Основы врачевания или чем заняться когда нечем заняться

Ян уже понял, что наилучший способ как можно меньше времени тратить на дежурства и тренировки – это совмещать одно с другим. Новое занятие по врачеванию он назначил как раз во время своего дежурства в лазарете, во время которого заняться было совершенно нечем: пациентов не было, порядок после дежурства Шэн тут был такой, что придраться не к чему при всем желании, а желания искать себе работу не было вовсе, и потому можно было отвлечься, вызвавшись учить Изабель.

Было около четырех часов дня, и ученица по идее должна была скоро подойти. Ян вышел на веранду лазарета и заметил, что здесь не было даже опавшей листвы. То есть он, пожалуй, самый опытный из лекарей Линь Ян Шо, должен несколько часов околачиваться без дела здесь, потому что так положено. Радовало лишь то, что после занятия можно выспаться, потому что дома Юйшэн редко давал такую возможность.

Ян поставил чайник, затем стал бесцельно бродить вдоль веранды, пытаясь понять, сколько сейчас времени. Ему казалось, что ученица не будет опаздывать, значит, четырех ещё нет. А Чин придет к одиннадцати вечера. То есть больше семи часов, во время которых нужно придумать, чем бы заняться.

Длительные тренировки, посвященные какому-либо искусству, - не обязательно магическому, но и искусству обыденного мира, далекого от волшебства, - способны помочь страждущему успешно развить в себе требуемый и столь упорно желаемый навык. Изабель же только мысль о постоянных занятиях одним и тем же делом представлялась чем-то невероятно скучным и оттого лишенным всякой привлекательности. «Но музыка, звуча со всех ветвей, обычной став, теряет обаянье», - так и для молодой послушницы монастыря занятие, которому она предавалась с подавляющей регулярностью, постепенно меркло, утрачивало свою былую прелесть. Американкой владела жажда новых впечатлений, столь характерная для непостоянного Воздуха, не способного долгое время усидеть на одном месте, вечно рвущегося к неизведанным просторам будущих приключений. Изабель попробовала себя в Ментальной магии и Телекинезе, попыталась освоить метание сюрикенов и навыки стрельбы из лука – теперь юная волшебница стремилась узнать больше об иных магических способностях, которыми владели её ровесники по ученичеству и мастера тибетского Храма. На врачевание выбор американки пал не случайно – равно как и Ментальная магия, оно представлялось Белль одним из самых таинственных и мощных магических умений. Ментальная магия есть воздействие на человеческие разум и чувства, врачевание – непосредственно на физическую оболочку, вместилище всех знаний, раскрытых и остающихся неразгаданными способностей каждого человека. Врачевание, преподаваемое в Храме, оперировало понятиями чакр – в отличие от привычной Изабель западной медицины, где чакры если и поминались, то с вложенным в чужеземные слова сарказмом или с надеждой, пронизывающей слова тяжелобольного человека, готового обратиться к любым методикам для того, чтобы исцелиться от недуга. Белль же хотелось взглянуть на вещи с иного ракурса – с позиции тибетских мастеров, ставшей за последние четыре года отчасти понятной и близкой.

За пределами жилых помещений царствовал холод ранних весенних дней, ветер, готовый забраться под наслоения теплой одежды, бесцветная дымка облаков, словно застиранная простыня, затянувшая чистое голубое небо. Занятие должно было состояться в лазарете; Белль вышла из комнаты раньше и немного постояла на свежем воздухе, пытаясь различить в стремительно ускользающих потоках стихии ободряющие нотки весны. Спокойствие, холодная, отстраненная грусть, которыми, казалось, был проникнут сам день, передались и Изабель; тихая, непохожая на саму себя, девушка скользнула в лазарет.

- Добрый день, сифу Лю, - поздоровалась она, любопытствующим взглядом осматривая помещение, в котором очутилась.Как ни удивительно, однако за всё время, проведенное в монастыре, Изабель так и не довелось обстоятельно изучить лазарет и испытать на себе роль его временного обитателя. Всё оно к счастью, конечно же.