Все, что тебя не касается

Вообще-то Рейли предпочитает подходить к работе, используя наитие и вдохновение. Это расцвечивает рутину, вносит в нее разнообразие, да и текст тоже заметно приободряется, когда его получается сбрызнуть вдохновением. Фигурально выражаясь, он после этого немедленно белится, румянится и поддевает пару кружевных юбок, чтобы эффектнее выглядеть. В таком виде он и самой Рейли гораздо больше нравится, поэтому, конечно, лучше его до приободренного состояния все же довести. Поэтому первый день в деревне она – помимо очевидной необходимости где-нибудь прижиться на время – тратит на поиски того самого вдохновения. Поверхностно сплетничает с местными – с ней сплетничают очень неохотно, но что поделать, у Рейли нет запасного лица, которое сошло бы за местное и которое можно надеть на себя и поносить для пущего удобства, – хлопает глазами с наивным удивлением мало что понимающей туристки и все пытается из груды слов выудить что-нибудь, за что можно зацепиться, вокруг чего можно раскрутить интересный текст, и еще, может, с иллюстрациями какими-то.
Ничего не выцепляется, как назло. И вдохновение спит беспробудным сном, ленивая скотина. Дольше терять время подобным образом нельзя, поэтому с утра Рейли без большого энтузиазма готовится вернуться к привычной, рутинной тактике. В ежедневнике у нее как раз на таки случаи есть страничка с инструкциями для самой себя. Рейли перечитывает их, чтобы слегка освежить голову и память, мысленно выстраивает план на сегодня и, вооружившись телефоном, снова отправляется в деревню.
Она уже знает со вчерашнего дня, что разговоры лучше всего идут на рынке, а потому там и вертится. Вглядывается, вслушивается, задает наводящие вопросы, сбивается с них, цепляясь за что-то постороннее, потом возвращается к ним снова. Через какое-то время в разговоре впервые звучат слова Линь Ян Шо; Рейли не столько понимает, сколько нутром чувствует, что это что-то важное, что-то, из чего можно выжать материал. Спустя еще примерно полчаса она разрешает себе небольшую паузу, останавливается возле колодца передохнуть и, похлопывая телефоном по ладони, внимательно рассматривает проходящих мимо людей и прислушивается к своей интуиции.
Так, на кого бы из них насесть с расспросами поплотнее?..

Когда Николас получил выговор от мастера Арабеллы - которая, по слухам, вроде была мастером особого назначения, но в чем её особенность, парень не знал, - из-за неправильно(???) встреченной боевитой девушки в чёрном, Нику перестали доверять сопровождения новеньких в Храм, но он сильно не обижался. Ну, как будто ему самому было в кайф тащиться куда-то вниз, затем наверх и ещё что-то там объяснять. А на сдачу получать в нос. Хорошо хоть не сломала - а то пришлось бы эстетики ради сдаваться в лазарет и придумывать небылицы, как он упал с холма, кубарем катился по кочкам и приземлился аккурат носом в камень. Ну, знаете ли, в этой сказке все звучало настолько фальшиво, что он бы уже давно себя сдал с потрохами, когда врал. Он это никогда не умел, приукрасить - его максимум.

Освободить от экспедиций за новенькими его освободили, но от дежурства так просто сбежать было невозможно. Та же мастер Кортес выловила его, когда не было Яна поблизости и парню не за кого было уцепиться в качестве бонусного сопровождающего(ведь, кажется, уже вся Вселенная знает, что Ян без Ника никуда и наоборот), но парень не растерялся и уточнил - он один идёт на рынок, все верно? Уточнил дважды, унесёт ли он всю гору продуктов, или ему понадобится верный помощник-маг, без выдающихся физических данных, но помогающий морально выстоять скучную дорогу и не дающий умереть от скуки за ближайшим кустом? Но эта Валенсия была беспрекословна и принципиально запретила любой тип сопровождения. Даже нельзя было к кому-нибудь навязаться, кто по делам отправится в ту сторону. Тьфу.

А Ник в одиночестве погибал очень быстро. Без людей он в принципе не существовал как личность, поэтому разлука с Яном и Храмом в целом, пусть даже на час, выглядела адскими муками, не меньше. Даже самые тяжёлые тренировки он переносил и то легче. Ну, ничего. Почти галопом спустился вниз, пару раз чуть не оступившись на каких-то кочках - чем быстрее закончит поход, тем быстрее вернется в социум.
Ведь даже с китайцами на рынке толком не поболтаешь.

А продуктов было действительно не так много. Вот он собрал уже рис и картошку, каких-то специй набрал, оставалось всего ничего. Рыбу они ловили в озере, а овощи и так росли в оранжерее. А вот семена... Семян-то и осталось прикупить.

Когда фортуна поворачивается лицом и ситуация переворачивается в диаметрально противоположную сторону, жизнь в моменте приобретает некий особый смысл. Кажется словно сорвал небольшой джекпот, вот только после какого выигрыша не поделишься с лучшим другом? Ну разве что призом будет девушка европейской внешности, которую не каждый день встретишь в китайской деревне.

Но ведь ему запретили встречать новеньких. Может, она уже была в Храме и он банально её не замечал ранее? Ник пожал плечами : он завидел белую макушку на определённом расстоянии, через толпу других людей, потому что любил разглядывать всех и вся. Оценка обстановки произошла на автомате. Девушка озиралась по сторонам, словно кого-то искала.

- Вы не заблудились случайно? - шутка из серии "летела повидать Европу, прилетела в Китай", была неуместна, но Ник сейчас вообще потерял дар речи, когда вплотную приблизился к девушке : она была шикарной. - Может быть, я могу чём-то помочь? - английская речь прозвучала на рынке как всегда странно, потому что среди китайской тараторщины это было нечто сродни объекту из Кунсткамеры. Она же знает английский, верно?... Только не говорите, что она из Франции, тогда им придётся общаться через переводчик. Но если это новенькая из Храма, она уже должна была мандарин этот выучить хотя бы на минимальном уровне, разве что она сюда прибыла буквально вчера и попала на рынок абсолютно случайно.

Местные мелькают перед глазами сплошным однообразным калейдоскопом, Рейли с непривычки плохо отличает одно азиатское лицо от другого и оба их от третьего и четвертого – а отличить, тем не менее, как-то надо. Найти в лице, во взгляде, что-то особенное, от чего интуиция как минимум встрепенется, а как максимум – забьет во все колокола, требуя немедленно подрываться, хватать и расспрашивать на износ. Какое-то время ничего такого заприметить не получается, и даже накатывает неприятная усталость, словно глаза затягиваются белесой пленкой, мешающей видеть. Зато потом – о, потом Рейли вознаграждается за долготерпение, она словно бы срывает джекпот, взяв судьбу измором.
Появляющегося из толпы юношу – прорезающего, проламывающего эту толпу – не заметить невозможно, нужно быть безглазой, чтобы его проглядеть. Он выделяется и телосложением, и внешним видом – как будто на лист, расписанный черной тушью, вдруг плеснули яркой гуашью. Рейли тут же ободряется так, словно и не было перед этим долгих утомительных расспросов и долгого же утомительного ожидания, и очень быстро принимает нацеленную, почти хищную стойку, и уже сама шагает навстречу юноше, улыбаясь.
Он и сам уже смотрит на Рейли, и тоже идет навстречу, так что это определенно судьба.
– Я совсем заблудилась, – подтверждает девушка слегка трагически. Она совсем не стесняется побыть дамой в беде, когда чувствует, что от этого может быть прок. А сейчас как будто как раз такая ситуация – поэтому Рейли, ничуть не смущаясь, очень быстро начинает стрелять глазами и прикидывать, как бы ей надежнее припасть к крепкому мужскому плечу, так, чтобы ее не сразу оттуда смахнули. – И мне никто теперь не может объяснить, что делать и куда идти. Знаете, мне даже кажется, что мне тут совсем никто не хочет ничего объяснять, – жалуется Рейли. И, не мешкая, переходит в наступление: – Вы моя последняя надежда. Я ищу Линь Ян Шо. Вы не знаете, как туда добраться? – У нее уже по ходу диалога возникает настойчивое предчувствие, что так просить будет вернее всего – спрашивать дорогу. Своим предчувствиям Рейли доверяет, так что смутное наитие оказывается у нее на языке мгновенно. Если юноша покажет или расскажет, как дойти до Линь Ян Шо – отлично, больше можно будет узнать на месте. Если откажется, но хоть в чем-то проколется, что знает, о чем речь – тоже хорошо, остается возможность добывать из него подробности дальше.

Ян потом, наверное, бы уже вовсю завидовал: Ник давненько не припоминал, чтобы самым случайным образом в окружности радиусом, не превышавшим границу рынка, обстоятельства складывались так, чтоб нужно было помогать красивым девушкам, временно заняв должность принца на белом мерседесе, который так же совершенно случайно был вкинут сюда судьбой аки костяшками в тубе мастера по настольным играм, - прошедшими нужную проверку и показавшим результат не менее шестнадцати из двадцати. Ник абсолютно хладнокровно относился к любой породе случайностей, будь то наполовину закономерность, на четверть или вовсе случайнешее стечение обстоятельств, как например когда падаешь с тридцати метров и отделываешься парочкой переломов, - а сегодня его втиснули спасать красотку волею мастера, ещё и Яна не дали с собой прихватить. И как хорошо, что он не переубедил мастера Арабеллу.

Первичные симптомы потеряшки он выслушивает внимательно, делая скромный подшаг к девушке. Её жалобный тон только больше подстегивает в парне синдром спасателя: нежно взять сие великолепное создание, укрыть за могучей пазухой и спасать
от абсолютно любого количества житейских невзгод, стойко принимая всë на себя. А затем, как опасность миновала, и в её голосе снова будет слышаться птичье щебетание, успокаивающее, мурлыкающее на ушко... Стоп, куда это его понесло???

Ник вернулся из колодца мечтаний, в который он успел было ненадолго провалиться, и совершенно точно это случилось вовремя: под аккомпанемент волшебной фразы "Линь Ян Шо", заставившей его совсем слегка вздрогнуть, вспомнив указ мастера Кортес не приводить новых людей, за неимением возможности адекватного их сопровождения. А с каких пор эта Валенсия ему вообще указывала - он не получал выговора ни от кого, кроме неё, хотя, там, Старшие мастера какие-нибудь, если какие-то вообще еще остались в Монастыре, - или вроде как мастер Давенпорт, негласно занявшая место чуть ли не первого лица после Настоятеля, - который тоже был в отъезде, - со своими не менее боевыми детками, докладывающими, по слухам, о любых проишествиях даже наномасштаба, - так что спасательство он своё отменять не торопился. Блондинку вытащит хоть из лап самого Мордора.

- Раз я Ваша последняя надежда, то спешу Вас обнадежить - я знаю, где находится Линь Ян Шо, - выдержав небольшую паузу и, не отпуская глаз, добавил, - и могу Вас проводить, если не возражаете, - хотел было подставить правый локоть для аристократического захвата, но вовремя вспомнил, что он сюда не на прогулку вышел и обязательства перед Арабеллой, то есть всем Храмом, конечно же, нужно было выполнить. Небольшой пакет с едой сейчас смотрелся несколько нелепо, но как будто это уже были его домыслы.

- Мне только нужно докупить кое-что, если хотите, пройдёмся вместе, - он всë время, пока говорил, смотрел ей в глаза и улыбался. Кристине конец. Аделька в прошлом. Если бы только это была действительно судьба и девушка не переметнулась, пикируя ласточкой на более крепкое плечо... Но в Храме было достаточно много азиатов, и Ник вообще был сейчас вроде почти самым высоким. Так что гонку в росте он хотя бы не пробежит последним. Французы эти ещё... После чайного безумия он недоверчиво поглядывал в их сторону каждый раз, ибо казалось, что к таким парням может утечь горной рекой любая, в чьём сердце ещё живёт неопределённость.

Бинго!
Внешне Рейли не подаёт виду – в подобные моменты полной собранности она хорошо умеет держать лицо, – но внутри себя она исполняет маленький энергичный победный танец. Здорово. Великолепно. Все идет не просто по плану, а даже лучше, чем по плану. Гладко и безусильно, на загляденье. И потому Рейли улыбается сладко-сладко – начало положено, теперь главное, продолжать в том же духе и ничего не испортить, – и смотрит на юношу почти что восхищенными глазами. В ее картине мира сейчас этот молодой человек – главная ценность в целом Тибете и за его пределами, пропуск туда, где кроется не просто нужная информация, а целый клад. Упускать нельзя.
И поэтому, когда от юноши звучит предложение проводить ее до Линь Ян Шо, Рейли хватается за него незамедлительно. И ее совсем не смущает то, что к походу она не готовилась и потому закономерно не готова, и почти все ее вещи так и остались в гостевом домике. А, ерунда. Потом разберется.
– Возражаю ли я? Напротив, я прошу вас об этом как о чуде! Вы меня очень выручите! – с искренней радостью восклицает Рейли. И подается навстречу молодому человеку – он как будто уже тянется предложить ей локоть, а она как раз за этот локоть возьмется, и все устроится самым замечательным образом.
Неожиданно план проваливается на ровном месте, и никакого предложения руки не случается, уже отчетливо начавшееся было движение юноши по непонятной причине умирает в зародыше, так и не перевалив в более ярко выраженную фазу. Но Рейли уже настроилась, и тормозить не в ее стиле: нет руки – подержится за что-нибудь другое. Поэтому она шагает еще ближе, приникает к молодому человеку и приобнимает его за пояс. Если он сейчас возмутится и кинется отцеплять девушку от себя, это может сильно помешать, конечно. Но он так смотрит... в общем, нет у Рейли ощущения, что за такую выходку она получит по рукам.
– Я не могу позволить себе потерять вас в этой толпе, – кокетливо поясняет девушка. И охотно соглашается: – Ведите меня! Давайте пройдемся. – Может, заодно и пообщаются побольше, и еще что-нибудь интересное промелькнет между строк.

Мысли о том, что Ник совершает эдакое преступление и супротив воли мастерской идёт и снова ведёт каких-то любопытствующих девушек в их святую обитель, пробегают серой мышкой где-то по закоулкам сознания, прячась за другими, более важными на данный момент своими сородичами. В конце концов, может быть, поход в "магазин за продуктами" был и вовсе предлогом, чтобы убить двух зайцев сразу и не посылать двух учеников. А так и еды принесёт, и девушке покажет-расскажет, ей только остаётся ахать и охать от удивления, если её, конечно же, пропустит древняя магия Монастыря.

Но бунтарку эту, Валери, как-то же пропустила, а та, по слухам, уже парочку небольших дебошей устроила. Видимо, недостаточной амплитуды, чтобы вылетететь со скоростью пробки из-под бутылки шампанского. Оно и верно : за мелкие нарушения наказывают дежурством, а не выгоняют по первому же поводу. Да и пусть. Не всем девушкам быть таким, как эта незнакомка, неадекватных, но в рамках приличия, тоже для разнообразия должно хватать. К тому же, если совсем полезет на рожон, опять же-таки просто выкинут и всë. Никого насильно удерживать не будут.

Девушка догадалась схватиться за пояс и Ник не смог удержаться, чтоб не заржать. Какая-то была во всей этой истории забавная нелепость. Девушка как минимум была без комплексов, а Ник таких любих и очень горячо. С ними было в десятки раз проще.

А ещё он очень любил тактильность. Будь он чуть помоложе, от таких случайных обнимашек с незнакомками мог бы вычудить что-нибудь эдакое на сдачу и даже возбудиться. Благо ему сейчас было не пятнадцать лет.

- Зачем ты идешь в Линь-Ян-Шо? Что ты ищешь? - он внезапно осознал, что немного растерялся в связи с красивыми подробностями, нагрянувшими внезапно прямо посередине рынка. Где там эти специи были? Ему вообще даже резко перехотелось их искать, вот бы бросить эти продукты прям здесь и закружиться с очаровашкой в танце... И не важно, что он ходил в секцию бокса, а не бальных танцев, такую хрупкую красоту нужно оберегать. От французов, как минимум.

- Блин, я, похоже, подзабыл, где находятся семена, - виновато сообщил он своей спутнице, когда они безуспешно подошли к какому-то прилавку. Сейчас уточню у одного знакомого, - он попросил её подождать, а сам вплотную приблизился к прилавку, где продавали мясо.

- 你能告诉我在哪里可以买到种子吗?*
Торговец чуть подумав, ответил Нику, указав ему пройти 4 прилавка, повернуть налево и зайти в помещение.
Отблагодарив его, он вернулся к своей спутнице.

- Тут недалеко, - размыто указал он вперёд. - Кстати, я Ник.
*Не подскажете ли вы мне, где я могу купить семена?

Пока что план Рейли работает без осечек. Юноша и впрямь не имеет совсем ничего против того, чтобы в него вцепилась прекрасная дама. Чувствуется, как в этот момент у него в груди и в горле начинает клокотать сдерживаемый смех – но Рейли не ощущает, чтобы этот смех был плохим или злым. Наоборот, он кажется приятным, предвестником чего-то хорошего. И поэтому Рейли продолжает улыбаться как можно слаще, готовая изворачиваться как угодно, только чтобы молодой человек ни в коем случае не соскочил с крючка.
Дальше предсказуемо всплывает вопрос о том, зачем Рейли понадобилось попасть в Линь Ян Шо. Конечно, лучше бы он все же возник попозже – но он ожидаемый, и что с ним делать, понятно, и какая-никакая легенда у Рейли есть. Ее нужно только чуть-чуть подправить по обстановочке.
– О, я столько слышала про Линь Ян Шо! – воодушевленно говорит Рейли. В этот момент ее воодушевление даже абсолютно искреннее: она и правда успела услышать две-три очень интригующих ремарки и уже с большим интересом представляла себе, как эти случайные факты раскроются в реальности. – Мне говорили, что там обретают смысл и полноту вещи, которые человек привык всю жизнь считать о себе странными. Вы знаете, моя голова – она немного такая. Странная. Не в плохом смысле, нет-нет! Просто я иногда вижу и чувствую вещи и события, которых нет – а потом бац, они появляются, и как раз в точности такие. – Ну да. Нормальные люди называют это "интуицией", и оно это, в приницпе, и есть, но Рейли сейчас специально раздувает и преувеличивает. И уже снова переходит в мягкое нападение: – Вот сейчас, например, я чувствую, что могу вам довериться. Я ведь могу, правда же?
Еще как будто ей стоит некоторое время оставаться "дамой в беде", пока молодой человек согласен быть для нее рыцарем.
Понятно, что юноша здесь по делам, а не просто гуляет, и излишне вешаться на него, стесняя движения, не надо. Поэтому Рейли только покладисто хлопает ресницами, когда молодой человек говорит, что ему нужно уточнить некоторые детали, и так же покладисто его отпускает – но очень охотно приникает к крепкому плечу вновь, как только выпадает такой шанс.
– Конечно, как скажете. Ведите меня куда считаете нужным, я вся ваша, – заверяет она. И с энтузиазмом знакомится: – Ник? Какое чудесное имя! Одно из моих любимых! А меня зовут Рейли. Можно просто Рей. – Не произносить же тяжеловесное старомодное "Гвиневра", оно как будто не только не от этой девушки, но и вообще не из этой эпохи. В такие моменты Рейли всегда думает с нотками отвращения: как можно.