Мастера и мастерята. Часть 2.

Руслик как всегда отлынивал от математики. Нет, он реально собирался ее решать, но вот пока - то ли места не нашел подходящего, то ли магнитные бури ему мешали, но математика не делалась. Руж задала очередные задачи и примеры, а он бродил по территории Монастыря в поисках любого занятия, только бы не делать математику. И как на грех никто знакомый не попадался. Можно было и гулять пойти, но любому терпению приходит когда-то предел. И Руслик чувствовал, что у него, точнее у Руж, лимит на исходе. Пару раз на этой неделе он уже являлся стерильным. Еще разок - и уроки он будет делать только под ее присмотром в четко отведенное время. А это же каторга. Ни на циновке не развалишься, ни ноги на стену не задерешь, чтобы лучше думалось. Вот Руцслан и бродил, уговаривая себя сесть за книжку и начать делать хоть на черновик. Нооо, как-то пока не срасталось. Ноги вывели мальчугана к воротам. Ну мало ли едет кто-то? Кстати, кастрюля все еще висела. Руслик периодически проведывал ее - никто не замечал подмены. Просто это же надо было кому-то приехать, а пока народ не ехал. Вот и не замечали. Мальчишка снова улыбнулся своей работе и побрел еще куда-то в неизвестном даже ему направлении. Ручка телепалась в кармане, математика не делалась. Ох.
Была правда мысль поднапрячь Лию. Эта и соображала хорошо, и взамен ничего никогда не требовала. Но потом Руж все равно выяснит. Бывало такое уже и не раз. Самому надо. Са-мо-му. Но как? Когда такая леееееень!

Ян возвращался из деревни, где должен был забрать почту и купить некоторые местные снадобья для лазарета. За продуктами и прочими тяжелыми и объемными покупками он предпочитал посылать новеньких, а сам старался не делать то, что можно с чистой совестью перепоручить другим. И сейчас он мог послать, то есть отправить, в деревню хоть того же Орлова, который уже мог произнести пять-десять слов на тибетском и чуть больше на китайском, и пошел лично лишь потому, что захотелось отлынить от других дежурств.

В последнее время Лю был ленив, как никогда. Он четко понимал, что у него отпуск, и ему нужно отдыхать, восстанавливать силы и иногда заниматься делами монастыря, потому что уже скоро придется вновь летать в Англию. Сейчас его здоровье не внушало никаких опасений, в отличие от вернувшейся привычки ничего не делать.

Возле ворот маячил Руслан, которого Ян запомнил во время их случайной встречи в мастерской. Оружие с того момента никто не растаскивал, а больше о похождениях этого ученика Лю ничего не слышал. Да и не интересовался. Он хотел уже зайти в ворота монастыря, как внезапно обратил внимание на то место, где обычно висел колокол. Ян удивленно поднял бровь и на пару секунд завис, разглядывая незнамо откуда взявшуюся кастрюлю, затем вопросительно посмотрел на Руслана. Он не считал, что виноват именно этот ученик, скорее хотел понять, что кто-то ещё, кроме него, оную кастрюлю заметит.

Руслик брел медленно-медленно и расшвыривал камешки, попадавшие под ноги. Голова была забита не тем, как решить математику, а тем, как от нее отлынить. Как же Руслан ее ненавидел. И тут на горизонте появился мастер. Знакомый, кстати, мастер, тот самый что его отпустил, когда мальчишка раскидал сюрикены в мастерской. Нормальный вроде парень. На Дверка чем-то похож, не как всякие эти строгие типа Роксбери. Может, попросить его помочь? Но было как-то боязно - чужой мастер и вот "а не поможете мне с математикой?"
Руслик неуверенно глядел в сторону мужчины. А тот глядел... на него? Да, на него. А чего это он? Мальчишка обернулся - нет ли кого сзади, но нет, никого не было. Тогда что? Чего он? Или мысли прочел? А то тут некоторые умели, как выяснилось. Однако паренек только плечами пожал, мол, а чего это вы смотрите? Однако он остановился. Теперь было понятно, что взрослому он зачем-то надо. А это уже интересно - ведь если сейчас дадут задание, то математику можно будет отложить и сказать, что дали работу, когда Руж возьмет учебник проверять. Руслан даже пошел навстречу. Если уж попросить решить за него математику нельзя, то напроситься на дежурство - запросто. По ноге ему что ли врезать? Не, не смешно и сдачи даст. И все, и никаких претензий со стороны Руж. Занят ведь был, не ерундой страдал.
И Руслик в мгновение ока оказался рядом с мастером. Улыыыбочка до ушей - я весь ваш, давайте уже что-нибудь делать! Математика была спрятана за спину.
- Здравствуйте, вы что-то хотели мне поручить? - какой милый ребенок, ну сама вежливость, хоть луну с неба для вас, только не математика, - а то я еще вроде как за прошлый раз должен.
Нда, если не знать истинных мотивов поведения Руслана, можно было подумать, что он сильно провинился и хочет загладить вину еще до того, как косяк обнаружили. Но все было не так. Истинную причину знала только Руж - она давно поняла, что как только доходит дело до уроков, Руслан становится неузнаваем.

А на этот раз Руслан выкручивался, только пока непонятно, из-за чего. Ян ещё при их прошлой встрече заметил, что мальчишка зашуганный и вечно ждущий наказаний, но сейчас он, вроде, ничего не делал. К чему тогда это показательное дружелюбие? Лю недоверчиво прищурился, внимательно глядя на Руслана. Теперь было уже любопытно, почему парень так себя ведет, ведь Яну казалось, что ученик ему никаких дежурств не должен. Объективно, произошедшее в мастерской было его косяком, а мальчишка просто взял оружие, которое не было убрано надлежащим образом.

- Не знаешь, откуда эта кастрюля? – как бы невзначай спросил старший мастер, кивнув в сторону ворот, затем вновь принялся внимательно смотреть на ученика.

Он сейчас мог задать любой вопрос, просто для того, чтобы лучше присмотреться к Руслану, и спросил первое, что пришло на ум. И, если ничего выяснить не удастся, можно будет просто поручить ученику убрать это безобразие и разыскать колокол, пока все не заметил настоятель.

Проблема одичавших детей в том, что они ещё слишком мало понимают, но зато уже горазды делать то, что считают правильным, и рядом может не оказаться никого, кто их остановит. Ян как-то смутно чувствовал свою ответственность за Руслана, пусть и не был его куратором. Было такое ощущение, что он лучше других понимает, как опасно сейчас упустить этого мальчишку.

Руслан был так сосредоточен на своих проблемах с математикой, что о кастрюле думать забыл. Для него это было дело давнее и уж точно не актуальное на данный момент. Пэтому мальчик непонимающе уставился на мастера:
- Какая кастрюля? - и он действительно не понимал, а не притворялся, потому что мысли его были сосредоточены на увиливании от математики.
Но мастер периодически поглядывал на то место, где должен был быть колокол и Руслан, проследив, куда тот глядит, сообразил.
- Аааа... - вот тут он немного стушевался, но виду не подал. - Ну я и не видел, если бы вы не сказали, я тут не ходил, это не я. - Вот это уже была наглая ложь, но в конкретной ситуации на правду было очень похоже, потому что сперва Руслан все-таки повел себя очень правильно, хоть и невольно - не понял, о чем речь. А дальнейшие его слова можно было легко списать на испуг. А дальше Руслан в общем-то понял, что не пойман - не вор. Что Роксбери тут нет и рассказать Яну, как все могло произойти, некому. А раз так - извините, попробуй догадайся. Всегда легче врать, если ты точно знаешь, что уличить тебя невозможно. И мальчик еще раз уверенно повторил:
- Ну это правда не я, я тут просто ходил, ничего не трогал.
И это даже была не ложь, потому что сегодня Руслан действительно здесь только ходил. И в самом деле ничего не трогал. Взрослый смотрел так пристально, так изучающе, Руслику так и хотелось спросить - а чего это вы так глядите? Но он промолчал, а глаза на этот раз в землю не опустились. Ведь взрослый не знал наверняка. А раз так, нечего и повинно голову склонять. Руслик снова улыбнулся, уверенный в том, что ему ничего не угрожает.

Ян продолжал пристально смотреть на Руслана, который чуть замялся, но дальше либо хорошо врал, либо, действительно, был непричастен к такому изменению внешнего облика монастырских ворот. Глаза парень не опускал, смотрел даже как будто с вызовом. Лю чуть заметно прищурился. С одной стороны, почти все, что сейчас говорил Руслан, он говорил искренне, с другой, Ян как никто другой знал, как можно виртуозно врать и выкручиваться с предельно честным видом.

- Тем не менее, её здесь быть не должно, - спокойно сказал старший мастер. – Если тебе все равно нечем заняться, поищи пропавший колокол, и повесь его вместо этой кастрюли.

Если работу можно кому-то перепоручить, её нужно кому-то перепоручить. Старший мастер не собирался искать колокол лично, ещё меньше хотелось разбираться, кто виноват и кто должен наводить на воротах порядок. Раз Руслан решил, что должен ему дежурство, пусть считает это заданием за разбросанные сюрикены.

И все равно Ян продолжал наблюдать за мальчишкой, потому что интуиция подсказывала, что он что-то темнит. Явно Лю своего недоверия не высказывал – Руслан и так вечно ждет, что на него будут за что-то ругаться, но любопытство никуда не девалось. Пока Яну казалось, что ученик старательно от чего-то отлынивает, может, от занятий или от дежурств, но почему-то сразу при встрече был готов согласиться на любое задание.

Ну вот еще! Ага, щааас, так долго мучился вешал и теперь снимать? Но... кто сказал, что колокол можно найти. На лице Руслана на мгновение отразилось раздумье, как поступить и что сказать. Ведь если он найдет колокол - сразу будет ясно, что он его и спрятал. Ну нереально случайно найти его в сарае под всеми теми кастрюлями. И голова, которая отрицательно закивала - выдала мальчишку. Сам он не заметил этого движения, оно было непроизвольным и свидетельствовало о том, что нишиша он не найдет. Но это не значило, что нельзя попытаться. Искать то он пойдет с удовольствием! Хоть на край света, лишь бы математику не делать.
И учебник тут же был благополучно спрятан под куртку. Мальчишка кивнул теперь уже согласно:
- Ну да, не должно так быть. Я поищу. Только где? Просто везде? - паренек изображал недоумение.
Но фраза "просто везде" ему ооочень понравилось. Это же гулянье по сути дела. Ходи и делай вид, что ищешь колокол. А потом Руж можно сказать, мол, так и так, отправили и ходил искал.
Короче мальчуган просиял прямо.
- А если не найду, что тогда? - поинтересовался он, окончательно выдавая себя этим наивным вопросом.

А дальше было интереснее: Руслан все же врал, на этот раз не замечая, как сам себя выдавал взглядами, словами и движениями. Вот сначала он показал, что знает, где спрятан колокол, потом попытался выкрутиться, на этот раз неумело, развеяв последние сомнения Яна. Парень либо сам повесил кастрюлю вместо колокола, либо принимал в этом вандализме активное участие. Лю чуть ухмыльнулся.

- Я уверен, что ты его найдешь, - сказал он, пристально глядя в глаза ученика. – И тогда мы оба будем считать, что ты не знал, где он был, и нашел ты его случайно. Идет?

Говорят, тайное всегда становится явным. Так говорят детям в школе, особенно когда ловят их во время перекуров на переменах. Но Ян знал, что так происходит не всегда, и зачастую лучше, когда правда остается неизвестной или известной очень узкому кругу лиц. Вот, к примеру, с этой кастрюлей. Если никто до сих пор её не заметил, то никто и не вспомнит, что какое-то время она здесь висела. В то же время даже самым принципиальным правдорубам нужно лишь, чтобы ворота монастыря выглядели пристойно, потому достаточно просто решить ситуацию, не придавая дело огласке. Меньше всего Ян хотел, чтобы Руслан нарывался на какие-то дежурства и наказания, он просто должен убрать кастрюлю и повесить колокол. Если человек ждет наказания за свои поступки, он будет стараться не нести за них ответственность, а любой ценой этого наказания избегать, и, в конечном итоге, лучше не будет никому.

Руслан не сразу понял, о чем говорит взрослый. Что значит - найдешь? Как это найдешь? Он что, провидец какой? Не, ну провидец, только того, маловат еще для такого. Однако вторая часть реплики прояснила ситуацию и Руслан закусил язык и поджал губы вместо возражения. Чем он себя выдал? М? Мужчина не орал и не ругался, его, кажется, все устраивало, но он поставил условие - колокол надо снять. И Руслан чувствовал, что общаются с ним как-то не так, как другие взрослые в монастыре. Не как Руж и не как Роберт... Лю смотрел лисой и говорил загадками. И хотя, если учесть все это, Руслик понимал, что теперь он зависит от мастера и не может ставить условия, что-то ему подсказывало, что с этим человеком можно поторговаться. Точнее - повернуть все так, чтобы и вашим и нашим. И Руслан, не отводя глаз, уже осознавая, что Лю все понимает, все же сказал:
- Хорошо, но тогда вы скажете Руж, что я весь вечер его искал. До самого отбоя. Завтра скажете, если она будет спрашивать, - вот так вот.
Был этот парень сродни Дверку, а на Дверка в таких делах можно было и просто так положиться, не говоря уже о том, что сделать что-то. Ну не хотелось Руслану сегодня заниматься хоть убейся. Правда, он понял, что сильно круто загнули иерархических отношений никто в монастыре пока не отменял. Ян оставался мастером,а Руслик - учеником. Да еще и маленьким. А наглел как очень даже большой... Вот потому паренек и поспешил пояснить свои слова, хоть и запоздало. А то сейчас каааак дадут пинка и полетит он вешать колокол стрелой. А потом они еще до Руж прогуляются, тоже вариант.
Но что было особенно странно - мальчишка каким-то шестым чувствовм понял, что надо сделать, чтобы за наглость его не покарали. Ян был не из тех мастеров, кто скор на расправу. Надо только объяснить причину и если мужчина сочтет ее веской - дело в шляпе. А математика казалась Руслану той еще причиной. Судя по тому, как Ян не соблюдал правил, точнее не карал за их несоблюдение, вряд ли он был отличником учебы. А значит должен был понять! Все это Руслик ощущал, но не мог объяснить. Но он заговорил, показывая учебник:
- А то просто у меня тут проблема - уроков гора. И на завтра много надо, а я тут ни черта не понимаю, - ну вот это снова была ложь, Руслан просто ленился, - а так я скажу, что весь вечер занимался вашим поручением. И завтра мне не зададут еще больше.
Зато честно. Руслик глядел мастеру в глаза и не чувствовал осуждения, котоое обычно почти волной исходило от других людей.

Удивительно, он ещё выдвигал свои условия. И, если Руж будет спрашивать про уроки, крайним окажется Ян, потому что никто из мастеров не знал о том, что у Лю могли бы быть претензии к Руслану, значит, задание он дал не своему ученику на ровном месте, да ещё и до вечера отвлек его от уроков. Старший мастер ненадолго задумался. Одно дело просто прикрыть ученика, совсем другое – подставляться при этом самому. Но нелюбовь к выполнению уроков Лю, который в школе отучился всего семь классов, мог понять.

- Хорошо, но о том, что с заданием ты возился до самого отбоя, я узнал только вечером, - все же согласился Ян. – А уроки лучше все-таки делать. Я вот в школе плохо учился, потом пришлось об этом жалеть.

Лю не стал предлагать ученику помощь с домашним заданием, потому что не был уверен в том, что помнит хоть что-нибудь из школьной программы. Он и тогда домашнее задание делал только по большим праздникам, а сейчас, спустя больше двух десятков лет, не помнил уже ничего, особенно по всяким физикам и математикам. Это Лю тайтай в академии училась, и те пять лет, что они жили вместе, он регулярно язвил на эту тему. И в то же время для Руслана было бы правильно, если бы он слушал наставницу, а не свою лень, иначе перспектив у него будет немного. Он пока не проявлял особого интереса к дисциплинам, которые изучались в монастыре, чтобы стать здесь одним из мастеров, а во внешнем мире неуверенного знания магии недостаточно для того, чтобы найти нормальную работу и устроиться в жизни. Зато есть множество кривых дорог, которые выводят туда, откуда сложно выбраться. Сейчас Ян уступил ученику, но про себя отметил, что с этой нелюбовью к занятиям нужно будет что-то делать.

Пф... Кому он это втирает, да еще после своего "хорошо". Как бы ни был мал Руслик, но он уже понял, с кем имеет дело, и все преимущества этого - тоже понял. Дело в том, что мальчишка уже имел некоторый опыт общения с такими людьми у себя дома, в России. Такой была Дарья Васильевна на вешалке в школе. Руслик знал, что она поддает на рабочем месте, но никогда никому об этом не говорил. Зато, если он опаздывал на уроки, что во вторую смену случалось с ним частенько, можно было сказать, что не мог внизу одежду повесить, потому что раздевалка была закрыта, а вахтера не было. И если классная спрашивала у самого этого вахтера... Дарья Васильевна всегда говорила, что отходила помогать в столовой, потому что там заболела посудомойка. И все было шито-крыто. Однако иногда совесть начинала грызть вахтершу и она, грозя мальчишке пальцем, говорила - "Вот не доведет тебя это все до добра, вот не доведет! Я вот не училась, как ты. Погляди, что стало".
Но Руслан не понимал, что плохого в том, чтобы быть вахтером в школе. А еще иногда он вот так договаривался с дворником. Но это уже во дворе, а не в школе. Тот всегда собирал со всех помоек старые картонные упаковки, которые выносили туда магазины в огромных количествах. Если Руслан помогал взрослому упаковать все это и дотащить на тележке до пункта приема, домой он не торопился к назначенному мамой времени - можно было гулять позже, а потом сказать, что помогал дворнику. Мама за это никогда не ругала, считая, что за любой труд бранить ребенка нельзя. Не ерундой же занимался, взрослому помогал, ну и ладно. На деле же Руслик помогал этому самому взрослому днем или утром, пока мама на работе была, а по вечерам шлялся со старшими ребятами там, где бы ему совершенно шляться было не нужно.
Короче, всегда и везде находилась категория взрослых, с кем можно было договориться. Так сказать отступники. И Ян явно был из их числа. Руслик сразу сообразил, чего боится мастер - что на него подумают, что припахал и не дал заниматься.
- Да не, - он улыбнулся и улыбка эта была не по-детски понимающая, - я так скажу, что она и не поймет, сколько я чего искал и как. Скажу, что вы не знали вообще, что я еще колокол ищу. Она не поймет.
Руслан был хорошим ребенком и даже честным, но вот когда дело касалось уроков... Тираду а-ля "надо учиться" он пропустил мимо ушей, ибо слышал ее уже не один раз и даже не два. А если уж на чистоту говорить, так Яну и не снилось, сколько раз Руслик слышал вот это "учись хорошо, а то...". Одни мамины внушения на эту тему чего стоили, потому что обычно сопровождались ремнем. Увидев плохие отметки, она сперва просто ругалась и говорила, что Руслан дворником станет, что так нельзя, а потом, как всегда, мальчишка получал выволочку. Но маме было абсолютно плевать на его вопли и сопли. Это был, наверное, единственный вид провинности, где она не сильно расстраивалась, а Руслик не стоял после порки в углу. Хотя, конечно, когда как. Но чаще всего мальчуган, зареванный и всхлипывающий сразу, без промедления садился за уроки. Мама готовила, а он - писал, читал вслух, учил что-нибудь по Окружающему миру из тем, за которые получил двойки... А дальше жизнь на некоторое время превращалась в кошмар. После школы домой. Пока мама не приходила с работы - уроки на черновик. Когда приходила - все проверялось и переписывалось и попробуй только напачкать, тут можно было и еще раз по заднице схлопотать. Иной раз Руслан по 5 раз переписывал. В общем, тетради внезапно становились чистыми и аккуратными, не как у девочек, но все же похожими на ученическую тетрадь. Техника чтения быстро росла, двойки по ОМ быстренько закрывались. И постепенно Руслик выправлялся на тройки. Хотя бы на них. Мама успокаивалась, снова разрешалось гулять, все забывалось. До следующего залета так сказать. Пока без жесткого контроля со стороны взрослых учиться у Руслана не получалось. Делал он это лишь тогда, когда заставляли. Во всех же остальных случаях можно было найти выход из ситуации, вот как сейчас с Яном. Тот и не подозревал, как все запущено у Руслана в этой сфере. Но его втирание про "учиться надо" лишь еще раз утвердило взрослого в категории "с этим можно договориться".
- Ну я пошел? - это был уже вопрос риторический и переводился он примерно так: "ну я тебя понял, ты меня тоже, по рукам".

На этот раз они друг друга поняли. Руслан умел договариваться, и Ян чувствовал, что он не скажет лишнего своей наставнице. Это не выгодно ему самому, потому что старшему мастеру не грозят никакие серьезные неприятности за то, что отвлекает чужих учеников от домашнего задания, а вот парню полезнее иметь Лю в союзниках.

- Да, можешь идти, - Ян кивнул и чуть улыбнулся. – До встречи.

Он ещё на некоторое время задержал взгляд на Руслане, затем пошел в сторону центральной площади. Мысли невольно возвращались к этому ученику, он казался одновременно много повидавшим и совершенно не приспособленным к жизни, такие обычно создают проблемы самим себе в большей степени, чем окружающим. А потом появляется подлая мысль о том, что жить тебе хочется не ради чего-то, а назло всем, кому до тебя нет никакого дела до тех пор, пока ты не докажешь, что нужен. И прийти к этой мысли значительно легче, чем в дальнейшем от неё отвыкать. Чтобы оказаться на изнанке Пекина, Яну понадобилось не полных два года, чтобы после нескольких лет в триаде почувствовать себя своим в спокойной жизни – уже около десяти лет.

Возможно, человеку свойственно искать закономерности там, где на самом деле их нет, и путь Руслана будет проще и правильнее с самого начала. Но Ян все равно решил, что будет так или иначе присматривать за этим мальчишкой, потому что смутно чувствовал свою ответственность уже на том основании, что лучше других мастеров знал, как легко сбиться с пути.