Как утопить страх

Чжоу достал из машины аптечку и отдал её Сантане. От нервов немного спасало то, что пока ещё были дела, которые нужно срочно сделать – некогда все осознавать.

- Закрой рану бинтом, а не рукой, - сказал он девушке, когда они уже выезжали в сторону города.

Дороги были свободными, до клиники удалось доехать минут за двадцать. Там уже был Гуаньи, медсестра в регистратуре сказала, что Син сегодня не дежурит. Было бы странно ожидать, что Живодер находится в клинике круглосуточно, но сейчас Чжоу бесился. Его спросили, как оформлять.

- Никак, как обычно, - ответил он. – Это наш человек.

К Сантане вышел один из дежурных врачей, который проводил её и Чжоу в палату. Рана была не серьезной, заточка довольно глубоко разрезала кожу, не повредив внутренние органы, но нужно было наложить шов. Все это врач объяснял громко и медленно, видя, что Чжоу сейчас не очень понимает, что ему говорят.

Пока врач обрабатывал рану Сантаны, Чжоу оставался в палате, но отошел к окну. К нему подошла одна из медсестер, которую он запомнил ещё когда сам не так давно здесь лежал.

- Мин сяншен, сегодня нам звонила Ли сяоцзе, искала вас, - негромко сказала девушка.

- И что? – недовольно спросил Чжоу.

- Она волновалась, сказала, что Вас весь день не было дома, - медсестра заметно смутилась.

- И всю ночь не будет, будьте уверены, - раздраженно сказал четыреста двадцать шестой.

- Простите, Мин сяншен, - девушка поклонилась и поспешно отошла от Чжоу.

Бразильянка послушно отыскала в аптечке бинт, который тут же приложила к ране, параллельно пытаясь избавиться от балахона, который сейчас только мешался. Рана была не серьезной, но приятного было мало. и она была права на счет того, что придется накладывать шов несмотря на то, чтоничего серьезного, но сам порез был довольно глубокий, потому без вмешательств не обойдется. Свободной рукой Сантана принялась шарить по аптечке в поисках обезбаливающего, но практически все было на китайском, за редким исключением. Впрочем, она не была уверена, что одна-две таблетки сейчас сильно смогут помочь, поэтому оставила эту идею и просто принялась смотреть в окно, за котором мелькали огни ночного города.

В больнице проблем не возникло, но Чжоу спрашивал какого-то определенного врача, который этой ночью не дежурил. Но ей уже было все равно, потому что от слабости начинало чуть ли не мутить, не говоря о том, что сил стоять на ногах было все меньше. Ее осматривал какой-то дяденька, медленно объясняя не то ей, не то Чжоу что же с ней такое и о том, что ей повезло, что не задело внутренние органы. Мужчина промыл рану, отчего бразильянка вся напряглась, силясь не шипеть от боли. Видимо, врач заметил следы рубца от прошлого ранения, о чем тут же спросил. Но в ответ получил лишь кивок, потому как говорить со стиснутыми зубами было сложно. В палате ошивались медсестры, которые с откровенным любопытством рассматривали новую пациентку. Рявкнуть бы им, что тут не музей и экспонаты не выставляют, но она была занята более важным - пыталась быть мужиком и терпеть боль. Сантана пыталась сосредоточить свое внимание хоть на чем-то или на ком-то, кто не бесит и не раздражает. Этим кем-то оказался Чжоу, который стоял у окна. К нему подошла медсестра, что-то активно рассказывая, на что Чжоу рявкнул так, будто она его просила на себе жениться. Но, видать, карма его подружки настигла его даже тут, что даже вызвало улыбку на побледневших губах, но тут же стало не до смеха, потому как снова стало очень больно.

- Если я не выпью в ближайший час, то кого-нибудь придушу, - процедила девушка, глядя как врач закрепляет нить.

Сантана была бледной, казалось, что она чудом остается в сознании, но она терпела боль так, как может мало кто из братьев. Главное, что рана не серьезная, и девушка оставалась в деле, когда она была нужна. Чжоу оценил её навыки в только что прошедшем бою, она точно не уступала тем, с кем оказалась в одной команде.

- Тогда поехали пить, - ответил он на предложение Сантаны.

Четыреста двадцать шестой сейчас был сам готов напиться до состояния трупа, чтобы утром все оказалось страшным сном. Нервы были на пределе, а дела закончились. Возвращаться сейчас домой к Цянвэй было невыносимо – ей нельзя ничего рассказать, при ней не получится даже просто молчать. Будут сотни вопросов, тысячи догадок и ни крупицы здравого смысла. Когда она в очередной раз расскажет легенду о том, где и с кем он развлекался, даже если в ответ на это он ответит «дорогая, сегодня я был в перестрелке, после чего босс сказал мне застрелиться, и я все ещё не понимаю, какого хрена до сих пор жив», она решит, что он врет лишь бы не рассказывать о любовницах. Ещё смешнее, если сказать ей «дорогая, да, я весь день провел в Ванцзы с двумя потрясающими девицами, одна из которых, кстати, была почти твоей тезкой, и мы развлекались так, что я чуть не проспал совещание», она же тоже не поверит. Ей нужны истории, похожие на те, что выдумывает её воспаленное воображение.

Поэтому после клиники Чжоу поехал к Сантане, по дороге заглянув в круглосуточный магазин, чтобы купить две бутылки виски и хотя бы чисто символическую закуску. Лучше молча пить с сорок девятой, чем оправдываться перед Цянвэй.

Врач как-то странно дернул нить, отчего бразильянка зашипела от боли, мысленно пожелав мужчине крепкого здоровья, потому как если он продолжит работать с пациентами таким образом, то руки у него начнут расти из жопы. Если не она, то кто-нибудь другой обязательно в этом поможет.

- Заметано, - Ривера и сама не заметила, как в ее лексике начали проскакивать жаргонные словечки, которые она перенимала от братьев. Забавно, что может сделать с человеком трехдневное пребывание в триаде. А что же будет дальше?

Пить не в гордом одиночестве, а с начальством - это уже круто. Как минимум потому что это не попахивает алкоголизмом, к тому же, как минимум не так будет грустно и отвратно. Вообще, несмотря на то, что Сантана всегда ценила одиночество, когда выдавалась пара спокойных часов. Но сегодня, если бы ее верной подругой оказалась бутылка, то она, возможно, начала бы лезть на стены или выть на Луну. Или снова пришлось бы вскрывать себе самой мозг. Чжоу остановился около магазина, но когда сорок девятая это поняла, то парень уже входил внутрь. ей ничего не оставалось, как ждать, молча закурив.

- Кажется, завтра будем дружно подыхать, - тихо рассмеялась девушка, взглянув на пакет с покупками, в котором отчетливо просвечивали две литровых бутылки. Но смеяться было больно, а эта собака врач даже не выдал пачку обезболивающего. - Меня за пьяный дебош не выселят? - все же поинтересовалась бразильянка, когда они подъехали к ее дому.

- Не выселят, - ответил Чжоу.

Он ответил серьезно, сейчас четыреста двадцать шестой был не очень способен воспринимать иронию. Нервозность прошедшего дня оставалась в виде какой-то внутренней холодной дрожи, которую и хотелось как можно быстрее залить алкоголем. Сейчас он хорошо понимал, почему Гунмао столько пьет после стрелок. Когда отстреливаешься, слушаясь чужих приказов, отвечаешь за себя и свои действия. Когда приказы отдаешь ты, в темноте, в хаосе, не понимая, кто откуда и по кому стреляет, в полной мере понимаешь свою ответственность за каждого, кого зацепило.

Разница между сорок девятым и четыреста двадцать шестым не только в статусе и зарплате, но и в этой ответственности. Нужно быть сверхчелвеком, чтобы при этом контролировать свои нервы. Чтобы спокойно уговорить себя, что все закончилось нормально, крота поймали, товар получили, два человека ранены, но нет риска для их жизни. Чжоу подумал о том, что так и не узнал о Гуаньжуне, хоть и был в клинике, поэтому позвонил в регистратуру, как только они приехали к Сантане домой. Пуля просто поцарапала плечо, ничего страшного, его уже отпустили домой. Теперь можно было пить.

Чжоу сел за стол и налил по полному стакану виски себе и Сантане. Пока он молчал, заблудившись в собственных мыслях.

- Ганбей, - это было первое слово в адрес бразильянки, которое он произнес с момента, как перешагнул порог её квартиры.

Чжоу сейчас казался некой статуей, нет, каменной глыбой, твердость которой должна была помочь скрыть эмоции и защититься от внешнего мира. Девушка не стала лишний раз его тормошить, тем более, что сама была не слишком уверена в собственных силах. Одно дело пошутить рази или два, когда это к месту и все такое, а другое - развлекать весь вечер. Нет, у нее, определенно, не было желания пытаться расшевелить четыреста двадцать шестого. Во-первых, ему нужно время, чтобы прийти в себя после случившегося, а во-вторых, - без мата и раздражения в ее адрес тут точно не обойдется. К тому же, ей самой есть о чем подумать.

Войдя в квартиру, девушка первым делом направилась к холодильнику, чтобы сразу достать холодную бутылку виски. Рядом с бутылкой на столе оказалась банка корнишонов, которые очень хорошо идут под янтарный напиток, и два стакана. Пока Чжоу разливал, девушка успела сходить в комнату и избавиться от просочившейся кровью футболки, которая вместе с балахоном отправились в ванную. Нацепив первую попавшуюся футболку, которая оказалась той, в которой девушка привыкла спать, она вернулась к молодому человеку, садясь напротив него. Рану жгло, словно кто-то вылил на нее йод, но бразильянка старалась не обращать на это внимания.

- Ганбей, - повторила она следом за четыреста двадцать шестым, после чего осушила свой бокал. Хорошо пошло.

От виски стало жарко, но при этом натянутые, подобно готовым лопнуть струнам, нервы уже ощущались не так сильно. Все позади, осталось в той кромешной темноте у заброшенного ангара, а не здесь, на залитой ярким светом кухне. Наверное, нечто подобное чувствует дикий зверь, когда понимает, что смог сбежать от преследовавшего его охотника.

Чжоу снова наполнил стаканы и закурил. Почему-то почти сразу закружилась голова. Четыреста двадцать шестой хотел напиться, и не отгонял этих ощущений. Он посмотрел на Сантану и чуть улыбнулся, только сейчас заметив, что она переоделась в футболку, а не что-то вызывающее. Это было приятно, он приехал именно пить.

Довольно долго Чжоу молчал, все равно вспоминая, как собирался нажать на курок. Он пытался понять, почему в тот момент в голову пришли именно эти мысли, почему не было ничего такого важного, на грани Просветления, а просто какие-то мелкие, ничего не значащие глупости. Видимо, потому что именно из этих мыслей и состояла его жизнь. Невозможно за мгновение до смерти стать кем-то другим, но когда возникает необходимость подвести какой-то итог, получается, что остается просто какая-то пустота. Пугающее «ничего», оставшееся от всех поступков, совершенных за жизнь. Когда все важное почему-то оказывается неважным. Умереть, как четыреста двадцать шестой, а не как помойная собака, и все.

Может быть, он даже завидовал Сантане, она хотя бы знала, ради чего сейчас воюет за триаду. У неё был брат, за которого она отвечала. У Чжоу была только названная семья, он не считал Цянвэй кем-то важным, кто бы занимал существенное место в его жизни. Не имея ничего, кроме работы в пекинской мафии, он не принадлежал и сам себе. И, по большому счету, мало что менялось, если бы пистолет оказался заряжен.

- Ты когда-нибудь стреляла из Вальтера Р99? – неожиданно спросил Чжоу.

Девушка шумно выдохнула, после чего покосилась на корнишоны. Нет, отчего-то закусывать не хотелось. Она просто наслаждалась этим терпким жаром, что прошелся по пищеводу. Видимо, ложась на нервы и переутомление, алкоголь решил подействовать как-то совершенно по-своему, принеся легкое расслабление в мышцах и в сознании. Ее даже бросило в жар, но это было какое-то приятное ощущение.

Поморщившись от боли, девушка вновь поднялась на ноги, чтобы открыть окно и заодно взять пепельницу. К ее облегчению, дезинфекция изнутри - чертовки хорошая штука, получается. Она закурила следом за Чжоу, но, к удивлению, сейчас в голове не было практически никаких мыслей. И пустота эта была какой-то очень приятной и мягкой. Она смотрела на виски и просто наслаждалась тем, как цвет напитка раскрывается при свете лампы.

- Нет, - Сантана аж вздрогнула от неожиданности. Особенно неожиданным был сам вопрос. Чжоу был на волоске от смерти, поэтому, наверное, его вопрос был вполне логичен. - Но слышала исключительно положительные отзывы.

Ответ Сантаны ничего не прояснил, понятно, что лунтао не будет пользоваться плохими стволами. Значит, нужно будет при случае расспросить кого-то из ребят, что такого в этом пистолете, о чем Ху сказал узнать за неделю. Чжоу кивнул.

- Удобный пистолет, кстати, - он нервно усмехнулся, стряхивая пепел.

Чжоу выпил ещё пару глотков виски, начинало казаться, что жизнь налаживается. По итогам этого дня ему скорее повезло, просто нервы, просто нехватка опыта. Сегодня можно забыться, а завтра заново работать, потому что впереди легче не будет, и лунтао дал это сегодня понять.

Можно было бы расспросить Сантану о том, что она вытворяла с огнем, но очень не хотелось сейчас говорить на сложные темы и понимать ещё что-то, что не укладывалось в голове. На этот вечер можно забыть о всякой магии, и так есть куча мыслей, от которых сложно избавиться.

- Ты в следующий раз осторожнее с кулаками бросайся, много кто перья носит, могут и сильнее задеть, - сказал Чжоу.

Девушка сделала небольшой глоток виски, после чего с каким-то особенным удовольствием затянулась, смакуя смесь вкусов алкоголя и табака. Впервые за долгое время у нее не было никаких сложных мыслей в голове. И эта приятная пустота сейчас приносила лишь приятную расслабленность и спокойствие. Сантана уже и забыть забыла каково это, когда не пытаешься одновременно решить кучу вопросов, а просто наслаждаешься моментом, зная, что можешь просто отдохнуть.

Тем не менее, она ответила легкой улыбкой на комментарий четыреста двадцать шестого по поводу удобства оружия, которым он едва не прострелил себе голову. Когда нервы на пределе и не такая ересь лезет в голову - это факт, проверенный многими.

- Даже не сомневаюсь в этом, - едва усмехнулась девушка, вновь сделав глоток виски. Можно было не сомневаться, что оружие лунтао иным вряд ли окажется. Но даже когда в голове пусто, это не спасает от всяких глупостей.

Она честно не знала о чем можно было сейчас поболтать. У нее никогда не возникало проблем с общением, но в такой момент... просто иногда хочется помолчать в компании кого-то, кто тебя понимает. А они друг друга, кажется, сейчас понимали. Бразильянка понимала, что Чжоу заботится о каждом человеке из своего отряда, но сейчас ей было особенно приятно. Кто, кроме командира еще может с такой внимательностью заботиться о твоем здоровье? В ее случае просто некому.

- Угу, - пробормотала девушка, вновь уставившись на бокал. Пустота, приятная и расслабляющая... Кажется, Пламя, вышедшее из-под контроля пошло ей только на пользу. Но если уж напиваться до потери сознания, то делать это надо сразу, поэтому... - Ганбей.

- Ганбей, - Чжоу кивнул, затем залпом долил свой виски и поставил стакан на стол.

Он поморщился, сейчас привкус напитка казался уже терпким. Но, так как он не передумал напиваться, он снова наполнил оба стакана. Говорить было особо не о чем. Это был такой латентный алкоголизм, при котором каждому не особо хотелось напиваться одному, но все же было нужно утопить собственные мысли и воспоминания прошедшего дня. И можно было просто молчать до того момента, пока не заснешь прямо за столом, чтобы проснуться утром с тяжелой головой, но странным желанием жить дальше, потому что есть такая возможность.

Нельзя искренне говорить, что не жалеешь свою жизнь и не боишься смерти. Чжоу был выдрессирован бросаться под пули, он не ожидал, что испытает такой животный страх, когда нужно было нажать на курок по приказу лунтао. Он боялся смерти и смутился из-за того, что впервые так остро почувствовал этот страх. Именно это нужно было сегодня утопить в алкоголе, потому что впереди будут только новые перестрелки и новые риски. Если страх за себя и своих людей окажется сильнее здравого смысла, война будет проиграна заранее. В этот момент Чжоу понял, что благодарен лунтао за произошедшее, что тот дал ему возможность нажать на курок, поняв, что он на это способен.

Бразильянка осушила свой бокал одним махом, но теперь уже уверенно потянулась к корнишонам. Ее немного повело, а в теле чувствовалась приятная расслабленность и раскованность. И вид мелких маринованных огурцов уже не вызывал отвращения, а, наоборот, они словно просили: "Съешь меня, ну пожалуйста". Приплыли. Верх кретинизма - она уже слышит что говорят ей корнишоны... Лучше курить...

- Я тут полтора дня не брала сигареты в руки, - не понятно для чего сказала девушка. Это нельзя назвать успехом в борьбе с вредной привычкой, да и она не претендовала. - Как-то не тянуло.

Сантана зевнула, прикрыв рот ладонью, но тут же почувствовала ноющую боль в области раны, отчего едва слышно зашипела. Но виски делал свое дело - боль притуплялась и чувствовалось некоторое онемение, в том числе и скулы, что было первым признаком, что еще немного, и ее можно будет даже не искать. Но ей было хорошо...

- Предлагаю перебраться на кровать, - предложила девушка, после очередной попытки немного повернуться. Рана все еще болела, несмотря на обезболивающее действие алкоголя, - Со свежими швами как-то не очень удобно сидеть.

- Я не курил где-то месяц, пока тебя в кафе не увидел, - Чжоу снова усмехнулся.

Странно, но предложение Сантаны он воспринял без каких-либо лишних мыслей, просто там ей удобнее, чем за столом, и все. Они оба уже были навеселе и устали так, что ни о каком интиме сейчас не могла идти речь. Этим вечером мэймэй была просто другом, при котором можно целенаправленно напиваться.

- Пойдем, - Чжоу взял бутылку и стаканы, которые отнес в комнату.

На этой кровати спокойно могло спать человека три, не встречаясь друг с другом. Чжоу снял куртку, в которой был все это время, затем расстегнул кобуру, которую вместе с пистолетами положил на столик в комнате. Оружие нельзя разбрасывать где попало, но сейф ещё не привезли, и вряд ли кто-то до утра придет сюда с обысками. Сантане он доверял.

- Тебе умный врач попался, - сказал четыреста двадцать шестой. – Либо обезболивающее, либо напиваться после стрелки. Мы обычно выбираем второй вариант, и он тебя принял за одного из братьев.

Син обычно был не столь сговорчив, но с ним тоже можно было договориться, чтобы всякие антибиотики и прочие таблетки, которые он прописывал раненым братьям, можно было принимать с учетом мероприятий, на которых нельзя не пить. В медицинских вузах нет такой специализации как «доверенный Живодер в триаде», для этого нужен особый талант.

Если бы сейчас шла речь о каких-то интимных намеках, то Ривера бы действовала совершенно иначе. Нет, сейчас просто хотелось лечь, чтобы не чувствовать как с каждым резким вдохом или неудачным движением начинает резать кожу, словно нет никаких швов.

- Герой, - улыбнулась девушка, - Мой рекорд - полгода.

Она аккуратно сползла со стула, подхватив пепельницу, сигареты и еще одну бутылку. Они же собираются напиться до беспамятства, верно? Так чего мелочиться? Бразильянка пристроила все это добро на полу, после чего села на кровать, пытаясь понять своими захмелевшими мозгами как бы лучше так лечь, чтобы не было больно, но было удобно.

- Может, и умный, но руки у него из жопы, - фыркнула девушка, вспомнив, как мужчина отчего-то очень резко дернул нить, когда закончил штопать. - Но да, наверное, хорошо, что он не стал пичкать меня обезболивающими, иначе ты уже продолжал бы напиваться в гордом одиночестве, а это попахивает алкоголизмом, друг мой, - рассмеялась девушка, но ее смех довольно стремительно превратился в едва слышное поскуливание, которое она старательно пыталась скрыть в покрывале. Не стоило, кажется, ложиться на живот, но переворачиваться сил просто не было.

Сантана нащупала свой бокал, вновь опрокинув его целиком, правда, немного подзабыла о том, что лежит, поэтому создала себе удивительные влажные усы из виски. Редкость, друзья, смотрите и впечатляйтесь.

- А что, у вас могут быть не умные врачи?, - все-таки спросила она.