё и о том, что рассмотреть не можешь, - сказал мастер. – Твоя стихия – Воздух, я знаю, он заставляет тебя тянуться мыслями до всего, что только можешь себе вообразить, но порой достаточно увидеть только небо.

Мысли свободны и щедро делятся этим ощущением с тем, кто отпускает их в любые дали. Но из-за этого легко споткнуться о камни под ногами, потому что невозможно непросветленному разуму постичь все и сразу.

- Ты знаешь, что такое дзен? – спросил Ньяо.

Наверняка во время обучения Лонг слышал об этом понятии, но, судя по тому, как он выполнял задания, он не пытался постичь его суть. А именно из чистого ощущения, минимально преломленного восприятием, рождается способность существовать здесь и сейчас, нужна не только мастеру боевых искусств, но ему в первую очередь.

Юноша внимательно слушал речь своего наставника, ему было очень интересно слушать о том, о чём он говорил, и пытался понять то, что он говорил. Что бы подчеркнуть то, что он понимает, что говорит его учитель, Лонг кивал в конце реплик и складывал руки формацией "амитофу".
- Немного. Дзэн — это способ ощутить свою естественную природу, течение и желания своей души. Цель усилий: стать самим собой, чтобы быть самим собой каждый день. Говорят, у каждого человека есть способности, данные ему природой при рождении. Это может быть способность чувствовать, понимать и впитывать, которую без понимания своей природы человек не хочет проявлять, проживая чужую для себя жизнь. Я слышал, что дзэну невозможно научить. Можно лишь подсказать путь достижения личного просветления.
Лонг на секндочку задумался и продолжил.
- А да, я вспомнил о некоторых характерных черт людей, достигших дзен. Или необходимых для достижения. Я точно не знаю. Итак, успокоение ума, то есть не «остановка мышления» как некое усилие, а позволение себе чистого видения вещей, это то, чему вы меня пытаетесь научить. А также освобождение от жёстких взглядов, освобождение от привязанностей. Если честно, то я думаю, что у меня нет жестких взглядов, да и особых привязанностей я также не могу выделить. Но порой, я слишком суматошен. Наверное, это недостаток ветра. Ветер не ограничен во взгляде, также как и не имеет привязанностей. Ветер - гибкий и свободный, но ветер может быть нестабильным и не спокойным или суматошным, как я.

Лонг неплохо знал о том, что такое дзен. В теории. Он был сообразительным юношей, и даже понял, чего сейчас старший мастер от него добивался, но от понимания дзен был пока далек, потому что не пришел к привычке стремиться к этому состоянию в работе над расслабленностью разума.

- Чем больше ты пытаешься описать дзен словами, тем дальше он оказывается, - сказал Ньяо, чуть улыбнувшись. – Это первое, что ты должен запомнить. Дзен – это хлопок одной ладони. Это звон пера, падающего на воду. Это скорость, с которой движется неподвижная гора перед твоим взором. Если ты смотришь на цветок, который растет у плетня, и видишь цветок, который растет у плетня, ты близок к дзен. Если ты видишь цветок у плетня, а думаешь о том, к какому семейству он относится, какие аминокислоты есть в его соке, или, паче того, срываешь этот цветок, чтобы рассмотреть его корневую систему, ты далек от дзен. Понимаешь?

Несмотря на то, что тренировка подразумевала, в первую очередь. Рукопашный бой, Ньяо не считал, что сейчас отступает от темы занятия. Мысль, выраженная словами, слишком медлительная, чтобы позволять правильно реагировать. В рукопашном бою это чувствуется особенно сильно, когда скорость является одной из главных характеристик, ведущих к нужному завершению поединка.

Тьен Лонг внимательно слушал наставника, ему хотелось думать, но он старался отпустить мысли и воспринять всё не разумом а сердцем.
-Да, сифу, понимаю - ответил юноша, но затем кратковременно наморщил лоб и продолжил, - Однако можно я вас спрошу? Не подумайте, что я вас не понял, просто мои мысли меня уводят дальше, как я сейчас не старался освободиться от них,- - откровенно произнёс Лонг, - Когда я вижу цветок и задумываюсь о нём, я сразу же воспринимаю множество его качеств на подсознательном уровне. Просто созерцая, я улавливаю всю его суть в одно мгновение. Я даже не думаю о нём, я чувствую сердцем, я уже знаю о нем всё, что мне надо знать, не успев задумать о нём. Мне достаточно его увидеть или почувствовать. Говоря цветок, я вкладываю все свои мысли и чувства в слово, но мало кто способен вот так воспринять вкладываемые чувства. Восприятие чувств через фразы и слова без потерь не возможны, но, мне кажется, что при определённых качествах людей это возможно. - заключил свою мысль ученик и вопросил учителя, - Сифу, кажется я понял, что значит чистое восприятие, однако способен ли человек передать чувства, и знание, и просветление от сердца к сердцу, вот так просто и в один момент?

- Умение останавливать мысли и очищать разум приходит с опытом, как во время любых других упражнений, - объяснил Ньяо. – Ты можешь многое почувствовать в то мгновение, когда видишь цветок, но почувствуешь ещё больше, если проведешь час, посвятив его чистому восприятию этого цветка. И поймешь не о нем, а о мире в целом.

Это были сложные философские нюансы, которые словами описать практически невозможно, их нужно понять через коаны, решение которым нужно искать самостоятельно. Дзен – это процесс, а не цель. Умение его видеть – навык даже более сложный, чем физические упражнения по укреплению мышц.

- Ты смотришь с высоты своих знаний и опыта, их много, и тебе достаточно одного взгляда, чтобы понять, что за цветок перед тобой и чем он полезен. Это как наливать чай в полную чашку: одна капля, и кипяток переливается через край, - терпеливо объяснил старший мастер. – А ты посмотри на него с пустой чашкой, чтобы понять не что ты о нем уже знаешь, а чему он может тебя научить. Не говори о нем с собой, просто слушай.

Ньяо замолчал, давая ученику обдумать сказанное. Он не был уверен, что Лонг сможет сразу его понять, и понимал ученика, потому что сам когда-то был таким же.

Лонг внимательно слушал то, о чём говорит его учитель и довольно чётко понимал многое из того, что сифу говорит. Но кое-что всё-таки оставалось для него недоступным.
- Вы знаете, сифу, - начал свою реплику юноша, - Я понял, чего вы хотите, и понимаю, о каких понятиях вы говорите. Понимаю, что вы имеете в виду, но на словах мне сложно понять, как воспринять то, чему учит меня цветочек. Я понимаю, что необходимо очистить разум от знаний, чтобы получить новые, и как воспринимать цветок не рассуждая, а слушая, воспринимая сердцем, но я не могу себе вообразить, как происходит этот процесс познания в созерцании. Возможно, я не разу не испытывал такого чувства, а может, просто не могу вспомнить. Возможно в детстве, пока мои умственные способности были не так велики, я имел лишь один способ восприятия: сердцем. Может, это подобное явление?

- Ты прав, словами дзен не понять. Его нужно почувствовать всей сущностью: и сердцем, и разумом, и чувствами. Чтобы его понять, нужно стремиться его постичь. Это будет тебе зданием для самостоятельной работы, - сказал Ньяо. – Будешь каждый день находить что-то в мире вокруг тебя и в течение получаса пытаться понять и почувствовать этот объект без слов и мыслей.

На такие упражнения можно потратить годы, но они того стоят, потому что открывают разуму новые границы, которые не были ведомы словам. Наш круг сансары – это один из дальних кругов медитаций Адди-Будды, он иллюзия, а собственные слова и догадки выводят эту иллюзию на новый уровень искажения восприятия. И именно маг Воздуха при своей любви хвататься мыслями за все вокруг может проще преодолеть привязанность к словам.

- Но давай перейдем к более понятным упражнениям. Ты уже знаешь позу всадника?

Беседа хороша до тех пор, пока она приносит толк. Слишком долгие нравоучения размывают память о начале разговора, и потому оказываются бесполезны. Определившись с целями для внутренней работы, старший мастер хотел понять, в каком направлении заниматься физической подготовкой ученика.