Блыскавица

"...а в регионе Тохоку ожидается пасмурная и богатая на осадки. В префектурах Аомори, Акита и Ямагата продолжаются обильные снегопады: пожалуйста, будьте осторожны в пути. К сожалению, движение на некоторых железнодорожных ветках нарушено из-за погодных условий, мы приносим свои глубочайшие извинения пассажирам и просим внимательно следить за объявлениями операторов линий. В префектурах Ивате, Мияги и Фукусима температура опустится до плюс двух градусов, возможен небольшой снег, порывы ветра до..."

*шум помех* - ...меня зовут Судзуки Сан. Необычное имя, правда? Девятнадцатого декабря, две тыс... - дальше часть фразы заглушают помехи в эфире и и вклинившееся эхо прогноза погоды трёхлетней давности, тоненьким голоском дикторши сулящего неожиданные проливные дожди на большей части регионов Канто и Тюбу-Токай в течение ближайших дней. - ...в шесть часов пятьдесят четыре минуты по токийскому времени, на севере Аои-ку, Сидзуока, произошло дорожно-транспортное происшествие. Так случилось, да, в это дождливое утро я погибла. Я не могу дать точные координаты, поэтому очень прошу, будьте внимательны на горных дорогах: на месте происшествия нет освещения и не восстановлен отбойник. Сестра вела осторожно, да, это была нелепая случайность. Она очень пострадала в аварии, я знаю, ОТСЮДА видно многое... Надеюсь, она выкарабкается... Я оставила сестру, папу и Юми - она даже не знала, да, что я к ней приеду, а теперь мы с ней больше не увидимся. Берегите себя и своих близких, пожалуйста. Вы очень им нужны...

Радиосигнал не очень чист, но молоденькая японская девушка, сквозь свистящие "взззвииуу-у-у" частот, шум плохо настроенного передатчика и периодически перебивающий монолог ежедневной утренней женщины-диктора, монотонным, мягким-мягким голосом упорно продолжает свой нехитрый рассказ. Но ни один приёмник не поймает волну: вещание идёт не из того самого мира и не в этот, где с холмов три года назад не спеша спускались коробочки на четырёх колёсах, старательно очищая ветровое стекло дворниками и ища лучами фар разрыв стальной ленты на повороте в надежде, что занявший правое переднее кресло работяга хорошо выспался перед сменой и сосредоточенно смотрит вперёд. Может быть, духи услышали и спасли хоть одну жизнь, которая не должна была оборваться из-за простой невнимательности?

Если только они. Связь через границу миров доступна только шаманам, а "радиопередача" всего лишь снится двадцатисемилетней уставшей девушке-полукровке, у которой накануне выдался очень выматывающий день на работе. Время лечит и даже отчасти компенсирует утрату с помощью других близких людей, но погибшая сестра всё равно каждый день смотрит преданным взглядом с совместной фотографии, и голос ещё не успел затереться в памяти, в отличие от маминого.

***

А сама Судзуки Сан, затерявшаяся во времени, никогда не прикасавшаяся к радиостанции и совершенно не умеющая обращаться с подобной техникой, третий год живущая в не самом обычном тибетском монастыре, будучи живее всех живых и совершенно невосприимчивой к голосу духов, об этом даже знать не знает. У хафу, принявшей в Линь Ян Шо имя Мотидзуки Хины, проблемы несколько иного рода, намного проще и приземлённее: успеть раньше срока закончить с бытовыми делами, включая помощь завхозу, по неведомой причине отметившего её ковыряния в грядках на огороде - со всем этим девушка уже управилась, - чтобы потом успеть до ужина выстирать свою казённую повседневную одежду, для перечисления элементов которой хватит пальцев на одной руке.

Стандартная комнатка номер двадцать четыре, одна из многих в корпусе учеников, за три года, с самого момента заселения её единственной обитательницы, хотя помещение предназначено для двух человек, так и не увидела ни новых поселенцев, ни гостей. Наставник, с чьей лёгкой руки Хидна обрела фамилию и имя, ни единожды не воспользовался приглашением навестить девушку - с Мотидзуки Джуном полукровка встречалась, разыскивая его целенаправленно, или же пересекаясь на территории монастыря случайно, в том числе посредством третьих лиц, среди которых самым ярким стала Фернандез Яреци, на ровном месте спровоцировавшая потасовку у ручья. Девушка-европейка по имени Елизавета, она же Лиззи, тоже не заглядывала - может быть, не стоило демонстрировать ей свои силы? Лиза задала вопрос сама, но после ответа в виде наглядного примера коротко высказалась: мол, магию, рождённую Манипурой, старается обходить стороной. Младшая Судзуки точно знает: она не единственная обитательница Храма, кто способен в той или иной мере управлять пламенем. Неужели дело только в том, что темпераментная жёлтая чакра при определённых условиях может оказаться сильнее воли мага?

Как бы то ни было, к роли белой вороны Сан привыкать не приходится, пусть о прошлой жизни до Храма, где этого в своё время хватало в избытке, она не помнит ровным счётом ничего. В комнате, куда девушка, одетая в старую заношенную юкату на голое тело, не считая белья, и ещё более вытертые белые кроссовки на босу ногу, направляется со скромной стопкой свежевыстиранной одежды в руках - собственно, всеми комплектами одежды, выданными в монастыре и отправленными в стирку разом, - всё равно никого, хоть армагеддон там устраивай. Не считая ужина, хотя как его можно не считать, придётся провести весь вечер за каллиграфией: на тренировочной площадке в юкате много не навоюешь, мастера не оценят спонтанный стриптиз на турниках на радость мужской половине населения, а что касается Манипуры... Хидна всё равно ради этих целей, как правило, тайком выходит за территорию монастыря и глубоко за полночь. Кроме отработки рукописных заклинаний в одиночестве, до сих пор работающих через раз, ничего не остаётся. Но в одиночестве ли? Подождите-ка...

Сан достоверно помнит: дверь, даром что не запирающуюся, она закрывала. Полукровка невольно ускорила шаг. А если заходил Мотидзуки-сама, но она проморгала за стиркой?! Следующая мысль заставила притормозить, а потом и вовсе остановиться. Наставник бы не стал рассиживать в её комнате без спроса, пусть, будь на то воля подопечной, она бы поселила его там на полных правах, а сама спала на террасе. Лиза тоже не похожа на человека, готового вломиться без приглашения, а больше и некому. Зачем-то принюхавшись, Хидна бесшумно преодолела оставшейся отрезок пути и заглянула в помещение, где, на первый взгляд, ничего не изменилось. Комната ничем не отличается от пустующих, кроме одной полки в одном из комодов, содержащей всё имущество хозяйки, и двух скрученных футонов у стены. Всё, как и раньше - но есть одно "но".

Как гром среди ясного неба... нет, не подходит. Тибетские небеса над крышами монастырских построек нынче пасмурны и не могут порадовать магов-воздушников бесконечной глубиной лазури. Да и "грома" как такового не наблюдается: неожиданная гостья, оказавшаяся молодой европейкой, на днях приведённой сенсеем в монастырь, ничем особым о себе не заявляет и обнаружилась только при визуальном осмотре, выбиваясь из привычного интерьера комнаты исключительно своим присутствием в оной. Молния в тишине. Остановимся на этом, да.
Эту самую тишину младшая Судзуки, распахнув дверь и перегородив собой проем, но не заходя внутрь, не замедлила нарушить, громко кашлянув и тем самым привлекая внимание новенькой девушки.