Превознемогая боль

Томаш глубоко вдохнул, досчитал до четырех, затем выдохнул. Его дорога подошла к концу, хотя Путь только начинался. Позади остались тысячи метров, впереди маячили часы тренировок, надежда и неизвестность. Так или иначе, перед ним высились Главные ворота храма.
Томаш нащупал пальцами гладкую поверхность плеера и выключил музыку. Снял наушники и неторопливо смотал провод от них в аккуратный клубок, затем убрал плеер в сумку. После этого он отряхнул одежду, поправил очки и, наконец, собравшись с духом, позвонил в колокол.

Если не всеобщей, то уж точно массовой повальной увлеченности ежедневными пробежками Алексиу не избежала и всей душой это общечеловеческое увлечение поддерживала. Но если многих устраивал незамысловатый расклад "бегом вокруг тренировочной площадки", то у Мадженты душа требовала непременно пересеченной, не слишком приспособленной для бодрого спринта местности, чтобы жизнь малиной не казалась. Поэтому старт для ежедневной пробежки у гречанки обыкновенно лежал у ворот монастыря, и вообще беговой маршрут был расположен исключительно за пределами территории Храма.

Главное, что Мадженту в таких тренировках не устраивало - если уж они срывались, то капитально, с полным, тотальным и бесповоротным отклонением от первоначально заданного курса. В этот раз гречанку как раз на пути к воротам поймал бойкий звон колокола - и Алексиу коротко и обречённо поморщилась, понимая, что это почти наверняка по её душу, а стало быть, тренировка откладывается на неопределённый срок, причём неопределённый настолько, что сегодня со злосчастной пробежкой, возможно, вообще никак не сложится.

Так оно и было, как Маджента предполагала изначально - к тому моменту, как гречанка подошла к воротам, больше никого из мастеров на горизонте не маячило, стало быть, не предполагалось, что ответственность можно будет с кем-то разделить. Двойное кураторство в монастыре практиковалось редко, и сейчас, очевидно, был не тот случай. Увидев возле ворот скучающего у колокола худощавого паренька, Алексиу кивнула юноше и коротко поздоровалась, пренебрегая, как всегда в таких случаях, китайским языком и выкапывая из памяти уцелевшие за годы жизни на Тибете обломки английского: - Доброго дня, молодой человек. Добро пожаловать в Линь Ян Шо.

Томаш смутился. Он без тени неуверенности сдавал экзамены, боролся на соревнованиях и выступал перед публикой, но сейчас все его способности к концентрации и самоконтролю куда-то улетучились. Он совершенно не ожидал, что первой, кого он встретит в Храме, окажется спортивная привлекательная женщина с пронзительным взглядом, которая поприветствует его на английском языке. Он думал, что его встретит смиренный послушник, и не говоря не слова поведет к суровому седовласому старцу, который, испытующе смотря в глаза неофита, будет расспрашивать его о том, что привело его в Храм, что Томаш знает и умеет и чем может быть полезен монастырю.

Вообще Томаш серьезно подготовился: проштудировал много литературы, посвященной быту тибетских монастырей, выучил язык и обычаи, и в целом был свободен от стереотипов. И тем не менее, встреча у ворот оказалась первым испытанием: Томаш разволновался и виски заколола привычная головная боль -- его врожденный и ужасно надоедливый недуг. Однако он умел с ним справляться.

Прежде всего, он приветливо улыбнулся: старый монах, который преподавал Томашу азы релаксации и медитации, говорил: "Внешнее и внутреннее неразрывно связаны, и иногда единственное, что нужно сделать, чтобы прогнать тревогу -- это просто улыбнуться". Для приветствия он выбрал китайский язык, как бы оказывая женщине ту же честь, что и она ему, выбирая тот язык, который считала ближе для собеседника:

-- Здравствуйте! Благодарю Вас за теплую встречу! Для меня большая радость быть здесь. Я прошу прощения за мой внешний вид: я немного поистрепался в дороге.

Томаш проскользил глазами по воротам, гладкому камню, блестящему колоколу и деревьям, окончательно восстанавливая равновесие. Наконец он посмотрел прямо в глаза встретившей его женщине и добавил:

-- Меня зовут Томаш, а Вас?

Ожидая от юноши ответа, гречанка боролась с порывом начать нервно притоптывать и постукивать носками кроссовок друг о друга - огонь, хоть и сдерживался Маджентой в глобальных его проявлениях, все же любил порой напомнить, что стихия он не безобидная и кроткая. И уж точно - не терпеливая. Порой хотелось сорваться в каких-то необязательных мелочах - до того, как прийти в Линь Ян Шо, Алексиу ещё запросто могла швырнуть ключ о стену, потому что тот отказался поворачиваться в замке. И вообще, на определённом этапе жизни Мадженту ничто так не раздражало и не бесило, как вещи, которым никак не объяснишь, почему они ведут себя совершенно не так, как требуется, и что нужно в следующий раз не делать. С возрастом и с течением времени таких нервных нетерпеливых вспышек становилось все меньше, а вот подозрительные порывы оставались до сих пор и порой о своём существовании напоминали.

И тем не менее - все внешние проявления нетерпения Алексиу сдержала, подозревая, что если она начнёт переступать с ноги на ногу, цокать языком, потряхивать головой и совершать прочие отнюдь не призванные вселять в новых знакомых уверенность телодвижения, то собственно знакомство может только ещё дольше. На улыбку юноши гречанка отреагировала столь же вежливой улыбкой, мысленно досадуя, что сама первой не вспомнила об этом простеньком движении лицевых мышц.

- Меня зовут Маджента Алексиу, и я буду здесь твоим куратором. По здешним правилам, тебе нужно будет обращаться ко мне "сифу", - проинформировала юношу гречанка. И кое-как вовремя прикусила язык, едва не сообщив, что общий встрепанный внешний вид, это не столь уж существенно, здесь некоторые товарищи после тренировок куда более живописно выглядят, и ничего, не стесняются в таком виде по территории монастыря разгуливать. Женщина успела только в ответ на эту реплику Томаша неопределённо махнуть ладонью, мол, ничего страшного, прощен, вообще не глядя. И сделала короткий шаг назад, совмещая его с приглашающим жестом: - Приятно познакомиться с тобой, Томаш. Пойдём, я покажу тебе монастырь. И в частности - комнату, где ты будешь жить.