Вечерние посиделки

Он не видел друга несколько дней. Они только вернулись, но Тэрри уже продолжил делать всё, как все нормальные ученики. Вечерами сидел в комнате, читал что-нибудь или спал. После Африки спать хотелось невыносимо, практически всегда. Может, из-за климата. Может, из-за чего другого. Хотя он не помнил, что в последние годы после встречи с другом он спал. Да и не важно это.

Важно то, что он-таки набрёл на эту оранжерею. Кажется, раньше он там никогда не был, а посему решил зайти и почувствовать уединения. Нельзя сказать, что он любил цветы, скорее он был равнодушен к ним. Но в Африке ему было не до цветочков, парков и тишины. Не каждому удаётся каждый день слышать выстрелы и взрывы. Но ко всему можно привыкнуть. А тут такая тишина, что он забыл, что бывает так тихо.

Сев на дорожке, но сбоку, чтобы никому не мешать, если кто пойдёт, парень достал маленькую фотографию Чанс, её мамы и Патрика. Последнего уже нет в живых, а что стало с девочкой и её мамой - он не знал. Но решил как-нибудь, когда пойдёт в деревню, написать письмо в клинику в Кисангани. Наверняка, там про них должны что-то ждать.

Но это когда будет. А сейчас он просто сидел и думал.

Арлетта про оранжерею слышала уже несколько раз - но кошачьему любопытству все никак не удавалось додавить девушку в должной степени, чтобы она прошлась да посмотрела, где, что и как. Постоянно находились какие-то другие, более интересные дела - то возможная тренировка, то поход куда-то там "за синие горы, за белый туман", то еще какая-то ерунда... В общем, проверить себя на наличие цветочных фетишей американка вырвалась только сейчас.
Цветочные фетиши - это же отдельная роскошная тема... Редко встречаемая, но совершенно очаровательная и вообще прекрасная. У Джильди вот цветочный фетиш был, это девушка точно знала - на какие-то неведомые Давенпорт скабиозы. А у Арлетты пока с подобной роскошью было более чем туго - у нее уж скорее на человеческие органы был фетиш, один от другого отличала так, что любо-дорого...
В первый миг показалось, что в оранжерее дышать нечем вообще, американка даже закашлялась от неожиданности. И только потом сообразила, что здесь просто-напросто жарко и душно - условия для тропических амфибий, короче, но никак не для кошек... Ну, а смотреть под ноги - это же не царское дело, сами понимаете... В итоге - Давенпорт исхитрилась споткнуться о чьи-то колени, так неудачно торчащие посреди дорожки. И рухнула. Красиво рухнула, с грохотом, пропахав дорожку локтями, коротко взвизгнув в падении - в общем, полет, достойный кисти художника, камеры оператора и места в истории падений...

Он не думал, что кто-то сюда в такой поздний час придёт. Он даже не слышал, что кто-то шёл по дорожке. Правда, ему показалось, что он слышал какой-то кашель. Может, просто показалось. Он сменил положение ног, сильнее подтянув их к себе, и снова о чём-то задумался. Что его побудило сюда вернуться? Первой учительницы, то есть наставницы, он пока не видел, даже друзей он тоже не видел. Стало быть, Юэ, та, с которой он целых десять лет назад учился танцевать вальс, вернулась в свой клан. Может, она стала прекрасным воином - ведь она стремилась к этому, и он верил тогда, что она станет самым лучшим воином.

Но думы его были прерваны толчком. Кто-то споткнулся о его ноги. Это было странно, так как он, кажется, сидел не по центру дорожки. Но грохот заставил его мотнуть головой, чтобы вернуться в реальность, и он всё-таки удосужился посмотреть на упавшего человека. Это была девушка, и парень, резко встав на ноги, подбежал к ней, лежащей лицом вниз, и присел на корточки, достав из кармана платок и протянув ей.

- Что же вы под ноги не смотрите, девушка? - на английском спросил он, ибо на китайском пока говорить не приходилось, а с другом он разговаривал на английском. - Давайте я помогу вам встать, - улыбнулся он.

"Надеюсь, она не набросится на меня", - пронеслось в его голове.

Черт. Это ж надо так неудачно упасть, а... Болели, кажется, содранные локти и ладони, лицо при падении уберечь не удалось - от уголка глаза к подбородку протянулась царапина, да и местная тибетская грязь на щеках и на лбу вроде как присутствовала... Стоя на коленях, Арлетта с сомнением разглядывала свои испачканные сбитые ладони - и не сразу осознала, что рядом с ней взволнованно трется существо мужского пола и предлагает платок и помощь. Ах, как мило...
- Не царское это дело, под ноги смотреть, - проворчала Давенпорт, трогая пальцами поцарапанную щеку и, кажется, делая только хуже, потому что пальцы все же были грязные. - Это я об тебя, что ли, так? Тогда извини. А что ты тут делал? - Найдя в радиусе тридцати сантиметров условно чистое место, Арлетта мгновенно уронила туда свои нижние параметры - и, завладев предложенным ей платком, принялась стирать грязь с коленок, пытаясь понять, а не содрала ли она кожу еще и там. Очень бы не хотелось...

А девчонка оказалась красивой. Что-то было в ней мальчишеское, но тем не менее какая-то природная красота не затмевалась даже грязной щекой и мальчишеским видом. Парень улыбнулся и присел на корточки рядом с ней. Он, конечно, был большим знатоком девушек, если учесть, что встречался только в детстве с Юэ, а в ДРК было не до встреч с прекрасным полом. Хотя эта малышка Чанс покорила его сердце. Но она была слишком мелкая для него.

- Всё нормально, - произнёс он, чуть склонив голову на бок. - Мне раньше не удавалось прийти на это место, а сейчас вроде бы выдалась свободная минутка. Меня, кстати, Тэрри зовут. Я тут как бы ученик, но не уверен, что долго продержусь на этой ступеньке.

Да, ему надо бы подумать над тем, чтобы стать или мастером, или обитателем. Тогда, скорее всего, он будет намного чаще видеться с Ковачем, которому нужна серьёзная помощь. Но, как он помнил со слов кого-то из мастеров, ученик поднимается на другую ступеньку только после нескольких проведённых занятий. А Тэрри не был таким человеком, который смог бы провести занятие. Хотя кто знает... Может, после войны его мировоззрение изменилось. Нет, оно изменилось - это даже не обсуждается. Но вот сможет ли он брать ответственность за обучение кого-то, если сам толком ничего не знает и не умеет? Это вопрос, на который не так-то легко найти ответ.

Пока он решил больше ничего не говорить, давая девушке право голоса.

- Блииин! - почти взвыла Арлетта, когда из-под слоя грязи все-таки показался тоненький красный ручеек. Содрала, содрала, все-таки содрала! - Все, блин, гангрена, общее заражение крови, все дела... Слышишь, Тэрри, не бери с меня пример! Не падай в таких вот неподходящих местах, это чревато неприятными последствиями! - Стиснув зубы, американка принялась сосредоточенно разглядывать свои колени, соображая, что с ними теперь делать. В лазарет бежать с драной коленкой - идиотизм, пускать на самотек - идиотизм не меньший... О'кей, значит, осталось только решить, что будет большим идиотизмом - а пока Давенпорт добивала несчастный платок, стирая его еще чистыми участками грязь с остальных ранок.
- Ну надо же, как мы прямо нашли друг друга... - философски заметила девушка. - Вот я тоже сюда пришла, потому что раньше никак не получалось... Так ты, выходит, почти уже бывший ученик? Поздравляю, - Давенпорт расплылась в очаровательной улыбке. - Меня, кстати, Арлетта зовут, рада знакомству. Ничего, что твоему платку, кажется, совсем конец пришел? Не страшно?

Рот молодого человека растянулся в улыбке. Он увидел слабые струйки крови на её коленях. Конечно, ни о какой гангрене речи быть не могло, ибо здесь вряд ли эпидемиологическая обстановка хуже, чем в Конго, но всё-таки эти маленькие ранки требовали хоть какого-то ухода. Не грязным платком их надо было протирать, но влажной салфеткой. А здесь вроде воды нет. Хотя если поискать, то можно что-то найти. Наверное, можно вытянуть откуда-нибудь воду. Вряд ли из воздуха это можно сделать, хотя раньше он никогда не задумывался над этим. Может и можно.

Девушка протирала остальные ушибы, а он просто думал, что бы такое сделать, чтобы её как-то отвлечь от идиотских мыслей про заражение крови и гангрену. Сначала хотел залезть в её мозг, показать ей какую-нибудь картинку с видами речки-озера где-то в заповеднике, но потом подумал, что сейчас не тот случай, чтобы вторгаться в чужое сознание. Тогда была иная ситуация, а сейчас - пустяковая царапина. Поэтому он просто решил молчать.

- Очень рад знакомству, Арлетта, - ответил он. - Ну, как сказать... Я не то, чтобы почти бывший... не знаю. Меня просто долгое время здесь не было, в монастыре. А сейчас даже не знаю, что делать. Вот пришёл сюда, чтобы привести мысли в порядок и побыть в тишине... Всё в порядке, платок можно выкинуть, а тебе бы я посоветовал обработать раны хотя бы водой. Если хочешь, я могу сбегать на пруд и принести воду.

У него был тихий, мелодичный и успокаивающий голос. Этому он научился в Конго, когда приходилось иногда успокаивать детей и взрослых. В Кисангани он часто сидел с малышами, которые боялись. Очень много было детей с полиомиелитом, которых вылечить было невозможно. А тихий и спокойный голос иногда действовал очень хорошо и успокаивающе.

- Здесь всегда есть, что делать, - упрямо возразила Арлетта. Девушка наконец-то вспомнила, что у нее в запасе же еще есть такая замечательная фишка как врачевание. И, не откладывая в долгий ящик - и так уже слишком долго откладывала, пока тут раскачивалась да размышляла - принялась обрабатывать ранки на коленях, локтях и ладонях голубой энергией, стремясь это все дело дезинфицировать, как сейчас модно говорить. Насчет гангрены и прочих мрачных прогнозов Давенпорт, ясное дело, переборщила - с другой стороны, а чего вы ждали от патологоанатома? Светлых надежд на будущее? - Главное, оказаться разок в нужное время в нужном месте - а потом порой такой кабак получается, что хоть вон из монастыря беги... Не надо ни за какой водой бежать! Уже все нормально, отставить гангрену!
С последними словами Давенпорт коротко и звонко хохотнула - ей собственное выражение показалось забавным. Девушка к этому времени уже закончила с голубой энергией, сменив ее на желтую - и теперь старательно ликвидировала все царапины. Если с грязными локтями и коленками еще можно покрасоваться, то с драными ими же - это не дело. Закончив, Арлетта повернулась к парню саднящей щекой, чуть запрокинула голову и попросила: - Не посмотришь, что там у меня на лице? Очень страшно или ничего ужасного?

Он хмыкнул. Конечно, врачевание. Как же без него? Он, правда, пока ещё только новичок, но может обработать раны. Хотя бы одну. Ну что же, раз девушка сама всё сделала, то и не стоит напрягаться. Тогда, в то время - да, приходилось применять навыки, ибо не было другого выхода. Но здесь собрались люди, которые могли сами о себе позаботиться. К тому же парень не привык помогать просто так, если не попросят о помощи. Это может быть чревато. А может и не быть. Он усмехнулся, когда девушка снова сказала про гангрену, а потом засмеялся. Но не долго. Она повернулась к нему ободранной щекой, и он тоже решил заделать маленькую ранку. Направил золотистые нити энергии на царапинку девушки и стал затягивать. Когда всё было закончено, он пожал плечами.

- Так намного лучше. Шрамы, конечно, украшают, но не таких красивых девушек, как ты. - Сказал он почему-то тихим голосом и почувствовал, как щёки налились румянцем. Нет, он не может влюбиться. Нет, это бред. Чистой воды бред. Просто... просто отговорка. - Эм, а ты давно здесь? Судя по тому, что знаешь, что такое гангрена, ты раньше училась в медицинском колледже? Что заставило тебя бросить профессию? Если это моё дело, конечно...

Сие выражение означало, что он не навязывается в душу девушки, и что она может не отвечать. Но ему почему-то так захотелось, чтобы она ответила...

Ой, какая прелесть, ей заделали царапину на щеке. Арлетта не стала пугать парня и рассказывать ему о том, что эффектная штопка с отчетливо видными стежками через все лицо ее бы вполне устроила - тем более парень так мило краснеет... Что, никак находит Давенпорт обаятельной и привлекательной? Вот это да, просьба записать в протокол, что девушка никаких сетей еще даже и не начинала раскидывать - максимум успела об этом бегло и несерьезно подумать.
- Я-то? - склонив голову набок, Арлетта задумчиво посмотрела на скомканный в руке платок. - Училась в медицинском, было дело... Сильно испугаешься, если скажу, что на патологоанатома? А потом... во-первых, меня всегда все восточное и необычное интересовало. Во-вторых, я по количеству ссор на квадратный метр, наверное, мировой рекорд за время пребывания в институте поставила, у меня тогда рысь наружу рвалась, мне как-то не до хороших отношений с окружающими было. В-третьих, с моим диагнозом к скальпелю обычно не пускают. Я тебя устрашила? Напугала? - Арлетта подарила Тэрри еще одну очаровательную улыбку из своего арсенала. А что, здесь у каждого свои тараканы в башке, особенные и неповторимые. Спорим, у некоторых и покруче найти можно?

Парень с интересом слушал девушку. Патологоанатом? Вот это да. Как по мнению Тэруса, так это самая лучшая профессия из всех медицинских. Ибо уже точно никто не оживёт и не подохнет на столе. Тэрри, конечно, был далёк от этой профессии, но кое-чему научился за годы пребывания в Кисангани. Он старался не распространяться об этом, так как это дело очень опасное и страшное. И непонятное для большинства обитателей монастыря. Может, конечно, кто-нибудь возьмёт у него или у Ковача интервью для газеты, если она ещё издаётся, но он бы не хотел рассказывать. Да, неплохая самореклама, но всё равно эта боль останется с ним навечно.

Что-то он задумался о чём-то плохом, поэтому пропустил мимо ушей то, что сказала девушка. Хотя вроде бы она не говорила больше ничего интересного. Что же, надо ответить.

- А что за диагноз? Небось, шизофрения? Так не беспокойся, эта штуковина у большей половины человечества наблюдается. Нет, что ты, меня уже испугать ничем нельзя, к сожалению. Я уже пуганый. - Он усмехнулся. Да, с этой болячкой всё не так просто. Он читал несколько научных статей, когда были относительно тихие и спокойные вечера. Мало что понял, всё-таки он далеко не медик, но только больные шизофренией люди могут пойти войной на себе подобных.

Он не знал, о чём ещё поговорить с ней, всё-таки так много лет не общался с девушками, да и с нормальными обывателями. Но ему было как-то хорошо и весело с этой девушкой. От неё исходило тепло и радость. Этого ему сейчас не хватало. Если тепло он сохранил, в отличие от друга, то радости было не так много. На философские темы говорить не хотелось, поэтому он просто галантно замолчал, давая девушке возможность самой начать тему для разговора, если ей, конечно, интересно. Ему бы очень не хотелось, чтобы девушка ушла, оставив его одного.

- Нет-нет, не шизофрения, - решительно мотнула головой Арлетта. Чуточку подумала и добавила: - То есть, не совсем. Это называется умным словом "шизотипическое расстройство", что-то вроде латентной шизофрении. То есть обычно я нормальный человек, но иногда бывает так, что БАХ! и крышу мне сносит напрочь, никого не узнаю, ничего не замечаю - вон, что далеко за примерами ходить, я весной одного местного мастера по шизе прирезать попыталась... Но это редко, - поспешила заверить парня Арлетта. - Я тут больше года уже, а всего один инцидент был... а так я нормальна. Вполне.
Черт, да что за больное стремление обсуждать свою сдвинутую набекрень крышу... Не срывает окончательно, и ладно. А то Давенпорт без крыши никак нельзя. У нее там Карлсон живет, он без крыши бомжом станет, так-то...
- Видать, давно тебя в монастыре не было, раз я тут столько времени уже, а ни разу тебя до этого не видела, - сделала безумно глубокомысленный вывод американка. - Не расскажешь, куда судьба кидала?

Она была милой, и Тэрус что-то почувствовал. Будто бы где-то в глубине души зажёгся огонёк. Она ему нравилось, и это было странно. Как-то неправильно. Арлетта не была похожа на ранее ему знакомых девушек. В принципе, он знал мало девчонок. В школе, когда был совсем мелким, нравилась ему одноклассница, потом была Юэ, с которой он выступал на новогоднем празднике, а потом... была только Чанс, которая была много младше его. А Арлетта...

- Шизофрения или шизотипическое расстройство - как по мне, так это одно и то же. Все люди болеют этим, так что всё нормально, - он усмехнулся. Остановил на ней свой взгляд, а потом опустил голову и стал изучать шнурки на кроссовках. Любовь с первого взгляда? Нет, что за чушь. Он не верил в это, но, кажется, это было именно так. Это неправильно. Должна быть какая-то грань. Что-то такое, но не безрассудное влюбление в человека.

- Да, я вернулся сюда некоторое время назад. Кажется, прошла неделя. Мы с другом были на опасном задании, но потом он решил вернуться сюда. А я... не знаю... я не мог бросить друга, который получил серьёзные и несовместимые с жизнью травмы. - Он вздохнул. Конечно, ему не хотелось рассказывать всё про весь ужас войны, но если эта девушка попросит, то почеу бы и не рассказать? Ведь она такая красивая. Наверное, независимо от характера, она любит цветы. Он решил потом пригласить её на "свидание" и подарить какие-нибудь самые прекрасные цветы. Только угадать, что ей больше нравится...

Может быть, Тэрри и прав, может быть, шизофренией и впрямь больны все, в той или иной степени - вот только диагностируют ее далеко не всем. Выбирают жертву по какой-то странной логике... Арлетта вот удостоилась, отмеченная психдокторами, все официально, даже бумажечка специальная есть. Вот, пожалуйста, даже Кораева как-то попыталась вскрыть... и как же отлично, что ей это не удалось...
А вот когда юноша начал рассказывать про жизнь свою печальную за пределами монастыря - вот тут Давенпорт почувствовала себя как-то не в своей тарелке. Как будто лезла куда-то совершенно не в свое дело... Американка смущенно заерзала и подергала какую-то свешивающуюся на тропу веточку, усиленно размышляя, как бы ей перевести разговор в другое русло. Давенпорт, конечно, была девицей любопытной - но при этом в меру любопытной, и лезть в какие-то совсем личные чужие дела не любила, нужно ведь все-таки и совесть знать...
- Наверное, твоего друга я тоже не знаю, - несколько нервно сказала Арлетта и еще раз подергала злосчастную веточку. - А может, общие знакомые у нас все-таки есть? Ты кого еще здесь знаешь? - Больная, вымученная и дурацкая тема, согласна, но как-то ничего больше в голову не пришло...