Приятная внезапность

После свадьбы прошло уже… да много времени прошло, а ее все это время так и не оставляли мысли о ребенке, появления которого она ждала с шестнадцати лет, когда сама Судьба рассказала ей о предстоящем ребенке. Но Эрик как-то ни разу не заговаривал о потомстве, что англичанке казалось немного странным, хотя, наверное, ему просто стоит сначала привыкнуть к тому, что он связал свою жизнь с ней, а потом уже можно будет как-то намекнуть о ребенке… Но годы-то идут и, как бы молодо она ни выглядела, организм постепенно, пусть и не так стремительно, но стареет. А сколько времени может потребоваться Адлеру для очередного шага – неизвестно. Увы.

Однако в последнее время Руж словно сама была не своя. Естественно, она старательно прятала свои непонятные тревоги, старательно избавлялась от различного рода раздражителей и вообще, только вот… ну, одно дело, когда это длится пару дней, а другое – когда она уже на протяжении, наверное, полутора недель иногда чувствует легкое недомогание, а также настолько резкие перепады настроения. И еще больше ее раздражало то, что она не понимала в чем дело. Не поверите, но прорицатели иногда бывают жуткими тугодумами, особенно тогда, когда, казалось бы, все понятно без лишних слов. К тому же, Эрик в последнее время тоже вел себя довольно странно, что привело ее к мысли о том, что она просто как-то слишком сильно стала улавливать его эмоциональное состояние, даже сама того не желая. Так что, ко всему прочему, прибавилось еще и беспокойство за мужа, который не говорил о причинах такого поведения. И вроде бы отмазка прокатывала, но ровно до того момента, пока ее не начало мутить от различных резких запахов. Гениальнейшая догадка пришла в голову сегодня днем, а подруга-тигрица, которая сама была в деликатном положении, лишь подтвердила это. Так что до вечера англичанка проходила вся в своих мыслях и думах, старательно пытаясь понять как надо сообщить об этом радостном событии мужу. Она была безумно рада, но такое странное непонятливое положение, когда Эрик ни разу не заговаривал о детях, заставляло ее волноваться, даже несмотря на здравый смысл и понимание того, что если уж он взял ее в жены, значит, он и детей хочет.

- Эрик, - робко произнесла Флер, наконец-то оторвавшись от бездумного созерцания в книгу. Был уже вечер, а малыш Кассий, набегавшись за день, уже спал как сурок. Ну вот и что дальше? Эрик, знаешь, а я беременна. Надеюсь, это не спутает твои планы на будущее? Бред-бред-бреееед! Весь мыслительный процесс сопровождался абсолютно непередаваемой сменой мимики на лице, а также жестоким изувечиванием собственной рубашки, - ты в последнее время… кхм… почему ты никогда не говоришь о детях?

После свадьбы появилась правильная уверенность, но один вопрос не давал Эрику покоя – он хотел, чтобы Руж родила ему ребенка. Но у неё было их аж четверо от предыдущего мужа, и потому он боялся поднимать этот вопрос, чтобы услышать отказ. Кассий ещё маленький, и ему нужно уделять много внимания, и ей наверняка надоела вся эта возня с детьми, ведь нужно же какое-то время жить для себя. А детей хотелось. Это нормальное желание на пятом десятке лет жизни, когда ощущение того, что ты что-то упустил в своей жизни, становится сильнее с каждым днем. Последние дни Эрик ходил молчаливый и мрачный, но при этом он замечал, что с Руж что-то происходит. Она выглядела скорее встревоженной, чем счастливой, поэтому Адлер был уверен, что сейчас не лучшее время для серьезных разговоров.

Эрик сидел на подушках и бездумно листал один из журналов, которые периодически покупал в Лхасе. По большей части искал знакомые иероглифы, вновь и вновь убеждаясь, что разговорный китайский не так страшен как письменный. От этого высокоинтеллектуального занятия его отвлек неожиданный вопрос супруги. Он чуть нахмурил брови, обернувшись на Руж. Потому что не сразу нашелся, что ответить.

- Мм, - многозначительно начал Адлер, затем немного растерянно улыбнулся. – Я не думал, что ты сейчас захочешь об этом говорить.

Он внимательно посмотрел на Руж, дожидаясь реакции на свои слова. Не хотелось сказать что-то лишнее раньше времени.

Вот чего только она не ожидала услышать в ответ на совершенно неправильно заданный вопрос, но явно не это многозначительное мммм в сопровождении улыбки с дальнейших слов. Очень сильно захотелось ударить мужа чем-нибудь потяжелее, потому что он определенно тупит, идиотничает, а еще наверняка назло выводит из себя, да!

- Что ты хочешь этим сказать? – в мгновение ока завелась англичанка, грозно смотря на Адлера, - Я, имея уже четырех детей, по-твоему, не способна родить тебе ребенка? – зрачки сузились, а в глазах можно было, честно-честно, разглядеть молнии, которые явно не обещали ничего хорошего. – По-твоему, из меня вышла плохая мать? – тут уж она даже не пыталась сдерживаться, потому начала свое наступление, уперев руки в боки и грозно нависая над Эриком, пользуясь случаем, когда она, вау, выше своего мужчины. – Тогда какого черта ты сделал мне предложение, если считаешь, что я неспособна родить тебе наследника?

Если бы она сейчас так не увлеклась своей злостью, то, честное слово, уже бы ревела белугой, забившись в самый дальний угол монастыря, а заодно разговаривала бы с ребеночком, рассказывая ему о том, что у них все будет хорошо, что папа его любит, просто папа дурак и не понимает еще какое счастье у него скоро родится. Ну, и все в этом роде. И, как известно, из этого состояния ее выводить очень непросто, а вот такая вот буря в ее исполнении… пожалуй, Линь Ян Шо еще подобного не видел, хотя, Эрик знает ее с более давних пор, поэтому, может, и вспомнит о том как ее можно наверняка заткнуть и увести от подобных мыслей.

Эрик мог ожидать любой реакции от Руж, но только не этого праведного гнева, от которого, казалось, дрожали стекла в окнах. Он терпеливо выслушал все обвинения, потому что никогда не был замечен в попытках перекричать Флёр, когда та демонстрировала свои вокальные способности.

- Руж, с чего ты взяла, что я считаю, что ты не можешь родить мне ребенка? – спокойно и уверенно спросил Эрик. Ровным голосом, с доброжелательной улыбкой и вкрадчивым взглядом психиатра буйного отделения – былые навыки вспоминаются быстро, а праведный гнев Руж он в свое время наблюдал довольно часто. – Я думал лишь о том, что ты пока этого не захочешь. Но, судя по твоей реакции, зря. Руж, я был бы очень рад, если бы ты родила мне ребенка.

Он отложил журнал, встал с подушек и подошел к супруге. Без резких движений, с доброжелательной улыбкой и вкрадчивым взглядом, да. Шторм настолько непредсказуем по своей сути, что с разбегу бросаться его успокаивать как-то неправильно. Эрик обнял Руж за талию, затем легко коснулся губами её уха.

- Просто не хочу тебя торопить. Я знаю, что ты – отличная мать и не сомневаюсь, что ты сможешь родить мне ребенка, - произнес он почти на ухо прорицательнице.

Адлер уже успел выучить, что некоторые вещи женщинам нужно говорить медленно и два раза, тогда будет шанс, что они услышат сказанное, да ещё и минимально скрасят его собственными фантазиями. А Эрик очень хотел, чтобы сейчас Руж его услышала и поняла.

В свое время, на заре глубокой юности, когда они с Адлером только-только познакомились и у них тогда даже дружбы толком не выходило, она очень явно и яростно доказывала всем и вся, в особенности этому напыщенному и заносчивому немцу, что не весь мир крутится вокруг одного человека. Выражалось это, по неумению, естественно, в громких криках и скандалах как раз после того, как она впервые в жизни напилась едва ли не до потери сознания, а утром очнулась, потому что проснулась – слишком мягкое слово, в постели Адлера. А теперь представьте дальнейшее развитие событий в эпицентре шторма в открытом море. Ну, масштабы, думаю, примерно понятны. И тогда ее всегда откровенно бесило то, что этот мальчишка практически не реагировал на все это. А вот сейчас. Черт возьми, сейчас он определенно помнил о том, что и как надо делать, чтобы ее утихомирить. Да, талант не пропьешь.

- Думал, видимо, ты определенно не тем местом, потому что… Что? – едва проблеяла прорицательница, чувствуя как подкашиваются колени. Эрик применял запрещенные приемы, прекрасно зная, что вот так вот обнимать, а еще вот так вот говорить, с легким придыханием, чтобы дыхание щекотало ухо, надо запретить, иначе она никогда и ни за что не сможет на него ругаться.

Ну вот и все. Вот теперь слова застряли в горле, потому что она уже даже почти забыла из-за чего весь сыр-бор, потому что он сейчас так на нее смотрит, что прям слов не хватает, чтобы описать весь тот трепет, что она испытывала в данный момент. Но, все же, главное она не могла забыть, потому что это…

- Я беременна, Эрик, - на одном дыхании выпалила англичанка, не переводя взгляда от его глаз.

Как и раньше, Руж успокоилась почти мгновенно. Особенность ветра в том, что утихает он столь же внезапно, как и появляется, и каким бы сильным ни был смерч, в любой момент он может стать полным штилем. Прорицательница замолчала, кажется, смутившись, но после этого произнесла фразу, на которую Эрик не знал, как реагировать. На его лице появилась удивленная, но радостная улыбка, выдавшая его эмоции раньше, чем он успел придумать слова, которые должны прозвучать в ответ. Просто в один момент мир взял и перевернулся, вроде бы и руша все, что казалось привычным, но при этом становясь таким, каким он должен быть.

- Руж, - вообще, вид голубоглазой блондинки, неумно хлопающей глазами, ни у кого не вызывает удивления, а вот взрослый голубоглазый блондин, привыкший всегда хранить на лице интеллектуальное выражение, смотрится, наверное, странно. – Правда? – задал он один из глупейших вопросов, возможных в этой ситуации, причем не стал дожидаться ответа. – Я очень рад. Руж, ты даже не представляешь как, - он говорил сбивчиво, как подросток на экзамене, продолжая глупо улыбаться. – Люблю тебя.

Эрик крепко обнял прорицательницу, затем склонился к ней и жадно поцеловал в губы. Его жена, которая ждет его ребенка. Так правильно и странно одновременно. Он надеялся, что у них будут дети, без надежды Земля не может быть собой, но просто не ожидал, что это заветное желание сбудется так внезапно. Интересно, эти китайцы, получая Просветление, чувствуют себя также?

Знаете, наблюдать за тем, как у любимого мужчины меняется выражение лица – редкое счастье, потому что этот самый любимый мужчина привык быть всегда спокойным и рациональным, неподатливым на эмоции. Ох, вы даже не представляете сколько радости это может принести женщине. Глаза Руж сузились в предвкушении реакции и, пропади все пропадом, она последовала незамедлительно. Кажется, более дурацкого выражения у Эрика она еще никогда раньше не видела.

- Кривда, - скривилась англичанка, передразнивая Адлера и силясь на рассмеяться, а, наоборот, чуть даже запугать своим грозным видом – пусть знает, что с ней шутки плохи. Да!

Ружка даже показательно закатила глаза, пока всегда очень организованный и немногословный немец пытался что-то там ей сказать, а заодно и выразить свою радость. Мужчины, одним словом. Вообще ничего с ними тут не поделаешь, а они, если не умеют выставлять напоказ свои чувства, то попытка их вызвать – лучший способ повеселить себя любимую. Только вот что-либо сказать еще прорицательница не успела, потому как объятия резко стали крепче, а после на губах остался его поцелуй. Флер прикрыла глаза, ласково обняв супруга за шею, взъерошивая его волосы и отдаваясь такому сладкому трепетному чувству.

- Я тоже тебя люблю, - прошептала англичанка, совсем не собираясь отрываться от любимого мужа и нагло забираясь пальчиками под ткань его рубашки. И пусть даже не надеется, что сумеет отделаться малой кровью – она еще доведет его до истерики, честное беличье слово!

Когда Руж стала забираться к нему под рубашку, Эрик лишь крепче обнял прорицательницу, но затем усадил её на подушки и чуть отстранился, глядя то в её глаза, то на её ещё плоский живот, все ещё переваривая новость. Она ждет его ребенка. С ума сойти. Десять минут назад он не знал, как спросить её о том, хотела бы она этого хотя бы в теории. Одним словом, Ветер.

- Подожди, - усмехнулся Адлер. – Дай я успею все это понять, - добавил он с чуть виноватой улыбкой. – А какой срок?

Он хотел задать десяток разных вопросов, чтобы понять, что сейчас нужно делать: оставаться ли в Линь Ян Шо, или ехать в Европу или Америку, какие врачи нужны, что вообще нужно. Эрик хотел понять, когда появится ребенок, чтобы успеть все подготовить к его рождению, и при этом не знал толком, что именно нужно готовить.

- Руж, говори, что нужно, хорошо? Ты ведь лучше знаешь, - улыбнулся Эрик. – Какие врачи, что нужно купить. Ты здесь хочешь остаться? Может, лучше в Америку поехать? Или ты хочешь, чтобы Шэн принимала роды?

Нынешнее состояние Адлера можно было охарактеризовать как первородный хаос, а он предпочитал, чтобы все было понятно и распланировано, особенно в самых важных делах, к которым относился их будущий ребенок.

И кто их поймет, этих мужчин? Вот, казалось бы, чего уж проще – жена хочет, и этим все сказано, так нет! Нет же, нет! Надо сначала еще крепче обнять, а потом усадить на подушки и задать тридцать три вопроса. И пусть теперь не удивляется, что она сидит вся такая из себя почти показательно недовольная. На самом деле, даже несмотря на то, что ей сейчас вот так вот мягко отказали, ее откровенно забавляла вся эта ситуация. Эрик сейчас был похож на маленького ребенка, который как раз недавно научился говорить и теперь, по этому счастливому поводу, заваливает маму с папой тысячами почему и для чего. Вот и Эрик, великовозрастное дитя, сейчас буквально светился от радости и возможности задать эти тысячу вопросов. Но раз уж она пытается выглядеть недовольной, вроде бы вся такая в негодовании, так расслабляться не стоит.

- Около пяти-шести недель, – типа недовольно отмахнулась прорицательница, горделиво вскинув подбородок и отвернувшись в сторону, старательно стоя из себя обиженную женщину. – Не думаю, что Шэн захочет принимать роды вскоре после собственных, - хмыкнула она, - да и не факт, что она вообще будет где-то тут рядом. – Руж намеренно замолчала, вся надувшись, только выглядело это скорее забавно, чем на самом деле опасно и угрожающе. Вот она сейчас будет долго и мучительно отвечать на его вопросы – он же ее мучил, вот теперь пусть посидит тут в неведении, где нет интернета и не у кого толком что-то спросить. – В Америке? Не знаю. Юлиану я рожала в Англии, но если у тебя на примете есть хороший врач, - она повернулась, типа серьезно-серьезно посмотрев на мужа, прекрасно понимая, что вряд ли у него есть много знакомых акушеров-гинекологов, но вдруг?

Пять-шесть недель – это полтора месяца. Значит, по подсчетам Эрика, ребенок должен был появиться к концу января. Слова про Шэн он почти прослушал, лишь потом, поняв, чуть заметно усмехнулся.

- Что, и Шэн тоже? – ещё один умный вопрос в исполнении Адлера, который сейчас чувствовал себя подростком, впервые узнающим мир. Но затем он более серьезно посмотрел на Руж. – У меня нет знакомых акушеров, откуда? – Эрик невинно улыбнулся. – Давай тогда договоримся с тем врачом, которого ты знаешь в Англии. Тебя он устроит? Или поищем кого-то другого?

Адлер пытался сообразить, к кому он мог бы обратиться за помощью в поиске врачей. Гилан был женат, но его дочери было уже лет пятнадцать, деловых партнеров как-то неловко расспрашивать о знакомых гинекологах, разве что узнать что-то у родителей. Или выбрать клинику по рекомендациям и навести справки. Чем стройнее становились мысли, тем больше возникало вопросов о том, что нужно делать.

- И тебе нужно как можно раньше ему показаться, правильно? – предположил Эрик, задумавшись о том, насколько опасными для Руж сейчас могут быть дальние перелеты и резкая смена климата. – Может быть, лучше привезти врача сюда? Думаю, можно будет с ним договориться.

Англичанка лишь показательно фыркнула. Эрику определенно нужно было сейчас больше информации, потому что вел он себя как самый настоящий болван. Ну вот честное слово! Она же, в конце концов, бе-ре-мен-ная! Нельзя отвлекать беременную женщину, если не хочешь услышать все, что она думает. Вот сейчас она уже и правда подходила к тому моменту, чтобы стать действительно очень недовольной его поведением.

- Да, тоже, - недовольно выпалила прорицательница, после чего вскочила на ноги, очень и очень недовольно глядя на мужа, которого сейчас почему-то заботили какие-то там глупости в виде врача, которого надо, почему-то, притащить сюда, в Линь Ян Шо, а не то, что она, его беременная жена, еще пять минут назад, ну ладно, чуть больше, явно дала знать, что хочет совсем иного. И, если поначалу это выглядело даже забавно, то сейчас жутко раздражало. Уже не хотелось абсолютно ничего, ровно как и разговаривать с Эриком. Мужлан, одним словом! Ну почему никто не понимает, что сейчас ей хочется, честное слово, жуть как хочется, сладкой дыни! Или квашеной капусты.

- Не говори глупостей, - фыркнула она, направляясь к очагу, чтобы поставить чайник, - во-первых, не вижу необходимости срочно показываться врачу, во-вторых, даже если ты его сюда притащишь, то о каком узи может идти речь, если тут, в монастыре даже электричества нет? – она повернулась и строго-строго посмотрела на, кажется, ошалевшего от счастья мужа. Нечего расслабляться.

Почему-то Руж злилась. Эрик старался понять, что он сказал ей, чтобы вызвать такую реакцию, но логичных причин не видел. Он не знал, что нужно врачу и как тот будет вести беременность. Может быть, прорицательница просто устала от его глупых вопросов?

- Руж, прости, я пока мало что понимаю, но, обещаю, буду исправляться, - Эрик подошел к жене, когда та ставила чайник. – Я думаю о том, как тебе будет лучше. Может быть, переедем пока в Англию? - он обнял прорицательницу за талию сзади и положил руки на её живот. – Не обижайся на меня, пожалуйста.

Эрик уже решил, что обязательно встретится с Шэн, чтобы как можно подробнее узнать у неё, что нужно для Руж. Та наверняка не откажется ответить на его вопросы, потому что сама, как верный телохранитель, постоянно защищает прорицательницу, в то время как Руж может о чем-то не захотеть говорить. Эрик хотел быть уверенным, что у его жены и будущего ребенка здесь будет все, что им нужно. Он был готов сам изучить десяток медицинских энциклопедий, лишь бы не было каких-нибудь неприятных сюрпризов. Если Руж не хочет рассказывать обо всем сама, он найдет другой способ её опекать. Это – его семья, и он несет за них ответственность.

Кстати, о семье. Нужно быть готовым ещё и к тому, что Руж будет уделять меньше времени Кассию, которым тоже нужно заниматься. Малыш может начать ревновать маму к брату или сестре (Эрик слышал, что так бывает), поэтому он ни в коем случае не должен считать, что получает меньше внимания, чем прежде. Словом, как только первый шок прошел, Адлер начал думать.

Вот именно его вот это острое желание получить ответы на все имеющиеся вопросы сразу и раздражало прорицательницу, но она, несомненно, была искренне тронута таким его рвением. И, естественно, совершенно не могла на него злиться. А вот такое вот его объятия и его голос около самого уха… Оправдан по абсолютно всем статьям!

- Не думаю, что сейчас нам надо куда-то уезжать, - она повернулась в его объятиях, оказавшись к нему лицом, мурлыкая в ответ и обнимая за шею. – Мы потом как-нибудь, - она поднялась на цыпочки, ласково касаясь в легком поцелуе его губ и сопровождая свои слова вот такими вот легкими заигрывающими поцелуями и совершенно забыв про чайник. – Там, ближе к делу, - она снова легонько поцеловала его, - Я же не могу оставить своих учеников на такой длительный срок – и еще поцелуй, - К тому же, здесь ты всегда рядом, - плюс один, - а там наверняка найдешь себе кучу дел, - и еще один, - и да, я жуткая эгоистка, - и еще, - а еще тут природа лучше, да и Кассию интереснее, - ну, естественно, что в конце ее речи поцелуй оказался уже не таким невинным, как целая куча предыдущих.

По правде говоря, несмотря ни на что, ее прошлый муж как-то не задавал подобных вопросов и всем своим видом показывал, что всегда в курсе всего, а она, неопытная дурочка, естественно ему верила. Впрочем, не было ни единого повода этого не делать, ведь все роды прошли хорошо, разве что только последнюю беременность она перенесла довольно тяжело – не то возраст, не то предчувствие того, что случилось через три месяца после рождения Кассия. Поэтому сейчас все это ей жутко нравилось, но в то же время немного раздражало. Но зато она была уверена в том, что Эрик безумно рад этому, как и она сама, а также она была абсолютно уверена в том, что сейчас ей хочется намного больше, чем просто легкие поцелуи и радостные объятия.

Эрик немного растерянно отвечал на поцелуи Руж, потому что думал. Пусть прорицательница и не хотела сейчас обсуждать все возникшие вопросы, он не мог не планировать, как теперь будет складываться их жизнь. Но стало понятно, что внезапность этой невероятной новости была к лучшему – она избавила от разговора, который Адлер боялся заводить. Здесь говорят, что путь умнее идущего. Наверное, в некоторых случаях это именно так. Судьба меняла его жизнь в те моменты, когда он лишь задумывался о возможных переменах. И сколько бы Земля ни планировала, Ветер все равно все спутает и сделает по-своему. Эрик поцеловал Руж в ответ, при этом он нежно погладил её по спине, вновь и вновь повторяя себе, что теперь эта женщина ждет его ребенка.

- Можешь быть уверена, сейчас главное дело для меня – сделать все, чтобы ты хорошо перенесла беременность, и у нас родился здоровый ребенок, - сказал Адлер, прервав поцелуй. – Как думаешь, это мальчик или девочка?

Опыт Руж в прорицаниях не оставлял ни тени сомнения в том, что она запросто узнает ответ на этот вопрос. Вот только захочет ли? Зная её, может и просто не сказать. Нетипичное для Эрика любопытство сейчас не давало покоя. Здесь было не желание человека, привыкшего планировать все заранее, владеть исчерпывающей информацией, а какое-то наивное детское ожидание чуда. Так ребенок смотрит на коробки с подарками, сложенные под елкой, и пытается угадать, что же в них лежит, и знает, что в нужное время все увидит, и не терпится узнать как можно быстрее.