Каким ещё может быть утро в тибетском монастыре

Это утро могло быть вполне обычным. Ян проснулся довольно рано и встал, стараясь не разбудить Шири. Лин ещё крепко спала, за окном были обычные предрассветные сумерки, но уже сейчас по ауре хозяйки дома было видно, как тяжело ей будет, когда она проснется. Это вчера она пыталась гипнотизировать его взглядом, стараясь устоять на ногах, а сегодня можно было делать ставки на то, какой по счету из её сегодняшних фраз станет «больше пить не буду». Ян умылся и зашел на кухню. Он знал довольно много эффективных методов борьбы с похмельем, и сейчас нужно было решить лишь, насколько они должны быть гуманными. Например, отлично помог бы тибетский чай, но что-то подсказывало Яну, что европейцы несколько иначе воспринимают этот полезный напиток, так что для начала можно было просто поставить возле кровати Шири пиалу с холодной водой. А потом можно было даже напоить её улуном – о молоке сегодня можно не думать, как и в ближайшую минимум неделю, потому что им в семье вполне достаточно одного алкоголика, незачем приучать к тому же подрастающее поколение.

Ян накрыл Лин ещё одним одеялом, затем открыл окно. На улице было ещё довольно холодно – воздух не успел нагреться после тибетской ночи. Лю присел на край подоконника и, скрестив руки на груди, стал ждать, когда проснется его благоверная. Такой спектакль он пропустить не мог. Накануне он впервые увидел Шири пьяной, и зрелище оказалось презабавным. Она была единственной из всей троицы, кто стоял на ногах, но вряд ли сейчас сможет многое вспомнить из того, что вчера было.

Жизнь как-то не удалась. Всю ночь Шири боролась с вертолетами, которые грозили унести ее далеко-далеко, закружить и выбросить. Пару раз ее мутило так, что она даже подумывала доползти до ведерка. Но сил даже подняться не было. Как только девушка закрывала глаза, как тут же ее начинало качать, и приходилось хвататься за простыни и за все, что на этих простынях лежало. Она боялась упасть, хотя краем сознания и понимала, что падать уже попросту некуда.

Глаза ее то открывались, то закрывались, и даже она сама не могла понять, что именно ей снится или она все таки бодрствует. Во рту намечалась новая революция. Было противно, хотелось пить и прочистить горло. В какой-то момент она сделала над собой усилие и сфокусировала взгляд на окне. Вроде уже расцветало. По крайней мере в комнате было не очень темно, но почему-то очень плохо. Шири замычала, шаря руками вокруг. В какую-то секунду она провалилась в нудный сон, и ей привиделась вода. Много вкусной и прохладной воды. Ударившись рукой о прикроватный столик, обиженно открыла глаза, понимая, что все таки реальность это вот то, где плохо, а не там, где вода. И опять замычала, пытаясь устроиться поудобнее.

Мягкая подушка и одеяло были недостаточно приятными и какими-то горячими, так что она начала их откидывать. При этом голова опускалась ниже, и начинало опять мутить. Пришлось опять подложить под голову подушку. А еще никак не удавалось понять, что стоит в окне и мешает смотреть на улицу. Зачем туда смотреть, думать не хотелось. Вообще думать не хотелось, а хотелось умереть на месте. Без одеяла вдруг стало холодно и Шири, опять замычав, начала его искать и натягивать на голое тело. Ко всему прочему оно еще и перевернулось, так что постоянно наружу торчали то ноги, то тело до пояса. А еще наконец она смогла определить, что у окна торчит Ян. От этого стало почему-то не просто плохо, а ужасно и страшно завидно, ведь ей то подняться было просто невозможно.

- Яяяяяяяян, убей меня. - Проныла Шири, накрываясь с головой одеялом. И ничего, что на обозрении торчали обе ноги, причем до голой попы. Главное весь стыд скрыла.

Прошло ещё несколько минут, и Шири стала подавать признаки жизни. Она вылезла из-под одеяла, потом весьма оригинальным образом залезла обратно, так, что взгляд Яна на инстинктивном уровне скользнул по её ногам вверх. Можно было набраться наглости и поздравить их светлость с добрым утром, причем вот чего-чего, а наглости старшему мастеру хватало всегда. Вчера он впервые видел Шири пьяной, причем сразу пьяной в хлам, так что сегодня он не мог не язвить по этому поводу, хотя по-человечески, конечно сочувствовал девушке.

- Доброе утро, дорогая, - сказал Ян. - Погода меняется, мигрень одолела? – спросил он с хитрой ухмылкой, после чего сел на кровать возле Шири и приподнял одеяло, что удивительно, с той стороны, где она пыталась прятать голову. – Пить хочешь?

Вопрос был скорее риторическим, потому Ян уже взял с тумбочки заранее подготовленную пиалу с холодной водой. Человека явно нужно было спасать. И это говорят, что китайцы тяжело переносят похмелье. Интересно, она что-нибудь запомнила о том, как пыталась незаметно провести в дом двух подруг, подпирая дверной косяк в непринужденной позе? Учитывая, что она как-то говорила, что пьянеет уже от запаха пива, а вчера от исходившего от неё запаха ядреной рисовой водки мог окосеть любой находившийся рядом человек, утро обещало быть интересным.

Под одеялом тут же стало душно, но сил выкапываться назад просто не было. Да и не хотелось высовываться наружу, где уже начинало светить солнце, буквально убивая своими лучами измученные глаза. Во рту опять пересохло, и Шири вяло зачмокала, пытаясь сформулировать хоть какую-нибудь фразу, чтобы ответить этому гаду. Да, Ян пользовался своим положением и откровенно над ней издевался. Фраза не формулировалась, и девушка опять попыталась спрятаться под одеялом, откуда ее так легко выкопал муж. Неудачный день, явно. Трясущиеся руки отказались работать, и девушка обреченно подняла взгляд косых глаз на мужчину. Он подавал ей воду.

Покачиваясь, Шири приподнялась на кровати, ежесекундно попискивая от боли в голове и ломоты во всем теле. Перед собой она видела только одну цель - воду. Но ее было так мало, что хотелось не просто напиться, а растянуть это удовольствие. Поэтому девушка сделала совершенно нормальную, как ей казалось в тот момент, вещь. Дрожащими руками она ухватилась за кисти Яна, который держал плошку и с довольной миной на лице сунула в воду язык. Ему разом стало хорошо, ведь холодная жидкость привела его в чувства. Тихо урча что-то нечленораздельное, Шири пододвинулась еще немного и буквально лицом залезла в пиалу, не то стараясь вылакать, не то отпить божественно вкусную воду. Через несколько секунд все было кончено, и юный алкоголик оторвался от мужа.

Завалившись на спину, девушка опять попыталась прикрыть собственное тело, вспоминая, чтобы такое заявить гаду, которому так хорошо сейчас.

- Яяяяян... Оооох. Ты гад! Иди сюда, я тебя стукну. - Она попыталась посмотреть на него с укором во взоре, но для этого нужно было сесть, а желания ну никакого не было. Поэтому глядя в потолок, она тихо вздохнула и пробормотала. - Как больно жить...

Кто бы говорил. А то железистые аспиды нынче все белые, пушистые, и под категорию «гадов» не подходят. Впрочем, на фоне звериного облика супруги её обращение Ян воспринял не иначе как комплимент, отчего улыбка на его лице стала ещё более довольной. Он даже не стал комментировать, каким оригинальным образом Шири решила пить воду, и так понятно, что человеку плохо.

- Я и так тут, дотянешься – стукни, - усмехнулся Лю, прекрасно понимая, что девушка сейчас не хочет лишний раз шевелиться.

Аура выглядела грустно. Создавалось впечатление, что цвета в ней бездумно перемешали, и теперь нити энергии судорожно пытались понять, где им стоит находиться, и откуда вообще в зоне Манипуры берется энергия Аджны, в верхних чакрах – всполохи красного и оранжевого цвета, а на общем фоне много серой и мутной ша-ци. Тяжело европейскому организму от китайской водки.

Ян провел рукой по лбу Шири, сосредоточившись на ощущениях от её ауры. Даже простого касания этой энергии было достаточно, чтобы почувствовать мутную тяжесть, которую сейчас испытывала девушка. В руке появилось ощущение жара, возникавшее из-за того, что ша-ци сейчас тянулась к Яну. В это время Шири должна была чувствовать идущий от его ладони холод. И что-то подсказывало Лю, что в таком состоянии девушка была едва ли не впервые в жизни.

- Ты морально готовься к тому, что сейчас нужно будет позавтракать, - предупредил Ян. – Какие у тебя были планы на сегодня?

Ян издевался, и Шири мысленно даже решила, что непременно укусит его, дайте только немного в себя прийти. Жить все еще не хотелось, все тело словно попало под грузовик, за которым ехал каток. Особенно досталось голове, которая, казалось, испытывала сейчас всю мировую боль. Одновременно по ней били молотком, пытались напихать внутрь опилок и ваты, давили на виски и уши. Девушка опять замычала и попыталась переменить свое положение в пространстве, ведь от простыни и одеяла опять стало жарко. Откопав еще какую-то часть собственного тела, она немного перевернулась, пытаясь сползти заодно и с теплой подушки. Вообще нужно было видимо что-то прохладное, там меньше болело.

Стон облегчения сорвался с ее губ лишь только она почувствовала холод от руки Яна. По телу тут же побежали мурашки, но она даже не сдвинулась и не попыталась в который уже раз залезть под одеяло. Через какое-то время она разлепила глаза и мутным взглядом уставилась на мужа. Мысли о завтраке вызывали разве что не ужас в полном смысле этого слова. С Шири спала последняя спесь, во время которой она еще хотела хоть как-то построить благоверного.

- А может не надо завтрак? - Пискнула девушка, старательно прижимая к собственному лбу прохладную ладонь. Более того, даже старалась как можно сильнее вжать ее себе в голову. Почему-то казалось, что так болит потише. Только вот каждый звук еще был противен ей, особенно тот, что издавала она сама. - Яяяяяян, не издевайсяяяяя. Какие планыыы?

Кряхтя и покачиваясь, Шири сделала над собой поистине титаническое усилие и доползла до колен мужа. Уткнулась в них головой, наплевав на все приличия и собственное положение в обществе. Вообще она старалась держаться при Яне как можно деликатнее и красивее, но сейчас было не до расшаркиваний. Обняв колени как родные, она тихо пробормотала.

- Пить хочу... Господи...чтоб я еще раз так напилась...да ни за что...

Фраза о том, что больше она так пить не будет, стала всего лишь восьмой из произнесенных за утро. Их светлость продолжала вяло подавать признаки жизни, в данном случае умоляя о том, что завтракать не будет. Ян стряхнул с ладони ша-ци, затем не без интереса проследил за тем, как Шири приползла к нему на колени. Планов у неё не было, уже хорошо. А то мало ли, вдруг кому пообещала тренировку по ментальной магии, которую будет очень весело вести во время такого внезапного приступа метеозависимости.

- Все так говорят, - усмехнулся Ян, впрочем, он не сомневался, что после такого его супругу будет ещё пару месяцев мутить от одного запаха рисовой водки. Он медленно провел рукой по волосам и спине Шири, почти не касаясь кожи, но собирая с поверхности ауры серые всполохи негативной энергии, которая казалась липкой и горячей. – Вы только водку пили, или с чем-то её мешали? – на всякий случай поинтересовался Лю.

Ша-ци вплеталась в ауру, забивая меридианы и воронки чакр. Она скапливалась мутными клубками везде, куда могла сейчас добраться, в основном оплетая суставы, из-за чего Шири чувствовала слабость, а все тело наверняка ныло от малейшего движения. Похожее состояние бывает после долгих тренировок, когда в мышцах скапливается большое количество молочной кислоты, но там хотя бы не так обидно, потому что можно выдумать для себя благородное оправдание.

- Я принесу ещё воды, - сказал Ян, аккуратно уложив Шири на спину.

Он сходил на кухню за кувшином с холодной водой, решив, что завтрак можно немного отложить, пока их светлость осознает себя в этом несовершенном мире. Хорошо, что Лин ещё спала, и пока можно было приводить в порядок её мать, ничего не пропустив в этом весьма забавном представлении. Ян налил воду в пиалу, скептически посмотрел на жену, оценивая её способность пить самостоятельно, затем сел на кровать и помог девушке приподняться.

- Пей, - сказал Лю, вручая Шири пиалу. – Мне кажется, или ты действительно впервые так нагулялась?

На коленях любимого мужа как-то сразу немного полегчало. Шири даже подумала, что ее супруга можно использовать в качестве целебной вещи. Прикладывать там ко всяким больным местам. Возможно конечно, что он не просто так трогал ее лоб, а даже пытался помочь, но соображать еще и на эту тему было просто выше ее сил. После вопроса мужа о водке девушка очень явственно представила бутылку, стаканчики и вонючее содержимое. Содрогнувшись, застонала, стараясь сделать все возможное, чтобы не вывернуться наизнанку. "Аромат" бухла словно по оголенным нервам прошелся в ее сознании и слава Богу, покинул его.

- Только водку... - Промямлила Шири сквозь зубы, опять пытаясь копошиться. Она уже измаялась и сама не знала, чего хотела. Лежать и так и сяк было неудобно, одеяло скрутилось, подушка смялась, к тому же становилось то жарко, то холодно. На всякий случай она тихонько захныкала, призывая гадского мужа хоть к какому-то подобию жалости к ней маленькой и несчастной. Ян к тому моменту отложил ее как некую хрупкую вещь в сторонку и пошел за водичкой. За прекрасной, прозрачной, прохладной жидкостью, за которую она была готова сейчас продать родину.

Выхлебав, разве что не похрюкивая от маленького удовольствия, всю воду из пиалы, Шири вяло пошевелилась и попыталась уложить свой качан, который по какому-то недоразумению считался ее головой, на плечо мужа. Надо отдать ему должное, возился он с ней аккуратно и спокойно, не психуя на все выкрутасы и ежесекундные перемены ее положения в пространстве. В пустой голове медленно и редко скользили коротенькие мыслишки, и девушка начала отчетливо понимать, что примерно чувствуют всякие червяки и мухи. Наверное у них в голове примерно столько же разума, сколько и у нее сейчас.

- В первый и последний раз. - Икая, поклялась начинающая алкоголичка, пытаясь приподнять качанчик и посмотреть мужу в глаза. Тихо охнув, улеглась назад к нему на плечико. - А что, заметно, да?

Не приспособлен европейский организм к рисовой водке, Шири – не Грир, и во многом это даже хорошо. Ян обнял девушку, видя, как тяжело ей сидеть. Правильность их светлости сегодняшним утром сыграла с ней злую шутку – Шири действительно ещё не сталкивалась с серьезным похмельем, и потому ей сейчас было сложно завидовать.

- Заметно, - Ян снова чуть заметно усмехнулся. – Скоро пройдет.

Он стал медленно гладить Шири по спине, при этом вытягивая ша-ци, потому что до того, как аура очистится от такого количества негативной энергии, бесполезно помогать как-то ещё. Сейчас главной задачей было хоть немного привести Шири в сознание, чтобы напить её чаем, а в идеале ещё и накормить. По-человечески, Яну было её искренне жалко, но в то же время ситуация казалась Лю довольно комичной, заставляя при этом вспомнить, что супруга у него во многом ещё самый настоящий ребенок.

- Ладно, хорошего понемножку, - сказал Ян, убеждая себя в том, что концерт-концертом, но неплохо было бы быстрее привести Шири в нормальное состояние. – Пойдем.

Он отнес девушку в ванную и усадил её на край душевой кабины, подозревая, что стоять на ногах ей будет сложно. После этого он набрал в таз теплую воду, к которой потянулись едва заметные оранжевые нити стихийной магии. Ша-ци намного проще снимать через воду, так получается быстрее, а собственной энергии уходит значительно меньше. Вода поднялась тонкими струйками и потянулась к Шири. Подобно небольшим змеям, теплые потоки обвивали изящное тело девушки, особенно плотно собираясь на её талии и вдоль позвоночника. Стихия слушалась движений рук Яна, который сейчас не касался Шири и надеялся, что она сможет сидеть самостоятельно. Прозрачная вода начала мутнеть по мере того, как из ауры их светлости вытягивались последствия вчерашней прогулки. Ша-ци, попадая в водяной поток, теряла свои оттенки, становясь пыльно-серой. Ян провел руками вдоль спины и живота Шири вверх, и тонкие строи поднялись по шее, забираясь под растрепанные волосы. После этого струи воды соскользнули в поддон, не оставив ни капли на коже девушки.

- Встать сможешь? – просил Лю, протягивая супруге руку. Сейчас он хотел понять, как изменилось состояние Шири после этого своеобразного душа. Аура стала намного чище, но в ней была заметна нехватка энергии – ша-ци не берется сама по себе, в неё превращается нормальная ци под действием усталости, болезни или того же алкоголя, и после этого её остается только заменить.

Шири совсем притихла, стараясь наслаждаться объятиями мужа даже сквозь дурноту, которая продолжала ее окружать. Было даже немного обидно, что вот Ян в кои то веки просто сидит и обнимает ее, а она не в состоянии ему даже ничего толком сказать. Пока он нес девушку в душ, она тихо мирно прикорнула на его груди, морщась от мелких встряхиваний во время шагов.

Тихо вздрогнув от мягких прикосновений чего-то теплого, Шири открыла глаза и попыталась криво улыбнуться, поняв, что Ян собирается приводить ее в порядок. Все таки хорошо, что в семье есть свой личный врач. Хоть и язвительный, но любящий. Девушка судорожно вздохнула и выгнулась в спине, чувствуя, как вода обволакивает ее тело. Уже от подобной ласки становилось чуточку легче, а когда муж добавил магии, стало менее больно. Она просто сидела и смотрела, как мутнеет вода, струящаяся по ее телу. Тупая, вязкая боль понемногу отступала, оставляя после себя только какую-то вялость и усталость. Голова очищалась, сознание начинало потихоньку работать, и Шири даже подвигала тихонько пальчиками на ногах и руках. А потом бездумно зашлепала ладошками по дну кабинки, там, где скопилась вода. И заулыбалась, когда мелкие брызги прохлады и свежести коснулись ее кожи. В тот момент она и думать забыла, что вообще-то является взрослым человеком, наследницей графского титула и просто мамой.

- Я есть хочу. - Тихо прошептала девушка, опираясь на руку мужа и медленно поднимаясь на ноги. Ее покачивало, но скорее от небольшой слабости, чем от похмелья. Похлопав глазами, она наконец сфокусировала зрение, радостно глядя на Яна. Впервые за сегодняшние сутки он не казался ей размытым и троящимся одновременно. Обрывки воспоминаний витали в сознании, и предполагалось, что вообще-то она вчера поела хорошо, но почему-то сейчас хотелось еще больше. - Ян, а по утрам всегда так? Я больше так не будуууу...

Ян обнял Шири за талию, чтобы ей было удобнее держаться на ногах. Сегодняшний день войдет в историю, особенно вот это «я больше не буду». Удивительно, похмелье у человека впервые в жизни, а рассуждает, как опытный алкоголик, да ещё и советуется с ним, даже не сомневаясь, что он в курсе. Нет бы что о магии или метательном оружии спросила, хотя, угадала, конечно.

- Не всегда, - сказал Ян, чуть усмехнувшись. – Если бы смешала водку с каким-нибудь пивом, было бы ещё хуже, - уверенно добавил он.

Лю взял с вешалки халат и набросил его на плечи Шири, чтобы та не замерзла, затем подхватил девушку на руки и отнес её в комнату, где усадил на подушки возле стола. Их светлость хотела есть, и это было очень хорошим знаком – ей перестало мутить. Ян поцеловал жену в щеку, после чего пошел на кухню, чтобы что-нибудь ей приготовить. Повар из него был так себе, но, в отличие от, скажем, белогривого цербера, он мог нормально сварить рис или приготовить лапшу, а при должном старании мог бы придумать и что-нибудь посложнее. Но сейчас Ян сварил фамичжоу и сделал крепкий чай, так как и то, и другое, занимало мало времени. Он отнес завтрак в комнату, налил чай и Шири, и себе, затем сел напротив девушки, дожидаясь продолжения её бенефиса с видом юного натуралиста, который поймал очень интересный подопытный образец. А как ещё относиться к смертельному номеру «английская графиня и китайская водка»?

- Ты хоть помнишь, что вчера было? – с интересом спросил Ян, с трудом скрывая ухмылку.

Шири давно уже даже не подозревала, а точно знала, что ее муж - тот еще гад. И плевать, что вообще по справочникам то ее можно называть ползучим гадом, а не его. Только она немного пришла в себя, "отмывшись" в струях воды и руках Яна от плохой энергии, как мужчина решил добить ее вопросами. Тело среагировало четко и быстро. Едкий комок прошел по животу вверх, обжигая пищевод, но Шири с трудом подавила тошноту. Вот только не хватало еще сейчас наизнанку начать выворачиваться, ей-богу. Театр одного актера, весь билет продан. Недаром Ян такой заботливый, вон как суетится.

С неким подобием интереса посмотрел начинающий алкоголик на завтрак, который принес Ян. Пару раз нервно икнула, стараясь задавить порывы глубокими вздохами. А потом задумчиво уставилась на мужа, старательно пытаясь взять чашку чая так, чтобы не разлить все к чертовой матери и донести до рта хоть пару капель. Пальцы слушались плохо, так что она нахмурилась, всем видом уходя в сложную задачу. Мама дорогая, если у всех такая реакция на спиртное, за что его люди любят, да еще и алкоголиками становятся? Она опять икнула, делая пару глотков и столько же проливая себе на халат. Благо до кожи горячая жидкость не достала, а то бы вот еще и этой проблемы ей только в жизни недоставало. С повышенной осторожностью поставила чашку назад, от усердия разве что язык не высунув.

- Это... А что я вчера натворила? - Исподлобья глядя на мужа, попыталась выяснить обстановку в доме юная графиня. Образы то в голове мелькали, но сплошняком обрывочные. Вот они весело жуют пельмени и чешут языками, вот ползут до монастыря. Ох... Вот она уверяет всех, что в два счет соблазнит собственного мужа. Замычав от стыда, Шири как была, так и полезла назад под одеяло, покраснев как рак. Уже откуда-то из под ткани донесся ее глухой голос. Заинтересованный причем. - Ян, а ты вчера соблазнился, или я пустую там старалась?

Грешно смеяться, на самом деле. Человеку плохо, это видно без каких-либо навыков врачевания, но не смеяться не получается. Но интересно, Вода обладает такой хорошей памятью, что помнит не только первое превращение, но даже подробности первой серьезной попойки, что намного, запомните, намного сложнее. А она ещё и вспомнила мотивы своих поступков, что обычно вспоминается лишь при повторном приеме аналогичной дозы алкоголя. Между прочим, жена с хорошей памятью – беда в семье, но мы сейчас не об этом.

- Вчера ты была неподражаема, - усмехнулся Ян, глядя на спрятавшуюся супругу. – Ты определенно не зря старалась, хотя я больше оценил весь акробатический этюд в исполнении вас троих. А ты меня соблазнять пыталась, да? – с наивным видом переспросил Лю, удивленно подняв бровь.

Их светлость с бодуна была великолепна. Ян уже много раз упоминал, что всякому, кто женат на европейке, в цирке неинтересно, но сегодняшнее утро было особенным. Шири была наивным неиспорченным существом, поэтому такая простая вещь как похмелье была для неё едва ли не трансцендентальным опытом, и оттого за ней было особенно интересно наблюдать. Только зря она не завтракает, так бы отпустило намного быстрее.

Шири высунулась из под многострадального одеяла ровно настолько, чтобы был виден один ее глаз. Оценивающе посмотрела им на Яна, поняла, что муж корчит из себя полную невинность, и смело вякнула, тут же поморщившись от боли голове.

- А то кого же! А у меня получалось хотя бы? - Она же помнила, что муж сам стремился к тому, чтобы она более активно себя вела с ним. Она, преодолевая страх и откуда-то взявшийся стыд обычно пыталась честно рассказывать ему о своих желаниях. Но что она ему вчера предложила, оставалось тайной. К тому же этот ловелас со стажем еще и корчил из себя невинного мальчика, который совсем не понимает, чего от него вчера вообще хотели. Да ей то откуда знать, что она там вчера хотела! И кстати, что в результате сделала то? Девушка с тяжелым вздохом в очередной раз откинула одеяло, раздражаясь уже оттого, что нет ей покоя вообще нигде, и потянула руки назад, к чашке. И легким таким голоском, вроде бы безучастным даже, спросила так ненавязчиво. - А что за этюд?

К тому времени нос Шири, которому вчера тоже посчастливилось поучаствовать в попойке и даже нанюхаться от души гадостью под названием маотай, унюхал что-то съестное. Руки разом изменили направление движения, и девушка с повышенной осторожностью приволокла к себе на колени плошку с жидкой рисовой кашей. Горячей и так вкусно пахнущей, что юная алкоголичка чуть не прослезилась и не воздала похвалы небу за такой подарок, расплескав этот самый подарок на себя и отбив лоб в поклонах. Первую ложку она проглотила, даже толком не жуя. И громко заурчала, плюнув и на эти приличия. Еда была подобна манне небесной, и есть ее полагалось вот так громко, да. И Шири принялась уплетать кашу за обе щеки, периодически охая от боли в голове, урча от удовольствия и даже пару раз чавкая от жадности.