Видимость законности

К пяти часам вечера в богато украшенном зале одного из пекинских ресторанов уже собралась весьма уважаемая публика. На этом приеме были видные представители партии, бизнесмены, некоторые зарубежные партнеры и прочая публика, которая так или иначе пыталась урвать кусок того жирного пирога, которым был денежный поток, проходивший через Пекин. Официально Ху был приглашен как владелец своей компании, занимавшейся логистикой и охраной, но нужные люди знали, кем на самом деле был Чжу Лао.

Тигр не любил такие мероприятия, но у него был определенный иммунитет к светскому обществу, потому что ещё при правлении Цзин Вана он регулярно был при нем. Сейчас говорить нужно было уже за себя, для этого время от времени приходилось извиваться ужом, чтобы найти грань между правильной иллюзией и деловыми договоренностями. В данном случае приглашение на это мероприятие было важным для Ху тем, что высокопоставленный чиновник давал понять всем собравшимся, что его друг Чжу Лао – законопослушный бизнесмен.

Ху, как и обещал, приехал вместе с сыном. Здесь почти не было детей, но Сина и представляли как наследника компании, а не ребенка. После тостов и приветственных речей гости стали разбредаться по всему зданию ресторана. Лунтао вышел на широкий балкон покурить, взяв сына с собой. К ним подошел пожилой лысоватый человек в круглых очках. Это был Ван Жэнь, один из влиятельных людей в прокуратуре, с которым Ху был знаком не первый год.

- Доброго вечера, Ван сяншен, - произнес лунтао, глядя на чиновника с чуть заметным высокомерием. – Позвольте представить Вам моего сына, его зовут Син, - Ху положил руку на плечо парнишки.

- Доброго вечера, Син, приятная встреча, - Ван Жэнь расплылся в улыбке и поклонился и Ху, и, все же менее раболепно, Сину. – Чжу сяншен, позвоните мне на днях, у меня для Вас есть некоторые новости.

- Хорошие или ценные? – лунтао недоверчиво прищурился.

- Скорее хорошие, но я надеюсь на небольшую услугу, - Ван улыбнулся.

- Я Вам позвоню, Ван сяншен, - Тигр чуть улыбнулся в ответ.

В это время на балкон вышли две молодые девушки из тех, что старались любой ценой попасть на подобные приемы, чтобы обязательно с кем-нибудь познакомиться. Обе были в длинных вечерних платьях европейского покроя, ухоженные, с интересными прическами и дорогими украшениями. Они встали чуть в стороне ото всех, одна закурила явно отрепетированным жестом, вторая облокотилась о перила и стала рассматривать парк, находившийся внизу. Ху стряхнул пепел и проводил взглядом Вана, который точно не хотел, чтобы у разговора было много свидетелей.

Син едва заметно нервничал. Старался скрыть это состояние ото всех и, кажется, это почти удалось. Только отец мог заметить изменения в его поведении. Но мальчик и сам осознавал, что в последнее время ведет себя немного не так, как обычно. Все как-то навалилось сразу. И пусть он вроде бы и привык к такой жизни, но вот… Слишком много всего. И недавняя разборка, в которой отец потерял очень много людей. Нет, мы потеряли очень много людей, тут же поправил себя наследник Тигра. И натянутые, как струны на гитаре, нервы, когда он дежурил с винтовкой около окна. Хотелось в туалет, было страшно, что его уберут быстрее, чем он что-то заметит, он устал, но все равно выдержал это испытание. И был разочарован тем, что не пришлось отбиваться. Потом позор, когда чуть не свалился в обморок, увидев раненого Кота. Придурок малолетний, выставил себя не в лучшем свете. И опять это нервы. Сину порой казалось, что он и сам звенит, как упомянутая струна, стоит до него лишь дотронуться. Круговерть не заканчивалась, теперь к общему бессилию, раздражению на себя, злости и обиды прибавилось томление в груди. Непонятное, тягостное, темное. И оттого еще более раздражающее. В общем, на вечер мальчик собирался в бешенстве, которое замаскировал до состояния легкой нервозности.

Он держался рядом с отцом, стараясь смотреть на всех серьезно и спокойно. Однако примечал, что папа кого-то одаривает снисходительными взглядами, кому-то довольно искренне улыбается, а с кем-то говорит очень холодно. Син не вылезал вперед, но впитывал атмосферу вечера, как губка, запечатлевая все и навсегда в своей памяти. Это пригодится ему. Впрочем… Ему все пригодится. Он уже начал уставать от такого количества людей, которые хотели так или иначе пообщаться с отцом. И нельзя снимать маску, надо постоянно держать себя в руках. И пусть внутри уже все полыхает, болит и рвется, и хочется закричать, завизжать и зарыдать, как сопливая девчонка. Ничего нельзя! Ныть нельзя, даже попросить папу отвезти его домой, и то, нельзя! Мальчик посмотрел вслед последнему вопрошавшему, а затем перевел взгляд на двух девушек, что стояли неподалеку. Красивые…

Син подался назад, вставая так, что почти скрывался за отцом. И если теперь немного наклонить голову, то можно было наблюдать за ними. Щеки мальчика покраснели. Он шумно вздохнул, не осознавая, что отец может его услышать, и в упор начал рассматривать девушек. Красивые, хоть и староватые. Было в них что-то такое, что хотелось… И раздражало. Это смущало мальчика, который даже не мог подобрать слова к тому, что хотел бы сейчас сделать. Да и хотел ли? Запутался, совсем запутался. Пальцы Сина зашевелились. Да, все таки хотелось их пощупать, хотя парнишке и казалось, что это как-то не правильно и грубо. Так поступали ребята в Ванцзы, но здесь совершенно другое место. Да и поведение людей отца его откровенно бесило. Зачем показывать всем, что ты выбираешь себе какой-то ширпотреб? Вот даже неизвестно, кто эти девушки, что стояли неподалеку, но Сину они напоминали тех, из клуба. Какими-то отдельными движениями, позами. И оттого они вызывали чувство брезгливости. Но пощупать их все равно хотелось.

Ху докурил, затем мельком посмотрел на Сина и проследил за направлением его взгляда. Взрослеет, хоть пока ничего толком не понимает. Он был сейчас в том возрасте, когда гормонам виднее, как нужно жить, в то время как мозги стремятся выстроить какую-то мифологию. И хорошо, что у его сына была возможность знать то, что ему было интересно.

Девушки говорили о какой-то ерунде, иногда смеялись и постоянно смотрели по сторонам на окружавших их мужчин, но все вокруг были заняты разговорами, потому пока на них никто всерьез не обращал внимания.

- Пойдем, - лунтао чуть усмехнулся, обращаясь к сыну.

У балконной двери они столкнулись с долговязым банкиром, который поздоровался с ними с большой радостью. Он знал чуть больше о финансовых операциях Хусин, чем налоговые органы, и за это получал хорошую благодарность. Новая триада пока понемногу прорастала в этот мир, в котором скоро станет серьезной частью. Такой работы намного больше, чем перестрелок на улицах, ведь со стороны все должно выглядеть законно.

В зале было много людей, все собирались небольшими группами, кто-то кого-то кому-то представлял, но Ху старался держаться в стороне, зная, что хозяин вечера и сам представит ему всех, кого тот должен знать. Потому что у лунтао уже были аргументы, почему некоторые из чиновников должны лояльно относиться к их организации. Эти аргументы были разными, но очень убедительными.

Вновь показался хозяин вечера, уже немолодой, но деловой и энергичный партийный делец, который вышел с дочерью и новой подругой. Они, кстати, были примерно ровесницами, и обе не старше двадцати. У подруги была типичная северокитайская внешность, казавшаяся интересной лишь с большим количеством макияжа. Дочь пыталась казаться деловой, потому на ней было довольно строгое платье, одновременно подчеркивавшее фигуру и скрывавшее светлую кожу. Она была интереснее мачехи, но при этом всем своим видом показывала, что присутствует здесь лишь из уважения к отцу. Обе девушки остановились неподалеку от Ху и Сина, пока лунтао разговаривал с главой семьи о том, возможно ли ускорить регистрацию одного из филиалов. Оба говорили полунамеками, но быстро друг друга поняли.

Из мира грез на землю Син вернулся только после слов отца. Сморгнул пелену, застилающую глаза и, наконец, отвел взгляд. С ужасом успел подумать о том, чтобы было, если бы девушки заметили его поведение. Целых три секунды стыда и четыре удара сердца успели проскочить, прежде чем мальчик понял, что никто ничего не заметил. Он чуть насупился и кивнул отцу, направляясь вслед за ним. И почему раньше он не замечал никого из женщин? Бывал ведь на всяких мероприятиях, да и встречи у отца бывали частенько. Но как-то ему больше хотелось улизнуть от скучных разговоров, а не сидеть и рассматривать подруг партнеров папы.

Озадаченный, Син повертел головой, замечая вещи, которым раньше не придавал значения. И опять чуть нахмурился, стараясь отвлечься от каких-то бестолковых и сумбурных мыслей. Он сюда работать пришел! И пусть ему не так много лет, как собравшимся здесь мужчинам, он взрослый и серьезный. Делая себе подобное внушение, паренек не заметил, что отец остановился, и чуть было не врезался в него. Послышался легкий смех, и Син резко повернул голову. Однако там стояли две молодые особы, которые тихо переговаривались и смеялись. Не над ним. Мальчик вдруг понял, что совершенно лишний тут. И пусть он наследник. Пусть ему нужно учиться, нужно знакомиться, нужно общаться и нужно уметь себя показать. Здесь он лишний. Отец был практически единственным, кто пришел без женщины. Все крутилось здесь вокруг них. Все эти деловые разговоры, костюмы, блеск бриллиантов. Ерунда. Син громко выдохнул через нос и опять сжал кулаки. Только догадался кое как держать на лице маску милого мальчишки. Как же это все сложно.

А еще почему-то он никак не мог сегодня сосредоточиться на речах папы и его так называемых коллег. Глаза то и дело нашаривали в толпе очередную красавицу, и Син в какой-то момент ловил себя на мысли, что уже не слушать отца, а пялится на женщину. Смущенный, он сделал маленький шаг к Тигру. Неосознанно. Хотелось укрыться за папой. Так он поступал очень давно, в глубоком детстве. Подходил к мужчине и утыкался ему в бок. И проблемы решались. Но если сейчас он так поступит, все поймут, что сын такого уважаемого господина - обычный сосунок, а не достойный наследник. Кислые мысли опять куда-то растворились. Рядом стояли разговаривающие и веселящиеся девушки. И если лицо одной было чуть милее яиц в супе, то вторая была очень красива. И у нее была мягкая задница, обтянутая тонким платьем. Черт, зачем ей лицо, когда у нее такая задница...

Деловой разговор быстро закончился, потому что сегодня никто не планировал говорить долго о не совсем законных делах. Атмосфера вечера была показательно-радушной, но на самом деле все побаивались друг друга, потому что никто не хотел неприятностей с властями. Здесь изредка бывали принципиальные борцы за законность, которые обычно чувствовали себя чужими в этой компании, потому приезжали поздно, а уезжали при первой возможности. Обычно это были молодые идеалисты, которые не обладали достаточной властью, чтобы зарабатывать на ней хорошие деньги.

- Кстати, господа, - Вон Цзао, хозяин вечера, улыбнулся Ху и Сину. – Позвольте представить вам Мин Фэй, - он посмотрел на свою спутницу, - и мою дочь Лиу.

Девушки поздоровались, причем Фэй очень оживленно, Лиу чуть более сдержанно, немного с опаской глядя на Ху. Тигр чуть поклонился им.

- Приятно познакомиться, Вон сяоцзе, Мин сяоцзе, - перед последним обращением Ху на пару мгновений задумался, потому что подруга господина Вона точно не была тайтай, а на нюйши не тянула по возрасту. – Не буду задерживать вашего спутника, - добавил он с вежливой улыбкой. – Я Вам позвоню на днях, Вон сяншен.

Тигр делал вид, что не замечает, что в это время происходило с Сином, но на самом деле прекрасно видел, какие взгляды его сын бросал в адрес Вон Лиу, и решил, что правильнее будет сейчас закончить беседу с дамами.

- Господин Вон несколько раз хорошо нам помогал, - объяснил лунтао, когда они оказались в стороне от толпы. – Он может влиять на регистрацию сделок, что бывает очень полезно в нашей работе.

Сказал он это лишь для того, чтобы хоть на какое-то время отвлечь Сина от мыслей о женщинах.

Ага, значит, красивая Лиу, а страшная – Мин. В общем, Сину было все равно, как звали этих девушек. В данный момент он не мог думать о чем-то нужном или серьезном. Благо, с открытым ртом не стоял, и ладно. Отлепить свой взгляд от чужой задницы он смог лишь в тот момент, когда отец решил закончить краткую беседу. Мальчик молча поклонился дамам, едва заметно улыбнулся и пошел вслед за папой. В душе таилось какое-то беспокойство. Пока еще легкое, практически невесомое, оно становилось сильнее с каждой секундой. Последние минуты на этом вечере прошли для парнишки как в тумане, или в бреду, и сейчас он судорожно вспоминал, как именно себя вел. Отец будет его ругать или хвалить? О чем шли разговоры? Кого они встретили, как звали этих людей? Син почти ничего не запомнил. Впервые в своей жизни. Раньше он мог не понять отдельных слов или даже смысла целой беседы. Мог не запомнить всех титулов, прозвищ или имен представленных ему людей. Но чтобы вот так? Впервые. Зато перед затуманенным до сих пор взором вставала тонкая фигурка Лиу. Она плавно растворялась, и вот уже он видел безымянную девушку, которая встретилась им с папой чуть ранее. Какое-то наваждение. Мальчик мотнул головой.

Поморгал и немного рассеянно глянул на отца. Тот говорил про какого-то господина Вона. А еще про сделки, помощь, дела. Да что с ним такое, черт возьми. Как будто он заболел и не может сосредоточиться. Несколько лет назад он серьезно простудился, и валялся в постели с высокой температурой и бредом. Ему снились сны, которые неожиданно становились явью, а затем опять уносили куда-то в очередной кошмар. И сегодня он чувствовал, что–то очень похожее. Паренек потрогал свой лоб рукой. Холодный. Нет, он не болен, это что-то другое. А еще стыдно перед отцом. За рассеянное внимание. А за свои фантазии – вдвойне стыдно. И нельзя промолчать, папа по обыкновению ждет его ответа. Которого у мальчика не было.

- Пап, извини, задумался. – Пробормотал Син, стараясь не смотреть в глаза отцу. – Кто помогал? Мы ему что-то должны? Пап, нам поговорить надо. Я, кажется, приболел. Не могу сосредоточиться.

Говорить правду стыдно. Врать – еще и бесполезно. Но Син выбрал вранье, надеясь, откровенно говоря, на чудо. Вообще, не в его это было характере, вот так вот высказывать глупости, не подкрепляя их внутренними расчетами. Вдруг отец как-то сможет решить его проблему, не вдаваясь в подробности и ничего не спрашивая. Шансов, откровенно говоря, почти нет, но парнишка настолько был не в себе, что даже не мог это осознать до конца.

- Он нам ещё должен, - негромко сказал Ху, затем внимательно посмотрел на сына. – Расслабься, ничего смертельного с тобой не происходит, - сказал он, чуть улыбнувшись. – Просто так бывает.

Сейчас Сину можно было только посочувствовать: он находился в том возрасте, когда от гормонов ему хотелось лезть на стены, а на кой черт ему все это надо он понимал лишь в теории. И в таком состоянии ему точно не до решения вопросов, относившихся к управлению триадой. Но парень хорошо держался, и даже честно признал, что не может сосредоточиться на деле.

- Лет через пять любая из них будет твоей, но многие не будут уже казаться такими интересными, - сказал лунтао достаточно тихо, чтобы слышал его только Син. – А пока предлагаю тебе заменить часть занятий после школы на тренировки у Гунмао. Если будешь уставать, станет значительно легче.

Разговор пришлось прервать, потому что подали следующую смену блюд, и всем пришлось возвращаться за столы. Рядом с ними были в основном бизнесмены, многие из которых так или иначе впутывались в связи с Ху. Кто-то по мелочам, когда о партнерстве речи толком не шло, а у кого-то были серьезные заказы. Триада, подобно спруту, пускала свои щупальца по всему городу. Ху владел не только силой и деньгами, у него была информация на многих из присутствовавших с этом зале. Поэтому если бы, к примеру, появившийся в середине вечера офицер Ким объявил во всеуслышание, что Чжу Лао – глава пекинской триады, на него бы набросилось все светское общество, и при первой же возможности борца с организованной преступностью убрали бы с работы. Поэтому Ким смотрел волком, практически ни с кем не разговаривал, и тихо много пил. Должно быть, это несправедливо по отношению к принципиальному копу, но так было нужно Ху, поэтому было именно так.

В зал вышли музыканты и танцовщицы, устроившие какое-то костюмированное национальное представление. К Тигру в это время подошел официант и положил возле его бокала сложенную вдвое салфетку. Ху постучал по краю стола двумя пальцами, затем развернул салфетку и едва заметно улыбнулся. Он тронул Сина за плечо и показал ему письмо.

«Опять какие-то гастролеры устроили три перестрелки за один день. Поздравляю, что в этот раз ваших людей это не коснулось. С Вами приятно работать».

Содержания записки было очевидным, свой человек из числа партийных деятелей снова за сдельную плату смог замять вопрос участия Кота и братьев в разборках с Гонконгом.

«Так бывает». Син мысленно чертыхнулся. О да, это в корне меняет дело. Отличное объяснение, особенно в данной ситуации. Мальчик тяжело вздохнул, стараясь побороть огненно-горячий вал злости, которая затопляла сознание. Он пытается осознать свое состояние, старается разложить все по полочкам и мыслить холодно. А отец заверяет, что «так бывает». И что делать-то? Махнуть на все рукой и с головой нырнуть в собственную ярость? Однако дальше папа произнес фразу, которая как водой окатила Сина.

- Многие и сейчас не особо интересные. – Еле слышно буркнул парнишка, украдкой посмотрев на Лиу. Что значит – любая может принадлежать ему? Что с ними делать то? Как объяснить отцу, что ему нравятся совершенно конкретные вещи, и к женщинам в целом они не имеют отношения. На кой черт брать комплексный обед, если тебе нравится только одно блюдо? Син фыркнул, гордо расправляя плечи. Почему-то стало обидно, что папа не пытается даже уточнить нюансы горя собственного сына, а дает такие абстрактные обещания. Но уже в следующую секунду он раскаялся в том, что даже мысленно усомнился в действиях своего отца. Тот предложил выход, причем совершенно конкретный выход.

- Да, я уже подумал, когда смогу учиться у Гунмао. Не нужно отменять никакие другие занятия. – Син сидел за столом и смотрел по сторонам. Но вдруг понял, что грезы о чьей-то заднице начали таять, уступая место рассудку. Мальчик прочитал записку и чуть нахмурился. Радовало, что контакты со здешними властями были уже на той ступени, когда не нужно договариваться или решать подобные дела на месте, нервничая и суетясь. Плохо то, что гастролеров все еще встречается слишком много. И они все еще приносят много проблем. Парнишка кивнул, давая понять папе, что прочел и осознал написанное. Говорить о деле они будут не здесь и не сейчас, но пока можно было хотя бы спросить общие вещи. И заодно отвлечься от грустных и непонятных мыслей. – С ним тоже приятно работать…

За общим столом о делах не говорили, больше обсуждали общие темы типа западных инвестиций, переноса части производств с Запада на Восток, новых заводах и том, что с этого могут получить в Пекине. Ху этими вещами никогда не интересовался достаточно глубоко, чтобы высказывать какие бы то ни было категоричные суждения, но разговор поддержать мог. Не об изменениях в уголовном законодательстве же говорить.

Через какое-то время большая часть компании, собравшейся за их столом, отправилась на перекур, и Ху пошел вместе с ними, взяв Сина с собой. Он видел, что сын сейчас чувствует себя неловко, потому не хотел оставлять его одного. Пока достаточно, что он просто здесь оказался и имеет возможность смотреть и слушать.

Можно было заметить, что многие из собравшихся смотрят на Ху с опаской. Пекинская триада была уже достаточно влиятельна, чтобы её лунтао воспринимался местной элитой не как чуждый обществу элемент, а как представитель власти, способной конкурировать с официальной. На него боялись нарываться, с ним хотели налаживать деловые отношения. Хотя бы потому, что крупный бизнес ещё больше, чем мелкий, был заинтересован в безопасности. И здесь речь шла не о дани за стирку салфеток, а о серьезных откатах, гарантировавших, что люди Тигра не будут убирать того или иного влиятельного человека по заказу его конкурентов.

- Старайся смотреть вокруг и запоминать людей, - сказал Ху, когда они с Сином оказались чуть в стороне от остальных. – А потом расскажешь мне, что ты думаешь о тех, с кем сегодня познакомился. Вот, например, господин Ван. Он работает в прокуратуре.

С Ван Жэнем они виделись ещё в начале вечера. Он выглядел очень солидно, держался уверенно, но время от времени смотрел по сторонам перед тем, как начать беседу. Часто он говорил почти намеками, которые Ху были понятны. От подписи этого человека зачастую зависело возбуждение уголовных дел, и его отношения с триадой были достаточно хорошими, чтобы многие подозрения следователей оказывались в забытых в столе папках из-за недостаточности улик.

Какое-то время шел разговор, прислушиваться к которому Син посчитал не особо важным. Он все равно не понимал целую кучу терминов, без знания которых не мог уловить и сути. Зато это опять увело его мысли куда-то вдаль, подальше от всех этих заводов, производств и людей. Мальчик вяло ковырял в тарелке палочками, а потом и вовсе отложил их в сторону. Аппетита не было. Взгляд парнишки блуждал по лицам, и оставалось только контролировать себя, чтобы не слишком откровенно пялиться на тех или иных людей. Однако со стороны это выглядело не слишком удачно. То и дело темные глаза мальчика останавливались на лицах мужчин и женщин, которым становилось слегка не по себе. Слишком тяжелым и серьезным был взгляд, и слишком простецкое выражение лица при этом было у наследника господина Ху.

Перекур стал глотком свежего воздуха для Сина, как не глупо это звучит. За столом было душно, он подпадал под множество изучающих его глаз, мальчика откровенно оценивали. И он понимал, что должен держаться достойно, как и подобает сыну Тигра. То есть знать ту тонкую нить пути, по которому ему придется идти во время всего общения со всем этим обществом. И ни шагу в сторону. Нельзя показывать свой гнев, но и опускаться до панибратства не следует. Показать свою силу и власть так, чтобы заметили все, но при этом не трясти кулаками и пушками. Син не представлял себе, как это нужно делать. Он пока повторял за отцом, и именно поэтому пугал своим поведением многих чиновников на вечере.

- Хорошо, папа. – Мальчик обрадовался заданию. Отец не отстанет и обязательно расспросит. Значит, надо сосредоточиться изо всех сил. А упомянутый господин Ван ему не нравился. Интуитивно, поведением. Однако парнишка улыбался тому, когда это было возможно, легкой и невесомой улыбкой, в которой не было ни единого намека на дурость или глупость ее хозяина. Син постарался вспомнить все, что было связано с этим мужчиной. Крупная шишка, нужный человек, как говорил папа. С таким следует дружить, но ни в коем случае не прогибаться под него. Балансировать, играть на равных. Объяснить это словами мальчику было сложновато. Он чуть повернулся, ища глазами господина Вана в толпе. И первое, что увидел – Лиу, которая стояла вдали, повернувшись спиной к ним. Син, как робот, постоял так несколько секунд, разглядывая девушку, затем повернулся к отцу, и глядя слегка затуманенным взором ему в лицо, выдал. – Пап, у нее такая… В общем, я завтра к Гунмао пойду, ладно?

Через какое-то время Син снова отвлекся, и Ху, проследив за направлением его взгляда, быстро понял, что именно в сегодняшнем вечере особенно заинтересовало его наследника. Вон сяоцзе была местами очень интересной, и пацан это заметил. Взрослеет.

- Согласен, - кивнул Ху, мельком посмотрев на сына. Сначала было непонятно, на какую именно часть фразы он ответил. – Задница у неё отличная. А Кота я тогда предупрежу, что ты придешь завтра на тренировку.

Этого всего не могли услышать случайные уши, иначе лунтао тщательнее выбирал бы выражения на великосветской тусовке, отличавшейся от компаний, собиравшихся в Ванцзы. А сейчас он не видел ничего плохого в том, чтобы согласиться с сыном в очевидном.

Но к ним снова подошли, на этот раз Тигру представили какого-то бизнесмена, который только начинал амбициозный проект в Пекине и уже несколько раз нарвался на влиятельных конкурентов. Лунтао был представлен этому человеку как тот, с кем стоит посоветоваться в случае возникновения проблем. Ху многозначительно ухмыльнулся и дал ему свою визитку, после чего дал понять, что сейчас серьезных разговоров не будет.

Син вспыхнул и тут же закусил губу, отводя взгляд от девицы. Ну вот, отец все понял. И тут же в душе приятным теплом разлилось облегчение. Хотел бы отругать, намекнул бы прямо сейчас или, на крайний случай, закрыл бы эту тему. Однако папа счел совершенно естественным продолжать обсуждение. Мальчику было стыдно и приятно одновременно. Он не собирался сейчас в красках описывать сцены из фильмов всемирной сети, однако понимал, что табу на подобного рода разговоры не существует. Но, тут же поправил себя паренек, делать акцент на этом не стоит. Тренировки, серьезные тренировки ему помогут. Только бы не сболтнуть там ничего лишнего. Это отец так спокоен, а с Кота станется, начнет подкалывать. Син прекрасно помнил, как вели себя бойцы, отдыхая с девицами в Ванцзы. Сальные шуточки летели не только в сторону девушек, но и предназначались друзьям и приятелям. И мальчик пообещал себе, что никогда не опустится до того, чтобы так себя вести. И пусть даже с ним будет какая-то такая девушка. Он поморщился. "Такой" с ним не будет. Противно. Син мотнул головой. Вообще никого не будет, все равно они не нужны, да и вообще не понятные.

- Спасибо пап. - Он благодарно улыбнулся отцу. Больше к этой теме возвращаться не хотелось, и Син старался не смотреть по сторонам. Кому надо - подойдут и сами все скажут. А остальным нет места рядом с лунтао. Вот как этому нервному господину, который явно хотел много, а получил от отца только визитку и вежливую улыбку. Присутствуя на многих серьезных переговорах, парнишка уже научился улавливать настроение папы, а также примерно понимать, к кому и как следует относиться. Вот попроси о серьезном разговоре кто-то более значимый, и был бы шанс, что Тигр согласится. У нервного бизнесмена же не было ни единого шанса. Пусть считает, что они отдыхают. Син еще раз мельком глянул на отходившего мужчину, лицо которого не скрывало разочарования и грусти, и про себя подумал о том, что с такой яркой мимикой у того будут проблемы в делах. А заодно и запомнил его. Вдруг, да всплывет где-нибудь еще.

- Интересно, какое прозвище дадут бойцы мне. - При всей серьезности, Син оставался мальчишкой, который грезил о спасении всего мира, красивых нарядах супергероев, и кличек типа Росомахи или Черный Дракон.

Вечер подходил к концу. Среди гостей уже было много пьяных, серьезные разговоры при этом не ведутся. Ху остался трезвым – за все время банкета он выпил немного виски, после сего пил исключительно суйи. Ещё во времена Цзин Вана он привык себя контролировать, чтобы оставаться трезвее окружающих, что позволяло слушать и смотреть, а не говорить и подставляться. Он мог спокойно пить в Ванцзы чай в то время, как там проходили снежные вечеринки с последующими оргиями, и на них удавалось узнать очень многое о бойцах триады, из которых даже самым опытным алкоголь и кокаин развязывали язык.

- Чжу сяншен, вот Вы мне скажите, - рядом с Сином и Ху нарисовался сильно поддатый банкир, который вышел на балкон проветриться и все никак не мог прикурить, - сейчас вообще реально вести дела, чтя уголовный кодекс?

Ху вопросительно поднял бровь, с некоторым почти искренним недоумением глядя на пьяницу. Он дал ему прикурить, затем убрал зажигалку в карман, не став закуривать новую сигарету.

- Разумеется, сяншен. Уголовный кодекс нужно чтить паче сутры священного лотоса, - ответил он с вежливой улыбкой. – Или у Вас иное мнение на этот счет?

Банкир удивленно посмотрел на него, затем на Сина, затем сильно смутился. Он пару раз нервно затянулся, с опаской поглядывая на лунтао.

- Просто, мне казалось…, - он задумался, подбирая слова.

- Мой Вам совет сяншен, меньше пейте. Тогда не будет казаться, - все с той же вежливой улыбкой сказал Ху. – Син, пойдем, нам уже пора собираться.