Не мышонок, не лягушка

Мэйлин с самого утра была немного взволнована, потому что сегодня они должны были узнать, кто прячется в животе, мальчик или девочка. При этом Мэйлин сама не знала, кого ей хочется увидеть там сильнее, мальчика или девочку, потому что для нее сейчас не было особенно большой разницы. Наверное, когда люди осознанно подходят к планированию детей, у них формируются какие-то представления о том, как все будет проходить и кого им больше хочется, а когда тебя просто ставят перед фактом, что ты вроде как беременна, то ты уже ничего не можешь поменять, и остается только просто верить, что все хорошо. Но все равно было интересно подробно узнать, кого в итоге ждать.

Она бы так и пребывала в восторженном и взволнованном состоянии, если бы не необходимость сосредоточиться на работе. С утра снова прибыли вертолеты с ранеными, и под конец рабочего дня Мэйлин уже даже думать забыла о том, что Шекли будет ждать их на торжественное узнавание пола ребенка, и вспомнила только когда увидела абдоминального хирурга в коридоре. Она уже стала немного более неповоротливой, чем раньше. Внезапно и словно бы ниоткуда взялся живот, который Мэйлин с удивлением рассматривала в зеркале, словно пытаясь понять, что это и вообще зачем оно здесь. Он был еще совсем небольшой, но уже было непривычно видеть его, а особенно - привыкать к тому, что почти вся ее старая одежда, которую она взяла с собой в командировку, становится ей мала.

Мэйлин допила налитую в стакан воду из кулера и решила дождаться Вэньхуа, чтобы идти вместе с ним вместе, потому что его смена тоже должна была уже закончиться. Все-таки, не каждый же день узнаешь, кем окажется твой ребенок.

Вэньхуа опаздывал, потому что конец смены выдался напряженным. Он часа три провозился с травмой позвоночника, потому что удалось установить, что позвоночный столб не был поврежден полностью, и у раненого был шанс на реабилитацию. А для этого нужно было удалить кучу мелких отломков позвонка и все зафиксировать. Помогал в этом заметно поумневший Сяофэн, но он к концу операции уже переминался с ноги на ногу, и его руки явно устали, поэтому приходилось следить еще и за тем, чтобы он нигде ничего не испортил. Только когда позвонки были зафиксированы, ТМО зашита, и осталось наложить последние швы, Вэньхуа оставил ассистента одного и пошел переодеваться.

Мэйлин уже освободилась и ждала в коридоре. Сейчас у неё уже был заметен живот, и ей наверняка было сложнее ходить и работать. А прошла только половина срока, и Ван дайфу говорила, что будет все сложнее.

- Привет, - сказал Вэньхуа. - Извини, я задержался. Шекли на месте, не знаешь?

У абдоминального хирурга тоже было много работы, но в конце дня Вэньхуа с ним не виделся, и не знал, успел ли тот освободиться.

Мэйлин улыбнулась, когда увидела Вэньхуа. Он немного задержался, судя по настенным часам, но не слишком сильно - она как раз успела в очередной раз смириться с мыслью, что до рождения ребенка осталось не так много времени, ведь прошла уже целая половина срока. А когда-то ей казалось, что двенадцать недель это уже ужасно как много. Так она и совсем не заметит, как пройдет все время.

- Привет. Минут десять назад я видела его в коридоре, он шел в сторону приемного, - обычно вся диагностика проводилась в соседнем помещении с приемным отделением, чтобы не приходилось таскать пациентов через есь госпиталь в экстренных случаях. Аппарат УЗИ тоже был там, но Мэйлин не знала, пошел ли Шекли именно туда, или у него были еще какие-то дела помимо того, чтобы на полставки работать внештатным узистом для беременных женщин. - Пойдем в диагностику, он наверняка или уже там, или туда придет?

Было немного странно понимать, что весь госпиталь знает о ее положении даже еще когда особенно не было заметно живота. Но вряд ли в Хусин получалось бы скрывать дольше, потому что ей бы тоже пришлось снизить нагрузку и стать частым гостем в гинекологии, но беременность в условиях большого города воспринималась не так дико, как в условиях военного госпиталя.

- Пойдем, - согласился Вэньхуа.

Из того, что нужно было рассмотреть Тому, пол ребенка был не самым главным. На таком сроке хорошо видны системы и органы, и Вэньхуа надеялся, что Шекли справится, чтобы рассмотреть все необходимое с помощью того оборудования, что было в госпитале.

Коридор был почти пуст, только санитары намывали полы, которые всегда были в песке, даже если убираться каждые пять минут. Вэньхуа заглянул в диагностику, где уже был Том.

- Заходите, - позвал их Шекли и отложил в сторону какие-то записи. Перед ним лежал толстый учебник, в котором находилось несколько закладок.

Вэньхуа пропустил Мэйлин вперед и зашел следом.

- Я тут выписал параметры, которые нужно посмотреть, - сказал Том. - Дин, давай я буду смотреть и диктовать, а ты будешь записывать?

- Хорошо, - согласился Вэньхуа.

- Мэй, ложись на кушетку, - сказал Шекли и пошел доставать пасту и салфетки из шкафчика. - Ты уже чувствуешь шевеления?

Том все-таки был уже на месте и явно ждал их, потому что сразу пригласил войти. Мэйлин немного нервничала, потому что хотела, чтобы узи показало, что все в норме. Пусть этот ребенок был неожиданным, но она уже успела по-своему к нему привязаться и даже немножко полюбить его, даже несмотря на все неудобства, которые приходилось ради него терпеть, и не хотелось узнать, что есть какие-то отклонения.

- Вроде да, - ответила Мэйлин. Сложность была в том, что она точно не знала, что она чувствует. Были ли это реальные шевеления или плод ее фантазии, но иногда ей начинало казаться, что мышцы живота как бы в одном маленьком участке сводит и тут же отпускает, это было скорее похоже на судорожное подергивание. Ни о каких "как бабочка пролетела" или тем более "рыбка хвостиком провела" тут и речи не шло. Но, так как судороги привязать было банально не к чему, Мэйлин привыкла считать, что это малыш активно шевелится, тем более, что она ощущала эти шевеленьки в разных местах. - Мне кажется, что это шевеления.

Она легла на кушетку и подняла край рабочей хирургической блузы, чтобы оголить живот, стараясь снова не думать о том, что ей некомфортно от того, что ее начавший округляться живот видит еще кто-то, кроме Вэньхуа. Но это было необходимо, поэтому нужно было просто расслабиться и потерпеть, постоянно напоминая себе, что врач - это врач, а, значит, существо бесполое.

Том включил монитор и повернул его так, чтобы Мэйлин тоже могла видеть изображение, затем намазал датчик пастой и начал осмотр. Сначала он ничего не говорил - явно сам пытался разобраться в изображении и сопоставить его с тем, что только что повторял по учебнику.

- Лежит головой вниз, - сказал Шекли. - Форма черепа нормальная, - он увеличил изображение.

Вэньхуа посмотрел на монитор, который видел, сидя за столом. Он плохо разбирался в том, что можно рассмотреть у пода на УЗИ с точки зрения нормальности нервной системы, тем более при таком разрешении, которое было у местного аппарата, но каких-то явных нарушений типа двойного контура черепа, кист или увеличенных желудочков мозга видно не было.

- БПР 49 миллиметров, - сказал Том.

Вэньхуа записал эту цифру в соответствующую графу и сделал пометку напротив формы черепа и состояния головного мозга - N. Нормы бипариентального размера головы он наизусть, конечно, не помнил, это нужно было проверить потом, после осмотра.

- Рот закрыт, глаза расположены нормально, нос виден, - стал дальше перечислять Шекли.

В одном из учебников описывалось, как современное оборудование позволяло на это сроке в подробностях рассмотреть черты лица ребенка. Но в данном случае было хорошо, что удалось хотя бы разглядеть нормальность костей черепа и наличие носа, то есть просто исключить возможные патологии.

- Смотрим позвоночник, - сказал Том.

Вэньхуа снова стал внимательно рассматривать монитор. Сейчас важно было исключить только одно состояние - spina bifida, которое вполне поддавалось коррекции в хороших клиниках и было бы очень большой проблемой здесь. Но позвоночник был нормальным, и Вэньхуа кивнул.

- Позвоночник нормальный, - озвучил мысли Вэньхуа Шекли. - Грудная клетка. Плеврального и периакардиального выпота не вижу, легкие нормальные. Сердце бьется, сосуды вокруг нормальные, вроде, четырехкамерное и все нормально. Мэй, ты видишь?

Довольно долго пришлось просто лежать и ждать, потому что у Тома не было опыта проведения подобных узи и ему нужно было время, чтобы разобраться в том, что он видит. Мэйлин и сама не сразу сообразила, где вообще что находится, где голова, а где ноги, потому что обычно она делала узи или сердца или различных отделов аорты и знала, что искать на мониторе, а тут совсем непонятно, Только потом стало немного ясно, что вот это круглое и большое - это голова, а все остальное потоньше и подлиннее - это тело с ногами и руками. Дитеныш уже небыл похож на лягушку, но все равно казался не очень красивым.

Мэйлин плохо знала значения норм, хотя и постаралась выучить те, что были приведены в учебнике, но внезапно выяснила, что совершенно неспособна воспринимать новую информацию. Цифры задерживались в ее голове ровно на один вечер, после чего бесследно оттуда исчезали, словно она вообще никогда их в глаза не видела. К тому же она стала ужасно рассеянной, что было совершенно непозволительно для хирурга. Хорошо хоть салфетки с пинцетами пока еще в ранах не забывала.

Она присмотрелась к сердцу на экране. Увеличение было не очень большим и не таким подробным, как могло бы быть на специальном аппарате, но сердце было видно по его характерным сокращениям. Правда, сейчас оно было по размерам как у котенка, но выглядело вроде, абсолютно нормальным. И она тут была единственным кардиохирургом, так что надо было держать лицо и делать вид, что она понимает хоть что-нибудь.

- Да, четырехкамерное, расположено вроде верно, видимых пороков нет, - было открыто овальное окно, но это не считалось пороком, потому что потом оно все равно закроется, если все будет хорошо. - А это что такое?

Она указала на что-то длинное и довольно плотное, что заметно было даже на узи.

- Это пуповина. В ней три сосуда, петель нет. - ответил Шекли. Он стал внимательно рассматривать органы брюшной полости. - Желудок, кишечник, печень в норме. Селезенка тоже, - после этого он остановил изображение и сделал на нем замеры. - Плацента расположена по задней стенке, высоко, степень зрелости 0.

Он продиктовал Вэньхуа еще некоторые замеры. В том, что касалось работы, Том был старательным и дотошным, и ему нужно было убедиться, что он посмотрел все, что положено. При этом Ван дайфу говорила, что важнее всего рассмотреть сердце, позвоночник, а также предлежание и зрелость плаценты. Она сомневалась, что Шекли сможет провести более подробную диагностику.

- Руки и ноги симметричные. ДБК 34 мм, парные трубчатые кости одинаковой длины, - продиктовал Том. - По-моему, это девочка, - добавил он.

Вэньхуа закончил записывать данные, затем встал из-за стола и подошел ближе к монитору. Качество изображения было отвратительным, но ему тоже казалось, что не было никаких намеков на то, что там мальчик, даже пуповина располагалась так, что не могла сбить с толку.

- Да, мне тоже кажется, что девочка, - Вэньхуа улыбнулся и посмотрел на Мэйлин.

А Мэйлин сначала показалось, что это рука так странно лежит, но оказалось, что руки вообще в другой стороне. Потом Шекли продиктовал еще ряд норм для внутренних органов, каким-то образом умудряясь рассмотреть их среди сплошного, как Мэйлин казалось, серого пространства, но все они были без особенностей, поэтому на них не стали останавливаться подробнее.

Рук и ног вроде тоже было нормальное и одинаковое количество, и по всем параметрам получалось, что растет совершенно обычный ребенок, без дополнительных конечностей, каких-то отклонений и проблем. К тому же сейчас дитеныш начал активно отбрыкиваться от датчика, хотя до этого лежал смирно, и прикрывать лицо руками, что выглядело довольно забавно. А потом вообще повернулся спиной к зрителям. Хотя даже это не остановило Шекли от предположения, что это девочка.

- Точно? - взволнованно переспросила она. - Проверь еще раз, не хочу думать, что это девочка, а там внезапно что-то вырастет, что получится мальчик, - требовательно попросила Мэйлин, вглядываясь в монитор с такой внимательностью, словно это могло дать ей пару очков к пониманию того, что изображено на экране. Но она уже успела заметить бедренные кости и особенно то место, где они присоединялись к тазу, так вот - между ними ничего вроде дополнительного, что отличает мальчика от девочки, вроде не было. Но ей хотелось убедиться наверняка, и это даже при том, что ни один аппарат не дает стопроцентной гарантии.

Вэньхуа едва заметно усмехнулся, заметив реакцию Мэйлин. Он так и не понял, была ли она рада тому, что ждет дочь, но от Тома она потребовала все перепроверить. Шекли не стал возражать и начал ловить более удобный ракурс, благо ребенок шевелился и позволял выбирать нужный кадр. В какой-то момент Шекли остановил картинку и увеличил интересовавшее всех место.

- Смотри, это - большие половые губы, на мошонку и член не похоже совершенно, - уверенно сказал он. - Если до двадцати недель не выросло, не вырастет.

Изображение было не самым подробным, но Вэньхуа был согласен с тем, что видел Шекли. Если в двенадцать недель, согласно учебнику, там нужно было высматривать какие-то углы, то в двадцать все уже было сформировано достаточно подробно.

- Мэйлин, это - девочка, - подтвердил Вэньхуа. - Можно придумывать имя.

Он был рад этой новости. Скорее рад тому, что появилась какая-то определенность, и ребенок, который уже довольно скоро должен был появиться, переставал быть абстрактным понятием. Сейчас на УЗИ он уже куда более четко, чем в прошлый раз, видел, что это - маленький человек, у которого есть голова, руки, ноги, бьется сердце, и который брыкается и шевелится.

Теперь точно было понятно, что это девочка, а не мальчик. Мэйлин сначала кивнула, потом совершенно растерялась, потому что не знала, как отнестись к этой новости. Как будто она до конца не могла поверить, что теоретический ребенок в ее животе мог когда-то стать прямо настоящим ребенком, настоящей реальной девочкой отдельной от ее тела, с этими всеми руками и ногами и даже головой, и жить как-то отдельно от нее, шевелиться, спать, есть, кричать и вообще быть человеком, как они с Вэньхуа. Это было пока за гранью ее понимания, потому что сейчас ребенок, то есть девочка, воспринималась как неотъемлемая часть ее самой, вроде своей собственной руки или, там, печени, которая вот есть - и хорошо. Это было странное состояние, но интересное.

- Да? - еще раз переспросила Мэйлин, как будто бы успокоившись. - Тогда хорошо, что девочка.

Ей, конечно, было хорошо, если бы и мальчик, но она сейчас даже не знала, что еще ей нужно сказать. Нужно было как-то привыкнуть к мысли, что родится именно девочка, и называть ее уже не просто "ребенок", а дочка или даже по имени. Теперь же надо выбрать еще и имя?

- Мне уже можно вставать, или вы еще будете что-то смотреть? - уточнила Мэйлин у Шекли с Вэньхуа.

- Можешь вставать, у тебя все в порядке, - сказал Шекли и протянул Мэйлин пачку салфеток.

- Спасибо, - сказал ему Вэньхуа.

- На здоровье, - ответил Том. - В следующий раз недель в тридцать нужно посмотреть, чтобы уже оценить размеры и предлежание.

Ван дайфу говорила, что при телосложении Мэйлин у неё, скорее всего, был узкий таз. Но это можно было пока не измерять, потому что все зависело от размеров плода и их соотношения с размерами будущей мамы, и пытаться угадать что-то заранее означало лишь без надобности мотать нервы. Вэньхуа очень надеялся, что роды будут естественными, потому что не было никаких гарантий, что Ван дайфу успеет приехать вовремя, а при полном госпитале хирургов вряд ли хоть у одного был опыт проведения кесарева сечения.

- Хорошо. Записи тебе оставить? - спросил Вэньхуа.

- Да, я сам созвонюсь с доктором Ван, - ответил Шекли. - Она наверняка захочет что-то рассказать о следующем УЗИ.

- Ладно, - Вэньхуа кивнул. - Мэйлин, я тоже считаю, что это хорошо, что девочка, - сказал он, обернувшись к супруге, и улыбнулся. - Пойдем домой?

Мэйлин вытерла гель, которым был измазан весь живот. Он был противным и холодным, и она была рада, что процедура закончилась, потому что уже выяснила все, что хотела. С ней все в порядке, с ребенком тоже, и это - девочка. Пока на данном этапе это было все, что нужно было знать, а уже на следующем узи нужно будет смотреть другие показатели. Мэйлин казалось, что у нее срок условно поделился на четыре части - первое узи, второе узи, третье узи и самый уже конец, когда случится самое страшное - начнутся роды. И, читая учебники по акушерству, Мэйлин оставалось только ужасаться тому, сколько всяких осложнений может быть у этого вроде бы на первый взгляд совершенно естественного процесса. Поэтому, с одной стороны, ей хотелось чтобы поскорее все закончилось, а с другой, наоборот, этого момента она ужасно боялась.

- Пойдем, - согласилась Мэйлин, в ответ робко улыбаясь Вэньхуа, который сказал, что рад, что это именно девочка. Но это ей хотелось уже подробнее обсудить дома, а не при Шекли. - Спасибо, Том.

Она слегка поклонилась абдоминальному хирургу. Он был не обязан с ней здесь возиться и тем более заниматься этим помимо своей основной работы, но всем здесь почему-то нравилась сама идея того, что у Мэйлин с Вэньхуа родится ребенок, что даже медсестры, кажется, стали приветливее, чем обычно.

- Девочка, - задумчиво повторила Мэйлин, когда они с Вэньхуа вышли из диагностики.

Вэньхуа тоже поклонился Тому перед тем, как попрощаться. С ребенком и с Мэйлин все было хорошо. он доверял Шекли и что-то видел сам, поэтому был уверен в результатах обследования.

- Я надеюсь, что она будет похожа на тебя, - сказал Вэньхуа, когда они уже выходили из главного здания.

На улице почти никого не было, только патрули из того отряда, что охранял госпиталь, и где-то в стороне четверо санитаров играли в баскетбол у кольца, прикрученного к металлическому контейнеру, служившему складом. После сложного рабочего дня все старались отдыхать, чтобы восстановить силы, которые в любой момент могли понадобиться снова.

- Пойдешь ужинать? - спросил Вэньхуа.

В это время столовая еще работала, до её закрытия оставалось минут тридцать-сорок - как раз достаточно, чтобы успеть поесть.