Хотела в Китай, пришлось ехать в Японию

У Насти не было интереса к Японии. Нет, не совсем так. У нее был интерес. Раньше. Потому она и начала учить японский и смотреть видео о жизни в Японии. И так как из восточных стран ее интересовала только Япония, а ехать пришлось в Китай, Настя по большей части игнорировала все, что про Китай. Только язык все же принялась учить, со скрипом и потугами.

Теперь, спустя четыре года, японский она знала средненько, все факты из видео давно позабыла, зато страстно увлеклась Китаем: ей хотелось увидеть Китай во всем его многообразии, не только Лхасу, изучить язык — не просто разговорный, а и письменный тоже, — вникнуть в строение иероглифов, ведь это же так любопытно, что несмотря на множество диалектов письменность в Китае у всех одна, унифицированная ещё при первом императоре объединённого Китая Цинь Шихуанди. В общем, энтузиазм ее разгорелся, и с каждым днём Насте все больше хотелось отправиться в небольшое путешествие по местным городам. И возможность ей выпала ну просто феноменальная! Ну, это может так показаться, на первый взгляд, ладно?

Очевидно, ей нужны были деньги. Только вот как их заработать, сиднем сидя в монастыре? Но Настя же почти дипломированный переводчик! Неужели работу на удалёнке не найдет? И участились ее посиделки в деревне и поездки в Лхасу, потому что для поиска работы требовался интернет, а интернета в монастыре не было, как и мобильной связи вообще-то.

Именно тут появилась Арина, бывшая — или пока ещё нынешняя? — одногруппница. Та ещё взбалмошная особа, которую вконец измученный отец решил отправить к родне на перевоспитание. В Японию. И почему-то решил на первые недели нанять дочурке переводчика-тире-няню. Пока родня не подъедет, разобравшись с насущными делами, и не заберёт родственницу в новые пенаты. До тех пор полагалось Арине кантоваться в отеле.

Вот ну никак это Насте не подходило: к Японии сейчас никакого интереса, японский она наполовину позабыла уже, ей китайский интересен, а ещё расходы на перелет и жилье и в целом все это очень утомительно. А уж необходимость присматривать за Ариной... Эх. Но тут очень быстро все смешалось: ей пообещали оплатить дорогу туда-обратно, обеспечить комфортабельное жилье с питанием — щедро, но логично, странно, что Настя сразу этого не сообразила, — отец Арины оказался знаком с Настиным дедушкой, и одно это подняло ее кандидатуру выше многих других, хорошей рекомендацией оказался ее опыт жизни в другой восточной стороне и совмещение всего этого с обучением по двум специальностям (и как он только узнал, что Настя тут медицину изучает? дедушка рассказал?), и сама Арина закусила удила, сообразив, что с ровесницей проще договориться будет, чем с ровесником отца...

Но тем, что окончательно убедило Настю согласиться, оказались деньги. Просто и прозаично. После нескольких лет курсирования из России в Китай и обратно девушка соизволила посмотреть цены на билеты, а не оставлять все на откуп родителям. К двадцати годам сообразила, молодец. И решила на самолётах кататься пореже, к явному огорчению сестры. Когда ей предложили такую зарплату за то, что она посмотрит другую страну и поест за чужой счёт в течение двух недель, она честно обрисовала свои навыки, чтобы никого не вводить в заблуждение, и ее все равно приняли. Тут было невозможно отказать.

Прошел ее день рождения, в начале сентября, и к понедельнику Настя собралась в дорогу. И вот, спустя почти семнадцать часов, с ночной пересадкой в Пекине, о которой лучше не говорить, с задержкой на выходе — при том, что ей даже за багажом не нужно было стоять, все привезут сразу в отель, — Настя с сумкой в руках шагнула из аэропорта Ханеда на улицы Токио.

Часы показывали немного за полдень. До приезда машины ещё оставалось время (такси ей намеренно заказали на попозже и не прогадали), и Настя решила осмотреться.

Неподалеку располагался рынок Ота, и девушке было уж очень любопытно туда заглянуть. Зная Арину, в ближайшие две недели она до рынков не дойдет. Если вообще хоть куда-нибудь, кроме клубов и всевозможных молодежных сборищ, дойдет. Настя изумлённо изучала прилавки, заполненные всевозможными продуктами, и, по правде, все больше хотела есть. Впереди ждал отель, с оплаченным не ею обедом, но есть хотелось уже сейчас. Настя загляделась на фрукт, выглядящий особенно аппетитно, и полезла в сумку. Наверняка у нее найдется достаточно наличных, чтобы съесть пару местных деликатесов.

Настю резко пихнули в бок, и от неожиданности она едва не выронила купюру. Ничего себе толпа, подумалось ей. Бок неприятно заныл, наверняка синяк останется, а затем кто-то резко рванул сумку у нее из рук. Настя попыталась удержать ее, но ремешок выскользнул из пальцев. Ее деньги, документы! Настя рванула за вором, пытаясь запомнить его отличительные черты, но куда там. Из-за мешковатой одежды и огромных солнцезащитных очков с капюшоном Настя не понимала даже, это мужчина или женщина, подросток или взрослый человек. Но бегал тот быстро. Уже на втором повороте Настя начала выдыхаться, а вор бежал все быстрее.

— Вор! Вор! — попыталась кричать она, но люди только странно на нее смотрели. Кто-то из мужчин попытался поймать вора, но тот ловко увернулся и продолжил бежать. В отчаянии Настя призвала энергию Вишуддхи и резким взмахом руки направила вперёд порыв ветра. В такой толпе никто наверное и не заметит, что это от нее пришло. Ветер смел висевшие по бокам украшения и даже ряд товаров на ближайших прилавках. Настю кольнуло чувство вины, но она была слишком напугана возможностью остаться в чужой стране без денег и документов. В сумке ведь ещё и телефон! Она даже позвонить никому не сможет!

Вор, казалось, запнулся, но Настя была настолько ошеломлена тем, какой эффект произвело ее незначительное колдовство, что запнулась тоже и потеряла его из виду. Попытки опросить местных ничего не дали, никто не мог ей точно сказать, куда убежал обокравший ее человек, многие даже затруднялись с ней разговаривать, иностранка же.

Чувствуя подступающие к глазам слезы, Настя зашла в ближайший проулок и осела у стены. Она судорожно плакала и злилась — на вора, на себя и на всех местных жителей. Сколько она кричала, звала, а все просто столбом стояли! Ладно, испугались его ловить, но хоть можно сказать, куда убежал! Нет же, ведь это иностранка какая-то спрашивает! С чего бы ей отвечать!? Настя даже не знала, как теперь отсюда выбраться к аэропорту, и отвечать ей опять же не спешили. Да и смысл? Такси уже двадцать раз как уехало, и ей наверняка сейчас названивают и понять не могут, отчего не берет трубку. И веры ей после этого...

Настя сжала в руке злосчастную купюру, и так вконец измятую за время бега, и порылась в карманах куртки. Телефон и правда остался в сумке, а ни одного номера, из тех, что могли выручить ее в Японии, девушка наизусть не помнила. В карманах нашлось несколько завалявшихся монеток, ещё из России, какой-то мятый чек и оборванная визитка. Бесполезно, что ей теперь делать? Настя, стараясь хоть чем-то занять руки, порвала визитку пополам, потом ещё пополам. На глаза попалось знакомое "Ферн..."

Настю будто ошпарило. Она судорожно сложила все разорванные кусочки и едва не заплакала, когда смогла разобрать имя "Моррис Фернандез" и номер телефона. Отец Яреци, у него ведь ресторан в Японии! Настя не помнила даже, в каком городе был этот ресторан, может, на другом конце Японии, но это была ее единственная надежда.

Спешно выбежав из переулка, Настя отыскала какого-то сердобольного молодого человека, который согласился одолжить ей телефон. В первый раз она от волнения перепутала номер и звонок не прошел. Парень, видя ее состояние, сказал что-то ободряющее, и Настя ответила слабый улыбкой. Во второй раз она набрала номер правильно и в нетерпении слушала, как сменяют друг друга гудки. Как только гудки остановились, Настя испуганно позвала:

— Алло, алло! Сеньор Фернандез!? Пожалуйста, не бросайте трубку!

Жизнь восьмилетней Кимико Мотидзуки ничем не отличалась от жизни остальных восьмилетних детей, некоторые из которых были её одноклассниками. Конечно, все имели какие-то отличия в жизни, и Кими не была исключением. Так, она одна из своего класса не имела матери, но как-то не сильно задумывалась об этом. У неё всё было прекрасно. Вот Юка Одагири, которая теперь Фернандез, вообще лишилась сначала родителей, а потом и брата. И живёт в семье дедушки. Зовётся теперь его дочкой.

В школе класс был достаточно дружный, но всё равно в начале девочке пришлось отработать пару криёмов рукопашного боя на своих одноклассниках, которые стали ее обзывать из-за того, что у неё нет мамы. Потом пришлось посидеть у директора, вечером послушать строгие нотации папы, что драться нехорошо, тем более девочке. Но Кимико сказала, что она будет драться, если они будут лезть, и на этом разговор закончился. Ребята лезли еще пару раз, а потом отстали. За девочкой, к счастью папы и прочих родственников по его линии, не закрепилось слово "драчунья", и все зажили тихо и мирно. Но Кимико, хоть больше и не махала кулаками, всё равно старалась быть начеку.

В секцию единоборств её не отдали, пришлось довольствоваться баскетболом. Она хорошо играла, была ловкой, меткой, вот только маленького роста. Наверное, пошла в маму, она тоже была ниже папы. Но пока она играла и не думала о том, что когда-нибудь её не возьмут в команду. Помимо баскетбола, она занималась ещё рисованием и играла в музыкальном театре. Идя домой из школы, она любила погонять и подразнить голубей. Погонять мяч с соседскими ребятами. Приходя домой, она делала уроки, а потом училась готовить, надеясь порадовать папу вкусными блюдами. Они не всегда были съедобными, но она старалась. Спрашивала у дедушки и считала, что она, как внучка самого крутого в мире повара, должна уметь готовить, если не лучше, то никак не хуже него. И всегда совершенствовала свои навыки.

Школа отнимала много времени, а каникулы обычно проводились или на улице, или дома, за чтением книги, или у дедушки в ресторане. Прошлое лето Кимико хотела поехать в монастырь, разумеется, с дедушкой или папой, ну на крайняк с Сэтоши, ну или на самый крайняк с Маркусом, но не сложилось. В последний момент, когда уже были почти готовы билеты и документы, Кимико заболела ангиной. А отпуск закончился, и больше не было возможности ехать, и пришлось мучить голубей, гонять мяч, терроризировать Сэтоши и деда.

Отсутствие в жизни мамы её не сильно огорчало или печалило. Папу да, периодически печалило, хотя он делал вид, что всё хорошо, что прошла любовь, а помидоры завяли. Другую женщину он себе не искал, да и не была уверена Кимико, что примет новую избранницу папы. Может назовёт её змеёй, а потом целую вечность будет отрабатывать наказание. Отрабатывать наказание она не хочет, ведь это будет вечность, но сомневается, что папина избранница не станет для неё змеёй.

***
В Японии нет осенних каникул, что, в принципе, для японцев не так критично, а вот для Кимико было катастрофой. Потому что мама училась в России, и там были осенние каникулы. У сеньоры Кръсто тоже вроде бы каникулы осенние были, да и начинали они учиться в школе не первого сентября, а с 15го, или когда-то тогда. И Кимико было грустно. Летние каникулы закончились, полтора месяца осени прошло, а до каникул ещё полтора месяца. Несправедливо! Но нужно учиться, ничего не поделаешь. Даже не притворишься больной, чтобы не учиться. Потому что есть важная проблема, кроме наказания папы, которое займёт всю вечность, - Кимико любила учиться, была умницей и хорошисткой. Она держала определённую планку и почти не обращалась за помощью к кому-то из взрослых.

А сегодня утром Кимико проснулась с ощущением, что что-то может случиться. Ей снился странный сон, с самолётом, какой-то девушкой, которая нуждалась в помощи. Почему-то в школе ей хотелось сбежать и поехать на работу к дедушке, благо они все жили недалеко друг от друга. И, дождавшись окончания учёбы, Кимико села на нужный автобус, доехала семь остановок и вошла в ресторан. Направилась в кабинет к деду, но встретила Сэтоши, который сказал ей, что дедушки сейчас нет, он на конференции, и она может пообедать. Отобедав, девочка направилась в кабинет дедушки и села за уроки. Быстро разобравшись с ними, она достала из ящика стола дедушки коробочку с кистями для каллиграфии, баночку чернил, подставку и несколько листов рисовой бумаги. Наследие мамы, оставшееся после её смерти.

Линия хэн выводилась аккуратно, но в какой-то момент в тишине раздался звонок мобильника, лежащего под книгами. Вибрация показалась неожиданной, и девочка вздрогнула, отчего линия получилась некрасивой. Мотнув головой, Кимико положила кисть на подставку и покопалась на столе. Вытащила телефон и посмотрела на дисплей. Незнакомый номер. Почему-то сразу вспомнился странный сон, и она нажала на зелёную кнопку. На том проводе был женский голос, какой-то испуганный, срывающийся...

- Дедушки нет, он на конференции. Я могу позвать Мотидзуки Сэтоши. - ответила девочка.

При звуках знакомого детского голоса Настю словно из шланга окатило. Что она творит? Надо вернуться в аэропорт, попросить сотрудников вызвать полицию, написать заявление... А, собственно, какой ей с этого толк сейчас, застрявшей непонятно где и не понимавшей, как быть? Ну напишет она заявление — и что? Мгновенно вещи к ней не вернутся, если вообще вернутся, и в отель ее уважаемые служители порядка не подвезут, а в отеле ее без документов никуда не заселят. Вот и останется она на улице без ничего, как и сейчас.

Кимико — а на звонок ответила именно она, — предложила позвать Сэтоши Мотидзуки, сеньор Фернандез оказался занят. На самом деле, неудивительно, что человек не может ответить на звонок в середине рабочего дня. И на что Настя надеялась?

— Кимико, — проговорила Настя, показывая, что узнала собеседника, и задумалась, как быть. Юноша, у которого она одолжила телефон, внимательно на нее посмотрел. Видимо, запас его радушия стремительно заканчивался. Соображать стоило быстрее.

Ей уже было неимоверно стыдно (и, вообще-то, немного боязно) лезть с проблемами к сеньору Фернандезу, но его она хотя бы знала, а тут совершенно незнакомый человек — то ли дядя Кимико, то ли ее кузен. Настя краем глаза посмотрела на владельца телефона, явно не желавшего долго стоять тут, вспомнила, что вечером прилетает Арина и, если Настя не объявится, ее точно уволят, и неясно, на какие средства ей тогда возвращаться в Китай, и все же решилась.

— Да, — тихо проговорила она наконец, — позови, пожалуйста, Мотидзуки-сана. — Настя перешла на японский, чтобы Кимико точно ее поняла, и стоявший рядом юноша посмотрел на нее с чуть большим интересом и радушием, чем прежде. Может, подумал, мол, да, иностранка, но среди знакомых — японцы и сама по-японски говорит, наверное, не так плоха. Настя понадеялась, что с таким отношением он позволит ей эксплуатировать свой телефон чуть дольше, и замерла, нервно ожидая ответа Сэтоши Мотидзуки.

Кимико наххмурилась, когда собеседница её узнала и назвала по имени. Девочка была достаточно умной, смышлёной для своих лет и понимала, что по имени с незнакомого номера могут звонить мошенники, выведать всю информацию и оставить с носом. А ты потом будешь кусать губы и вечность отбывать наказание. Две вечности. Сначала прилетит от папы, потом от дедушки. Ну, или наоборот. Неважно.

Она хотела уже отключить телефон, когда на том конце провода попросили передать трубку Сэтоши, и передумала. Сон снова вторгался в её сознание. Девушка какая-то в опасности. Образ очень нечёткий, но девочке казалось, что она знает эту собеседницу. И дедушка её знает.

Мотнув головой и зевнув, Кимико вышла из кабинета и отправилась в соседний кабинет. Постучалась, но ответа не услышала. Нажала на ручку и дёрнула дверь. Она поддалась, и Кимико осторожно просунула голову. В кабинете никого не было. Почему-то чувствуя какую-то опасность, Кимико вздрогнула и вздохнула. Может быть, предложить этой собеседнице прийти в ресторан?

- А вы не можете прийти в ресторан? Вы же в Токио, звоните с местного номера. Мой дедушка скоро может вернуться, а Сэтоши куда-то отошел. В туалет, наверное.

Кимико хихикнула.

- Но он может с вами встретиться. Где вы находитесь?

Наверное, за это её по головке не погладят, но вот чувство, что говорившая девушка - это тот самый человек из сна, стало сильнее. Наверное, ничего плохого не случится..

Настя почувствовала, как ее затопляет отчаяние. Сердце тревожно забилось. Может, ей попробовать выпросить международный звонок, связаться с дедушкой, спросить у него номер Арининого отца, позвонить уже ему, объяснить ситуацию и надеяться на помощь? Но нет, глупость! Кто согласится на такие траты на мобильную связь ради незнакомки?

Пока Настя судорожно пыталась сообразить, сумеет ли на своих двоих добраться до ресторана, адреса которого она даже не знала, Кимико, благослови ее небо, со смехом разрешила затруднение. Казалось, она каким-то шестым чувством ощущала, что Настя в большой беде, или просто сильно ей сопереживала. В глазах снова запекло от подступающих слез, но на это раз плакать хотелось от благодарности.

Настя собралась с духом и уже спокойнее сказала:

— Если Мотидзуки-сан согласится приехать, я буду очень благодарна. Я сейчас на рынке Ота, недалеко от аэропорта Ханеда.

Это было все равно, что вместо адреса назвать деревню, — размыто, слишком большая площадь. Не будет же Мотидзуки-сан искать ее по всему рынку. Настя быстро осмотрелась, пытаясь отыскать хоть одну табличку с адресом. Юноша, уже явно раздраженный долгим звонком, четко назвал ей адрес ближайшего магазина. Настя повторила, не уверенная, сможет ли Кимико его запомнить и правильно воспроизвести. Но другого выбора, к сожалению, не было.

— Прости, телефон не мой, я больше не могу говорить. Я буду ждать у магазина. Спасибо за помощь, Кимико-чан.

Наконец, Настя завершила звонок и вернула телефон владельцу, рассыпавшись в благодарностях. Ничего больше она сделать не могла, а потому остановилась неподалеку от входа в магазин, не уверенная, приедет ли за ней хоть кто-нибудь. В груди болело от подступающего страха, а Настя не могла не думать: какой кошмар! Свалила все на ребенка! Но, кроме этого ребенка, ей оказалось больше некого просить о помощи.

Рынок Ота, недалеко от аэропорта. Какой-то магазин где-то там. Девочка убрала от уха телефон и долго смотрела на погасший дисплей, пытаясь запомнить название магазина. Но рынок она хорошо знала, иногда бывала там с дедушкой, но это место находилось далеко, и она сама не смогла бы попасть на него, да и денег не было. А наказание... ну, вы поняли.

Кимико чувствовала, что должна помочь этой девушке. Почему-то голос казался знакомым, а может это так показалось? Или это всё-таки мошенница? Она приведет туда Сэтоши, и с ним что-то случится... А у неё будут огромные проблемы. А вдруг нет?

Было страшно, и она не знала, что делать. Первой мыслью было удалить этот вызов из журнала вызовов и сделать вид, что ничего не случилось. Продолжить заниматься каллиграфией в кабинете дедушки, а потом есть мороженое, гуляя с ним до дома. Сегодня папа вернётся поздно, и дедушка оставит Кимико у себя, и она поиграет с Юкой и будет до ночи рассказывать девочке страшилки. И слушать. Интересно, кто кого напугает сильнее?

Или надо жить по совести? Кимико старалась не врать и говорить правду. И сейчас было самое время эту правду рассказать. Она посмотрела по сторонам и зашла в кабинет Сэтоши. Нужно подождать его и рассказать об этом звонке. Убедить его поехать за этой тётенькой.

Устроившись в рабочем кресле со всеми удобствами, Кимико закрыла глаза и попыталась настроиться, чтобы связать сон и этот звонок. Но она не знала, как пользоваться способностями, в её окружении не было прорицателей и помочь ей никто не мог. Поэтому сейчас она ничего не смогла сделать и, вздохнув, стала крутиться на кресле в ожидании Сэтоши.

Жизнь Мотидзуки Сэтоши была полна приятной стабильности. Красавица жена, любимый сын, пусть немного шалопай, но добрый шалопай, хорошая и любимая работа, хороший коллектив и прекрасный начальник. Лучшего просто и желать нельзя. Он и не желал.

Уже много лет он трудился в ресторане сеньора Фернандеза, начиная путь от простого финансиста и заканчивая финансовым директором. Работы было очень много, но это того стоило. Иногда было сложно, иногда очень сложно, особенно если инвестор и учредитель, Агирре-сан, был в плохом настроении и что-то требовал ночью. Конечно, в Испании тогда бывал день. Но хоть это можно было сделать удалённо или просто запомнить, а потом лечь спать. А утром начать выполнять все поручения. Жизнь кипела.

Ресторан - это единый механизм. От того, как справляется управляющий, зависит то, как быстро клиенту подадут его заказ. В ресторане сеньора Фернандеза всё работало как хорошие швейцарские часы, никогда не сбиваясь, и это была заслуга не только Морриса, но и всех остальных. Команда была прекрасная, дружная и организованная.

***
Сегодня Сэтоши чувствовал себя плохо. Всему виной была акклиматизация - вчера он вернулся из Испании, где долгих две недели отдыхал с семьёй. Даже сеньор Агирре к нему не приставпл, а вот вчера он вернулся. Отпуск закончился, да и Моррис ничего не понимал в финансах, и Сэтоши сразу после самолёта поехал на работу. И спал даже здесь. Дома без Риты и Рэна было скучно, да и дел было много. Потому что сеньор Агирре снова завалил его работой.

А утром он почувствовал недомогание. Крутило, болело всё, что можно, и он не мог сосредоточиться на работе. Чувствуя запах еды, начинались спазмы, и приходилось бросать работу. Рите он ничего не говорил, чтобы она не волновалась, но чувствовал себя паршиво.

Во второй половине дня отпустило, и он, доделав работу, вышел из кабинета. А когда возвращался, то увидел, что дверь открыта, а на кресле крутится Кимико. Кашлянул и строго спросил у неё, что она тут делает, и сестра ответила, что только что дедушке звонила какая-то тётенька и просила её встретить где-то. То, что Кимико сама это предложила Сэтоши не узнал и, пожав плечами, направился в комнату отдыха за своей курткой, в которой позвянькивали ключи от машины. Сообщив администратору, что он отъедет по делам, Сэтоши сел в машину. Через какое-то время в салоне оказалась Кимико, и молодой человек вздохнул. Ладно, девочка ему не помешает.

Через пятьдесят семь минут они были в районе рынка. Оставив машину на парковке, Сэтоши взял Кимико за руку и направился искать какую-то женщину. Но, наверное, Кимико неправильно запомнила название магазина.

- В следующий раз записывай информацию, - проворчал молодой человек, чувствуя подступающий конок тошноты к горлу от запахов. - Ладно, пойдём дальше искать.

Минут через пять поисков они увидели молодую девушку. Сэтоши внимательно посмотрел на неё и подошёл к ней.

- Добрый день. Это вы хотели встретиться со мной?

Он не заметил, как Кимико покраснела, опустила глаза и принялась с особой тщательностью изучать свои лакированные черные туфли.

Настя ждала, рассматривая витрины ближайших магазинов, а в сердце у нее росло сомнение. Что если никто не приедет? Почему бы Кимико не испугаться и не умолчать об их разговоре, что вполне понятно, ведь она совсем ещё ребенок, а тут какая-то незнакомая женщина звонит и чего-то просит. Хотя Кимико сама предложила, но она же ребенок, что с нее взять!? Или вот тот же Мотидзуки-сан ее послушает, решит перезвонить, а ответит ему какой-то незнакомец, и скажет, что девушка у него телефон просто одолжила на один звонок. Как будто совсем не подозрительно все это прозвучит. Может, за ней вообще сейчас полиция приедет как за какой-то мошенницей!

Настя все продолжала себя накручивать, беспокойно вышагивая по улице туда-обратно. На нее начинали явно коситься, но девушка никак не могла собраться. Время было уже под вечер, а Настя все так же была непонятно где без денег, телефона и загранпаспорта. Боже, как долго восстанавливают загранпаспорт вообще?! Она же тут всего на две недели должна быть!

Настя стала время от времени выспрашивать время у прохожих, чем снискала ещё больше подозрительных взглядов в свой адрес. Может, ей и правда лучше уйти? Вернуться в аэропорт до наступления ночи? Если повезёт, она столкнется с Ариной, объяснит ей ситуацию, а та уже свяжется с отцом. Если не повезет, может, она хоть заночевать там сможет. Аэропорт Ханеда ведь не закрывают на ночь?

Когда беспокойство затопило с головой, Настю окликнули. Молодой мужчина, явно азиат, и с Кимико под боком. Слава богу! Настя чуть не рухнула от затопившего ее облегчения. Хотя постановка вопроса ее немного смутила: звучало так, будто она тут ему встречу назначила по рабочим вопросам. Кимико как-то потупилась. Настя решила было, что девочка просто смущается, она ведь Настю и видела всего пару раз, но в сочетании с поведением Мотидзуки-сана, который, похоже, едва понимал, что им тут вообще надо...

Настя потерла лоб, чувствуя нарастающую головную боль. Какой беспорядок! И ей предстояло объяснить все так, чтобы не злить мужчину и не подставлять ребенка. Задача со звёздочкой, не иначе.

— Здравствуйте. — Насте вдруг показалось, что на фоне Сэтоши Мотидзуки ее японский звучит очень коряво, но перейти на другой язык будет явно невежливо, тем более когда неясно, знает ли мужчина другие языки. — Не совсем. Я звонила сеньору Фернандезу, но Кимико-чан сказала, что он на конференции и в его отсутствие стоит обратиться к вам. Простите, что я так внезапно, но у меня действительно не оставалось других вариантов.

Настю одолело смущение от необходимости наваливать на незнакомца свои проблемы, но никак нельзя было не объясниться в такой ситуации.

— Видите ли, у меня украли вещи: и деньги, и загранпаспорт, и телефон. А когда я погналась за вором, то в итоге совсем здесь заблудилась. Я приехала как нанятый переводчик, но даже не могу позвонить своему временному начальству, потому что все номера остались в телефоне. У меня осталась только визитка сеньора Фернандеза в кармане, и я позвонила ему. А он на конференции и... Вы простите, что я так невнятно говорю, я просто немного...

Настя сделала неопределенный жест рукой, затрудняясь точно описать своё эмоциональное состояние, и наконец посмотрела прямо на Мотидзуки-сана. Она не знала, всегда ли мужчина был так бледен, а в ауру без разрешения смотреть не хотела, но даже без этого было ясно, что он нездоров. От запахов еды вокруг его, кажется, воротило. Неужели он с больничного сюда приехал? Как будто Настя не могла доставить ещё больше проблем!

Она неуверенно обратилась к мужчине, готовая в любой момент пойти на попятную:

— Простите, вам нездоровится? Я изучаю медицину... — Настя на мгновение замялась, не зная, стоит ли упоминать монастырь. — Может быть, я могла бы вам чем-то помочь?

Когда тётенька, а разговарившая с ней по телефону девушка для Кимико была тётенькой, ведь возраст очень большой, столько не живут, сначала смотрела на них, а потом начала говорить что-то, Кимико вспомнила её. Вроде год или два назад они встретились в, кажется, Лхасе, тогда у дедушки была очередная конференция, а может ещё что-то. Тогда Кимико врезалась в неё. Да, точно. Кажется, эту тётеньку зовут как-то сложно, но она была подругой мамы. В монастыре.

- Вы же подруга моей мамы? Я... помню вас. Я в вас чуть не въехала на самокате пару лет назад. И, получается, вы мне снились? Круто!

Кимико не особо вслушивалась в рассказ, но, когда пострадавшая тётенька сказала, что это Кимико предложила поехать к ней, девочка вздохнула и виновато посмотрела на брата. Он был бледным, но сердито посмотрел на неё.

- Братик, ну прости меня, я не думала... но ведь всё хорошо? Мы нашли её, и всё будет лучше? - тоненьким голоском пролепетала девочка, сложив руки в молитвенном жесте. - А ты чего такой бледный? Тебе плохо? Вы не волнуйтесь, - Кимико перевела взгляд на Настю, - он вчера вернулся из Испании, и у него эта, как её... акклитизация, во. - Ты дедушке расскажешь?

Если дед узнает, что Кимико неправду сказала, то рассердится. И помимо наказания Кимико не увидит вкусных пирожных, которые так обожает. Этого нельзя допустить. Набег на стойку бара совершить не получится. Девочка вздохнула и стала смотреть на взрослых людей, не сильно понимая масштаб проблемы, с которой столкнулась подруга мамы.

Девушка, явно славянской наружности, стала рассказывать, что она тут делает. Голос дрожал от волнения, страха, но молодой человек понял основную мысль рассказа - у девушки украли документы и она связалась с сеньором Фернандезом, визитка которого оказалась у неё. Поморщившись, молодой человек бегло осмотрелся, вспомнил, что этот район в последнее время часто мелькает в разных хрониках, и строго посмотрел на сестру, когда понял, что всё было не так, как она сказала.

- Ох, Кимико. Ладно, надо что-то придумать, - Сэтоши задумался. Было несколько вариантов возможного завершения этой истории. Самым логичным казался вариант отвезти девушку в посольство её страны, там ей окажут помощь. Наверное. Он не знает, как всё там устроено. Другим вариантом казалось отправить её в аэропорт, встретить там кого-то, и передать потеряшку в руки. Тоже не катит. Посольства сейчас закрыты, вечер уже, а в полицию обращаться не стоит - там всё равно посоветуют обратиться в посольство. И ночевать девушке будет негде.

Когда девушка спросила о его состоянии, а потом эта маленькая заноза всё рассказала, Сэтоши покраснел. Поискал глазами вендинговый аппарат с напитками, протянул Кимико деньги и попросил её купить две бутылки воды без газа. Проводив её взглядом, он вернулся к пострадавшей девушке.

- Вы, главное, не паникуйте.

И задумался. Что делают в таких случаях? Кажется, надо написать заявление в полицию, потом заблокировать симку, а потом... наверное, утром пойти в посольство.

Он протянул девушке телефон.

- Вам надо позвонить вашему оператору и заблокировать сим-карту. Потом я могу вас отвезти в полицию, напишете заявление. Потом поедем к нам в ресторан. Не стоит ночевать на улице.

На вопрос о своём самочувствии он решил не отвечать, тем более Кимико всё рассказала. Надо попросить сеньора Фернандеза провести с ней беседу, чтобы она ничего лишнего не рассказывала посторонним людям. Да и сейчас должно отпустить. Кимико принесёт воду, он попьёт и станет легче. И девушке воду даст, ей тоже нужно.

Настя немного переживала, что Кимико будет ее опасаться, однако девочка мгновенно ее вспомнила и заговорила без капли робости или страха. Ее брат — или всё-таки дядя? — тоже не проявлял негативных чувств. На вопросы Кимико она ответила:

— Ты права, я подруга твоей мамы. — И заодно подтвердила, что тоже помнит их встречу в парке, с самокатом и всем остальным. Но вот последние слова ее несколько смутили. В каком смысле снилась? Настя ей что, в кошмарах являлась? Или их единственная встреча ей настолько запомнилась, что отголоски и в сон к ней пробрались? Настя подумала было, что очень странно, как она могла так запасть в память ребенку, а потом подумала, что, наверное, Кимико все время только в кругу семьи и редко видит друзей своей матери, наверное, поэтому она так хорошо ее запомнила.

Вопреки прежним опасениям, никакого конфликта между Кимико и Мотидзуки-саном не произошло. Мужчина тяжко вздохнул, и на этом все. А Настя все не могла отделаться от странного ощущения: может ли Кимико... Нет, нет, нет, глупости! Настя так засиделась безвылазно в монастыре, что теперь у каждого встречного норовит увидеть какую-то магическую способность. И все же, у Яреци было немало способностей. Могло ли что-то перейти по наследству? Насколько вообще в их мире магия наследуется?

Брата Кимико сдала с потрохами, и Настя могла лишь посочувствовать. Ей самой ни разу не доводилось страдать от акклиматизации, поэтому она лишь теоретически знала, что ощущает сейчас Мотидзуки-сан. Сам мужчина и вовсе, кажется, смутился, что его состояние раскрыли, поэтому Настя решила не акцентировать на этом внимание. Свою помощь она предложила, а больше все равно ничего сделать не может: не лезть же с лечением тайком и поперек чужой воли.

Настя без раздумий приняла протянутый ей телефон.

— Спасибо.

Ей стало намного легче теперь, когда она была не одна и в помощи ей не отказали (при всех тех сложностях, что из-за нее возникли). Оператор, оператор, ей нужно было вспомнить номер оператора. Для звонков из-за границы был отдельный номер, и за годы жизни в Китае Настя успела запомнить его наизусть. Много времени это не заняло. Пока Кимико ходила за водой, Настя назвала сотруднику поддержки номер телефона, паспортные данные и кодовое слово — этого оказалось достаточно, чтобы представитель компании согласился заблокировать номер.

Настя протянула телефон обратно и смогла только повторить:

— Спасибо вам огромное. — Впервые за весь день она действительно расслабилась. — Я понятия не имела, как быть и куда идти. Спасибо.

Девушка воспользовалась его телефоном и стала что-то говорить. Язык незнакомый, но вроде славянской группы. Кажется, русский. Или болгарский. Они похожи чем-то. Но наверное всё-таки русский. Маргарита как-то рассказывала ему о России, говорила даже что-то на русском, да и сеньор Фернандез знал этот язык почти идеально. Но в Японии особо не с кем было говорить на этом языке, как и на болгарском, собственно, и поэтому вскоре молодой человек перестал заморачиваться. Понял только, что всё получилось, потому что в конце разговора голос девушки уже был более спокойный.

Когда она отдала ему телефон и поблагодарила за помощь, Сэтоши просто кивнул и посмотрел на часы. Если девушка хочет подать заявление, то нужно поторопиться.

- Думаю, надо поторопиться. Пойдёмте, тут недалеко стоит моя машина. До полиции ехать недалеко.

Как раз к ним подбежала Кимико с двумя бутылками воды и позвякивающими монетами в кармане куртки. Одну бутылку девочка протянула незнакомке, а другую взял Сэтоши. От воды стало немного легче, по крайней мере комок вернулся в желудок.

- Кстати, я не представился. Сэтоши Мотидзуки, племянник отца этого мелкого чертёнка, - молодой человек посмотрел на девушку.

Настя приняла бутылку с водой и поблагодарила девочку, чувствуя себя несколько скованно. Единственным ребенком, с которым она тесно взаимодействовала, была ее младшая сестра, но разница в возрасте у них намного меньше, и несколько детей из деревни при монастыре, которых приводили в местный лазарет. Девушка слабо понимала, как с ними общаться: вроде и как со взрослым не поговоришь, не все слова и отсылки поймет, плюс надо придерживаться возрастного рейтинга, но и откровенно сюсюкать, как с неразумным зверьком, тоже неправильно. Прийти к золотой середине у нее не получалось, даже при наличии множества примеров. Возможно, дело было в том, что она этих детей едва знала, и потому ей было слишком не по себе, чтобы, например, общаться с Кимико так же, как это делал ее брат, знавший ее с рождения, скорее всего.

До чего неловко! Настя только сейчас поняла, что до сих пор не назвала своего имени. Она-то своих собеседников по именам знала.

— Приятно познакомиться. Анастасия Полякова, — представилась она и мгновением позже поняла, что двум японцам тяжело будет выговорить ее имя. — Можете звать Настя или Ася, например.

Когда несколько лет назад она столкнулась в монастыре с Ичиро Сакаи, тот выбрал последний вариант, хотя в его случае это больше прозвучало как Асия. Настя не была против, так что и в этот раз, если ее имя совсем не исковеркают, пусть зовут так, как им будет удобнее. Настя и сама с именами косячила.

Ехать в полицию ей очень не хотелось, хотя понятное дело, что надо. Настя кивнула, сверх всякой меры благодарная за то, что ей судьба подбросила Кимико-чан и Мотидзуки-сана. Вот сколько бы она без них тут стояла, не соображая, что делать и в какую сторону двигаться?

— И правда, уже темнеет, — сказала Настя, не зная, что ещё тут можно добавить. — Давайте поедем, не хочу вас задерживать.