Занятие по европейскому этикету

Последний месяц был для Шири сладкой каторгой. С одной стороны она бесконечно уставала и привыкала к новому распорядку дня, с другой раздражалась на Яна, который то путался под ногами, то вообще не появлялся поблизости. При этом ее не волновало, что муж в общем-то старается не только выполнять всю работу по монастырю за них двоих, но и проводит необходимые занятия, а еще и на нее время находит. В общем, идея заняться чем-то очень полезным начала посещать девушку уже пару недель назад. Оформилась она в нечто осознанное уже с помощью подруг, а твердое решение пришло после того, когда муж выдал все свои познания насчет того, как и чем надо есть различные блюда.

Пара дней ушла на то, чтобы съездить в Лхасу и купить там самые простые и дешевые деревянные столики с отвинчивающимися ножками. Как вы думаете, кто их в результате собирал и переносил в комнату? А потом еще ездил и покупал стулья? Правильно, это была не Шири, которая сидела с дочкой, а Ян, ругающийся как сапожник. Самое сложное было в посуде и в хоть каких-нибудь литературных источниках. Девушка знала и помнила очень многое, но картинки лучше было показывать с листа, а не пытаться объяснить словами. В результате поступила она как истинная вода. На первый раз решив выдать общие данные по поведению за столом и возле него, а самое интересное оставить на потом. Потому что именно в этом необозримом потом должна была прийти посылка от дяди с этой самой посудой и книгами.

Сейчас же в одной из пустующих комнат, где вот-вот должно было начаться занятие, стояли несколько четурехугольных столов со стульями, а на столешнице лежали лишь несколько тарелок разного диаметра, ножи и самые простые вилки. Этого добра в Лхасе было навалом, а вот с теми же бокалами пришлось повозиться, но в результате их роль играли простые пластиковые стаканчики. На первый раз сойдет, а потом приедет достойная замена.

Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы… впрочем, ладно. Ян снисходительно относился к идее Шири провести занятие по европейскому этикету, и даже к тому, что ему пришлось много чего для этого подготовить, но почему он, ханец, должен всенепременно быть в числе учеников? Если Шири считает нужным обучить его традициям своей родины, почему бы не сделать это дома? Или она боится, что он тогда будет учиться европейскому этикету с тем же усердиям, что и она – метанию кунаев? Уже не важно. Если она так хочет – он готов почти покорно согласиться с её волей. Ян зашел в комнату, подготовленную к проведению этого специфичного занятия, и подошел к окну, дожидаясь остальных. О европейском этикете он не знал практически ничего. Умел обращаться с ножом и вилкой, хотя искренне считал европейцев в этом плане извращенцами, ведь намного удобнее готовить еду так, чтобы все уже было заранее нарезано, и есть её палочками. Как любой китаец, Лю считал лаовеев людьми, не понимающими в жизни очень многое. Даже то, что женат он был на англичанке, ничуть не меняло его отношения к людям Запада, хотя Шири уже грозилась отвезти его к себе на родину, и для этого якобы требовалось учиться всем этим премудростям этикета с особым вниманием. Количество посуды на столах неприятно впечатляло – зачем её нужно так много? Чтобы решить проблему безработицы вакансиями посудомоек? Вот весело было бы дежурным по столовой, если бы в Линь Ян Шо все трапезы проходили в европейской манере.

В общем, занятие ещё не началось, а настрой для него был самый что ни на есть неподходящий – язвительно-скептический. Ян не сомневался, что может все это выучить и запомнить, он все же выступал в китайском цирке, после чего все остальные навыки кажутся до скукоты простыми, но сам факт, что его, китайца, будут учить есть кучей ножей и вилок, попросту вымораживал.

Занятие по европейскому этикету Юэ воспринимала исключительно как повод немного отдохнуть от тренировок. Хотя ей было в чем-то любопытно узнать, как принято вести себя в Европе – мама и сифу много путешествовали, видимо, так принято у воинов клана, а они всегда должны вести себя правильно. Сифу говорила, что нужно знать традиции других стран, хотя по возможности придерживаться тех, что приняты в клане.

Девочка зашла в комнату и вежливо поклонилась уже находившемуся там старшему мастеру, после чего стала с интересом разглядывать посуду, разложенную на столах. Почему-то её было очень много. В доме отца они с Луном ели с помощью вилок и ножей, хотя их никогда всерьез не учили со всем этим обращаться, и такого количества посуды на столах никогда не было. Девочка не решилась сразу сесть за один из столов, она стала ходить по комнате и пытаться все как можно лучше разглядеть и запомнить. Становилось по-настоящему любопытно, будто сейчас будет какое-то представление о другом мире. Юэ обошла один из столов, иногда поглядывая на стоявшего у окна сифу Лю, который казался каким-то недовольным, затем отошла в сторону и встала, растерянно глядя по сторонам. До занятия было много времени, хотелось, чтобы кто-нибудь ещё пришел заранее, чтобы можно было с ним поговорить. Со старшим мастером первой говорить не положено уже по местному этикету. Да и не хотелось – к сифу Лю Юэ относилась немного настороженно.

Занятие по европейскому этикету. Угу, круто, ога. Странное словоблудие в голове, но мысль о том, что воину следует знать хотя бы элементарные нормы поведения в европейском обществе и заставило его прийти сюда сегодня. Впрочем, лукавить не за чем – ему было откровенно интересно, тем более, что дома, когда мама не видела, он всегда кушал вилкой, а не палочками. Да и сидели они на стульях и за столами с нормальными ножками, а не таких, что понапиханы по всему Храму. А еще занятие вела Шири, с которой у них были довольно странные и сложные отношения, но он, хоть и не пообещал этому Яну вслух, но не хотел лишний раз ее расстраивать своим мнительным невежеством, которое включалось как защитный механизм всегда очень не вовремя. И да, еще раз любопытство.

Стремительно взрослеющий тигр дошел до корпуса мастеров и почти даже с легкостью нашел ту самую пустующую комнату, дверь в которую была открыта. Помимо стола с кучей посуды и приборов там уже был этот самый Ян. Но раз уж говорим об этикете, то парень вежливо поклонился старшему мастеру, к которому до сих пор относился более, чем настороженно. А еще была Юэ, которой он приветливо улыбнулся, после чего прошел внутрь, рассматривая вилки, ножи, ложки, тарелки, пластиковые стаканчики, что вызвали отдельное удивление. Тарелки стояли одна на другой, но, видимо, так было положено. В общем, полный набор для любителей битья или мытья посуды, хоть стаканчики и не разобьешь. На любой вкус и цвет. А еще вилки можно использовать как оружие, - промелькнула у него в голове странная мысль, но он постарался переключиться на рассматривание общего положения приборов на столе, пытаясь угадать что тут для чего и почему так, а не иначе.

Европейский этикет! Да-да-да! И еще раз да, черт возьми! Ну хоть что-то тут милое и родное девичьему сердцу. Более того, настолько милое, настолько знакомое, что даже есть шанс не пасть в грязь лицом и продемонстрировать всем то, что она все-таки девушка, а не Несчастье с большой буквы Ж. Этикет... как много в этом звуке, для сердца Лоллиного слилось... Ах...

Ну, короче, все поняли, что девушка была в самом прекрасном расположении духа, которое только может быть у такой очаровательно счастливой (постоянно, да) личности как она. Кстати, за весь путь она даже ни разу с споткнулась, а это уже является просто прекрасным показателем! За жизнь и здоровье всех обитателей Линь Ян Шо сегодня можно было волноваться немногим меньше.

- Лун! - с порога восторженно вякнула девушка, потом опомнилась, узнав в одном из присутствующих Старшего Мастера, и цивилизованно поклонилась. Молча, естественно. Как учили, да. Чтобы потом сифу Ху не получил от кого-нибудь по ушам и не передал это получение потом самой Юлайи.

Нормальные столы вызвали у девушки бурный восторг, а уж что говорить о вилках и ножах! Она готова была пищать, лишь бы только продемонстрировать свою радость, но стойко терпела и не произвела на свет ни одного ультразвука.

Два с половиной месяца. Столько времени он отсутствовал. Вернулся в монастырь лишь неделю назад, но при этом не разговаривал ни с кем из жителей. Всю неделю он провёл в своей комнате, выходя только ненадолго ночью, после отбоя. Он почти ничего не ел, и он не хотел показываться людям на глаза. Ему было тяжело вернуться к тихой и размеренной жизни после того, что с ним произошло в самом сердце Африки. После страха тяжело вернуться к тишине и спокойствию. Там было страшно. не из-за войны, хотя до этого он не знал, что это такое. Было страшно из-за того, что в твоих руках собраны сотни и тысячи жизней. Люди, исколеченные войной, болезнями, отчаянием и болью. Все они, безусловно, хотели жить. И это было страшно. Ему пришлось спасать жизнь там, где люди гибнут мухами.

В этот тёплый летний день он, прознав про занятие по этикету, решил его посетить. Ему казалось, что Шири сможет всё попутно объяснить и рассказать тем, кто никогда не был на Западе. Да и самому ему хотелось вспомнить какие-нибудь правила приличия. Да и нельзя же сидеть постоянно в одном помещении.

Переодевшись в более цивильную одежду, он, слегка прихрамывая на правую ногу, вышел из своей комнаты и направился в пустующую комнату корпуса, где должно было быть занятие по этикету. Дойдя до порога, он опёрся о косяк и прикрыл глаза. Раны, многочисленные раны, полученные в ДРК, дали о себе знать, но он упрямо не применял свою способность к самолечению. После поездки, глядя на исколеченных людей, у которых уже нет надежды на жизнь, он понял, что не может исцелять. Он смог лечить, он пытался помогать врачам на операциях, он делал вакцинации, он сражался с повстанцами, правительственными войсками и американцами, которые вообще не должны были здесь находиться. Но он не мог исцелять. Для этого нужно порой больше времени, чем для простых маниуляций. Даже не времени, а нужно хорошее состояние для этого. А там, в тех условиях, хорошее состояние получить очень непросто..

Отдышавшись, он отстранился от косяка и, прихрамывая, вошёл в помещение. Увидев стулья и столы, он обрадовался, и, поклонившись всем присутствующим в знак приветствия, прошёл за дальний незанятый столик и опустился на стул. Опустил голову и стал бессмысленно смотреть на столовые приборы. Бледность его лица могли выдать его состояние, поэтому он надеялся, что никто этого не заметит. Ему казалось, что здесь вообще никто не знал о том, что он и ещё пара человек проделали столь опасный и трудный путь. Что ж, это избавит его от бесполезных расспросов.

Скоро начнётся занятие по этикету. Проведёт его бывшая подруга. Почему бывшая? Просто он сомневался, что она посмотрит в его сторону. Обычно замужние девушки не смотрят по сторонам. А учитывая, что её муж казался Бенедетто суровым человеком, он понимал, что с ней уже поговорить можно будет только на занятии. И то вряд ли. Может, она просто будет делать вид, что его нет в этой комнате. Может, ему просто надо было не идти сюда? Может, он её чем-то обидел тогда, ещё в институте, что она с ним не разговаривает? Значит, надо у неё попросить прощения. Поговорить с ней после занятия. А может просто делать вид, что ничего нет и не было? Он не знал, а потому просто ждал начала занятия...

Конечно же, Цири изъявила самое ярое желание помочь брюнетке в организации занятия. Но та, скептически посмотрев на Грей, окинув взглядом ее живот, заявила, что той только салфетки в руках носить, чтоб не напрягаться и немилосердно погнала англичанку отдыхать. Цири надула губы, сделала обиженную моську, но послушно вернулась в свою комнату, чтобы, как выразилась Шири "отдыхать". От чего отдыхать-то? От вечного отдыха? Да она уже не знает, чем себя занять. Целыми днями только и делает, что ходит, ноет, что ей скучно и пытается приставать к Тану.

Можно бы было заняться трудом не физическим, а умственным, но Цири была на то и Цири, чтоб у нее все наперекосяк было. Если раньше ей ничего делать не хотелось, то теперь только и тянуло то там убрать, то тут что-нибудь сделать. К тому чувствовала себя она намного лучше, чем в первые месяцы беременности, ходила счастливая, довольная, как целых два слона, хотя все также просыпалась по ночам от чувствительных пинков обоих сынишек. Кажется, игра мамочкой в футбол приносила им истинное удовольствие.

А еще европейский этикет - это настоящие высокие столы и стулья, и вилки, и ножи, и ложки, и самые настоящие бокалы, которых пока не было и их пришлось заменить пластиковыми стаканчиками. А это значит, что ей не придется сначала долго усаживаться и укладывать внушительный животик, а потом громоздко вставать. чувствуя себя в высшей степени неудобно - как кляча старая, в самом-то деле.

Найти пустующую комнату не составляло труда, и Цири бодрым колобком вкатилась внутрь поприветствовав всех присутствующих широкой белозубой улыбкой. И тут же, не мешкая, заняла один свободный стул, с удовольствием разглядывая столовые приборы. Ей простительно сидеть, да и кто обвинит беременную? Надо поискать такого идиота.

И такой идиот не заставил себя ждать. Цирилла Грей, будущая Тосаванг, была прекрасной учительницей по метанию суровых испепеляющих взглядов, чем Тан не замедлил воспользоваться и точно воспроизвел один из ее лучших шедевров, войдя сразу же вслед за ней. Ох уж эти европейки! Откуда в них столько самостоятельности, переходящей в лихую самоуверенность? Таец просто ног лишался от волнения, когда малыши вдруг начинали толкаться у нее в животе, и девушка замирала, прислушиваясь к ним, а тут - полон стол ножей, вилок и прочего колюще-режущего! Это же опасно! Тем более для такой исключительно эмоционально невыдержанной персоны, как мать его детей.

Войдя в комнату мастеров, Тан прямиком проследовал за своей непослушной женщиной. Как только она уселась поудобнее, он не замедлил положить тяжелую ладонь ей на плечо, дабы ощутила она всю меру ответственности за несанкционированные прогулки, и, наклонившись, прошептал ей на ухо:

- Вы как всегда очаровательны, моя дорогая мисс Грей. Настолько же, насколько и безответственны. Благодарите Небо, что у вас есть я, чтобы проследить за вашим исключительным "самостоятельным" безрассудством.

Проговорив все это, Тан выпрямился и по очереди поздоровался со всеми присутствующими, выражая особенное молчаливое негодование своему учителю и его жене за такое количество стали на столе. Но, поскольку Ян Лю находился в похожей ситуации, таец искал в его глазах скорее сочувствия и совета.
А вот Бенедетто, его друг, которого он был очень рад снова увидеть, выглядел не лучшим образом. Тан широко ему улыбнулся и развел руками, мол, ну что прикажете делать с этими женщинами? И мысленно произнес, надеясь, что европеец его услышит:"Давно не видел тебя, ты в порядке?"
Затем таец поздоровался с девушками и Луном, усердно посвящавшим все свое время тренировкам. В чем-то Тан очень завидовал этому парню.

Наконец, не снимая руки чуткой и оберегающей с плеча любимой, Тан пододвинул стул и сел рядом с ней. Уж если учиться ее этому европейскому этикету, то только под его присмотром!

Вот и настал знаменательный день первого после ее родов занятия в качестве Младшего мастера. Все было просто отлично, Цирилла клялась и божилась, что поможет в случае чего, Ян ходил с лицом, напоминающим тучу, остальные просто не лезли под ноги Шири, бегающей по монастырю со скоростью, близкой к световой. При этом нужно было еще договориться, с кем оставить Лин, но эту задачу взял на себя муж – чудесный человек, который вот-вот должен был уже словить Просветление.

Шири вошла в комнату и обвела всех присутствующих долгим взглядом. Отлично, что всех можно было разделить на пары и провести не только теоретическую часть, но даже немного потренироваться. Девушка легко улыбнулась всем, проходя по комнате и вставая перед столами.

- Доброго всем дня. Прошу вас сесть за столы, при этом давайте разобьем вас на пары. Так легче будет запоминать и понимать. Итак, Лун, садись пожалуйста с Юлайи, Бенедетто, сегодня ты ухаживаешь за Юэ, Тан и Ян, вы будете сидеть вместе. Цирилла сегодня у нас приглашенная звезда, за ней присмотрю я. По одной паре за стол, садитесь, не стесняйтесь. – Строгий взгляд устремился к Тану, который, как и Чин в свое время, бегал за женой как наседка. Одной ей повезло с вменяемым мужем, который очень тактично присматривал за ней, не вмешиваясь и не скандаля. – Пока вы рассаживаетесь, послушайте пока небольшую вступительную часть. Я расскажу вам о нормах поведения в обществе в целом и за столом в частности, а потом мы рассмотрим несколько видов сервировки. Не стесняйтесь, если что-то будет не понятно – спрашивайте.

- Всем вам когда-то приходилось или еще придется побывать на самых различных мероприятиях, в том числе и не только выполненных по китайским традициям. И поверьте, большинство европейцев сильно отличаются по своей культуре от людей востока. Итак, начнем с азов поведения за столом. В случае, если вы нарушите эти правила, на вас, скажем так, будут смотреть как на не очень культурных людей.
Перво-наперво запомните, что сидя за столом нельзя на него облокачиваться или класть локти. Единственное, что допускается – опереться о край запястьем. Мужчины! Запомните, что вытягивать под столом ноги – тоже не прилично. Даже если они устали, даже если стол большой. Запомните также такую вещь. За столом нельзя низко склоняться к посуде, а также поднимать ее со стола. Я говорю о различного вида тарелках и блюдцах. Бокалы естественно поднимать можно и нужно. – Шири перевела строгий взгляд на мужа и его ученика, прекрасно понимая, что сказанное ею касается в первую очередь их. Юэ наверняка будет впитывать как губка, да и их с Луном воспитание отличалось от классического китайского. – Громко чавкать, прихлебывать или дуть на горячую еду также не позволительно. В процессе принятия пищи лучше всего чуть наклонять голову вниз, а ложку или вилку поднести на эту высоту. Никогда не нужно играть со столовыми приборами, вертеть их в руках, а также поднимать или переставлять бокалы.

- Различные виды блюд, а также продукты требуют к себе разный подход, но об этом чуть позже. Запомните одно, даже если вы растерялись или забыли какое-либо правило поведения – смотрите на окружающих. Старайтесь вести себя тихо, не привлекать внимания. Будьте внимательны и аккуратны. Теперь я прошу вас сесть парами за стол и посмотреть друг на друга. В случае, если ваш напарник сел не правильно, попробуйте не пропустить это. Если у вас есть вопросы по вступительной части – задавайте пожалуйста. Если нет, мы приступим к изучению норм поведения за столом при работе с вилкой, ножом и ложкой. И да, научимся пользоваться салфетками. - Шири прекрасно понимала, что как минимум половина присутствующих здесь людей прекрасно и так знают все, что она говорила. Но остальным это все равно придется узнать, да и память освежить не будет лишним. Главное чтобы на занятии не случилось сразу несколько бед. Чтобы у Цири не испортилось настроение, чтобы Тан не начал скандалить, чтобы Ян не обиделся на то, что его учат наравне с детьми, чтобы дети в лице Юэ не обиделись на черезчур умных взрослых, чтобы Луну опять ничего не пришло в голову и он ни на что резко не обиделся, чтобы Бенедетто не начал вспоминать при детях боевые раны, и чтобы наконец Юлайи просто смогла посидеть, ничего не испортив. Отличное начало. Шири морально даже подготовилась к тому, что проорется на непослушных в лучшем стиле беременной Цириллы, но искренне надеялось, что до этого не дойдет. Мначе Ян поседеет раньше времени, Тан окончательно облысеет, Бене будет заикой, а Лун перестанет расти. Девушек она в расчет не брала, зная крепкие нервы всех собравшихся.

На занятии у Шири наблюдался аншлаг, зато Ян оказался среди присутствующих единственным китайцем (насколько он знал, Юэ и Лун китайцами были только наполовину, и в Поднебесной никогда не жили). Примерно на равных с ним был таец Тан, который ещё и достался старшему мастеру в пару. В общем, во всем, что сейчас должно было происходить, Лю решил видеть лишь повод воспитывать в себе необходимое мастеру кунг фу смирение. Шири сильно хотела провести это занятие, поэтому ради неё стоило постараться её не злить и по возможности внимательно слушать. Должна же она хоть в чем-то чувствовать себя более опытным мастером, чем её муж. Ян сел за один стол с Таном и посмотрел на него взглядом, которым приветствуют друг друга люди, попавшие в один обезьянник за примерно схожие провинности. Вид тайца указывал на то, что последнее, что его сегодня интересует, - это европейский этикет, и пришел он суда следить за своей девушкой. Ян тактично воздерживался от любых комментариев насчет отношений этих двоих за исключением тех случаев, когда Тан начинал разговор первым. В таких ситуациях принято обвинять мужчин в безрассудстве, но в данном случае старший мастер отличился чуть раньше своего подопечного, так что не ему было судить тайца.

Началась лекция. Шири говорила таким тоном, будто пытается объяснить папуасам, почему на улице нужно носить одежду, даже когда жарко. Ян плохо знал европейский этикет, но во многом он противоречил китайскому. Например, что нельзя поднимать тарелку. Нормальным китайским детям мамы с детства говорят, что нужно поднимать тарелку ко рту, а не наклоняться к тарелке, иначе всю жизнь будешь кланяться. Хотя и тарелки все же были непривычными. Ян сел прямо, облокотившись о стол запястьями, старательно сдерживая на лице язвительную усмешку, чтобы не подавать плохой пример ученику. Во многом они были товарищами по несчастью: им обоим приходилось учитывать интересы европеек, которые то ли по воле судьбы, то ли по неосторожности, стали матерями их детей. Вернее, Цирилла ещё только ждала своих близнецов, но это не сильно меняло суть дела. Ради таких вещей можно терпеливо послушать лекции по европейскому этикету и даже убрать локти со стола. Яну вообще основательно не повезло – его избранницей стала английская графиня, а тестем, соответственно, английский граф, то есть волей-неволей хотя бы элементарные основы европейского этикета следовало знать.

Лун тоже пришел на занятие, но почему-то сифу Ириарте не сказала, что они будут учиться в паре. Вместо этого брату досталась высокая европейка со странным именем, а ей – сифу Ковач. Наверное, потому что они были европейцами и лучше знали все эти правила. Девочка села за стол к европейскому мастеру и почтительно поклонилась. Она выпрямила спину и положила на стол кисти рук, гордо подняв голову. Все было странным, она старалась не упустить ни одного слова сифу Ириарте, чтобы ничего не перепутать.

Она смотрела на стоявшую на столе посуду с каким-то священным трепетом, боясь дотронуться хотя бы до чего-нибудь, чтобы это не стало ошибкой. С посудой нельзя играть, тарелку нельзя поднимать, поднимать можно только бокалы. Как же все сложно у этих европейцев. И есть нужно, как поняла Юэ, совершенно беззвучно. Не наклоняться к тарелке. Не вытягивать ноги, на она их и не вытягивала, сидела по струнке, как ей казалось правильным, и изредка робко смотрела на доставшегося ей напарника.

Все это напоминало строгие указания сифу о том, как правильно вести себя в клане – не поднимать взгляд во время поклона, садиться и вставать одним движениям, не опираясь руками о пол, держать спину прямо. И это ещё без рассказов о том, как правильно обращаться с оружием, которому Бо-джи пока толком не учила. Тут знания Юэ ограничивались одним ключевым правилом – меч наставницы нельзя трогать ни при каких обстоятельствах, даже рукоять, даже из любопытства. А уж запретное желание как-нибудь взять его в руки, достать из ножен и посмотреть на клинок, было сопоставимо едва ли не с предательством родного клана. В понимании девочки этикет был чем-то подобным, то есть все правила нужно было соблюдать очень четко, не допуская ни малейших промахов. Из-за этого она уже волновалась, боясь лишний раз пошевелиться.

Рассматривая свое отражение в блестящей ложке, англичанка сразу же ощутила всю тяжесть своего проступка. Ага, вот прям сразу же, как только тяжелая ладонь тайца легла на ее плечо. Цири вздернула подбородок вверх, чтобы одарить ненаглядного взглядом настоящей леди из высшего света.

- Не стоило так беспокоиться за меня. Со мной все хорошо, честно,- ответила девушка, а ментально передала следующее: "Как хорошо, что ты тоже решил прийти. Мне спокойнее, когда ты рядом. И мальчики не так балуются.", готовясь либо прочитать его ответную мысль, либо услышать ее, произнесенную вслух. Последние недели Тан не отходил от нее почти ни на шаг, иногда порядком досаждая своей опекой. Под его бдительным оком она чувствовала себя маленькой и очень глупой девочкой.

Одно из преимуществ высоких столов, за которыми принято вкушать в Европе - это то, что можно быть ближе к тому, кого ты любишь, и этого никто не заметит. Цири, которая ныне якобы держала руки на коленях, под прикрытием столешницы протянула ладошку, коснулась пальчиками его руки и тут же отдернула обратно, потому как Шири попросила всех рассесться парами. Выпрямив спину и выслушав бывшую блондинку, которая рассказывала прописные истины, англичанка проследила за будущем мужем (они уже почти дошли до консенсуса, да) внимательным взором. Если он думает, что спасся под крылышком у Лю - то сильно ошибается. Она, не без помощи Шири, конечно же, научит тайца европейскому этикету.

- Oh, c'est très bien

, - негромко произнесла она, только глянув на усмешку Яна. Вообще-то, для ушей "непосвященных" это звучало как настоящая ересь "О, сэ тре бьен. "Все-таки Цири была наполовину француженкой, и изящный язык был для нее вторым родным. И это было только началом - светленькая головка готовила очередную каверзу...

Увидев француженку парень разве что не перекрестился. Ну вот за что? За что ему снова это ходячее недоразумение на голову свалилось? Ну, пока что не совсем на голову, но она оказалась сейчас в опасной близости от него. И что ей так нравится все время громогласничать? Но она смешная, даже забавная. Человек-беда, правда в хорошем смысле. И как она еще сама себе шею не свернула – вопрос, но, безусловно, хорошо, что это не так.

- Привет, - ответил тигр, серьезно глядя на девушку, а затем перевел взгляд на дверь, в которой по очереди появились сначала сифу Ковач, которого давненько не было видно, да и вид у него был весьма потрепанный, а потом подружка Шири и сифу Конг – сифу Грей (имя выговаривать было не то, чтобы проблематично, просто неудобно, потому по фамилии было определенно проще). А потом пришел еще и Тан, сразу обозначив свою женщину, что и так, в принципе, было понятно. Интересный он, этот таец. Но они как-то странно спелись с Лю… В общем, на этом поток гостей закончился и началось занятие.

Шири всех поприветствовала и что-то сказала про рассаживание по парам. Ага, отлично, но кто с кем, интересно знать? С Юэ, наверное. Нет-нет, лучше бы он об этом сейчас сам себя не спрашивал. «Юлайи» прозвучало как приговор. Парень лишь грозно зыркнул на европейку, что устроила ему такое счастье, после чего чуть натянуто улыбнулся француженке и сел за столик, откинувшись на стул. И да, он даже не попытался как-либо пошевелиться, когда было сказано, про ровную спину, ведь они еще не на трапезе, им только рассказывают, а он так давно не сидел на НОРМАЛЬНЫХ стульях, что уже даже почти забыл что это такое. Но, нельзя сказать, что даже несмотря на свое умение обращаться с обычными столовыми приборами, Лун знал такие тонкости как локти на стол или вытягивание ног (определенно у китайцев была сперта идея, которые просто-напросто исключили такую возможность), или, что еще нелепее, - нельзя слишком низко наклоняться к еде. Ога, пусть все нафиг испачкается, в смысле одежда, и всем сразу станет очень хорошо.

Совсем скоро началось занятие. Он молча выслушал девушку, потом вопросительно выгнул бровь, когда услышал, что надо сесть парами, да ещё и ему придётся ухаживать за Юэ. Это показалось очень милым, и он, увидев, чо девочка уже заняла место, подсел к ней. Посмотрел на столовые приборы, на стаканчики. Жаль, что не было настоящих бокалов. Уж он-то показал девочке, как надо правильно его держать.

Он посмотрел на неё и на Цириллу. Две подружки в институте. С Цириллой он не общался, как-то не получалось у него это, да и не было необходимости. Они вроде бы на разных факультетах учились, а потому и не общались.
Но вот подруги, как ему показалось, на то и подруги, чтобы всё делать вместе. Или одинаково. В детстве подруги носят часто одинаковую одежду, мальчишки часто играют с одинаковыми машинками. У друзей всегда интересы одинаковые. Его сестра, Мари, была подругой его знакомой. И они часто носили даже одинаковую причёску.
Но вот чтобы двум европейкам понравились мужчины из другой страны... другой культуры. Это, как ему казалось, было неправильно. Он всегда был против смешения пород, смешения религий и смешения культур. Ему казалось, что европейцам надо выбирать европейцев, китайцам - китайцев, монголов, японцев...

Он мотнул головой и быстро опустил глаза, поймав себя на мысли, что, во-первых, смотрит на Цириллу, а во-вторых, его мысли могут быть доступны окружающим. И пусть второе менее противно, всё-таки мысли пока ещё не наказуемы, но вот первый факт, глядение на Цириллу, его смутил. Всё-таки, если он не ошибался, её почти мужем является Тан. Бенедетто вспомнил драку и понял, что не хочет повторять её. Поэтому он усмехнулся и, протерев лицо рукой, снова занялся мыслями об этикете. Пока никаких вопросов не было.