Тренировка по стрельбе из лука

С тех пор как Роберт поселился в монастыре и занял место одного из мастеров храма, он все надеялся, что по большей мере будет учиться сам, а не будет обучать других. Не потому, что он боялся истратить все свое свободное время, а больше потому, что ему казалось, что он был еще не готов кого-то учить. Но настоятель и старшие мастера, кажется, придерживались иного мнения по этому поводу и две ученицы, которых отдали ему на обучение тому свидетельство. Вот так утром, на третий день после приключений в горах мастер Роксбери вскочил с постели свежим и полным сил. Он опоясался мечом, закинул за спину свой лук и полупустой колчан и, преодолев внутреннее пространство жилых корпусов, направился к тренировочным площадкам, где все было подготовлено для проведения занятия по стрельбе из лука. Несмотря на раннее время граф был в достаточно приподнятом расположении духа. Если ему не изменяла память на занятия в такую рань приходили лишь не многие обитатели храма и поэтому аншлага он не ожидал.

На площадку, которая теперь была обустроенная как стрелковое ристалище, Роберт вышел облаченный в удобные штаны, свободную белую рубаху простого покроя, поверх которой была надета тугая кожаная жилетка. На ногах неизменные сапоги из мягкой кожи.

Большую часть тренировочной зоны занимала шеренга из нескольких разнокалиберных мишеней. Возле них у забора было аккуратно расставлено два десятка луков с уже натянутой тетивой, немного поодаль водрузили две большие деревянные бочки со стрелами с наконечниками всевозможных форм и размеров. И если оперения стрел в одной бочке располагалось под углом, то во второй стрелы были с прямым оперением.

Выйдя на середину, Роберт замер в ожидании, хотя руки уже чесались натянуть тетиву и пострелять по нетронутым мишеням.

Тренировка начнется в пятницу, 29.07 ближе к вечеру. Приглашаются все желающие.

Изабель давно привыкла к неторопливости, безмятежному однообразию жизни в монастыре – поначалу подобный расклад радовал девушку, чьё детство и отрочество прошли в городе-миллионере с кипучей, бурлящей жизнью; потом начал тяготить как свободолюбивую, постоянно ищущую чего-то нового натуру; теперь же для Белль наступил период, когда мирное, спокойное существование в Храме рядом с дорогим её сердцу человеком оказалось ценнее столь желаемой свободы. День, начинавшийся с упражнений и совместной трапезы, с тренировками и работой по хозяйству, заканчивавшийся общим собранием жителей Линь Ян Шо и последующим отправлением по комнатам, - день, который закончился вчера, продолжается сегодня, начнется завтра. Иногда в привычное, уже устоявшееся течение жизни вмешивались непредвиденные или просто неординарные обстоятельства, такие, как празднование Нового года, разведка Бонского города – они вносили струю свежести и драйва, скрашивали несколько однообразные будни монастыря. В ближайшие же дни подобной встряской для Изабель обещала стать тренировка по стрельбе из лука, проводимая одним из мастеров Храма, - юная послушница давно мечтала об освоении этого умения, нелегкого для девушки, однако от этого становящегося еще более привлекательным. Мнение о предмете мастера Роксбери у Изабо сложилось исключительно на основании фильмов-фэнтези, где стрельба из лука активно использовалась, и увиденного уже в самом монастыре – последнего было достаточно для того, чтобы интерес, который Белль некогда испытывала к этому боевому навыку, перешел в твердое желание самой постичь его.

Тренировка была назначена на раннее утро – Изабель, которая ложилась спать заправской совой и вставала бодрым жаворонком, вышла из своей комнаты в жилом корпусе раньше заготовленного времени: волнение и нетерпеливость гнали юную послушницу монастыря на площадку, где когда-то давно состоялось её первое занятие по метанию сюрикенов и где сейчас должно было состояться занятие по стрельбе из лука. На Изабель была одета её форма: удобные брюки практичного темно-синего цвета и хлопчатобумажная футболка, не стесняющая движений; куртку-ветровку американка набросила на плечи, намереваясь снять её во время тренировки. Площадка оказалась практически пуста, за исключением самого мастера Роксбери, стоявшего на середине обнесенной плетнем территории.

- Доброе утро, сифу Роксбери, - поздоровалась Изабель, с нерешительностью оглядываясь вокруг и подходя ближе к молодому мужчине.

Стрельба из лука… звучит заманчиво! Акеми давненько хотела научиться этому занятию, только дома некому было её учить, а здесь как будто под неё сразу занятие, да еще и для новичков, как ей показалось. Встав с утра с предчувствием хорошего дня, японка быстро оделась в тренировочную одежду: ничто не должно мешать на уроках, особенно при стрельбе из лука. Волосы были убраны в хвост, но некоторые короткие голубые пряди так и норовили выбиться. Одной из причин, почему Акеми так рвалась обучиться искусствам стрельбы из лука, было то, что она обладала магией Воздуха. Японка полагала, что эта стихия поможет ей и будет органично дополнять данный вид оружия, помогая направить стрелу. Другой же причиной было то, что стрельба очень сильно развивала ловкость, а это качество требовалось для парных клинков, на изучении которых так настаивал отец. Что ж, тогда вперед! С достаточно приятными мыслями Акеми выскользнула из комнаты, размышляя о том, кто будет вести урок и сколько человек придет. Она прибыла недавно, поэтому еще не всех мастеров знала. Когда девочка стала подходить к намеченному месту, то заметила, что на площадке для тренировок уже стояло два человека. Сифу и ученик, как она догадалась.

- Здравствуйте, сифу Рёкс’бэри, - Акеми продолжала безжалостно коверкать все фамилии жителей Линь Ян Шо на свой манер, в глубине души подозревая об этом и все время размышляя об уроках китайского. После чего она подошла к девушке, та явно была постарше её, но японка не смутилась. – Привет, я Акеми, - бодро поздоровалась она. Все равно пока еще никого не было, можно и поболтать.

У Энекена не было при себе ни лука, ни стрел, но как и любого мальчишку, оружие привлекало его. Все, что можно было достать в храме – это кухонный нож, однако его отсутствие было заметно сразу, ведь без ножа никакая работа там не ладилась. Впрочем, для одиннадцатилетнего пацана это не было бедой – фантазия позволяла ему махаться с воображаемым противником на вениках вместо мечей, а в случае страшной опасности Феннерс мог рассчитывать на свои зубы… и ноги. Потому на занятия мальчик шел скорее чтобы избежать ругани за испорченные щенком сандалии, чем проникнуться боевыми искусствами, но с неподдельным трепетом замер, завидев в открытом доступе настоящие луки и бочки со стрелами.
Рот открылся и не закрывался, пока Феннерс, примяв висевшую под мышкой собаку рукой, осторожно ощупывал тетиву свободной ладошкой. Пес не мог не заметить заинтересованности хозяина, и тоже тянул к луку влажный нос, сопел от усердия, но не дотягивался. В какой-то момент мальчишка пришел в себя – и щенок оказался уже на земле, а Эн с восхищением прицеливался невидимой стрелой, крепко держа громоздкое оружие руками. Тугая тетива едва подавалась оттягивающему ее кулачку, но парня не смущало ее серьезное сопротивление. Конечно, он уже вообразил себя Робин Гудом, и пускал сотни стрел в различных направлениях, сбивая самолеты, птиц, подброшенные кверху шапки и даже дурацких насекомых. Ему однозначно понравился лук – и Энекен мечтательно прижал его к себе, забыв о том, что ни один порядочный взрослый не позволит заныкать такую опасную штуку ребенку. А впереди его ждал еще более потрясающий воображение ассортимент из стрел, с разной формы перьями, с блестящими наконечниками, красивых, тонко сбалансированных и смертоносных. И Эн не задумываясь запустил руку в ближайшую бочку, извлекая сразу две приглянувшиеся стрелы и примериваясь: какая из них больше понравится его луку?

Роберт вчера запомнил, как все стоит на площадке и что где лежит, но ощущение, что он что-то забыл, не покидало его. Поглаживая пальцами круглый камень на серебряном кресте в своем ожерелье, Роберт изучал окружающее пространство и ждал прихода учеников, которые видимо, решили подольше поспать. Монастырь казался вымершим. Мастер ждал достаточно долго и уже подумал, что никто не придет и вдруг рядом послышался знакомый голос, который принадлежал мисс Кассини. Роксбери ухмыльнулся, услышав через мгновение еще один, но теперь уже незнакомый голос другой ученицы. Поздоровавшись с обеими девушками, Роберт ненадолго задумался, выстраивая в сознании еще раз план будущего занятия. По его глубокому убеждению, учить людей не имея у себя в голове четкой линии разговора, было делом совершенно бессмысленным и непрактичным. Следует всегда думать, о том, что говорить, иначе придется выдумывать на ходу и в конечной цели попросту запутать себя и учеников.

- Еще раз добрый утро, класс! - наконец-то заговорил мастер спокойным, но строгим тоном, задержав взгляд своих слепых и жутких глаз в том направлении, где кто-то рылся в одной из бочек со стрелами давая понять, что занятие уже началось. – Если кто не знает мое имя Роберт Роксбери и это мое занятие. Я – ваш учитель; вы – мои ученики: вы должны слушаться меня и выполнять все мои указания. Поверьте в душе я застенчивый человек, но я буду рад любому поводу вышвырнуть кого-то из вас отсюда. Надеюсь, с дисциплиной мы уяснили. Вы пришли учиться стрельбе из лука, но скажите мне, знаете ли вы зачем вам это нужно. Чего вы хотите добиться этим и что постичь в конечном результате?

Наследуя своих учителей, Роберт задал простой, но очень важный вопрос, который позволит ему понять цели и мотивы его учеников. Понимание своих целей ключ к познанию себя, которое дает толчок к саморазвитию. Эту истину сам Роберт освоил еще в начале своего пути. Заставлять учеников думать, всегда полезно, ведь их необдуманные действия рискуют привести к неопрятностям как для них самих, так и для окружающих, а лук это оружие, которое не терпит бездумных хозяев.

Строгий голос графа не сразу оторвал Феннерса от фантазий. Что говорить – даже заскучавший щенок, принявшийся прокусывать Энекену тапок, не смог его привлечь. Поэтому мальчик сосредоточенно, без лишней торопливости, прилаживал пеструю стрелу к луку и самозабвенно облизывал губы. Как раз в это время сифу рассказывал о дисциплине, посматривая на единственного ее нарушителя, а также развлекал остальных пришедших вопросами. Что до последних, так мальцу вообще никогда не было до них никакого дела, и даже расслышь он болтовню, - все равно бы не ответил.
Когда древко стрелы, придерживаемое маленькими пальчиками, наконец-то стало по центру лука ровно, Эн уверенно принялся за тетиву. Что есть силы оттискивая ее кончиком с оперением, юнец добился определенной упругости, пока удерживать взведенный боеприпас не показалось трудным. Не то чтобы ему уж очень хотелось поскорей запустить стрелу в воздух – просто оно само как-то к этому пошло. И Феннерс начал наугад выбирать цель, ворочаясь по сторонам и по незнанию подвергая опасности присутствовавших. А потом у него просто соскочил палец, - и тетива, ударив по руке, отправила снаряд в полет. Впрочем, в силу слабой натянутости, недалеко: аккурат к ногам мастера. Невинно улыбаясь, Энекен взялся за вторую: рука, видать, не шибко болела, чтобы на что-то отвлекаться.

Вслед за Изабель на тренировочной площадке появилась еще одна юная ученица - девочка лет тринадцати-четырнадцати, ярко выраженные азиатские черты лица которой контрастировали с волосами и глазами цвета берлинской лазури. Внешность девочки - олицетворение непокорного нрава: далеко не каждый способен решиться на такие смелые и чересчур эксцентричные эксперименты. Американка только усмехнулась, враз проникаясь к новой послушнице монастыря непонятной симпатией, - чем-то эта Акеми напоминала волшебнице саму себя, только несколькими годами младше.

- Изабель, - коротко представилась она; уголки губ едва подрагивали, готовые растянуться в тщательно подавляемой улыбке. Вскоре на тренировочной площадке появился мальчишка, сразу же принявшийся копаться в корзинах со стрелами, - Белль лишь недовольно поморщилась: паренек наверняка играет на нервах мастера, зная, что слепой мужчина не в силах воочию застать его за неподобающим занятием. Но обещанная тренировка тем временем начиналась; американка прислушалась к словам наставника, на время забывая об отлынивающем от дела светловолосом мальчишке. Стрела с характерным свистом разрезала воздушную гладь и приземлилась около ног мастера Роксбери. С недоумением, плавно перешедшим в плохо сдерживаемое раздражение, Изабель оглянулась на ученика, разрываясь между желанием накричать на него и стремлением хорошенько проучить; Белль сегодня была горазда на шумные выплески своего недовольства. Второе оказалось сильнее; волшебница перевела взгляд на одиноко лежащую около наставника стрелу, чувствуя, как каждая клеточка её тела наполняется прохладой голубой энергии Воздуха. Наконец незримая волна, захлестнувшая собой девушку, достигла своего апогея: Белль тихонько взмахнула рукой, и стрела, прежде покоившаяся в ногах мастера Роксбери, проскользила несколько метров по земле, словно подхваченная сильным порывом ветра, оказавшись прямо около златоглазой послушницы. Американка снова сделала движение ладонью - увлекаемая вверх направленным потоком воздуха, тонкая деревянная палочка оказалась на уровне её подбородка и, точно выпущенная из невидимого лука, полетела в сторону юного ученика, мгновенно остановившись в десятке дюймов от него. На несколько секунд зависнув в неподвижном воздухе, потрепанная ветром тростинка упала рядом с мальчишкой. Изабель довольно усмехнулась, позволяя себе расслабиться; сейчас, когда обжигающая волна раздражения схлынула, американка чувствовала себя расшалившимся непоседой-щенком вроде того, что преданно сновал под ногами возмутителя спокойствия, и нисколько не сомневалась, что, равно как и мальчик, заслужила справедливого выговора от мастера.

- Сифу Роксбери, - сбивчиво заговорила Белль, стараясь, чтобы её голос звучал спокойнее, не перепрыгивая с одной тональности на другую, - я всегда хотела научиться стрелять из лука. Я понимаю, что это дело не одного и не двух занятий, но тем не менее... - Изабель говорила честно, ничего не преувеличивая и не преуменьшая, совсем не заботясь, как звучат её слова со стороны. - Мне хотелось бы, чтобы лук в моих руках стал не просто оружием, а чем-то большим, продолжением этих самых рук... Кроме того, эта способность, - Изабель на мгновение замялась, потом продолжила: - подходит мне как воздушному магу, и некоторые затруднения, например, плохие погодные условия, при помощи Воздуха я могу обратить себе во благо.

Ну вот и познакомились… Акеми внимательно посмотрела на Изабель, совершенно ни о чем не догадываясь. В этот самый момент подоспел еще один ученик: это был мальчик с собакой. Причем он не стал слушать позволенья мастера притронуться к луку, а сразу начал тренироваться с оружием, причем видно было, что неумело. Акеми буквально с открытом ртом следила за тем, как он прицеливался то ли в них, то ли еще в кого, а потом пустил стрелу, благо не в кого не попав. Японка даже толком не слушала, что сказал сифу, кажется, действия юного ученика сейчас противоречили всему тому, о чем говорил мастер, неужели он его накажет? Акеми очень не хотелось, чтобы сейчас началось нечто подобное: с одной стороны она даже понимала этого мальчика, ей тоже очень хотелось поскорей начать, но ведь сначала надо выслушать сифу. По его взгляду Акеми догадалась, что он либо плохо видит, либо не видит вообще, поэтому несколько неуверенно посмотрела на сифу, когда тот закончил говорить. Стрела приземлилась к ногам учителя, и Акеми отметила для себя приятную неожиданность: её новая знакомая тоже была магом Воздуха. Это так приятно наблюдать за родной стихией, чувствовать её, ощущать. Столько всего случилось, что юная японка даже толком вопрос не услышала, догадавшись лишь по ответу Бель что к чему. Собственно, все мастера спрашивают мотивацию своих учеников и то, что они хотят получить, видимо, с помощью этого делая план их обучения. Акеми долго не задумывалась, почему она хотела овладеть именно стрельбой из лука, это скорее получилось интуитивно, понимание пришло изнутри, ей просто это нужно, для себя. Здесь уже нельзя было говорить о воле отца или еще кого-нибудь, это был лично её выбор. Когда Бель закончила, Акеми посмотрела на мальчика, но он вроде бы не собирался отвечать ,и решила начать.

- Я думаю, что стрельба из лука будет очень гармонично дополнять мои скромные способности, например, с помощью магии Воздуха я смогу направить стрелу куда нужно, изменив её направление, не придется делать скидку на ветер. И мне бы хотелось, чтобы… - она задумалась. Что именно Акеми хочет достичь, она не знала, а разве можно сразу сказать?

- И мне бы хотелось быть более ловкой и точно стрелять, чтобы рука не дрогнула.

Эти слова она буквально выпалила, сама осознавая, что сказала.

Очевидно, его невидимый ученик правила учтивости соблюдать не собирался. Стрела, которая воткнулась возле его ног, была тому явным подтверждением. Роберт был оскорблен таким поведением, но прежде чем он успел, что-то сказать или сделать он почувствовал легкие колебания воздуха и тихий звук. Словно бы тихий свист и шипение. В этом смутном ощущении он попробовал понять, что это такое и скоро почувствовал, что происходит, а вернее ощутил, что стрела, которая торчала в земле возле него, покинула свое место. Не смотря на свои скудные познания в магии воздуха, он не мог не ощутить, что кто-то использует её в данный момент и использует её весьма необычным способом. Свист и шипение прекратилось как раз возле места, где стояли бочки со стрелами, и в сознании Роберта сложилась полная картина происходящего. Хоть мастер был готов взорваться криком, но сохранял спокойный внешний вид. Он прекрасно знал, что возможностей поквитаться с нахалом, который считал, что его слова и выеденного яйца не стоят ему, вероятно, еще представиться. А если и нет, на место его поставит кто-то другой, примеры того в храме известны. Правда Роксбери было интересно, как этот невежа смог выстрелить из лука без всякой подготовки и не рассечь себе надмыщелок. Наверное, повезло. Сейчас правда куда важнее определить, стоит ли дать шанс остаться этому выскочке на занятии. Мнение у Роберта уже об этом было определено. Будь его воля он бы в самой изобретательной, а главное поучительной форме наказал бы нарушителя. Но такая позиция была неприемлема в храме. Вот так и сейчас, нужно было бороться с желанием сделать какую-то мелкую пакость в ответ. Тем не менее, мастер спокойно прошествовал к бочкам и остановился возле Энекена.

- Я и не знал, что у меня на занятии есть настоящие профи, - Роберт странно хихикнул, на лице его появилась озорная улыбка, и он добавил: – Таким талантам самое место в апартаментах Муши, которые нуждаются в капитальной уборке.

Роберт театрально поклонился, но незаметно и резко провел пальцами правой руки, чтобы обезоружить ученика, а то не хватало еще чтобы стрела в лоб угодила. Когда смертоносный снаряд был нейтрализован, мастер снова заговорил:

- Советую поторопиться, а если захотите снова вернутся на мое занятие, то для такой важной персоны как вы нужно сопровождение вашего мастера. Кстати оставьте лук здесь там вам выдадут специнвентарь. Всего доброго! – и указав на выход, мастер вернулся на свое место.

Роберт был доволен собой, но занятие пора было продолжать, а его ученицы ждали комментариев на свои ответы, которые, несмотря на некоторую неоднозначность все были довольно последовательными и понятными. По крайней мере, чувствовался их настрой, но мастер был не до конца удовлетворен, хотя от такой начальной базы, было вполне возможно отталкиваться, а хорошая опора для успешного обучения самое важное.

- Что ж, очень хорошо, мне все понятно, а самое главное вы не говорить лишних слов. Пойдем дальше. Лук является одним из самых древних боевых и охотничьих приспособлений на земле. Хотя, по правде говоря, даже в наше время не существует приемлемых пояснений его происхождения. Длина лука колеблется от 100 до 210 сантиметров, раньше это объяснялось целевым предназначением, а в наше время личными предпочтениями. Луки делят на длинные и короткие. Короткий лук держат перед собой, и натягивают к груди, а длинный лук натягивается сбоку от стрелка, за ухо. Соответственно длинный лук обладает большей силой, но сейчас сами в этом убедитесь. Выбирайте себе оружие, но помните, что лук не должен быть тяжелым для вас ведь это не кувалда.

Обычно взрослые монастыря относились к шалостям мальчика с пониманием, стараясь объяснить ему, что он делает не так. Ведь грани между правильным и неправильным, плохим и хорошим, опасным и неопасным были только едва сформированы в «себе на уме» головушке. Вторая стрела гораздо быстрее легла на тетиву, зацепившись за нее перышком, и глаже скользила древком по луку, когда Энекен начал прицеливаться. Но юноша не успел выстрелить, как вдруг первый боеснаряд встрепенулся на земле и подскочил, устремившись в его направлении. Мальчик не успел ни удивиться, ни испугаться: просто прикинул, кто это такой добрый вернул ему стрелу обратно. К сожалению, обозревание двух одиноких учениц было прервано мастером, заслонившим девушек широкими плечами и, в общем, выбившийся снаряд у юнца из рук.
Эн выслушал Роберта, сведя к переносице брови, и уловил, что ему на площадке не место. Конечно, прислушиваться к приказам и идти заниматься уборкой, на взгляд Феннерса, было незаслуженным. Но мальчик повиновался, передав сифу лук и молча подхватив с травы собачку. Он был крайне раздосадован резкостью и нетерпением мастера, но вряд ли мог сопротивляться его решению.
Поэтому Энекен ушел в указанном направлении, изредка поглядывая через спину, когда от него наконец отвернутся. И в тот же момент свернул по дорожке в обход, сделав большую петлю вокруг тренировочной площадки. Он еще видел мастера и учениц, которые сейчас выбирали подходящее оружие, и очень обижался и завидовал. А поэтому подхватил с земли камень, увесистый, но не очень крупный, и прицелившись, метнул его Роксбери в спину. В полете мальчик придал камню ускорение, использовав поток ветра, и булыжник бахнул наставнику в спину.

Акеми не представляла, что занятие по стрельбе из лука будет проходить таким образом. Она не так давно прибыла сюда, но такое случалось на её памяти первый раз. Атмосфера стояло чуть напряженное, японке такое начало не очень понравилось, но раз так уж получилось. Сифу отобрал лук у ученика и выгнал его. Акеми думала, что с одной стороны так оно и правильно, все же таким образом мальчик мог поранить и себя, и остальных, мало ли куда полетала бы стрела, но все же ей было искренне жаль, что так получилось. Значит они только вдвоем с новой знакомой Изабель будут учиться. Акеми посмотрела на мальчика. Ему назначили дежурства, собственно, ничего удивительного. Она вспомнила свою ночную вылазку, за которую тоже могла поплатиться. А ведь намерения были благие. Мальчик уже собирался уходить и Акеми решилась за него заступиться, уж больно не хотелось бы, чтоб так всё было.

- Сифу Рёк’сбэри, пожалуйста, не выгоняйте его, он же… не хотел, - японка внимательно посмотрела на мастера. Может, он все же передумает? Но это было напрасно, поскольку мальчик уже ушел со своей собакой, Акеми проводила его глазами. Он явно тоже хотел остаться, это было понятно по взгляду, которым он их окинул. Оно и ясно, японка сама была бы очень расстроена, если бы такое случилось с ней, но в тот же момент прогнала такие мысли, уж очень они были для неё неприятными. Следующие действия заставили её очень сильно удивиться. Похоже юноша будет вечно убираться у так называемого Муши, поскольку он умудрился запустить камень в мастера. По мнению Акеми это было уже слишком и неправильно: она с рождения знала, что к учителям надо относиться уважительно, даже если они имеют свои странности, зачастую так оно и бывало, ведь все они вырастут, и будет очень обидно, если молодежь будет потом к ним так относиться. Не став дальше медлить, японка прокрутила слова мастера в голове: сейчас было необходимо выбрать себе лук. Акеми подошла к оружию. Самым основным, что она помнила, являлось то, что лук должен быть длиной от середины бедра до вытянутой вверх руки, это идеальная длина. Большего она вспомнить не могла, поэтому стала ориентироваться с помощью слов сифу. Оружие не должно быть тяжелым. Акеми выбрала один из самых маленьких луков, около 110 сантиметров, он был очень легкий и сделан из светлого дерева. Она чуть оттянула тетивы, прикидывая как будет им орудовать, кажется, совсем нетяжело. Акеми приняла этот факт как последний отборочный шаг для лука.

Изабель с невольным уважением глянула на высказавшуюся следом за ней Акеми – юная ученица с таким необычным для её азиатской внешности цветом волос располагала теми же соображениями, что и сама американка, обосновывая выбор стрельбы из лука в качестве боевого искусства. Действительно, Белль всегда старалась использовать свои сильные стороны, не считая правильным пренебрегать или не в полной мере применять способности, которыми её одарила природа. Воздушная магия была огромным преимуществом для человека, обученного метать сюрикены, стрелять из лука, обращаться с тессенами; пущенная не в том направлении стрела способна перейти на верную траекторию при помощи четко нацеленного потока стихии, сюрикены, вслед за которыми струился невидимый шлейф рукотворного ветра, преодолеют большее расстояние, а при дополнительном усилии со стороны волшебника почти наверняка попадут в цель. Однако здесь действовал не только здравый расчет, что само по себе было достаточно редким явлением для американки, - Изабель на интуитивном уровне тянуло к боевым искусствам, так или иначе связанным с её родным Воздухом, стихией, которая с каждым новым шагом, каждым освоенным навыком становилась всё ближе.

Мастер Роксбери решил ограничиться не выговором и последующим разговором с настоятелем монастыря, как отчего-то рисовалось юной послушнице, но отправкой мальчика на так называемые исправительные работы. Белль невозмутимо пожала плечами: в отличие от Акеми, сейчас она не испытывала никакой жалости к мальчику, поступок которого вполне мог привести к нешуточным увечьям. Изабель только проследила взглядом незадачливого ученика, который уныло плелся прочь от тренировочной площадке: на руках у паренька, помахивая хвостиком, вертелся щенок, в отличие от своего хозяина, показавшийся американке очень милым. Акеми тем временем приступила к выбору лука для продолжения занятия; следуя примеру своей новой знакомой, Белль подошла к забору, вдоль которого были разложены самые разнообразные луки. Девушка не имела ни малейшего представления о том, как правильно выбирать оружие, и могла опираться только на скудные подсказки мастера Роксбери: для начала она решила, что короткий лук при её вовсе не выдающейся физической силе будет предпочтительнее длинного. Несколько раз осмотрев всё имеющееся оружие, Изабель остановилась на одном из самых коротких луков, выделанном из красноватой, покрытой лаком древесины. Держа в руках свой трофей, американка сделала шаг в направлении мастера, чтобы удостовериться в том, что она сделала правильный выбор, - но Белль успела преодолеть лишь несколько десятков сантиметров, когда в спину наставника с силой вонзился камень.

Девушка невольно вскрикнула и оглянулась в поисках недоброжелателя, осмелившегося совершить этот дикий – иного сравнения в голову юной волшебницы не приходило – поступок. На глаза попался только всё тот же мальчишка, вздумавший побаловаться с луком, и мальчишка этот выжидательно, сохраняя абсолютное спокойствие, наблюдал за тем, как в мастера Роксбери попал увесистый булыжник. От гнева, горячей, дымящейся волной лавы захлестнувшего сознание, Изабель даже побагровела; руки, прежде судорожно сжимавшие выбранный лук, отбросили оружие в сторону. Притихший было Воздух снова просыпался в светловолосой послушнице, переполняя её живительной, прозрачно-голубой энергией Вишуддхи. Мальчик, наблюдающий за наказавшим его наставником, начал медленно отрываться от поверхности земли – Белль формировала под ним импровизированную воздушную подушку, уплотняя циркулирующие там воздушные массы. Подняв паренька в воздух на добрых полтора метра, Изабель начала столь же плавно перемещать его к себе, дюйм за дюймом преодолевая кажущееся сейчас таким огромным расстояние.

Что в точности произошло далее, Роберт сначала не понял, ибо полностью сосредоточился на проведении занятия, а его знаменитая интуиция в этот раз его подвела, но он едва ли успел о чем-то подумать, как почувствовал боль. Спокойствие на его занятии завершилось столь же быстро, как и началось, когда нечто твердое и плоское ударило его в спину. От этого неожиданного удара у него словно вышибло из груди весь воздух. Он так и остался стоять на месте с гудящей от боли спиной и судорожно открывшимся ртом, пытаясь взять контроль над происходящим и над самим собой. Секундная слабость быстро миновала и придала Роберту сил, как ничто другое. И хотя он был все еще ошеломлен, Роберт постарался определить в какой стороне находится опасность. Мастер закрыл глаза и приложив два пальца к виску полностью сосредоточился. Сознание мастера вдруг основательно сотряслось, а его внутренняя энергия активировалась, выпуская поток ментальной силы. Поток, который с легкостью нашел того кто был ответственен за предоставленную ему неприятность. Рассыпавшись тонкими нитями, поток устремился к незащищенному сознанию ученика как голодный зверь. Роберт, как опытный кукольник, осторожно орудуя сознанием энергетическими нитями, пытался заставить Энекена понять и вспомнить все то, что подтверждало ошибочность его действий. Ему также хотелось, чтобы Феннерс почувствовал его силу, его могущество и понял, что он, Роберт, уже более не намерен с ним панькаться. Эта последняя мысль не очень-то понравилась молодому мужчине, он решил, что такое поведение прировняет его к этому заносчивому мальчишке. Сознание Энекина он покинув довольно быстро, пробыв там с секунд тридцать, но сделал он это не по своей воле. Открыв глаза, Роберт опять почувствовал колебания в воздухе, но на этот раз они были гораздо сильнее. Шум они производили гораздо больший, но кроме вибраций валлиец почувствовал страх, а через минуту ощутил подошвами, как вздрагивает земля, когда мальчишка оказался на земле. Роксбери не понадобилось много времени, чтобы понять, что произошло и кого за это «благодарить». Повернувшись в ту сторону где стояли девушки, он быстро передал Кассини одну фразу.

- Изабель это очень галантно с вашей стороны, но впредь этого не делайте! – И замолчал, а затем быстро подошел к мальчику, который все еще был на земле и, нагнувшись, произнес: – Ты в порядке? Давай я помогу тебе встать.

И он протянул руку, чтобы помочь встать маленькому бедолаге. Что ж будет теперь воспитывать пряником, раз кнутом не удалось.

- Девочки возьмите пока каждая по две стрелы, но пусть одна из вас возьмет стрелы из одной бочки, а вторая из второй бочки. Договорились? А я тем временем с этим молодым человек выберу оружие для него, - произнес мастер, а потом с ухмылкой добавил, обращаясь к парню: - Слушай, я вообще-то не кусаюсь, но ты смотри, а то могу и передумать.

Мальчишка не планировал бежать, так и оставшись на виду у всех на месте преступления. Ему было интересно, насколько сильно больно сифу, и он был удивлен, что получив по спине, тот схватился за голову. В мыслях возникло мимолетное помутнение: он словно несколько раз пронесся над теми же чувствам зависти и унижения, которым подверг его мастер недавно, вместо того чтобы возликовать об удавшейся мести. Но Роберт быстро отпустил парня, не позволив себе наделать непоправимого, хотя Феннерс так и не узнал, что был только что в опасности.
Секундой позже его озаботило уже другое: ноги взлетели над землей, теряя привычную опору, и хотя Энекен был магом воздуха, он ощутил себя в этот момент неуютно. В конце концов, не он контролировал этот поток, несущий его не очень-то и мягко, и в любую минуту мальчик боялся, что он его уронит. Кроме того, заволновался щенок под мышкой, дернулся сдуру – и едва не полетел вниз.
Ребенку не хотелось приближаться к сердитому мастеру. Он боялся, что его накажут в этот раз серьезно, а не посылом гулять на все четыре стороны. Неотвратимость приближения вызвала в нем панику и рьяное сопротивление, и он упирался утягивающему его ветру, как мог, истрачивая свои силы впустую. Страх читался в его глазах, когда он опустился прямо перед лицом наставника и даже не смог оторвать от земли ноги. Признаться, Кассини добилась отличного эффекта, если хотела запугать и заставить юнца подчиняться, хотя ей самой стоило проявить больше выдержки и доверить воспитание графу.
Изучая суровое лицо мастера, Энекен готовился искренне разреветься: стоило только тому сделать жест, пускай отдаленно напоминающий агрессию. Однако сифу Роксбери, то ли почувствовав это, то ли из других каких соображений, даже не свел к переносице брови. Он обратился к девушкам, как бы отвлекаясь, демонстрируя: я не настолько в гневе, чтобы сразу на тебя наброситься. А потом и вовсе произнес неожиданную вещь, перейдя на более дружеский тон. Впрочем, ему еще было далеко до китайца, Яна Лю.
Феннерс не мог поверить своим ушам. Он все еще стоял, рассматривая лицо наставника, и выискивал в нем какую-то фальшь, лживость. Не сказать, чтобы Роберт не сердился – сердился, еще как, но держал в себе это, выбирал другие подходы. Энекен видел натянутость, строгость, но слышал доброту, желание дать вторую попытку их неудавшемуся знакомству. А так как маги воздуха больше доверяют ушам, мальчик кивнул этому странному парню. И все равно он почти готов был расплакаться.