Повар

На следующий день девушка ранним утром проводила Хиро на работу, в очередной раз пообещала ему, что будет осторожна и не будет ничего делать без согласования с ним, а потом приехала в дом Хасэгавы Акихико. Охранники ее проводили в гостиную и сообщили, что хозяин занят, и она может побродить по дому. Но Юлиана пока села в кресло и стала рассматривать люстру.

В комнате стала убираться молодая девушка, и Юлиана познакомилась с ней. Девушка, ее звали Юика, оказалась болтливой, и она рассказала Юлиане про свою жизнь и работу здесь. Девушка старалась поддержать разговор, но ей было неинтересно слушать сплетни о персонале. Кто с кем спит, кто кого не любит. Единственное, за что зацепилось ухо - это рассказы о хозяине. Акихико был достаточно лояльным по отношению к сотрудникам, хорошо платил и иногда разрешал либо уйти с работы раньше, либо придти позже. Иногда мог выслушать и поооворить. Юлиана сомневалась в этом, но девчонка явно была влюблена в своего работодателя, что превозносила его качества. Девушка не стала что-то говорить, так как это ее не касалось. А Юика продолжала говорить, и теперь она рассказала про комнату, в которой хозяин проводит много времени, никого туда не пускает, кроме одного человека. И что там находится никто не знает.

Убравшись в гостиной, где сидела Юлиана, Юика ушла, а сама Юлиана встала и пошла в оранжерею. После болтовни разболелась голова, хотелось побыть в тишине и обдумать услышанное. Если в этой комнате действительно находится что-то важное для Сугино-сана, то она должна найти способ туда проникнуть. Но не может же она просто спросить, что в этой комнате, так как ей показали, что это территория охраняется. Личное пространство, которое должно всегда быть у человека. Вот у нее в детстве, за неимением свободного места, такой вещью, куда вход был запрещен всем, был дневник, куда она записывала самые сокровенные желания и горести с радостями. Особенно после гибели брата. Поэтому тайная комнаты, закрывающаяся на ключ, может быть просто местом, где Акихико работает или может побыть наедине с собой.

Девушка направилась в оранжерею, надеясь побыть немного в одиночестве.

Несмотря на размеры дома, предполагающие возможность одновременного нахождения в нем достаточно большого количества людей, Акихико далеко не всякого желал видеть на свой территории. И одним из гостей, которому он был бы рад в последнюю очередь, являлся его собственный отец. Но именно ему он не мог отказать в праве приходить и уходить тогда, когда тому это придет в голову.

Вот и сегодня самый влиятельный из Хасэгава явился без предупреждения, демонстрируя, что прекрасно знает, где и в какое время находится его сын. Причем спокойно ждать в библиотеке, как ему предложили, он естественно не стал, словно не мог потерять и пяти-десяти минут своего драгоценного времени, в итоге решив поговорить с сыном прямо в оранжерее, где тот в это время находился. И, конечно, начал с самых разных рабочих вопросов, словно проверяя, как быстро Акихико сможет сориентироваться и надеясь хоть в чем-то обнаружить ошибку, за которую можно было бы поругать проблемного отпрыска. Но поскольку подобным поведением младшего Хасэгава было не удивить, тот легко обошел все расставленные ловушки.

- Это все, отец, что ты хотел со мной обсудить? Если да, то почту за честь проводить тебя к выходу, - уточнил Акихико, когда поток вопросов был исчерпан.

- Опять дерзишь? - скривился Хасэгава Сюдзи. - Нет, есть еще один момент. Твоя дурацкая вечеринка. Полагаю, мне все-таки придется заглянуть туда минут на пятнадцать. Мать, естественно, не придет.

- Можешь себя не утруждать. Туда будут приглашены только самые близкие люди. - Упоминание матери, которую он с момента своего возвращения смог увидеть только один раз и которая так и не научилась за прошедшие годы идти против отца, оставило неприятный осадок.

- Здесь вопрос не в твоих желаниях, а в нашей репутации, - последний выпад отец решил проигнорировать. - Кстати, зачем ты нанял в качестве повара смазливую европейскую проститутку? Опять взялся за старое? Ты же знаешь, что еще одна сомнительная история с женщиной, и о Японии можешь забыть.

- Ну что ты отец, - Акихико постарался, чтобы его голос звучал максимально холодно, - я ведь привык нарушать семейные традиции, поэтому проститутками не интересуюсь. Я нанял специалиста, посчитав его подходящим для этой работы. - Он не стал уточнять, что на данный момент Юлиана на него еще официально не работала.

- И как я смог воспитать подобного морального урода? - По лицу Хасэгавы Сюдзи было видно, как слова сына постепенно выводят его из себя.

- Я полагаю все просто. Ты пытался создать собственную копию и, в только что упомянутом смысле, у тебя это вполне получилось.

Акихико прекрасно понимал, что имейся у отца еще один сын, тот не стал бы выслушивать подобные дерзости, да и вообще никогда не позволил бы ему вернуться в Японию. Но, с учетом обстоятельств, Хасэгава Сюдзи только и мог, что выругаться и пулей направиться к выходу, чтобы закончить этот неприятный разговор, оставляя сыну возможность минут пять побыть в одиночестве, вернуться в привычное душевное состояние и только после этого покинуть оранжерею.

Юлиана подошла к оранжерее и взялась за ручку, чтобы открыть дверь. Но внезапно за дверью послышались голоса, и девушка вздрогнула, услышав про проститутку. Мужчина назвал ее смазливой европейской проституткой, и она сжала кулаки. Никто не имеет права так говорить и никто не имеет права ее так называть. Она не проститутка и никогда ею не была. В отличие от Джана, который менял девушек с пугающей регулярностью.

Мотнув головой, она стала слушать дальше, стараясь еще контролировать происходящее вокруг. Потому что, во-первых, это некультурно, а во-вторых, Акихико может ее выгнать. И все будет напрасно.

Разговор продолжался, и Юлиана отметила про себя, что в их семье все совершенно не гладко, и они живут как кошка с собакой, а то и хуже. И на это тоже надо обращать внимание.

Послышались шаги, и девушка успела отскочить от двери, но не успела спрятаться. Отец Акихико столкнулся с ней и посмотрел на нее с таким презрением, будто хотел просто уничтожить или сжечь. Когда он ушел, Юлиана осталась стоять на том же месте и думать, что делать дальше.

Если бы кто услышал его разговор с отцом со стороны, то, вероятно, мог бы засчитать ему победу в словестной дуэли. Разозленный Хасэгава Сюдзи ушел, не найдя нужных слов, а он сам остался... Вот только Акихико прекрасно понимал, что дерзкие высказывания - это все, что он мог себе позволить, если ему хотелось продолжить пользоваться привилегиями, полученными благодаря фамилии Хасэгава. Поэтому он, даже позволяя себе общаться с отцом без должного уважения, никогда не переходил определенной черты, отлично зная, как легко потерять все, во что ты вкладывался в течение многих лет.

Из-за разговора с отцом Акихико совершенно забыл о назначенном Юлиане времени встречи, а потому немного удивился, увидев ее неподалеку от двери, ведущей в оранжерею. Но, быстро взяв себя в руки, с привычной легкой улыбкой поприветствовал потенциальную работницу.

- Юлиана, рад вас видеть, - Акихико прекрасно помнил о своем обещании наедине называть девушку по имени. - Простите за ожидание и, как я понимаю, за не самую красивую сцену.

Он чувствовал, что Юлиана оказалась рядом с входом в оранжерею намного раньше, чем закончился их разговор с отцом, и очень хотел бы знать, как много она успела услышать, чтобы правильно построить их дальнейшее общение, которое сегодня началось совсем не так, как Акихико рассчитывал.

Совсем скоро перед ней появился человек, и она вздрогнула от неожиданности. Почувствовала, как щёки налились смущённым румянцем, и опустила голову. Отступила от него на шаг и мотнула головой. Голос у молодого человека был не сердитым, а значит, он либо понял, что она подслушала разговор и ему было всё равно, что о нём думают, либо он надеялся, что она подошла вот несколько секунд назад. И второй вариант лично её полностью устраивал. А значит надо сделать так, чтобы он думал, что она ничего не подслушивала и ничего не знает.

- Добрый день, Хасэгава-сан. Я приехала чуть раньше, и захотела посмотреть на растения в вашей оранжерее. Я не виню вас, у всех бывают семейные сцены, не очень приятные чужим ушам, но смею вас заверить, что я ничего не слышала. Я не вслушиваюсь в то, что меня не касается.

Девушка вспомнила, как сама иногда устраивала сцены родителям, но больше всех выделялся Христо, и воспоминание о нём заставило её поморщиться. Она не стала ничего больше говорить по поводу этого.

- Я придумала пару-тройку блюд, которыми ваши гости будут угощаться, и хотела бы обсудить это с вами, Хасэгава-сан.

К заверениям Юлианы о том, что она ничего не слышала, Акихико отнесся скептически. Он не сомневался в причинах, приведших девушку в его дом, и, если он глубоко не заблуждался, эти причины не ограничивались желанием поработать на его кухне. А раз так, то ей было выгодно услышать все, что недавно говорилось в оранжерее, пусть их разговор с отцом действительно походил на семейную склоку и нес немного информации, способной заинтересовать полицию.

- Вам тоже приходилось участвовать в семейных сценах? - уточнил Акихико, заметив, как девушка поморщилась. - Очень надеюсь, что мое предложение не увеличило их количество в вашей жизни.

Даже если Юлиану прислал сюда ее приятель из полиции, Хасэгава прекрасно помнил реакцию горячего возлюбленного девушки на их с ней общение на церемонии открытия отеля. И вполне мог предположить, какие противоречивые чувства обуревали человека, вынужденного отправлять свою женщину туда, куда ему совершенно не хотелось.

- Я готов обсудить с вами меню и все остальное, но, пожалуй, для этого нам стоит перейти в гостиную.

Решив, что за словами должно сразу следовать дело, Акихико направился в гостиную, приглашая Юлиану идти за собой, и только после того, как они заняли удобное положение в стоящих неподалеку друг от друга креслах, кивнул, показывая свою готовность продолжить разговор.

- Участвовать? Нет, не приходилось. Скорее, я была свидетелем ссор моего брата с родителями, - ответила девушка, снова посмотрев на молодого человека. Ей не нравилось, что она стала свидетелем ссоры, но, тем не менее, эта ссора дала ей пищу для размышлений. В семье Хасэгавы было все не так гладко, и, возможно, отец Акихико совершенно не желал видеть здесь своего сына. И если бы у Акихико были бы братья, то он, вероятно, не вернулся бы в Японию. Интересно, а что его вынудило вернуться?

- Да, конечно. В гостиной - так в гостиной, - сказала Юлиана, снова улыбнувшись, и направилась за молодым человеком. - Я подумала над блюдами. Пусть это будет несколько легких закускок. Немного с тарталетками, и можно роллы сделать. Сейчас этим ничем не удивишь, но в нори можно завернуть все, что угодно. Вот вы пробовали ролл из картофеля с болгарским перцем, чесноком и сыром? Это блюдо - пальчики оближешь, гостям понравится. И можно, например, закуску из инжира с пармской ветчиной сделать. И нигири-суши, это из вашей кухни. На сладкое предлагаю мусс, желе или что-то такое, в несколько слоев в стакане. Хотя, наверное, вместо инжира с ветчиной можно сделать тарталетки с соусом гуакамоле и кесадильей. И сушими из лосося, это мексиканское блюдо, но у японцев пользуется большой популярностью.

Юлиана замолчала и внимательно посмотрела на молодого человека. Вчера вечером она не успела ничего толкового придумать, ей было не до этого, а сюда она все-тааи пришла как повар, поэтому пришлось импровизировать. Повар - как художник, может создавать шедевры, сочетать несочетаемое и подавать на стол шедевры. Шеф-повар не может быть художником, он больше контролер, и Юлиана, формально бывшая шеф-поваром, все равно зависала больше времени над блюдами, чем того требовали правила. И сеньор Фернандез иногда закрывал глаза на мелкие нарушения. Потому что ее небольшие эксперименты нравились гостям и приносили прибыль ресторану.

Откровения, касающиеся наличия у Юлианы брата, который ссорился с родителями, и тот факт, что свои нынешние отношения, несмотря на его вопрос, она обошла стороной, Акихико для себя отметил, но комментировать временно не стал. По его мнению, на первых этапах их общения личные вопросы стоило дозировать, постепенно идя на некоторое сближение, чтобы не спугнуть главное действующее лицо "игры". Да и в этих маленьких открытиях, появляющихся на каждом новом этапе, была своя особая прелесть, исчезнувшая бы при необоснованной спешке.

- Можно попробовать сделать все, из того, что вы предложили. Плюс я добавлю еще пару японских закусок, но это уже не ваша забота. С этим разберутся ваши потенциальные помощники. И сейчас я предлагаю вам выбрать три любые закуски, за недостающими продуктами, я могу отправить человека, и продемонстрировпть свои таланты. В конце концов, я же изначально нанимаю вас в качестве повара, а не кого-то другого.

Акихико с интересом посмотрел на девушку, стараясь определить реакцию на свои слова. Если она подошла к двери оранжереи достаточно рано и стала свидетельницей части его разговора с отцом, то вполне могла услышать и нелестный эпитет в свой адрес. И, как следствие, сейчас об этом вспомнить, подтвердив хоть каким-то проявлением эмоций его подозрения.

Если бы не линзы, закрывающие глаза молодого человека и делающие их холодными и безжизненными, то она проникла бы в его мозг. Все-таки сегодня не стоит копаться в его мозге, даже не стоит пытаться, и она решила повременить с ментальной магией. И решила сегодня вечером созвониться с Яреци и спросить у нее про ментальную магию. А пока действовать по ситуации.

Итак. Вроде бы Акихико Хасэгава понравилось предложенное меню, и девушка, выгнув бровь, внимательно и слегка удивленно на него посмотрела.

- Разумеется, вы взяли меня как повара, и я собираюсь доказать вам, что вы в этом выборе не ошиблись. Я тогда сделаю три закуски. И вот список продуктов, - Юлиана улыбнулась и достала из сумки через плечо блокнотик, который протянула молодому человеку.

Юлиана была уверена, что Акихико догадывается, что она подслушала разговор, но решила не акцентировать на этом внимания. Все потом. Сначала нужно закрепиться здесь поваром, а потом уже все остальное.

На его легкую провокацию Юлиана выразила удивление, искренность которого вызывала большие сомнения. Но Акихико предпочел сделать вид, что именно такого ответа и ждал, кивнув на слова девушки и сосредоточившись на протянутом списке продуктов.

- Как вы можете догадываться, я понятия не имею, что из этого есть в наличии. - Акихико не стал делать вид, будто сильно интересуется происходящими на кухне делами. - Поэтому нам придется немного подождать.

Акихико достал телефон и набрал номер одного из немногих работников, который точно не мог шпионить на кого-то из его родственников. Тот появился появился практически мгновенно, и Хасэгава передал список ему, объяснив задачу, чтобы уже через минуту снова остаться с Юлианой наедине.

- Сейчас все проверят, докупят недостающее и сообщат мне о результатах. А пока у нас есть свободное время, возможно вы хотели бы что-то уточнить? Я бы со своей стороны с удовольствием послушал о вашем опыте в Японии.

Акихико сознательно пропустил слово "работы", давая Юлиане возможность сказать что-то еще. Ее профессиональная история интересовала молодого мужчину только с точки зрения конкретных навыков, нужных для создания приличных закусок. А вот личная занимала намного больше, но требовала тактичности, по крайней мере до того, как их связь с Юлианой не будет закреплена в официальном контракте.

Когда молодой человек сказал, что не интересуется жизнью кухни, Юлиана понимающе кивнула и стала молча следить за происходящим. К ним пришел молодой сотрудник Хасэгавы, поклонился, получив список продуктов, и ушел. На девушку он произвел приятное впечатление, и она облегченно вздохнула. Уборщица Юика казалась слишком болтливой, а охранники не только неразговорчивыми, но и какими-то страшными. При них вообще не хотелось не только что-то думать, но и вообще дышать. А лучше обмотаться фольгой, сделать из нее шапочку и тоже стараться не думать. А вот этот сотрудник кухни казался нормальным.

Проводив мужчину взглядом, Юлиана снова вернулась к разговору с молодым Хасэгавой.

- В Японии я примерно два года, полтора из них в Токио, - ответила девушка. - Что именно вы хотите узнать? Сомневаюсь, что вас интересует моя личная жизнь. Уверяю, она такая же, как у большинства людей, населяющих наш шарик.

Она заметила, что он не стал говорить "работа", но не придала этому значения. Точнее, сделала вид, что не придала. С каждой минутой, проведенной с ним вдвоем, ей казалось все больше, что он читал ту чертову статью. И пригласил ее именно из-за статьи. И тут надо правильно себя вести, если он вдруг затронет эту тему. Потому что ей страшно, и вряд ли ему нужна испуганная девушка. Ему нужен достойный противник.

Казалось, что минутное появление Мацумото, отличающегося внушающей доверие внешностью, помогло Юлиане немного расслабиться, что было совсем неплохо, учитывая возможность потратить появившееся свободное время на беседу. Этот молодой мужчина был одним из немногих работников, кто не вызывал у Акихико раздражения, но Хасэгава считал необходимым проявлять предельную корректность с каждым, сразу стараясь запомнить имя и какие-то фрагменты биографии. И пусть все эти относительно приятные или вызывающие стойкое желание держаться от них подальше люди и были более чем примитивны в своих интересах и желаниях, Акихико прекрасно понимал, что даже самая незначительная фигура на доске в определенный момент может сыграть свою важную роль, а потому не полагался, как его отец, только на деньги, учитывая силу человеческих эмоций.

- Тот факт, что вы обосновались в чужой стране уже отличает вас от большинства людей, населяющих наш шарик, - в тон девушке ответил Акихико, когда они с Юлианой, наконец, перешли к свободной беседе. - Поэтому мне и кажется, что ваша история может оказаться очень интересной на фоне множества других историй. Или я ошибаюсь?

Он постарался встретиться со своей собеседницей взглядом, чтобы той труднее было откровенно врать. Убийство бывшего любовника уж никак не вписывалось в понятие "обычной жизни", даже если откинуть всю ерунду из статьи о соблазнении несчастных японских граждан, которая совершенно не вязалась с образом Юлианы, не похожей на женщину, умеющую виртуозно притворяться, показывая себя невинной жертвой.

- Уверяю вас, Хасэгава-сан, в моей истории нет ничего интересного или необычного. Что же, я расскажу, раз это вас так интересует. Сначала я работала у одного гончарных дел мастера, а потом его убили. И я перебралась сюда и устроилась на работу в ресторан сеньора Фернандеза. Потом... - она внимательно посмотрела на молодого человека. Ей казалось, что он действительно все знает о статье и убийстве Джана. Но чего он хочет? Спровоцировать? Нет, она не будет ничего говорить и делать вид, что что-то происходило в ее жизни.

- А потом я профукала проверку санитарно-эпидемиологической службы и пришла больная на работу. Из-за этого ресторан закрыли, и я потеряла работу.

Она старалась делать свой голос нормальным, и он вроде не дрожал. В конце она улыбнулась, глядя на него.

- Вы еще хотите узнать что-то? - Спросила она.

Юлиана продолжала утверждать, что в ее истории нет ничего интересного, а он сам делал вид, будто верит ее словам, хотя прекрасно знал, что между убийством гончара и потерей работы произошло еще много чего занимательного. Но на другое Акихико и не рассчитывал, понимая, что девушка не станет сразу раскрывать имеющиеся на руках карты, пока у нее есть хоть малейшая возможность сохранять все в тайне.

- Как жаль, что в такой спокойной стране как Япония вам пришлось столкнуться с убийством. Надеюсь, это был единственный столь печальный случай в вашей жизни. - Он хотел уточнить, в качестве кого Юлиана работала у гончара, но не стал, предполагая, что девушка сразу уцепится за возможность проигнорировать его комментарий и перейти сразу к ответу на вопрос.

- Вы достаточно откровенны, раз рассказываете потенциальному работодателю о своих ошибках. Хотя в этом плане вы можете быть спокойны - я не привык делать о людях поспешные выводы. Но очень надеюсь, что пока вы работаете на меня, с вашим
здоровьем все будет хорошо.

Акихико специально построил предложение так, чтобы оно вызывало вопрос, что может произойти, когда действие пока еще неподписанного контракта закончится. Хотя, на этот момент обратил бы внимание только человек, ожидающий от него любых, даже самых неадекватных действий.