Возвращение в Храм Мудрости

Полдень. Нет, уже даже больше, просто с полудня предсказательница себе места не находит. Она их видела, они возвращаются в Линь Ян Шо, но теперь их пятеро. Два ребенка и мужчина. Руж не хотела знать подробностей, ей хватило просто того, что она видела бледное лицо Шэн и почувствовала ее боль. Она ранена. Чин тоже, но у него все уже в стадии заживления. Флер уже успела раз десять сходить в лазарет и проверить все ли готово там к подобным случаям. В столовой тоже все было готово – путников следовало накормить. Настоятель в курсе их приближения. Прорицательнице было не по себе. По телу то и дело бегали мурашки, стоило только подумать о тигрице. Руж видела, что там происходило, не полностью, но видела. Это было действительно страшно. Но за что Судьба заставила Даниэлу увидеть то, что ей не следовало видеть? Бедная девочка была на грани срыва. Но все наладится. Уж она-то это точно знает.

Даже несмотря на то, что она прекрасно знала, что к воротам монастыря они раньше обеда не доберутся. Но сидеть на месте и спокойно ждать их возвращения женщина не могла, потому и слонялась по центральной площади монастыря туда-сюда, периодически уделяя время сыну, который игрался на теплой подстилке со своими игрушками. Волнение, даже несмотря на осознание того, что все хорошо, никак не давало покоя. Что-то все равно было не так. Руж не знала что именно, отчасти боялась заглянуть в будущее, но неизвестность ее нервировала. Очень сильно нервировала.

Дойти. Уже совсем немного, уже позади деревня, Линь Ян Шо рядом. Она обещала. Дышать через боль, не показывать слабости, не виснуть на боевом шесте при каждом шаге, чувствовать сухожильные усиления ступней. Перед глазами все плыло, в теле бушевал жар начавшейся лихорадки. Дойти, в монастыре она будет в безопасности. Детям нельзя видеть, что сифу может быть слабой, этому Лю тем более нельзя показывать слабость, ведь Шэн считала, что отвечает за безопасность Линь Ян Шо. Дышать. Энергия Сушумны непроизвольно окрашивалась в красный цвет, усиливая лихорадку. Тигрица пыталась побороть воспаление, цепляясь за ощущение синего и голубого цвета, но это получалось все хуже. Уже видны ворота монастыря. Нужно зайти к настоятелю, обсудить все срочные вопросы, а после этого просто отдохнуть. Она сильная, это далеко не первая рана. Шэн привыкла выживать и не показывать слабости, сейчас же ей нужно быть сильной за двоих. Видела бы её сейчас Рё, наверняка что-нибудь бы съязвила. Дышать, сосредоточиться на ощущениях сухожильных усилений. Лицо тигрицы оставалось сосредоточенным, но на щеках был заметен нездоровый румянец. Бок болел так, что хотелось рычать, к повязке было больно притрагиваться. Шэн показалось, что бинты вновь стали пропитываться кровью, смешанной с сукровицей. Она мельком посмотрела на одежду – нет, пока не заметно. Тигрица была по-прежнему в белом и знала, что ещё долго будет носить траур по подруге.

Шэн посмотрела на своих спутников, убедившись, что никто не отстает. Она сдержала слово и вернулась. Говорят, когда данное обещание достаточно сильно, и многие ждут, что оно будет исполнено, даже смерть не может быть сильнее чувства долга. После смерти тело вновь обретает способность двигаться, превращаясь в квей-джин, вынужденного питаться силой живых и обязанного довести начатое до конца. Сейчас Шэн была готова поверить в то, что эта легенда правдива.

Они вернулись! Чин чувствовал, что с приближением к монастырю сердце бьется все быстрее, ещё несколько минут, и он увидит Дани! Ученик ирбиса был готов бежать, хотя от дорожной сумки рана в спине успела разболеться. Чин улыбался, видя знакомые места. Сейчас он видел все по-другому, Линь Ян Шо был не просто их домом, он был тем местом, где царит мир и порядок. Как его примет Учитель, узнав о произошедшем? Все ли в порядке с Даниэлой? Как там без него справлялись с Юлайи? Чин чувствовал себя неловко, понимая, как плохо сочетается покой священной обители и кровь на его руках, пролитая лишь пару дней назад. Он никого не убил, Шэн бы не стала врать, но он все равно был среди этого пламени, крови, боли. Вторую ночь он видел в своих снах картины прошедшей схватки и боялся, что так будет и дальше. Он не жалел о случившемся, это должно было произойти, ведь все желания сбываются, нужно просто уметь задумываться, о чем и как мечтать. Чин невольно вспомнил их встречу с Учителем, когда он нашел колодец, из которого не мог достать воду. Тогда же он впервые увидел Дани.

Они подошли к главным воротам монастыря, и Чин прикрыл глаза, глубоко вздохнув. Он поклонился обители, заметив, что на главной площади их уже ждет сифу Флер. Ученик ирбиса улыбнулся, дожидаясь, пока первыми на территорию Линь Ян Шо зайдут старшие. Он поклонился предсказательнице и уже искал взглядом Дани, не веря, что сейчас вновь сможет её увидеть. Они расстались четыре дня назад, но казалось, что за эти дни прошла вечность. Чин знал, что сильно изменился, и он боялся, как это воспримет итальянка. Сможет ли почувствовать и понять? Или её отпугнет появившийся холод во взгляде и кровавые пятна в памяти? Улыбка пропала с лица ученика ирбиса, и он перевел взгляд на одну из эмблем монастыря на камнях площади.

Ян все ещё плохо понимал, что происходит. Четыре тигра, ирбис, слова пророчества, прочно врезавшиеся в память, и вот он уже идет незнамо куда, непонятно с кем, забыв об осторожности и вызвавшись помогать незнакомым людям. Двое из них ранены, Шэн похоже что серьезно, но молчит и терпит. Ян уже понял, что она не из тех, кому нельзя класть палец в рот – откусит по локоть. Но он как-то не мог смириться с мыслью, что его судьба – оказаться в монастыре. Уж кем-кем, а монахом он себя никогда не видел. Да и Шэн как-то слабо походила на монахиню – раненая и вооруженная до зубов. Лю знал, что с Провидением не спорят, сейчас был тот момент, когда нужно довериться судьбе и плыть по течению.

Перед ним были ворота древнего монастыря. Ян прочитал надпись на них и едва заметно улыбнулся. Интересно, что предстоит найти здесь ему. Он почтительно поклонился, почувствовав, что место действительно наполнено какой-то священной силой. К тому же территория монастыря заросла травами и деревьями, которых не бывает среди горной пустыни. Ян заметил на площади женщину европейской внешности и вежливо ей поклонился, после чего улыбнулся. Она была весьма миловидна и тоже не очень походила на монашку. При таком раскладе Линь Ян Шо ему нравился все больше.

Они шли очень долго, но Юэ молчала, хотя очень устала. Она видела, что старшие тоже молчат, а она ничем не хуже и не слабее. Девочка не очень понимала, куда их ведут. Сифу сказала, что там будет хорошо и безопасно, и их с Луном научат магии и боевым искусствам. Значит, Юэ сможет стать сильной, как мама. Когда она спросила об этом у Шэн Бо, так как-то странно на неё посмотрела, но потом сказала, что для этого придется очень много тренироваться. Юэ согласилась, и сифу даже улыбнулась. Место, куда они шли, называлось монастырем. В монастыре должен часто бывать Будда. Наверное, лучших учеников учит именно он. Самые сильные называют Будду сифу. Так казалось Юэ. Нужно будет спросить у Шэн Бо, кого называла сифу мама. Девочка увидела большие ворота, площадь и храм за ними. На камнях были нарисованы картинки, такие же, как в священных книгах. Папа говорил, что эти книги неправильные, а мама говорила, что неправильные книги у папы. И ещё она обещала оборвать папе уши, если узнает, что он рассказывает Юэ и Луну о своем добром друге Аллахе. Мама и папа так и не договорились, с кем лучше советоваться – с учителем Буддой или другом Аллахом, так что Юэ совсем запуталась. В Покхаре сифу отдала девочке четки из зеленых камней. Это были мамины четки. Мама всегда их перебирала, когда волновалась или говорила с Буддой. Четки казались девочке большими и тяжелыми, а камни были прохладными. Они напоминали о маме. Мама носила их на руке, как сифу, но у Юэ руки были маленькие и тонкие, поэтому так они падали.

Девочка зашла в ворота, разглядывая все вокруг. Впереди был большой дом, наверное, в нем жил Будда. Вокруг были другие дома и деревья. Юэ встала рядом с Луном, потом виновато улыбнулась незнакомой женщине и поклонилась ей, поднося руки ко лбу.

Они все шли и шли. Мальчик успел уже тридцать три раза возненавидеть это место, вспоминая как хорошо жилось дома, где был папа, где к ним приезжала мама. Пусть нечасто, но приезжала, и ее всегда можно было обнять и посмотреть с ее красивые глаза. А теперь им с Юэ приходится идти с этими непонятными взрослыми, умирать от усталости, а еще этот непонятный тип скользкой наружности… Но эта сифу сказала, что его не надо бояться. Наверное, так и было, но больше от этого он Луну не нравился, потому всю дорогу Лун старался идти как можно ближе к Юэ и постоянно кидал недоверчивые взгляды на этого мужчину, назвавшегося Яном Лю.

Они прошли какую-то деревеньку, когда сифу сказала, что до этого монастыря, в котором им предстояло теперь жить и учиться магии, а также боевым искусствам, чтобы стать такими же сильными, как мама, и даже сильнее, осталось совершенно немного. Лун даже едва заметно улыбнулся, услышав такую новость, но, судя по всему, расслабляться не стоило. Они все шли и шли, не делая никаких остановок. Лун подивился выдержке Юэ – она была тиха как никогда и не подавала виду, что очень устала. Но Лун видел это по ее походке, по ее усталому взгляду. Наконец-то они увидели ворота этого монастыря. Когда подошли ближе, Лун увидел женщину, которая не была похожа на тех, которые жили в этих краях, даже не очень была похожа на тех, которые жили в их деревне. Мальчик остановился, вежливо поклонившись незнакомой женщине с добрыми глазами. Заметил маленького мальчика, играющего с игрушками недалеко… Лун взял сестренку за руку, стараясь выразить свою поддержку.

Казалось, эти минуты длились вечно. Руж места себе не находила, рассекая древние плиты перед самыми воротами. Взгляд светлых глаз без устали смотрел на горизонт, пытаясь высмотреть там путников. Шэн… Она сильно ранена, хотя и не подает вида. Руж уже чувствовала боль и усталость подруги, но ничего не могла пока что сделать. Она их даже не видела, лишь внутренним взором могла видеть их уставшие лица. Даже Кассий не беспокоил мамочку в ее переживаниях – малыш полностью увлекся своими игрушками, что сейчас не могло не радовать прорицательницу, которая с минуты на минуту ожидала появления путников на горизонте.

Да, свершилось – Руж увидела вдали темные фигуры. Внутренний взгляд позволял видеть их так, будто до них было рукой подать. Бежать навстречу – глупо – это лишь разозлит тигрицу. Потому ничего не оставалось, кроме как ждать их приближения. Где-то рядом пробежал Тэрри. Конечно, мальчик не мог не заметить волнения на лице наставницы, да и Руж не планировала ничего скрывать, честно ответив на вопрос ребенка, что сифу Бо и сифу Хо через несколько минут уже будут тут. Дома.

- Шэн, - прошептала предсказательница, глядя на нездоровый цвет лица подруги. Взгляд нехотя перешел на остальных путников. Руж оценивала их состояние, прежде чем позволила себе что-то лишнее. Кажется, Шэн была из всех в самом плохом состоянии. Хотя… Кажется, это уже было под вопросом, если учесть приближающуюся бурю негодования в виде Даниэлы. Да, Тэрри времени даром не терял. – Я безумно рада, что ты вернулась, - произнесла предсказательница, положив той руку на плечо, понимая, что если обнимет, то сделает больнее. – Тебе надо в лазарет. Я позабочусь о детях и вашем новом знакомом.

Что? Он тут? Так он жив?! Нет, точно жив! Конечно же, зачем Тэрри будет ее обманывать, ведь не за чем, правда? Итальянка чуть не снесла несчастного ребенка, стоило ему поделиться радостной новостью. Она бежала, боялась опоздать, она боялась, что не увидит его, что не сможет сказать как она его любит, что не успеет попросить прощения за собственное поведение, что… Этих «что» в ее голове было огромное множество, и все они пролетали в голове с неимоверной скоростью, заставляя девушку чувствовать то жар, то холод, то чуть ли не оцепенение от страха. Дыхание давно уже сбилось, почему-то сил совершенно не было, но итальянка бежала. Черт, почему от озера до центральной площади так далеко? Дани уже искренне ненавидела все эти постройки, что они восстанавливали, ведь они сейчас так мешали, их приходилось оббегать, а это стоит драгоценных секунд перед тем, как она наконец-то увидит его.

- Чин! – крикнула Даниэла, буквально вылетая из-за Храма на центральную площадь и останавливаясь там же.

Она искала его взглядом, боялась не увидеть, боялась, что это лишь пустые надежды, но нет – вон он. Такой же красивый, пусть усталость на его лице и выдает, что пришлось пройти через многое. Девушка почувствовала, как в горле появился неприятный комок, глаза сузились в недобром прищуре. Она злилась. Стоило ей его увидеть, как она начала злиться. Сильно. Он цел, он жив, но он заставил ее так за него волноваться. Он посмел оставить ее одну, посмел заставить ее думать о том, что она навсегда потеряла его. Ох, сейчас он у нее получит, ответил за все!

- Я тебя ненавижу! – заголосила итальянка, подлетая к возлюбленному и пытаясь ударить его водным хлыстом. Только вот стихия не слушалась, Вода не подчинялась воле истерящей магессы. Она на мгновение приняла форму хлыста, а следом рассыпалась по площади. Из глаз Дани текли слезы обиды и радости. И все из-за него. Девушка попыталась ударить его в грудь, срываясь на повышенные тона. И ей было абсолютно все равно, что они находятся на территории Линь Ян Шо, что сейчас нарушаются традиции и куча свидетелей. – Ненавижу, слышишь?! Как ты только посмел оставить меня?! Я тебя сама сейчас придушу!!!

Шэн подняла взгляд на Руж и устало улыбнулась. Да, сейчас за тигрят и Яна можно не переживать – предсказательница о них позаботится, а ей нужно в лазарет, но сначала зайти к Шэ. Тигрица крепче вцепилась в шест, вновь борясь с алой бурей в собственной ауре. Нужно быть сильной, всегда, теперь за двоих.

- Здравствуй, Руж. Я же обещала, что вернусь, - Шэн поморщилась от боли. – Юэ и Лун теперь под моей опекой. Да, позволь представить тебе Яна Лю. Его тоже привело сюда Провидение. Ян, это – Руж Флер, один из мастеров Линь Ян Шо, – тигрица обернулась на их нового знакомого. – Я зайду к настоятелю. Не знаешь, где он?

В обычное время для Шэн не составляло труда найти, где именно на территории монастыря находится ирбис, но сейчас ей было не до прорицания – на ногах бы устоять. Конечно, для Руж она тоже – защитник, и при ней тоже не стоит лишний раз показывать свое состояние, но предсказательница и так все видит, а остальные присутствующие вряд ли поймут, что означают слова Шэн. Кстати об остальных присутствующих – по-хорошему тигрица, как командир отряда, отвечала сама за то, что взяла в бой Чина, и претензии Даниэла должна была высказывать ей. Но ученику ирбиса полезно для профилактики ещё раз послушать, почему ему не следует думать о пути воина, на этот раз с другой точки зрения. А Шэн как-то не хотелось сейчас успокаивать разъяренную итальянку, у Чина это наверняка получится лучше.

- Дани! – Чин сбросил рюкзак, ставя его на каменные плиты, и побежал навстречу итальянке, не обращая внимания на ноющую боль лопатке. Девушка попыталась ударить его водяным хлыстом, что-то кричала и была тысячу раз права во всех своих обвинениях, но Чину было важно другое. Она здесь, с ним. И он останется с ней. – Дани…

Итальянка плакала и злилась. Она не обращала внимания на то, сколько людей сейчас находилось на главной площади, на традиции, на слова ирбиса. Сейчас это действительно не имело значения. Что значит необходимость мыть полы или полоть огород по сравнению с тем, что он вернулся и она вернулась, что они снова здесь, рядом, вместе? Чин крепко обнял девушку, прижимая её к себе и касаясь губами её лба. Его глаза блестели. Ему показалось, что Дани дрожит. Он крепче прижал её к себе, утыкаясь лицом в её волосы и закрывая глаза. Из-за этого мышцы спины село от резкой боли в растревоженной ране – это тоже не важно. Он ничего не говорил, слов попросту не было, они не были нужны. Чин не думал даже о том, что в любой момент может подойти настоятель, наверняка заметивший, что они вернулись, он будет недоволен нарушением традиций – это все не важно, не так важно. Поездка в Покхару заставила ученика ирбиса многое переоценить в жизни, понять, что действительно важно. Провидение позволило ему выжить в аду, после этого выговор от ирбиса не казался чем-то страшным, как и все упреки сифу Бо. Она вернулась за ним, он выжил, чтобы вернуться к ней. Все остальное остается просто фоном по сравнению с истинной волей Провидения. Чин улыбнулся, открывая глаза. Он заметил, что они стоят на одной из плит с изображением эмблемы монастыря – знака Дао.

- Очень приятно, Флер сяодзе, - Лю улыбнулся. Он заметил игравшего на одеяле малыша и даже догадался, что, раз других женщин поблизости нет, европейка и является матерью малыша, но счел обращение «нюйши» недопустимым. – Рад, что воля Провидения привела меня именно к вам.

Маг покосился на обнимавшихся Чина и миловидную европейку, которую тот назвал «Дани». Этот монастырь нравился Яну все больше. Было бы интересно познакомиться с его настоятелем. Со слов Шэн Лю понял, что может попытаться претендовать на место мастера Линь Ян Шо. В отличие от воительницы, сам Ян в своих способностях не сомневался, как и в том, что он неспроста так долго ждал, пока сбудется пророчество. Четыре тигра привели его в монастырь, осталось только переговорить с ирбисом. Шэн уже сказала, что таково имя настоятеля. Лю не стал напрашиваться с воительницей – он был уверен, что у той достаточно серьезный повод для разговора, раз она отказалась сразу идти в лазарет. Все-таки Шэн была странной, и Ян мысленно восхищался тем, как она держится. Он видел ауру воительницы – всю дорогу её лихорадило, справа на животе находился очаг сильнейшего воспаления, которое расползалось по всему телу. А она шла уверенной походкой и на робкие предложения помощи реагировала лишь язвительными замечаниями. Лю уже успел представить себе толпу суровых монахов и монашек, готовых растерзать за банальную улыбку, но первые встреченные им жители монастыря этот миф, кажется, развеяли.

Юэ вцепилась в руку брата, затем серьезно посмотрела на игравшего на одеяле малыша. Здесь что, много детей? Она думала, здесь их будут учить серьезным вещам, а не играть в игрушки. Какая-то женщина начала ругаться на Ху-джи. Мама так иногда ругалась на папу. А потом они обнимались и переставали ругаться. Юэ скучала по родителям. Ей нужно вести себя так, чтобы родители могли ей гордиться. Так сказала сифу, и девочка знала, что она права.

Взрослые говорили между собой. У женщины, с которой говорила Шэн Бо, были очень добрые глаза. Юэ поняла, что ей можно доверять, хотя выглядела она странно. Не так, как люди в том месте, где родились они с Луном, но и не как в Китае или клане. А ещё эта женщина назвала сифу «Шэн» и обратилась к ней на «ты». Наверное, она тоже очень сильная, как мама.

В монастыре было как-то странно, но хорошо. Теперь они будут здесь жить. Здесь очень высокие горы, как в клане или даже выше, и много деревьев. Девочка увидела большой колокол. Она отцепилась от руки брата и подошла ближе, разглядывая картинки. Там был странный узор, а ещё картинки. Юэ не стала трогать колокол без спроса – мама была бы этим недовольна.

Мальчик молча наблюдал за происходящим на площади. Его как-то совершенно не вдохновляли все эти разборки, особенно угрозы придушить, при том, что у девчонки, что кричала на Ху-джи, глаза были на мокром месте. Мальчик невольно подумал о том, что эта девчонка (хоть по возрасту она походила на Ху-джи, но поведение не позволяло даже мысли появиться о том, что она - мастер) безмерно глупа, раз посмела сыпать подобными заявлениями. Да что она вообще знает о смерти?! Лун оскалился, глядя на эту глупую девочку, которая совершенно не понимает о чем говорит, руки сжались в кулаки, но он сумел сдержаться, прямо как учила его мама. Про себя он начал повторять зеленую мантру, лишь бы успокоиться и не дать свободы Огню. Почти получилось. Лун перевел взгляд на ту самую женщину, что встретила их у ворот, и это помогло привести мысли и чувства в порядок, точнее просто немного успокоиться. У женщины был добрый взгляд, от нее шло какое-то очень приятное тепло, которое помогало расслабиться и почувствовать себя под защитой.

- Наверное, не стоит трогать этот колокол, - шепнул он сестре, глядя на нее и видя неподдельный интерес к колоколу, - тут есть одна сумасшедшая – кто знает, что ей в голову прийдет. Наверное, лучше подойти к сифу поближе.

На самом деле, Лун не очень представлял как себя сейчас вести. Беловолосая была ранена, он это знал. Кажется, она даже на свой боевой шест стала опирать еще больше, чем это было в Покхаре. Но указывать он ей не мог – кто он ей такой? Всего лишь ученик, всего лишь сын ее погибшей подруги. Но почему-то сейчас ему было искренне жаль, что воительница не может просто взять и пойти отдохнуть и полечиться к врачевателю. Лун не воспитывался в клане, потому не мог понять, почему женщина не может позволить себе сделать подобное. Но мама тоже никогда не позволяла… Но она никогда не приезжала к ним будучи раненой…

Не заметить интерес к собственной персоне со стороны Яна Лю Руж просто не могла, только вот это интересовало ее сейчас в самой меньшей степени. Ее в принципе не интересовала возможность каких-либо отношений – она всем сердцем любила своего бывшего супруга, несмотря ни на что. Но сейчас ее в первую очередь волновало состояние здоровья подруги. Руж опасалась самого худшего, поскольку даже ее ближайшее будущее было затянуто пеленой неизвестности, сквозь которую лучше не переступать, даже несмотря на то, что предсказательница может это сделать. А еще дети – их надо умыть, накормить и, наверное, уложить спать – путь от Лхасы не близкий.

- Очень приятно, - коротко ответила Флер, краем глаза заметив, что Кассий посчитал, что момент спокойствия окончен и пора устроить маме веселую жизнь. – Шэн, настоятель ждет тебя в лазарете. Думаю, тебе лучше пойти туда одной, а я займусь нашими гостями. – Женщина подошла ближе к детям, присев возле них на корточки и ласково им улыбнувшись. – Привет, меня Руж зовут. Правда настоятелю вряд ли понравится, если вы ко мне будуте обращаться по имени и на «ты», поэтому можно просто сифу Флёр. Пойдемте со мной – умоетесь, я покажу вам ваши комнаты, а потом пойдем все вместе кушать, договорились?

Ну, этот Ян Лю наверняка поймет, что он тоже имеется в виде, ведь он тоже гость монастыря, просто к детям нужен другой подход, особенно после всего случившегося, что не осталось тайной для прорицательницы. Тем более, что Шэн надо дать возможность хорошенько не только отдохнуть, хотя бы для начала, потому как ее состояние очень сильно тревожило Руж – даже не имея навыков во врачевании, она по ауре видела, что Шэн испытывает сильную боль в брюшной области, да и чувствовала это не хуже. И ментальный блок был опущен… А еще Даниэла с Чином… им надо поговорить, а свидетели явно будут ни к чему. К тому же, Чин ранен и ему требуется перевязка.

- Ян, вы не поможете мне с покрывалом? – женщина подхватила на руке уже начавшего капризничать сына, направляясь в сторону жилых корпусов и столовой, к который вела правая дорожка.