И с этим нужно что-то делать

Цири едва не бежала, чувствуя себя в наивысшей степени отвратительно. Ксавьер не успокоится. Он будет сидеть тихо, незаметно, как паук в углу, плести свою интригу, как липкую паутину. Но в конце концов вновь сделает еще одну попытку. Упрямый до безобразия, терпеливый, как мертвые боги, ждущие своего возвращения. Нужно что-то решать, и решать быстро. Конверт в руке немного смялся, а сама рука как-то судорожно сжала бумагу. Цирилла должна успеть что-то сделать. Но что можно сделать за три несчастных дня? Какие-то 72 часа, по прошествии которых она навсегда потеряет свое наследство, свой титул, свою новую фамилию, свои земли, своего единственного родственника со стороны матери. Интересно, какой он. Наверное, похож на маму. Или больше похож на деда. Интересно, а какой был дед? За двадцать три года своей жизни Цири его ни разу не видела. Не делала попытки увидеть. А он ведь ждал....Ждал, что она приедет. Просил.

Цирилла остервенело ударила кулаком в дверь, потом еще два раза - и непонятно для чего - то ли таким образом выплескивала свою злость, то ли действительно стучала. Заметалась под дверью, как разъяренная кошка, судорожно размышляя над сложившейся ситуацией. Только бы Шири была дома. Только бы не было дома Яна. Англичанка пока не готова раздавать семейные проблемы направо и налево, будь он хоть трижды мужем ее подруги. Цири не была уверена и в том, что это интересно самой Шири, но идти больше не к кому.

Шири давно поняла, что Лин хоть и обладала спокойным характером, но явно была врединкой, как папа. Вот и сейчас, спать она не хотела, а требовала общения и игр. С тех пор, как девочка научилась ходить, по дому только и слышны были ее пяточки, бодро стучащие по полу. Сейчас она, держась за руку мамы, бодро чесала из спальни в общую комнатку с целью повернуть у двери и направиться обратно. Мама шла рядом, используемая в качестве держателя собственного ребенка. Жаль Ян не видит эту уморительную сценку. Опять, гад такой, на тренировках.

В дверь постучали так, словно случился пожар или нападение. Шири нахмурилась и взяла пищащую от негодования Лин на руки. Подошла и открыла дверь, за которой обнаружился не какой-нибудь орущий псих, а ее подруга Цирилла. Которая разве что размерами только не напоминала большого психа. Вот маленький такой псих, это да. И Грей, кстати, судя по выражению лица, было совсем не до смеха. Но Шири не была бы собой, если бы не попыталась вернуть в колею блондинку.

- Проходи милая, у меня как раз чай готов. Обещай, что выпьешь чашку, а потом мы завоюем этот мир, я тебе обещаю. - Лин в тот же момент, весело лопоча, потянула ручки к тете Цирилле, совершенно спокойно сваливая с рук мамы. Правильно. Мама никуда не денется, а светлые волосы где она еще пощупает? Не свои же выдирать? Шири шагнула чуть в сторону, пропуская Грей в комнату и в наглую передавая ей собственную дочь. Уж кому-кому, а подруге она доверяла. - Посиди с ней, я сейчас чашки принесу.

Цирилла рассеянно занесла руку для еще одного удара по двери, но рука промахнулась в пространство и едва не треснула Шири по носу. Хорошо - не долетела каких-то несколько сантиметров. Англичанка с хмурым видом шагнула внутрь, взяла ребенка на руки и даже позволила ей вцепиться в светлые, как и у самой девочки, локоны. Согласно кивнув, девушка прошлась по комнате, но хмуриться в присутствии что-то радостно лопочущей малышки она просто не могла, а потому даже отвлеклась от хмурых дум и начала в ответ Лин строить рожицы. Ребенок радовался и довольно ощутимо тянул за волосы. Цирилла вымученно улыбалась, не желая расстраивать девочку, к которой питала самые родственные чувства. Шири на кухне гремела чашками. Яна не было. Хорошо. Почти что все нормально, как будто ничего и не произошло.

- Лин, солнышко, - проворно выдернув из цепких крохотных лапок свои волосы, англичанка сунула в пальчики кулон, цепочку которого после рождения детей уже не раз меняли, и в конце концов Цири купила самую прочную, тройной вязи и довольно толстую, что смогла бы пережить периодические нашествия вездесущих ручонок. - Ну, заяц, рассказывай, чем вы тут с мамой занимались?

Лин что-то говорила, причем Цири сомневалась, что говорит она именно про то, по что интересовалась сама блондинка. Но, вероятно, рассказывала что-то захватывающее, потому как активно гримасничала, улыбалась, и в ее речи периодически проскальзывали слова "Ян" и "папа". Англичанка с крохой на руках уселась на подушки, все еще зажимая конверт, который, конечно же, сразу заинтересовал Лин, стоило ей только его увидеть.

- Хорошо, давай почитаем, - Цири, обняв девочку, вынула письмо из конверта и развернула дедушкино письмо, которое из всех трех было самым нейтральным по содержанию.

Погремев для приличия на маленькой кухоньке, Шири наконец вынесла поднос в комнату. На столик перекочевал чайник и чашки. Девушка с сомнением посмотрела на двух блондинок, что увлеченно общались друг с другом, так что и понять было нельзя, что из двоих более умный. При этом Лин явно рассказывала что-то очень интересное, и что характерно - про Яна. Настоящая женщина растет, мужиков сдает на раз.

- Что там у тебя? - Шири кивнула на конверт и какие-то бумаги, которые Цирилла явно хотела дать почитать Лин. Брюнетка разлила чай по чашкам и внимательно посмотрела на дочь, раздумывая, стоит ли снимать ее с колен подруги. Той наверняка дома и так приходилось не сладко, все же два сына гораздо больше весили, чем одна дочка. К тому же девочка не особо сильно и хулиганила, не то что Тосаванги. - Если будет мешать, скажи, хорошо? Спать ложиться не хочет, представляешь?

Спокойный ребенок конечно радовал родителей, но порой в Лин откуда-то бралась такая вот черта характера, как упрямство. То есть дочь норовила переделать все дела в доме, лишь бы не спать. Ну ладно, с другой стороны, у подруг было все гораздо хуже, так что можно и потерпеть. Шири села и положила ногу на ногу. Скорчила рожицу ребенку, который тут же залился веселым смехом и дернул за кулон на шее Цириллы. Как бы не удавила, подругу то. Интересно, что на этот раз у нее стряслось? Брюнетка была в любой момент выслушивать крики и слезы Грей, да и сама с радостью вторила той, но сегодня блондинка была какой-то уж очень возбужденной. Ладно, сейчас сама все расскажет.

Читали они в принципе недолго. Потому что Лин опять заинтересовалась волосами, и Грей вновь сунула в лапки кулон, рискуя быть придушенной прямо тут, на месте. Цири с похоронным выражением лица протянула подруге два письма из той серии, что относились к разряду "официальные", рассуждая, нужно ли отдавать и третье, которое по сути своей являлось всего лишь некоторой автобиографией в некотором роде, а в некотором - всего лишь письмом ее покойного деда. Недописанное. Теперь-то Цири поняла - сердечный приступ настиг его в тот момент, когда он писал слово "скоро". Что он хотел этим сказать?

Письма были на французском. Грей не знала, учила ли Шири французский, и, на самом деле, об этом думала в самую последнюю очередь. Минутами раньше она готова была рвать и метать и домику четы Лю грозил небольшой ураганчик в виде боевой и очень агрессивной блондинки, но теперь, когда на руках у нее сидел чудесный ласковый живой комочек со светлыми волосиками и голубыми глазками, и злость постепенно уходила, оставляя чувство какой-то опустошенности. Почему у нее все не так? Почему все не как у людей? Почему она не может найти свое место в жизни? Почему постоянно бегает от чего-то, словно боясь, что ее поймает. От прошлого. От себя. Почему прошлое никак не оставит ее в покое? Почему преследует?

Англичанка спрятала лицо в ладонях и с силой потерла ими лицо, отметив, что щека все еще горит. Неизвестно, остался ли у нее след от пощечины, но вряд ли она когда-нибудь забудет про это. Девушка поцеловала Лин в светлую макушку и поудобнее пересадила девочку на своих коленях.

Обычно маленькое голубоглазое солнце если уж не доводило гостей до смеха, то хотя бы заставляло их улыбаться. Реже - верещать от боли, когда кроха пыталась подружиться посредством выдирания волос и всего, что под руку попадалось. Но сейчас Цирилла сидела с таким выражением лица, словно у нее кто-то умер. Шири немного побледнела и взяла бумаги, что протянула ей подруга. Скользнула мысль, а вдруг и правда кто-то умер, а она тут глупости говорит. Брюнетка скользнула глазами по тексту и подняла лицо.

- Я французский знаю только со словарем. Расскажи мне, что там? - Англичанка с удивлением смотрела на подругу, понимая, что наверное впервые видит ту в таком состоянии. Если действительно что-то случилось, тогда к чему эти письма, да еще такие длинные. Не проще ли прислать телеграмму? Шири мало знала об отношениях в семье Грей, так что проще было узнать от нее самой, чем что-то гадать и пытаться переводить отдельные слова.

- Эй, милая, все хорошо. - Убежденно сказала брюнетка, теребя Цири за плечо. Лин правда пришлось снять с колен подруги и усадить между ними. Ребенок довольно начала вертеться, явно считая себя взрослым полноценным человеком на неком девичнике. В руки она получила небольшую пирамидку, на которой было несколько колец разного цвета. Через пару секунд сосредоточенное сопение дало понять, что на ближайшие несколько минут ребенок потерян для общества. - Что случилось то? На тебе лица нет.

- Знаешь, сегодня приезжал Ксавьер. У меня дед умер полгода назад, - каким-то тихим и несчастным голосом произнесла Цири, вырисовывая на подушке замысловатые узоры пальцем. - А я только сейчас об этом узнала. Не то, чтобы мы были как-то близки с дедом - я его никогда не видела и не разговаривала с ним. Просто...он ведь был единственным мне родным. Когда моя...мама вышла замуж за отца, дед отказался от нее, потому что не хотел иметь ничего общего с семьей Грей. Я не знаю, почему после смерти моих родителей он не стал оформлять надо мной опекунство, но подозреваю, что все по той же причине. А его письмо. Он давно простил ждал, и меня просил приехать. Только письмо я увидела поздно...

То ли руки дрожали, то ли вся Цирилла тряслась. Девушка судорожно вцепилась в чайную чашку, грея об нее ладони, как всегда делала перед тем, как отпить глоток, но сегодня пить не стала.

- Я бы все бросила, только бы его увидеть. А Ксавьеру было все равно. Ненавижу его... - с тихой яростью проговорила англичанка, едва не расплескав чай на штаны. - Ему лишь бы во всем найти для себя выгоду. Человеческие чувства для него ничего не значат. Ума не приложу, как Траяна могла выйти замуж за него. Он угрожал мне, Шири!

Хотела еще добавить "он меня ударил", но передумала, опасаясь, что воинственная подруга сейчас побежит следом за неприятным родственничком, дабы накостылять тому по шее. И ведь догонит! И накостыляет так, что мало не покажется.

- Я всегда знала, что моя семейка - ненормальная, но неужели я сама такое чудовище, что со мной невозможно даже рядом находиться?

- Мои соболезнования по поводу смерти твоего дедушки. - Шири мягко накрыла руку подруги своей. Цирилла всегда держалась очень хорошо, вообще была довольно жизнерадостным человеком. Со стороны казалось, что у этой блондинки и нет никаких проблем. Однако это было далеко не так. - Тихо, тихо. Успокойся.

То, что Грей пришла к Шири, уже говорило о степени серьезности всего дела. Не то, чтобы брюнетка была прям сильным профессионалом и носила звание Шерлока Холмса в юбке. Просто Цири обычно решала проблемы сама или с помощью Тана. Однако здесь дело касалось ее английских и французских корней, а тут уже, увы, муж бы ей не смог помочь. С другой стороны, причем тут Ириарте, понять бы. Если требуется помощь - то какого рода? Просто пожалеть и поплакать друг другу в плечико? Не похоже, к тому же было вообще странно видеть улыбчивую подругу в ярости.

- Милая моя, давай сначала, и без криков? Не то, чтобы я против поорать, а ты знаешь, что я всегда за, а просто я не могу тебя понять. И не говори глупостей про каких-то чудовищ. Я же с тобой рядом нахожусь? Нахожусь. И еще не съедена тобой, не отравлена и не удавлена. - Шири бросила быстрый взгляд на дочь, которая, сосредоточенно выпятив нижнюю губу, надевала на пирамидку разные кольца. - Вот я совсем не в курсе твоей проблемы, увы. Но если ты мне все расскажешь, я за тебя любого порву, ты же знаешь. Когда и по какому поводу угрожал тебе Ксавьер? давай только без эмоций постарайся, а то не ровен час, прибьешь в порыве гнева. Будешь тогда сама Лин растить. И перед Яном оправдываться.

Девушка осторожно забрала из трясущихся рук Цириллы чашку с чаем, и поставила ее на столик. И потом попьют, а сейчас поговорить бы.

Точно. Саму проблему-то Цири и забыла объяснить. А то пришла к подруге, прооралась, на всех нажаловалась, потребовала помощи, а к чему разговор-то сам затеяла - и не вспомнила. Грей была способна трясти кулаками, плеваться ядом, короче, с душой подходила к делу так, что сама проблема потом становилась мелкой и вообще какой-то смешной, если о ней вообще вспоминалось. Англичанка глубоко так вздохнула, основательно, с шумом выпустила воздух, пытаясь успокоиться по совету "Мамули Шири". И даже сумела относительно быстро взять себя в руки.

- Дед оставил мне наследство, - о-о-о-о-очень, буквально ненатуральным, спокойным тоном (сразу понятно - щас кого-то будут убивать) проговорила Цирилла. - Земли, деньги, и графский титул. Но у меня, оказывается, есть еще дядя - Матиас - со стороны матери. Он - внебрачный сын дедушки, живет где-то во Франции, но где именно - я не знаю. Наследство мы должны разделить вместе с Матиасом, в противном случае не достанется ничего ни ему, ни мне. Письмо пришло сразу после смерти деда, но тогда меня уже не было в Лондоне, а Ксавьер не счел необходимым сообщать мне о нем. Теперь, когда до конца срока наследования остается три дня, он заявляется в Монастырь и требует, чтобы я отказалась в его пользу. Пытался угрожать мне, говорил, что, если мне мои дети дороги - то перепишу наследство на него. Он хотел меня обратно в Лондон забрать - и выдать замуж. Против воли. И ему бы это удалось, если бы не твой дядя. Он у тебя - святой человек, честно.

Максимально, насколько это возможно было в ее нестабильном состоянии, готовом в ту же минуту взорваться и разлететься на мелкие осколки, объяснила англичанка, потирая виски, который ныли от переполнявшей ее злости. Как только она еще не умерла от отравления собственным ядом.

- Я не хочу отдавать все наследство Ксавьеру. Отказаться вот так, даже не постараться ничего сделать...Отказаться от Матиаса...

Шири с минутку так молча послушала спокойную как стадо бегемотов подругу, и тихонько так, под шумок, пересадила играющую дочь на другую сторону от себя. Мало ли. Зная боевой нрав Цириллы, та могла и руками начать махать. В общем, брюнетка конечно очень любила Грей, но и как мать бдить не переставала. Картина вырисовывалась отличная, нечего сказать. Мозги у англичанки были, более того, она умела с ними обращаться, несмотря на исконно светлый цвет собственных волос.

- Ты это. Давай руки то не опускай. Живет он где-то во Франции, это замечательно. Но желательно как-нибудь узнать его фамилию или хотя бы город. - Шири задумалась, раздумывая над проблемой. Если вы решили, что девушка будет думать о том, помогать или нет, то вы ошибетесь. Такой вопрос на повестке дня даже не поднимался. Да поможет, вопрос - как? Самый оптимальный вариант - рассказать все мужьям и пусть бегают. Но Ян после ранения был до сих пор не в форме, хоть и утверждал обратное, а Тан сейчас являлся его правой рукой, левой ногой и третьим глазом, которым и приглядывал за всеми учениками. Оставался дядя. Но не красиво просить его все делать, чай не маленькие. План созрел мгновенно, нужно только было быстренько его пересказать Цирилле и при этом не подавиться собственными слюнями от усердия.

- Так. Собирайся. Вот прям сейчас. Минимум всего, паспорт, деньги, карточки. Делаем так. Мой святой дядя попробует разыскать для нас информацию про твоего Матиаса, а мы пока летим во Францию. - У Шири даже глаза загорелись от перспектив. Ты сможешь рассказать ему все, что уже знаешь? Имя твоего деда, фамилию, возможные связи. Думаю, ему не составит труда сделать несколько звонков и выяснить, где проживает Матиас и как его вообще зовут. А мы к тому времени как раз прилетим во Францию. Ну как тебе план?

И Шири надулась от чувства собственной важности. И глазами так на подругу зырк-зырк.

- Э-э-э-э, - Грей даже ошалела от такого яростного напора и спесь-то сразу подрастеряла свою, и все желание бить, крушить, орать, ломать шеи, руки, ноги и головы - тоже. И даже как-то так отодвинулась незаметно от подруги - ненароком еще придавит от возбуждения. Ну, может, придавить и не придавит - но вот помять точно может. Вот за что любила она Шири - так за то, что боевая на всю брюнетистую голову графиня - только с виду такая вся тихая и застенчивая, что прям и обижать-то ее стыдно. А как обидишь - так голову оторвет одним махом.

- Шири, может не надо дядю? - промямлила Грей совсем уж неуверенно, чувствуя себя нахлебником, вместе с ногами забравшимся на шею пожилому графу. Она как нибудь сама...сама...Мир сузился до одной точки, а затем расширился до необъятных размеров. Мелькнули мужские руки, смутные, размазанные, неожиданно отдалились. Свист ветра в голове, чей-то шепот, мгновение - мир расплылся. Взор, не подчиняющийся ей, метнулся на стол – медленно, как в кино, падала чернильница, изливая из себя кроваво-красные чернила. А может, это были вовсе не красные чернила? С края стола капал давно остывший чай, темно-бурый, и наверное горький на вкус. Неожиданно, прорезав пространство, как бритвой, проявились, проступили черные буквы «Матиас Фредерик Солей. Верне. Рю де Розенхоф». А буквы уже отдалялись, оказавшиеся на небольшом белом прямоугольничке бумаги, ограничиваясь с краев коричневым, плотным, шероховатым, как древесная поверхность. Свистящий шепот, ветер в голове – она видит себя со стороны, но словно бы и смотрит сама, а мимо стремительно и медленно, четко и размазано проходит мужчина. У него клетчатый костюм, а может это полоска? Пиджак расстегнут и видна белая рубашка, или она не белая, а голубая? Чернильница падает медленно, нудно, пятно чернил расплывается в воздухе, проедает ткань насквозь…Какую ткань? Или это не ткань, а дно ящика? Грянули иерихонские трубы. Или это стук в дверь? А может, это захлопнулся ящик. Скрежет, как пение дрозда. Или это мертвые петли двери? Отдаляется. Мир вновь сузился до одной точки, расплылся.

Цири вытаращила глаза так, что стала похожа на дикую сову. Понятно? Да ничего не понятно. Понятно только одно - Верне, улица Розенхоф.

- Не надо дядю. Я знаю, где он живет. И фамилию знаю. Нам надо во Францию, в город Верне. Собирайся! - Цириллой овладел ажиотаж. Она даже и позабыла, что минутами ранее изображала из себя умирающего лебедя и вообще, готова была идти на заклание.

Так. Порыв не был понят. Более того, вместо уже даже представленных аплодисментов Цирилла начала чего-то там бормотать, а потом вообще затихла. Шири тоже молчала, кося на подругу одним глазом, а вторым пытаясь посмотреть за тем, что там делает Лин. Пирамидка получалась на загляденье красивой, ребенок счастливо мурлыкал что-то себе под нос и не обращал внимания на двух сумасшедших взрослых. А потом блондинка вдруг выдала всю стратегически важную и нужную им информацию.

- Тебе бы в организацию к дяде пойти, цены б тебе не было. - Уважительно вякнула брюнетка, хлопая подругу по плечу. То, что Цирилла сказала правильные данные, она почему-то даже не сомневалась. Грей пару раз упоминала про свои вещие сны и видения, так что вряд ли она, сидя здесь, с потолка придумала фамилию и адрес и ляпнула, лишь бы не разговаривать с графом Ириарте. Однако нужно было еще решить домашние дела, чтобы вот так сорваться к черту на куличики. Ну ладно, не так далеко, во Францию, но все же. С мужьями поговорить, Нари объяснить все, и лететь. Наверное Ян не будет сильно ругаться, все таки дело то буквально нескольких дней. Опять же, развеяться немного. Дочка конечно без мамки будет, ну ничего, погрустят немного. Цири вон вообще готова двух оставить.

- Собираемся. Господи, знаешь, сколько нам лететь? Если не найдем рейс из Лхасы, придется с пересадкой через Пекин! - Шири встала на ноги и зашагала по комнате туда-сюда. - И Францию я твою ни фига не знаю. Особенно города. И говорить по французски не умею. Почти. Будешь моим гидом и переводчиком. Ну, ты чего сидишь? Вставай, пошли собираться, горе мое.