Сложное решение

Наутро в госпитале пропала связь. Для Мэйлин это стало громом среди ясного неба, потому их тщательно обговоренный с Вэньхуа план по спасению ее от интересного положения был под угрозой срыва. Мэйлин тщетно пыталась дозвониться в Хусин в надежде, что вот-вот сейчас связь восстановится, и все ее проблемы решатся в одно мгновение. Но ни к обеду, ни к вечеру, ни на следующий день телефоны не начали работать, а связь с внешним миром осуществлялась только по внутренним рациям, что позволяло госпиталю работать в прежнем режиме хоть какое-то время. Но этого было недостаточно, чтобы связаться с Пекином.

Ее опять начало тошнить, но теперь уже это вряд ли можно было списать на отравление. На фоне всего этого ей нужно было продолжать работать, хотя и хотелось обниматься с каждой встреченной ей раковиной. Это состояние было странным, в чем-то пугающим и крайне выматывающим, но Мэйлин половину блистера церукала берегла как зеницу ока, не зная, когда ее накроет окончательно. Пока можно было спасаться холодной водой и колой, которые ненадолго, но сбивали тошноту. И оставалось просто ждать, когда связь заработает, но с каждым новым утром, набирая номер Хусин, Мэйлин понимала, что связи все еще нет. К третьему дню она начала заметно нервничать. и почти перестала есть, потому что любая еда вызывала у нее стойкие приступы отвращения.

Как раз в этот день после обеда поступило несколько пациентов, среди которых ей достался майор после ранения в сердце и с застарелой язвой желудка. В госпитале был ограниченный набор медикаментов, и, читая аннотацию одних из назначаемых ему таблеток, Мэйлин зацепилась за резанувшее ее по глазам "медикаментозный аборт".

Вынести таблетки из госпиталя оказалась проще простого - сунул в карман, и никто не будет проверять. К тому же она не собиралась пить сразу всю пачку, а остальное также незаметно вернет обратно. В обеденный перерыв дома она тщательно изучила рецепт и задумчиво рассмотрела сами таблетки. Не было никакой гарантии, что они сработают. Они скорее могли привести к выкидышу как к побочке, чем использовались в прямом своем назначении. Пить их было опасно и чревато осложнениями, но Мэйлин находилась в таком незавидном положении, что ей было уже все равно, каким способом она добьется своей цели, лишь бы это сработало. Ее уже несколько раз спрашивали, не заболела ли она, и пока удавалось откреститься, что у нее просто обострение гастрита на нервной почве, ведь никто бы не полез читать ее медицинскую карту в поисках этого мифического хронического заболевания, но уже совсем скоро она не сможет прятаться, и тайное все равно станет явным. До этого момента она должна была избавиться от ребенка.

И все равно было страшно. Страшно, что таблетки подействуют, да и страшно, если не подействуют. Надеяться на них было все равно, что верить в теоретическое "прими горячую ванную", которое могло сработать, а могло и не сработать, и каждый случай был индивидуальным. Некоторое время подумав, Мэйлин решила, что у нее есть еще один день для того, чтобы все хорошенько взвесить, и если завтра с утра связи опять не будет, то решение будет окончательным в пользу таблеток. А пока Мэйлин сунула их в карман рубашки, надеясь, что их не сильно заметно, и вернулась к работе.

Она не хотела говорить Вэньхуа - знала, что не одобрит эту идею с сомнительными лекарствами. Лучше скажет ему по факту.

Утром связи опять не было, и Мэйлин улучила момент, чтобы улизнуть домой. Ей казалось, что ее отчаяние уже достигло своего максимума. Решение далось ей непросто. Нужно было уже доделать все до конца и успокоиться. Мэйлин села на кровать, поставила на тумбочку стакан с водой и выдавила на ладонь несколько таблеток, но пока не торопилась их пить.

Она достала телефон, чтобы посчитать срок - выходило где-то около пяти недель, начало шестой, если она посчитала все правильно. Теоретически, у нее еще был запас, чтобы не беситься с этими таблетками, а дождаться восстановления связи и заказать нормальные из Пекина. Но она не знала, сколько еще времени будут восстанавливать телефонную линию. Могут день, а могут и неделю - и тогда посылка из Хусин может не успеть к тому моменту, как у нее выйдут все сроки. Тогда уже никакие таблетки ей не помогут, и останется только донашивать беременность и рожать.

Мэйлин уже собиралась закинуть таблетки в рот, как поняла, что не может этого сделать, испытав еще один приступ отвращения, только уже не к еде, а к тому, что собирается сделать. Говорят, у плода сердце начинает биться с двадцать второго дня его жизни, интересно, у него, того, что внутри, уже бьется сердце? Мэйлин положила свободную руку на живот и постаралась что-нибудь почувствовать. Конечно же, не почувствовала, но почему-то теперь эта мысль не давала ей покоя. Он ведь там уже живой, раз сердце бьется.

Она никогда не думала, что такая простая мысль так глубоко западет ей в душу. Она всегда очень спокойно относилась к обширным интернетным баталиям вроде "аборт - грех" и "сделала аборт - убийца детей", потому что ну что там, набор маленьких клеточек, которые еще только-только вот начинают как-то себя проявлять, еще даже не полноценный ребенок, а какой-то головастик. Ни мышонок, ни лягушка. Ну сделала аборт и сделала - значит, была на то причина. Но рассуждать так было просто до тех пор, пока ее саму это не коснулось.

Мэйлин была уже не так уверена в своем решении избавиться от ребенка. Иначе бы давно выпила эти злосчастные таблетки и пошла дальше работать, но почему-то минута за минутой сидела на кровати и дальше, пялясь на эти таблетки и рассуждая о том, как она будет выглядеть в своих глазах, если сейчас решится. На одной чаще весов стояли ее карьера, ее будущее, ее свобода и самостоятельность, все риски, на которые она шла, решаясь оставить ребенка, все трудности, с которыми она была готова столкнуться, а на другой - на другой было вот это маленькое существо, которое еще даже человеком не назовешь, с уже бьющимся сердечком. И почему-то этот головастик сейчас значительно перевешивал весь здравый смысл. Мэйлин поняла, что не может. Не может себя заставить пойти на такое. Или, по-крайней мере, ей опять не обязательно делать это сегодня. Может быть, завтра...

На столе рядом с пачкой зазвонил телефон, Мэйлин вздрогнула, сжала ладонь в кулак, смела упаковку таблеток в ящик тумбочки и ответила на звонок. Звонила Люси, которой требовалась помощь в приемной. И, выходя из домика, Мэйлин просто выкинула таблетки в редкую траву возле лестницы.