Всем ветрам назло...

Настроение Ули полностью совпадало с погодой. Холодало… Уля хмурилась, небо хмурилось, все сидели по своим норам, а блондинка всем ветрам назло, взяв походный рюкзак, пошла в горы. Потому что на месте, в монастыре невозможно было сидеть. Скучно, однообразно, казалось, все впали в спячку. И Ульяна решила на юбилей своего пребывания в Линь Ян Шо совершить подвиг. Нужно было сменить обстановку, попасть в нестандартную ситуацию, попробовать что-то новое… Она решила уйти в горы, чтоб научиться навыкам выживания, изучить местную фауну и флору (ну и что, что зима!). Еда, вода, палатка, спальник… и все другие причиндалы были собраны в рюкзак. В путь Подольская отправилась на рассвете. Протопав пару часов, она решила остановиться и передохнуть. Как стояла с рюкзаком, так и села, выпила немного воды. Красота окружающей природы действовала умиротворяюще. Где-то в небе летал ее филин. Ульяна втянула в себя прохладный воздух и шумно выдохнула. Вдруг она услышала шаги… Уля быстро вскочила, несмотря на тяжелый рюкзак, и спряталась за камнем.

Бывают в жизни моменты, когда некая критическая масса негатива перевешивает все остальное. Если вам так проще, представьте себе график, отображающий подъем некоего показателя. Рано или поздно, данный график достигнет некой критической точки (грубо говоря: экстремума) и тогда, линия медленно (ну, или быстро) поползет вниз.
Ух! Ничего себе, какие понятия вспомнил, - хохотнул Макс, шагая по местами присыпленной снегом дороге, куда-то вверх. В горы.
Он не хотел доводить дело до критической точки, ибо понимал, еще немного – и сорвется. Будет или очередная драка, или еще одна ссора, или… или что похуже. В последнее время, он сам не знал, что от себя ждать – этот Монастырь лепил из него что-то: что-то незнакомое, что-то сильное и что-то очень опасное в своей эмоциональности. Правда, до этого эмоционального всплеска Казанцева еще надо было довести, но, если вдруг доведут…
Именно поэтому он напросился в горы. Сбежал ото всех. Конечно, с ним никто не пошел, лишь Наставник глянул неодобрительно, мол, опять будешь тренировки прогуливать, но возражать не стал. Что уже радовало. Итак, вот результат его деятельности: он шагает в легких шлепках по дороге, сам не зная, куда она (эта дорога) его заведет.
Вот он прошел мимо очередного камня, и, не смог не обратить внимания на следы, которые вели куда-то за большой валун, и отчетливо виднелись на мокрой от талого снега дороге.
- Выходи, кто бы ты ни был! – заявил Макс громко. Конечно, вряд ли так близко от Храма могут оказаться какие-то злоумышленники, но… а что еще ему было сказать?

Уля даже выдохнула, когда увидела, что по дорожке шел не бандит с гнусными намерениями, а Казанцев. Его намерений Подольская не знала, люди в горы по разным причинам ходят. Шлепки на его ногах вызвали недоумение.
«А вдруг он маг огня, и греет себя, ему не холодно…» - рассуждала блондинка, наблюдая за Максимом из-за камня.
Всю маскировку, конечно, испортили следы, Ульяна даже по лбу себя стукнула, маскировщик из нее аховый…
-Привет, Макс, - с юношей Ульяна не была хорошо знакома, но частенько сталкивалась с ним на занятиях… даже гадали вместе у Джильди, но тогда Подольская мало кого замечала.
-В следующий раз надо будет замести следы. – Ульяна взялась за лямки рюкзака и потопала дальше вверх.
-А ты здесь ищешь кого или наоборот? – обернулась Подольская, тропинка то одна, значит, какая бы цель ни была у собравшихся, а какое-то время предстояло пройти вместе. Уле не хотелось быть раздражающим фактором, может Макс пришел сюда за уединением.
-Я вот учусь выживать, а вдруг конец света, или ледниковый период, или просто что-то случиться, а я даже костер не умею разжечь… решила удалиться на время… - почему-то стала откровенничать блондинка.

О!.. Черт, как же ее звали?
С девушкой, показавшейся из-за камня, Макс встречался всего несколько раз. Они не были друзьями, но и откровенной враждебности (по сравнению со многими другими учениками Храма) она ему не демонстрировала. Что автоматически делало ее хорошим, добрым, и вообще во всех отношениях замечательным человеком, дружбу которого нужно обязательно заслужить. Правда подходящего случая, до сих пор не представлялось, так что они до сих пор оставались лишь едва знакомыми и очень разными людьми.
Уля! - вспомнил Казанцев. – Ульяна! Точно! А фамилия? Черт...
Пришлось осторожно вычленить часть сознания и соскользнуть в транс. Там немного покопаться в памяти, и вот он уже вспомнил: Подольская.
Все заняло всего пару секунд, так что парень даже не успел почесать нос, прежде чем додумал мысль. Казанцев, слегка отошел, позволяя девушке прошествовать мимо. На замечание о следах, он лишь хмыкнул.
- Привет, Ульяна, - проговорил Максим, вдруг, зачем-то переходя на русский. - Ты ведь знаешь русский, да? Ну, конечно знаешь... Извини, глупый вопрос.
И вот почему каждый раз, при общении с девушками из этого монастыря ему приходиться глупо краснеть, как какому-то недоваренному раку? Черт, это видать у него карма какая-то плохая, как говорит Наставник. Надо поговорить с ним на эту тему, чтобы тот подсказал, что с этим можно сделать. А то житья нету совсем, честное слово - стоит повстречать какую-нибудь девушку, тут же обязательно надо ляпнуть какую-то глупость.
- Я так, просто гуляю, - Максим поправил легкий рюкзак, который явно был на порядок меньше, чем у девушки. Да и одет Макс был явно не погоде - легкая ветровка, простые джинсы и шлепки на босую ногу. Как будто на пляж собрался, не в курортный сезон, ей богу.
- Давай я помогу? - Казанцеву вдруг стало стыдно, что он все-таки парень, а тащит легкий рюкзак, в то время, как хрупкая девушка прогибается под весом своей ноши. Непорядок. Макс протянул руку, улыбнулся, показывая, что будет рад помочь.

Она ничего про него не знала, даже неловко стало… Подольская смутилась и внимательно посмотрела на юношу. «Симпатичный…» - только стала думать блондинка, но потом вспомнила, что Казанцев довольно неплохо читает мысли, и быстро соорудила щит. Благо, что краснеть она не умеет, лишилась этой возможности после первого превращения. Белая как снег, и ни грамма румянца. Но иногда это спасает, как сейчас…
На слова Макса, что он так просто гуляет, Ульяна подняла бровь и хмыкнула. У каждого человека свои тараканы, и его ничем не страннее тараканов Подольской.
-Зима вроде бы, нормально себя чувствуешь? – Уля отцепила от рюкзака палатку и передала заботливому Казанцеву. Ну, если предлагают помочь, зачем отказываться? Как быстро блондинка забыла о том, что все хотела делать сама… Уля посмотрела вверх, Хисс летал высоко, высматривая добычу. Может и ей что-нибудь принесет?
Водрузив рюкзак на плечи, Подольская двинулась вверх по тропинке.
-Поднимемся чуть выше, я там еще не была, и разведем костер. – пыхтела Уля в надежде, что Макс ее услышит.

- Да вот, тренировки в магии земли нужны, стараюсь как можно больше ходить босиком, - авторитетно заявил Макс, стараясь скрыть смущение за бравадой. – А то Сифу Кораев тот еще зверь, когда недоволен…
Казанцев вспомнил, как ляпнул кое-что нелицеприятное в его адрес на последней тренировке, думая, что наставник не знает русского. Ага. Как же. Не знает.
Вот тогда тренировка прошла весело. Ну, весело-то в основном было как раз Дамьяну, сам же Макс тогда проклинал свой длинный язык на все лады.
Воспоминание вызывало улыбку. Казанцев зашагал вслед за Ульяной, полностью приняв ее план действий – в конце концов, собственного плана у него не было.
- Хей-хей, постой секунду, - взмолился парень, когда блондинка задорно направилась вперед. Он и представить не мог, что ее ноша окажется столь тяжелой, а ведь Уля еще и часть своей поклажи продолжала тащить сама! Как хрупкая спина девушки не сломалась под таким грузом, оставалось для Максима полнейшей загадкой. – Не надо так спешить, а то сил не останется, ведь подъем еще долг…
Закончить фразу Казанцев не успел. Рука, которой он неудачно взмахнул, пытаясь сохранить равновесие, едва коснулась волос девушки, и парень тут же почувствовал, как проваливается в очередное видение.
Это было страшно. Это было опасно. Вы когда-нибудь падали во сне? Представьте себе, что падаете, но какой-то частью сознания осознаете, что это нереально, что это всего лишь сон. Но от этого страх не уходит, а становится, как-то даже сильней. А теперь пойдем еще дальше. Представим себе, что вы падаете наяву, но сами-то спите! Это как лететь с кровати, во время первой фазы сна. Вот и сейчас, часть сознания Максима сохранила связь с реальностью, и забила тревогу. Парень почувствовал, как теряет равновесие и начинает падать, как внезапно налетевший ветер легонько толкает его тело в сторону, и как нога скользит по предательски скользкой дороге…
Восстановить равновесие он не мог – контроля над телом не было. Его основное сознание переживало какое-то странное, мутное видение, в котором боль и страдания смешались с надеждой и радостью, но ухватить его суть Казанцев не сумел. Тем временем тело падало, и малая толика разума Максима переживало сейчас всю гамму чувств, основным среди которых была паника. Он хотел закричать, но не смог.
Благо Ульяна заметила неосторожное движение парня, и попыталась его схватить. Напрасно. Предательская грязь подвела и блондинку, девушка просто не сумела удержать парня, масса которого к тому же дополнялась его ношей. Однако, видимо из упрямства, Подольская не захотела отпускать руку Максима, и полетела в пропасть вместе с ним.
Понимая, что это конец, та часть сознания, которая имела связь с реальностью, отключилась, оставив Казанцева на растерзание видению.

«Он назвал Кораева зверем?» - Ульяна в возмущении даже остановилась. Он муж ее лучшей подруги, он помогал выбрать платье на день рождение, он всегда милый и вежливый… Почему же Казанцев так не справедлив к своему куратору. Блондинка обернулась, уже открыв рот для возмущенной тирады, но увидела лицо Макса. Он терял сознание или что-то очень на это похожее, глаза были наполовину прикрыты, и глазное яблоко бегало хаотично, как во время сна. Тело Казанцева стало заваливаться в сторону , но падать в принципе было некуда. Большой склон, достаточно крутой покрытый снегом. Внизу был туман или облако, скрывающее, что же там, внизу… Палатка в его руке перевешивала, Уле удалось схватить юношу за рукав, но он потерял уже равновесие, тяжелый рюкзак сзади и снег на тропинке довершили дело, Подольская вслед за Казанцевым рухнула вниз.
Сначала блондинка дико визжала и не могла понять, что происходит. Видимость из-за брызг снега была нулевой и вскоре, место страху уступило бешеное желание выжить. Они скользили по склону, но Макс не оказывал никаких признаков жизни.
«Может он упал неудачно, головой ударился? Или это все еще длится его обморок?» - каким-то странным образом даже в такой ситуации мозг продолжает работать и задавать вопросы.
Уля упала прямо на Казанцева, он же упал на спину, так что выполнял роль санок. Каким-то неимоверным чудом она вспомнила, что снег – это вода, вода – это стихия, а Уля – маг воды… Логика – сильная штука!
Ветер свистел в ушах и это просто мистика, что им по пути еще не попался какой-нибудь камень, возле которого их путешествие бы завершилось окончательно.
Ульяна не могла махать руками, потому что крепко вцепилась в Макса, но собрав энергию, она выпустила ее и смогла образовать ледяные санки под спиной у юноши. Бороться с силой тяжести оказалось гораздо труднее, потому что создать впереди препятствие было все равно что вынести себе смертный приговор. Летать на льдине было выше ее сил. Но девушка не сдавалась, она подключила всю свою энергию, как водной чакры, так и ментальной, пытаясь применить телекинез, которым пользовалась только один раз. Подольской удалось даже маневрировать на сделанной ледышке, потому что чем ниже они спускались, тем больше попадалось впадин и препятствий. Внезапно они наехали на бугорок, который их подбросил вверх, сослужив им трамплином. Уля увидела, что впереди склон горы заканчивается уже настоящим обрывом, отвесной стеной. Напрягая все силы, она создавала ледяные шипы у льдины, от чего из мотало и крутило, но нужно было сделать все, чтоб спастись. Шипы обламывались от скорости, но даже на грани сознания Ульяна продолжала колдовать. Недалеко от обрыва она сделала стену изо льда. Они скользили прямо в нее. Удар… Темнота.

Я плавал в каком-то странном тумане, мутном, липком и неприятном. Белесое марево покрывало все вокруг, полностью блокируя способность к ориентированию в этом странном месте.
Я знал, что это. Какая-то часть меня давно смирилась с тем, что видения набрасываются на мою многострадальную голову, когда им вздумается, вовсе не считаясь с моим мнением. Однако другая часть, та, что была снаружи, сейчас кричала и молила, чтобы я скорее выбирался, чтобы я спасал себя и, возможно, свою спутницу от смертельной опасности, в которую угодил по собственной глупости и по вине своего дара.
Надо было найти то, что привело меня сюда. В этот странный мир белесого тумана, где не видно вообще ничего, нет никакой путеводной нити, которая должна вывести отсюда.
Что же делать? Очевидно, что стоя на месте, из этого видения я не выберусь, значит, нужно бежать. Поскорее. Я двинулся вперед, не особенно выбирая направление. Какая разница, если я все равно через пару шагов потеряюсь?
Я шел уже довольно долго, стараясь двигаться как можно быстрее. Должен же быть конец у этого тумана? Не может быть, чтобы не было…
Конец у тумана был. Причем неожиданный такой: я просто сделал очередной шаг, и оказался на улицах города. Город был небольшой, и явно славянский, ибо люди говорили на русском, некоторые на какой-то странной смеси русского и украинского. Возможно западная Украина? Или Белоруссия?
Я двинулся вперед. Впереди виднелись всполохи огня, как будто что-то горело. Я побежал быстрее, понимая, что это, возможно именно то, что мне стоит увидеть. Собиралась толпа. Всполохи огня играли на темном асфальте. Где-то недалеко послышался визг тормозов, затем вой сирены – очевидно, ехали пожарные. Сирена приближалась, но делала это слишком медленно.
Я легко проходил сквозь толпу. Мое бесплотное тело не встречало никакого сопротивления, и я быстро вошел в небольшой дворик многоэтажного дома. Горела квартира на четвертом этаже. На балконе стояла женщина, рядом с ней мужчина, уже достаточно пожилой, очевидно – муж. Он судорожно пытался найти выход из этой западни, в которую угодил вместе с женой. Дым и жар душили супружескую пару, огонь, лизал дверь на балкон.
Мужчина что-то крикнул. Люди вокруг волновались, не зная, что делать и что говорить. Они хотели помочь, просто не знали как.
Я знал. Это было просто. Просто взять немного воды, из фляжки, направить на огонь, чтоб… стоп! У меня нет фляжки, более того, я не умею управлять водой! Значит ли это, что я…
Появилась странная полубессознательная мысль, что этого делать нельзя – увидят, и тогда все, конец. Я помнил, как ко мне относились, когда видели мои способности, значит, нужно… стоп! Подождите! Откуда это воспоминание?
Но и не помочь нельзя! Ведь эти люди чем-то дороги мне, они те самые, кого я так долго искал, проходя через этот чертов туман!
Решение не давалось, во мне боролись два чувства, а некая двойственность ситуации, когда я понимал, что я – это не я, совершенно выбивала из колеи.
Вдруг, пришла боль. Боль резкая, она коснулась затылка, взорвала там сотней маленьких взрывов, и…
… я снова провалился во тьму.
______________________________________________________________________________

Открывать глаза казалось непосильной, а главное, ненужной задачей. Парень понял, что ему трудно дышать, причем не потому что, заложило нос или горло. Поднять грудь для вздоха – было серьезной проблемой, и Максим даже испугался – вдруг у него отказали легкие. Но боли в области груди не было.
Зато была боль в ноге. Сильная, причем очень. Максим попытался пошевелить головой, и понял, что это было поспешным решением. Голова раскалывалась. Тихо выругавшись благим русским матом, Казанцев коснулся затылка. Там было что-то мокрое, и Максиму пришлось открыть глаза, чтобы взглянуть на свою руку. Рука была в крови.
Парень перевел глаза на грудь, и увидел Ульяну, которая, очевидно потеряла сознание. Забыв обо всем на свете, парень попытался подняться. Девушка оказалась неожиданно легкой, особенно после того, как Макс снял с нее рюкзак.
Морщась от боли в ноге, и борясь с головокружением от потери крови, Казанцев перевернул ее на спину, слушая ее дыхание. По занятиям по ОБЖ, он помнил, что нужно послушать дыхание пациента, прежде чем переворачивать, если оно хриплое – значит, ему лежать на спине нельзя. Пришлось склониться над самым лицом Ульяны. Горячий воздух из ее носа лизнул ухо парня, но хрипов в ее дыхании, Казанцев не услышал. Значит, все в порядке. Быстро осмотрев девушку, и убедившись, что крови на ней нет – кроме той, что осталась от него: все-таки он умудрился испачкать Подольскую, касаясь ее рукой, которой трогал окровавленный затылок.
- Ну же, Улечка, - тихо позвал Макс, осторожно хлопая девушку по щеке. – Пожалуйста, приди в себя.
Смущаясь и заливаясь краской, он все же приложил ухо к груди блондинки. Сердце билось слегка учащенно, видимо адреналин все еще бурлил в ее крови.
Смазав руки в холодном снегу, Максим провел руками по лбу Ульяны, пытаясь привести ее в чувство:
- Ну, же, девочка, давай, просыпайся, - уговаривал он, стараясь достучаться до сознания Ульяны, даже используя ментальную магию. – Нечего тут разлеживаться. Давай. Вставай…
После трех-четырех минут усилий, девушка, наконец, сделала судорожный вздох и открыла глаза. Он очень боялся, что боль, если у нее что-то сломано, сразу же вырубит ее, поэтому, схватил за руку:
- Все хорошо! Мы живы! Успокаиваемся!

Вокруг все серое или серебристое с разноцветными всполохами. Умом Уля понимала, что что-то не так, но что именно?... Возникло какое-то жужжание, а потом далеко-далеко кто-то позвал ее по имени. Потом появилась боль, где-то в голове и в руке, холод. Голос стал ближе.
«Кто это? Почему я должна вставать, бабушка, почему так холодно?» - хотелось спросить. А потом резко все вспомнилось, что бабуля уже умерла, что она даже не в родной стране и то, что она мчалась вниз с горы.
«Значит, мы не упали..» - Уля попыталась выдохнуть, но было больно. Она еле открыла глаза и увидела склонившегося к ней Казанцева. Выглядел он ужасно. Кровь с волос капала на шею, руки тоже были в крови.
-Нормально, я уже в порядке…. Наверное, - блондинка села, спиной опираясь о ледяную стену, которая все-таки спасла их.
-Здорово ты треснулся, - она протянула руку к его голове, рука тряслась, да она вся тряслась после такого-то полета, - пару минут и я приду в себя.
Уля взяла снег и еще раз приложила его ко лбу, там явно назревала не хилая такая шишка. Она подняла взгляд на Макса и осмотрела его ауру. Главная проблема – большая рана на затылке, кроме рассечения, скорее всего, легкое сотрясение, все-таки скорость удалось значительно уменьшить. Нога не сломана, но что-то там вроде трещины, все руки, спина в ссадинах, синяках. Это то, что блондинке удалось увидеть в ауре, кроме этого, одежда после катания на спине выглядела, как будто на него напала стая собак и шмотали его пол часа.
-Объясни, пожалуйста, что это за хрень с тобой произошла, ты решил заняться горными лыжами или у тебя непереносимость высоты, поэтому ты падаешь в обморок? – Подольской нужно было выпустить пар, эмоции. Может быть прозвучало грубо, но не каждый день ты летишь вниз с горы.

- Фух… слава богу, с тобой все в порядке, - тихо произнес Макс.
Из него вдруг как будто вынули какой-то стержень: все это время с момента пробуждения он держался только на необходимости привести Ульяну в чувство. Теперь, когда цель была достигнута, тело и сознание отказывались подчиняться, как будто говоря: «Ну, все, хозяин, мы свое дело сделали, теперь пора и честь знать».
Казанцев откинулся назад, разлегся прямо на снегу, больно приложившись многострадальным затылком об какой-то плоский камушек. Как ни удивительно стало немного легче – холод камня немного притупил боль. Голова кружилась, к горлу подкатывал тугой и горький комок тошноты.
Немного поморщившись от боли в ноге, Макс лег поудобнее, глядя, как в небе кружит какая-то птица. Вероятно, падальщик, который надеется получить сегодня вкусный обед, в виде двух тушок учеников Линь Ян Шо.
- Видение, - коротко ответил Максим, на вопрос девушки, после довольно продолжительной паузы. Ответил так, словно это все объясняло. Впрочем, наверное, объясняло.
Нога заболела сильней, и Казанцев решил, что она сломана. Вот это было плохо. Со сломанной ногой в горах, жить весьма трудно. Главным образом потому, что выбраться из этих гор со сломанной ногой еще трудней.
- Они у меня иногда бывают, - продолжил парень, очевидно, решив пояснить свою реплику. – Просто именно это видение случилось в неудачное время в неудачном месте.
И добавил чуть тише:
- В очень неудачное время и в очень неудачном месте…
Очередной тяжелый вздох. Макс не знал, стоит ли рассказывать Ульяне о том, что он видел. Конечно, с одной стороны, она должна знать, но с другой… с другой его видение было слишком непонятным – никакой конкретики. Там даже время года не разберешь, так может не стоит ее беспокоить? Тем более, что лично ей, вроде бы, опасность не грозила.
- Кстати, спасибо тебе, - Казанцев повернул голову, кивком указал на широкий след, показывающий путь, по которому они спустились и который отчетливо виднелся на склоне. – Судя по всему, я обязан тебе жизнью. Если бы не ты, то, скорее всего, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

Макс разлегся прямо на земле и по ощущениям блондинки, ему становилось хуже. Плюс переохлаждение, все-таки одет не по сезону и не по обстоятельствам.
-Значит видение… Мда, а с тобой опасно, - блондинка попыталась улыбнуться, - Да уж, на таких санках я еще не каталась. Так что ты, может, и не сознательно, тоже помог мне…
Ульяна проводила осмотр себя методом ощупывания, так как ауру, к сожалению, свою не видела. Шишка, вывих руки, содранные коленки. Порванные джинсы – единственная неприятность с одеждой, в остальном полный порядок. Рюкзак цел, палатка, что самое удивительное, тоже. Макс так крепко держал ее в руке, что она осталась с ними, а не потерялась по пути.
«Пора приниматься за дело» - твердо решила Подольская и попыталась встать. Удалось с третьей попытки, колени дрожали от пережитого страха, боль от сбитых коленок была ничем по сравнению с болью в руке, но это все подождет. Казанцев истекает кровью, и вот это беда. Блондинка открыла чехол палатки и вытащила брезент, расстелила его на скале, боль в руке удалось немного притупить используя врачевание.
-Тебе нужно лечь сюда. – Уля потащила за руку Макса, он перекатился и лег уже на подготовленное место, оставив после себя красное пятно на снегу.
-Держись, сейчас немного тебя подлатаем. – Уля стала возле него на колени и активизировала сердечную чакру. Прежде всего нужно было остановить кровь, затянуть рану. Блондинка очень хорошо помнила занятие Цириллы, не задумываясь, окрасила энергию в оранжевый цвет и приступила к процессу.

- Ты врач?
Ну, слава богу. Это было хорошей, более того – замечательной новостью. Ему просто сказочно повезло, что он встретил именно Ульяну, обладающую, судя по всему, неслабыми способностями к врачеванию. Страшно представить, что могло произойти, окажись на месте Ули какой-нибудь менталист – такой же как Макс, например. С другой стороны, если бы такое произошло, он бы вряд ли дожил до этого момента.
- Здорово, - проговорил Казанцев, ощупав шишку на затылке, и поняв, что кровотечение прекратилось. Прикосновение энергии Ульяны вызывало блаженное чувство покоя, боль уходила, и, судя по всему, не собиралась возвращаться. – Видимо, ты уже во второй раз спасаешь мою жизнь.
Максим улыбнулся. Если она еще и ногу его подлечит, то совсем все хорошо. Можно сказать, у них появляется весьма неслабая надежда на выживание.
Пока девушка занималась врачеванием, Казанцев достал свой рюкзак, раскрыл его. Внутри было немного валяного мяса и сухарей. Плюс еще парочка пакетиков с лапшой быстрого приготовления. Все-таки, хоть немного, а Макс приготовился к походу:
- Поешь, - коротко попросил парень, отламывая немаленький кусок мяса и протянув его блондинке. – Нам надо поскорее уходить с этого склона.
Увидев вопросительный взгляд девушки, Казанцев указал на снег, что лежал на склоне, и вовсе не собирался таять.
- Ночью будет намного холоднее, и поверхность этого снежного одеяла превратится в наст, - пояснил он. – Если пойдет снег, то он упадет на жесткий наст, тем самым создав новый слой. Любое неосторожное движение: камушек, скинутый сверху, или еще что-то такое – и этот новый слой не удержится на скользком насте, и поползет вниз. Это может вызвать лавину, что для нас очень и очень плохо.
Парень осторожно попытался подняться. Нога почти не болела, девушка сотворила поистине чудо.
- Надо тоже заняться врачеванием, а то совсем себя бесполезным чувствую, - хохотнул Казанцев, подавая Ульяне руку и помогая подняться на ноги. Но почти сразу стал серьезен. – Подняться по этому склону мы не сможем, так что наверх пока что путь нам с тобой заказан. Поэтому предлагаю идти вдоль этого хребта, в надежде, что найдем удобный подъем наверх. А если нет – то хотябы скалу, или пещеру. А еще лучше дерево. Хоть какое-нибудь. Нам в любом случае нужен будет хворост, а здесь я его что-то не вижу.

А еще Подольская помнила про плохую энергию, которую надо куда-то деть. И то, что со сложными ранами нужно работать красной энергией, но только если нет опасности кровотечения. Тут крови было полно… Уля очень нервничала, такие раны она никогда не заживляла, тренировалась на царапинах. А тут вон как хлещет, в больнице много бы швов наложили.
«Нужно еще обеззаразить рану, потом заняться ногой, а уж после сотрясением разберемся» - проговаривала про себя блондинка, что б хоть как-то успокоиться.
«За кровь отвечает зеленая энергия, за рост клеток желтая, нужно как-то совмещать, заживлять сосуды, стягивать рану…» - Подольская меняла цвет энергии сердечной чакры, практически экспериментируя на ходу. Как только кровотечение остановилось, Уля поменяла цвет на красный, чтоб проверить и обезвредить если что-то попало в кровь.
-Ну, куда ты руками лезешь, - запричитала блондинка, одергивая Казанцева, который почувствовав улучшение, сразу полез грязными руками хвататься за голову, - как ребенок, честное слово.
Она благодарно взяла кусок мяса, откусила немного и стала жевать. Нужно было заняться его ногой, но сил осталось только на то, чтоб снять боль. Естественно, он сразу вскочил и потянул за собой Улю.
Перспектива оказаться под лавиной была не ахти, но был шанс, что она сдержит ее, все-таки вода – это ее второе я.
-Не волнуйся, я почувствую движение снега, и не надо торопиться. Я только учусь лечить, я и половины работы не сделала, только чтоб тебе стало получше, я пока не могу идти… - последнюю фразу Ульяна говорила очень тихо, оседая обратно на брезент, - нет сил…
Уля легла на спину, одну руку опустила в снег, прося воду дать ей хоть каплю сил. Ветер усиливался, и нужно было еще столько сделать, а она чувствовала себя манной кашей. Захотелось закрыть глаза…
-Мне надо отдохнуть… - промямлила блондинка.

- Глупышка, - тихо проговорил Макс, опускаясь рядом с Ульяной на колени, и надеясь разговором отвлечь ее и не дать соскользнуть в сон. – Зачем было тратить столько сил, если можно было оставить дело не на полпути, а на четверти, или на одной пятой?
Максим покачал головой. Оставлять девушку на холодной земле было не просто опасно, а очень опасно. Воспаление легких – самое безобидное, что может с ней случиться. Конечно, она врачеватель и сможет себя вылечить… наверное. Но не сейчас.
- С другой стороны, наверное, каждый врач должен быть таким, - продолжал болтать Казанцев, осторожно хватая Ульяну за плечи и пытаясь перетащить ее на брезент. Оказалось, это не так просто, как кажется. И дело тут было в больной ноге - Максим хоть и не чувствовал боли, но опираться на нее не мог. После пары минут усилий, ему все же удалось добиться своей цели, и блондинка легла на относительно теплую ткань, расположившись с таким же весьма относительным комфортом. Парень даже рюкзак свой под подушку для Ули приспособил – чего не сделаешь для человека, дважды спасшего твою жизнь?
Теперь надо было подумать о тепле. Максим обратился к Манипуре, моля дать ему немного сил. Чакра послушно отозвалась, Казанцев почувствовал жар, пробегающий по телу. Парень кивнул, понимая, что направлять огонь ему сейчас не под силу, но и замерзнуть не грозит. А вот Подольская замерзнуть могла, и очень даже легко. Поэтому Максим снял местами порванную ветровку, согретую теплом его тела, и плотно закутал хрупкое тельце девушки. На первое время хватит, но потом придется придумать что-то еще.
Казанцев взглянул на склон. Конечно, Ульяна говорила, что почувствует движение снега, а может даже сумеет сдержать лавину. Парень перевел взгляд на блондинку, и вздохнул:
- Ты в таком состоянии и котенка не зачаруешь, - тихо выдал он цитату из какой-то книги. – Так что уходить отсюда надо, причем уходить быстренько. Вопрос только куда…
Парень взглянул налево. Потом направо. Потом снова налево. Потом плюнул и решил пойти направо. Но для начала, нужно было сложить все вещи на брезент – к Уле, и, наверное, тащить его волоком. Не слишком приятная перспектива, но выбора не было. Значит, необходимо тащить…
Вздохнув, Макс начал аккуратно складывать вещи на брезент, полюбовался на мирно посапывающую Улю, и, стараясь не ступать на больную ногу, потащил брезент по мокрому снегу.