Как стиль кайшу

В последнее время ученики не то, чтобы оживились, они очень сильно оживились и едва ли не за рукав хватали любого попавшегося на глаза им мастера и тащили на индивидуальные занятия. Да, практически вот так вот, сходу. Это, конечно, хорошо, но иногда очень не укладывается в планы на день, особенно в планы женщины, у которой три мужских рта на попечении. Вот, кстати, и идея для интересного дежурства какого-нибудь провинившегося ученика - стирка. Естественно, свое нижнее белье она никому не поручит, а вот отстирывать штаны и футболки детей - милое дело.

В храме, как и всегда, было спокойно и тихо, в отличие от той суеты, что в последнее время происходит на улице: дети, ученики, крики, занятия, смех. Жизнь бьет ключом, и даже не гаечным и даже не по голове, поэтому как-то было даже не по себе в этой тишине и прохладе.

Даниэла опустилась на циновку, рядом с которой стоял ящик с песком и еще одна циновка с ящиком напротив. Нечего переводить бумагу, которую сюда, к слову, тащить на собственном горбу, поэтому песок для изучения основных элементов каллиграфии - самое оно. Осталось только дождаться Джеймса и можно начинать.

Джеймс летел пулей к храму на занятие каллиграфией. И это было немного удивительно, но парень опаздывал. Ну, по крайней мере, он так думал. Поэтому Роуз разметал чуть ли не всех, кто стоял у него на пути, людей, пытаясь, как ему показалось, успеть. Он успел даже заприметить чудесную погоду вокруг и очень большое количество шума на территории монастыря. Все тренировались, а это значило то, что и Джеймсу пора уже прекращать прохлаждаться. Ведь для него каллиграфия была одной из тех вещей, которая бы позволила Роузу освоить офуду на "ура". Но пока мастер Ши Ньяо оставался неуловимым для англичанина, то приходилось пользоваться возможностью и отдавать се свои силы на изучение каллиграфического искусства.

Джеймс уже добежал до входа в храм и прямо перед ним остановился, чтобы перевести дыхание. Когда он с успехом это сделал, то потом открыл осторожно двери храма и заглянул внутрь, чтобы осмотреться. Здание было просторное и тихое. поймав взглядом сидящего сифу, парень понял, что мог немного опоздать. Войдя всем телом внутрь, Джеймс подошел к мастеру, поклонился и сказал:
- Добрый день, сифу Конг, - парень, естественно, знал имя своей наставницы, но никогда не видел ее в лицо. но это было делом исправимым. Насмотреться за занятие он сможет вдоволь. Юноша лишь подошел к своей циновке, занял сидячую позу по-турецки перед ящиком и стал ждать слов мастера.

Знаете, иногда очень забавно наблюдать за учениками. Как они теряются при встрече с мастером, имя которого они не знают, либо знают кто им нужен, но не помнят кто именно это из мастеров. Вообще, в столовой становилось все более шумно, новенькие приходили с завидным постоянством, поэтому теперь уже и мастерам приходилось прилагать мозговые усилия, чтобы запоминать всех и сразу. Джеймса Дани помнила, хотя не до конца была уверена в том, что это именно он. Оказалось, не ошиблась, просто столько информации сейчас вертится в голове в последнее время, что иногда кажется, что это начальная стадия сумасшествия. Приятного такого сумасшествия, ради которого и живешь тут уже очень много лет.

- Привет, - улыбнулась итальянка, жестом указывая на циновку напротив, - Присаживайся и рассказывай что ты уже умеешь. И показывай, конечно же. Заодно будет еще и повторение того, что ты уже успел освоить. Мне сказали, что ты уже занимался каллиграфией, поэтому от рассказа что, зачем, как и почему тебе не уйти. Удовлетвори мое женское любопытство. Что сподвигло?

Чаще всего Дани занималась с учениками-новичками, которых надо было обучать основам, но никак не чему-то большему. Отчасти, потому что ее мастерства могло не хватить на мастер-класс, отчасти, потому что многим надоедало вырисовывать по паре сотен раз эти несчастные хэн и шу.

Джеймс поудобнее устроился на своем месте на циновке и подвинулся поближе к ящику с песком. Парень теперь внимательно смотрел на сифу Конг, которая сидела ровным счетом напротив него. Уже сразу юноша заприметил для себя, что она была очень красивой женщиной. Он не знал, какой у нее характер, но думал о том, что ее парню или мужу повезло очень сильно, ведь такое счастье держать в руках не каждый может.

Но парень выбросил из головы все ненужные лишние мысли и решил наконец-то приступить к самому занятию. Сифу Конг начала расспрашивать то, что обычно спрашивают все мастера в начале тренировки. Это что умеешь, как умеешь, где научился и так далее, и тому подобное. Поэтому юноша решил не задерживать свой ответ размышлениями:
- Ну так уж и быть, удовлетворим ваше любопытство, - и парень улыбнулся. - Изучать каллиграфию я начал исключительно для себя. Для меня это очень увлекательно и интересно. Получать новые знания и навыки. Вот я и подумал, что это понадобиться в жизни. Учили меня в специализированной для этого школе у меня дома, в Англии, в Бирмингеме. Научиться правильно писать всяческие иероглифы не дала болезнь, которая начала съедать мое здоровье. Пришлось забросить занятия. Потом я попал сюда. Теперь хочу завершить то, что не закончил. Из-за этого бывает, что ночами напролет я сижу в библиотеке и читаю всяческие книги, изучаю всяческую теорию по всем, в том числе и каллиграфическом искусстве, - один выдох и вдох, и Джеймс продолжил говорить. - Сейчас владею лишь азами. Как правильно сидеть за столом, как правильно держать кисть, как нужно выводить все ключи. Кстати, ключей знаю немного. В основном базисные, такие как "единица", "точка" и тому подобное. Знаю несколько сложных. Таких, как "поток", "перья". Ну и все ключи, из которых состоят иероглифы заклинания офуда. Вот вся история. Теперь показать, что умею рисовать? - спросил у сифу Конг Джеймс и посмотрел сначала на нее, а потом на ящик.

Оказалось, что все еще интереснее, чем можно было предположить. Джеймс не просто изучал каллиграфию, как нечто восточное, чем можно поразить всех окружающих, не говоря уже о девушках, а из искреннего интереса. Сама она каллиграфией увлекалась не так долго и не с такими искренними намерениями, скорее даже из-за того, что сама на половину китаянка, хоть и до своего длительного путешествия в Поднебесную, которое, к слову, стало практически длинною в жизнь, раньше никогда не бывала в Азии. А вот Роуз просто молодец.

Про болезнь Дани тактично спрашивать не стала. В конце концов, всегда, наверное, можно поинтересоваться у его наставника, если парень сам не стал вдаваться в подробности. Либо не спрашивать вовсе, потому что иногда искренним волнением и заботой можно обидеть человека. Ну, бывает такое, увы.

- Скажу честно, - заговорческим шепотом решила поделиться итальянка, - никогда не рвалась сидеть за книгами, но иногда просто приходилось. - она улыбнулась, весело подмигнув пареньку. Вообще, как-то не очень рабочее настроение, конечно, особенно для каллиграфии, где надо быть степенным, спокойным и отбросить все эмоции, но если такое хорошее настроение, то что с этим можно поделать? Да и нужно ли что-то делать? - Показывай, мне стало еще любопытнее насколько ты умнее меня сейчас окажешься. А с ключами не волнуйся. Па мне, так их главная функция примерно распознавать смысл иероглифа, что, правда, всегда сложнее, и отработать до автоматизма правильное написание порядка черт. Вот именно этот порядок написания помогает не только в обычном иероглифическом письме, но и в каллиграфии.

Джеймс искренне удивился мастеру. Обычно все они походят к делу с огромной долей серьезности да такой, что иногда занятие становятся до идеальности скучными. Здесь же все было наоборот. В сифу Конг парень увидел веселую и красивую женщину, которая могла поддержать веселое расположение духа у учеников во время занятия. Юноше она очень и очеь сильно понравилась. Даже сильнее, чем сифу Хамфри, что было удивительно.

Парень лишь улыбнулся на ее комментарий по поводу упоминания библиотеки и ее опыта нахождения там.
- Хорошо, я все понял. Итак, смертельный номер... - и Роуз, улыбнувшись во все 32 зуба, принялся готовится к написанию ключей и иероглифов.
Спина прямая, глаза следят за песком, палец стал воображаемой кистью, которой Джеймс собирался вырисовывать китайскую письменность. Парень закрыл глаза. Вдох и выдох... Глубина сознания. Нужно было стать спокойным, сконцентрироваться на написании иероглифов. Вдох и выдох... Казалось, что храм помогал ощутить то спокойствие в себе. Небольшое волнение, что было присуще под начало, исчезло. Появилось чувство легкости, спокойствия, некоего баланса. Вдох и выдох... Юноша открыл закрытые глаза. Поднес палец к песку. Стук сердца. Делай все под стук сердца.
Стук... Пауза... Вдох...
И парень стал рисовать ключ "единица", стараясь делать как можно плавное и легкое движение рукой. Дыхание никогда у него не было еще таким спокойным.
Выдох... Стук... Пауза... Вдох...
Ключ "точка". Песок опять был потревожен движением руки Джеймса, оставляя на себе отметину в виде этого базового иероглифа.
Выдох... Стук... Пауза... Вдох...
"Перо". Оно тоже должно рисоваться так легко, насколько бы легким по весу должно быть настоящее перо. Песок опять принимал форму того символа, что хотел показать мастер.
Выдох... Стук... Пауза... Вдох...
Перед глазами начал мелькать составляющие офуды "Компас". Парень на автомате стал писать его. Движение за движением... Понемногу непонятные линии приобретали форму, приобретали смысл. Казалось, что песок взлетит и в кои-то веки улетит в направлении искомой вещи.
Выдох... Стук... Пауза... Вдох... Опять стук... Опять пауза... Выдох... Вдох...
В голове пронесся приход в монастырь. Вот они с сифу Хамфри стояли возле ворот. Джеймс смотрел на них. Потом его взгляд скользнул по выбитой на них поговорке, которую тогда он не понимал. Сейчас же сознание понимало смсл слов, смысл иероглифов. А палец просто стал выводить аккуратно выводить их на песке. В ней не должно было быть никаких ошибок, иначе ее смысл бы мог просто поменяться.
Вот была выведена последняя линия на песке и парень, посмотрев на свое творчество, перевел взгляд на сифу Конг в ожидании приговора.

Честно говоря, сама демонстрация оказалась внезапной. Как минимум потому что итальянка ну никак не ожидала, что Роуз начнет выводить иероглифы пальцем. Ну согласитесь, если молодой человек, ученик, проводил так много времени с книгами и изучал каллиграфию, что любой мастер вряд ли заподозрит даже маленькую, но подставу. В общем, было очень странно, что Джеймс не воспользовался специально подготовленной палочкой, которая лежит рядом с каждым ящиком с песком. Дани было дернулась, чтобы остановить молодого человека, но он с таким вдохновением и упоением стал выводить иероглифы, что ей просто совесть не позволила его остановить, сбить весь настрой.

- Это впечатляет, - улыбнулась итальянка, присматриваясь к выведенным на песке иероглифам. Сначала простые, начальные элементы, а потом и целая фраза. Не очень каллиграфия, конечно, потому что большими фразами редко пользуются, но все равно, впечатлило. - "Добрый найдет добро, мудрый - мудрость". Очень приятно, когда ученики помнят такие вещи. Простые человеческие постулаты, но важные для тех, кто когда-то нашел это место и вернул в него жизнь. У тебя очень хорошо получается. Но на всякий случай замечу, что каллиграфией любят пользоваться мастера, которые делают разного рода амулеты, если я правильно помню рассказы своего учителя. И очень красиво это мастерство описывает фильм "Герои". Если будет возможность посмотреть, когда будешь в городе, не поленись. Жанр уся с летающими боевыми сценами и каллиграфия. Он кажется немного странным после всех американских боевиков, детективов и триллеров, необычным, но довольно любопытным хотя бы с точки зрения китайской культуры. Но сейчас предлагаю вернуться в более земным вещам и начать с приветствия, потому что ключи этих двух иероглифоф, наверное, самые легко запоминаемые.

Даниэла взяла палочку, коротко взглянув на ученика, мол, вот так надо, а не пальцем, хоть вслух это и не произносила, и вывела два простых иероглифа ni(3)ha(3)o 你好, состоящих из пяти простых ключей.

- Ключ "человек" левостороннего написания, "крышка" и "маленький" в первом иероглифе. Знаешь два ключа второго? По идее, если рн как-то изучал ключи, то должен их знать. - И повтори с написанием. - Даниэла разровняла песок в его ящике специальной дощечкой.

Парень закончил рисовать иероглифы на песке и тут же увидел взгляд сифу Конг, пытающийся рассмотреть все написанное там. К радости англичанина, парень показал неплохой результат на первый раз. Выслушав все, что проговорила ему сенсей, юноша лишь сказал:
- Ну раз вы советуете, то я просто обязан сходить посмотреть китайский кинематограф, - ответил Джеймс, улыбнувшись на все 32 зуба. Но эта улыбка продолжалась совсем недолго. Ведь когда парень заметил, что сифу Конг рисует иероглифы на песке с помощью специальной палочки, то стало уж больно неловко. Вы ведь даже не представляете, каково ему сейчас было. Ученик, сидевший в библиотеке часами, сутками, в итоге сидел в храме перед сифу с немного растерянным лицом и не знал, что делать. В итоге его правая рука на автомате стала чесать затылок от такого неожиданного поворота событий и его улыбка уж больно нелепой.

На ее вопрос о составляющих второго иероглифа Роуз стал отвечать медленно, делая большие промежутки в речи и обдумывая все то, что имелось в его черепной коробке:
- Ну... Правый ключ второго иероглифа имеет значение "сын" или "ребенок". А вот левый... - и его унесло в размышления. К сожалению для него, голова не могла найти информацию о том, какое значение имел левый ключ второго иероглифа. Вдруг разум уцепился за одну мысль и озвучил ее, не обдумав заранее. - Левый означает "мать" или же "женщина", если я не ошибаюсь, - ответил парень и сконцентрировался на песке, который был разровнен сифу Конг.

В руках у него оказалась палочка для письма по песку. Роуз повертел ее меж пальцами правой руки, приспосабливаясь к весу "кисти" и пытаясь настроить что-то на подобии эмоционального контакта между нею и собой. Парень верил, что каждая кисть имеет душу и если ты настроишься на одну волну с ней, то твое письмо станет четче, ровне, правильнее и красивее.
Завершив эту процедуру, парень успокоил свое дыхание и сердцебиение. "Кисть" стояла перпендикулярно песку, спина ровная, лицо спокойное.
Вдох... Удар сердца... Пауза... Еще удар... Выдох...
Рука начала плавными, легкими движениями выводить на песке ключ за ключом. Сначала "человек", потом "крышка". Напоследок "маленький". Все по памяти. Все перед глазами.
Вдох... Удар сердца... Пауза... Еще удар... Выдох...
Наступил черед второго иероглифа. Четкие и плавные линии соединялись друг с другом, формируя первый ключ рисунком на песке. Пришла очередь второго ключа. Линии плавно появлялись на зыбкой поверхности песка, оставаясь там до тех пор, пока их не сотрут оттуда на веки. Джеймс, завершив написание иероглифов, положил палочку на место и посмотрел вопросительным взглядом на сифу Конг, мол, правильно ли здесь все?

Даниэла, естественно, не могла не заметить растерянность молодого человека, когда тот заметил как именно она выводит иероглифы на песке. Потому итальянка и не заостряла на этом внимание, чтобы не смущать Джеймса, но если он так смутился сейчас, то что было бы, если бы она сказала об этом? Потерял бы настрой и пришлось бы немного ждать, пока его вновь захватит каллиграфическая волна.

- Скорее просто женщина, потому мама будет писаться как сочетание "женщины" и "лошади" в двух экземплярах - 妈妈. Что-то в этом есть неуловимо правдивое, не находишь? - улыбнулась мастер.

Вообще, можно было бы довольно долго и упорно рассуждать на тему того, что мама это, действительно, женщина-лошадь, потому что ей под силу все: работать, воспитывать детей, готовить, наводить порядок, стирать, в общем, вести хозяйство, а еще быть ласковой, нежной, доброй, но, когда надо, построить всех по струнке и конструктивно отчитывать, не говоря уже о том, что в период повышенного гормонального фона женщина в принципе может быть опасна для общества. Но может быть еще не значит, что опасна. Но рассуждать на эту тему Дани не стала, как минимум потому что они тут для того, чтобы заниматься каллиграфией, а не для того, чтобы разводить демагогию.

- Все верно, хорошо, теперь напиши "мама" - она внимательно следила за движениями кисти молодого человека, не могла не отметить то, с какой изящностью и грациозностью он выводит черты, причем делает это на выдохе и так, будто это совершенно не сложно. Тут, наверное, можно сказать только одно. Браво. Но говорить сейчас и так открыто, наверное, не стоит, чтобы не расслаблялся и не зазнался. - Так, а это слово знаешь? - Даниэла вывела на песке два одинаковых иероглифа - 爸爸 - папа, который читается довольно забавно - Bàba. Но говорить это мастер пока не спешила, потому что интересно было послушать версии молодого человека. - И ключи тогда поясни, если знаешь их.

Сейчас Джеймс очень и очень внимательно слушал сифу Конг, будучи при этом на некой каллиграфической волне. Все было очень и предельно понятно. Рисование иероглифов приносило какую-то радость и спокойствие душе. Может быть поэтому в раннем возрасте юношу вовсю потянуло в это загадочное для него искусство.

"Итак, нарисовать иероглиф "мама". Ну, поехали..." - эта мысль пронеслась последней в голове парня и потом наступила тишина. Роуз прислушивался. Прислушивался к стукам сердца, к своему дыханию. Взял палочку для рисования на песке в руку, принял правильную позицию для рисования, поднес палочку к песку.
Вдох... Удар сердца... Пауза... Еще удар... Выдох...
Кисть как будто начала двигаться без приказа парня на это. Линия начерчена, начало положено.
Вдох... Удар сердца... Пауза... Еще удар... Выдох...
Рука скользила изящно и легко. Вырисовывалась линия за линией. Вот уже начал проглядываться первый ключ первого иероглифа, узнаваться знакомые черты. Вскоре и второй ключ начал обретать свои формы. Постепенно первый иероглиф был готов.
Вдох... Удар сердца... Пауза... Еще удар... Выдох...
Небольшой отступ вправо и палочка начала просто летать по песку, повторяя все движения, которые делались ранее. Второй иероглиф не заставил себя ждать и быстрыми, ловкими движениями появился на свет после первого.
Вдох-выдох... Все... Палочка была отложена в сторону, глаза смотрели на труды, сделанные рукой, на лице стояла довольная и несколько грустная улыбка. Ведь рисуя все это, парень вспомнил о матери, о той самой, которая родила его на свет. О той, которая его воспитала и сделала честным и достойным человеком и мужчиной. Хотелось бы узнать, что с ней и как она там. Он пообещал себе мысленно, что обязательно после этой самой тренировки свяжется с ею и пообщается. Обязательно.

Вывела его из этого небольшого мысленного транса сифу Конг, которая уже выводила на песке новые иероглифы. Задание было старым: сказать, что значит эти иероглифы и их ключи. Джеймс стал в них всматриваться и потом начал потихоньку говорить:
- Ну смотрите... - минута размышления и голос парня вновь зазвучал в храме. - Значения этих иероглифов я не знаю. А ключи... - при этом он протянул слово "ключи". - Ну вот этот верхний. Он означает "отец". А вот второй, нижний... - всматриваясь в него и копаясь в голове, юноша никак не мог узнать его. На лбу появилась морщина от этого самого мозгового штурма. Потом лицо стало ровным и спокойным. Пожав плечами, парень только и смог ответить. - А нижнего я не знаю...

Дани поймала себя на мысли, что может очень долго смотреть на то, как Джеймс аккуратно выводит иероглифы на песке. У него получалось это настолько грациозно и красиво, что не знай она, что он только учится, решила бы, что наблюдает за работой настоящего мастера. И именно этого так не хватает лично ей. Грациозности и статности во время написания. Ее отмазки относительно того, что у нее просто не хватает времени для полноценных занятий, конечно, сразу могут идти лесом, несмотря на то, что рядом постоянно снуют маленькие проказники, которым всегда очень интересно измазаться в туши или порисовать кисточкой всякие домики-машинки-солнышки. Не очень-то по личная отговорка, несмотря на то, что с детьми тут действительно тяжело.

- Это "удав", - пояснила она значение нижнего ключа, - А сам иероглиф означает "папа". Ты пиши, не стесняйся, у тебя очень хорошо получается. Заодно, раз уж затронули мы тему семьи, напишем и "родители", - она вновь взяла в руки палочку и, на выдохе, выпрямив спину и расправив плечи, вывела незатейливое 父母，а заодно и страшное на вид, но очень милое 我家 (wo jia), моя семья. - В написании иероглифов очень важно соблюдать порядок написания черт, бишун. Порядок прост и незатейлив, подчиняется общему правилу, и если писать все верно, то все пишется значительно проще и все не так страшно. Ты что-нибудь знаешь про бишун?

Джеймс смотрел то на сифу Конг, то на ящички с песком, на которых они выводили иероглифы различной сложности, начиная от простых, в которых использовались более простые ключи и заканчивая сложными иероглифическими знаками, в которых то дело использовались сложные по технике рисования ключи.
- "Удав", значит? Понятно, - ответил парень, запоминая новую для себя информацию. Все-таки не все же ему дано знать, а то, что он не знает, можно запросто выучить и отложить в своей памяти на долгие года. А теперь пора рисовать иероглиф "папа". Взяв в руки кисть, Роуз уже принял выверенную позу для тела. Рука нависла над песком...
Стук сердца... Вдох... Стук сердца... Выдох...
На выдохе... Каждый иероглиф должен рисоваться на выдохе. Этому парень научился совсем случайно и понял, что иероглиф получается лучше от правильного дыхания. Вот он выводит ключ "отец" быстро и при этом ровно и спокойно. Далее пришла очередь "удава". Рисовать его надо осторожно, линия за линией, чтобы все получилось правильно и осмысленно. Вот последняя линия завершает первую часть общей картины иероглифа "папа". Пришла очередь дорисовать вторую часть этой мозаики...
Стук сердца... Вдох... Стук сердца... Выдох...
Все на автоматизме, все отточено, все запомнено и повторяется по новой. Вот какие появляются ощущения, когда ты пишешь вторую часть иероглифа, которая ничем абсолютно не отличается от первой. Но движения становятся более плавными, четкими, легкими. Душа практически уходить в то самое состояние нирваны, в этот самый дзен, когда, кажется, получаешь просветление. В таком настрое и находился Джеймс, который продолжал рисовать черту за чертой, дополняя и завершая образ иероглифа в целом.
Вот пронесся последний штрих по песку и рука, которая писала всю эту красоту, приподнялась вверх, отодвинулась в воздухе вправо и положила кисть на свое место. Вдох-выдох... И парень с счастливой улыбкой смотрит на свое творение. Ему нравилось это делать. Это занятие приносило какое-то особое удовольствие, особую радость, привносило краски в будничный мир. Поэтому Роуз занимался этим, когда попадалась свободная минутка.
Похвала сифу Конг добавляла радости юноше и подстегивала его добиваться новых и новых вершин. Если некоторые после похвалы всегда думали, что больше учиться им не надо, то Джеймс всеми возможными и невозможными силами старался добиться еще большего, чтобы удивить своего учителя. Но вот на вопрос о бишуне парень лишь почесал затылок и, пожав плечами, ответил:
- Ну... Скажем так, о бишуне я ничего не знаю. Рисую так, как душа того хочет.

Вырисовывать на песке иероглифы ничуть не легче, чем кистью на бумаге, ведь сопротивление поверхности больше, хоть этого самого песка ты касаешься едва заметно. Тем не менее, если чуть раньше, когда Дани давала более простые иероглифы для написания, она, честно говоря, немного подвисала на том, как Джеймс выводит черты, на технике и на том, с каким воодушевлением на лицо он это делает, то сейчас она все же обратила внимание на порядок черт и поняла, что ее вопрос был более, чем разумным и верным. Да, Роуз, видимо, интуитивно писал, потому что практически все было верно, но есть такие моменты, где вместо двух черт, как в том же "удаве", пишется одна черта, вместо двух.

- Душа, может, и хочет, а подталкивает ее какое-то внутреннее чувство, только вот бишун все же надо знать. Когда я только начинала изучать китайский и каллиграфию вместе с ним, меня заставляли прописывать один и тот же иероглифы по несколько страниц, чтобы рука запоминала правильный порядок черт, который подчиняется одному правилу. Теперь же, покажи мне незнакомый иероглиф, возможно, где-то я ошибусь, потому что бывают свои тонкости, которые без детального разбора и не заметить, но в девяноста случаях из ста я напишу его правильно, точнее рука его так напишет. Самое основное - иероглиф пишется слева направо, сверху вниз. Черта "хэн", горизонтальная, пишется перед "шу", вертикальной, если только она не находится в основании иероглифа. - С этими словами итальянка аккуратно вывела иероглиф 工, gong, работа. Сначала была выведена верхняя горизонтальная, затем вертикальная, а потом еще одна горизонтальная. - Всякие откидные пишутся в зависимости от их расположения, - Дани вывела иероглиф 半, ban, половина (о времени), выводя сначала откидные, сначала левую, потом правую, затем две горизонтальных и завершила все это вертикальной чертой, - последней пишется черта, которая заканчивается ближе к нижнему правому углу воображаемого квадрата, в котором выводишь иероглиф, даже если начинается эта черта в верхнем левом углу, например, это. - она вновь стала выводить иероглиф на песке, медленно, чтобы ученик успел все рассмотреть. В этот раз ее выбор пал на иероглиф 还, hai, еще, где сначала она вывела правую часть иероглифа, которая, будучи одна, без левой части, означала бы иероглиф отрицания, 不， bu, а уже после этого вывела то, что среди ключей называется "быстро идти", но что не употребляется как отдельный иероглиф, начав с точки. Хотя, признаюсь честно, 半 я чаще всего начинаю с горизонтальных, а заканчиваю откидными, хоть и знаю, что это неправильно. Если все понятно, попробуй правильно вывести 我家， wo jia, моя семья.