Утренняя зарядка полезна для здоровья...

Джеймс топал очень медленным шагом в сторону тренировочной площадки. При всем этом эта ходьба сопровождалась краткими, но частыми зеваниями. Ведь до сих пор ему было сложно привыкнуть к расписанию монастыря и поэтому он шел в очень и очень сонном состоянии. Даже умывание холодной водой не помогло толком проснуться. Казалось, что она лишь усугубила ситуацию, вызвав еще большие приступы сна у англичанина. Но нужно было просто-напросто двигаться на тренировочную площадку и начать хоть утреннюю разминку. И тогда бы все сонное состояние ушло бы и пришла своеобразная бодрость тела и духа. Ну если ты не заснешь стоя.

Вот Роуз и добрался до точки "Б". Став посреди поляны, он стал исполнять комплекс стандартных упражнений, цель которых состоит в подготовке тела к основным упражнениям и заодно снятии сонного состояния парня, которое, казалось прочно засело в голове Джеймса.

С недавних пор, на площадке для тренировок запахло жареным… А потом пареным… А потом вареным…
По мере того, как Макс распаковывал вещи из специальной корзинки, привезенной из ближайшей деревни, по тренировочной площадке распространялись самые различные ароматы…
Да, вы правильно поняли, в кой-то веки, Казанцев решил нормально позавтракать. Ибо полувегетарианские обеды монастыря, его порядком достали. Для этого он даже встал ни свет, ни заря, сбегал в деревню, и накупил кучу всякой вкусной, но вредной еды, вроде: жареного мяса, тушеных овощей, большой банки майонеза… ну и всякого такого. И бухло, очень оригинально и незаметно замаскированное под лимонад… Короче, Казанцев полную корзину еды накупил на честно заработанные его родителями деньжата.
И решил устроить себе пикник. Прямо на тренировочной площадке. Под сенью невысоких кустиков.
Кто-то скажет, что это не самое удачное место для пикника. И будет, в принципе, абсолютно прав. Уж не знаю, почему парень решил устроиться именно здесь. Иногда я думаю, что он просто дебил, и эта мысль меня успокаивает, и я перестаю обращать внимания на его странности.
Короче, факт остается фактом, постелив цинковочку, Максим стал складывать на нее еду и питье, то и дело воровато оглядываясь по сторонам.
Звук шагов, подошедшего человека, чуть не вызвал у бедного русского приступ истерики. Но, увидев разминающегося парня, Казанцев с облегчением выдохнул:
- Эй, Джеймс! – громким полушепотом, стал привлекать внимание англичанина Макс. – Ты чего тут делаешь?.. А ну иди сюда!
Всеми силами Казанцев показывал важность момента, выглядывая из-за кустов, и жестами просил Роуза тащить свою тушку к нему. Не, ну бухать и жрать одному – это же не по-советски, да? Надо же обязательно к себе в компанию кого-то пригласить. Желательно, не попасться при этом на глаза никому из Мастеров… Разве что Олегу можно… Ну и Уле…
Воспоминания о блондинке вызвали счастливую улыбку, которую, однако пришлось мгновенно стереть из-за серьезности момента:
- Иди сюда, говорю! – чуть не топнул ногой Максим. – Покажу, кой-чего!

Не успел англичанин начать свою разминку, как вдруг по округе начался разноситься уж очень вкусный запах. Парень тут же остановился и стал принюхиваться к своим ощущениям. Пахло всем, чем только можно. Жареным, вареным. И запах не такой, какой витал в столовой монастыря. Это был совершенно другой запах. Нос Джеймса улавливал жареное мясо и это было точно оно. Ведь парень ни с чем не перепутает этот аромат. Еще чуть-чуть, и он бы взлетел бы в воздух и просто поплыл бы в направлении запаха, как это зачастую бывает в мультфильмах.

Вскоре его внимание начали привлекать. Кто-то махал и звал Роуза к себе. Парень узнал знакомый голос, а когда повернул голову к его источнику, то увидел Максима, который всеми возможными средствами привлекал внимание к себе. Парень, оглядевшись вокруг и убедившись в том, что ни души больше нет здесь, потопал как можно быстрым шагом к нему. Спрятавшись за кустами, Джеймс посмотрел на циновку и тут же невольно сглотнул слюну. Здесь было столько вкусняшки, что у него просто-напросто могло остановиться сердце от радости.
"О Боже, как давно я не видел нормальной еды", - это была самая первая мысль, которая посетила светлую голову юноши за весь день. Желудок уже подавал колокольный бой и просто требовал, чтобы все это лежащее на циновке оказалось у него внутри. Но и здесь совесть пробудилась.
- Слушай, а ты не боишься за то, что нас найдут? Ведь тогда нам мало не покажется, - говорил шепотом Джеймс так, чтобы Максим его слышал. Еще в придачу он сел, чтобы их видимость упала к нулю. - Или ты рисковый парень?

- Сам ты рисковый! – зашипел на Джеймса, Казанцев, выставляя бутылку с «лимонадом» на центр их импровизированного стола. – Если нас засекут – нам конец…
Максим быстро нарезал пышный ржаной хлеб, намазал его сыром, положил сверху майонез, схватил огромный кусок жареного мяса.
- Ешь! – шикнул на замершего Роуза, словно тот был тормозом. Откусил от хлеба, перепачкав верхнюю губу майонезом, тут же кусанул жареного мяса. – Даже если на нас немного поорут, то, по крайней мере, мы останемся сыты. Так что жри от пуза, иначе сам все съем… Кстати, ты как к лимонаду относишься? Хорошо? Ну и славненько…
Пластиковая бутыль с лимонадом была открыта. В две таких же пластиковых «одноразовых» стакана было налита странная жидкость.
- Вино, - пояснил Казанцев, видя, как Джеймс принюхивается к странному напитку. – Персиковое. Раньше не пробовал, но рекомендовали знатно. Пей!
И, словно подавая пример, Максим опрокинул в себя стакан.
Пошло хорошо. Словно лимонад и был, только слегка терпкий.
Макс пожал плечами, налил себе еще, поставил бутыль на место - в центр стола - позволив англичанину ухаживать за собой самому.
- Лично я рекомендую, есть быстрее, - тихо заговорил Макс, придя в более или менее приличное расположение духа. - И пить тоже. Вероятность того, что еще кто-то решит заглянуть на площадку примерно процентов 50. Хотя, сегодня занятий запланировано не было (я специально интересовался), но любой может прийти, чтобы размяться... Поэтому, чем быстрее мы доедим, тем меньше вероятность того, что нас засекут... С другой стороны, просто жрать - это не по-нашему. Вкус еды теряется и всякое такое... Короче, кушаем, быстро, но не торопясь.

Было сразу видно, что Максим нервничал. Ведь если их агитбригаду сейчас найдут, то получат они по самое не балуйся. Но это, видимо, не испугало и Джеймса, которого вел за собой голодный желудок и очень вкусная еда. Поэтому Роуз быстренько взял кусок ржаного хлеба, намазал майонез, положил большой кусок мяса. Потом у него в руках оказался другой кусок хлеба, на который юноша принялся намазывать сыр и майонез. Потом парень сложил этих две части бутерброда и откусил. Во рту у него начался прям фейерверк вкуса. Такие вкусовые ощущения он уже давно не ощущал. Мясо было зажарено очень и очень хорошо. А с мягким хлебом, майонезом и сыром это делало его рецепторам на языку полный взрыв.
Потом Джеймс посмотрел, как Казанцев разливает по одноразовым станкачикам "лимонад". Парень взял стаканчик в руки и понюхал напиток. Максим объяснил, что это на самом деле вино.
"Ну черт с ним. Гулять так гулять", - и англичанин опрокинул стакан напитка внутрь своего организма. Ощущения были очень приятные и вкус вина оказался очень хорошим.
- Хорошее вино, - тихонько прокомментировал Джеймс, откусывая очередной кусок своего бутерброда, отправляя его себя в желудок и слушая информацию, которую подавал Казанцев.
- Ну тогда надо хоть успокойся. Вряд ли кто-нибудь здесь заявиться. большинство ходят к тому самому ручью или же озеру для разминки, - констатировал факт Джеймс, и положив бутерброд, взял в руки бутылку с "лимонадом" и принялся наливать себе полный стакан. После этого, он поставил на место бутылку, опрокинул еще один стакан в себя и, насладившись вкусом алкогольного напитка, укусил большой кусок самодельного бутерброда, с которым было покончено через минуту.

- Ага, - не стал спорить Казанцев, спеша закинуть себе в рот побольше тушеных овощей, что отлично пошли вслед за вином. – Я тоже так думал. Пока ты тут не заявился. Кто сможет поручиться, что не найдутся такие же умные как мы с тобой, которые хотят «позаниматься в одиночестве»? Правильно – никто. Так что, не расслабляйся.
Максим подмигнул Джеймсу, достал из корзинки какое-то странное блюдо из риса и рыбы. На запах и вид оно выглядело просто ну очень вкусно. Парень повертел его и так, и эдак, но так и не понял, откуда начинать трапезу. Посему просто взял нож, и разделил странное блюдо пополам. Одну половину протянул англичанину.
Налил себе немного вина, видимо, для храбрости, хряпнул, и только потом попробовал эту странную шутку.
Оказалось – вполне ничего себе такая хрень. Есть можно. Макс даже откусил во второй раз, и только потом понял, что его смущало.
Запах. Виноградное масло.
От неожиданности, Казанцев даже проглотил второй кусок.
- Так, - заговорил Макс, дрожащей рукой наливая себе полный стакан. Вина в бутылке оставалось еще где-то половина. – Если я щас начну умирать – ты не пугайся. У меня аллергия на виноградное масло. Коего в этой штуке, видимо, полно… Я так понял, у тебя ничего от аллергии с собой нет?
Казанцев быстро осушил стакан, чувствуя некий странный звон в голове. Улыбнулся. Улыбка была неуместной, но щас главное, чтобы Джеймс не запаниковал, да?

- Но я тебе скажу, что меня можно считать скорее исключением из правил, ведь раньше я занимался зарядкой либо у ручья, либо у озера, либо вообще ее просыпал в библиотеке лицом в книжке, - и Джеймс доел свой самодельный бутерброд и принялся за тушеные овощи. Потом Казанцев предложил ему какое-то блюдо из рыбы и риса, точнее дал ему половину от него. Роуз лишь взял его в руки и попробовал его. Вкус был у этой рыбки с рисом довольно хорошим. Короче говоря, есть его можно было.

Но самое веселое только начиналось. Вскоре Максим сказал о том, что в этой рыбе есть довольно много виноградного масла, на которое у него аллергия. Теперь он мог умереть. Джеймс лишь нервно сглотнул, но тут же успокоился. Для пущего эффекта успокоения он взял бутылку с вином, налил полный стакан, поставил бутылку, которая опустела наполовину, на место и выпил стакан алкоголя залпом. Теперь спокойствие как-то приходило быстрее и парень не нервничал сильно.
- Да, ты угадал, ничего от аллергии у меня нет, - Роуз а секунды две задумался и продолжил речь. - Я бы на твоем месте лучше проблевался, а то хуже будет. И при том нам как-то в лазарет соваться нельзя, а то спалят и после откачки устроят такое, что огого, - вино уже ударило в голову парня и он был немного веселее и спокойнее, нежели обычно.

- Проблеваться – это хорошая идея, - согласился Казанцев, запивая вино… вином. – Но мне тут как-то подсказали, что от аллергической реакции хорошо помогает алкоголь… А если он не поможет, то я проблеюсь от переизбытка алкоголя в крови. Короче, в любом случае – надо пить.
Казанцев снова наполнил свой стакан. Бутылка пустела стремительно.
- А вот от еды я, пожалуй, пока воздержусь, - решил Макс, и в голосе его была такая вселенская скорбь, что, казалось, ему только что сообщили, что должны отрубить все руки-ноги и все остальное. Чтобы спасти жизнь, конечно, не меньше. И вот теперь он должен делать выбор: жить дальше без рук, ног, или умереть.
Да, аллегория не слишком удачная, но что ж поделать. С фантазией у Казанцева часто бывали проблемы.
- На случай, если я вдруг начну заваливаться набок, - решил вдруг предупредить товарища, Максим, наливая себе очередной стакан, и чувствуя, что язык стал заплетаться довольно основательно, - ты не пугайся. Оставь меня тут, полежать, а сам по-быстрому делай ноги. Ежели что – ты нипричем. Ога…
Не, ну правда, а чего Джеймса-то подставлять? Помочь он все равно ничем не сможет – это точно. В крайнем случае, его вытащат врачеватели, если найдут. А если не найдут…
Думать об этом не хотелось.
- Только там откачивать или еще чего меня не пытайся, ладушки? – проговорил Макс. – Можешь, если что, записку подкинуть в лазарет, о том, что я тут валяюсь… о, кстати, это идея, ты же можешь, точно. Круто будет.
Настроение стремительно поднималось вверх, несмотря на реальную угрозу слечь тут с приступом аллергии. И черт знает почему.

- От аллергической реакции помогает алкоголь? Никогда об этом ранее не слышал. Но здесь я с тобой согласен. Пей, - прокомментировал Джеймс слова Казанцева, который начал уж больно интенсивно употреблять "лимонад". Сам англичанин уже доедал ту половину рыбы, которую дал ему Максим. Алкоголь делал свое дело и вскоре у Роуза заблестели глазки и он начал говорить медленно, чтобы все выговаривать четко.
- Ладно, тогда героическим образом я буду уничтожать всю еду, - и юноша принялся съедать тушеные овощи. - Хотя можно взять ее и спрятать у меня в комнате. Думаю, что ты выживешь и оправишься за день. Потом придешь ко мне и мы все это дооприходуем. Конечно, если это я не сделаю в одиночку, - договорил парень и налил себе еще винца. Поставив бутылку на место, он выпил стакан с жидкостью залпом и даже не скривился. Алкоголь уже бил в голову, поэтому англичанина пробило на какой-то черный юмор.
- Ты не бойся. Тебя не брошу. Просто либо понесу в лазарет и черт с ними, с этими мастерами. Либо уже в крайнем случае закопаю либо здесь, либо в диком парке и буду приносить цветочки на могилку каждую неделю, - и парень рассмеялся, хотя понимал, что сейчас то уж как неуместно.
Взяв в руки огромный кусок мяса и хлеба, Джеймс принялся отправлять их в свой желудок. А вино било вголову дальше
- Эх, ну если ты не хочешь, чтобы тебя откачивали, то и не надо, - заявил чуть ли не на весь голос Роуз, а потом перешел на шепот. - Ну если... ты под "можешь" имеешь в виду офуду, то не тут-то было. Я сейчас в таком состоянии, что мои иероглифы будут похожи на сплошную размазню. И бумаги с тушью нет. Так что извини, братан, будем хоронить тебя здесь, - и Джеймс улыбнулся на все 32 зуба.
Налив еще вина в стакан, парень поставил бутылку и увидел, что в ней осталось ровно половина половины.
- Ну ладно, выпьем тогда за жизнь и скорое твое выздоровление, - и юноша опрокинул еще один стакан внутрь своего тела.

- Оббисняю, - заплетающимся языком заговорил Казанцев, когда Джеймс проболтался о своем невежестве в плане алкогольного лечения всех заболеваний. – Алкаголь, мой юный друг, при… черт… при… при-ту-пля… черт, у меня проблемы… при-туп-ля-ет! Во! Притупляет! Кароче, бро, он притупляет высшую нервную деятельность… Черт, я даже сказал это все. Я крут! Надо еще выпить…
И Макс выпил. А чего нет-то? Бутылка стремительно пустела.
- Вооот, - проговорил Максим, опустошив стакан, и дрожащей рукой наливая себе еще. – А што такое аллергинченская реакция, э? А это, друг мой, реакция иммунантн… тьфу… иммунной системы на всякую фигню. Учитывая, что иммунная система контро… короче, там все контролируется (о!, я таки это тоже сказал!) мозгом. Если отклик от мозга будет медленным, то иммунитет не сможет атаковать аллер… короче масло это чертово не сможет атаковать… Идею понял?
Очередная порция алкоголя была налита в стакан, и незамедлительно выпита.
- Добрый ты, - чуть не прослезился Казанцев, после слов Джеймса. – Я эта… ромашки люблю. На могилку ромашек побольше носи, ладно? Ии-к…
О… Началась икота. Хороший знак. Наверное.

- Не, ну это я по-нял, - говорил Джеймс медленно и по слогам, чтобы выговаривать все слова и чтобы его собеседник его понимал. - Ну я те-бе скажу, что это может и не по-мо-чь. А мо-жет у тебя нет никакой ал-лер-гии? - и англичанин сам задумался над своими словами. Налил из бутылки вина и принял внутрь еще рюмку. Посмотрел на бутылку. Осталось ровно немного. Немного посмотрев на нее таким пристальным взглядом, что, казалось, пластиковый сосуд с "лимонадом" должен был расплавиться и сразу же вернуться в первоначальное состояние, парень разлил вино по стаканам собутыльников. Причем себе он налил явно больше. - Да, для цент-раль... тьфу, забыл... О, цент-раль-ной невров... ой, нерв-ной сис-те-мы это и полезно. Но не для этой... Как ее... Ну... - протяжным голосом произнес последнее слово Джеймс и наконец проснулся от этого алкотранса. - О, вспомнил, пе-че-ни. Для нее это полезно не бу-дет, - прокомментировал англичанин и взял в одну руку стакан, а в другую недоеденный кусок мяса.
- Хорошо, буду класть цве-точ-ки на твою могилку, - и парень чуть сам не прослезился от этой мысли. - Пре-дал-гаю... Ну что за?!. Пред-ла-гаю вы-пи-ть за твое здоровье и чтоб эта... как ее... аллергия ушла от твоего пинка ей под зад, - и Роуз принял внутрь до последней капли оставшееся вино и заел его мясом.
- Кстати, тебе как-то ра-но-ва-то моглию... Ой, могилу рыть... Ведь у тебя дол-жен быть кто-то? - спросил Джеймс и посмотрел пристальным пьяным взглядом на не менее пьяного Казанцева.

- Воооо-от! – согласился Макс с Джеймсом, сделав сильный кивок головой, из-за которого чуть не потерял равновесие и не перешел в горизонтальное состояние.
Вы спросите: а с чем же именно он согласился? Отвечу: а черт его знает!
Честно говоря, Максим уже не помнил, что именно объяснял англичанину всего минуту назад. А ответ Джеймса вообще прошел где-то между желанием выпить еще, и приступами тошноты, которые являлись толи началом аллергической реакции, толи реакцией неподготовленного организма к слишком резкому приему большого количества алкоголя.
Но тост Казанцев расслышал хорошо:
- О! – глубокомысленно изрек он, поднимая свой импровизированный бокал. – За это, кароч!
Выпили.
Похоже, парней конкретно так развезло, и если у Макса были хоть какие-то оправдания, то у Джеймса могли возникнуть серьезные проблемы, если их вдруг застукают. Казанцев хотел высказать эту мысль, но заплетающийся язык, сломал ему всю игру.
Голова парня кружилась с каждой секундой все сильнее, мир вокруг прыгал и скакал. Макс почувствовал, что сейчас упадет, и стал заваливаться набок. Лицо его стремительно покрывалось красными пятнами.

Легкий утренний обед превратился в эпичную пьянку. Но если можно так назвать то, что два молодых человека приняли литр вина на двоих, причем один из них сделал это в целях лечения аллергии. Но, походу, это не помогло.

Джеймс смотрел на Казанцева своими пьяными глазами и видел, что он также пьяный, даже более, нежели сам англичанин. Но вместе с тем, походу, Максим перебрал. Ну так думал Роуз, когда тот стал заваливаться набок. Но это было бы ничего, если бы вдруг его лицо не начало покрывать на мегаскорости красными пятнами. У юноши появились нехорошие предположения.
- Макс... Твое лицо... оно... Крас-ные пят-на... покрыли... ли-цо, - говорил Джеймс, теряя часть слов по пути и говоря все по слогам. Он попытался встать и ему даже практически это удалось. Но земля подло атаковала его сзади, не предупредив. В итоге, атака прошла успешно и парень познакомился с землей своим телом. Голова загудела. Схватившись за голову, Роуз попытался принять сидячее вертикальное положение. Не получилось. Дубль два... Тот же результат. Дубль три... Миссия выполнена, стойка сидя принята.
- Макс, надо... ла-за-рет... идти... - говорил Джеймс, с неким беспокойством глядя на собутыльника.

- Надо, - хотел согласиться с Джеймсом Макс, лежа на холодной земле, и пытаясь не потерять сознание. Он очень хотел, чтобы англичанин узнал, что он, конечно, согласен с тем, что надо бы в лазарет, но разлепить враз пересохшие губы у него так и не получилось.
Как это часто бывает, в такие моменты пришло состояние абсолютного просветления. Дзен, короче. Казанцеву вдруг показалось, что он неожиданно осознал все тайны бытия, надо лишь их сформулировать…
Формулировать не получалось. Казанцев друг понял, что не дышит. Эта мысль не напугала его: подумаешь, не дышит, живой и ладно. Попытался сделать вздох. Ну, так, для порядку. Получилось. Воздух наполнил легкие, а вместе с ним и ушло состояние эйфории. Прошло секунды две, пока до Максима не дошло, что он так и не выдохнул. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы воздух покинул легкие. Получилось. Просто дышать автоматически не выходило – требовалось заставлять себя это делать. Пришло осознание того, что если он не будет думать об этом – быстро загнется. Подумал. Заставил себя сделать очередной вздох. Потом выдох. Обычное движение грудной клетки, на которое бы зачастую не обращаем никакого внимания…
О том, чтобы встать не могло быть и речи. Для этого надо было задействовать слишком большую группу мышц, а заставить каждую из них работать осознанно, Максим просто не мог. Поэтому продолжал лежать на боку.
Странно, но сознание его было абсолютно чистым. Он мог думать о чем угодно, если не считать того, что требовалось постоянно заставлять себя дышать. Ладно – сердце бьется само по себе, и на том спасибо… Вот, кстати, вопрос: можно ли осознанно заставить собственное сердце остановиться? Максим где-то считал, что можно, и был благодарен, что он не знает как именно это сделать. А то, наверняка, пришлось бы заставлять его стучать…
Красных пятен на лице стало больше. Макс почувствовал, что дышать становиться труднее.
Виноградное масло всосалось в кровь, - пришла запоздалая мысль, в начитанный, напичканный самой разной информацией мозг Казанцева. – Иммунная система начала выработку антител, что начали атаковать аллерген. Начинается воспалительный ответ, который приводит к закупорке дыхательных путей… Скоро не смогу дышать.
Макс хотел сказать об этом Джеймсу, но одеревеневший язык не смог воспроизвести внятные звуки. Получалось лишь какое-то странное мычание.