Мастер-класс по превращениям: кто твой зверь?

- Здравствуйте, - Ньяо приветствовал учеников полупоклоном.

Он, как обычно, собрал всех желающих в учебной комнате в храме Будды. На полу были расстелены циновки, неподалеку от мастера стоял низкий столик, на котором лежали листы с уже записанными заклинаниями офуда. Здесь же стояла стопка глиняных блюдец и горела свеча. Был теплый весенний вечер, но до заката, наступавшего по географическому, а не пекинскому времени оставалось еще много времени.

- Сегодня вам предстоит работа со своим звериным обликом. Те, кто уже знает, в кого способен превратиться, сразу приступайте к медитации. Те, кто только собирается узнать свое второе я, возьмите лист с заклинанием, прочитайте его, это - имя Короля Обезьян - 孫悟空,

Отправляясь на новый мастер-класс, Яшими вычленила для себя всего два слова – офуда и мастер Ши Ньяо. Что где-то между ними коварно затерялись еще и превращения она как-то ухитрилась пропустить. Иначе бы не пришла. Наверное. Или все равно пришла бы? Неважно. Важно то, что к концу оглашения задания глаза у девушки были большие, круглые и испуганные, а зубы только что не стучали. Так что, пока кто-то брал бумажки с заклинаниями, а кто-то начинал медитировать, она просто сидела на циновке, глядя прямо перед собой и в очередной раз пыталась понять, чего же она боится больше.

Все-таки минут через пять Яшими удалось убедить себя, что не знания и неизвестности она боится намного больше, чем чего-то определенного. Так что, лучше она будет знать и бояться, чем не знать и все равно бояться. Под конец бурного внутреннего монолога девушка все же поднялась на ноги и пошла к столу, на котором стояли плошки и свеча. Уточнив у мастера, можно ли использовать свое заклинание, и продемонстрировав ему чуть помятую, но вполне правильно составленную офуда, и получив согласие, Яшими прочитала вслух заклинание и подожгла листок от свечи. Пальцы ее ощутимо подрагивали, когда листок опустился в плошку, а девушка стала всматриваться в пламя и дым, надеясь различить там что-нибудь, что укажет ответ на ее вопрос. И в тайне надеясь, что ничего не получится – прыгала такая предательская мыслишка на краю сознания. Но любопытство и жажда знать были сильнее и постепенно Яшими расслабилась, пристально вглядываясь в дымные очертания и стараясь различить там что-то знакомое. А вдруг это будет птица? Было бы здорово наверное летать на своих крыльях. Но сколько девушка не вглядывалась, ничего похожего на крылья она не видела. Вот мелькнул круглый черный глаз, а вслед за ним – пушистый хвост, похожий на сгусток пламени, и все пропало. И что это спрашивается было? Единственное что Яшими поняла, так это то, что ее животное – это что-то пушистое и не очень крупное. Точно не медведь и не тигр. Может быть кошка? Но нет, у кошек точно не такие глаза.

Яшими вернулась на циновку и закрыла глаза, очень ясно и четко представляя тот круглый черный глаз, что померещился ей в пламени. Что-то мягкое, пушистое и, кажется рыжее. Чем глубже девушка погружалась в себя, тем отчетливее ей казалось, что тут, совсем рядом кто-то есть, дразнит ее прикосновением пушистого хвоста, огненным отблеском шерсти и тут же пропадает. Но кто это, она понять никак не могла. Казалось, что ответ так же близко от нее, как пушистый рыжий хвост и так же недостижим. Как же его подманить к себе, чтобы показался? Яшими не казалось, что здесь, в этой темноте ее подсознания скрывается что-то опасное. Образ в пламени оставил от себя ощущение чего-то теплого и совсем не страшного. Может быть он боялся так же, как она сама недавно боялась и не показывался? «Кис-кис, иди сюда, я тебя не обижу!» - мысленно звала Файр, но ответом ей была тишина. Даже ощущение присутствия пропало. Видимо она делала что-то не так и как-то обидела невидимого зверька.

Яшими открыла глаза, поерзала, устраиваясь на циновке поудобнее, краем глаза покосилась на остальных и опять попробовала отыскать в своем подсознании свою звериную половинку. Снова темнота вокруг, где скорее всего и прячется зверек. Как же выманить на свет? Вот на чтобы она сама пошла, если бы ее надо было подманить? «Смотри что у меня есть» - позвала Яшими опять зверя и вытащила из кармана какую-то мелочевку – сушеные фрукты, орешек, конфетку и крошки печенья. Странно конечно, откуда в ее подсознании карманы со всякой всячиной, но не так уж это и важно. Главное, чтобы зверьку понравилось предлагаемое угощение и он подошел. Вот только энтузиазма ее второе я проявлять не спешило и показываться совершенно не желало. Яшими ссыпала угощение с ладони на «пол» или что там было и отошла подальше. «Смотри, я ухожу и тебя не трону,» - уговаривала она дальше зверя, уверенная, что тот ее слышит и понимает. Девушка отошла еще немного дальше и присела на корточки. Если там что-то маленькое, то лучше быть с ним на одном уровне, а не возвышаться великаном. Тогда может и бояться не будет. Но время шло, а никто на глаза ей показываться не спешил. Яшими и так и эдак уже уговаривала, и даже сказку рассказывать стала, но никто не появлялся. Хотя девушка и ощущала, что зверь где-то совсем рядом – из темноты доносилось шуршание, какой-то цокот и топоток маленьких лапок. Файр повернулась спиной к оставленному угощению и подтянула колени к подбородку. Все же зверек до ужаса напоминал ее саму – как она все не хотела с ним знакомиться и бегала вокруг да около, так и он теперь никак не хотел выходить. Яшими уже практически смирилась с провальностью своей сегодняшней работы, как ей показалось, что за спиной раздается отчетливый хруст. Боясь спугнуть, девушка медленно повернула голову и, затаив дыхание, увидела, как небольшая рыжая белочка торопливо трескает оставленные орешки. Вот зверек насторожился, поднял голову и на мгновение встретился с ней глазами. Замер на секунду, а потом вдруг исчез в темноте, как будто его и не было.

Яшими открыла глаза и осмотрелась вокруг. Кажется, она совсем потеряла счет времени. А задание толком еще и не выполнила. Файр пока не очень понимала, чем рыжая белка похожа на нее, разве что тем, что зверек оказался очень осторожным и пугливым. А еще явно любил орешки. Вот, уже целых две общие черты нашлось! Яшими улыбнулась и задумалась, перебирая в голове, что же она еще знает о белках. Кажется, они делают запасы на зиму и стаскивают всякую всячину к себе в дупло – вот это точно про нее, стоит только взглянуть на ее половину комнаты, сразу видно – тут живет очень запасливая белка. Или даже целый хомяк. Белки живут на деревьях, значит они хорошо лазают и любят высоту - это у них тоже получается общее. А еще она рыжая, почти как ее фамилия. Правда не очень понятно, можно ли это считать за общую черту. Но тут и без того нашлось столько, что Яшими даже поверила в то, что она целая настоящая белка. Даже оглянулась на всякий случай – вдруг у нее за время медитации хвост вырос. Так что, хорошее занятие получилось, плодотворное. А она только боялась зря. Вот что в белке такого страшного? Правда, страшно остаться навсегда белкой или если вдруг кто-то не разберется и тебя съест, вон сколько хищников вокруг бродит. Но это уже будет совсем другая история. Пока же можно тихо радоваться тому, что ответ на давно мучающий вопрос нашелся и оказался не таким страшным, как представлялось изначально.

Анатолий знал, что будут новые мастер - классы. Но он не знал, по каким способностям они будут.
Придя в учебную комнату, Анатолий слегка удивился, увидев всего одного человека. И естественно, доброго и знакомого всем мастера Ши.
Выслушив задание, Анатолий сильно удивился, Нет, не заданию, а способностью. Превращению. Анатолию сразу вспомнился случай около ворот.
- Так вот так... Ну ладно, попробуем.
Осторожно взяв листок с заклинанием, Анатолий сел на свое место.
- Хм... вроде читается как Сунь У Кун... - Анатолий не раз удивлялся непонятливости этого китайского языка, но успокаивал себя тем, что ни разу не читал и не слышал китайского языка.
Взяв свечку, Анатолий поджег бумагу с заклинанием и тут же увидел в пламени какое - то животное, вроде волк. Но сразу же не увидишь, каков твой звериный облик.
Закрыв глаза, Анатолий мысленно увидел животное. На вид оно было вроде пушистым, с полностью желтыми глазами, вроде бы черное или серое. Кот? Нет, лучше волк.
А общего с ним был всего один признак: у этого " облика " были желтые глаза. У Анатолия они также желтые, но слегка рыжеватые.
Открыв глаза, Анатолий посмотрел на бумагу. Точнее, на то что от неё осталось.
Вдруг Анатолий что - то увидел в блюдце. Сначала он решил, что ему показалось, но потом Анатолий внимательно посмотрел на блюдце. Внезапно, просто не откуда, на блюдце появилось слово. Волк.
Анатолий едва не вскрикнул, но вскочил с места, чем слегка удивил мастера. Вдруг его что - то заставило посмотреть назад. Обернувшись, Анатолий в проходе увидел животное с полностью желтыми глазами, вроде коричневого цвета. Животное с Анатолием встретились глазами. Как только Анатолий увидел животное, оно исчезло, словно растворилось. В голове у Анатолия прозвучало: " Волк " .
" Теперь понятно, кто является моим вторым я. Но все равно, спасибо за то видение " - мысленно поблагодарил Анатолий свое второе я.

Мастер-классы прочно обосновались в жизни парня, что в качестве полезного дела, что в качестве способа потратить время, не кляня себя после за безделье. Хотя, в монастыре подобное Ингвару не светило – дел много, но ведь гораздо приятнее зарабатывать усталость на занятиях, полных чего-то нового и неожиданно, чем горбатиться над грядками, от созерцания которых уже через пять минут хочется зевать.
А особенно приятно, если впервые собираешься прийти на занятие вооруженным собственным опытом, а не с идиотским выражением на лице и надеждой, что скудных житейских познаний хватит остаться незамаранным несмываемым позором.
Так что к Храму парень не шел, а несся, подгоняемый шальным горным ветром, делающем что он хочет и когда хочет. Ингвар и не сердился на пьянящий голову шум танцующих ветвей и аромат морозной свежести, спустившийся с еще более высоких и недоступных скал.
«А лица-то все те же», - с улыбкой заметил парень, пока здоровался с учителем и устраивался удобнее на циновке ближе к краю, по привычке оставляя собственные занятия только на собственное обозрения и ничье иное (исключая, конечно же, наставника). День оказался крайне удачным еще и в том приятном факте, что в задании норвежец разобрался самостоятельно без случайного переводчика в лице любого, сносно владеющего английским обитателя.
Все складывалось более, чем удачно. С Офудой, напряженные отношения с которой парень никак не мог изменить (хочется, но колется, как говорится), работать не пришлось, и, получив отмашку от наставника погружаться в себя и не мешаться на глазах новичкам, Ингвар временно выпал из реальности, полностью отстранившись от дел остальных.
В медитации вчера он пробыл почти все утро и собирался повторить в ближайшие дни. Жаль, что пока не рекомендовалось заниматься процессом в одиночестве, а лезть в дела других наставников, настойчиво требуя внимания, совсем не хотелось – теперь же проблема была решена.
Ингвар скрестил ноги по-турецки, расслабленные кисти, вложенные одну в другую, устроил где-то в районе щиколоток, резким рывком выровнял обычно довольно кривую осанку.
Глубоко вдохнул, подстраивая дыхание под пульс, прикрыл глаза, сознательно отключаясь поочередно от всех чувств. Первым – зрение, вторым – слух. Внимательно отсчитывая вдохи и выдохи, отгородился от окружающих стеной тишины внутри себя.
И самым последним отрезал обоняние, практически ненужное ему и крайне важное для зверя. Над головой смыкалась прозрачная вода, пронизанная яркими лучами, бликами сапфиров и свежей весенней зелени. Плавное падение в толще завершилось касанием с каменистым дном, и, стоило удару подбросить парня вверх, он открыл рот, выпуская тонкой струйкой последние пузырьки воздуха.
И оказался в нездесь, в серебристом тумане пропитанном потаенными страхами, опасениями и разочарованиями.
Привычный уже путь сквозь дымчатое нечто закончился на удивление быстро. Забрезжил тусклый свет сквозь туман, донеслись смутные запахи раскаленной пыли и какой-то совершенно незнакомый, терпкий до одурения аромат.
Ингвар вывалился из тумана, проморгался, привыкая к новому освещению. И едва не потерял челюсть, удивляясь переменам. На небе сияло солнце! Тусклое, конечно, словно покрытое налетом рыжей пыли, но оно было!
Парень огляделся внимательнее, ища иные изменения. Доселе безжизненные остовы кустов покрылись мелкими красноватыми цветами, издававшими тот самый аромат – смесь мускуса, жары и еще каких-то пряностей. Ларсен побрел вперед, изредка касаясь верхушек кустов и внимательно озираясь.
Медведь, как и вчера, нашелся возле собственного лежбища на краю обрыва под сенью старой акации. Дереву, кстати, пошли на пользу изменения – оно покрылось тонким шлейфом едва проросшей листвы, и это всего за сутки! Что будет к тому моменту, когда отношения зверя и человека наладятся окончательно, оставалось только догадываться.
Ингвар беспечно приблизился слишком близко, наивно полагая, что начать можно будет с того же места, на котором они остановились вчера. Ха, трижды ха. Зверь сердито зарычал, прижал тяжелой лапой к земле ветку, с которой слизывал сладкий даже на вид красноватый сок. В хищном оскале приподнятая презрительно верхняя губа обнажила желтоватые клыки.
Парень вздохнул, сделал шаг назад и уселся прямо на землю, неподвижно замерев напротив зверя. Медведь поворчал еще немного и вернулся к лакомству, не забывая изредка окидывать гостя изучающим взглядом маленьких глазок-бусинок.
Так и сидели в тишине, нарушаемой лишь игрой ветра в тоненьких веточках акации. Ингвар от нечего делать сначала рисовал в пыли облака и солнышко с детскими палочками-лучиками. Потом внимательно изучил строение незнакомых цветов, обшарил взглядом местность в поисках иных сюрпризов, постарался проникнуть взглядом через бесконечную черноту пропасти и понять, что в глубине или на другом краю.
В голову лезли всякие мелочные мысли, никак не сумевшие отвлечь главный вопрос – что общего у парня с этой зверюгой.
Ему сама мысль о том, что его внутренняя суть обернулась не безобидным кроликом или хотя бы птицей, претила до тошноты. Миролюбие было у парня в крови, так с чего внутри обитать хищнику?
- Ну, положим, мы с тобой те еще ворчуны, - фыркнув, заявил Ингвар. Нарушив тишину. Медведь в знак согласия мотнул тяжелой башкой, даже не оторвавшись от лакомства.
- И, так и быть, личности увлекающиеся, - задумчиво добавил Ласен, убедившийся в непрошибаемом спокойствии зверя – до тех пор, пока не подойти к нему ближе, чем за два шага от мохнатых боков.
- Любим одиночество. Точнее, - спешно поправил себя Ингвар, - вынуждены к нему привыкнуть. Я согласен, был гадом, пока мариновал тебя в это пустыне. Но мог бы уже и простить.
Прозвучало почти обидчиво. Ларсен снова вздохнул, подпер щеку рукой и уставился на полукруглые уши хищника. Нет, такое вряд ли сойдет за черту схожести, тогда и теплокровность с наличием шерсти или волос стоит добавлять. А это нечестно. Хотя, окрас у них схожий – нечто среднее между рыжим и буро-русым.
- Ладно, четыре признака, - согласился с внутренним доводом Ингвар. Чуть прищурился, вглядываясь в успокоившегося от звука его голоса медведя, и медленно-медленно протянул ко лбу хищника едва не дрожавшую от напряжения руку.
Медведь заворчал, оскалив клыки; но в глазах у него плескалась почти беспомощность. Он наблюдал с неотвратимой обреченностью, как конечность парня почти коснулась шерсти…
- Умница, - Ингвар убрал раздражавшую зверя ладонь. – Мы оба прячем нашу злость глубоко внутри, копим ярость и гнев, не давая им прорваться наружу. Ты молодец, раз оказался даже терпеливее меня.
Зверь фыркнул с таким видом, словно парень наконец-то дошел до очевидного вывода и изложил его существу, знакомому с законами мироздания столько веков, что проще забыть о числах.
- Спасибо тебе, - Ингвар поднялся, серьезно склонился в полупоклоне, благодаря за сокрытые доселе детали и, развернувшись, быстрым шагом отправился обратно, в туман.
На губах гуляла довольная улыбка. Он мог поклясться, но зверь вовсе не обрадовался его уходу – на мгновение Ингвару показалось, что в карих глазах мелькнуло что-то вроде сожаления.
Выныривать из медитации было много проще, чем погружаться в нее. Ларсен набрал в легкие побольше невесомой серебристой дымки и подпрыгнул вверх, гибкой стрелой пронесся через толщу воды, отсеявшей все сомнения и тяжести, всплыл уже на поверхности, в своем теле, в кабинете внутри Храма.
Медленно открыл глаза, потер загривок – шея успела изрядно затечь за больше, чем час, сидения. Что ж, сегодня ему открылось много нового. Главное, не потерять в суете поиска ответа ту связь, что крепла с каждым днем.

Работа со звериным обликом. Сколько непонятного таилось для Рут в этих нескольких словах. Как непривычно было понимать, что многие обитатели монастыря могут спокойно оборачиваться каким-нибудь животным, гулять по окрестностям, пользоваться преимуществами зверя. Обладай она этой способностью, это значительно бы сократило ей долгие переходы по горам, ведь на четырех лапах передвигаться удается намного быстрее, чем на двух ногах, рискуя переломать себе все кости где-нибудь на обрыве или в ущелье. Но даже если она и получит крылья - это будет ничуть не хуже - увидеть бескрайний Тибет с высоты птичьего полета, попытаться заглянуть за горизонт, купаясь в воздушных потоках. Куда ни глянь, любое животное имеет свои преимущества, если их постараться найти. Однако в Храм Рут шла с некоторой опаской - магические способности до сих пор казались ей чем-то непонятным, тем, что она, наверное, никогда не сможет понять и опознать применимо к самой себе. Энергии, чакры, умение управлять огнем и землей - все это казалось магией из сказки, а она внезапно из сказки превратилась в реальность. Рациональный ум Татрис пытался объяснить все это с точки зрения привычных физики или химии, но каждый раз подобные рассуждения заходили в тупик, пока девушка, наконец, не решила просто попробовать это на своей шкуре. Получится или не получится - тут третьего не дано.

Она вежливо поклонилась мастеру, взяла листок с заклинанием, и, дождавшись очереди, прочитала написанное вслух, после чего положила бумагу в плошку и подожгла, вглядываясь в завивающийся причудливыми изгибами и кружевными спиралями сиреневатый дым, вдыхая запах горелой бумаги. Ей казалось, что ничего не происходит, но дым заволакивал глаза и погружал в какой-то транс, похожий на оцепенении, а потом бедро, уже один раз пострадавшее от удара когтистой лапой, вновь обожгло резкой фантомной болью, так что Рут не удержалась и схватилась за ногу рукой, пытаясь унять приступ несуществующего в реальности дискомфорта. Дым рассеялся, словно его и не было, а бумажка с заклинанием превратилась в пепел, словно и не было никакого видения. Однако Рут считала иначе.

Она отошла в самый дальний угол Храма, чтобы остаться наедине с собой и своими воспоминаниями. Вот ей двадцать лет, у нее в руках - верный лук, в ножнах на бедре - кинжал. Под ногами мягко стелется густая тропическая трава, лианы и широкие листья неизвестного ей растения. Его листья похожи на огромные стилизованные сердца с выемкой под черенок вверху. Наверху, над головой, расстилается бесконечное зеленое небо из переплетений веток и листьев тех деревьев, которые борются за каждый солнечный луч - а небо над этим потолком ярко-голубое, до рези в глазах, однако его почти не видно. Вкусно пахнет влажной жирной землей и растениями, щебечут пичуги. Высоко наверху на ветках обосновались лангуры - их слышно издалека, и какофония издаваемых ими звуков удивительно гармонично вписывается в шум джунглей. Она уже не в Храме Будды, она на охоте, неподалеку от безымянной деревушки, где работали на благотворительной основе ее родители.

Она прислушивается к каждому звуку. аккуратно и медленно, неслышно шагая по травяному настилу. Недавно здесь прошли олени, и она идет по их следу, надеясь разжиться добычей к концу этого дня. Она - не единственный тут хищник, чуть зазеваешься - и сам станешь обедом, если забредешь на чужую территорию. Закон джунглей суров и беспощаден даже к людям. Особенно к ним. Глаза Рут старательно выискивают среди лабиринтов деревьев признаки оленей, и впереди мелькает что-то, похожее на шерсть. Разве что не на оленью. С мягким горловым рычанием на невидимую глазу тропинку из зарослей выскальзывает самка леопарда - подвижная, как ртуть, завораживающая, и такая же опасная. Рут зашла на ее территорию, где самка кормит своих детенышей, и стая оленей - это возможность самки прокормить свое потомство. Но и Рут нужна эта оленина - деревня бедна, и местная детвора будет рада свежему мясу. В каком-то смысле они похожи - Рут и самка леопарда, защищающее свое.

Они замирают друг напротив друга, Рут и зверь, соревнуясь взглядами, тетива лука натянута до предела, оперение стрелы щекочет ухо, едва касаясь щеки, пятнистый хвост подергивается из стороны в сторону мощные лапы готовятся к прыжку. Атакуют они обе одновременно - но Рут промахивается, а самка шарахается в сторону, так и не попав лапой по человеческой плоти. натягивать тетиву в очередной раз уже некогда, Рут отбрасывает лук и хватает кинжал, разворачиваясь лицом к опасности, ровно в тот момент, когда самка делает очередной бросок. Двуногая охотница отмахивается кинжалом, четвероногая - когтистой лапой, и обе они получают урон, достойные друг друга. У одной рассечено кожа плеча, обильно орошая яркий мех кровью, у другой - разорвано бедро, ткань брюк моментально пропитывается буроватой кровью, сознание поражает еще одной вспышкой боли.

Они снова замирают на месте друг против друга - самка, оскалившаяся и готовая к броску, и Рут, ощерившаяся не хуже большой кошки, с напряженными до предела нервами, низко припавшая к земле. Они стоят так долго, что воздух насыщается солоноватой кровью, и это можно почувствовать даже не обладая хваленым звериным нюхом. А потом Рут выпрямляется, бросает кинжал к лапам самки и, глядя ей в глаза, смело заявляет:

- Я не буду с тобой драться. Ты - мое второе я, - ей кажется, что самка сейчас все равно бросится, и готова к этому - готова встретить, но самка поднимает голову, в желтых глазах сквозит понимание и разум, несвойственным диким зверям, и она, качнув пятнистым хвостом, разворачивается и уходит. припадая на переднюю лапу, тая в зелени листвы, словно дым от сожженной бумаги тает в воздухе, отдавая горечью на языке.

Рут выныривает из забытья, бедро горит и словно плавится - болят старые шрамы - четыре горизонтальных полосы, оставленные ей на память самкой леопарда, которую она встретила в джунглях, когда ей было двадцать лет. С тех пор они повязаны кровью. С этих пор она точно знает, какой зверь сидит внутри нее.

Вот и новое занятие по офуда плюс превращение в зверя, но на это раз Камико не пришлось ничего писать на китайском языке, потому что она знала в кого она может превращаться.
Войдя в учебную комнату храма японская девчушка, поклонившись всем собравшимся, а также мастеру Ньяо, затем поздоровалась со всеми. Выбрала одну из циновок поближе средине учебного помещения и, усевшись на нее в позе лотоса огляделась.
Кто-то из учеников брал листок с заклинанием и произносил его, потом поджигал и бросал в миску и всматривался в огонь, и понимал, какой образ там появляется.
Камико уже была знакома со своим звериным обликом, поэтому ей уже было несколько проще.
Но девочка немного волновалась, поскольку она никогда вот так вот на людях не медитировала и не превращалась еще в свое животное на людях. Самый первый раз, когда это произошло, когда она была очень сильно взволнована, вернее сказать была в неком состоянии возмущения от сказанного ее родителями, они звали ее домой, а она не захотела и убежала подальше в лес и пока она бежала до своей любимой поляны. Но едва до нее добежав, она просто шлепнулась на землю из-за того что ее ножки уже не были ногами человека, а превратились в лапы, видимо она в этот момент очень хотела быстро убежать и побыть одна. Девочка потеряла равновесие от внезапной замены человеческих лап на звериные и причем там еще и лисий хвост запутался в лапах. Что было дальше, она не помнила потому, как все происходящее было в тумане. Сколько прошло времени, Камико тоже не знала. Пришла она домой поздновато, конечно же, ее наказали ненадолго, но она тогда, наверное, и поняла что ее звериный образ лиса.
Сейчас же все она думала, что ей будет немного проще, ведь она уже довольно много знает о превращениях, по крайней мере, где-то прочла в книгах, у кого-то расспросила.
Так вот устроившись на циновке Камико, закрыла глаза, подумала о той самой лисе, которую она видела однажды в лесу и за которой наблюдала и чуть не превратилась когда убежала от родителей, не желая идти домой.
Ей все время представлялась маленькая лисичка рыжего цвета, но не ярко рыжего, а слегка светлее, чем рыжий цвет. Любопытный вездесущий зверек, все время куда-то убегающий, что-то все время нюхающий и пытающийся узнать еще больше чем знает сейчас. В прочем и сама Камико была такой же, любопытной все время изучала травы и все новое и неизвестное.

Лисенок примерно такой: http://savepic.net/7039153.jpg

Едва закончилось представление образа, как тут же начала рисоваться картинка осеннего леса, когда бегаешь и слышишь шорох листьев под ногами их запах. Запах еще оставшихся ягод, грибов сухой травы или еще чего-то чего еще не встречал. Ну, не здорово!
Прекрасный лес, прекрасная погода, солнечный день, что может быть лучше прогулки по осеннему лесу? Пожалуй, это то самое время, когда можно насладиться природой и узнать
Что-то новое и еще невзведенное.
Рыженькая девочка-лесенок носиться по поляне вокруг деревьев и листья деревьев то и дело подлетают вверх и попадают на ее рыжую шерстку. Она отряхивается и снова и снова носиться, поднимая их. Поляна не большая ее можно обойти минут за пять размером она едва ли может сравниться с помещением, скажем оранжереи на территории храма.
Бегая туда- сюда девочка-лисенок то заметила, что кто-то пробежал мимо нее, кто-то поменьше. Она помчалась в ту, самую строну, куда метнулось что-то маленькое раз в двадцать, а то и меньше. Но видимо скорости не хватило или сноровки поймать и удержать или зверек оказался проворнее. Когда же закончилась вся эта погоня, то маленькое существо юркнуло в свою норку показа лишь лисенку кончик своего хвоста. Лисенок едва успела просунуть лапу в маленькую норку и тут же почувствовала, как кто-то вонзил в нее свои мелкие острые зубки.
«Мышь!» - мелькнуло в сознании девочки.
Сколько длилось все это образное представление и беготня за листьями и погоня за мышью Камико даже не предполагала. Ее выдернуло из медитации именно последний эпизод с мышью, которая ее укусила. Что это была за боль в пальцах, еще предстояло разобраться. Девочка открыла глаза и огляделась. Вроде все нормально. Если бы не одно. Странным было то, как так Камико оказалась в ближайшем от нее углу, когда она сидела на циновке вначале медитации посередине помещения? Осталось для нее загадкой.
«Можно спросить у мастера?» - подумала Камико.
По всей видимости, занятие уже закончилось, когда Камико поднялась со своего места. Девочка подошла к мастеру и спросила, потирая коленки, которые немного подергивало от долгого сидения на одном месте, а тот палец, в который ее во время медитации укусила мышка, она ощущала в нем покалывание, словно в него воткнули иголки:
- Мастер Ши Ньяо, скажите, пожалуйста, вы не заметили ничего необычного, когда я медитировала? Я ведь сидела посередине, а когда закончила, то оказалась в углу. Может я в своего зверя лисенка превратилась и просто проскочила в угол?
Что же ответит ей мастер волновало ее больше того что пальчик все еще покалывало.
«Неужели я и правда в лису превратилась и перешла из середины помещения в угол?» - мелькнула мысль в голове Камико.

Регулярность проведения мастер-классов сразу пришлась Рите по душе, поскольку открывала перед учениками возможность овладеть новыми навыками и раскрыть существующие способности за достаточно небольшой промежуток времени. Конечно, необходимость ежедневных самостоятельных тренировок это никоим образом не отменяло, но подобные мероприятия задавали некий вектор направления, в котором нужно двигаться, чтобы освоить конкретную дисциплину.

Сегодняшний мастер-класс был посвящен превращению, и уж его-то Маргарита никак не могла пропустить. За последнее время девушке все же удалось добиться некоторых успехов в данном направлении. Более того, ее кошка, наконец, выбралась на волю. Хотя это случилось пока только один раз, впечатлений русской испанке хватило на несколько месяцев вперед. И теперь каждое вспоминание рыжей о первом превращении, отзывалось сильным зудом левой ноги, который словно напоминал об оставшихся на ней после небольшой прогулки кошки на свободе следах.

Задание мастера Ши Ньяо показалось девушке несложным. К налаживанию контакта с внутренним зверем посредством медитации она давно привыкла, а наличие с кошкой общих черт отмечала и ранее и даже составила у себя в голове их небольшой список. Правда обычно Рита занималась подобными вещами в одиночестве, так что практика в компании самых разных людей, большинство из которых были ей не слишком хорошо знакомы, должна была стать новым и достаточно интересным опытом.

Устроившись на циновке с максимальным комфортом и откинув с лица непослушные волосы, Маргарита прикрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох… С каждым выдохом тело девушки все больше расслаблялось, а посторонние мысли, обычно крутящиеся в голове полными слов и образов вихрями, отошли на задний план, пропуская вперед нечто, живущее в глубинах сознания.

Эрнандес увидела себя в городском парке, знакомом ей по воспоминаниям детства. И почему кошка так любит места из моего прошлого? Осень уже вступила в свои права и окрасила листья на деревьях своими самыми яркими красками. Ветер, напоенный первой сентябрьской прохладой, старался сорвать их с веток и раскидать по узкой дорожке, создавая тем самым на земле только ему понятные узоры. В куче прибившихся друг другу опавших листьев Маргарита и увидела ее… Рыжая шубка делала кошку и саму похожей на большой осенний листок. Желто-зеленые глаза с интересом смотрели на девушку и словно приглашали подойти поближе и поучаствовать в игре, вместе с пушистой озорницей.

- Ну, здравствуй, - сделав несколько шагов навстречу кошке, произнесла русская испанка. Извини за прошлый раз. Я плохо подготовилась к твоему появлению и ты, оказавшись на воле, совсем растерялась. Я обязательно исправлюсь. Обещаю, что в следующий раз не будет никакой воды, пойдем туда, куда ты захочешь.
Кошка в ответ только фыркнула и осторожно потрогала лапкой лежащий рядом листок, зашевелившийся от очередного дуновения ветра. А затем, привлеченная следующими словами Маргариты, снова подняла голову.
- Ты знаешь, мы ведь с тобой похожи. И я, и ты очень любим поспать. Кстати, пока ты рвалась на свободу, у меня произошло несколько не самых приятных моментов в жизни, связанных с проблемой засыпания в любое время и в любом месте. Ну да я на тебя не в обиде. Что было, то было.
- Кроме того, продолжила свою мысль русская испанка, - мы обе грациозные и неуклюжие одновременно. И, пожалуй, даже не знаю, кто из нас по степени выраженности этого сочетания выйдет на первое место.
- А еще, мы очень любопытные и всегда стараемся сунуть свой нос, куда нас не просят. Также мы игривы и, становясь старше с каждым годом, не теряем своей детской непосредственности.
- И, наконец, пятое, и я, и ты очень любим свободу. Даже если из нас сделать домашних любимцев мы притворимся, что нас это устраивает, но сами будем жить по своим правилам. Мы любим ласку и внимание, но приходим только тогда, когда хотим сами, а не когда от нас этого ждут другие.

Во время своего рассказа Маргарита внимательно следила за реакцией кошки. Девушке казалось, что животное вполне одобряет ее слова и, договорив последнее предложение, Эрнандес решилась приблизиться к кошке на расстояние вытянутой руки. Рыжая шалунья на мгновение замерла, а затем, вальяжно потянувшись, устремилась к ногам девушки, активно заводив усами, что-то вынюхивая. Не удержавшись, Рита присела и осторожно приблизила пальцы правой руки к кошачьей голове. Казалась, еще немного и они смогут коснуться рыжей шерстки… Но очарованию этого момента не суждено было продлиться еще хотя бы на пару секунд. Дитя непостоянства увидела пролетающий мимо листок и погналась за ним, совершенно забыв о девушке. Глядя как последний раз мелькнул между деревьями рыжий хвост, Маргарита печально улыбнулась. Да, ее кошка такая - только тебе покажется, что удалось захватить ее внимание, а она срывается и убегает, увлеченная новой игрой. Как это знакомо, не правда ли?

- Спасибо тебе и... скоро увидимся, - прокричала Рита вслед непоседливому рыжему зверьку и открыла глаза. Мастер-класс был окончен, но ее история бесконечного познания своей звериной сущности только начиналась…

Услышав про, мастер класс о Превращении Хидиаки четко для себя решил, что непременно на него пойдет. В назначенное время мальчуган направился на занятие. По дороге к храму Будды он размышлял о том, как пройдет занятие, о том, что на нем будет. Но гадай не гадай, все равно не узнаешь пока не придешь и не посетишь мастер-класс. Зайдя в учебную комнату, он огляделся и увидел ребят, которых было не так уж и много, но среди них были и знакомые ребята. Хиди не стал привлекать к себе много внимания. Подойдя немного ближе к учителю, поздоровался с ним и поклонился ему и сел на циновку дожидаясь, начала занятия.

Вскоре мастер – класс начался, мастер говорил не так много, но по существу. Хидиаки узнал, что можно помощью заклинания узнать свой звериный облик и этого может добиться каждый. Что ж команда на выполнения задания была дона, и мальчик посмотрел на других кто-то встал с места и направился за заклинанием, а кто-то, как и он остался сидеть на циновке. Хиди не пошел за заклинанием, поскольку уже знал свой звериный облик. Никомура вспомнил, как в пять лет он от испуга на несколько секунд стал лисенком. Он помнил, что в тот миг, что то случилось, но не понимал что. Это превращение закончилось так же внезапно, как и началось, поэтому пятилетний ребенок ничего и не понял. Только родители сказали ему, что он стал лисенком.

Теперь нужно было как-то слиться со своим вторым я, но вот как? Он раньше никогда не делал подобного. Ну, надо же с чего-то начинать, когда ты чего то не делал всегда страшно начинать что - то в первый раз.
Нужно было приступать к заданию, хотя и было полтора часа и это в тоже время и много времени, а в другом случае и мало. Вот и нельзя было терять ни минуты. Хидиаки сел в позе лотоса сложил руки в лодочку и закрыл глаза. Он раньше видел лисов и поэтому представил маленького лисенка. Через несколько минут перед его глазами предстала некое видение. Мальчик увидел перед собой сначала большие коричневые глаза, потом черный нос и вскоре и всю мордочку. А через мгновение и маленького рыжего проказника. Лисенок из темноты шел к нему, он принюхивался и прищуривался. Хидиаки протянул к нему руку и лисенок, подойдя ближе, обнюхал ее и сел перед мальчиком. Они смотрели друг другу в глаза, не моргая. В мыслях Хиди мелькнуло много мыслей. Вот, например, почему Лисенок. Мальчик попытался поговорить со своим вторым я.

- Почему именно лисенок? Может потому что лисенок очень хитрый? Очень настойчивые и добиваются того, что им нужно. Очень проворные быстрые и шустрые.
Лисенок в ответ только склонил голову, потом поднял мордочку, как бы говоря, что мальчик совершенно прав. И в знак согласия встал на задние лапки и лизнул мальчику нос. Такого поворота Хидиаки точно не ожидал, но в любом случае это было очень приятно. Поскольку он смог познакомится со своим вторым я. Он смог узнать свою звериную сущность и подружится с ней. Что может быть лучше? После того как зверек лизнул «своему хозяину» нос он сел на четыре лапы посмотрел еще раз на мальчика. Они сидели еще около минуты, смотрели друг на друга, потом лисенок повернулся и исчез так же внезапно, как и появился.

Маленький рыжий проказник просто растворился во мраке. Хидиаки открыл глаза, он был доволен своим сегодняшним маленьким успехом. Это был для него действительно успех, впервые в жизни он понял, что медитация может провести ко многому. Но сидеть не подвижно и наблюдать как работает твое воображение очень непросто и в тоже время очень здорово.