Трудотерапия

Это был один из тех редких вечеров, когда работать было приятно, потому что нужно было не рисковать собственной шкурой во имя лунтао и триады, а гонять бойцов, чтобы у них было больше шансов выжить в следующей перестрелке. В такие моменты Гунмао почти не был похож на ухоженного дамского угодника, он становился суровым и требовательным боевым командиром. Бойцы собрались на базе в пригороде, где был хорошо оборудованный зал, половина которого была заставлена тренажерами, а вторая – застелена татами.

- Руки выше держи, - сказал Кот молодому парню, отрабатывавшему удары на груше. – И нос не задирай – разобьют. Резче бей. Остальные разберитесь на две команды.

Бойцы, которых было сейчас человек пятнадцать, разошлись на две примерно равноценные группы в той части, где не было тренажеров.

- Те, что с Жэнем – снимите майки, - Гунмао бросил им баскетбольный мяч. – Выигрывает та команда, которая больше мячей забросит в кольцо. Почти как в баскетболе, только мяч не ведете, а держите руками. Можно драться, только не калечить друг друга. У вас двадцать минут, кто сольет – завтра дежурит в Тяньдине.

Сегодня ещё должен был приехать Син, о чем Ху предупредил ещё накануне, попросив как следует погонять парня, который уже начинал томиться тоской по девочкам, но пока ещё не дорос до взрослого отдыха. Хорошо, что лунтао догадался прислать его сюда, а не изводить всякими уроками английского, из-за которых Кот искренне жалел бедного ребенка.

Отец не обманул, и «завтра» в его понимании действительно было «завтра», а не через неделю. Син отсидел в школе положенное время, а дома успел не только сделать уроки, но и просмотреть свое расписание. Сейчас нужно было добавить в него несколько занятий у Гунмао. Одна тренировка в неделю его явно не спасет, он даже на плавание ходил три раза, и считал, что надо бы увеличить нагрузку. В спортивную сумку, что он собрал с собой, полетел ежедневник. Мальчик, хоть и казался многим людям мелким и глупым, уже планировал все свои дела и встречи очень тщательно. Каждая страничка ежедневника была расписана буквально по минутам. И парнишка считал, что без этого ему не стать хорошим руководителем. Пару лет назад, когда он только начал свои первые записи, ему казалось это очень глупым занятием. Зачем писать об очевидных вещах? Но потом отец стал брать его с собой на разные встречи. У него прибавилось уроков. Появились свои дела. А самое главное, Син сам понимал, что поступает правильно. И потому сперва заставлял себя писать, затем привык это делать, а сейчас и полюбил такое важное занятие.

До базы его довез водитель. Мальчик вышел из машины и закинул на плечо спортивную сумку. Прошел в здание и переоделся в раздевалке. Помаялся несколько минут, не представляя, как он будет заниматься наравне со взрослыми мужчинами. Однако образ Грей нюйши и других представительниц женского пола заставил парнишку подняться и дойти до дверей зала.

- Гунмао, добрый вечер. – Син поклонился второму человеку в триаде и замер рядом с ним. Тот как раз закончил выдавать задание остальным. Парнишка повертел головой, рассматривая всевозможные тренажеры. Улыбнулся бойцам, которые тоже его увидели, однако тут же вернул на лицо серьезное выражение. В правой руке мальчик держал ежедневник с вложенной внутрь ручкой. И внимательно рассматривал Кота, словно впервые того видел. Он уже видел его и пьяным, и раненым и с девушками, и с Грей нюйши. А сейчас увидит в качестве тренера. Интересно открывать для себя очередную сторону человека. Син чуть склонил голову набок и продолжал молчать.

- О, привет, - Гунмао обернулся на Сина, затем немного удивленно посмотрел на ежедневник в руках пацана. – Это можешь сразу отложить, записывать тебе будет некогда.

Со стороны татами доносился мат, грохот, удары мяча о дребезжащий щит, на котором было закреплено кольцо, и прочий шум, который неизбежно сопровождал активные тренировки бойцов. Кот посмотрел на игру в тот момент, когда мяч залетел в кольцо, и потом за ним с ревом устремилось сразу четыре человека, причем один из тех, кто был в майке, заехал локтем по челюсти парня из своей же команды.

- Чжэндон, десять отжиманий, потом возвращайся в игру, - рявкнул Гунмао. – Друг друга видеть нужно, ты стрелять тоже по своим будешь?

Парень быстро отошел на край площадки и стал отжиматься, с опаской оглядываясь на босса. Остальные бойцы порывались прокомментировать его ошибку, но быстро вновь отвлеклись на игру, когда мяч снова оказался в кольце.

- Син, иди разминайся, - Кот указал в сторону прохода между тренажерами, где было достаточно места для простых упражнений. – Дехуа, резче бей, говорю, - приказал он тому бойцу, который продолжал отрабатывать удары на груше. – На выдохе, удар не от запястья, а от задницы идти должен. Я знаю, что в тебе больше дури, чем ты сейчас показываешь.

Гунмао умудрялся одновременно следить за всем, что происходило на площадке. При том он специально не показывал какого-то особого отношения к Сину: этот парень сам докажет всем, что добивается своего собственными усилиями, а не потому, что официально является наследником триады.

Син удивленно посмотрел на Кота, затем перевел взгляд на ежедневник, пытаясь понять, что тот имел ввиду. Вспыхнул, правда внутренне, от одного понимания, что мужчина принял его за полного идиота.

- Я не лекции писать пришел, я хотел обговорить время занятий. – Мальчику пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос прозвучал довольно беззаботно и спокойно. Только рука, в которой лежал ежедневник, слегка напряглась. Однако Гунмао отвлекся на группу бойцов, которые активно пинали друг друга в борьбе за мяч и сетку. Парнишка пошел в указанную ему сторону, по дороге ища удобное место, куда можно было бы положить ежедневник. Занятие начиналось как-то совсем безрадостно, и Син даже подумал, что зря затеял все это. Видимо, стоило просто увеличить часы посещения бассейна, или записаться в какую-нибудь постороннюю секцию. Однако и здесь в первую очередь играли роль его обязанности, а не желания. Да, можно было вообще ничем не заниматься. Но так он ничему не научится и ничего не узнает. Сейчас же он наблюдал за физической подготовкой своих же будущих людей. Пройдя все этапы обучения, он сможет понять, действительно ли хороши занятия в спортзале, или нужно добавить еще что-то. Сам он решил не останавливаться на достигнутом, и продолжать тренировки в воде. А еще, помимо чисто физической подготовки, здесь была отличная возможность пообщаться с бойцами. Понаблюдать за ними, изучить их характеры. Показать себя. Это самое сложное. Отца все уважали, к нему же было немного другое отношение. Все знали, что он БУДЕТ лунтао, однако сейчас он НЕ лунтао. То есть по умолчанию его вроде бы стоит уважать, но не понятно, за что. И Син стремился доказать всем, что его есть за что уважать.

Мальчик махнул всем рукой, приветствуя бойцов. Улыбнулся, поднял вверх большой палец и тут же сделал скорбное лицо. Мол, и мне сейчас придется так же мучиться. Положил на сидение одного из тренажеров ежедневник, и принялся за разминку. Покрутил головой, разминая шею. Перешел к мышцам плеч и рук, сделал короткий комплекс из нескольких упражнений, что разогнали кровь и разогрели мышцы. Потом шли наклоны, приседания и другие подобные упражнения на разогрев всех мышц тела. Теперь следовало дождаться других заданий от Гунмао. Син откинул волосы со лба, заметив, что даже не вспотел. Все таки плавание приносит свою пользу, он явно становился сильнее.

Син выглядел серьезно. Все бойцы, конечно, понимали, что наследник триады ещё ребенок, но Гунмао хотел показательно много гонять его на тренировках. Во-первых, такова была воля лунтао, во-вторых, Сину правильнее было готовиться так, чтобы быть как минимум не слабее других бойцов. Только тогда его будут уважать братья.

Мяч снова с грохотом попал в кольцо. Кот не вел счет очкам, тут младшие браться справятся как-нибудь сами, он просто наблюдал за тем, где ребятам не хватает знаний, ловкости, упрямства и техники. Син тем временем разминался, причем грамотно. Бойцы в его сторону поглядывали лишь изредка, чтобы не нарваться на фу шан шу.

- Син, лезь на тот турник и подтянись столько раз, сколько сможешь, - сказал Гунмао. – Дехуа, достаточно, руки разбил?

Парень отошел от груши и показал костяшки Коту. Он довольно сильно их разбил, потому что тренировался без перчаток и даже без бинтов. Гунмао считал, что так правильнее, особенно в начале, чтобы костяшки привыкали к тому, что чужая челюсть не менее твердая, чем боксерская груша.

- Двадцать отжиманий на пальцах, потом удары ногами, - сказал фу шан шу перед тем, как вновь обернуться к Сину.

Ему было любопытно, что сейчас умеет наследник триады. Он, вроде, занимался плаваньем, то есть хоть какая-то физическая подготовка у него была. Ещё парень немного умел стрелять, Ху его даже оставлял с винтовкой на дежурстве. Но сегодня стрельбы не планировалось, Сину ещё много всего полезного стоит учить с нуля.

Син посмотрел на Гунмао, потом перевел взгляд на турник. Мельком глянул на бойцов, которые с какой-то дурной агрессивностью швыряли в кольцо мяч. Вот отлично то. Он то почему-то считал, что будет заниматься один, а не на публику. Да еще какую. Судя по всему, ребята были здесь не первый и даже не в десятый раз. Следовательно, все, что сейчас будет давать ему Гунмао, они уже знали. Изучили себя и свои ошибки. И теперь будут стебаться над сынком лунтао. Парнишка почему-то верил, что его считают эдаким домашним мальчиком, который всегда хорошо одет, вежливо разговаривает, и отлично учится. Но при этом абсолютно не готов к жесткой и жестокой жизни на улице. Син понимал также и то, что даже при его подготовке он наверняка не дотянет даже до самого слабого из бойцов. Те казались ему опытными профессионалами, которых сейчас Кот ругал лишь для вида. Нормальный тренер всегда поругивает своих подопечных, чтобы не расслаблялись лишний раз.

Мальчик подошел к турнику и подпрыгнул, хватаясь руками за перекладину. Немного повисел, поудобнее перехватывая железку. Сцепил зубы, уговаривая себя не сдаваться, даже когда станет невыносимо тяжело. Он понимал, что даже если бойцы не показывают вида, они будут следить за ним. И на первой же гулянке будут рассказывать товарищам о том, насколько он слаб и немощен. Син поднял голову вверх, оценивая перекладину. Словно от ее вида зависело, как долго он сможет тут повисеть. И начал подтягиваться. Первые раз пять практически не заметил, как сделал. Шел разогрев мышц, сердце гнало кровь с большей, чем обычно, скоростью. Парнишка волновался, и потому смотрел только наверх, на перекладину, и не отводил взгляда даже тогда, когда голова оказывалась выше нее. Десять, пятнадцать. Руки начали наливаться тяжестью. Лопатки, мышцы шеи заболели. Однако мальчик продолжал работать, следя за дыханием. Глубоко дышал через нос, старался не сбиваться. Двадцать. По телу лилась не кровь, а чистый огонь. Руки казались каменными, тело словно притягивало к земле. Двадцать пять, двадцать шесть. Перед глазами начали плыть круги, в висках стучали молотки. Ноги, которые Син переплел и согнул в коленях, обвисли, движения стали менее плавными и четкими. Двадцать восемь, двадцать девять. Паренек сжал челюсти, грозясь раскрошить собственные зубы. А перед глазами черно-красная муть. Тридцать. Тело обвисло, пальцы гудели и хотели одного – отпустить железку. Однако с каким-то тихим стоном, плюнув на дыхание, мальчик толчком послал тело вверх, поднимаясь еще два раз на чистой воле. И только после этого разжал руки и почти упал на пол зала. Поднялся и смущенно посмотрел на Кота, ожидая насмешек. Плечи, руки и спина как будто принадлежали кому-то другому.

Гунмао считал, сколько раз подтягивался Син. После первого десятка он успокоился – этого достаточно, чтобы парень не казался слабым. После второго десятка братья стали отвлекаться от игры и поглядывать в сторону наследника, а к тому моменту, когда Син подтянулся тридцать первый раз, явно через немыслимые усилия, игра остановилась.

- Кто выиграл? – спросил Гунмао, посмотрев на бойцов. Ему ответили, что команда Жэня. – Вторая команда завтра едет в Тяньдинь, - спокойно ответил он. – Сяопин, слабо подтянуться больше раз, чем младшему лунтао?

Вперед вышел порядком набегавшийся парень плотного телосложения. Он расправил плечи, затем вытер ладони о штаны и подошел к турнику. Подпрыгнул и начал подтягиваться, пока бойцы хором считали. После пятнадцатого стало заметно, что у него начинают трястись руки, а на двадцать пятой попытке он так и не смог поднять подбородок выше перекладины. Под язвительные замечания братьев Сяопин попытался ещё раз подтянуться, но не смог, и спрыгнул с турника. Гунмао нахмурился.

- Есть желающие исправить результат? – спросил он у бойцов.

К турнику вышел парень лет семнадцати, бритоголовый, уже с шрамом над бровью, тощий и жилистый. Типичный ребенок улиц из тех, кому даже везет, если они оказываются под крылом триады. Гунмао кивнул, и тот полез подтягиваться. Он уже успел вымотаться за эту тренировку, но, несмотря на дрожь в руках, подтянулся сорок три раза, после чего практически рухнул с турника.

- У меня есть нехорошее ощущение, что следующую атаку Гонконга мне придется отбивать с Сином и Баем, - сказал фу шан шу, посмотрев на победителя своеобразного соревнования.

Жэнь тихо съязвил, что хотел бы узнать, сколько раз подтянется сам большой брат. Гунмао, разумеется, никому не говорил о преимуществах своего звериного облика, но его слух стал достаточно острым, чтобы слышать такие вещи. Кот внимательно посмотрел на бойца, затем сам подошел к турнику. Обычно во время общих тренировок он только командовал, потом задерживался в зале, чтобы заниматься самостоятельно, но тут началась вечная тема кто больше, и не принять вызов Гунмао не мог. Он стал подтягиваться в спокойном темпе, пока братья вновь считали вслух. Двадцать, тридцать – силы рук было достаточно, сбивалось дыхание, потому что Кот курил не просто много, а очень много. Сорок, пятьдесят – уже было заметно, что фу шан шу устал, на взмокший лоб начали налипать волосы, и на самостоятельной тренировке он бы этим и ограничился, а тут дело принципа. Шестьдесят, семьдесят – Гунмао знал, как подготовлены те, кто сейчас был в зале, потому хотел показать результат лучше, чем у тех, кто был готов лучше Бая и Сяопина. Восемьдесят, девяносто – руки и спину уже сводило, мышцы горели огнем, а дыхание казалось какой-то недостижимой мечтой. Сто. Это было достаточно красивое число, чтобы не изводить себя дальше. Кот спрыгнул на пол и отряхнул руки с таким видом, будто он просто сейчас разминался. На самом деле было больно даже вздохнуть.

- Жэнь, если выйдешь и сможешь больше, повышу зарплату, - сказал Гунмао, откидывая волосы со лба. – Если выйдешь, и больше не сможешь – пойдешь дальше работать в хутунах.

Сорок девятый потупил взгляд и остался стоять на месте, остальные бойцы также притихли, дожидаясь решения.

- Хорошо, завтра едешь в Тяньдинь с проигравшей командой, - сказал Кот. – Теперь все на татами, разойдитесь как-нибудь так, чтобы не мешать друг другу.

Кажется, его результат стал не самым плохим среди бойцов. Син постарался выглядеть спокойным и даже уверенным в себе, но внутри все сжималось. Мальчик реально не знал, как будет тренироваться, если сегодня же подвергнется насмешкам. Нет, можно конечно вспомнить рассказы про разных слабаков, которые вопреки всем достигли каких-нибудь значимых результатов. Но такие вещи всегда лучше наблюдать со стороны или читать, а не переживать самому. Именно поэтому парнишка и пошел на плавание. Чтобы не быть хуже всех. А в будущем – стать лучше других. Быть достойным, чтобы называться преемником лунтао.

Сейчас он стоял и тихонько массировал свои руки, начиная от запястий и заканчивая бицепсами. Они уже перестали гореть огнем, однако оставалась неприятная тяжесть, которую хотелось стряхнуть. Син поболтал руками, стараясь расслабить напряженные мышцы. Ничего, скоро пройдет. Можно было не строить из себя крутого, ведь все смотрели сейчас на Бая и Гунмао, которые показали результат, в разы лучше, чем у него. И если до бойца он еще мог подтянуться в ближайшее время, то результат Кота ему не побить еще очень долгое время. И это Син понимал. В душе не было обиды, зависти или злости. Только нарисовалась цель, к которой он спокойно пойдет, преодолевая все на своем пути. Бойцы отпускали шуточки про Жэня и парня, который был подготовлен хуже мальчика, однако он не стал смеяться, а держался немного отстраненно и скромно. Словно и не он показал такой результат. И словно он не видел некоторого позора ребят. Незачем ставить себя выше них. Они старше, считают себя опытнее и сильнее. Нужно держаться в тени и присматриваться. Так когда-то учил отец.

Мальчик поклонился собравшимся и направился вслед за всеми к татами. Еще бы понять, куда ему следует разойтись, чтобы не мешать другим. Он остановился немного дальше остальных, ожидая, пока ребята разойдутся в разные стороны и вопросительно посмотрел на Кота.

Гунмао встал напротив распределившихся по татами бойцов. Он ни на ком не задерживал взгляд, даже на Сине, подчеркивая, что в данный момент относится ко всем одинаково. Его задачей было подготовить людей к бою, а не отработать положенное количество часов в качестве тренера. Достаточно вспомнить тридцать четыре могилы на кладбище триады, чтобы сейчас гонять младших братьев так, чтобы они не вздумали лениться во время тренировок. Достаточно, лишних людей здесь нет.

- Упражнение на счет четыре. Шаг, удар правой рукой, шаг назад, удар левой ногой, страховка в перекате, на счет четыре подняться на ноги. Потом в другую сторону. Кто умеет, встаньте вперед. Один, два, три, четыре, - Гунмао начал считать сначала медленно, чтобы все успели сообразить, затем наращивая темп. – Бай, при страховке закрывай лицо рукой, которая оказывается снизу. Резче бейте, не надо просто махать руками и ногами.

Он прошел вдоль зала, внимательно наблюдая за каждым из бойцов. Пока все выглядело плохо. Красиво для тренировки, бесполезно для боя, когда нужно научиться мгновенно падать на землю, уходить с линии атаки, подниматься на ноги и бить снова.

- Быстрее откатывайтесь в сторону. У кого развита фантазия, представьте, что катаетесь по асфальту, а не по татами. Тогда, Жэнь, падать будет на скругленный локоть.

Темп снова возрастал, и многие начинали с него сбиваться, стараясь украдкой потереть растянутое колено или ушибленный локоть. В таких случаях Гунмао просто задерживал взгляд на отстающем, не переставая считать.

А вот такие упражнения Син не знал. То есть в данный момент он отнес себя к группе «кто не умеет», и вперед не полез. Кот обучал всех сразу, никого не выделяя, и это понравилось мальчику. В кои то веки на него никто не смотрел, не старался как-то облегчить задачу или наоборот, не ожидал сверхъестественных способностей. Да и некогда тут Ип Мена корчить. Тут бы понять, как надо работать, и не переломать к стыду что-то нужное. Или не нужное.

Начало упражнения мальчик пропустил. Второй заход тоже, пытаясь приноровиться к скорости счета и движениям других людей. А вот потом постарался сделать так же, как другие. Шаг вперед правой ногой и тут же резкий выпад-удар правой рукой со сжатым кулаком. Удар левой ногой на счет два. Здесь Син немного качнулся, не совсем правильно поняв, как нужно распределять вес. А уже пора было выполнять перекат. Мальчик согнул левую руку, стараясь выставить вперед и вниз локоть. При этом он понимал, что падать на сгиб будет больно, потому надо попробовать приземлиться на предплечье. Естественно, первый раз вышло коряво. Упал не удачно, отбил все таки локоть, перекатился из-за этого не совсем так, как надо, потянул мышцы шеи, на которые произошло смещение веса, и еле успел подняться на счет четыре. А Кот продолжал, да еще посматривал на тех, кто отставал. И снова, удар рукой, удар ногой, падение, теперь уже слегка отбитое колено, и подъем. Син хмурился, стараясь на ходу понять свои ошибки, просчитать, как их исправить и успеть за счетом. И опять по кругу, удар, удар, перекат. Теперь уже немного легче, но, стараясь сосредоточиться на страховке, первую часть упражнения мальчик выполнил кое как, и удар ногой больше походил на слабую судорогу. Страховки стали получаться. Вроде бы. Но сам факт, что надо на ровном месте упасть вниз и метнуться с перекатом вбок был для парнишки каким-то открытием века. Он понял, что не столько боится оплошать, сколько стесняется показать свою…трусость что ли. И оттого зажимался. И ругал себя, и закусывал губу и старался направить тело и дать ему возможность самому все сделать. Ведь ничего сложного. Только вот нога отбита. И локоть. И шея ноет. И спину начало немного тянуть. Но, помня тренировки по плаванию, Син понимал, что все это уйдет с опытом. Главное, сейчас не сильно оплошать на фоне других бойцов.

Син смело грянулся о землю, сразу отбив локоть, но хоть не испугался. Гунмао следил за ним точно также, как за остальными ребятами, замечая не только то, как наследник триады шустро разбирался с новым для него заданием, но и ошибки, которых пока было много. То, что Син был сыном лунтао, накладывало свой отпечаток на отношение к его подготовке, но не в сторону поблажек, а на то, чтобы сейчас содрать с него три шкуры, чтобы он не погиб в первой же перестрелке.

- Стоп, - сказал Гунмао на счете «три», когда все находились на земле в страховке. – Вот в этот момент, если вас будут бить ногами, вы должны быть защищены. То есть физиономия закрыта рукой, - он подошел к одному из ребят, который не закрылся, и коснулся ногой его лица, - а нога закрывает колено, - он пнул Сяопина, который во время страховки вытянул обе ноги, затем поправил его стопу так, чтобы она оказалась закинута на колено второй ноги. – Этим вы ещё защищаете пах, - Гунмао пнул парня ногой по бедру, демонстрируя, почему такое положение ног значительно безопаснее изначального. – Поднимайтесь.

Он снова занял свое место напротив бойцов, присматриваясь к тому, как сильно братья успели устать с начала тренировки. Пока явно умиравших не было.

- Теперь все соберитесь в левой части зала. Страховка с перекатом вперед.

Гунмао встал так, что левая нога оказалась примерно на стопу впереди, затем наклонился вперед и сделал кувырок через левое плечо, во время которого коснулся ладонями пола, при этом левая рука была развернула запястьем вперед. Он поднялся на ноги.

- Кому так уже легко, можно то же самое в прыжке, - Кот прыгнул, как бы ныряя вперед, при этом точно также коснулся ладонями пола, а после переката поднялся на ноги. – Кто не умеет, первые три раза можно то же самое с колена, - он опустился на правое колено, поставил левую ладонь возле левой стопы, развернув её пальцами к себе, правую руку поставил параллельно, пальцами вперед, затем сделал кувырок через плечо и поднялся на ноги. – Выходите по пять человек, и вперед по всей длине зала, - сказал он, отходя в сторону.

На счете «три» Син замер, как и приказал Гунмао. Тело ныло и напоминало одну большую отсиженную коленку. Мальчик сжал челюсти, чтобы не застонать. Ушибленный в первой же попытке локоть давал о себе знать неприятным подергиванием. Парнишка чуть повернул голову, чтобы видеть, о чем рассказывает Кот. Тот очень наглядным способом показывал, чего стоило опасаться в бою. Ну, лицо он, допустим, прикрывал. Всегда, причем, старался прикрывать, пунктик у него такой был. И пусть бездари уверяют, что шрамы украшают мужчину. Он найдет другой способ доказать свою мужественность, для этого не нужно сворачивать себе нос и рассекать скулу или бровь.

А вот причинное место он закрыть не догадался, и сейчас старался повернуть ноги так, как показывал Кот. Неудобно. А если учесть, что еще нужно помнить о лице, руках, плече и всем теле, то тренироваться придется много и со вкусом. Мальчик постарался запомнить положение собственного тела, а затем поднялся на ноги и вытер ладони. Предстояло следующее упражнение, которое сам учитель выполнил играючи. Нырок в его исполнении мальчику понравился. Так и в воду можно красиво уходить. Может быть Кот тоже пловец? Но сейчас об этом лучше не спрашивать. Гасить скорость об воду парнишка умел, помня, как выставлять руки над головой, когда ныряешь рыбкой вперед с приличной высоты. Ладони как раз направляются пальцами друг к другу, как и в этом случае. Глаза Сина загорелись. Хотелось попробовать совершить перекат именно с прыжком, красиво, как при заходе в воду. Адреналин разогнал кровь, щеки слегка покраснели. Где-то за стеной жара, накрывающего его сознания, тихо билась единственная разумная мысль. Начать с колена, потом перейти к обычному перекату и только затем, если покажется легко, попробовать прыжок.

Син попал в последний ряд. Вышло три бойца и он. Переглянулись и пошли вперед. Ребята пошли на перекат с позиции стоя, мальчик же быстро опустился на колено, как показывал Кот, и поставил руки именно так, как запомнил. Перекат. Поднялся на ноги, поводя плечами. Вроде, ничего не отбил. Размышлять некогда, бойцы уже готовились перекатиться второй раз. Парнишка опять опустился на колено и опять понял, что ничего особо не ушиб. Да, ныли отбитые ноги-руки, но сейчас он себе не добавил новой боли. Третья попытка пошла так же, как и у всех – с ног. Нормально, только тело пока еще не слишком уверенно слушалось. Четвертый кувырок, пятый. Чуть увереннее, только немного тянет левую руку, на которую, собственно, и приходился кувырок. Сказывались ранние ошибки, недочеты и общая плохая подготовка, вот и болело. Последнюю попытку Син совершил так, как и мечтал. В прыжке нырнул вперед, складывая руки скорее на автомате, чем осознанно, только при соприкосновении с полом осознал, что это не бассейн, однако тело уже немного слушалось и само понимало, куда ему нужно податься. Поднимаясь на ноги, мальчик потер запястья. Все таки удар о воду на порядок слабее, чем столкновение с матами. Он повернулся и посмотрел на остальных, откидывая волосы со вспотевшего лба.

Вся эта акробатика со стороны выглядела довольно забавно. Страховка была простой, её достаточно один раз понять, а дальше уже работать над скоростью и высотой прыжка, и Гунмао устроило, что Син на последней попытке уже страховался в прыжке, хоть и начинал упражнение с колена. Пока будущий лунтао был готов учиться и рваться вперед. Интересно, догадался уже, что будет завтра твориться с мышцами?

- До полетов в жанре у-ся вам далеко, но для начала терпимо, - сказал Кот, пока бойцы разбредались по татами. – Следующее упражнение называется «черепаха».

По тихому нытью более опытных бойцов новички могли догадаться, что всем предстоит нечто малоприятное. Недаром фу шан шу считали жестоким человеком, особенно когда дело доходило до тренировок личного состава.

- Всем лечь на спину. Поднимаете руки и ноги вверх, начинаете вращать стопами и запястьями, - Гунмао прошел вдоль зала, - теперь, продолжая вращать стопами и запястьями, вращаете коленями, локтями и головой, - он придирчиво наблюдал за бойцами, которые в этот момент смотрелись довольно забавно, особенно те, у кого на месте пресса появлялись пивные животы. – Теперь добавляем бедра и плечи.

Он с видом надзирателя ходил вдоль рядов, периодически кого-то пиная, кто пытался опускать ноги или отдыхать. Со стороны он казался опытным садистом, которому доставляло удовольствие наблюдать за страданиями окружающих, но на самом деле это было одно из лучших упражнений на координацию и выносливость.

- Не филоним, а то в следующий раз позову девочек, чтобы смотрели за тренировкой. Про голову не забывайте.

Кто-то уже начинал тихо материться, но без команды Гунмао все продолжали либо выполнять упражнение, либо хотя бы пытаться это сделать.

- Вольно, - все же объявил фу шан шу, когда братья уже еле шевелились.

Послышались тихие разговоры, кто-то вновь за сегодня обозвал фу шан шу живодером, некоторые просто матерились, пытаясь пошевелиться.

- Кому тяжело – в хутунах и Тяньдине много работы, - сказал Гунмао, после чего разговоры тут же прекратились. – Поднимайтесь.

Это было последнее упражнение на сегодня. Син понял это сразу, как только задрал вверх руки и ноги и принялся вращать ими. Для него точно последнее. Если Гунмао предложит после этой пытки еще что-нибудь, он просто умрет. Мальчик сжал зубы, стараясь не быть хуже других. На конечности словно машину поставили сверху. Грузовую. Или даже дом небольших размеров. Руки и ноги превратились в четыре пульсирующих источника боли. Казалось, что болела каждая клеточка. Парнишка периодически, несмотря на приказы, норовил опустить то руку, то ногу, и лишь на усилии воли держался и продолжал выполнять указания. Рядом кто-то начал материться, и Син был полностью согласен с мнением неизвестного бойца. А потом и с мнением второго. И третьего. Вслух он сам ничего не произносил, сжимая челюсти изо всех сил. Но в душе уже живописно расписал весь путь, по которому следовало пройти Коту, начиная с данной секунды и заканчивая концом света. После угроз насчет девушек к описанию добавились эпитеты про его родственников и разного рода сравнения правой руки лунтао со всеми известными Сину животными, самым приличным из которых было «альпака».

На дыхание мальчик уже почти не обращал внимания. Хотелось умереть или хотя бы раскинуться звездочкой. Сквозь шум в ушах он расслышал слова спасения. И тут же распластался на матах, тихонько поскуливая от удовольствия, которое просачивалось сквозь невыносимую боль. И руки и ноги были похожи на растерзанные тряпки, управлять которыми просто не получалось. Син вяло шевелился, то сгибая руки в локтях, то раскидывая их в стороны, то дрыгая ногами. На пару секунд удавалось найти положение, в котором чувствовалось некое облегчение, но потом пульсация и тугая боль возвращались, и приходилось шевелиться. А затем Кот вообще приказал встать. Мальчик перевернулся на живот и, уперевшись руками в пол, поднялся сперва на четвереньки, а затем и на ноги, медленно выпрямляясь. Покачивало и тянуло вниз. Он с тоской глянул на маты, которые казались ему сейчас лучшей кроватью в мире. И опять сжал зубы, слушая нытье бойцов. Интересно, можно ли считать, что он сегодня справился с упражнениями? Вроде был не хуже других, но может быть, Гунмао специально урезал программу, чтобы он поспевал? А еще было интересно, встанет ли он вообще завтра с кровати, или будет весь день лежать трупом. На плавании он тоже сильно уставал, но тренировки были более привычными, да и отбить себе конечности там бы не получилось при всем желании. Как и потянуть мышцы. Син повел плечами и поморщился. Лицо вспотело, но не было сил даже на то, чтобы вытереть его рукой. Отпустил бы он их уже, а…