О дипломатии кобр

Принц никогда ни о чем не жалел. Он не привык к подобному роду чувств, они были просто-напросто вытравлены из него жестким воспитанием, потому как от будущего правителя всегда требуют намного больше, чем от обычного воина. Кэйлаш искренне, как только он умел и мог, радовался тому подарку, что преподнесла ему судьба. Вот уже пару месяцев как он знает о том, что совсем скоро станет отцом ребенка, которого ему родит лучшая из женщин. Самый близкий и дорогой человек на свете. Несмотря на то, что они никому не говорили, потому как некуда спешить, ведь даже несмотря на то, что Шэн сама опытный врачеватель, что вокруг таковых много, да и он сам особенно не страдает приступами идиотизма, точнее не страдает по той же причине, по которой и никогда ни о чем не жалеет, все равно, ее возраст и прежние ранения заставляли держать руку на пульсе. А тут, так некстати, до него вновь дошли слухи о сопротивлении кобр – некоторая часть воинов, забрав «своих» женщин, ушли, когда было объявлено о мире. Держать их силой было бы глупо, поэтому те покинули резиденцию и какое-то время все было спокойно – разведка постоянно следила за ними, но в последнее время их недобрый настрой по отношению к королю и клану в целом значительно вырос и ходили слухи о готовящемся вооруженном нападении на Белых Тигров с целью дискредитировать мирное соглашение. От отца пришел лишь простой приказ разобраться. Впрочем, у каждого свои методы. Сейчас Принц был уверен, что вооруженный отряд верных ему кобр ничего не решит – придется убивать своих же, потому как всегда можно кого-то, но уболтать.

Принц направился на задание в гордом одиночестве, но при полном вооружении, как того требовала ситуация. Он знал, что даже несмотря на то, что кобры с удовольствием нападут неожиданно и из-за спины, они его не тронут. Для начала не тронут, потому что им будет как минимум любопытно, к тому же, не каждый день наследный Принц почитает своей нескромной персоной их нынешнее место обитания. А вдруг он тоже против мира, ведь именно его выпала эта «честь» жениться на тигрице.

Никто не ждал того, что наследный принц явится лично и без сопровождения. Бикрам, старший из отступников, вышел вперед и коротко поклонился Кэйлашу, но без жеста почтения. Не для того Королевские Кобры веками проливали кровь, чтобы теперь наследный принц развлекался с тигрицей вместо того, чтобы думать о памяти предков. Слухи из клана распространяются быстро, в том числе и о том, что весь королевский гарем оказался в немилости у принца. Если он будет стоять на пути интересов и чести клана, у каждого из воинов, собравшихся в этом поселении, меч наточен и по его голову.

- Вы пришли за разговором, Садхир-джи, - произнес Бикрам, прямо глядя на наследника престола. – Но мы не собираемся вести разговоры с предателями клана. Если кошачья шерсть в постели для Вас важнее памяти предков, готовьтесь к бою.

За спиной главаря выстроились остальные воины. Их было около двух десятков и все при оружии. Никто не хотел слушать душеспасительные речи о том, что кобры должны смириться с присутствием тигров в Покхаре и Лумбини.

Спросите удивлен ли он? Принц был бы удивлен, если бы не услышал чего-то подобного со стороны сопротивления. И, вот тут они могут быть уверены, что он их прекрасно понимал, однако, умел видеть ситуацию не только с одной стороны.

- Ты так проницателен, Бикрам, - в своей манере ответил аспид, однако поклонился в знак приветствия, как знак уважения.

Несмотря ни на что, они все еще оставались частью клана, пусть и несогласной с решением вождя. Такие есть и среди тигров, даже несмотря на то, что ему, естественно, об этом никто и никогда не скажет. Просто есть понятие логики, отсутствием которой он не страдал. В конце концов, как будущий правитель, он должен постоянно доказывать свое право, не только по крови, на престол. Но даже несмотря на оскорбление, а это была именно попытка оскорбить его, Кэйлаш даже не думал доставать оружие из ножен. Маленькие дети, говорят, тоже начинают всячески обзываться, когда хотят привлечь к себе внимание. А с учетом возраста Биркама, который был младше Принца лет на десять, а то и пятнадцать, это было очень похоже на желание выделиться. Даже несмотря на его отличные навыки, иногда он абсолютно забывал о том, что мозги даны человеку не для красоты.

- Боюсь, что кошачья шерсть в моей постели должна тебя волновать не больше моего, но выглядит это… Скажем честно, будто ты сам бы с удовольствием оказался на моем месте, - глаза кобры сузились в прищуре, а чувства обострились до предела. Аспид прекрасно понимал, что его слова могут быть восприняты как повод к бою, даже несмотря на то, что в них не было ни капли оскорбления. Лишь язвительность, о которой даже дети в клане знали. – Не лучше ли проявить гостеприимность и пригласить Принца на чай?

Раздался ропот, принц не вступал в бой, продолжая говорить, в то время как его слова ни в чем не убеждали отступников. Кэйлаш говорил с ними, как с детьми, будто у него было две жизни или хотя бы четыре руки, чтобы вступать в бой с двумя десятками человек. Бикрам положил руку на рукоять меча, ещё двое воинов последовали примеру старшего. Трое кобр обошли принца сзади, вставая от него примерно в трех метрах, чтобы перекрыть пути к отступлению.

- Здесь не наливают чай предателям, - сказал Бикрам. – Мне хорошо на моем месте, Вы же заплатите жизнью за то, что не думаете о мнении своего народа.

Мгновение до боя, к которому готовы все. Воины клана Королевских Кобр отлично подготовлены, никто не будет бросаться кучей, тактика будет такой, чтобы первые же удары могли стать для принца смертельными, и лишь в том случае, если мастерства наследника хватит отбить первую атаку, в бой вступят остальные.

Ладно, признаем, что сам Кэйлаш – не лучший из дипломатов клана, точнее говоря, совсем не дипломат, хоть и обучен этому. Тем не менее, справедливости ради, стоит отметить, что в отличие от той решающей встречи с тигрицей, сейчас он явно не нарывался на бой. Впрочем, мужества ему всегда хватало: тогда на эшафоте и сейчас, когда ни единый мускул на лице не дрогнул, когда несколько кобр обступили его со всех сторон, заключая в круг. Зря они надеятся, что он так легко сдастся, даже несмотря на то, что он все еще даже не попытался тронуть катану.

- Предателем чего, Бикрам? – в своей обычной манере усмехнулся Принц, - того, чтобы прекратить то кровопролитие, что было почти полвека назад, окончательно? Тебе хочется крови? Или ты боишься того, что в жизни вдруг наступят перемены и твои бесспорно доблестные способности могут вдруг оказаться ненужными? – Кэйлаш внимательно следил за предвадителем повстанцев, прекрасно понимая, что он будет первым, кто нанесет удар. – Крови вокруг и без того много. Ради чего биться с тиграми? Пусть лучше будут под боком, чтобы всегда знать, что у них на уме. Или тебе так хочется видеть, как погибают твои товарищи и как уничтожают твой клан? Ты не хуже меня знаешь, что у нас было бы очень мало шансов в этой войне. Воины клана стоят за его честь и безопасность. В данном случае, ты не прав.

Голос Принца звучал довольно громко, чтобы его слышали все остальные, но в нем уже не было ни доли привычной язвительности (ну разве что самая-самая малость), он был спокоен, говорил неторопливо и вкрадчиво, чтобы слова доходили до каждого из присутствующих.

- Если наследный принц не верит в собственную армию, он не достоин того, чтобы управлять кланом, - резко ответил Биркам. – Вы сдались без боя вместо того, чтобы раз и навсегда победить тигров. Меня учили воевать, а не сдаваться. Разговора не будет, Садхир-джи.

Предводитель повстанцев выхватил меч с шагом вперед и попытался нанести рубящий удар сверху вниз через правое плечо Кэйлаша. Ещё четверо воинов выхватили оружие, остальные были готовы сменить их в схватке, зная, что принц умеет сражаться, и его жизнь будет стоить дорого. Но каким бы опытным воином ни был Кэйлаш Нилам Садхир, ему противостояло два десятка хорошо обученных бойцов, воинов его клана. Неизвестно, на что он рассчитывал, приходя сюда один, но его слова никого не заставили изменить свое мнение о военном альянсе с кровными врагами.

- Наследный Принц верит в собственную армию больше, чем кто-либо, но он не видит смысла отправлять людей на смерть, - чуть реще ответил аспид, понимая, что все разговоры подходят к своему логическому завершению.

В любом случае, он и не надеялся на то, что Бикрам и его ближайшие соратники что-либо поймут и тут же прибегут. Нет, кобры, как и тигры, не менее горды, просто умеют достаточно хорошо прогнуть ситуацию, чтобы не показывать признание собственной ошибки. Тем не менее, в своей этой почти торжественной речи Принц рассчитывал на тех, кто был тут, но не принимал активного участия в этой показухе.

- Боишься, что тебя тоже вдруг женят на какой-нибудь тигрице? – теперь Кэйлаш уже открыто язвил, что совершенно не мешало ему одним резким движением выхватить катану из ножен и поставить блок наносимому удару. Особенное оружие требует особенного отношения, поэтому аспид был искренне рад тому, что в последнее время меч вытаскивался из ножен исключительно для того, чтобы позаботиться о его состоянии. Но стоило катане покинуть ножны в подобных условиях, как сам Принц почувствовал ее зов, требующий крови и жертв. Меч всегда требует крови, сталь всенепременно озаряется багряными каплями, но вопрос лишь в том насколько часто. Кобра направил удар катаны ближе к центру лезвия противница, тем самым и блокируя его удар. Резкий толчок противника вперед и скользящий удар по линии живота.

Смертельно раненый Бикрам осел на землю, в то время как со спины принца атаковал следующий из бойцов, нанося рубящий удар сверху вниз, в то время как ещё один занял стойку перед лицом Кэйлаша, закрывая тому возможность к отступлению. Слышался шелест стали, доставаемой из ножен – кобры были готовы убить наследного принца любой ценой, и поражение предводителя лишь усиливало их ярость. Кольцо вокруг Кэйлаша сужалось, при этом сейчас ни один из воинов, находившихся в его поле зрения, не подставлялся для удара – все знали своего командира как опытного бойца, превосходно владевшего своим мечом. Но не бывает непобедимых, и принца сейчас хотело именно убить, а не испугать или в чем-то переубедить, и его слова уже не имели для собравшихся никакого значения.

Одно из основных правил боя – никакой показухи. Должно быть минимальное количество движений, минимальное количество мыслей, лишь одни инстинкты. Правда, к этому всему Принц умело научился добавлять свои язвительные реплики, злящие противника, выбивающие его из колеи, заставить проявить непозволительные эмоции и поймать в этот момент, нанося решительный удар. Но слова и пустые разговоры закончены – на земле оказались первые капли крови. Аспид не привык думать о бренности бытия и о том, как все могло бы случиться, если бы… нет, все происходит именно так, как должно, поэтому в его жизни нет места страху, лишь решительность и борьба.

Опытному бойцу не надо видеть, достаточно чувствовать и полагаться на собственные инстинкты и меч, который никогда не подводит, если умеешь его слушать. Пока они не нападают всем скопом, у него есть возможность не только вырваться, но и покарать бунтарей. Одно дело, когда они проявляют характер, но когда готовят атаку в целью дискредитировать собственный клан и вернуть угрозу войны – другое. И видит Будда, Кэйлаш не хотел этой крови, ведь каждый член клана Королевских Кобр, как и любой другой человек на земле, имеет право на счастливую жизнь. Но лучше потерять сейчас этих людей, чем подвергнуть опасности два клана сразу.

Боковым зрением Кэйлаш увидел, скорее даже почувствовал, нападавшего со спины, потому одним движением развернул катану, протыкая нападающего, после чего развернулся вместе с ним, подставляя его под возможные удары и пытаясь разорвать круг из воинов, что в данный момент представляло наибольшую опасность. Толкнув предателя вперед, одним движением вытащив из него лезвие меча, Принц нанес еще два рубящих удара по двух кобрам, чтобы разорвать кольцо.

Второй повстанец получил смертельный удар, невольно спасая противника от верной смерти, следующий удар Кэйлаша ранил ещё одного бойца в плечо, в то время как второй пришелся в блок. В этот момент со спины вновь начали наступать, и с громким киаем обрушился следующий удар, метивший в шею принца. Воины коротко переговаривались, среди них тут же оказался новый старший – военная дисциплина у них оставалась прежней, как и навыки.

В живых оставалось восемнадцать противников Кэйлаша, один из которых был ранен и отступил на шаг, тут же освобождая позицию следующему воину. Все чувствовали, что каждый новый удар может стать смертельным для наследника престола, который сейчас стал их смертным врагом.

Шэн никогда не была стратегом, и в бою всегда рвалась впереди отряда в самое пекло, чтобы у воинов не было страха. О своей жизни она всегда думала в последнюю очередь, цель всегда важнее. В бою не может быть страха или сомнений, и меч, показываясь из ножен, жаждет уже только крови. Боевая ситуация была патовой, и численное преимущество противника говорило лишь об одном – тем, кто сейчас напал на Кэйлаша, не может быть пощады. Просто потому, что так должно быть – не из ненависти, сейчас Шэн мыслила как воин, а не как тот, кому известно понятие мести.

Выхватывая на бегу меч из ножен, она с силой полоснула им по спинам двоих кобр, стоявших перед Кэйлашем, и на какое-то мгновение сердце екнуло в надежде, что принцу хватит сноровки отбить удар, нацеленный в его шею, к которому она просто не успевала. Хорошо поставленный удар тигрицы одним махом рассек плоть, и кровь полилась на вытоптанную весеннюю траву, показавшись черной, как тушь. Сталь не подводит, когда она в любой момент готова к бою, и казалось, что лезвие катаны сейчас стало ярче блестеть в солнечных лучах сквозь заливавшую её кровь – меч был в своей стихии, противной человеческой натуре, но неизбежной, когда речь идет о фатальном безрассудстве. Шэн зарычала, отталкивая только что разрубленных ею противников в стороны, чтобы пробиться ближе к Кэйлашу. Противники все ещё были в большинстве, и они будут смыкать кольцо. У учеников есть шанс остаться вне оцепления, атакуя с меньшим риском для себя, а ей же впервые в жизни придется сражаться заодно с коброй.

- Лун, Джая, держите дистанцию, - приказала она, не отвлекаясь от противников, в такой ситуации каждая ошибка может быть фатальной.

Приказ наставницы был короток, но понятен. Направившись следом за ней, краем глаза еще и стараясь следить за передвижениями Джаи, о которой тоже надо было позаботиться. И, как ни крути, факт того, что это первый настоящий бой для Луна, наложил свой отпечаток – тигр не так быстро среагировал на происходящее, а рука выхватила сразу три сюрикена уже тогда, когда Сифу расправилась с двумя, пробиваясь к Кэйлашу. Но все лишние мысли в мгновение ока покинули его голову, когда он услышал слова тигрицы. Без малейшего замедления и колебания, сюрикены, зажатые в хвате кулак, направились в сторону нескольких кобр. Честно говоря, тигр не знал куда целиться правильнее, поэтому старался бить по горлу – так точно наверняка, но вопрос сейчас стоял лишь в точности его бросков. Следом полетело еще несколько шестилепестковых наточенных звездочек, но теперь одна за другой, по очереди, по две штуки на каждую кобру, чтобы уж наверняка, или хотя бы было достаточно хорошим отвлекающим маневром, чтобы старшие сумели расправиться с ними. Только вот количество сюрикенов явно не рассчитано на такое количество народу, потому закончились двенадцать звездочек как-то слишком уж стремительно. Поэтому теперь Лун решил действовать совсем иначе. Шест оказался на земле рядом, а в обеих руках появились две огненные плети, обещающие проехаться по первому же, кто сейчас попадется под руку.

Джая спешилась, следуя приказу сифу Бо и выхватила парные кинжалы. Это пускай Лун там занимается ерундой и пытается строить из себя ниндзю, а она будет драться, как ее учили. Девушка прищурила глаза, понимая, что опять начинает шипеть сквозь зубы. Вся ситуация сейчас напоминала ей какой-то дурной сон, а не реальность. Она шла в бой против своих. Против Королевских Кобр. Против тех, с кем делила пищу и строила планы по уничтожению противника (вранье конечно, но зато как звучит!). А теперь она настраивалась, что будет их бить. Не просто для того, чтобы обкатать новый прием, а будет убивать. А рядом будут тигры, которые стали вдруг ей семьей. Один стал, вот этот высокий дурак с белой прядью волос, что сейчас решил не только предателей убить, но и ее заодно. Иначе бы точно подумал головой и понял, как она ненавидит огонь. Вот не будь боя, огреб бы по полной программе, но сейчас девушка лишь отскочила от парня, краем глаза замечая, что один из нападающих пытается нанести ей удар катаной.

Принимая на правый сай удар и отводя его в сторону, маленькая воительница вроде бы совсем немного дернулась вперед, нанося один колкий удар вторым кинжалом. Левой рукой, точно в печень. И тут же скользнула назад и вбок, давая телу упасть. Это не Королевские Кобры, они перестали быть таковыми, когда обнажили оружие против принца. Это предатели, и она будет их резать. Джая метнулась ближе к Шэн, встречая еще одного противника, который явно считал себя умнея самой ученицы Кэйлаша. Это она по жизни дура, а так фору любой кобре даст по части ума и фантазии. И вновь, на занесенный сверху удар катаной она не дернулась назад, а метнулась вперед, держа оба сая прямым хватом. Они опять нашли свою жертву, испив ее крови. Рослому воину достался удар в живот и правую подмышку. А тоненькая девчушка уже использовала разгон, отталкивая от себя смертельно раненого. И опять ее глаза ловят не Кэйлаша, а Шэн, и опять в душе почему-то щемит, и вновь нужно драться, и нельзя ничего говорить и спрашивать. Она не понимала, почему так, но действовала автоматически, стараясь не подпускать к тигрице лишних ублюдков.

Итак, разложив набор, Владлен начал "шаманить". До места боевых действий был метров 50. Трубку из зубов парень не выпускал - это вводило его в определенное состояние сознания, в котором эффективность работы с Рунами возрастала. Итак, достав первую заготовку Владлен стал лицом на восток и начертил скальпелем на земле первый знак портала земли (выглядит как буква П) обращаясь к Северному пантеону богов. Установив контакт, и произнеся ритуальную фразу "Во Имя Одина", он повернулся на юг и начертил второй символ - водной Стихии (выглядит как буква С повернутая на 90 градусов против часовой стрелки) произнеся "Во Имя Фрейи", и так далее - запад - символ воздушной Стихии (выглядит как равносторонний крест) - "Во Имя Бальдра", север - символ стихии Огня (Рог Дракона - выглядит как буква Л) - "Во Имя Фригги".
Далее Владлен приступил к изготовлению самого талисмана. Настроившись на энергию руны Эйваз, он вырезал ее скальпелем на деревянной плашке, отождествив с собой любимым. После этого с левой стороны провел и вырезал Тейваз (сила мужчины), а с правой - Лагуз (гибкость и текучесть женщины). После этого он закрасил руны тушью, не забывая при закрашивании концентрироваться на принципе каждой из рун. Пока амулет высыхал (во время этого за амулетом закреплялось состояние), Владлен достал вторую заготовку.
Если первый амулет был сугубо защитный - он давал определенную незаметность на поле боя и защиту от "случаных ударов", то второй был атакующим. "Волчий Крюк". Вырезая Эйваз пошла концентрация на любом враге в общем - этот амулет был рассчитан не на ношение, а на атакующее воздействие. После эйваз как руны негативных изменений были вырезаны две руны науд по обеим сторонам от уже начерченной руны, которые предопределяли характер воздействия - получалось что-то вроде необходимости какого-то действия - к примеру необходимость лечения сердца как результат и ухудшение работы сердца как воздействие амулета.
Закрепив качество энергии тушью, Владлен принялся размыкать круг в котором работал. Он стирал символы стихий проговаривая благодарность Богам за помощь в обратном порядке по отношению к тому порядку в котором они были нанесены.
Повесив первый амулет себе на шею, Воропаев сложил инструменты в мешочек и, взяв в руки второй амулет начал в присяде продвигаться к месту боевых действий - полсотни метров было слишком большим расстоянием для воздействия, и его необходимо было сократить хотя бы в пять раз. Почему парень двигался в присяде, спросите Вы? Амулет амулетом конечно, но дополнительная предосторожность никому никогда еще не помешала...