Дежурство в деревне

Утром было холодно, а небо лишь изредка проступало из-за густых серых облаков. В Лхасе, где 350 дней в году солнечные, это можно было считать уникальным природным явлением, только оно не сильно занимало внимание старшего мастера. Была половина восьмого утра, и Ян после завтрака дожидался Като у Западных ворот монастыря. Он был одет в форму мастера, но сверху накинул теплую куртку из шерсти яка, потому что пройдет ещё часов пять прежде чем осеннее солнце, если оно соизволит сегодня показаться, станет достаточно теплым. Через плечо Яна была надета сумка, в которой лежали травы и снадобья, необходимые для деревенского лазарета. Никогда не угадаешь, насколько насыщенным будет день, когда выпадает именно такое дежурство. Местные жители хорошо относились ко всем мастерам монастыря, тут казалось, что тибетцы уже забыли и натянутых отношениях с китайцами, и многие из них сносно объяснялись на путунхуа.

Яну нравилось бывать в деревне, подальше от внимательного взгляда других мастеров, некоторые из которых считали делом чести сделать из него человека. Он спокойно занимался тренировками и другими делами в монастыре в те дни, когда Шэн была в Непале, в другое же время создавалось ощущение, что они не равны по рангу, а она приставлена к нему надзирателем. Ян пару раз ловил себя на мысли, что при таком раскладе будет жаловаться на белогривого цербера её мужу, польза от которого в монастыре не превышала пользы от гобеленов на стенах столовой. Его бы воспитывала, больше толку было бы, ей-богу.

Налетел порыв холодного ветра, вновь напомнившего о приближении зимы. Этот ветер сорвал с росших возле ворот деревьев засохшие листья и наверняка понес их к центральной площади, чтобы сегодняшние дежурные ученики не расслаблялись. Ян зевнул, затем обернулся в ту сторону, откуда должен был прийти Като.

Като проснулся с рассветом, он так и не соизволил раздеться после того, как был представлен обитателям за вчерашним ужином, и отправлен спать. В сон ещё не клонило, поэтому он отправился на осмотр достопримечательностей. На улице вечером было не так людно, можно было вдоволь насмотреться на храм Будды, прогуляться до тренировочной площадки, и просто дышать свежим воздухом Тибета. Немного побродив по территории монастыря, японец всё же пошёл в свою комнату и снова устроился на полу, даже не подумав снять одежду.

Утро было достаточно холодным, и даже за завтраком некоторые ученики сидели в тёплой одежде. После завтрака бывший наёмник зашел к себе, закрепил пояс с оружием, одев его под тёмно-зелёный тряпичный плащ и, преодолев желание снова уснуть, отправился к западным воротам. Като немного опаздывал, но это можно было списать на непривычную обстановку, и поиск обусловленного места встречи. Так, ёжась от холода, Томикури подошёл к Яну, поприветствовал его кротким поклоном, и извинился за опоздание. Им предстоял путь в небольшой населённый пункт, именуемый местными деревней, для того, чтобы Ян, заменявший им лекаря, помог жителям в их нуждах. Больше о цели визита было ничего не известно, но Като хотел во время спуска от монастыря попросить сифу рассказать хоть что нибудь о Воде, и том, как научиться ей противостоять, в первую очередь, а потом и о том, как научиться её контролировать. Путь обещал быть интересным.

- Доброе утро, - сказал Ян подошедшему ученику.

Японец выглядел сонным и немного опоздал к назначенному времени. Свой человек, хоть и жибень гуйцзы. Ян повел Като по тропе, что вела к деревне, находившейся примерно в четырех ли от монастыря. Утро было тихим, как всегда осенью, и больше подходило для того, чтобы проспать до обеда, чего Лю давно себе уже не позволял.

- Ты что-нибудь знаешь о том, как устроена энергия человека? – спросил Ян у Като.

Раз уж им предстояло потратить часть времени на дорогу, можно начать с теории. Все виды магии взаимосвязаны, потому что кроются в энергии самого человека. Если бы японец изучал прежде хоть что-то из магических практик, начинать занятия было бы намного легче, а так придется рассказывать все с самого начала.

Ян не так просто потащил Като в лазарет. Даже не только ради того, чтобы кто-то был под рукой на побегушках во время дежурства. По его мнению, основы врачевания были самым простым способом понять основы любой магии.

Сонливость всё ещё не отпускала Като. Что это, последствия ментального удара, или влияние горного воздуха? Да, бывший наёмник ни на миг не переставал прокручивать в голове минувшие события. Дежурство в лазарете нисколько не напрягало, а даже наоборот, являлось помощью монастырю, которая так ценилась, и была обязательной для всех, от учеников, которых японец видел вчера с мётлами, до мастеров, и Лю был живое тому подтверждение. В ответ на вопрос учителя об энергии человека, в голове начали крутиться обрывки уроков в гильдии, сухая теория, которую ведал молодым убийцам толстый усатый мужчина, больше напоминавший жабу, чем сэнсэя. И, хотя толстяк мог на расстоянии двигать предметы, его всё же убили полицейские, при попытке к бегству. Эта история была покрыта завесой тайны, но точно было ясно, что учитель просто стал не угоден гильдии. Но как только Като не пытался собрать мозайку воспоминаний в единое знание теории, у него это слабо получалось.

- Знаю лишь кое что, но, боюсь что эти знания поверхностные, и никак мне не помогут. - Робко ответил Томикури, - Помню только то, что энергия бывает всех цветов радуги, и концентрируется в позвоночнике, мм.. ну ещё есть какие то три точки, - В памяти всплывали уроки, на которых толстяк тыкал себя в лоб и две точки живота, - В общем, я не знаю ровным счетом ничего.

Они вышли из ворот и начали движение, идя спокойным размеренным шагом по дорожке, ведущей к деревне. Постепенно алые западные ворота становились всё меньше, и через несколько минут скрылись за поворотом. Солнце не собиралось выходить из-за туч, и похоже специально пыталось омрачить поход. Като шел чуть сзади, спрятав ладони в широких рукавах плаща, и похоже начинал мёрзнуть. Но тем не менее рассказ Яна был дороже материальных благ, поэтому убийца ( а перестать называть Томикури убийцей только потому, что он встал на путь света, было бы не правильно, учитывая количество невинных жертв ) внимательно слушал сифу.

Като ответил честно, и из его ответа Ян понял, что японцу когда-то что-то рассказывали о чакрах и нади, но у него в голове не успели отложиться даже основы. Никто не говорил, что учить человека магии «с нуля» будет легко.

- Ты прав, энергия бывает всех цветов. Человек состоит из семи тел, и физическое – лишь первое из них. Через все тела проходит Сушумна-нади – центральный энергетический канал. Он совпадает с позвоночником, затем поднимается выше по задней части головы и заканчивается на макушке. Энергия этого канала обычно движется снизу вверх, - начал объяснение Ян.

Тропа петляла между однообразных кустарников и горных склонов, покрытых пожелтевшими горными травами, многие из которых уже успели превратиться в сухостой.

- В теле человека есть семь мест, где энергия более сконцентрирована и движется по кругу, превращаясь в воронку, основание которой касается этой Сушумна-нади. Эти места называются чакрами, они – основные энергетические центры. Что-то типа семи батареек. В теле они идут по порядку, как в радуге, начиная с красной, которая находится в основании позвоночника. Оранжевая – сакральная или Крестцовая чакра – находится на два цуня ниже пупка. По-вашему, на два суна, - на всякий случай Ян уточнил японское произношение, в письменном виде они бы поняли друг друга однозначно, потому что иероглиф был один и тот же. – Желтая чакра находится в солнечном сплетении, зеленая – в области сердца, голубая на горле, синяя в центре лба, а фиолетовая, коронная – на макушке головы. Каждая из чакр связана с органами в теле, с эмоциями, с вибрациями цвета, запаха, вкуса и звука и определенными магическими способностями. Тебе в основном придется работать с энергией двух из них: магия Воды связана с оранжевой чакрой, а ментальные способности – ментальная магия и телекинез – с синей. Пока что-нибудь понятно?

Ян старался объяснять как можно проще. Он специально не стал называть чакры на санскрите, чтобы не замусоривать пока девственно чистый в отношении магических техник мозг ученика. Не стал он говорить и о двух других нади, и о всех тонких телах, ведь его задачей было обучить Като, а не показать, насколько нереально все с ходу запомнить.

Во время рассказа сифу, Като слушал словно заворожённый, пытаясь запомнить каждую мелочь, подобно тому, как маленькие дети слушают своих учителей на первых занятиях. Но запомнить всё и сразу, как бы того не хотелось, у японца никак не получалось. Помогли лишь образы в голове, которые было легче запоминать; Като рисовал их у себя в сознании, представляя то человека, по телу которого располагаются чакры, то энергию, которая струится в организме, переливаясь всеми цветами радуги. Для убийцы это было новым знанием, и, по сравнению с теми объяснениями, что давал ему толстяк в гильдии, это знание было монументальным. Вся необходимая информация теперь прочно врезалась в мозг, что безусловно даст свои плоды. Но это в будущем, а пока Томикури слушал своего сифу, приоткрыв рот от удивления. Вопрос Яна вывел ученика из мечтательное состояния, заставив наконец собрать мысли в один пучок.

- Пока всё понятно. - Като начал наконец смотреть на дорогу, что позволило не спотыкаться через каждые десять метров, как было во время рассказа, - Значит стихия Воды представляет собой энергию, которая концентрируется у меня здесь, - с этими словами бывший наёмник двумя пальцами ткнул себя в место, честь ниже пупка, - А энергия телекинеза и ментальной магии, во-от здесь. - Тычок пальцами в область третьего глаза.

С теорией пока всё было понятно, не ясным оставалось лишь одно. Каким образом можно задействовать всю эту информацию на практике. Като безусловно с интересом впитывал всё, что говорил Ян, но, будучи человеком, привыкшим практиковаться, нуждался в возможности попробовать хоть что нибудь. Он пока слабо понимал как можно взглядом превращать людей в обмякшее тушки, как можно усилием воли контролировать предметы, поделать их в воздух, сжимать, бросать в цель. А уж то, что Томикури сможет управлять стихией Воды, казалось японцу совсем нереальным. Не смотря на дикое желание попрактиковаться, убийца внимательно продолжал слушать то, что говорил Лю, пытаясь уложить всю информацию в голове аккуратными стопочками.

- Да, именно так, - кивнул Ян, когда Като определился, где у него находились Свадхистхана и Аджна. – Оранжевая чакра связана с удовольствием от жизни и с чувством причастности. Она контролирует все жидкости в организме, разве что кровь делит с первой, красной. Она же научит тебя контролировать Воду.

Дорога вела все дальше, и уже примерно половина пути осталась позади, незаметно пролетев во время полезного для ученика разговора. Ян пока решал, как правильнее объяснить Като стихию Воды, которую он сам понимал интуитивно, потому что она давно стала частью его натуры.

- У любой стихии есть два ключа – внешний и внутренний. Внешний ключ – это то, что видят другие. Ключ Воды – гибкость. Она достигнет цели любым путем, просачиваясь в мельчайшие щели, по капле стачивая камни, меняя форму так, как ей нужно. Ты вырос в своей гильдии, но в одночасье решил от них отречься, чтобы спасти свою жизнь. Этому тебя учит Вода, что уже есть в твоем характере, - сказал Лю. – Её внутренний ключ – это то, что о стихии знаешь ты сам. Внутренний ключ воды – эмоция, ощущение. Говорят, маги Воды очень спокойны, - старший мастер усмехнулся. – Но это – внешняя гибкость. Вода впитывает в себя все, чем живет, запоминая малейшие нюансы ощущений, всякие мелочи, которые врезаются в память, она ищет тех ощущений, что приводят к удовольствию, часто это оказывается важнее каких-то абстрактных высоких целей. Центром восприятия жизни для мага Воды является «я чувствую». Такие ключи есть у всех стихий, когда-нибудь, если захочешь, я о них расскажу.

Ян замолчал, давая Като возможность обдумать то, что он сейчас услышал. Чтобы понять стихию вне себя, нужно найти её в себе. Намного проще учиться практической магии, когда ключи стихии уже осознаны, потому что они будут давать подсказки.

Солнце, совершенно не желающее сегодня греть землю, похоже так и не думало появляться из за туч, а ветерок, заставляющий Томикури ёжиться от холода, теперь приобрел более порывистый характер, от чего хотелось оказаться под тёплым одеялом с кружкой горячего улуна в руках. Но тем не менее поход в деревню продолжался, ведь там, наверное, было полно нуждающихся в медицинской помощи. Тропинка всё продолжала петлять, и к тому времени, когда половина пути была пройдена, и до деревни оставалось уже не столь большое расстояние, в голове у Като уже сложилась необходимая картина. Всё потихоньку вставало на свои места, лёгкое недоверие, преследовавшее его, сменилось осознанием возможностей. То, что долгое время наёмник считал изворотливостью и уменением выпутываться из трудных жизненных ситуаций, оказалось ключом Воды, сокрытым внутри характера. Надежда на то, что рано или поздно стихия станет подвластна воле японца, возросла вдвое. Хотелось скорее попробовать себя в роли кого-то более могущественного, чем безжалостный убийца, нападающий со спины. Като постепенно начал осозновать в себе Воду. Всё то, что он делал многие годы, все жертвы его кунаев, вся пролитая ими кровь.. всего можно было избежать, осознай он смысл жизни раньше. Но раз судьба привела убийцу в Линь Ян Шо именно сейчас, он будет всеми силами пытаться научиться контролировать Воду, иметь власть над двумя чакрами; ведь это здорово может помочь новоиспечённому ученику в достижении его главной цели - умении противостоять магам. А это умение пригодится ему ещё не раз, как в разборках с гильдией, так и в дальнейшей жизни, полной опасностей, подстерегающих на каждом шагу. Ведь вполне вероятно, что через пару лет в Коросу'но хэби всё же соберётся магический сброд, и отправится на охоту. И тогда будет бой, а к нему следовало серьёзно подготовиться.

Так, за разговорами об энергии, чакрах и ключах Воды, путь до деревни был почти окончен, но сифу похоже ещё было что поведать, поэтому Като продолжал внимательно слушать, и запоминать информацию.

Като молчал, но по его виду можно было понять, что он задумался. Стихию можно постигать всю жизнь, чем больше ты о ней знаешь, тем шире раскрываются границы твоего же незнания. Вода влияет на характер не так ясно, как Огонь, но в своей хитрости она умудряется подчинять волю не хуже, а то и лучше, чем другие стихии. Если «маг Огня» можно считать диагнозом, потому что агрессивная вспыльчивость, являющаяся частью внешнего ключа, заметна всем окружающим, то «маг Воды» - это темная лошадка, который может быть в разы опаснее. Ян хотел, чтобы Като осознавал в себе ведущую стихию, когда будет практиковаться в магии, так ему будет проще следить за собственными поступками.

- Подумай на досуге о том, в чем сила и слабость стихии Воды, - сказал Ян, когда они вышли на центральную улицу деревни. – Например, откуда берется лед.

Лазарет находился в начале центральной улицы. Он располагался в небольшом каменном домике, который отапливался по старинке очагом, находившимся в центре большой комнаты. Сейчас этот очаг уже горел, потому что за лазаертом в отсутствие мастеров присматривала дочь деревенского старосты.

В домике никого не было, перед ним тоже никто не толпился – такое начало рабочего дня обнадеживало. Ян зажег лампу на ячьем масле, стоявшую на длинном столе слева от входа – из-за маленьких окон здесь всегда было довольно темно.

Когда тропинка, ведущая к деревне, закончилась, Като уже представлял как человек может контролировать стихийную магию, имел некоторое представление о Свадхистхане и Аджне, знал для чего они служат и где находятся. Понял какое влияние оказывает внешний ключ на характер человека, и его организм. Но эти знания были сейчас лишь каплей теории в огромном океане магических искусств. Центральная улица деревни выглядела совсем не современно; она казалась маленьким клочком земли, вырванным из течения времени. Полное отсутствие цивилизации, со всеми её новшествами и удобствами. По бокам располагались маленькие, аккуратные домики из белого камня, чаще одноэтажные, выстроившись в неровные рядки. Вдалеке виднелась рыночная площадь, где то и дело мелькали местные жители. Като следовал за сифу к лазарету, построенному в начале улицы, и, в целом, почти ничем не отличающемуся от других жилищ. Внутри было тепло и уютно, в центре комнаты стоял большой очаг, отапливающий убранное, чистое помещение. Видно было, что за лазаретом ухаживали даже в отсутствие лекаря.

Люди пока не приходили, но, когда Ян зажёг лампу, стало ясно - дежурство началось. Дожидаясь первого посетителя, Томикури прислонился к стенке и скрестил руки на груди. Он уже отогрелся, и теперь снова осмысливал всё сказанное по дороге. Было ещё несколько вопросов, но сейчас всё внимание убийцы было привлечено созерцанием огня в лампе. Он ожидал, пока Лю приготовит всё необходимое для врачевания, и быть может, продолжит рассказ. Или даже предложит практику. Эти мысли крутились в голове у японца, а он просто стоял, прикрыв глаза, и пытался ощутить энергию Воды в своём теле, что пока не выходило вовсе. Главным сейчас было, между посещениями лазарета, узнать ещё несколько фактов.

- А у Воды есть слабые стороны? - Вопрос пришёл в голову внезапно, и Като решил не откладывать с его озвучиванием, - Как можно её победить. И есть ли слабые стороны у других видов магии?

Убийца поднял голову и уставился на Яна в ожидании ответа на вопрос, который теперь волновал его больше всего.

Ян разложил по местам принесенные из монастыря снадобья, затем проверил, есть ли в ведрах при входе чистая вода, без которой работать сложнее. Он был ленив по своей натуре и предпочитал не работать без крайней необходимости, которой пока не было. Никогда он так искренне не желал здоровья всем жителям деревни как в дни своего дежурства в местном лазарете.

- У любой силы есть слабые стороны, - ответил Лю, когда Като задал свой вопрос. – Если эмоции – это Вода, подумай, что происходит, когда они становятся слишком неприятными. Сначала ты их просто терпишь, ведь они – часть тебя. Потом ты начинаешь от них отгораживаться, и та текучая сила, которая есть в тебе, превращается в лед. Ты закрываешься от самого себя, внешне спасаясь цинизмом и равнодушием, за которыми наступает пустота. Дальше, в зависимости от ситуации, возникает жестокость или любой другой способ чем-то закрыть пустоту. Дальше уже как повезет.

Он говорил чуть более откровенно, чем к тому располагали обстоятельства их с Като знакомства. При этом Ян не сказал ничего лично о себе, потому что не считал это правильным – слишком лично, чтобы говорить ученику. Просто все обратные стороны родной стихии он познал на собственной шкуре ещё до того, как стал нормально заниматься магией.

- Лиши Воду гибкости, и она потеряет почти все свои преимущества, - подвел итог своим словам Лю. – Я ответил на твой вопрос?

- Безусловно. - Като перестал опираться на стену, теперь он подошёл к небольшому окошку, вытянул из подсумка маленький метательный кунай и начал перебирать его в руках, рассматривая, словно драгоценный камень. - Но я так же хотел узнать не только слабую сторону в себе, мне важна ещё и слабая сторона использующего Воду против меня, его слабые стороны. - Японец сжал своё оружие пальцами, немного подумал, и, видимо, решившись, произнёс, - И ещё, ты говорил про лед.. но ведь лед есть ничто иное как твёрдое состояние воды, и, если я правильно понимаю, маг Воды может управлять льдом?

В этот момент за дверью послышались голоса, а затем раздался еле слышный стук, означающий прибытие первых жителей, нуждающихся в помощи. Томикури опустил руку с кунаем вниз, позволяя длинному и очень широкому рукаву плаща скрыть ладонь под покровом ткани. Он посмотрел на сифу, и, поняв что ответ он получит немного позже, слегка развернулся от окна в сторону двери. Сейчас нужно было лишь наблюдать за за действиями Яна, помогать ему, если потребуется, ну или не мешать, если так будет нужно. Дежурство в деревне подразумевало собой именно помощь больным и нуждающимся, приходящим в лазарет, поэтому удивляться было нечему.

Стук повторился, и затягивать больше было нельзя, поэтому убийца ждал сейчас указаний учителя, чтобы не проявлять ненужной самодеятельности.

Лю не успел ответить на вопрос ученика, потому что появились первые посетители. Пожилая женщина привела мальчишку лет десяти, который обварил руку горячей водой. О том, что произошло, она рассказывала на смеси китайского и тибетского, и Ян понимал только часть сказанного – местный диалект он знал не очень уверенно. Он усадил ребенка на циновку и стал задавать ему всякие не особо важные вопросы, пока осматривал рану – просто, чтобы отвлечь.

- Като, принеси лампу поближе, - сказал Лю ученику, в то время как сам принес миску с водой.

Ожог был неприятным – кожа была сильно повреждена, и уже успели появиться волдыри, но, стоило отдать должное пациенту, он особо не кричал, хотя ему было больно. Его бабушка переживала намного сильнее.

Ян поднес руку к миске, и вода потянулась к его ладони, затем оплела пальцы. После этого Лю задержал руку над раной, позволяя Воде впитать красно-бурую ша-ци, которая несла боль и воспаление. Вода помутнела, затем потемнела, в то время как ожог стал менее красным. Ян стряхнул воду с руки обратно в миску, затем стал работать уже с чистой энергией: желтые нити ци переплелись над раной, заставляя поврежденные ткани заживать на глазах.

Во время работы Ян, как обычно, много разговаривал. Также на смеси тибетского и китайского он обсуждал с мальчишкой какие-то деревенские новости, потом тот сам начал рассказывать, что его младшая сестра притащила домой из дома щенка. Лю делал вид, что внимательно слушает, хотя на самом деле больше следил за тем, что происходило с энергией. Довольно быстро рана затянулась, остался только розоватый след пересушенной кожи – это пройдет само. Ян дал женщине мазь на основе ячьего масла и нескольких трав, затем отпустил обоих.

- Лед – это одна из форм воды, ты прав. Но одно дело – управлять льдом, другое – держать его в себе, - Лю подошел к рукомойнику, чтобы тщательно вымыть руки, избавляясь от остатков ша-ци. – Им легко управлять, - он набрал в горсть немного воды, затем сжал руку в кулак и через пару мгновений раскрыл ладонь. В её центре находился ледяной комок, который Ян кинул Като, проверяя ещё и его реакцию.

В тот момент, когда Ян пошёл за миской с водой, Като отошёл от окна, в пару шагов преодолел расстояние до лампы и подхватил её левой рукой, так как в правой по-прежнему находилось маленькое смертоносное орудие, сокрытое рукавом плаща. Японец поставил лампу рядом с циновкой, мельком глянув на сильный ожог, казавшийся неизлечимым, и отстранился от мальчика на метр, наблюдая за тем, как сифу творит свою врачевальную магию. Чудеса начались уже тогда, когда вода, повинуясь мастеру, впитала в себя всю негативную энергию. Затем убийца просто не верил своим глазам; кожа, которую, казалось, уже ничто не спасет от омертвления, вдруг начала приобретать нормальный вид. А ведь Ян всего лишь слушал рассказы мальчишки. Врачевание в исполнении сифу выглядело очень эффектным.

Когда благодарная женщина увела своего отпрыска из лазарета, Лю продолжил говорить о Воде, а точнее об её твёрдом состоянии. Вот он идёт к умывальнику, набирает в ладонь воды, и через секунду на месте жидкости появляется прозрачный ледяной шарик. Мгновение, и этот шарик оказывается зажатым в левой руке убийцы.

"Какой холодный" - думал Като, в его голове словно прозвучали его собственные желания: "Как же так, ты простой ледяной шарик, а моя рука настолько горячая, что непременно началось бы таяние. Но я не хочу чтоб ты растаял.".

И шарик продолжил лежать в руке начинающего мага, не подавая признаков даже малейшего подтаивания. Энергия словно протекала по всему телу, и концентрировалась на кончиках пальцев, не позволяя льду менять состояние. Като покрутил шарик, держа его большим и указательным пальцами, а затем, в какой то момент чакры словно отработали свой лимит, и лед начал подтаивать, но что интересно, сохраняя ту же форму, что имел. Вода не скапывала на пол, не растекалась по руке, а держалась меж двух пальцев. Томикури посмотрел на Яна, не понимая, как удались этакие фокусы, но, видимо, перестал концентрироваться на чакрах, и уже окончательно растаявший лед словно выпал из руки, образовав на полу небольшое мокрое пятно.

Удивлению бывшего наёмника небыло предела, стихия Воды в какой то момент времени была подвластна его воле, и он сам мог её контролировать, пусть в мизерных объемах, но у него получилось. И не смотря на то, что всё получилось как-то интуитивно, определённая радость всё же присутствовала. Убийца хотел услышать от сифу хоть что нибудь, но тот уже был у двери, открывая её кому-то, пришедшему в лазарет.