Ещё одна переоценка ценностей

Все утро было посвящено слежке за Ю Линь и Фэйфэй. Они встречались дважды – утром и в обед. Яну удалось услышать обрывки разговора, которые говорили о том, что на Ху готовится покушение. Фэйфэй обещала достать винтовку, конечно, она – не снайпер, и грязную работу собиралась свалить на подругу. Завтра. Вот он, момент истины, когда можно будет доказать Ху, кто на чьей стороне играет. Раньше – бесполезно, не поверит. Ян уже знал место и время предстоящего покушения, остальное – дело техники. Лю осмотрел место будущего покушения – крышу, где находилась снайперская позиция. Нашел и оружие, надежно спрятанное в условном месте. После этого закрыл чердак на примитивный замок, который там был, так, чтобы Ю Линь ничего не заметила, и пошел в одно из ближайших кафе, чтобы убить время до встречи с Ху. С первой частью планов на этот день он справился быстро, даже попал к Вонгу, который достал телефон с не засвеченным номером, который ещё пригодится в предстоящем мероприятии. Старый пройдоха не знал ничего нового, и о Гонконге у него тоже практически не было информации. Эта часть была одной из самых сложных, потому что Ян пока не знал, где и кого ему предстояло найти. Он шел по улице, по привычке присматриваясь к прохожим и патрульным но так, чтобы не привлекать излишнего внимания.

Сколько лет прошло с тех пор, как Пекин казался родным городом? Сейчас она была здесь не своей и не чужой. Доказать. Вот – ключевое слово, заставлявшее Чжэнь вернуться на эти проклятые улицы боли, разочарований и унижений. Она никому не доверяла и ни на что не надеялась, просто сражалась за свое место под Солнцем, клянясь себе, что никогда впредь не опустится так низко, как когда-то. Она снова в Пекине, только мстить уже некому. За ней – Гонконг, который доверяет ей не больше, чем она ему. Стук каблуков на мостовой отзывался эхом в стеклах витрин. Непривычный звук для Пекина, где женщины редко показывают себя. А ей давно уже нечего скрывать. Она смотрела на прохожих, не зная, чем занять себя до вечера. Просто сегодня было невыносимо сидеть и ждать. Внезапно взгляд Чжэнь стал чуть напуганным, и одновременно в нем появилась странная надежда. Она заметила человека, которого узнала бы в любое время, хоть и не думала когда-либо вновь его встретить. Каблуки застучали быстрее, женщина почти поравнялась со старым знакомым.

- Здравствуй, Джокер, - чуть холодно произнесла Чжэнь и остановилась.

Лю быстро обернулся, услышав до боли знакомое обращение. Он был уверен, что время достаточно изменило его, чтобы никто не узнал его сейчас, особенно вот так вот, среди белого дня на улице. Он не сразу понял, кто перед ним стоит. Женщина, примерно его возраста или чуть младше, чуть заметный кантонский акцент, что-то неуловимо знакомое. Пока один-ноль в её пользу, и это неправильно. Ян просто не мог поверить, что она сейчас может выглядеть именно так, именно её он сразу уверенно списал со счетов, и, наверное, зря.

- Здравствуй, Чжэнь, - сказал Лю, не выдавая никаких эмоций, даже удивления. Чуть заметная вежливая улыбка, ничего больше.

В северной столице живет около двадцати миллионов человек, почему среди них нужно было обязательно столкнуться с Чжэнь? И, черт возьми, такие встречи не бывают случайными. Только как она узнала? Они не виделись лет пятнадцать, с тех пор Ян очень сильно изменился, в том числе внешне.

Он постарел. Морщинки вокруг глаз, волосы обрезал, и взгляд стал каким-то другим. Человеческим? Чжэнь прямо и немного нагло смотрела на старого знакомого, с плохо скрываемым любопытством. Ничего он ей не сделает. Только, по слухам, он объявлялся в столице больше года назад и был расстрелян. У пекинской мафии много жизней, у Джокера – бесконечное количество. Чжэнь усмехнулась, узнал. Или угадал.

- Раз уж мы встретились, может, угостишь меня кофе? – улыбнулась женщина, пытаясь поймать хоть какие-то эмоции Яна. – Здесь рядом есть одно очень уютное место.

И без разницы, куда он спешит и чем занят. Она хотела с ним говорить, и точка. И не встретила бы, если бы говорить он не мог. Встреча тех, кто когда-то работал вместе в одной банде, отличается от встречи бывших сослуживцев или одноклассников, но она всегда может быть полезной, если уметь спрашивать и слушать.

В чем-то она оставалась собой. Только то, что в те времена было глупой детской непосредственностью, сейчас больше походило на наглость и уверенность. Ниже, чем опустилась Чжэнь, опуститься просто нельзя. С такого дна не поднимаются, а она смогла. Уже это было достаточно интересным, чтобы потратить немного времени на чашку кофе в её компании. Ян согласился на предложение, и вскоре они оказались в отдельном кабинете в небольшом кафе. Официант принес две чашки ароматного эспрессо и скрылся, не мешая разговору. Но Лю молчал, обдумывая произошедшее. У Чжэнь было немало поводов его ненавидеть, то недолгое время, что они работали вместе, он все больше злился на её непрофессионализм.

- Нужно задать какие-то общие вопросы о том, как сложилась твоя жизнь? – спросил Ян. – Или у тебя были причины меня найти?

Ян знал, что их не выследили в аэропорту, что Вонг молчал, как и Ху, да и не было у них выходов на Чжэнь. Неужели случайность? Не верилось. Хотя, черт его знает. Он с не меньшим интересом рассматривал старую знакомую. Она выглядела неплохо, если знать, что оставила позади. Взгляд был немного странным. Вроде как холодным и постаревшим, но в нем было что-то помимо любопытства. В любом случае, он привык сам диктовать правила игры.

Здесь надежно. Это место не знали люди Гонконга, просто в былые времена Чжэнь любила бывать здесь одна, чтобы никто её не нашел. У каждого бывают такие места, куда хочется спрятаться и подумать о том, как идет жизнь. И иногда помечтать о том, что покажешь именно это место кому-то такому, кто будет это заслуживать. Чжэнь не знала, почему привела Яна сюда. Наверное, чтобы просто никто не слышал их разговор. О чем она хотела узнать? Обо всем, но в то же время она хорошо помнила Джокера. Любого, такого, каким он был вечность назад.

- Я случайно тебя узнала. Это правда, не ищи сейчас врагов, - чуть холодно ответила женщина. – Просто… раз так получилось, что я тебя узнала, я решила тебе об этом сказать. Тебе правда интересно, что со мной было? – Чжэнь чуть прищурилась. – С какого момента? Как меня выгнали? Ммм… даже не знаю, что рассказать. Как сидела на крэке, как торговала собой за дозу, как лечилась. Тебе есть до этого дело? – чуть резче спросила Чжэнь, потом добавила, чуть смутившись. – Прости.

Почему он так на неё действовал? Она умела молчать, привыкла, а сейчас не получалась. Почему все это хотелось высказать именно Джокеру, будто он был виновен ещё и в этом?

Все также не профессиональна, как прежде. Просто женщина, которой хочется высказать о наболевшем. Только почему именно ему? Настолько никого нет рядом, кто послушает, что готова рассказывать об этом Джокеру? Женская душа – потемки, женщины редко бывают партнерами. И им нельзя доверять в Пекине. Это правило Ян, к сожалению, выучил только сейчас. Они врут, сами веря своей лжи, и в их слезных признаниях не больше искренности, чем в слезах крокодила.

- Я знаю про крэк. Я был там, когда тебя забрали в больницу, видел, - холоднокровно сказал Ян. – Не думал, что ты сможешь из этого выбраться. Но поздравляю, ты оказалась сильнее, чем я думал. Но разговор затеяла ты, наверное, хотела о чем-то поговорить. Говори, я слушаю, - он поднял взгляд на собеседницу, продолжая внимательно изучать, как меняется выражение её лица.

Интуиция подсказывала, что сейчас ей можно верить, но разум кричал, что она из того же Пекина, из той же банды, а память, что так отличает Воду от других стихий, противно ныла, твердя имя Фэйфэй. С холодной ненавистью прежнего Джокера.

Сдержанная холодная улыбка. Чжэнь опустила взгляд, чтобы скрыть то, что её глаза блестят. Ему незачем это знать, но она почему-то считала, что ему все это неизвестно. А он, как всегда, знает все и ещё немного. Но что-то в нем было не так. Она закусила губу, не зная, о чем говорить дальше. Несколько раз Чжэнь думала о том, как ей хотелось бы вновь его встретить. Зачем? Нужно уметь формулировать желания, иначе получается вот такая ерунда.

- Ты, насколько мне известно, и вовсе умер. Тем не менее, на свободе и живой, - сказала Чжэнь с чуть растерянной улыбкой. – Ян, в Пекине сейчас опасно, уезжай, если есть куда, - она умоляюще посмотрела на Лю с искренним беспокойством, сейчас прорвавшимся через все тщательно выученные маски. – Поверь мне. Ты ведь вышел из дела, да?

Она посмотрела на застегнутую курку Яна, под которой наверняка было оружие. Вряд ли, просто хотелось верить. И, да, она верила, утешая себя тем, что, если бы Джокер остался лютовать в Пекине, она бы уже много раз о нем услышала, особенно сейчас, во время войны.

Ян усмехнулся, опуская взгляд. И ведь не врет. Хотелось найти в этом что-то ещё, заглянуть за маску, но маски не было. И мысли совпадали с её словами, и в ауре не было следов лжи, и интуиция кричала, что Чжэнь говорит искренне. Все просто слишком странно, чтобы быть правдой.

- Благодарю за беспокойство. Чжэнь… если бы я мог, я бы уехал сегодня, - он грустно усмехнулся. – Просто у меня здесь остались дела. Я не хочу возвращаться в дело. Не знаю, что ты обо мне слышала, я был бы рад умереть для Пекина навеки.

Он сделал глоток кофе. Все странно. В последние дни Лю чувствовал себя Алисой в Стране Чудес, только вот тех волшебных грибов, на которые можно все списать, под рукой не было. Мир, казавшийся привычным и известным, какой-то адской рулеткой выворачивал все наизнанку, и все было не так, как казалось прежде. И при этом именно от него зависит сейчас все: информация, в конечном итоге, успех всей операции. Ей не понять, чем бы она сейчас ни занималась. Переживает – черт с ней, её все не касается, она не поможет, что нервы впустую мотать?

Он говорил искренне. Чжэнь чувствовала это сердцем и видела, что взгляд Яна стал другим. Он не был Джокером. Зачем он здесь, в мире, которому больше не принадлежал? Что может удержать вольный ветер под прицелом трех группировок? Не власти же над Пекином он хочет.

- Ян… не мне тебе советовать. Ты изменился. Я вижу, - чуть робко сказала Чжэнь. – Я слышала… когда… тебя убили, ну, считали, что убили, с тобой же девушка была, да? Ты хочешь отомстить? Цзин Ван умер, и Ху тоже, кому ты будешь мстить? Уезжай, ты можешь все изменить. Зачем тебе все это? – почти с яростью спросила женщина, злобно прищурившись.

Это было самой логичной догадкой. Джокер никогда не прощал обид, он был мстителен, и если в его душе и появилось что-то светлое, за это он бы из мести наверняка разнес пол Пекина, не иначе. Глупый он. Он же выжил, что ещё ему нужно?

На вопрос Чжэнь Ян чуть нахмурился. Она знала больше, чем он считал, значит, в деле и при связях. Не просто вылезла со дна, но ещё и пробилась куда-то, понять бы, куда. И ведь слышала о Шири.

- Нет, я здесь не за этим, - ответил Лю. – Ты права, я изменился. Даже больше, чем ты можешь представить. Мне просто нужно решить здесь одно дело, в котором оказались замешаны важные мне люди.

А теперь настал момент делать ставку. Очень серьезную, но так есть шанс, что Чжэнь поможет. Ян некоторое время молчал, слушая интуицию, рассматривая мысли Чжэнь, прислушиваясь к тому, что она думала. Не верилось, слишком сложно доверять кому-то в Пекине. Поставить на кон все, и, либо выиграть все, либо с треском проиграть. Другого выхода, на самом деле, не было, и тут уже говорил разум. Тени знакомых эмоций, просто чуть других, зажатых, почти забытых, сейчас несмело всплывающих в её сознании.

- Чжэнь, я женат и у меня есть дочь, - он прямо посмотрел на бывшую напарницу. – И речь идет об их безопасности. Дело серьезное, и мне не хватает информации.

Не угадала. Хотя, Ян заговорил честно, и будто бы с надеждой на помощь. Чжэнь была рада простому проявлению такой откровенности. Из всего, что она знала о Джокере, но бы в жизни не поверила, что он может быть таким. Хотя хотелось на это надеяться. Жена и дочь? Чжэнь недоверчиво прищурилась, но поняла, что Ян говорит честно. Странное такое чувство, скорее ревность. И в то же время другое, правильное чувство – если даже Джокер мог измениться, она должна ему помочь. Показать такой мастер-класс по благородству. Она верила, что он может стать другим, её желание сбылось, снова не так, как хотелось, но он заслужил помощь.

- Ян, честность за честность, - Чжэнь прямо посмотрела в глаза Лю. – Я завидую той женщине, которой удалось то, что не удалось мне. Я знала, что ты лучше, чем пытаешься казаться, и что ты защищаешься, а не нападаешь. Послушай, только не перебивай, прошу. Я надеялась, что ты что-то почувствуешь ко мне. Всегда пыталась выдать желаемое за действительное. Не судьба, - женщина чуть усмехнулась. – Я ревную и завидую, и…, черт, это неправильно. Я её не знаю, но раз ей удалось сделать невозможное, я ей помогу. Даже не тебе, ей. Что ты хочешь знать? У меня есть информация о Гонконге, почти вся. Я знаю, что тебя Фэйфэй сдала. Не обижайся, ей просто жить хотелось. Она на японцев работает. Но ей кто-то помогает. Ян, ты спрашивай, я расскажу. Могу же я хоть что-то хорошее сделать? – и снова усмешка, на этот раз горькая.

Каждое признание Чжэнь давалось ей с трудом, но ставка сыграла выше всех ожиданий. Не профессионал, но человек с живыми эмоциями. Ей можно и нужно доверять, это подарок, который прислало само Провидение, потому что должно же наконец-то повезти в этом вечном пекинском аду?

- Спасибо, - Ян чуть поклонился. – Шанхайцы держат человека, которого я должен вызволить. Я знаю информацию о них, Секретаре и якудзе, но ничего не знаю о Гонконге. Я собираюсь поддержать одного человека в Пекине, чтобы разобраться с этим бардаком, освободить Грега и снова залечь на дно. Мне нужно на несколько дней вывести из игры кантонцев. Помоги, если можешь. Если понадобится прикрытие – я помогу тебе.

Он говорил по делу, но при этом пытался понять все то, что рассказала Чжэнь. Все эти слова он уже слышал. Получается, просто было другое время и другая ситуация. Джокер все это не смог понять и заметить, он не умел чувствовать и видеть чужие чувства. А в него верили, ещё тогда. И сейчас. Он смотрел на Чжэнь почти с любопытством, не понимая, как она нашла в себе силы все это сказать, как могла тогда поверить в Джокера, которого знала слишком хорошо. Шири ничего толком не знала и не видела, просто верила, что его прошлое в прошлом. И началась бесконечная череда образов – клуб, кокаин, сколько раз он сам лично поднимал руку на Чжэнь, сколько она от него терпела, как из-за него резала вены, с каким презрением он её воспринимал. И все равно верила. И не врет ведь сейчас. Так просто, прямо, наивно говорит о вещах, за которые Джокер её бы просто высмеял.