Любопытство не порок, но порой оно не впрок.

Руслан еще ни разу, находясь здесь, не задумывал какую-то крупную аферу. Что значит крупную? Градация афер в мышлении любого ребенка идет по степени серьезности наказания за него. Кастрюля? Ну так это была шутка и ерунда, подумаешь. Краска - тут Данзас вообще стал жертвой обстоятельств и ничего заранее не планировал. Жвачка в волосах у Вики - ммм, ну так тоже ведь ерунда, мелочь. Трусы? Так они в итоге не состоялись. Раскиданные сюрикены? Да подумаешь, мальчик ведь никуда даже из мастерской их не вынес. Всякие обводы с математикой? Так Руслан в принципе не считал это особой провинностью, скорее - способом выживания в суровой реальности будней. Это было уже обыденностью. Поход в горы? Нууу вот наверно из всего перечисленного только он и годился в категорию серьезных замыслов "без спроса". Однако там все пошло сикось-накось и не было доведено до логического завершения. А вот сегодня Руслик задумал реально нечто серьезное.
Во-первых, потому что оружие, которое он собирался свистнуть, было самым что ни на есть настоящим. Его детям в принципе не разрешали брать, да не только детям - и взрослым ведь тоже, ученикам в смысле. Настоящее оружие давали только под присмотром мастеров. Но если ждать пока дадут такому вот как он мелкому - сто лет пройдет! А Руслик ждать не умел. Факт! Во-вторых, брать оружие по плану надо было в комнате мастера. Руслик собирался притырить лук и пойти пострелять куда-нибудь подальше от монастыря. В-третьих... мастер, у которого этот самый лук должен был быть сперт. Роксбери. Бррр, мурашки побежали по коже. Дядька был строгий, это Руслик уже понял. Но почему-то от этого затея становилась еще более заманчивой. Не кого-то вокруг пальца обвести, а самого Роберта! Который за малейшую оплошность может по башке настучать, не то что за такое крупное дело. Подумаешь, выстрелил без разрешения, во проблема! А оказалась проблема - Руслику вспомнилась тренировка по лукам. Вот потому то операция тщательно готовилась. Суть ее была в том, чтобы проникнуть в корпус мастеров, в комнату этого вот кренделя, свистнуть лук и как говорится огородами, ну а если быть точнее - через парк, убраться подальше от монастыря. И пострелять. Немножко. Просто для себя потренироваться с крутым луком. А потом поставить его назад. И никто ничего не узнает. Вот такой нехитрый план, но Руслану он казался мало что не гениальным.
Итак, дождавшись момента, когда Роксбери свалит на подольше, а в корпусе останется мало мастеров (вряд ли они не заметят маленького мальчика со взрослым луком, если не приведи Господь Руслик напорется на кого-то в коридоре, засыплют вопросами по самое не хочу и, вероятнее всего, все закончится не начавшись, а огребет Руслик по полной), подопечный Руж пробрался к месту назначения.
Комната как комната, фотки, все как у всех. Лук Руслан заметил сразу. Ммммм, красота, черненький и стрелы тут есть! Обалдеть! Настоящие! А не это учебное туповатое фуфло. Глаза так и загорелись, руки так и зачесались. Тот факт, что лук как раз в рост Руслика, мальчишку не смутил совершенно, а ну и что, будет стрелять, поставив его на землю. Но тут взгляд упал на меч. Кривой такой, как у японцев и китайцев по телеку обычно бывали. Руслик задумал, а может тоже взять? Ну потом просто поставит и все. И как будто ничего не было, ну он же только посмотрит, ломать ничего не будет. Да и что тут сломаешь? Короче, не было времени думать долго - Руслан вышел из комнаты вооруженный до зубов. Лук, стрелы, меч... Теперь следовало убраться отсюда и побыстрее. Лук был большой и мешал двигаться, меч откровенно тяжелый. Но, благо, мастера были на занятиях и корпус мальчуган покинул без проблем. Теперь бы еще пройти через парк и никому не попасться на глаза. Мальчик потопал окольными путями - давно уже проложил себе пару тропинок так, чтобы не видно было с площадок, на которых частенько шли занятия.
Ну и вот наконец огороды, потом озеро. А уже очень скоро монастырь остался вверху на горе, Руслик спускался по склону к тому месту, где собирался стрелять. Ученические стрелы уже были тут приготовлены. И само место было выбрано так, чтобы не видно было из монастыря. Ну, теперь если его тут кто-то заметит, он до конца жизни будет считать себя неудачником. Здесь не должен был никто появиться. И все же с минуту Руслан постоял, осматриваясь. Ведь не шутка - такое дело вытворил. Кстати, коленки то подрагивали - страшно. Но и тот факт, что все пока прошло удачно, придавал уверенности.
Наконец, первый испуг прошел и Руслан скинул на землю все, кроме лука. Лук был воткнут одним концом в землю. Класс! Руслан попробовал натянуть - блин, тяжело. Тогда вперед ушла левая нога, упор помог, рука оттянула тетиву как раз как нужно - Руслану так казалось. Просто лук то был рассчитан на длинные руки взрослого, а мальчишка натянул как раз до половины. Это был его лимит чисто по длине конечностей. А дальше... Дальше все пошло очень весело. Пару раз Руслик спустил тетиву просто без стрел, а потом Эти самые стрелы полетели в разные стороны! Первый успех (а первая стрела реально куда-то далеко полетела) окрылил юного лучника и он пришел в неописуемый восторг от собственных достижений! Это же он не просто из лука сейчас стрелял, а из настоящего лука мастера! О-фи-геть! Только вот мальчишка совершенно не подумал о том, что стрелы с зеленым оперением потом фиг найдешь на зеленоватом же склоне. Мысль эта пришла тогда, когда мальчик в очередной раз опустил руку за стрелой и... и что? А там оказалось пусто. Ну и ладно, паренек начал стрелять стрелами учебными. Только и слышно было как поет тетива. Стрелы уже валялись повсюду. Паренек собрал, какие видел, что их меньше, чем надо - он, само собой не заметил. До того ли ему было! Он не замечал даже того, что на внутренней стороне левой руки уже образовалась под одеждой внушительных размеров ссадина с большим синяком-кровоподтеком. Каждый раз когда тетива спускалась, она шла аккурат по руке, потому что мальчишка, само собой держал лук неправильно. Да и где ему было справиться с оружием, столь неподходящим ему по росту.
Наконец лук был забыт и в воздух взмыла катана...
- Ваааауууу, - Руслан пару раз попробовал взмахнуть и чуть не уронил оружие - оно было слишком большим и тяжелым для него, однако это мальчика не остановило.
Наоборот первые неудачи породили опасное желание продолжить во что бы то ни стало. И Руслик начал размахивать катаной как палкой, не забывая при этом выкрикивать любимые "Иии-я! Хыыыдыщ! иииииёёё!Хааааууу!" В общем, сложно передать звуковой состав этих выкриков, но ребенок увлекся и был совершенно счастлив. Лук лежал на земле забытый, а воображение уносило Руслана все дальше и дальше. О последствиях своей затеи он уже и думать забыл. Ему было весело и хорошо как никогда!

Солнце в своем полном зените возвышалось над тибетским плато, которое было скрыто между высоких гор. На сегодня у Роберта больше не было дел, которые требовали немедленного решения. Тренировок он не планировал, а его ученики были полностью заняты своими делами и беспокоить их мастер не собирался. Вернувшись в свои покои, Роберт надеялся проваляться в постели вплоть до ужина, а может быть и до следующего дня, но стоило ему войти в комнату, как он сразу понял, что кто-то здесь был. За пять лет его жизни в эту комнату никто не водил за исключением Шэн, которая показала ему её еще в его первый день жизни здесь в монастыре. Кто здесь был, мастер мог лишь только догадываться, но мгновенная мысль, которая пришла ему в голову могла это исправить. Роберт снял с себя плащ и как только его волосы упали на плечи он начал превращаться в зверя. Чувство как будто тысячи мелких игл впились в кожу и кости, направляясь все глубже и глубже, пронеслось по всему телу и исчезло. Теперь уже мастер уже со звериными преимуществами мог определить, кто был в его обители. Пятнистый кошак быстро осмотрелся и сразу обнаружил пропажу лука и катаны, но быстрее всего, почти мгновенно, он уловил запах маленького человека возможно ребенка, который был повсюду в комнате. Запах принадлежал вору, который осмелился и посягнул на вещи графа. Несмотря на то, что в обличии гепарда для Роберта почти любой запах человека был отвратительным, но этот «аромат» казался ему знакомым.
Кот, ведущий нитью запаха, вышел из комнаты, оставив дверь нараспашку по вполне понятным причинам. Проделав несколько головокружительных прыжков, граф перенесся через весь жилой корпус мастеров лагерь лестнице, которая вела к выходу. Время было еще не позднее и Роберт удивлялся, как вор мог проскользнуть незамеченным, ведь кто-то бы непременно его увидел, но если нет, то это значит, что вор кто-то из своих и это откровенно не радовало. Через мгновение Роберт уже подпрыгивая бежал вдоль коротенькой тропинки, через дикий парк, стараясь не потерять ниточку запаха, которая становилась все слабее, но видимо часть «характеристик», которые гепард имел от собаки работали вполне исправно. Роберт глядел по сторонам, но на пути никого не было, он снова проверил след и прибавил ходу. Спустя пять минут Роберт спустился по крутому склону узкого оврага к поляне, но и тут след не останавливался, а уводил глубже в дикий парк.
Пробравшись сквозь поляну, кошак ринулся бежать по очередной поляне, а потом по голой каменистой возвышенности и снова бросился в заросли. Пребывание в облике зверя давало много преимуществ шанс испытать себя и выследить вот таких недоброжелателей, который проникают в комнаты и воруют чужие вещи. И, наконец, мастер достиг конца небольшой поляны, на которой вымахивал его катаной белобрысый мальчик Руслан. Роберт тихо рыкнул, а когти прошлись по земле под ногами. Этот ребенок уже давно действовал ему на нервы своим поведением и выходками. Теперь пришло время поставить его на место, причем самым радикальным способом.
Роберт не мог ждать. Кажется, все его знаменитое терпение испарилось за секунду. Хищник трясся от злости, но сознание уже не держало его в узде. Большой зверь, оттолкнувшись своими лапами, бросился вперед прямо на парня лоб в лоб. Кошака не интересовало, что катана в руках малыша может его остановить. Самый быстрый зверь на планете сможет опередить младенца.
Слабым усилием, подстегиваемый яростью, Роберт побежал и выбросив передние лапы , сбил его с ног как газель.

Руслан не успел понять, что случилось. Как не успел толком разглядеть и того, кто так сильно ударил его. Может, будь у него время опомниться - он еще и успел бы что-то сообразить. Но нападение было столь внезапным, столь неожиданным... Мальчик вскрикнул - катана полетела в одну сторону, сам он в другую, а если бы что-то еще было, то, наверняка, полетело бы в третью. Но больше ничего не было. Руслан с перепугу был на грани обморока - шутка ли, спустили с небес на землю, да еще вот так. Он еще плохо соображал, а взбудораженный мозг вообще отказывался понимать происходящее и даже верить в него. Почему-то Игорь тут же вспомнился - он же говорил, что тут и зверей то опасных никого нет. Откуда эта... Руслик даже не знал, как называется то, что на нем теперь сидело и скалилось. Зверь, хищник... Эти слова метались в голове как жертва мечется в клетке, запертая со своим палачом.
Что это может быть кто-то из мастеров, Руслан вообще не подумал. Что они - ненормальные, на людей кидаться. Да, вообще-то, он вовсе не думал. Он таращился на зверя и хватал ртом воздух. Так они и гипнотизировали друг друга. Мальчишка и кошак. Но напугался Руслан сильно, грудь вздымалась и опускалась, словно он сотню километров перед этим пробежал. Но паренек не кричал. Голос будто пропал. И еще казалось, что вот закричи он сейчас - и последняя минута его жизни кончится. А эта зверюга вонзится в глотку. На мгновение Руслик вдруг и дышать перестал.

Яростный зверь просил дотянуться лапой до этого слабого существа, разрорвать, отведать его крови, но после того как он сбил Руслана с ног, слепой мастер даже не приблизился к своей добыче. На свои вещи мастер даже не обращал внимания, как и на то, что его нынешние лапы, как и человеческие ноги, могли легко переломать стрелы и лук, если бы они попались на пути его атаки. Охота закончена, Роберт, даже не смотря на перепуганный вид юнца понимал, что немного перегнул палку, но краж он не любил и ему было все ровно, что в понимании других людей это не кража. Чтобы превратится обратно в человека Роберту понадобилось намного больше времени чем обычно, но уже через каких-то семь секунд мастер стоял на том же месте где мгновением раньше застыл после прыжка гепард. Вор найдет, а теперь надо было пускать в ход человеческие меры борьбы с вот такими персонажами.

- Как ты посмел ворваться в МОЮ комнату, взять МОИ личные вещи…, - начал «ласково» орать мастер, причем на русском языке, но потом немного пришел в себя и снизил голос. – Я надеюсь, ты понимаешь, какие у тебя неприятности. Я сейчас же сообщу об этом твоему мастеру, а если через двадцать минут меч, лук, колчан и две дюжины стрел не будут снова в моей комнате, то ты сильно пожалеешь, что на свет родился. Время пошло!

Роберт развернулся и потопал прочь с поляны, ему было откровенно наплевать, что будет делать дальше этот нахальный юнец, но пусть скажет спасибо, что он не вмазал ему за кражу, правда это сделать он всегда успеет. К тому же если после назначенного времени все его вещи не будут у него в комнате, то пареньку действительно будет лучше стремглав бежать прямо сейчас к русской границе и надеяться, что Роберт никогда его не найдет. Мужчина и правда был очень зол, но как хорошо, что он держал под контролем свои чувства иначе бы от слов, которые норовили посыпаться из его уст у мальца бы не то что уши, а и кое-что другое завяло.

Если бы Руслан и хотел открыть рот - он бы не успел, потому что все произошло очень быстро. Животина вдруг превратилась в Роксбери и вот тут был еще вопрос - что лучше: хищник или этот мастер, узнавший теперь все. Руслан так и застыл на земле. Мастер что-то прокричал, а мальчишка, еще не успевший оправиться от нападения и превращения, все смотрел. А потом он развернулся и пошел. И до Руслана вдруг дошло, что случилось. Роберт все узнал. И ему не важно, что Руслик только поиграть взял и не собирался ничего красть. Руки задрожали... Слезы побежали из глаз, но парнишка подскочил и принялся все собирать. Сколько он дал - 20 минут? Руслик суетился, слезы заслоняли глаза, он бросился собирать стрелы в колчан - многих не хватало. Где их теперь искать? И что с ним сделает этот... Еще одна мысль билась в голове, как птица в клетке - Руж все узнает. Мама всегда говорила, что чужое брать нельзя. Ни за что, даже за пакости никогда Руслана дома так не наказывали, как за воровство. Хоть он и не воровал отродясь. Но было несколько случаев - в детском саду взял чужую машинку - мать так отодрала, что реально сидеть не мог и потом в школе выгодно "поменялся" с первоклассником. Тот был маленький и не понял, что Руслик его дурит. А Данзас выменял первоклассного трансформера Лего на мячик, который типа всегда в руки возвращается. А на деле это был обычный прыгунок, просто Руслан очень хорошо умел его ловить. Мать пошла в школу и лично проследила, чтобы Руслан вернул дорогую игрушку, а дома мальчишка так получил, что от одного воспоминания передергивало. Синяки на заднице не сходили три недели... Но даже это фигня, больше Руслан боялся того, как мама всегда расстраивалась из-за таких вещей. Потому что "у нее растет ребенок-вор". И вот теперь мальчишка рыдал, собирая эти долбанные стрелы, понимая, что разозлил Роберта не менее сильно. О чем он только думал... почему не подошел и не попросил? Ведь влез в чужую комнату... Паренек взглянул на часы - оставалось три минуты. А шести стрел с колчане так и не хватало. Но если их искать, он вообще не успеет вернуться в срок, назначенный мастером. И мальчишка, вытирая глаза на бегу, рысью припустил к корпусам мастеров.
Меч и лук были большие и путались, колчан мешал, но все же буквально за полминуты до того, как время истечет, мальчик вбежал в комнату Роксбери и принялся раскладывать все по местам, как было. Но руки тряслись, лук не ставился и падал, стрелы рассыпались, Руслик принялся их собирать, катана тоже, пристроенная наспех свалилась. В итоге 20 минут истекли, а Руслан возился на полу, собирая стрелы в колчан. Было хорошо заметно, что их не хватает.

Роберт вернулся в монастырь по прямой дороге, а не по тем путям, по которым он пришел. В принципе по тех окольных дорогах только зверье и могло ходить, а еще вот такие нерадивые ученики у которых извилин в мозгу не хватало. Со стороны может показаться, что Роберт слишком строг, но даже со своими собственными детьми и личными учениками он вел себя так же, правда тем за кого он отвечал, никогда не приходило в голову залезать в чужие комнаты, чтобы что-то стащить. Ни одного случая воровства в монастыре за шесть лет еще не было, но даже если такие инциденты и имели место, то Роберт об этом не слышал. Одно дело стащить из столовой немного еды, а совершенно другое взять без спросу чужое оружие. К Руж Роберт не пошел, так как на это было несколько причин, но главным было удержания от того чтобы не разразится на нее криком за её нерадивых учеников и не начать её учить почем нынче фунт лиха. Когда Роберт вошел под крышу храма, уже прошло десять минут из отведенного им времени, но мастер не спешил к себе в апартаменты. Молодой граф намеренно пошел самым длинным путем, чтобы не напороться по дороге на Руслана, а по дороге обдумывал, что стоит в серьез поговорить с настоятелем об установке замков в двери или хотя бы запретить ученикам входить в жилые корпуса мастеров без сопровождения.

Мастер появился в жилых корпусах как раз вовремя, чтобы обнаружить у себя в комнате малолетнего нарушителя. Судя по тому, как часто малец сопел носом, то не трудно было предположить, что довел его мастер до слез, а ведь даже подсрачника ни одного не дал, хотя надо было. Народное средство «отлупин» всегда действовало лучше резкого словца и по фигу на тех, кто говорил, что детей нельзя бить, лучше хорошей трепки ничего не помогало. Вещи свои Роберт не проверял, пока так как знал, что вряд ли они будут в полном порядке, да и зачем лишний раз нервы портить.

- Молодец, что успел, а теперь рассказывай, какого лешего тебя понесло ко мне в комнату? Заняться было не чем? Могу обрадовать, что времени у тебя свободного будет теперь мало, - начал строго Роберт, садясь на одну из циновок у стола. – Ну чего молчишь, а? Рассказывай.

Так всегда было - когда мама начинала что-то спрашивать вот так, у Руслика тоже дар речи пропадал. "Что, язык отнялся?" Мама могла и по губам надавать, чтобы заговорил. Руслик сейчас не слышал конкретно Роберта, ситуация была слишком похожа и люди, наказывавшие его, в общем-то фактически соединились. Точнее - Роберт продолжил линию поведения человека, которого теперь у Руслана не стало. Мальчик отложил все в сторону и поднялся перед мастером, севшим на циновку, в полный рост. Сердце уходило в пятки, руки по-прежнему дрожали, по старой привычке мальчишка держал их за спиной и начал скрябать пальцы - на нервной почве они у него всегда начинали дико чесаться, иной раз и до крови раздирал. Вот и сейчас - ногти правой руки уже скребли ладонь и пальцы левой.
Чего он молчит... А что говорить то... И так все ясно. Руслик глядел в пол, слезы текли, но не от того, что "времени у тебя теперь свободного будет мало", просто он натворил дел, его ругали, а он реально боялся этого человека и понимал, что виноват.
- Я... я... - кроме этого "я" ничего не выходило, но мастер глядел сурово и ждал ответа, Руслан начал собираться с мыслями, голова кругом шла, зачем он взял? - Я... по...по...поиграть хотел. Я думал... что верну раньше, чем вы придете. Я... больше так не буду, - о да, сюда оставалось только добавить "и вообще буду вас за версту обходить", - я... я... - Руслану было стыдно, что он так поступил, но как об этом сказать, он не знал, да и ему просто страшно было говорить, он каждое слово выдавливал из себя, словно оно стоило ему отрезанного пальца. - Я... просто... хотел, как в кино...
Ну вот он и назвал причину. Как умел, но назвал. Конечно, ему просто хотелось взять в руки настоящее оружие, а какому мальчишке не хочется? Другой вопрос, что лезть ради этого в чужую комнату... это да, это слишком. Но Руслан понял это только сейчас, когда стоял перед разгневанным владельцем этой комнаты. А тогда, час назад, ему все было ни по чем.
Слезы не унимались, но Руслан плакал беззвучно, лишь изредка утирая нос и глаза рукавом.
А еще что-то подсказывало мальчишке, что нарвался он конкретно. И одними дежурствами не отделается. А потому руки были за спиной и прикрывали зад, который тоже уже зачесался.

Мальчишка трусился как осенний лист и Роберту даже интересно стало посмотреть на себя со стороны, неужели он такой страшный, что одним своим видом заставляет людей заикаться. В принципе, когда задевали интересы и чувства мужчины он мог не то что выглядеть, а даже сделать кое-что похуже. Вещи, которые этот мальчишка взял, чтобы как там… а точно «поиграть и сделать как в кино» были слишком дороги для него. Реальная их ценность была небольшая, а может и большая, но для Роберта они были бесценны. Бесценными были воспоминания и люди, с которыми эти вещи его связывали. Естественно изливать душу и объяснять, почему он так вспылил он не собирался в особенности вот таким соплякам как Руслан, но сейчас разговор не о нем, а о мальчишке, чей поступок был не мелкой шалостью.

- Знаешь, Руслан с первого момента как мы встретились, я пытался определить, как найти к тебе правильный подход, - спокойно начал мастер. – Я старался, но вижу, что, ни друг, ни мастер тебе не нужен и своим поведением ты лишний раз это доказал. И знаешь, что самое плохое, что я в тебе полностью разочаровался. К счастью ты не мой ученик и не моя забота.

Роберт затих, нагружать еще больше парня не хотелось, но помимо общей морально воспитательной лекции требовалось прочистить мозги по поводу кражи, как её сейчас не обзови, но это была кража.

- Самое ужасное в том, что ты хотел прикрыть свой поступок обманом, а это еще хуже, - Роберт поджал губы, голос его звучал странно и как-то иронично, говорить о том, что играть с настоящим оружием нельзя Роберт не стал, но сказал следующее: - Советую подумать на своим поведением и в следующий раз может, следует просто попросить или смелости не хватило? А на кражу хватило. Ладно Руслан я тебя не отец и не мать и даже не наставник, так что можешь идти.

С каждым словом становилось все поганее. Если бы тут сейчас стояла Ширилла или Конг, Руслан бы послушал с опущенной головой и пошел благополучно, через пару минут забыв об этом разговоре. Этих людей - ни одну, ни другую - он не уважал, их мнение о нем было для паренька совершенно неважно. Да он в общем-то знал, что ничего хорошего они в его адрес не подумают сто пудов. А вот Роберт... Тут была совершенно иная история. Если не принимать во внимание первую встречу, когда Руслик повесил кастрюлю, мастер ему нравился. Нет, даже не так - был кем-то вроде авторитета. Еще бы - так стреляет, так владеет оружием. Класс просто. Руслик мечтал, что когда вырастет, будет на него похож. И вот этот самый человек говорил сейчас вещи страшные. Что Руслан не оправдал надежд, что он настолько никчемен, что его даже наказывать не станут. Мальчишка стоял, словно громом пораженный. Он понимал, что поступил плохо. Что очень виноват. Что будет строго наказан. И был бы согласен на все, что угодно, лишь бы как-то искупить свою вину. Но... ему четко дали понять, что это его искупление никому тут не надо. Все это бешеным смерчем крутилось в голове " я старался... ни друг, ни мастер... своим поведением... самое плохое... разочаровался". От одного этого слова Руслик даже еще чуть больше съежился. Не будет больше тренировок, он его никогда не похвалит, никогда Руслан не научится так же метко стрелять... Ничего больше не будет. Потому что он "разочаровался". Это ощущение Руслану было уже знакомо - дома на нем тоже ставили крест все, кому не лень. Но так то были все... Многих из них Руслик, уже лет с трех вступивший в многогранный и глубокий конфликт с обществом и социальными нормами, просто презирал. Не понимал еще этого, не знал, как это называется, но их мнение в расчет не бралось. А то был Роберт... Не чета им. "К счастью ты не мой ученик и не моя забота"... Стыдно ли было Руслану? Нет. Стыдно было бы если бы ругали и грозили страшными наказаниями. А здесь отрекались, окончательно и бесповоротно. Открещивались, как от прокаженного. И Руслан глотал немые слезы. Глаза, полные ужаса, смотрели на мастера и мальчишка даже трястись перестал. Это не был уже страх перед наказанием, это было осознание того, что... не будет больше ни наказаний, ни похвал, потому что руслан так плох, что не достоин ничего из этого.
"И самое ужасное"... Руслан аж вздрогнул. Так это еще и не самое ужасное было? А он то думал, что ужаснее некуда. Но дальше мастер сказал такое, от чего мальчишка просто чуть не рухнул прямо там же "прикрыть... обманом... смелости не хватило... на кражу хватило... можешь идти..."
Ему сказали уходить, а он все стоял и глядел на Роксбери. Еще не веря в то, что все это правда. А потом ноги повернулись и сами собой понесли легкое тело. Руслан шел и шел. А мысли его оставались там, в комнате... Разве такое могло случиться? Разве такое могло случиться с ним? Но случилось. И мальчишка шел как потерянный, хотя он и был потерянный. И куда идти теперь? К кому бежать за советом? Сейчас не хотелось никого видеть, слышать, хотелось покоя и одиночества. И уже очень скоро Руслан забрался в свой шкаф в комнате. Вот тут только все и началось.

Захлопнулась дверь шкафа и как всегда стало темно и тихо. Никто не видел и не слышал. Никто не осуждал. Но это было уже не важно, потому что Руслик доверял Роксбери, а тот его осудил. И теперь в душе пошли работать какие-то болезненные жернова. Слезы потекли обильнее, все сильнее и сильнее, вот теперь беззвучный плач разразился настоящими рыданиями. Руслик скрутился калачиком и ревел, ревел, ревел. Как теперь он останется здесь, когда так обидел Роксбери? Как теперь вообще тут быть, когда все будут на него косо глядеть и говорить в глаза и за спиной, что он вор. Руслан даже глаза не вытирал - это было бесполезно. Драма разрослась в детском воображении до невообразимых размеров.
- Но я же не такой, я не вор!
- А чего тогда чужое берешь?
Раз за разом Руслан возражал себе и раз за разом натыкался на этот простой ответ. Впервые в жизни он оказался в ситуации, когда простым извините и даже хорошим поведением было ничего не исправить. Его просто не хотели больше видеть, и на его поведение теперь было плевать. И что он ни скажи - вина останется. Роберт его не простит. Никогда. Почему для Руслана свет клином сошелся на Роберте, был тот еще вопрос, но, вероятно, просто мужчина стал первым достойным подражания авторитетом для мальчика. Был еще Серов, но тот сам являлся учеником. А Роксбери все-таки был мастером. Который теперь не хотел знаться с Русланом. Данзас плакал и плакал, раздумывая над тем, как теперь все вернуть как было. Но в голову приходили одни только простите-извините. А этого будет явно недостаточно, такое даже Руслан понимал. Слезы бежали по щекам, глаза опухли, из носа текло. Руслан многое бы сейчас отдал за то, чтобы можно было вот так просто по желанию лечь и умереть. Но вот не умиралось хоть убейся. Мальчишка в припадке эмоций даже зачем-то начал колотить по стенке шкафа кулаками. Ну... руки разбил, а так от этого, само собой, ничего не произошло. И проблемы не решились.
Одно было ясно - больше ему тут не жить. Теперь, когда Роксбери так зол, когда все будут знать, что он вор, да даже не в этом дело... Просто они будут видеться, встречаться, а Руслана передергивало от одной мысли, что теперь надо будет видеться с Робертом. Тренировки, само собой, отпадали, тут и речи быть не могло, но есть общие обеды и прочее. Он не сможет. Не выдержит. Каждый день выдерживать этот взгляд. А Руслан был уверен, что Роксбери теперь ему эту его вину всю жизнь будет помнить. И никогда они больше не поздороваются, как раньше. Вот просто утром, когда мальчишка бежал к Руж заниматься математикой. Никогда он ему не улыбнется и не похвалит на тренировке за меткий выстрел. Никогда. Ничего больше не будет. Отношения с мастером казались ребенку разрушены навсегда, а проблема становилась все более глобальной. Нет. Он не останется здесь. Зачем человеку, которого так обидел, еще и глаза мозолить собой, напоминая каждый день об этом случае. Руслан уже плакал потише, голова теперь работала яснее и он мог строить какие-то планы. Хотя... какие там планы. При возникновении любой серьезной проблемы у Руслана план всегда был один - уйти. Он все равно недостоин учиться в этом монастыре. У всех от него проблемы. Руж он уже достал, Ширилла, Конг его вообще ненавидят, для Роксбери он теперь в принципе не существует, Лонга так подставил, хоть тот и не обижался... Даже Дверку от него досталось. А еще Вика... Пожар этот... Настоятелю пришлось вытаскивать... Словом, Руслан не нашел в памяти ни единого товарища в храме, кому бы его общество приносило радость. И все стало еще хуже. Даже Игорь, и тот словно отдалился в последнее время. Мальчишка еще шмыгал носом, но уверенность в том, что надо делать росла с каждой минутой. Уезжать. Уезжать отсюда. Так будет лучше для всех. Руслан чувствовал себя настолько виноватым, что боялся некоторое время из шкафа вылезти. Однако, когда план в башке закончил формироваться, паренек даже успокоился. теперь то он точно знал, что делать.

Ролевая №2

Мальчишка вылез из шкафа и сразу вынул свою сумку, с которой приехал. Сейчас он сложит вещи, а завтра очень рано уйдет из монастыря. Доберется пешком до Лхасы, а дальше... как звезды лягут. Только бы больше не возвращаться сюда. И не видеться с Роксбери. И парнишка принялся аккуратно складывать свои вещи. В жизни ничего аккуратно не складывал, а тут вот - аккуратно, потому что дорога предстояла дальняя, а новые вещи неизвестно когда он сможет себе купить. И сможет ли. Постепенно Руслик совершенно успокоился. Только вот возникал вопрос - идти до Лхасы от деревни далеко. Может... Нет, воровать он точно не пойдет. Ни за что на свете теперь он не позволит никому сказать, что он вор. Точнее - не даст повода. Он попросит, как и сказал Роберт. Просто попросит. По-человечески. Это, конечно, был риск, если спросят зачем. Но Руслан собирался одолжить денег на билет у Дверка, а тот задавал вопросы редко. Хотя временами на него и находило. Но тут просто момент надо выбрать поудобнее. Чтобы он чем-то занят был. Вот если занят - тогда не спросит. Сунет деньги и пойдешь себе с миром. Ну и еще не стоило просить денег с хмурым лицом и переодевшись. Только в форме храма - иначе поймет. И мальчуган глянул на себя в зеркало. Пока он тут планы строил - глаза стали почти нормальными. Да и вообще выглядел он норм, не подкопаешься. Хотя стоило еще подождать, немного.
Руслан лег на циновку-постель. Вот завтра он уйдет и тут все забудут его. Как, наверняка, уже забыли дома в России. И забыли тут, в Китае. Как бы ни был мал Руслан, но он понимал, что сейчас уезжает в никуда. Просто был еще слишком мал, чтобы понять, что такое это самое вникуда. Что никто больше не спросит, как он себя чувствует. Что никому никогда не будет дела до его дел. Что никто не поинтересуется его оценками. Он еще не знал, как это, когда ты - один. Просто сейчас парнишке было тяжело и он не видел другого выхода. А идти к кому-то и просить помощи... Руслан не умел. Стеснялся, не мог начать разговор, словом, не заводились у него подобные беседы. Подумалось вдруг, что надо попрощаться с Руж и Дверком. Ну и с Серовым. Но последний куда-то пропал... Как с ним попрощаешься. А наставница и Дверк, ну им Руслан оставит записки. Кстати, а чего лежать-то тогда. Надо написать, пока глаза проходят.
Мальчишка выдрал два листа из тетради по математике, которая теперь была ему ни к чему, и решил начать с Руж. Хоть она и была куратором - сблизился он куда больше с Пейном. Поэтому для Руж записка получилась очень короткая. Другое дело Дверк. Вот тут все было гораздо многограннее и отношения давно вышли за простые рамки "ребенок-взрослый". Руслан писал, особо не задумываясь, ведь Дверк поймет и так, он же Дверк... Ему все можно доверить.
И мальчишка писал, писал, корябая неправильные буквы. И потом вдруг понял, что с Руж он рискует, дело это мужское и нечего женщин впутывать. И в письме Дверку появилась приписка - поговорить с Адлер и объяснить ей все. Чтобы не искали и не пытались вернуть. Наконец, мальчик отложил листок. Написано было на английском - а им Руслан владел ужасно. Но парнишка сложил бумагу в 4 раза. Это же Дверк, он поймет.

И тут пришла в голову еще одна мысль - а если попросить передать письмо еще и Роксбери? Лично Руслан бы в жизни не подошел, но вот если Дверк передаст... А что он теряет? А Дверк ему друг, он передаст, что ему стоит. И на еще одном выдранном листке появилась надпись "Передай это Роберту Роксбери".
А чтобы Пейн не мог понять, о чем речь, записка писалась на русском. Хотя нет. Не от Дверка прятал свое горе Руслик. Просто ему было стыдно. И не хотелось, чтобы кто-то это читал.

Очень хотелось еще плакать, но скоро должен был быть отбой и времени терять Руслан не мог. Надо идти к Дверку и попросить денег. Мальчуган поглядел на лицо еще раз - ну вроде ничего, если не присматриваться. Сумка была убрана в шкаф, а то вдруг зайдет кто, сразу будет понятно, что намылился куда-то. Сам же Данзас пошел по монастырю - искать Двера. Благо он оказался у себя в комнате. После короткого стука и разрешения войти мальчик, стесняясь, поздоровался. Но он понимал, что надо выглядеть естественно, если хочет, чтобы все получилось.
- Привет... У меня тут дело одно... Можете одолжить денег? Я потом верну... А то мне родители вообще не присылают. А ща вот так получилось, что очень надо.
Он развел руками.
- А попросить не у кого. Ну я правда отдам. Когда пришлют.
Руслан и правда собирался вернуть деньги почтой. Ну а что, вложит в конверт и все. Адрес он знал - ходил иногда за письмами.

«Затем гамильтониан переводят из обычной функции динамических переменных системы в операторную функцию соответствующих динамическим переменным операторов — квантуют. При этом физический смысл оператора Гамильтона состоит в том, что его собственные значения представляют собой уровни энергии системы. Ключевая особенность описанной процедуры состоит в том, что она предполагает выделение параметра — времени, по которому и составляется в дальнейшем уравнение типа Шрёдингера.» - Двер дошел до конца абзаца, не сразу разобрав за дверью тихий стук и, стащив с носа очки, аккуратно положил их на подоконник. Он загнул страничку, чтобы было проще найти ее в будущем, хлопнул книжкой и кинул ее под подушку, а затем поднялся и, лениво потягиваясь, выглянул в коридор.
Вообще-то, мужчина ожидал увидеть там Хизер. Сегодня была его очередь дежурить с Мальком, а так как время за чтением шло незаметно, волчара попросил ее зайти напомнить. Но там, где должно было быть лицо его девушки, оказалось пусто, и, медленно соображая, оборотень опустил взгляд ниже.
- Привет, Руслан. – маг нахмурился вместо улыбки, он не помнил, когда успел стать ребятенку другом, чтобы ходить в гости пить чай. Если пришел пацан – значит, скорее всего набедокурил, а Дверку зовет все поправить. И вид у него такой… унылый, соответствующий. – Заходи.
Он не стал ждать, когда мнущийся дитенок промямлит свое «я на минутку» и «лучше вы выходите, там такое, такое!!!», а просто втянул мелкого за руку. Пэйн не любил решать вопросы через порог или просто на коридоре у всех на виду, хотя с Хизер такое частенько случалось. Закрыв дверь, мужчина еще раз смерил Руслика взглядом, скрестил на груди руки и в кои-то веки спросил, действительно интересуясь ответом:
- На кой тебе в монастыре деньги?
Ему, впрочем, было не жалко. Сколько надо мальчишке для счастья? Пэйн умеет работать, семья в крайнем случае поможет, потому бумажки он не считал. Но обеспечивать чужого ребенка постоянно оборотень готов не был, и тут хотелось расставить точки. Возврат – фигня, надеяться на совестливость должника дело такое, что проще сразу сказать: «Дарю!», но вот отношение же у мальца к волку сложится – безотказный, на шею лезь и пятками болтай. Потому и спросил, строго глядя в глаза, как будто мысли читать собрался.
- Я дам. – сказал Дверк после паузы, и названная причина ему была не столь важна сама по себе: задача сводилась к тому, чтобы лишний раз просить чего-то у оборотня Данзасу было неудобно. – Но ты обещай разбираться следующий раз со своими проблемами сам. – он припомнил разбитое стекло в мастерской. – И не стоит больше ловить меня в комнате, я тут отдыхаю.
Вообще, деньги ведь – дело не срочное, зачем их на ночь глядя одалживать? Пэйн выдохнул, копаясь в кошельке предусмотрительно отвернувшись, чтобы ребенок не видел, откуда взял, сколько лежит и куда вернет оставшиеся. Мелочи у него, к несчастью, водилось мало – стыдная сумма, потому, подумав, оборотень протянул четырехзначную купюру.
- Сдачу вернешь? – спросил он, не особо надеясь, но все-таки. – Иди. Ночи тебе.
И открыл дверь, мысленно качая головой: что за пацан, сплошная головная боль. Ну, по крайней мере, теперь должен был отвязаться хоть на неделю.

Руслан почти чувствовал, что поступает некрасиво. Дверк дал денег, и не мало, не на один билет хватит, только вот как сдачу то вернуть, Руслан не знал. Ответить на вопрос - зачем надо, мелкий тоже не успел. Вроде Дверк спросил, а вроде тут же и забыл. Ну так и чего заострять внимание? Мужчина был хмурый... от этого еще больше становилось не по себе. Руслик понимал, что мешает. Ну... а как еще, пришел вечером... Он вон лежал наверно. Мальчишка как-то грустно поглядел на комнату взрослого, понимая, что это последнее, что он запомнит о Дверке. А потом поглядел на самого Пейна и кивнул:
- Да, я сам, я теперь все буду решать все время только сам, спасибо, я как-нибудь верну. И заходить не буду. Обещаю.
И Руслан не лгал. Больше он сюда не зайдет. И больше он не придет с просьбой помочь. И больше Дверк вообще не узнает о его проблемах.
Грустная улыбка расплылась на бледных губах, как легко было давать такие вот обещания, уже зная, что уходишь.
- И вам спокойной ночи.
И Руслан снова улыбнулся. Невесело. Но улыбнулся.
А через минуту он уже вышел из корпуса мастеров, которого теперь в прямом смысле слова просто боялся. Ведь здесь можно было встретить Роксбери. Однако повезло и не встретил.
Уже очень скоро мальчишка сидел в своей комнате. Он даже расстелил постель и собирался спать, ведь перед дорогой надо выспаться, мама так всегда говорила. Но мало того, что паренек боялся проспать, так он еще и нервничал. А потому крутился, вертелся, но не спал. Сон сморил его уже ближе к утру и то всего на пару часов. Проснулся Руслан очень хорошо - до автобуса два часа. Как раз времени подбросить записки и дойти до остановки в деревне. А дальше - сколько ни есть дорог на свете: все его.
Голова болела, хотелось реветь в своем шкафу и чтобы никто не лез, было еще очень больно внутри, но Руслан поднялся, снял форму монастыря, все аккуратно сложил, белье тоже сложил. Не надо ему ничего чужого.
И снова путь его лежал к корпусам мастеров. Благо на этот раз разговоров не планировалось - мальчишка просто подсунул под дверь 2 записки, сложенные вместе. На английском и на русском. Ну а теперь можно было выдвигаться. Назад в комнату, сумку на плечо... И к главным воротам. Было еще темно и страшновато идти, но оставаться в монастыре было еще страшнее. А потому Руслан шел. Быстро, не оглядываясь. До автобуса оставался час. Еще минут 30 на дорогу и потом взять билет. Скорее бы. Почему-то Руслану казалось, что если он доедет до Лхасы, там его точно уже никто не найдет.

Когда волк убаюкал Малька, было уже за полночь, и Хизер спала, развалившись на весь матрас. Двигать ее было жалко, сон у малышки всегда был очень чутким, и оборотень сходил в комнату за книжкой. Но читал он недолго, минут двадцать, пока все-таки не отрубился, а проснулся спустя четыре часа, когда девушка мягко коснулась плеча.
- Он ворочается, а ты как всегда не слышишь. – сказала она без обиняков очень ласково, и просто потащила Двера ложиться. Ему не было стыдно, маг оказался слишком уставшим для каких-либо чувств, и даже в постели, только коснувшись подушки, забыл обняться с любимой: какой уж супружеский долг. Так они провалялись до утра, а когда пришло время вставать, мужчина выпил чая и ушел к себе вернуть книжку на место. Там-то он и обнаружил накаляканную корявым детским почерком записку и, с трудом разобрав смысл в океане ошибок, задумался.
«Я решил уехать из монастыря.» - гласила надпись крупными буквами, и оборотень нахмурился, вникая в последствия такого решения. Нет, если бы это написал кто-то взрослый, по крайней мере, старше Руслика лет на пять, маг посчитал бы это нормальным. Взрослые могут о себе позаботиться и сами отвечают за свои решения. А постреленок… куда он поедет? Есть ли у него родители, сможет ли с ними связаться?
Дверка вспомнил, что, когда мелкий просил денег, он упоминал, будто их не присылают. Значит, у него кто-то был, вроде. Но если честно, волчара засомневался.
Он также вспомнил, что пацан не ответил, на что ему была мелочь. На еду если и хватит, то где-то на три дня, а вот билет на авиатранспорт мальчишка не возьмет. Он, кажется, был русским – о-го-го как далеко от Китая, Россия-то. И вот еще это «обидел тут одного хорошего человека» и «меня никто не выгоняет, я сам так решил». Почему было не предупредить Руж самому, зачем просить об этом оборотня? Его бы и проводили, и на самолет посадили. И как давно была написана записка? Мальчишка ночью убежал? Безрассудно это.
Прочитав написанное еще два раза, волчара сложил бумажку в карман и потянулся ко второй, с пометкой «Для Роберта». Любопытство – такая штука, что вроде и не сильно гложит, но вдруг там подробности окажутся, куда мелкий рванулся. Потому Пэйн развернул аккуратный листочек, бегло пробежался глазами в поисках цифр среди непонятных ему знаков, нахмурился сильнее прежнего и тоже сунул писульку в карман. Ничего не ясно.
Мысленно решая, что ему стоит делать, оборотень почему-то не стал бежать к Руж или к Роксбери. Уже на подсознательном уровне он определился, что пойдет искать ребятенка сам, и сейчас натягивал куртку, хотя делал это как-то на автопилоте, четко не представляя, зачем. Кем был ему мальчишка? Назойливой мухой, иногда поднимающей настроение? А может… единственным, кто доверился и считал волка хорошим? Пэйн не знал.
Он просто открыл дверь, вышел на залитую солнечными лучами террасу и направился к воротам, не став проверять комнату Руслана на предмет подвоха, неудачной шутки или «я передумал». Даже не задумался об этом, размышляя теперь над другим: куда бы должен направиться постреленок? Стало быть, для начала ближайшим цивильным пунктом была деревня, и лучше бы магу успеть до того, как направлений станет бесчисленное множество: в Лхасе мальчишку будет уже не найти. Двер торопился.