Из мухи - слона, из слона - диплодока

Наконец справившись с непокорной дверью и понеся значительный урон гордости, выдержки и самообладания, Тео выскочил в коридор и усилием воли подавил детское желание куда-нибудь заныкаться, чтобы тихонько и спокойно сгореть от стыда, словно невразумительный, но хорошо подверженный пламени комок бумаги. Именно так он себя сейчас и ощущал - изжеванным и мятым, и тем неприятнее было осознавать, что все это - от его собственной глупости. Целую неделю он старательно слушал, старательно делал и старательно думал, и уже радовался, что не делает никаких ошибок, наконец-то, а вот пожалуйста - стоит только себя самого похвалить, как тут же включается какая-то дурка, которая выключает мозги напрочь, и сначала заставляет делать, потом делать еще раз, потом снова делать, а думать только в самом конце и то не всегда.

Тео прислонился спиной к стене и с силой потер лицо ладонями. Не сказать, чтобы он сильно устал, может быть, было немного неспокойно, но он не считал, что заработался и так уж притомился. Впервые он делал что-то очень важное, и готов был из шкуры вылезть, чтобы все было нормально, ну вот и вылез. Только не так, как следовало бы. Выпендрился, молодец.

И еще этот разговор с отцом. Младший иллюзий не строил - его ждет грандиозная головомойка, которые он получал в последнее время что-то до завидного часто. И вот что, спрашивается. ему помешало сначала подумать перед тем, как лезть в дверь? Правильно, идиотизм. Дать бы самому себе в морду, только вот ведь не поможет...

Кот вышел из номера и увидел Тео, подпиравшего стену. Перед тем, как подойти к сыну, он окинул взглядом коридор и заметил притаившегося довольно далек от от двери номера напарника Тео.

- Лань, ко мне, - рявкнул фу шан шу.

Пацан подошел, вежливо поклонился и замер в паре шагов от Гунмао. Уже почуял, что сейчас влетит. Небось понял по виду Тео, что вечер перестал быть томным.

- Ты облажался трижды. Во-первых, когда решил делать какие-то выводы, когда увидел, как я вернулся, во-вторых, когда не так передал Тео мой приказ и, в-третьих, когда позволил Тео вломиться в номер, - он схватил парня за грудки и встряхнул. - Если бы у меня при себе был ствол, я бы его пристрелил до того, как узнал, - Гунмао отшвырнул Ланя в стену, следом съездил парню по морде. - Завтра ты валишь к *#аной матери в хутуны и очень меня благодаришь, что остался жив. Сдрисни отсюда, чтоб я тебя не видел. И позови Ли Фэна.

Лань сплюнул кровь на пол и вытер лицо рукавом пиджака, испачкав белую рубашку. Он поднялся на ноги, снова поклонился фу шан шу, забормотал извинения и поспешно скрылся на лестнице. Гунмао посмотрел на Тео.

- Ты реально считаешь, что я могу изменить вашей матери? - спросил Кот, уже без особой агрессии в голосе. - И этому долбо*#у ты веришь больше, чем мне? - он кивнул в сторону лестнице, на которой скрылся Лань.

Отец вышел из номера, и Тео понял - сейчас начнется. А влетело почему-то Ланю. Младший даже выпрямился, наблюдая за разбором полетом между отцом и синим фонарем, а потом и поморщился, когда Лань получил по физиономии. Ух, неприятно как... Самым неприятным было то, что, разобравшись с Даосином, Кот повернулся к Тео. Младший из близнецов, все же, до последнего надеялся, что неприятный разговор его как-нибудь минует.

Только вместо раскаяния Тео почему-то захотелось огрызнуться. Как огрызаются собаки, когда им страшно и они не видят иного выхода, кроме как прищелкнуть зубами. Потому что один раз укушенный змеей боится веревки. Один раз преданный кем-то, человек перестает доверять людям. Но это было неправдой. Тео верил и доверял отцу и в любой иной ситуации никогда бы не подумал, что он может изменить матери или хотя бы чисто теоретически быть с другой женщиной. Но сегодня он просто не думал, не успел или не хотел это делать, но факт оставался фактом - мозги Тео не включил, мгновенно припомнив ситуацию столетней давности, когда они остались одни, а человек, которому они все доверяли, внезапно исчез. И среагировал единственно показавшимся ему логичным способом - то есть поддался желанию превратить в фарш того, кто рискнул нарушить свои же собственное обещание быть всегда рядом.

- Нет, - он все же не огрызнулся. Потому что это повлекло бы за собой еще больше непонимание и еще большие проблемы. - Нет, - он аналогичным же способом ответил и на второй вопрос. Ему было нечего сказать еще, что бы не выглядело как оправдание, но Тео сказал правду: - Я не догадался подумать.

Тео говорил честно, Кот это понял сразу. Да и оправдание было вполне правдоподобным: не догадался подумать - это про Тео. На этом главный для Гунмао вопрос можно было считать решенным, остальное - нюансы.

- Я говорил, что не предам ни вашу мать, ни вас, и за базар отвечаю, - сказал Гунмао. - Поэтому в следующий раз, я надеюсь, ты сам начистишь морду тому, кто скажет тебе, что я якобы привел к себе на ночь какую-то девицу.

Кот достал сигареты и закурил, ему казалось, что это позволит ему немного успокоиться, потому что праведный гнев отступал медленно и нехотя. Хорошо, удалось назначить крайнего, и выплеснуть агрессию на него.

- Пойми на будущее, ты сотни раз в жизни будешь слышать догадки о том, как кто угодно из семьи собирается всех кинуть. Сегодня один мудак говорит тебе, что я изменяю твоей матери, завтра другой скажет, что Тай дал против тебя показания в полиции, а послезавтра некий жибень предупредит нас всех, что Тигр собирается забрать весь общак и свалить за бугор, кинув всех. Учись понимать, кого слушать, а кого - нет, - сказал Кот.

Он затянулся едким сигаретным дымом, затем подошел к кадке с каким-то фикусом и преисполненным дворового артистократизма жестом стряхнул пепел в горшок.

Тео дорого бы дал, чтобы следующего раза не было. Ему хватило и одного, что он сейчас сейчас чувствует так, словно по нему потоптались, а потом еще и катком прошлись. И все это - с его добровольного согласия, то есть вдвойне обиднее. Но уж конечно, теперь впредь он будет думать намного тщательнее, чем обычно перед тем, как что-то сделать.

Он знал, что бывает иногда слишком наивен и воспринимает все сказанное за чистую монету. С этим он тоже старался бороться, но у него не было той рассудительности, которая была у Тая, чтобы четко разделять, правду говорит человек, или нет. Наверное, первый шаг к исправлению своих недостатков - это их осознание. Он подумал над тем, как бы поступил, если бы ему сказали, что Тай дал против него показания в полиции. Тео бы не поверил, потому что не мог даже представить себе подобное - при всей его богатой фантазии, такое было в принципе невозможным. Или что Лунтао хочет всех кинуть - это тоже казалось малоправдоподобным. Да и сейчас мысль о том, что отец предаст мать тоже выглядела смехотворной.

- Я сегодня совсем идиот, да? - печально спросил Тео, следя взглядом за падающим на землю в кадке пеплом. Скажем так, высоким умом Тео никогда не отличался, зато был крепок задним. И нижним, тем, что находится в заднице. Так что уж нельзя совсем назвать его дебилом, потому что хоть какие-то проблески озарения у него все равно случались. Хоть и не так часто, как хотелось бы. А еще было трудно отвыкать от привычки, что за тебя обо всем всегда подумает Тай, наверное, именно поэтому их сейчас все чаще ставили на разные посты. Тай-то вот справлялся сам вполне нормально, а Тео не всегда. Младшему это, конечно, не нравилось, но спорить с вышестоящими касательно своих назначений также беспонтово, как бодаться с локомотивом.

- Нет, не совсем, - ответил Гунмао и слегка улыбнулся. - Ты вступился за мать, за это многое можно простить.

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Сегодняшняя ситуация, при всей её сложности, позволила всем отделаться легким испугом, а главному виновнику - битой мордой. Учитывая нынешнюю нервную обстановку в городе, обошлось малой кровью. А Тео получил ценный урок, не нарвавшись всерьез. Кот редко злился на сыновей, еще реже этот гнев демонстрировал явно. Сегодня Тео, конечно, прилетело, но не более, чем он заслужил. Будет думать, уже пора.

- Я на тебя не злюсь. Мать расстроилась, что ты от неё шарахнулся, будь к ней внимательнее, - сказал Гунмао. - Расслабься, я уверен, что ты все понял, и мы можем не возвращаться к этой теме.

Кот снова стряхнул пепел к тому же многострадальному фикусу. Он успокаивался так же быстро, как вскипал от праведного гнева. Большинство младших братьев знали эту особенность фу шан шу: нужно тихо переждать бурю, а после этого возможен спокойный разговор. К тому же Гунмао любил своих сыновей, и ему было неприятно видеть, как Тео мается от собственного неумного поступка.

Тео уже и сам расстроился, что так неаккуратно и нехорошо повел себя с матерью. Каким бы злым, расстроенным, агрессивным или психованным он не был, она всегда оставалась ласковой и спокойной, лишь изредка, очень редко повышая голос, если уж он или Тай совсем переходили границу дозволенного. Она никогда не злилась и не ругалась, лишь говорила строже обычного. В ответ и Тай и Тео старалась ничем ее не расстраивать, это было что-то вроде хорошего принципа. А сегодня он вообще во всем отличился, красавец, ничего не скажешь.

- Я еще раз извинюсь перед ней, - виновато ответил младший из близнецов, ему не хотелось, чтобы мать на него обижалась или злилась. Жалко только, что извинится он не сейчас, а уже после дежурства, утром, и всю ночь она будет переживать, а Тео мыкаться от собственного идиотизма, зная, что ее так обидел. Тео чаще брата сталкивался с кем-нибудь характером, обычно с отцом, чтобы доказать ему что-то свое. Тай долго привыкал к Коту, но, привыкнув, практически с ним не конфликтовал, у Тео же этот процесс как-то кувыркнулся с ног на голову. Пока он был маленьким, вроде бы и нечего было делить, но стоило ему начать взрослеть, как начались какие-то проблемы и противостояния. Тео думал, что это вполне нормально, но каждый раз сильно переживал, если случилось опять поругаться с отцом. Естественно, он не доводил до приснопамятной сцены на Цинмине, но все равно было неприятно. А сейчас было вообще непонятно - то ли он провинился перед Котом как перед отцом, то ли наоборот, перед ним как перед фу шан шу. Оказывается, сложно бывает понять, где заканчивается фу шан шу и начинается просто папа.

- Мне идти на пост к Таю? - Тай спросит, в чем дело - ему-то с камер хорошо видно, а то и прекрасно слышно, вот будет неловко, если еще и близнец его придурком назовет. А Тай может..

- Извинись. Для неё вы всегда будете детьми, смирись. И вам повезло, что у вас такая мать, - сказал Гунмао, внимательно посмотрев на Тео.

Он докурил и потушил окурок, после чего бросил его, где бы вы думали, конечно, в горшке с тем самым фикусом. За что-то же здесь платят уборщицам. Формально в коридорах гостиницы было нельзя курить, но на фу шан шу это правило не распространялось.

Кот подошел к Тео, обнял его и похлопал по плечу. Парень был уже выше него, жаль, что мозги росли чуть медленнее. Гунмао хотел убедиться, что Тео очнулся после произошедшего.

- Да, иди к Таю. Можете поспать по очереди, в восемь вас сменят, - сказал Гунмао.

В этот момент на этаж зашел Ли Фэн. Он подошел ближе, затем остановился и вежливо поклонился.

- Чун сяншен, Вы меня вызывали? - спросил сорок девятый

- Да, диди. Ты сегодня тут дежуришь, - ответил Кот.

- Хорошо, тай ло, - ответил Ли Фэн.

- Спокойной ночи, - сказал Гунмао, обращаясь к сыну.