Не подскажете, где тут монастырь? Ага, магический

Трехдневное путешествие, а именно столько времени потребовалось Елизавете, чтобы перейти из точки "А", которая была Москвой, международный аэропорт Шереметьево, терминал D, а именно отсюда началось путешествие, в точку "В", которая являлась монастырем, подходило к концу. Но еще не заканчивалось. И неизвестно, когда закончится. Хотя, надо признать, самое неприятное в этом путешествии закончилось. Таможня, бесконечные ожидания в аэропорту, потом бесконечно долгая посадка на самолет, обработка фюзеляжа антигололедными реагентами, и дальше по списку. А до этого еще очередь в посольство Китая, сбор документов на визу и нудное объяснение, зачем тебя туда несет.

И вот теперь она в забытой всеми небольшой деревеньке.

Елизавета вышла из небольшой закусочной и подошла к воротам, чтобы выйти из деревни. Посмотрела на тропинку и, поправив свой небольшой рюкзак, направилась по тропинке наверх. Погода была нормальное, главное, что не было такого противного ветра, от которого хочется укрыться дома в кресле с чашкой вкусного какао в руках и книгой на коленях.

Валентина нисколько не удивляло то, что пришли в деревню они с братом вдвоём, а уходил он теперь в одиночестве - Эмиль вечно отцеплялся в процессе, и бороться с этим было бесполезно. Разве что попытаться пристегнуть брата к себе толстой цепью - и то, думал Валентин, не факт, что Миль не вывернется и отсюда. Или что в итоге не окажется, что это ты пристегнут к нему, а вовсе не наоборот. Словом, пока брат успешно справлялся с задачей дотащить вверенную ему половину продуктов до монастыря и ничего не терял по дороге, было разумнее обойтись без экспериментов. Какими же окольными путями Эмиль движется в обратный путь и какие безумные петли при этом закладывает, это, считал Фельтин, не так важно и вообще уже не его забота.
Выходя из деревни, Валентин бегло заметил, что впереди него по тропе идёт ещё один человек - но из-за того, что расстояние показалось ему излишне внушительным, не придал этому значения. И продолжал не придавать до тех самых пор, пока не выяснилось, что у него то ли ноги длиннее, то ли шаг быстрее, то ли все вместе, что расстояние с каждой минутой становится все менее и менее внушительным и что идущую впереди девушку он уже практически догоняет. Фельтин попытался было замедлить шаг, но плестись за девушкой и нарочито пытаться отстать ему было почти физически неловко. Точно так же, как и молча обгонять, когда их на этой тропе всего двое и не обратить друг на друга внимание попросту невозможно. Поэтому, поравнявшись с девушкой, Валентин вежливо сказал: - Добрый день, - по его внутреннему ощущению, это было наименее дурацким поступком из всех сейчас видимых ему вариантов.

Девушка тихо напевала себе под нос песню из великой оперы Джузеппе Верди "Травиата". Из всей оперы ей запомнилась только эта песня, мелодия была хорошая, а сама опера ей не понравилась. Больше предпочтения она отдавала балету, а посему очень грустила, когда Большой театр закрыли на ремонт. А послп ремонта он стал какой-то пафосный. Хорошо, что хоть красный бархат оставили. А вот лифт совсем не был нужен там. Вообще Лизе казалось, что лифт в театре - это слишком неправильно. Они бы еще сделали лифт в храме Христа Спасителя. Хотя может он там и есть, просто о нем никто не знает.

Она была увлечена напеванием под нос песни про кубок, который поднимали перед застольем, и не сразу заметила, что с ней поравнялся молодой человек. Она слегка вздрогнула от неожиданности, а потом остановилась и посмотрела на него. Европейские черты лица, по которым за последние два дня она изрядно соскучилась. Методом логического умозаключения, она поняла, что он или ищет монастырь, в котором можно развить магические способности, или уже живет там. Хотя по его бодрому шагу и уверенному голосу, когда он поздоровался, она поняла, что он там живет.

- И вам день добрый, - улыбнулась она, глядя на него. Говорил молодой человек почти без акцента, что создавало картину, что он тут долго живет. - А вы по английски говорите? И, может быть, вы поможете мне? Я тут монастырь ищу магический...

Здороваясь с девушкой, Валентин откровенно не ждал, что это приведет к тому, что между ними завяжется разговор. Он полагал, что они обменяются приветствиями и на том разойдутся. Девушка же, как выяснилось, шла прямиком в Линь Ян Шо, и тут же обратилась к Валентину с соответствующим вопросом. Конечно, не первым и не вторым словом, что не позволяло ощущать все так, будто бы девушка набросилась на него с разбегу, но все же - прихватила она его основательно и довольно плотно, этот факт отрицать никак бы не вышло.
- По-английски говорю, - подтвердил Валентин, с легкостью вовлекаясь в разговор. Тем более что девушка шла в магический монастырь, а их таких в окрестностях было ровно один экземпляр - не считая разве что Цитадели Птиц, но туда пешком в здравом уме на памяти Фельтина никто никогда не ходил, да еще и, наверное, мимо ходящих путешественников туда бы не приняли, потому что Цитадель была монастырем куда более закрытым. - Если вы ищете магический монастырь, то нам с вами по пути. Меня зовут Валентин, - представился юноша. Ему казалось довольно очевидным и самим собой разумеющимся, что если судьба пересекла его с девушкой, которая ищет Линь Ян Шо, значит, эту девушку нужно в монастырь отвести и не выделываться, потому что просто так, без причины проводников в этой жизни никому не выдают. Может, это как раз к его матери ученица. - Могу я вас спросить, что вы ищете в магическом монастыре?

- Это хорошо, что вы говорите по английски, а то я китайский еще не очень хорошо знаю, - сказала девушка, рассматривая молодого человека. Он ей показался интеллигентным, с высокими манерами, воспитанный. И это обращение на "вы", нисколько не режущее слух, а наоборот почему-то его ласкающее...

Она отвлеклась от своих мыслей достаточно быстро и кивнула. Хорошо, что он оказался из монастыря, значит, не стоит его больше искать, плутать по горам, а просто провести время за приятной беседой. А то, что беседа будет приятной Лиза не сомневалась. Потому что она добродушно ко всем относилась.

- Валентин, - проговорила девушка, смакуя это имя. Среди ее друзей Валек-мальчиков не было, но вот были две Вали. - Какое интересноп имя, необычное. Вы... русский?

То, что в других странах такое имя встречается она как-то не подумала. И вообще, все можно списать на то, что она блондинка. Ей простительно задавать странные вопросы.

- А меня Лиза зовут, я из России. Ищу вот монастырь, хочу развить в себе магию Земли. Я совсем немного знаю о ней, и вот решила отправиться сюда. Я же по адресу обратилась, как думаете? - и она снова обворажительно улыбнулась.

- Совершенно не страшно. Китайский язык - дело наживное. А пока вам и английский сослужит хорошую службу, в монастыре много европейцев, в том числе среди мастеров. Так что проблем с общением у вас не будет, - заверил девушку Валентин. Он не сомневался в том, что необходимый для повседневного общения минимум китайских слов девушка схватит довольно быстро, будучи окруженной этим языком со всех сторон, но даже если она предпочтет ограничиться только английским, то немногое потеряет. Разве что с групповыми занятиями у неё, возможно, не заладится - там мастера имеют обыкновение бодро шпарить на китайском и не оглядываться на то, какой у кого языковой уровень.
- У вас красивое имя, Лиза, - вслух отметил юноша. Лёгкое для языка, мягкое и чем-то похожее на улыбку, приятно скользящее по губам. Не в пример самому Валентину, у которого имя уж скорее походило на какую-то глыбу. И где мама только такое нашла - не плохое, нет, но очень уж тяжеловесное. - Нет, я не русский. Родился я в монастыре, моя мама из Америки. И отец - как мне говорили, тоже, - честно объяснил Валентин. И едва не споткнулся на ровном месте, когда Лиза вдруг заявила, что её стихийной магией является земля.
Вот уж никогда бы не подумал.
- Не шутите? Взаправду, земля? Не вода и не воздух? - недоверчиво переспросил Валентин. Первую стихию мама преподавала, счастливые обладатели второй с завидным постоянством набивались к ней в подопечные. Земля в этом ряду смотрелась, мягко говоря, внезапно.

- Это хорошо, что здесь много людей знает английский. А то я его только и знаю. Хотя в школе учила ещё итальянский и немецкий, - сказала девушка, продолжая дальше идти. Теперь хоть дорога была круче, но идти было интереснее и легче, потому что была хорошая компания. Девушка любила хорошие компании. В голову пришла песенка детская из какого-то мультика или фильма про то, что с другом лучше, чем без друга. Потому что весело.

Когда молодой человек сделал ей комплимент, она расплылась в очаровательной улыбке и галантно склонила голову в знак уважения и признательности. И щёки налились смущённым румянцем, таким милым. Она опустила голову и некоторое время шла молча, теребив лямку своего небольшого рюкзака.

- Наверное, тяжело жить здесь постоянно? А ваши родители приехали сюда вдвоём или познакомились здесь? - Ляпнула она, а потом снова покраснела. - Простите, я не должна это спрашивать, вы можете не отвечать.

Глупо получилось. И очень неправильно. Но отчаиваться она не любила, а посему, помолчав немного, решила продолжить дальше говорить, фильтруя свои слова.

- Да, у меня есть способности к магии Земли. Наверное есть, хотя я не задумывалась об этом, только как-то заметила, что цветок на клумбе стал лучше расти, когда его пересадили в другое место. Хотя другие цветы на месте того росли хорошо. - А может это была и не магия Земли, а простое совпадение. Только вот в совпадения Лиза не верила, да и был ещё один случай, более подобающий для этой способности, но пока о нём она не хотела говорить. - Но почему вас это так удивляет, Валентин? Или здесь развивают другие способности?

- Итальянский? - машинально переспросил Валентин, в первую очередь среагировав на это потому, что его сестра завела себе итальянца в качестве бойфренда, и именно это созвучие и привлекло внимание. Никакого смысла этот вопрос в себе не нес, но Фельтин, чувствуя себя обязанным не вешать в воздухе абсолютно пустой, ни к чему не ведущий вопрос, поискал повод привесить к нему хоть что-нибудь и довольно быстро что-то да нашел: - И как вы находите этот язык? Поделитесь впечатлениями? Я слышал, многие считают его красивым.
Со своей стороны, Валентин был готов подробно и качественно делиться любыми впечатлениями, которые могли заинтересовать такую очаровательную девушку, как Лиза. Юноша поспешил заверить: - Что вы, все в порядке. Вы ничего такого жуткого и непозволительного не спросили, - и принялся честно отвечать по пунктам: - Жить здесь все время... я бы сказал, любопытно. Лично мне за все семнадцать лет еще ни разу не наскучило. Чтобы перечислить список того, что в монастыре преподают, пальцев на руках не хватит, и это только если говорить о магии, а ведь не только ею единой. Или вы имели в виду что-то другое, когда спрашивали, не тяжело ли все время здесь жить? А что касается моих родителей - они познакомились в монастыре, насколько я в курсе, - лаконично ответил Фельтин. Когда дело касалось родителей, он, в отличие от Дарсии, предпочитал не трепать горестную историю о любви и разлуки по всем углам, считая это не интересным, ни себе самому, ни тем более окружающим.
Лиза охотно и многословно подтвердила, что развивает в себе именно магию Земли. И своей открытостью вызвала Валентина на встречную откровенность, заставив юношу не менее многословно признаться: - Я подумал - раз вас в деревне встретил именно я, то в монастыре вашей наставницей, наверное, станет моя мама. А к ней всегда идут ученики с другими стихиями, точнее, конкретно с воздушной стихией. А что касается земли... магию Земли изучаю я, - просто сказал Валентин, считая лишним уже сейчас делать из этого какие-то далекоидущие выводы. Хотя, конечно, после таких откровений смотреть на Лизу он стал с заметно большим интересом.

- Если честно, то он мне не нравится, он - она задумалась, - итальянцы слишком шумные и говорят очень быстро. Мне больше немецкий нравится, хотя там такие длинные слова, - договорила девушка. - Вообще все в мире говорят, что самый красивый язык - французский.

Она слабо улыбнулась, и некоторое время шли молча. Правда, потом Валентин стал рассказывать о том, что в монастыре жить не скучно и интересно. А то, что здесь продают множество интересных дисциплин, - это стало для девушки, которая очень любила учиться и читать, откровением. Очень приятным и радостным. Она радостно запрыгала и захлопала в ладоши.

- Я думаю, мне здесь понравится. Просто всю жизнь жить здесь... это же... а вы в институт поступать будете? Вы мне скажите, если я буду залезать на личное пространство, - она смущенно опустила голову.

Валентин тоже изучал магию Земли, и она поправила свой рюкзак, а то лямка стала сползать.

- Я буду рада, если вы мне будете помогать с этой магией. А что вы еще умеете?

- Все говорят, что французский? Помилуйте, да французы же картавят, - искренне удивился Валентин. У него неоднократно была возможность услышать на территории монастыря, как щебечут ученики из Франции - что далеко ходить, один из маминых подопечных был французом, - и Фельтин считал, что в этом языке довольно мало что можно счесть красивым, разве что изящные артикли, вот где действительно прелесть так прелесть.
Но о вкусах, конечно, не спорят, кому и лягушка - соловей.
- А вы так любите учиться? - с мягкой улыбкой поинтересовался Фельтин, обратив внимание на то, как Лиза захлопала в ладоши, только что в пляс не пустилась, узнав, как много чудных открытий сможет совершить в монастыре. - Что ж, тогда скучать вам не придется. Разнообразить вашу жизнь учебой наши мастера сумеют. А что до университета - нет-нет, не смущайтесь так, все в порядке, вы ничего чересчур личного не спрашиваете - я считаю, над этим мне еще предстоит подумать. Если сумею выйти в мастера, то не думаю, что это для меня будет актуально. С другой стороны, это, конечно, если сумею, - сказал Валентин, озабоченно хмурясь. Пока ему казалось, что в их семье наибольшими шансами пробиться в мастера сейчас обладает Дарсия, и это было неожиданно и даже где-то обидно. Привык считать себя не только самым старшим, но и самым умным, и самым умелым, вот теперь и получал по гордо задранному ввысь носу. Да еще совсем рядом потихоньку грыз гранит науки Эмиль, и его тоже никак нельзя было сбрасывать со счетов, потому что дурак или нет, а свою норму в учебе знает и выполняет постепенно.
- Помогу чем смогу, - охотно согласился Валентин и тут же предупредил: - Но богатырской помощи от меня особенно не ждите. Я эту магию знаю, скажем так, довольно шатко. Ощутимо лучше мне удаются каллиграфия и фехтование. А что еще планируете изучать вы? Или, может быть, уже изучаете?

- Я с вами полностью согласна, Валентин, они очень жутко картавят. Даже вот есть у них песня "Une Vie D'Amour", которую я никак не могу выучить произносить правильно. Сложный язык это. Как по мне, так песня "Un Amorw Cosi Grandе" звучит намного лиричнее и интереснее. И... - Она на мгновение осеклась и задумалась. - Или вы не слышали эти знаменитые песни?

А вдруг он не слышал? Да нет, это вряд ли. Они же всё-таки в цивилизации живут, в деревню ходят, изучают что-то. Наверняка он слышал эти песню. Французскую уж точно.

- У меня есть подруга, которая в оригинале прочла роман Виктора Гюго про парижский собор. Наверное, слышали про это? Я правда не читала, смотрела только мюзикл, и он мне показался скучным.

Она снова осеклась и опустила голову. Наверное, она много говорила, и этим самым могла его отпугнуть. Но деваться уже было некуда, и она вздохнула. Пока она думала, Валентин уверил её, что ничего личного она не спросила, это касалось учёбы, и сердце радостно затрепетало от волнения - а вдруг он сейчас тоже не разозлится и не будет считать себя неучем. Хотя, судя по всему, в этом монастыре она сама будет неучем. Ведь она ничего не умеет кроме как сдвигать пласт земли под потенциально опасным человеком.

- А что, так сложно стать здесь мастером? - Поинтересовалась она. - Нет, мне кажется, что я больше ничего и не умею... Но... давайте учиться вместе? Помогать друг другу? - Она посмотрела на него, слабо улыбнувшись.

- Песни слышал, ваша правда - но, увы, поддержать дискуссию об их красоте не смогу. Я не только ни одного из этих языков не знаю, у меня еще и музыкального слуха нет, - невозмутимо сообщил Валентин. Вот именно поэтому жить в одном доме с Эмилем, одно время мнившим себя будущим великим певцом и непрерывно пробовавшим по всему дому свой якобы тенор, было мучение. Уши Валентина напрочь отказывались слышать в этих вокальных упражнениях какое-либо подобие мелодии, а слышали только завывания. Это потом брат одумался, раздумал и бросил эту затею, но неприятные флэшбеки уже остались, и никуда их было не деть.
- Notre-Dame de Paris? - уточнил Фельтин, стараясь максимально косить под французское произношение и вроде бы не сильно перевирая название знаменитого собора, а заодно и знаменитого романа. Еще несколько секунд юноша держал интригующую паузу, а потом все с той же невозмутимой легкостью признался: - Нет, не читал. И мюзикла не видел. Возможности не было, - от мюзиклов Валентина вообще, строго говоря, тошнит, да и от французской литературы по большей части тоже. Это почти как аллергия - на пыльцу, на кошачий мех, на мюзиклы и на парижскую литературу, вполне стройный вышел бы ряд. С той только оговоркой, что к пыльце и кошачьему меху Валентин относится абсолютно ровно. А по двум другим пунктам, там беда, конечно.
- Стать мастером, это, действительно, своего рода непростое испытание. Нужно самому настолько хорошо разобраться в том, что делаешь, чтобы уметь внятно и доступно рассказать это любому пожелавшему ученику, - пояснил Валентин. Именно это было самым сложным на пути к званию мастера - нарастить нужный багаж знаний еще полбеды, ты попробуй его другим вменяемо передай. Лиза тут же предложила учиться вместе - Валентин еще по Дарсии замечал, что девушки очень любят сбиваться в щебечущие стайки и мучить науку вместе, только не понимал, при чем здесь он. Но у Лизы так засветились глаза, что Фельтин почувствовал бы себя форменной свиньей, если бы сейчас пошел в отказ, и потому осторожно сказал: - Что ж, мы могли бы попробовать. Я думаю, это не лишено смысла.