Пробуждение

Звук ритмичного движения шагов вызывал тревожные ощущения. Вокруг была лишь тьма, но в ней едва различались тусклые образы предметов. Рейн пытался разглядеть их очертания, но тщетно. Звук шагов приближался, вызывая все большую тревогу, заставляя мышцы напрягаться, словно он окунулся в холодную воду. Он непонятные ощущения захлестнули его, но он не мог понять почему. Словно во сне, ты знаешь, что что-то вот-вот должно случиться, что-то плохое, и готовишься встретиться с этим. Ритм изменился, и теперь размеренное приближение шагов сменилось бегом. Рейн машинально принял боевую стойку, но он не смог вспомнить ни одного движения. Тряхнув головой, он попытался отогнать наваждение, но звук не прекращался. Тревога перерастала в страх, но юноша не двигался. Вскоре раздался пронзительный плач ребенка, зрачки Рейна расширились от ужаса и в этот момент наваждение прошло.
Рейн резко открыл глаза, и сразу почувствовал неприятные ощущения от яркого света. Прищурившись, он попытался приподняться, но тело оказалось словно из ваты. Через мгновение, словно волна, на него нахлынула боль, вперемешку с приступом тошноты, который он моментально подавил в себе. Вокруг было светлое и большое пространство, огороженное от него по бокам ширмами. Он не знал ни как оказался здесь, ни что здесь делает… более того, он не мог вспомнить ничего из его прошлого, кроме имени. Дотронувшись до груди, он почувствовал множество шрамов, многие из которых были ещё свежие.
«Забавно. В нехилые неприятности я угодил, судя по всему», - Рейн заметил девушку, стоявшую неподалеку.
«Значит, это она меня спасла?».

Вечер выдался довольно тяжелым. Итальянка не знала подробностей, знала лишь то, что в монастыре оказался тяжелораненый человек, его буквально вытаскивали с того света, и Чин, естественно, сорвался на внеочередное дежурство по лазарету. Нет, она не злилась, ведь это совершенно глупо, просто она волновалась. За мужчину, которого выхаживали более опытные врачеватели, нежели она. Тем не менее, несмотря на то, что у нее давно не было практики, Дани вызвалась сменить мужа утром. Дин кушал уже по часам, спал как придется, но лучше, чем в первые месяцы, а уж с папочкой так и вовсе был тише воды и ниже травы. Покормив малыша и уложив спать, Даниэла быстренько добралась до лазарета, отправив мужа спать, а сама приняла, так сказать, пост, выяснив, что опасности для жизни уже нет, но без помощи целителей выздоровление может продлиться очень и очень долго. Итальянка долго всматривалась в его лицо, пытаясь понять, исключительно интереса ради, что же приключилось. У Чина она всегда успеет спросить, но не сейчас, когда он выглядел очень уставшим. Мужчина спал, потому, чтобы лишний раз не тревожить его покой, девушка вышла из комнаты – как раз из столовой принесли завтрак для нее и для больного, если он проснется. Оставалось лишь подогреть воду, чтобы заварить местный улун, чем она и занялась.

Даниэла молча смотрела на огонь в небольшом очаге, наблюдая за тем, как небольшие языки пламени ласкают поверхность чайничка, нагревая его, как вдруг что-то заставило ее обернуться на едва приоткрытую дверь в комнату, где спал незнакомец. Девушка чуть наклонила голову в сторону, прислушиваясь к доносящимся оттуда звукам, благо, что слух, доставшийся от Звериного облика, позволял.

- Добрый день, - поздоровалась она, увидев, что он ее заметил, после чего подошла ближе. – Как ваше самочувствие?

Рейн поймал взгляд незнакомки и проследил взглядом, как она подошла ближе. Он вновь попытался привстать, но тело не слушалось его.
- То, что я что-то чувствую – уже радует, - в глазах юноши пробежал озорной огонек.
Беспомощность, в которой он оказался, вызвала злость на самого себя, но он не проявлял это, стараясь задать шутливый и непосредственный тон их беседе. Он вновь обвел взглядом помещение, в котором находился. Орнамент на стенах, планировка и существенное присутствие дерева позволили ему предположить, что он находится где-то в Азии, скорее всего, в Китае, но его собеседница явно не была одной из представительниц этой национальности, да и себя причислять к азиатам Рейн не стал. Это показалось ему странным. Складывая по кусочкам все факты, что он успел разобрать за время его пробуждения, он пришел к выводу, что он является либо солдатом, либо агентом, либо кем-то ещё, но делать какое-то умозаключение пока было рано.
- Где я? Судя по моим ранам, я должен быть либо мертв, либо находиться в армейском госпитале… - Рейн внимательно посмотрел на реакцию девушки, стараясь определить по ее реакции, скажет ли она правду или нет.

Если больной шутит, значит определенно идет на поправку – это она усвоила еще будучи совершенно неопытной в делах врачевания, когда только-только начинала что-то изучать. Вообще, изучение именно поведения больных – отдельная и, порой, весьма интересная тема, если только это не истерики и психические расстройства. Впрочем, есть и такие врачи, кто получает немыслимое удовольствие от подобных наблюдений. Но Дани – не врач, поэтому можно дышать спокойнее и отвечать на вопросы мужчины.

- Лучше пока не двигайтесь, - вновь улыбнулась девушка, заметив, как незнакомец пытается встать, - у вас были серьезные ранения, несмотря на то, что наши врачеватели вас подлатали, организм еще далек от полного выздоровления. Она внимательно следила за его аурой, в которой проскакивали коричневые и красные всполохи, которые могли свидетельствовать как о боли, так и о злости и раздражении. – Вы в Линь Ян Шо. Это тибетский монастырь. Правда, не в совсем привычном смысле – тут нет ни одного монаха, а все обитатели обучают друг друга боевым искусствам и таинствам магии. И поверьте, сейчас вы живее, чем могли бы себе представить… - она осеклась, понимая, что даже не представилась. – Меня зовут Даниэла, Даниэла Конг. Я ученица Настоятеля и одна из младших мастеров. Как ваше имя?

«Магии? Я что, ещё сплю?» - Рейн скривил скептическую гримасу. Он не хотел ставить под сомнения слова девушки, ведь, по выражению ее лица, она и правда верила в то, что говорила, но и чтобы поверить в нечто подобное, Рейну нужно было значительно больше времени.

- Верно, Тибет, магия, тибетские монахи. Значит, я попал куда нужно - саркастически подметил юноша, но сарказм испарился с его лица под очередной волной нахлынувшей боли.
- Очень приятно, Даниэла, меня зовут… - Рейн скривился от осознания того, что не может вспомнить собственного имени. В его сознании лишь промелькнул псевдоним, который он взял себе несколько лет назад. – Рейн, кажется. Я не могу сказать точно, все как будто в тумане.
«Школа боевых искусств? Что я тут, черт возьми, забыл?», - после секундной заминки, юноша продолжил:
- Значит, вы все тут верите в магию, верно? И что, вы тут изучаете карате, а на закуску размахиваете волшебными палочками? – Рейн слегка улыбнулся, представив себе эту картину.

Для того, чтобы понять настроение мужчины не надо было быть даже магов – он не верил в магию. Или старательно избегал ее. В любом случае, ответ его явно не слишком уж и удовлетворил. И даже несмотря на то, что тот явно запнулся, силясь вспомнить собственное имя, честно признавшись, что все у него как в тумане. Дани устремила свой взгляд на Аджну, вихрь которой выглядел довольно странно. Во всяком случае она такого раньше не встречала.

- Да, конечно, а еще летаем на метлах и разводим огнедышащих драконов, золото которых стерегут леприконы, или пытаются его украсть… - усмехнулась итальянка, напоминая себе, что это человек Запада. Как и она. Просто там, на Западе, о магии знали лишь те, кто ею обладал, а на Востоке это было вполне нормально, просто никто никогда этим не кичился. Девушка аккуратно скинула крышку со своего бурдюка, с которым никогда не расставалась, соображая как бы аккуратнее убрать резкие всполохи боли. Она потянулась энергией Свадхистханы к воде, чо находилась в бурдюке, направляя часть ее к своим рукам, обволакивая кисти, словно защитными перчатками, пропуская через нее энергию синего цвета, что гасит всполохи боли, вбирая в себя все отрицательное, что вызывает эту самую боль.

- Нет, конечно, ведь все это - сказки, зато есть более реальные вещи, которым можно обучиться, - уже без усмешки произнесла итальянка, работая с энергией больного, - так легче?

- Ну, я надеюсь, ты познакомишь меня с одним из них, - усмехнулся Рейн на иронию про леприконов, одновременно беспринципно перейдя на «ты».
Он никак не мог привыкнуть к неприятным ощущениям, которые не покидали его, но был рад компании, которая не давала ему погрузиться в поиски воспоминаний, которые сопровождались болезненными ощущениями как в ментальном, так и в телесном плане.
Через мгновение девушка открыла странного вида бурдюк и на секунду внимательно осмотрела его, будто размышляя над чем-то. Через какое-то время руки девушки обволокло что-то наподобие воды, которая приобрела оттенки синего цвета. Рейн неотрывно наблюдал за всем этим процессом. Даже с потерей памяти он точно мог сказать, что никогда раньше подобного не видел. С каждой секундой боль отступала, а удивление все нарастало.
«Что, черт возьми, тут происходит?!» - Рейн невольно попятился назад.
- Что ты… значит, это и была пресловутая магия? – Юноша ещё раз оглянулся по сторонам, стараясь понять реально ли все вокруг, или это плод его фантазии, - значит, этому учат в этом храме? - Рейн не мог отвести взгляда от рук девушки.
- Ладно, доктор. - Наконец, придя всебя произнес юноша, - Я бы не хотел обременять ваше братство своей персоной.
«особенно, учитывая то, что мое прошлое вполне может найти меня здесь, а оно, судя по всему, не очень радужное», - проскочило в мыслях юноши.
- По вашим прогнозам, когда я встану на ноги?

Раны, полученный мужчиной, были серьезны и, если бы Чудо, которым тут принято было считать Провидение, не занесло бы его в такую непосредственную близость к Линь Ян Шо, где его углядела сифу Флер, отправив, с позволения графа Ириарте, его помощников за пострадавшим, то неизвестно кто и когда бы вообще нашел его. И нашел бы. Подробностей Дани не знала, да и не за чем пока что, ведь главное – поставить его на ноги.

- Говорят, что в Линь Ян Шо, наш Храм Мудрости, приводит само Провидение, Судьба, ведь не каждому дано найти это место: тут нет дорог, нет указателей, есть лишь люди, которых объединяет это место. И магия, которая живет в каждом человеке, просто не все ее принимают и чувствуют в себе. И, прошу вас, не стоит торопиться – вы еще очень слабы. И вы никого не стесняете, - она ободряюще улыбнулась, - а сейчас могу предложить вам горячий завтрак. Наш чай – наша гордость, - итальянка отошла в сторону, где стояло небольшое ведерко и стряхнула в него пропитанную негативом воду, избавляя саму себя от довольно-таки неприятных ощущений.

Она не переходила на ты – все-таки мужчина был явно старше ее, пусть и не на много. Будь она в Риме и веди свою прежнюю увеселительную жизнь, то даже не стало бы мелочиться и раздумывать – в мгновение ока перешла бы с ним на «ты», заигрывала бы и флиртовала, только вот теперь уже все иначе. Слишком многое изменилось, слишком многое изменилось в жизни, да и строить глазки она могла лишь одному мужчине – своему мужу, а остальных для нее просто не существовало. Не интересно и все тут.

Как только боль отступила, Рейн почувствовал, что тиски, сжимавшие его, отпустили. Хотя потеря памяти все ещё давлела на него, вернее, беспокоило его возможное прошлое. Интуиция подсказывала ему, что оно ещё даст о себе знать, а логика говорила о том, что это воссоединение будет малоприятным.
«Магическое место без ведомых к нему дорог, ну, конечно, где же я ещё мог очутиться», - Рейн едва заметно ухмыльнулся.
- С удовольствием, если только у меня потом не вырастут за спиной крылья, - отступившая боль позволила Рейну немного приподнять себя. Он чувствовал, как это не понравилось его организму, но в его взгляде читалась неуступчивость слабостям.
- Так будет удобнее, - простыня, укрывавшая его грудь, слегка припустилась, обнажая многочисленные шрамы.
Рейн поморщился, когда увидел их. Он не помнил где и как он их получил. Говорят, что шрамы украшают мужчину, но сейчас он испытывал лишь стыд и неловкость. Гордость возникает лишь тогда, когда ты уверен, что шрамы ты получил за отстаивание чего-то тебе дорогого. Сейчас это были лишь уродливые отметины, говорящие о том, что его прежняя жизнь была вдоволь насыщена опасностью.

День прошел крайне насыщенно, хотя Дин и не любил решать что-то в крайне сжатые сроки. Если бы не доверие и не глубокое уважение к мисс Флер, то возможно он и не направил бы своих людей на поиски, которые могли бы ничем не закончиться. Слишком большая территория вокруг монастыря была не изученной и не изведанной, слишком много неизвестных получалось в уравнении, что задала ему молодая прорицательница. Граф любил порядок и расчет, а не сумбурные действия, крайне мешающие развитию выдержки и характера. Однако братья Брюс справились с задачей довольно быстро и принесли в Лазарет раненного мужчину. Молодого европейца, как узнал лорд из их отчета. Странная ситуация, требующая разбирательства самого Дина. Он не желал смотреть на нее со стороны, ведь неизвестно, кто ранил молодого человека, кто за ним следил и кем он вообще являлся. В Линь Ян Шо находилась главная драгоценность графа - его семья. И защищать которую он собирался всеми силами и средствами. Но это завтра, вечер сгущал свои краски над монастырем.

Как только наступило утро, Дин решил сам проведать, как дела в лазарете. Пожилой мужчина замер в дверях комнаты, где лежал юноша. Молча осмотрел того, останавливая взгляд на шрамах. Воин, бандит или представитель закона? В любом случае, человек, не по наслышке знающий, что такое оружие. Дело приобретало серьезный оборот, требовалась небольшая беседа с европейцем.

- Леди Конг, доброе утро. - Уважительный поклон даме, и лорд шагнул в комнату, подходя к раненому. Сознание терять не собирается, ментальное поле спокойное, агрессии также не наблюдается. Хорошее начало, и граф протянул руку для приветствия. - Молодой человек, позвольте представиться. Лорд Дин Ириарте, граф Сокбэн, нахожусь здесь в небольшом отпуске. Что привело вас в наши края и требуется ли вам какая-либо помощь? - Мужчина не имел ввиду медицинскую помощь, которую и без того окажут каждому, кто переступил порог их общего дома. Но вот что ждало их в дальнейшем, граф желал знать. И немедленно.

Может зря она убрала всполохи боли? Итальянка чуть нахмурилась, но, в итоге, ответила улыбкой на его шутку.

- Вырастут не только крылья, но еще и хвост, и рога и копыта вместо ног, - весело усмехнулась она, заботливо поправляя подушки под спиной больного, чтобы ему было удобнее сидеть. Даниэла тактично сделала вид, что не заметила его замешательства на грани смущения, когда простыня съехала с груди, обрамленной множеством шрамов. Сердце итальянки невольно съежилось и вспомнилось то страшное видение, которое посетило ее два года назад, когда она чуть не потеряла Чина. Это ужасно, война – это страшно и больно.

- Доброе утро, сэр, - вежливо кивнула итальянка. – Не составите нам компанию? Мы собираемся насладиться чаем и позавтракать.

Она перевела взгляд с графа обратно на Рейна, а затем вновь взглянула на пожилого мужчину. Ей абсолютно не понравилось то, что господин Ириарте решил задает так много вопросов. Просто молодой мужчина был еще слишком слаб, только очнулся, чтобы на него вот так вот наседали. Но она ничего не сказала, лишь вышла из комнаты, поджав губы и кинув короткое «Сейчас все принесу». Чайник уже кипел, еда стыла, но все в меру, потому итальянка сейчас занялась, в первую очередь, тем, что аккуратно расставила все на подносе, достав третью чашку для графа, а также третью тарелку и еще одни палочки.

Рейн заметил, что что-то изменилось во взгляде девушки, словно его шрамы напомнили ей о чем-то, но Рейн тактично не стал заострять тему. К тому же, она ему самому была крайне неприятна. Рейн рефлекторно отстранился, когда девушка заботливо поправила его подушки. Его сознание хоть и было замуровано, но все ещё сохраняло прежние привычки. Его прошлое оградило его от излишней любви и ласки, и любые проявление их к нему были для него чужды, но это скорее давало ему сил, нежели было для него каким-то упущением. До потери памяти он очень ценил в себе то мужество и те испытания, которые научили его выживать и полагаться только на себя. Забота, любовь и прочее лишь сковывают, привязывает к другому человеку, поэтому он старался сторониться их.
- Тогда мне побольше, я должен это увидеть, - Рейн слегка усмехнулся, но в этот самый момент к их компании присоединился ещё один человек.
«Я точно в Тибете?» - Будучи в одном из самых удаленных мест Китая, Рейн не встретил ещё ни одного представителя их нации. Ощущение того, что все это розыгрыш вновь зародилось в его голове.
Рейн на секунду замялся перед тем, как пожать руку. Неординарное появление, в ходе которого лорд оценил психическое и физическое состояние Рейна, удивило юношу, но что-то располагало и вызывало уважение к этой персоне.
- Мое имя мне также неизвестно, как и вам, Лорд Ириарте. В моей памяти лишь всплыло слово «Рейн». Я думаю, это был мой прежний псевдоним. Пока, этого вполне достаточно, по крайней мере, до тех пор, пока я сам его не выясню. – Рейн пожал руку и кинул взгляд на удаляющуюся Дэниелу.

- Благодарю, чай, если можно. - Дин улыбнулся уходящей девушке, возвращая холодный взгляд темных глаз на лежащего мужчину. Немного смутился, возможно даже искренне, однако граф пока не собирался устраивать допрос с пристрастием или силой доставать нужную ему информацию. Всему свое время, а на решение этого вопроса время пока есть. Телохранители оставлены на дежурстве, он не собирался пропускать возможных противников на территорию монастыря. Да и понимал прекрасно, что с большинством обычных людей его ребята справятся, а если понадобится магическая помощь, то он сможет помочь или вызвать необходимую подмогу. Несмотря на ранение рука юноши была достаточно твердой. Значит не впервой терпеть боль и шок.

- Значит Рейн. Что же, это лучше, чем ничего. - Дин прошел чуть дальше и сел на стул, опираясь рукой на неизменную трость. Еще раз оценивающе посмотрел на юношу, раздумывая, стоит ли начать серьезный разговор или стоит подождать. С одной стороны, дело требовало быстрого решения. Совершенно не понятно, кому они обязаны говорить спасибо за этого человека, и есть ли шанс, что те самые люди оставят его в покое здесь. По роду деятельности граф понимал, что шанс мирного исхода крайне мал. Обязательно найдется кто-то очень терпеливый, что станет искать тело, или очень болтливый, что расскажет какие-то подробности преследователям. С другой стороны парня не хотелось нервировать лишний раз. Уж слишком его состояние напоминало настоящую, непритворную амнезию. Лорд Ириарте посмотрел юноше в глаза и мягко начал свой небольшой рассказ. - Мои люди нашли тебя вчера неподалеку от Линь Ян Шо. Твои раны нанесены профессионалами, речи о несчастном случае быть даже не может. Меня не волнует твое прошлое и то, что ты можешь скрывать. Я не собираюсь тебя никому сдавать. Более того, если понадобится - помогу решить некоторые проблемы. Я защищаю интересы здешних жителей и именно поэтому спрошу тебя еще раз. Что ты помнишь из того, что с тобой произошло? Любые воспоминания будут крайне важными. Я должен понять, с чем имею дело.

Поведение, манера общения, статная походка и гордый вид складывали общий образ этого человека. Рейн оценивал его, точно также, как и Дин с его стороны. Он пытался понять мотивы, которыми руководствуется мужчина. Он не верил, что он зашел к нему лишь для того, чтобы проверить самочувствие, а начало их общение лишь доказывало это.
«Он явно о чем-то беспокоиться, судя по всему о самом храме, о его жителях. Ну, это и не удивительно, учитывая с какими ранами я прибыл. В конце-концов, те, кто их оставил могут быть живы и придти закончить начатое. Проклятье…» - Рейн нахмурился от груза тяжелых мыслей. Он корил себя за беспомощность, но ничего не смог с этим поделать.
- Боюсь, что мое прошлое волнует меня, - бноша сделал акцент на последнем слове, - я в таком же неведении о том, что произошло, как и вы. Из всего, что я смог вспомнить – это мой псевдоним и странный сон, вызывавший тревогу, но я так и не смог разобрать и понять его, - Рейн сделал паузу и потом продолжил, - но, судя по всему, я не случайно оказался здесь… Я имею ввиду Китай. Я не принадлежу этой национальности, а, значит, что-то привело меня сюда, и, вполне вероятно, это что-то и сотворило со мной такое. Если сейчас бы сейчас шла война, то я бы предположил, что я солдат, отбившийся от своего взвода, но, я так понимаю, войны нет?