Возвращение

Румыния, Бухарест. Неделю спустя.

- Как наш пациент? Есть какие-нибудь изменения?
- Нет. Он не пришёл в сознание.
- Этому мальчику очень повезло. Он слишком хочет жить. Но сейчас от него зависит, сможет ли он продолжать бороться. У него в машине и во время операции отказывало сердце.
- Я знаю, что одна пуля прошла навылет... Он... он станет инвалидом?
- Не знаю, Мария, не знаю. Ему придётся восстанавливаться. Я уверен, что если ему будут помогать, то он восстановится. Он остался один, ему нужна поддержка... Ладно, иди посмотри, что с ним.

***
Реанимация. Стены, выкрашенные бледно-жёлтой краской, белый потолок и ртутные лампы. За окном была ночь, и свет в палате реанимационного отделения был слабый и рассеянный. Парень лежал словно труп на кровати. Из рта торчала интубационная трубка, к которой был присоединён аппарат ИВЛ. К запястьям были подключены какие-то провода. Лицо по цвету сливалось с белоснежным бельём, особенно при рассеянном свете ртутных ламп. Сердце монотонно отстукивало свой ритм, давление было в норме, пульс был нормального наполнения и не частый. И если бы не всевозможные провода и жуткая бледность лица, то можно было бы с уверенностью сказать, что парень находится в состоянии глубокого сна.

В палату тихо вошла медсестра и села на стул около изголовья кровати. Осторожно прислонилась ладонью к его щеке, но ничего не поменялось. Обычно на внешние раздражители идёт реакция, и учащается пульс. Но парень находился в коме и не чувствовал совсем ничего. Он будто бы был в другом мире...

- Румыния получает 19 баллов и оказывается на втором месте. Балетная школа Венгрии получает право выступать на открытии олимпийских игр!
Это конец. Они столько шли к этому. Состояние было ужасное. Никто не хотел разговаривать, а один светловолосый парень, который был самым лучшим танцором балета, едва сдерживал слёзы и корил себя за то, что допустил малюсенькую ошибку. Только он был виноват. Никто другой. Все остальные выступили безупречно, но вот на последнем, сольном выступлении, он споткнулся. Но он не упал и очень хорошо выкрутился. Но судьям показалось, что это недостаточно профессионально. Они правы. Профессионал не может споткнуться. Он, Влад, никудышный танцор. И ему надо уходить из балетной школы.
Они подошли к автобусу. Никто не хотел разговаривать, и Влад шёл самым последним и на большом расстоянии от друзей. Он чувствовал, что они злятся на него.
Он был настолько погружён в свои мысл, что не заметил, что в автобус не вошёл его лучший друг, Михай. Он поднялся на две ступеньки, но почувствовал, что его за горло схватила рука и потянула назад. Он не успел сзватиться за поручень и упал на спину. Ударился затылком об асфальт. Увидел разъярённое лицо Михая, а потом увидел кулак...

Это было самое яркое воспоминание. Медсестра, которая сидела около него и гладила его по щеке, заметила, что веки дёргаются, а монитор стал пищать как-то интенсивно. Потом писк стал непрерывный, и она с ужасом увидела ползущую по нему полоску. Побежала за врачом.

Румыния, Добруджа, Эфорие-Норд. Бальнеологический курорт.
Спустя два месяца.

Он сидел на балконе своей палаты реабилитационного центра и смотрел на береговую линию и море. Хотелось искупаться в тёплой воде, но ему пока не разрешали никуда выходить с территории. Он сидел и вспоминал последние месяцы жизни. Память постепенно возвращалась, но он не знал о судьбе сестры и Аерина. Он хотел услышать что-нибудь, но боялся, что новости будут плохими. Медсестра, которая ему помогала ещё в Брашове, когда Сабин ранил его в ногу, была с ним и в Бухаресте. Но она не смогла отправиться на этот курорт, и парень был немного разочарован. Все дни были абсолютно одинаковыми и монотонными. Он быстро поправлялся, но он халявного лечения отказаться не мог, хотя уже вполне чувствовал себя нормальным и сильным. Правда, вряд ли он ещё готов отправиться в Китай. Но зачем ему туда? Доподлинно неизвестно, что стало с Сашей. Может, Сабин её убил... от этого подонка всего можно ожидать.

Он глубоко вздохнул и опёрся о перилла. Посмотрел вниз, на бассейн, и закрыл глаза. Воспоминания уносились в юношество. Тогда Саша была маленькой, и ему больше всего на свете хотелось заботиться о ней. Но ему пришлось уехать на этот конкурс. Он сильно переживал разлуку с сестрёнкой. И он считал себя виноватым. Во всём. И он нисколько не удивился, когда Михай начал его избивать, когда ребята ставили ему подножку, когда происходило что-то непонятное. После того выступления от него отвернулись друзья. Не только из балетной школы, но и из всех других. Никто не разговаривал с ним, боялись, что он может их подвести. Но он не был виноват в том, что так получилось. Просто венгры сыграли на его ошибке, и мальчишка повторил все его движения. И это получилось плавно. Но Владу было обидно от того, что его никто не поддержал. Кроме маленькой сестрёнки. Отцу он был безразличен, и это началось сразу после рождения Алексэндреины. Степан и Женя советовали ему продолжить обучение в школе, его никто не слушал, и ему не с кем было посоветоваться. И лишь маленькая сестрёнка понимала его. Но она не умела ещё говорить, но он знала, что Саша его понимает. Что любит.

Она пострадала за свою любовь. Или он пострадал за своё упрямство. Да, Сабин его всегда считал виноватым. Скорее всего, он виноват в том, что отказался от предложения сифу помочь. Может быть, тогда всё сложилось иначе? Но как? Она бы вряд ли смогла обезвредить этого человека. Она бы наверняка пострадала. Но ему не хотелось, чтобы в этой истории пострадал посторонний человек. И без того пострадал Аерин, который вообще не должен был обращать внимания на бедного несовершеннолетнего парня, у которого вечно была депрессия.

Те события были какими-то странными. Досконально он не помнил о них. Картинка не складывалась воедино, какой-то детали явно недоставало. Он опёрся о поручень балкона и наклонил голову на бок. Посмотрел на солнце и вздохнул. здесь, на курорте, так тепло. Здесь люди отдыхают, наслаждаются жизнью, радуются. Дети бегают по берегу, кричат от удовольствия в аквапарке, а ему приходится сидеть в этом реабилитационном центре, не имея никаких представлений о будущем. Ему тяжело ходить, и ему говорят, что восстановление займёт больше года. Но сможет ли он, любящий свободу и природу, прожить на этом курорте, не имея возможности что-нибудь узнать о судьбе сестрёнки? Вряд ли. Ему необходимо выбраться отсюда, развеяться, но ему не разрешали. Надо будет попробовать уговорить Ребекку, чтобы она поговорила с руководством по поводу его прогулки. Может, тогда он и вспомнит всё, что случилось. Он не задумывался о том, что что-то может вспомнить что-то ужасное. Он хотел, чтобы тайны и загадки прекратились.

... Этой ночью он резко сел на кровати. Сердце бешено колотилось в груди, появилась одышка и неприятная, но уже такая привычная дрожь в теле. Он постарался встать на ноги, но увидел вдруг яркую вспышку и зажмурился. Когда снова открыл глаза, на улице было светло. Лёгкий тёплый ветерок развевал белоснежные шторы на окнах, и он вздохнул. Голова как-то непривычно гудела, и парень попытался сесть на кровати. Когда это получилось, он протёр лицо руками и спустил ноги на пол. Поднялся с кровати. Сегодня надо было идти на какие-то процедуры, но в сознании отчётливо выделялась мысль, что ночью он вспомнил что-то ужасное. То, чего вспоминать не хотелось. Как же быть?

Он посмотрел на отметку на плече, которая осталась после первого превращения. Он помнил, что превращался в рысь, он помнил, что превращался в рысь в тот день. Но потом были выстрелы. Небольшой шрам на руке подсказал ему, что его Сабин ранил в облике рыси. А потом... всё слилось воедино. Вкус крови и ранение. А потом он вспомнил...

Кома - это странное состояние. Недавно учёные доказали, что во время комы человек всё запоминает. Влад помнил, как Мария стригла его ногти и брила лицо, как разговаривала с ним. Это состояние плохо ещё изучено, и Влад не знал, правда это или вымысел. Но он точно помнил её нежные прикосновения. Ведь кома - это жизнь, под каким углом ни посмотреть. А жизнь - это рост волос и ногтей, функционирование организма. Только вот человек может не реагировать на внешние раздражители, но и со счетов его списывать пока нельзя. ИЗ комы, как правило, ведут два выхода: либо полноценная жизнь, либо полноценная инвалидность, называемая в простонародье "овощеподобный образ жизни". Особенно если человека три раза вытащили с "того света". Последняя клиническая смерть длилась больше пяти минут.

И как-то раз, когда Влад ещё лежал в коме, врач с Марией разговаривали о том, что случилось в доме. В мозг прочно засели два слова: "зубы" и "смерть". Они просто засели, но не напоминали о себе.

А вот сейчас парню надо было из этих двух слов и обрывчатых воспоминаний создать полноценную картинку. Он был в облике Зверя. Он повалил сестру на пол, так как она пыталась убить Аерина. Потом что-то произошло с Сабином. И звериная сущность поглотила человека. Неужели он поддался влиянию зверя и убил Сабина?

- Влад? - тихо его позвала Ребекка. - Что с тобой?
- Я... я не знаю... я хочу вспомнить, что случилось тогда. Как он погиб?
- Говорят, его загрыз какой-то зверь... но врачи никого не нашли. Ложись, я тебе сейчас поставлю капельницу.

Значит, Зверь. Он был Зверем, поддался Звериной сущности и загрыз человека, которого долгое время любил. Он не достоин жить дальше. Он не сможет всю жизнь жить с клеймом на душе. Он винил себя в случившемся с Ронаном на площади. Он знал, что ему никогда не будет прощения за это. Ведь он довёл ирландца до того, что тот чуть не поджог всех. И ему не хватило смелости навестить ирландца в лазарете и попросить у него прощения. Вместо этого он напился в деревне. Он ничтожество, он не достоин жить здесь, в этом мире. Зачем? Зачем жить хлюпику с суицидальными наклонностями? Зачем кому-то ему помогать? Он - убийца. Он - оборотень-убийца.

Он вспомнил, как за несколько дней до отъезда гулял с Катарой. Зверю нравилось, как девушка гладит его шёрстку, ему это тоже нравилось, но больше этого никогда не будет. Наставница ему как-то зимой сказала, чтобы он научился усмирять свою гордыню. Это было после прикольной драки с Нори, когда кошка требовала, чтобы ей дорогу уступила собака. Которая мало того, что пришла намного раньше, но и была сильнее физически. Наверное, надо было задуматься над этими словами, но он как всегда прошляпил всё мимо ушей. Его Зверь был гордым, и парень поплатился за это. Ему нельзя было давать волю эмоциям. Но после того, как он увидел свою маленькую сестрёнку со спутанными волосами, грязным личиком, в окровавленном платьице и грязных колготках, у него в буквальном смысле сорвало крышу. Значит, под действием эмоций и ярости он загрыз отца и испугал сестрёнку. В нём не осталось ничего человечного. Он недостоин жить в этом мире. Саше будет намного спокойнее, если они больше никогда не увидятся. Вдруг он под действием эмоций и ярости случайно убьёт кого-то? Того, кого будет любить Саша? Надо покончить с этим...

Он продолжал стоять на балконе, когда услышал, что Ребекка собралась куда-то отойти. Войдя внутрь, он увидел лежащие на столе ножницы. Снова сорвало крышу, и он схватил ножницы и прислонил лезвие к запястью. Но дверь открылась, и он вздрогнул. Маникюрными ножницами, какими бы они острыми ни были, невозможно с первого раза порезать вены. Но кожа была разрезана, мелкие капиллярчики порваны, и появилась кровь. Ребекка вскрикнула и осторожно подошла к парню. Но он выронил ножницы и отошёл к стене. Опустился по ней на пол и задрожал. Обнял голову руками и застонал. Стон его был подобен вою раненого зверя. Слёзы текли по щекам, но он не обращал внимания на это. Он не видел, как Ребекка подошла к нему и присела рядом. Не чувствовал её прикосновений к своим плечам. Но когда она слегка дала ему пощёчину, то слабо вздрогнул.

Тихо и судорожно всхлипывая, он поведал девушке о том, что обладает магией, что чуть больше года назад приехал в китайский монастырь, что обнаружил в себе зверя. Девушка его молча слушала, но он не думал, что она ему верит. И эти тихие слова "я тебе верю" не придавали ему уверенности. Было как-то плохо.

- Помоги мне, пожалуйста... Я должен уехать в Китай. Я знаю, что Аерин выполнил мою просьбу...
- Тебе рано ещё. Но я поговорю с врачами. Не бойся, я не предам твою тайну. Сейчас тебе надо постараться успокоиться. Ложись, а я поставлю тебе капельницу...

Парень стёр слёзы и вышел на балкон. И тут его посетило осознание, что он убийца. Если Ребекка проговорится кому-то, то его посадят в тюрьму и он никогда не увидит сестрёнку. В Румынии смертной казни нет, поэтому его не убьют. Значит, сидеть он будет в тюрьме пожизненно. Убийство человека всё-таки, жестокое. Или упекут в какую-нибудь психиатрическую клинику, где будут пичкать всякими таблетками и уколами. Жизнь превратится с овощное существование, и сестра окажется сиротой. Ведь так будет. Он опустился на колени и наклонил голову. Слёзы новыми потоками полились из его глаз, плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Ведь он рассказал, и теперь скоро к нему придут жандармы.

Он почувствовал укол. Сознание стало куда-то уплывать. Это конец. жаль, что так всё закончилось...