(Эпидемия) Экстренный сбор

Сегодня день начинался не так, как всегда. По прежнему светило солнце и дул прохладный ветерок, а звонкий голос протекающего по территории монастыря ручья не стал глуше. По прежнему колокол громким голосом объявлял о подъеме. Однако что-то изменилось, что-то неуловимо легкое опускалось на Линь Ян Шо, опутывая его невидимыми нитями грусти и печали.
За общим завтраком настоятель монастыря Шэ Бао сделал небольшое объявление о том, что ждет всех днем на площади перед храмом. Он не говорил о деталях, ничего не объяснил. По его лицу нельзя было понять, что именно ждет пришедших, и будет ли рассказанная новость доброй или злой. Настоятель просил об общем сборе, чего не наблюдалось очень давно, и просил также сказать всем, кто не смог посетить трапезу о явке к стенам храма.
Традиционное место для проведения праздников и соревнований. Для показов умений и общих сборов жителей монастыря. Оно не изменилось, и лишь звонил сейчас колокол, призывая подходить все ближе и ждать, что-же за весть принесет всем настоятель Шэ Бао.

С самого утра что-то было не так. Нет, это началось еще раньше, только Лун из-за своих тренировок отказывался замечать что-либо раньше, чем это начинало касаться непосредственно его самого или мешало самому монастырю. Сифу велела с самого утра заниматься самостоятельно и строго-настрого приказала не опаздывать на сбор, объявленный настоятелем за завтраком. И ведь, как назло, больше ничего в голову не лезло, кроме как любопытства. В смысле любопытство мешало тренировкам, из-за которого в голове крутилась целая куча вопросов, которые к ним ну совершенно никакого отношения не имела. В общем, тренировка по рукопашному бою закончилась лишь отработкой позы всадника, которая, несмотря на всю свою сложность и тяжесть, далась ему, на этот раз, легче, чем обычная отработка ударов и блоков.

Немного отдохнув и умывшись, парень дошел до центральной площади, где должно было состояться собрание. Странно, он первый и еще никого. Неужели больше нет таких любопытных? Или он опоздал? Да нет, вряд ли, ведь каменная площадь была довольна чистой и наставница наверняка бы нашла его и уже давно бы отчитала за прогул, влепив еще тыщу всяких наказаний, которые неизвестно каким образом вообще могли влезть в и без того плотный график, ведь чем больше он узнавал и выучивал, тем сложнее становилось. В общем, сейчас оставалось только ждать. Впрочем, зачем терять время даром? Сколько там еще осталось? Полчаса надо держать стойку, да? Вот тигр решил и совместить приятное с полезным: ноги на две ширины плеч, присесть так, чтобы таз был параллельно полу, руки согнуты в локтях и прижаты к талии. А еще надо заботиться о дыхании и ровной спине. Последнее всегда было для него самым трудным, но отнюдь не невыполнимым.

На самом деле Цири даже не представляла, по какой причине созвали экстренный сбор. И он ее даже не сильно-то интересовал, потому что вся ее жизнь сейчас вращалась только вокруг ее новорожденных мальчиков. Но оставлять их дома даже на время сбора Грей категорически отказывалась, чувствуя, что оторвет руки каждому, кто кроме нее подойдет к колыбелькам. Она даже Тосаванга неохотно подпускала, но он все таки был отцом, поэтому ограничивать его было совсем нелогично. Цири просто боялась, что он сможет причинить им боль. А каждый раз, когда малютки начинали плакать, у нее сердце разрывалось. Им был всего месяц, и они были такие маленькие, такие милые, такие...маленькие.

После долгих споров, одной маленькой короткой ссоры и порции горьких слез англичанка наконец-то согласилась оставить сынишек с их законной бабушкой. И все равно она каждую секунду дергалась, нервничала и рвалась обратно домой, боясь оставить их хоть на минутку. Она не просто так вынашивала их девять месяцев, чтобы вот так просто оставить их с кем-то другим.

Бурча на чем свет стоит, Цири появилась на площади жутко бешеная, нервная и очень хмурая. Кивнув Луну, который застыл в такой позе, как будто собирался снести яйцо размером со страусиное, новоиспеченная мамаша остановилась неподалеку и принялась нервно заламывать пальцы и мысленно подгонять толпу. Чем скорее им сообщают жутко важную новость, тем скорее она вернется обратно и вновь увидит своих мальчиков. Как они там? А вдруг уже плачут? А вдруг что-то случится, а ее рядом нет? А сможет ли Нари им помочь? А если у нее что-нибудь не получится?

Столько времени в монастыре была тишина, и вдруг на тебе. Нет, Шири искренне считала, что у других эта тишина была, да. Не все являются такими сумасшедшими, как она, и не ввязываются во всякие криминальные разборки, драки, а потом не пытаются умирать на руках любимого. Которого перед этим старательно пытается уничтожить весь монастырь. Сказка, а не жизнь. А если присовокупить к этому нервы за собственную дочь, за Цириллу, которая стала еще больше плакать после рождения сыновей, за Дани, которой не хватало молока, то получалась картина, достойная руки Рембранта, не меньше. А если еще не забыть, что в мужьях ходит Ян, который периодически доводил ее до истерик, то пиши пропало. Причем ни единая их ссора, затеянная девушкой, так и не доходила до своего логического конца. Муж был гадом, и вместо того, чтобы смиренно ожидать бури на свою голову смотрел на нее. Смотрел так, что Шири моментально затыкалась и уже через минуту забывала, из-за чего, собственно завелась. Воистину электрический взгляд. Хоть глаза завязывай. Но не хотелось, ибо нравилось, да.

В общем, довольная собой и одновременно ошарашенная тем, что очередная ссора затухла, Шири шла вместе с Яном на собрание, о котором им сообщил Настоятель. Все мысли ее были заняты двумя вещами. Первая - как технично послушать новости и убежать домой, ибо дочка не выдержит долгое время на людях, даже на руках у любящего папы. Вторая - как же так попробовать донести до Яна свои гневные мысли, при этом не попадая под очарование его встречного взгляда.

- Добрый день Цирилла, Лун. - Шири немного удивленно глянула на позу парня, но ничего не сказала, вовремя прикусив язык. Чужие интимные трудности ее не касались, своих хватало. Подруга, судя по всему, была не в духе, и брюнетка придала своему лицу положенное скорбное выражение, коим она обычно встречала вопли белобрысой истерички. Проорется, потом успокоится. Зато Тану не влетит, его немного даже жалко. - Милая моя, как твои дела? Как малыши? Ты их с мамой оставила, да?

В отличие от большинства собравшихся, Шэн уже знала, о чем хочет сообщить настоятель. Ситуация была очень серьезной и требовала участия всех обитателей Линь Ян Шо. Но до тех пор, пока не появится Шэ, она будет хранить молчание, потому что лишь настоятель знает, что и как он хочет сейчас сообщить. А ей оставалось лишь размышлять над выбранными вариантами и рассчитывать собственные силы. Шэн не любила тратить много времени на планирование и проработку стратегии действий. Даже в бою она обходилась минимальным планированием, многое решалось уже по ходу сражения. Она делала ставки на выносливость, своевременность и подготовку и считала, что лучше что-то не предусмотреть, чем опоздать. Но здесь она подчинялась воле Шэ, да и времени с момента получения известия прошло немного.

Тигрица пришла на площадь, когда жители монастыря только начали собираться. Лун уже пришел, Юэ ещё не было видно. Если она вновь решила вернуться к своей манере опаздывать, когда строго просят прийти вовремя, придется строже относиться к её нарушениям дисциплины. Переходный возраст и усталость от тренировок – не оправдание для воинов клана, пусть и тех, кто станет таковыми только в перспективе. Шэн встала недалеко от ступеней храма, чтобы оказаться ближе к Шэ, когда он будет говорить. Возникнет много организационных вопросов, часть из которых ей наверняка придется взять на себя. Пока понятно одно: в ближайшие дни всем будет не до отдыха и не до обычного ритма жизни. Занятия найдутся всем желающим и не очень. Только бы хватило людей, времени и сил, и не было слишком поздно для их вмешательства. Сейчас это было единственным, что всерьез волновало Шэн, готовую хоть сию секунду отправиться в деревню.

Новая ссора как всегда закончилась на самом интересном месте, жаль только, что нужно было идти на собрание. Справедливости ради, Ян уже забыл, из-за чего на этот раз прогневилась его ненаглядная супруга, но, если ей принципиально, она вспомнит. Тут Шири, как любая Вода, отличалась хорошей памятью на всякие непринципиальные обиды. Волновало другое – зачем Шэ Бао велел всем явиться на собрание? Интуиция подсказывала Лю, что новости будут неприятными, иначе не было бы такой важности и срочности, что им с Шири пришлось идти на центральную площадь обоим и брать с собой Лин. Дочка капризничала, в это время она обычно спит, давая возможность отдохнуть своей матери. Сейчас она недовольно ворчала, сидя у него на руках, время от времени утыкаясь в его плечо и начиная дремать. Шири побежала вперед, пока Ян пытался успокоить Лин, и при этом вовремя добраться на собрание. В итоге ребенок все же устроился на руках достаточно удобно для себя и заснул.

Девочка быстро росла и набирала вес, поэтому Ян даже не обсуждал возможность того, что её все это время будет держать Шири, бывшая в его представлении существом хрупким и физически слабым, несмотря на то, с какой силой в него порой летели попадавшиеся ей под горячую руку вещи. Хорошо, что в этом Лин пока не была похожа на мать. Она вообще была тихим и очень спокойным ребенком, настоящим ангелом, особенно если вспомнить, что тот же Чин говорил о своем сыне. Но тут уж, как говорится, вишенка от яблоньки далеко не падает, и у мага Огня сын не будет спокойным, как Будда. Ян коротко поздоровался с собравшимися, которых он и так видел за завтраком, и подошел к супруге.

- Она все-таки заснула, – ментально произнес Лю, с улыбкой посмотрев на дочь.

Поза всадника – штука весьма тяжелая и с непривычки долго в ней не выстоишь – мышцы начинают болеть, трястись, возникает такое ощущение, будто тебе на спину взвалили огромный булыжник, который больше тебя раза в два, а ты все продолжаешь стоять, тренировать свю силу воли, развивать мышцы и выдержку. Спосибо тренировкам, Лун уже выстаивал довольно приличное время в таком, кхм, не совсем, наверное, понятном и культурном положении, а держать спину ровно с каждым разом становилось все проще и проще. Но в этот раз даже приблизиться к установленному, так сказать, рекорду не получилось – сначала на площади показалась Цирилла, которая странно на него посмотрела, следом за ней Шири… и да, не менее странный взгляд, а еще Сифу и Лю… В общем, парень довольно быстро понял, что не совсем время и место, потому как… ну, в общем да – одно дело тренироваться в одиночестве, или под строгим надзором наставницы, да даже другие мастера в курсе что это такое и как это тяжело, а вот эти взгляды европеек… Блондинки, одним словом! Тирг сейчас отчего-то был уверен, что вот вся эта из необразованность исключительно из-за цвета волос, причем неважно, что они в жизни не изучали кунг-фу, что им это просто не нужно.

Лун встал ровно, после чего вежливо поклонился Бо-джи, которая встала совсем в стороне ото всех. В общем, действительно, фиг с ними, с этими европейками, от которых у него и без того голова таким кругом идет, что честно страшно. Творится явно что-то очень важное и ответственное, раз наставница ну совсем серьезная и раз она даже запланированные занятия отменила, велев самостоятельно отрабатывать уже пройденное. Он потянулся, расслабляя до этого напряженные мышцы, сделал пару наклонов вбок, встряхнул руками, по очереди каждой ногой, чуть размял шею и улыбнулся самому себе – какой он весь из себя довольный и молодец.

Случилось что-то важное. В понимании Юэ это было синонимом слова «интересное», потому что она не слышала, чтобы в монастыре произошла какая-то беда. Сифу отменила занятия и выглядела очень серьезной, и уже это вызывало у будущей воительницы жгучее любопытство, заставлявшее прислушиваться ко всему, что говорили вокруг. На площадь Юэ прибежала даже раньше того времени, что объявил сифу Бао, но там уже были Лун, Бо-джи, и ещё некоторые мастера. Сифу Лю и сифу Ириарте даже пришли с ребенком. Тоже, кстати, любопытная вещь для юной тигрицы. Она как-то спрашивала у мамы, может ли у них с Луном быть братик или сестренка со светлыми волосами. Мама отреагировала как-то нервно и сказала, что у китайцев дети всегда с темными волосами. Особенно, если у обоих родителей темные волосы. Либо мама сказала неправду, а такого не может быть, либо тут что-то не так. У сифу Ириарте волосы были темными, хоть и по-европейски темными, то есть не совсем черными. Сифу Лю был китайцем. А у Лин волосы были белые! Не такие белые, как у сифу, а такие, как у Изабель или сифу Грей. В общем, сейчас Юэ в равной степени волновало два вопроса – о чем же расскажет настоятель и как так получилось, что у Лин белые волосы. Ответ на первый вопрос она получит уже через несколько минут, когда наступит полдень, а вот кому задать второй вопрос так, чтобы обойтись без неожиданных дежурств, Юэ пока не знала.

Она поздоровалась со всеми, кто был на площади, и подошла ближе к брату с видом важным и молчаливым. Да, ей жуть как любопытно, но она не признается в этом Луну, а то вдруг он будет смеяться? Или сделает такой взрослый-взрослый вид и скажет ждать полудня, что ещё обиднее – Юэ не любила, когда брат обращался с ней, как с ребенком. В общем, стояла она молча, стараясь выглядеть как можно старше и серьезнее. Она же – воин клана Белых тигров, пусть и будущий, вдруг настоятель даст им какое-то очень ответственное задание?

Что такое жизнь молодой матери? Непосильный труд. Лишь глупцы считают что это так легко растить сына, вести хозяйство и быть самой надежной опорой для мужа. До недавнего времени, всего лишь какой-то небольшой промежуток, наверное, есяца в полтора, с супругом были проблемы. Нет, просто они на столько увлеклись работой, что с каждым днем все больше и больше загоняли сами себя в клетку, образно выражаясь. И слава богу, что обстоятельства сложились именно так, что все было улажено и постепенно возвращалось на круги своя. Вот и сейчас они все, дружной семьей, направлялись к площади перед Храмом Будды, где должно было состояться собрание, назначенное Учителем. К своему стыду, Даниэла заметила, что в последнее время вообще мало чего знала о жизни в монастыре, посвящая все свое время сыну и мужу. Она, как одна из тех, кто возродил это место, помог ему вновь наполниться жизнью, она сейчас была не в курсе происходящего. Стыдно… Но вид молодого папочки с активно подрастающим сынишкой на руках мгновенно выветривал все грустные мысли. Чин категорически заявил, что на первое официальное собрание Дин явится исключительно у него на руках, ведь он мужчина. Ну а что Дани? Она лишь улыбнулась, радуясь подобному рвению молодого папочки.

- Добрый день, - вежливо поклонилась итальянка всем присутствующим. Отдельно улыбнулась подругам, на мгновение поймав взгляд Шири. Мне кажется, сегодня я смогу уже обойтись без твоей помощи. Спасибо. Все очень просто – вчера, когда она предложила малышу докорм, он как-то лениво взял бутылочку, но через пару секунд уже выплюнул, шумно икнув. Кажется, эта проблема уже позади.

Руж уже была в курсе происходящего. Не то, чтобы все совсем плохо и критично, нет, просто если сейчас не предпринять никаких мер, то закончится все очень плачевно и трагично. Пожалуй, она одна из первых, кто заметил нависшую над деревней, с жителями которой у Линь Ян Шо сложились весьма дружеские и теплые отношения. Но главное – вовремя среагировать и не вешать нос.

Руж вышла вместе с Эриком и Кассием из комнаты ближе к полудню. Кассий уже вовсю бегал, потому не признавал, когда мама настойчиво держит его за руку. Руж переодела его в чистые штанишки, поверх кофте накинула курточку, чтобы случайно не продуло, ведь ветер тут довольно хитрый и порой совсем даже незаметный. А на голове джинсовая кепочка, которую малыш очень любит и чуть ли спать в ней не ложится. В общем, ребенок несся по дорожке к центральным воротам, а Руж неторопливо шла рядом с Эриком, молча наблюдая за сынишкой. В какой-то момент Кассий слишкой увлекся – увидел красивую бабочку – и запутался в собственных ногах, в результате чего просто плюхнулся на попу и в полнейшем непонимании уставился на мамочку, которая довольно быстро оказалась рядом, поднимая его на ноги и отряхивая попу от пыли.

- Ну и чего ты под ноги не смотришь, милый? – ласково улыбнулась она сыну, поправляя его курточку и кепку, - Давай ручку, пойдем, а то Эрик и все остальные нас уже ждут.

Кассий что-то пробубнил в ответ, но послушно дал маме руку, посмотрев на Эрика, а потом вновь опустил взгляд, засунув палец свободной уки в рот. Когда они дошли до площади, там уже собралось довольно много народу, поэтому прорицательница лишь вежливо поклонилась в знак приветствия, оставшись стоять чуть в стороне, не так далеко от тигрицы.

Уже после того, как настоятель вызывал его к себе, Чин знал, о чем пойдет речь на общем собрании. Помимо него, об этом знали сифу Бо и Айро сяншен, но Дани он пока ничего не рассказывал, чтобы не беспокоить её раньше времени. Сифу велел всем собраться на площади в полдень. Они пришли немного раньше, потому что удалось на удивление быстро справиться с Дином, который сейчас на удивление спокойно сидел на руках и разглядывал все вокруг. Вообще, для Чина было настоящим откровением, когда Дани рассказала, что ребенок у них беспокойный. При нем Дин вел себя образцово-показательно: почти не плакал, не капризничал, и обычно просто спокойно лежал в кроватке, иногда пытаясь переворачиваться и ползать. Наверное, понимал, что на отца нарываться опасно. Оснований не верить жене у Чина не было – по её уставшему виду было понятно, что уход за ребенком дается ей тяжело. Нужно было только придумать, как справиться с характером младшего Ху, чтобы он и при матери вел себя прилично.

Чин подошел на площадь следом за Дани и удобнее перехватил Дина, который сейчас был немного огорчен тем, что его папа в последнее время собирал волосы в хвост, причем так, что и более короткие пряди не болтались в удобном для хватания положении. Но на этом новости не заканчивались. Дело в том, что Дин начинал говорить. Пока на каком-то явно своем языке, зато громко, требовательно и с таким видом, что явно хотел донести какую-то ценную информацию до всех окружающих. Сейчас, в окружении большого количества людей, многих из которых он воспринимал как незнакомых, Дин вел себя спокойно. Даже время от времени робко прижимался лбом к плечу Чина, хитро поглядывая на мастеров и учеников. В какой-то момент взгляд ребенка стал осмысленным. На этот раз он уже без особой робости смотрел в определенную сторону, немного удивленно хлопая сонными глазами. Чин проследил, что так привлекло внимание его сына. Дин смотрел на Яна, ну, то есть не совсем на него. Ну да, конечно, малыш и в этом в папу: из всех, собравшихся на площади, заприметил исключительно белокурую Лин Лю, которая спокойно спала, и плевать ей было на потенциальных ухажеров. Чин усмехнулся, подходя ближе к Дани.

Время бежит всегда в своем собственном темпе. Оно бывает разным. Бывает очень тягучим и мучительно долгим, а бывает стремительным и быстрым, словно ускользающий меж пальцев песок. Так несколько месяцев проживания в храме для Роберта обернулись спокойным ожиданием и несколькими порциями медитативных рассуждений о жизни, о себе и о своем выборе. В последнее время граф почти не выходил из своей комнаты и даже на храмовых трапезах он мало когда появлялся. Может быть, кто-то думал, что время одолело его, но время бывает разным. Беззаботным, суетливым, мирным и военным. А сейчас наступило время волнений. Хотя Роксбери не обладал даром предвиденья как большинство жителей храма, но он чувствовал, что настоятель не просто так решил собрать их всех вместе на площади.

Мужчина перед выходом из своей комнаты вынужден был поменять привычный плащ с капюшоном на непрозрачные солнцезащитные очки. И теперь Роберт испытывал легкий дискомфорт, он не мог даже и подумать, что капюшон станет столь естественным для него. Конечно, видели младшего мастера и без капюшона, но слова и слухи имели свойство растекаться словно вода, если за ней не следить, а Роберт предпочитал скрывать свою персону, нельзя рисковать вызвать сомнения, даже мелочью.

Появившись на площади, он встал возле жителей, словно хрупкая статуя. Сосредоточенный и спокойный внешний вид привычно покрывал лицо, движений практически не было и это прибавляло ему еще большей схожести со статуей. На сей раз Роксбери также сменил и обыкновенный траурный наряд на походный вариант одежды, но даже так молодой человек не слишком выделялся на фоне всех остальных.

На памяти Эрика подобного ещё не было. Настоятель велел всем в полдень собраться на площади по какому-то важному вопросу. Руж выглядела беспокойно – как прорицатель, она наверняка уже знала, о чем речь. До тех пор, пока нет никакой конкретной информации, Эрик воспринимал предстоящее собрание совершенно спокойно. Нужно прийти – он придет, причем, как положено, немного заранее, чтобы не бежать. А там действовать по ситуации, иначе какой смысл раньше времени строить предположения о том, что за новости объявит Шэ Бао. Он шел рядом с Руж, присматривая за бегавшим вокруг них Кассием. Мальчишка быстро взрослел, вовсю разговаривал, причем уже почти отделял английский язык от китайского, и вообще был довольно толковым парнем, только жутко непоседливым. Вот и сейчас он умудрился за кем-то погнаться и упасть, благо Руж была рядом.

Эрик шел немного впереди, следя за тем, чтобы прорицательница и её сын от него не отставали. У него было странное положение в монастыре. Он считался мастером, но до сих пор не провел ни одного занятия, и его активное участие в жизни Линь Ян Шо сводилось к участию в регулярных дежурствах. Адлер уже привык к местным традициям, нормально воспринимал манеры китайцев, свободно с ними разговаривал и перестал чувствовать себя белой вороной на фоне основного состава жителей монастыря. Сейчас он все чаще задумывался о том, что пора более активно участвовать в жизни Линь Ян Шо и, хотя бы, начать вести занятия, благо ему было, что рассказать ученикам о камнях и магии Земли. Если первое время он воспринимал свое здесь пребывание как некие каникулы, после того, как возобновились их отношения с Руж, он и вовсе непростительно расслабился. Зато сейчас, возможно, его помощь окажется полезной. Адлер приветствовал всех собравшихся и встал недалеко от Флёр, дожидаясь появления настоятеля.

Тан был полностью вымотан не столько бессонными ночами у колыбели малышей, сколько поведением их молодой мамочки. И вот, едва услышав встревожившее его сообщение об ощем сборе, она, вместо того, чтобы закрыться дома и не открывать чужакам, побежала на площадь чуть ли не в первых рядах. Оно конечо понятно, что бабушка Нари, которую, кстати едва удержали от подобного поступка, ибо она пыталась заменить собой Цириллу, справится со своей работой на отлично, но все же любимой сейчас волноваться не стоило.

Никто не может дать гарантии, что новости, собравшие всех вместе, не лишат Цириллу душевной гармонии, которая итак ей давалась с трудом. Тан вышел на площадь сразу же за ней, пробрался сквозь присутствующих, здороваясь по пути и встал рядом с ней, взяв ее за руку. Он был очень, очень недоволен ее решением, но держал себя в руках. А что, если б его мамы не с ними было? Кто бы остался с детьми? Где ответственность?

Тем не менее, таец даже приобнял девушку и поцеловал ее в макушку в знак поддежки, понимая по нависшему над площадью напряженном ожиданию, что то, что им сейчас скажут, будет скорее плохой новостью, нежели хорошей.