После ужина

Ужин подошел к концу, и Чин встал из-за стола, поклонившись родителям. Некоторое время он ещё провел в гостиной, беседуя с родственниками и отвечая на сотни вопросов, которые братья задавали ещё более оживленно, чем при Дани. Когда ученик ирбиса понял, что говорить он уже устал, а от гомона у него идет кругом голова, он все же распрощался с родней и отправился наверх, надеясь просто отдохнуть с дороги, пока Аи расспрашивает Дани. Наверняка старшая сестра попытается узнать у итальянки как можно больше – Аи была не менее любопытна, чем Ли, просто с возрастом научилась вести себя более прилично. Застольный разговор оставил неприятный осадок – зачем Дани влезла? Мнение Каи и её благоверного интересовало Чина в последнюю очередь, ему не понравилось, что итальянка показала характер перед его родственниками. Хорошо, что эту её выходку восприняли нормально.

Чин вышел на просторный балкон и облокотился о перила, глядя на сад, в котором горели расставленные на земле светильники из рисовой бумаги. Вечер был прохладным, но после жаркой гостиной это было даже приятно. Хотя Чин понимал, что в одной шелковой рубашке скоро замерзнет. Зато меньше шансов, что кто-то отправится за ним сюда, чтобы задать ещё пару десятков вопросов. Особенно сложно было говорить о поездке в Рим, поскольку врать ученик ирбиса не умел и не любил, а обходиться полуправдами было трудно. Да, был в Риме, да, познакомился с отцом Дани, да, он из Поднебесной и очень уважаемый господин. Но никаких подробностей – незачем. Сейчас они с Дани вместе, и скоро будет свадьба. Прошлое в прошлом, обид нет, были взаимные глупости. Просто матери нельзя знать о Покхаре. От этого никакого толку, только нервничать будет. Зачем? Достаточно того, что об этом знает Дани, и что он для себя сделал все необходимые выводы.

Пока Чжоу начал обсуждать с Вэем Ху какие-то дела, Каи незаметно покинула гостиную, отправляясь следом за Чином. Она знала, что он будет один – итальянка ушла с Аи, и разговор наверняка затянется. Каи поднялась по лестнице, осмотревшись. Комната Чина находилась дальше по коридору, но она уже увидела его силуэт на балконе. На лице Каи появилась хищная усмешка. Она была уверена, что Ху-младший лишь храбрится, и сейчас, когда рядом нет этой Даниэлы, он будет менее дерзок. Каи сама не понимала, почему её так злит все происходящее, но хотела любой ценой добиться внимания Чина. Она привыкла считать его своей собственной забавной игрушкой, и известие о его грядущей свадьбе было для неё громом среди ясного неба. Наверняка он сделал это ей назло, других причин просто не может быть. Каи хорошо помнила, с какой щенячьей преданностью Чин ловил каждый её взгляд, он не мог об этом забыть, не имел права. Девушка выпрямила спину и вышла на балкон, прикрыв за собой дверь. Она медленно прошла к перилам, встав недалеко от Чина, и с видом крайней незаинтересованности посмотрела на сад.

Чуть слышно зашелестели занавески, скрывавшие балконную дверь. Чину не нужно было даже оглядываться – он и так понял, кто решил почтить его своим присутствием. Правильнее было бы развернуться и сразу уйти – им не о чем говорить, тем более сейчас. Зачем портить себе настроение? Змеиный яд полезен далеко не всегда. Сейчас он видел Каи, как на ладони – решила, что он вновь поведется на эти отрепетированные жесты, походку, тщательно подобранный стиль и идеально прорисованные черты лица. Только вот кукол нельзя любить, ими можно изредка любоваться, и то быстро наскучит.

- Вы что-то хотели, Лау нюйши? – холодно спросил ученик ирбиса, прямо посмотрев на Каи.

Он давно знал соседскую дочку и, конечно, привык общаться с ней на ты. Но сейчас он хотел лишний раз предупредить её, чтобы соблюдала дистанцию, и что задушевной беседы не будет. Достаточно, никто не смеет так долго топтать тигриную гордость, а потом ещё и пытаться вновь прицепить его на короткий поводок.

Каи медленно обернулась, пристально посмотрев на Чина, и её губы дрогнули в легкой улыбке, относившейся к категории милых. Ху-младший сильно изменился и повзрослел. Это уже не был тот мальчишка, с которым было забавно играть, сейчас Каи видела в нем все то, чего не было в её забавном, но нелюбимом муже.

- Хотела поздравить тебя с предстоящей свадьбой, - сухо ответила девушка. – Надеюсь, ты не поспешил с выбором.

Она вновь отвела взгляд на сад, стараясь придать лицу как можно более безразличное выражение. При этом Каи провела тонкими пальцами по перилам и чуть прищурилась, чтобы этим мимолетным движением обратить внимание на длинные прокрашенные ресницы. Она была уверена в своей неотразимости и при этом хорошо умела себя подносить. Все эти жесты были отточены, как у хорошо выученной гейши. Мужчины в представлении Каи были существами примитивными, нужно лишь уметь дергать за нужные ниточки.

- Благодарю, - произнес Чин, чуть кивнув. – И не стоит мерить других по себе.

Перед ним разыгрывалось изящное театральное представление, от которого было противно. В первую очередь, из-за того, что он был достаточно глуп, чтобы вестись на все эти ужимки. Да, так случаются битвы у Красной Скалы, достаточно какому-нибудь Цао-Цао слишком долго любить изображение на красивом портрете. И обидно, что эту дурь можно было перепутать с истинной любовью, смысл которой Чин понял уже в Линь Ян Шо. Он посмотрел на Каи с искренним равнодушием, затем отвел взгляд, рассматривая видневшиеся в сумерках вершины гор. Ветер становился все холоднее, Чин не уходил с балкона лишь из-за того, чтобы Каи не возомнила, будто он от неё бежит. Он мог парой-тройкой язвительных фраз довести её до истерики и заставить уйти первой, но даже этого пока не хотелось. По-человечески Каи можно было лишь пожалеть, но она сама принимала решения. А ледяное сердце не достойно быть любимым вне зависимости от изящности пестрой обертки.

Каи опустила взгляд, решив, что задела Чина за живое. После её свадьбы он удрал из родительского дома и, говорят, был в сильном смятении. Такое не проходит бесследно. Девушка просто не верила, что могла стать ему безразличной. Просто Ху-младший повзрослел и научился лучше скрывать свои чувства. Тем интереснее завязавшаяся игра. Каи чуть развернулась в сторону Чина, продолжая держать прямо спину.

- Чин, если ты женишься лишь для того, чтобы отомстить, одумайся, - мурлычущим голосом сказала девушка. – Мой супруг слишком занят, чтобы внимательно за мной следить, - на этих словах Каи многозначительно улыбнулась, подходя на шаг ближе к Чину.

Она положила ладонь на перила балкона рядом с рукой молодого человека и заглянула Чину в глаза одним из тез взглядов, которые прежде действовали на него безотказно. Девушка не сомневалась в своей победе, никогда прежде она своему поклоннику столь многозначительных авансов не давала.

Если прежде в сумерках забытых воспоминаний могли оставаться какие-то мысли о Каи как о желанной женщине, в этот момент они рассыпались в прах. Взгляд Чина, обращенный к Каи, был полон неподдельного презрения, будто перед ним сейчас стояла не девушка, влюбленность в которую когда-то сводила его с ума, а корзина кишащих змей.

- Не обольщайся, Каи. Я женюсь лишь потому, что люблю Даниэлу. Только тебе не понять, что это такое, - с вызовом сказал маг. – Прошу, избавь меня от необходимости терять остатки уважения к тебе, ищи любовников в другом месте. Ты сделала свой выбор, я нашел свою судьбу. Воды Янцзы вспять не повернуть.

Чин убрал руку с перил и поморщился. Он был в ярости. Желания сбываются, все, но порой тогда, когда этого уже не требуется. И чем больше Каи пыталась его добиваться, тем противнее ему было даже смотреть на неё. Сейчас она была ничтожнее представительниц древнейшей профессии, те и то меньше унижаются.

Каи отдернула руку и резко развернулась, метнув яростный взгляд на Чина. Она не хотела верить, что он говорил искренне, но прежние приемы на него уже не действовали. Ху-младший всегда был упрям, сейчас его бесполезно пытаться переспорить. Каи поправила и без того идеально уложенную прическу и быстрым шагом направилась к двери.

- Подумай над моими словами, Чин, - сказала она, ненадолго обернувшись. – Не ври себе.

Подойдя к двери, Каи вновь остановилась, якобы для того, чтобы удобнее приколоть заколку. Она ждала, что он пойдет за ней, как всегда, когда замечал малейшие признаки обиды или недовольства. В такие минуты из него можно было вить веревки, он был готов сделать все, чтобы она на него не злилась. Каи не верила, что он мог её отвергнуть, после всего, что было, после того, как он был готов на все ради одной улыбки.

Чин отвернулся, его меньше всего интересовало, почему девушка до сих пор не ушла, хотя сейчас он бы с радостью спустил её с лестницы, лишь бы не бесила дальше. Чжоу Киму можно было лишь посочувствовать, этой игрушке луноликой Каи повезло намного меньше, чем ему. Этот тюфяк вынужден всю жизнь терпеть возле себя змею, которая даже не утруждает себя попытками сохранить благочестивый облик верной супруги. И как, оказывается, доступна была Каи – достаточно лишь дать ей понять, что она больше не интересна. Для того чтобы считать себя королевой, ей требовалась свита, и эту свиту она была готова привязать к себе любой ценой. Ярость усиливалась ещё и тем, что даже сейчас, пытаясь вновь добиться его расположения, она по-прежнему ни во что его не ставила, почему-то решив, что он может отступиться от своих обещаний, или что он настолько ничтожен, чтобы жениться назло кому-то. Тигр – не ручная собачонка, что преданно смотрит в рот хозяину. И не шакал, чтобы питаться падалью.

Аи уболтала итальянку до такой степени, что она уже потеряла счет времени. Сестры у Чина, надо заметить, были что надо – веселые, любящие поболтать и очень доброжелательные. Во всяком случае, никакого негатива от них Дани не чувствовала. Помимо даты рождения, Аи выяснила все обстоятельства их с Чином знакомства и была даже как-то расстроена, что все было на столько банально. Дани даже стало немного не по себе из-за этого, но все быстро пришло в норму, когда она рассказала про то, как начались их отношения. Нет-нет, все до предела культурно и никаких подробностей и вообще… Просто рассказала, как он ей показал дикий парк глициний во всей своей красе. Вот тут-то Аи жутко впечатлилась, сказав, что это безумно красиво и что она даже отчасти завидует им, чем окончательно смутила итальянку. Но, тем не менее, она ее после этого отпустила к себе в комнату отдыхать, пообещав что-нибудь придумать с костюмом на завтра.

Дойти до своей комнаты Даниэла не успела. Черт ее дернул обернуться, когда она поднялась по лестнице. Девушка различила на балконе две фигуры, одна из которых принадлежала ее ненаглядному Чину, а вот вторая… Подойдя поближе Дани почувствовала, что ревность с новой силой охватила всю ее. Спрятавшись за колонной, итальянка прислушалась к разговору на балконе, отчего возненавидела эту Каи еще больше. Да, она была права – между этими двумя что-то было раньше. Раньше, да, но не сейчас… Понимала, что у нее прошлое еще хлеще, чем у Чина, что нельзя ревновать к прошлому любимого человека, но она же не знакомила его со своими бывшими, даже с одним из них не знакомила, а тут он и эта стерва вдвоем… Пусть он ее жестко и отвергает сейчас, но Дани была уже на взводе и чувствовала как из груди рвется смачный рык. Но в следующее мгновение эта Каи развернулась в сторону выхода, отчего сердце девушки забилось еще чаще – она может быть поймана. А эта особа наверняка ее заметит, если сейчас ничего не придумать, заметит, да еще и скандал наверняка устроит…

По телу прошелся словно электрический ток, итальянка почувствовала приятное и знакомое покалывание в каждой клеточке. Спрятавшись за колонной, девушка присела, уперев руки в пол. Мир стал резко увеличиваться в размерах, пока не стал привычного для выдры размера. Мордочка выдры аккуратно выглянула из-за колонны, а в следующее мгновение зверек нырнул за занавески, прячась от этой раздражительной особы.

Так не бывает. Каи не хотела верить в то, что Чин действительно никак на неё не реагирует. Она обернулась через плечо и смерила Ху-младшего надменным взглядом. Сложнее всего признать собственное поражение, а сейчас она потеряла над ним контроль. Что такого в этой итальянке, что она смогла так увлечь Чина? Ну да, недурна собой, правда, слишком прямолинейна. Лаовей, что с неё взять. Но это не останется безнаказанным, Каи Лау не проигрывает и никому не позволит её так оскорблять. Чин Ху – бестолковый мальчишка, который посмел увлечься кем-то другим, но это не делает задачу нерешаемой, просто немного её усложняет. Каи мимолетно улыбнулась и вышла с балкона, закрыв за собой дверь. Вскоре она вновь вертелась возле мужа, и никто не мог бы заподозрить, что с ней творится что-то неладное. Каи умела скрывать свои эмоции, хотя бы до того момента, пока она не признала свое поражение.

Дождавшись, когда Каи уйдет достаточно далеко, Чин также вышел с балкона. Ночь была холодной, и он успел замерзнуть на балконе. И даже казалось, что от супруги Чжоу Кима холода было больше, чем от зимнего ветра. Занавеска едва заметно колыхнулась, и Чин обернулся, заметив торчавший из-за ткани серый хвост. У крыс хвосты намного тоньше, да и не водились они в отцовском доме. Интуиция подсказывала магу, что за существо сейчас скрывалось за шелковыми тканями, а случайную выдру в этот дом занести никак не могло. Чин прислушался, убедившись, что сейчас никого нет рядом.

- Дани, я тебя вижу. Тебе никто не говорил, что подслушивать нехорошо? – негромко сказал ученик ирбиса, глядя на занавески, за которыми пряталась итальянка.

Чин был недоволен тем, что Дани слушала их с Каи разговор, её это не касается. Он не сказал ничего, что могло бы вызвать ревность итальянки, просто есть вещи, в которые его невесте лезть не стоит. Тем более, сидя за занавеской и слушая чужие разговоры. Разговор с Каи вывел Чина из себя, это Дани тем более не стоит видеть. Ученик ирбиса подошел к занавеске, раздвигая шелковую ткань.

Как только эта Каи прошла мимо, выдра выглянула из-за своего убежища, вновь приблизившись к колонне и смотря вслед этой поповертелке. Дани аж слегка фыркнула – это же надо быть такой прям фифой-фифой. Ага, и это с учетом того, что еще относительно недавно Даниэла Конг легко бы переплюнула ее в этом деле, только теперь ей подобное совершенно не нужно – у нее есть ее ласковый Чин… Ой, кажется она засмотрелась и не заметила как этот самый Чин вышел с балкона. Выдрочка нырнула обратно под занавеску, только вот тихо это сделать не получилось. Увы. И поэтому ее засекли. Недовольно царапнув ноготками по полу, водоплавающая, гордо выпятив грудь вперед и приподняв мордочку, пошла из-за занавески, лишь многозначительно фыркнув в ответ на замечание возлюбленного по поводу подслушивания чужих разговоров. Да не подслушивала она вовсе, просто случайно так получилось, вот. И пусть не возникает тут. Но сознание животного сейчас почему-то подсказывало совершенно неожиданные вещи. И человек на это повелся. Все также гордо, Дани подошла к ноге Чина, обходя ее, тем самым заключая ее в некое подобие совершенно неполного кольца. Все-таки, это ее мальчик, а выдрочка эта была жуткой собственницей, потому и давала сейчас понять, что не отдаст и не отпустит, но и не злится. Правда безумно ревнует, но скорее к тому, что было в прошлом, потому не имеет ни малейшего права что-либо по этому поводу ему говорить.

Чин усмехнулся. Даже в зверином облике Дани оставалась собой, и то простое проявление звериного внимания было способно разогнать любую злость с его стороны. Он присел, осторожно касаясь кончиками пальцев шкирки зверька, затем провел рукой вдоль её спины, чувствуя гладкую шерсть маленькой хищницы. Чин бережно взял выдру в руки и встал, прижав зверька к груди. В конце концов, он в зверином облике позволил Дани чесать себя за ухом. Если итальянка это помнит, кусаться не будет. Наверное. Хотя, кто знает, что она придумала, пока слушала их с Каи разговор. Чин улыбнулся, посмотрев на любопытную мордочку выдры. Не удивительно, что подобное существо пытается залезть везде и разведать все.

- Пока не перекидывайся, - все также негромко сказал маг, глядя на хищницу. Он пошел дальше по коридору, продолжая держать Дани на руках. Мало ли, кто может находиться в комнатах, незачем раскрывать при родственниках звериный облик девушки. Вдруг ей ещё пригодится бродить по этому дому незамеченной? Чин вошел в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. На подоконнике стоял светильник из рисовой бумаги, который к вечеру зажгла горничная. Света от него было немного, из-за чего комната казалась более уютной. У самого окна стоял письменный стол из красного дерева с искусной резьбой. На нем стояли письменные принадлежности, и лежала стопка чистых листов бумаги. На комоде были расставлены фигурки божков, и на изящной подставке был закреплен свернутый свиток с Сутрой Лотоса. За шелковой ширмой находилась низкая кровать, застеленная шерстяным пледом, поверх которого были разложены многочисленные подушки. В самом углу стоял узкий высокий ящик, в котором лежало тренировочное оружие – плохой фен-шуй для спальни, но Чин не любил, когда кто-то из братьев или сестер трогает его личные вещи. Пол в комнате был застелен ковром с высоким ворсом, а стены были завешены гобеленами, скрывавшими каменную кладку. Между гобеленами была видна дверь в ванную. По комнате было видно, что в ней долгое время никто не жил, но её всегда поддерживали в идеальном порядке. Чин опустил выдру на ковер, вновь проведя рукой по её спине, и выпрямился, отходя немного в сторону.

- Теперь можешь принять свой прекрасный человеческий облик, - сказал он, улыбнувшись. – И пойдем погуляем в саду, гости должны были уже разойтись.