Расправь крылья

После тренировки Син отвез Аниту домой, затем заехал к отцу за ноутбуками, и сразу в доме лунтао разобрался с той задачей, которую получил накануне по поводу доступов. Теперь он мог ехать на встречу с Таем, которой побаивался, но понимал, что других вариантов у него не было. И боялся он не старшего из близнецов, а самого факта, что его собственное тело может и должно превратиться в тело ворона, а затем, если повезет, обратно.

На парковке было довольно много машин, но Син знал, что в футбольном зале они с Таем будут вдвоем. Он не стал переодеваться в спортивную форму, думая, что форма одежды будет не принципиальна, поэтому зашел в зал в джинсах, футболке и худи. Тая еще не было, но до времени встречи оставалось несколько минут. Син сел на лавку у стены и уткнулся в свой телефон, чтобы как-то отвлечься от сложных мыслей, листая вичат.

С того момента. как он залип, глядя на ворон, ничего необычного не происходило. Те ощущения в теле не возвращались, вороны не мерещились, и в целом день был почти нормальным, если не считать того, что планировалось дальше.

Тай успел разобраться со всеми срочными задачами до обеда и даже попросил Тео подменить его на тренировке с пацанами. Младший сразу с любопытством начал выпытывать, что за экстренные дела у него возникли, что он уступает лавры няньки ему, младшенькому, но Тай не был настроен на долгие беседы, поэтому скупо откупился, бросив короткое "дела" и уехал из офиса.

Он много думал о том, как будет правильнее и удобнее устроить первое превращение Чжу Сина. Футбольный зал подходил для этого, вроде бы, неплохо - высокие потолки и много места, больше я чем в обычной квартире, например, и окна закрыты сетками, так что если ополоумевшая птица начнет биться в стекла, то не должна причинить себе много вреда. И проверить, чтобы потом у царевича не остался клюв или хвост, а то неудобно получится. Всё-таки будущий лунтао, потому что как бы все нутро старшего из близнецов не противилось этому, он понимал, что Чжу Син - это первый и главный претендент на роль драконьей головы. Даже если случится это ещё только через очень много лет, да ниспошлют небеса Тигру долгих десятилетий жизни.

Дело осложнялось тем, что в зоологии Тай разбирался как свинья в апельсинах, и ему пришлось наискосок прочитать хотя бы пару статей о воронах, чтобы иметь представление об этих птицах. Впечатление от прочитанного осталось так себе, но звериный облик, к сожалению, не выбирают. Или к счастью.

В зал Тай приехал вовремя, злясь на себя за то, что не смог приехать чуть раньше. Он не любил, когда его ждали - Чжу Син был уже на месте. Тай кивнул ему в знак приветствия и аккуратно сложил пиджак на скамейку, оставшись в рубашке.

- Готов? - уточнил он.

Когда Тай зашел, Син встал, чтобы с ним поздороваться. Он убрал в карман телефон и положил худи на скамейку. Правильного ответа на вопрос Тая не существовало: Син не знал, как можно быть готовым к тому, что ты можешь превратиться в ворона. Но старший из близнецов вряд ли хотел слушать уклончивые ответы.

- Да, готов, - ответил Син.

Он боялся. Сейчас нельзя было сделать вид, что ничего не происходило, потому что тогда превращение могло случиться в любой момент, а не сейчас в зале при Тае. Нужно было преодолеть этот страх и решить проблему так, чтобы она не создавала дополнительные риски для него, для Аниты и для семьи.

Похожий страх он порой испытывал, когда выслеживал очередного клиента, перешедшего дорогу триаде. Когда знал, что может и должен избавиться от этого человека, насколько бы противоестественным ни казалось то, что нужно для этого сделать. С каждым следующим разом было проще.

Тай придирчиво осмотрел только недавно вымытый пол. Он не успел переодеться для занятия, поэтому был сейчас в классических брюках, в которых был на работе. Впрочем, как и большую часть времени, если дело не касалось каких-то выездных работ, командировок или тренировок. Убедившись, что пол относительно чист, и джинсам Чжу Сина ничего не угрожает, Тай с удовлетворением кивнул самому себе.

- Садись на пол в полулотос, ладони на колени. Не зажимайся, расслабь локти, спину ровно держи, - начал он, не откладывая первое превращение царевича в долгий ящик. Быстрее сядут, быстрее выйдут. Сам опускаться на пол старший из близнецов, естественно, не стал, сел на скамейку рядом - он уважаемый человек, у него брюки, ему нельзя. - Чтобы контролировать своего зверя, нужно в первую очередь понимать, что это за зверь. Как он себя ведет, что он любит, а что ему, наоборот, не нравится. Чем лучше понимаешь его, а, значит, и самого себя - тем лучше контролируешь. И запомни, в первую очередь ты все равно человек, и ты контролируешь, а не тебя. Всегда помни свое имя, ты - Чжу Син. Тогда подавленному в образе зверя человеку будет проще взять верх, и так ты превратишься обратно.

Говорят, была еще какая-то мантра, которую нужно было проговорить, чтоы вернуться, но попробуй ее сначала вспомни, когда все, о чем думаешь - это сколько новых запахов вокруг. Поэтому Тай не стал про это ничего говорить, все ранво он мантру не знал.

- Теперь закрой глаза, дыши глубоко. Представь себе ворона, а потом представь себе его глаза, и смотри в них. Постарайся не брать его под контроль и управлять им, дай ему время привыкнуть и дай ему стать с тобой одним целым.

Син послушно сел на пол и положил руки на колени. Он стал слушать Тая, вспоминая, что знал о воронах. Не так много, на самом деле. Они были злопамятные, могли запоминать отдельные слова человеческой речи. Питались мясом, падалью и всем остальным, что могли достать. Син вспомнил как однажды в лондонском театре видел мюзикл про Эдгара По, и в самом конце актер, игравший главного героя, выносил с собой ворона на перчатке. Но когда начиналась музыка, птицу унесли - ему не нравились громкие звуки.

Син вздохнул и закрыл глаза, стараясь вспомнить того ворона, или другого, который ему снился. Черные как дёготь блестящие перья, массивный широкий клюв, черный глаз-бусинка. Два глаза, он смотрел прямо двумя глазами. По коже пробежал холод, но пока не было тех ощущений, что возникли утром при виде ворон. Одна часть Сина интуитивно подсказывала отключить рациональные мысли, провалиться в состояние, близкое к медитации, и довериться интуиции. А вторая зудела на фоне "Ты что, в птицу перекидываться собрался? Ты реально в это веришь?"

Черный глаз, широкий клюв, и черные крылья, которыми разозленная птица начинает нервно размахивать, готовясь крикнуть или клюнуть. А потом оцепенение в коже сменилось ощущением, будто Син отлежал каждую мышцу, а теперь пытается пошевелиться. Резкая боль, за которой рациональное сознание отключилось, но ощущения и образы не погасли.

---

А затем весь мир вокруг стал намного ярче, в нем появились новые яркие оттенки сине-фиолетового. Птица захлопала крыльями, пытаясь отскочить дальше от человека, но взлететь не получилось. Черный ворон склонил голову на бок и недоверчиво уставился на того, кто был рядом. Вытаращенные глаза-бусинки сфокусировались на человеке, ворон замер.

Очень хотелось подойти ближе к царевичу и ткнуть его в спину, чтобы не зажимался, потому что казалось - сейчас резко поднимется на ноги, психанет и свалит из зала с криком "в гробу я видал всю эту вашу хе...фигню". Но то ли проникся, то ли сидел из чистого упрямства, но Тай наблюдал за принцем триады с изрядной долей любопытства. Почему-то он не сомневался в своих подозрениях, что Син все-таки сегодня превратится. У него другого выбора, потому что в противном случае Тай его поймает и заставит превращаться, хочет тот того или нет.

И хотя довольно долго ничего не происходило, так что у старшего из близнецов затекла пятая точка сидеть на жесткой скамейке, тело царевича вдуг дрогнуло и начало меняться. Неподготовленного обывателя это зрелище могло бы довести до истерики, Тай же продолжал смотреть, чтобы не упустить в процессе ничего важного, хотя он почти что слышал, с каким ломаются кости, формируя новое, птичье тело.

- Ну, чего уставился, - почти дружелюбно негромко проговорил Тай, обращаясь к птице, которая смотрела на него, повернув голову боком. Он не делал резких движений, вообще сидел, практически не двигаясь, вся его расслабленная поза буквально кричала о том, что он не скрывает в руках камень или какое-то иное оружие, и у него нет цели причинить птице какой бы то ни было вред. - Я ж говорил, перекинешься.

И замолчал, чтобы дальше не нервировать птицу, которая сейчас могла, не ровен час, и клюнуть ни за что, просто посчитав его угрозой. Пусть пока осваивается в новом теле.

Человек говорил. Ворон наклонился вперед, рассматривая его еще внимательнее. Ничего опасного - не шевелится. Ничего полезного. Птица прошла несколько шагов в сторону от человека, затем пару раз подпрыгнула, хлопая крыльями. На второй раз удалось сделать два взмаха, но все равно прыжок не был полетом. Так вел бы себя слеток, но ворон был уже крупным и взрослым. Ворон прошел пешком по залу, затем подошел к скамейке подальше от человека. Заглянул под неё, залез клювом под перекладину между ножек, достал оттуда скомканный фантик. Запах был резким, интересным. Ворон отскочил в сторону, бросил фантик, затем его клюнул и посмотрел, как тот отскочил в сторону. Птица обернулась на человека, оценивая, не появилась ли опасность. Пока сидит.

Ворон еще пару раз бросил и клюнул фантик, затем снова подпрыгнул на месте, взмахнув крыльями. На стене проходила какая-то трубка, оттуда было бы лучше все видно. Снова прыгнул, второй, третий, все злее размахивая непослушными крыльями, пара перьев упала на пол, но ворон с трудом взгромоздился на найденный уступ. Посмотрел оттуда на человека. На фантик. За фантиком пока не полетел. Затаился, глядя на человека.

Тай продолжал сидеть на скамейке, не двигаясь, только наблюдая за перемещениями птицы. Он не помнил свое первое превращение, лишь по рассказам матери, при которой это случилось, он смог хоть немного восстановить последовательность событий. Он на что-то злился, потом его скрутила сильная боль, он рычал на мать и пытался залезть под журнальный столик, чтобы там спрятаться, и, кажется застрял. Тай что старший из близнецов не питал надежд, что и Чжу Син запомнит хоть что-нибудь, возможно, только какие-то смутные обрывки и ощущения.

Ворон пошел изучать скамейку поодаль и даже нашел под ней какой-то фантик, который не смогли достать шваброй местные хозяева чистоты и порядка. Даже пытался изобразить какое-то подобие полета, но пока вел себя бестолково и неуклюже, как будто не понимая, как нужно управлять своими крыльями. Впрочем, Тай в принципе не понимал, как вообще можно летать и находить в этом что-то приятное, ему и на земле было хорошо, причем чем ближе к ней, тем лучше.

Обычно первое превращение занимало всего несколько минут, после чего концентрация на звериной сущности становилась все слабее, и снова начинало преобладать человеческое, но пока Тай считал, что Чжу Син вполне справляется со своей новой ролью, и было рано его возвращать обратно.

- Лети, давай, - посоветовал он ворону без особой уверености, что тот понимает.

Ворон склонил голову на другую сторону. Человек ему что-то сказал, но это был просто звук. Спокойный, безопасный. Ворон произнес в ответ звук, похожий на "кар". Мол ты меня понял? Вот и я тебя нет. Он снова захлопал крыльями и посмотрел в окно, откуда лился яркий красивый свет, в котором было много приятного его взгляду фиолетового и синего. Когти заскребли по трубе, ворон неловко сорвался со своего насеста, чуть было не свалился камнем вниз, но затем, отчаянно размахивая крыльями, смог подняться выше, чтобы добраться до окна. Он попытался уцепиться за сетку, чуть её не сорвал, шатнулся в сторону, затем крепко вцепился когтями в край подоконника, чтобы удержаться. Обернулся на человека. Когти скользнули, птица зацепилась крылом за сетку, и все же сдалась, спланировав на пол настолько мягко, насколько получалось.

Ворон нахохлился. Новая попытка махать крыльями и прыгать получилась еще хуже - не получалось, было плохо. Птица ворчливо каркнула, стала покусывать разболевшееся крыло широким клювом.

---

И снова дикая боль. Сину казалось, что ого на полном ходу сбил поезд. Он лег на спину на пол, пытаясь поймать дыхание, зная, что от этого боль будет меньше. Он был в сознании, но лучше бы вырубился.

Похоже, его только что послали матом. Тай ухмыльнулься. Син в роли вороны, простите, ворона, смотрелся очень даже органично, не растерял своих подозрительности и мрачности и даже каркал так, словно голос доносился из глубокой могилы. В этих ваших диких Европах до сих пор копали ямы, чтобы сложить в них мертвые тела, вместо того, чтобы чинно поместить в крематорий и затем выдать безутешным родственикам строгую и небольшую урну с прахом почившего. Странные нравы.

Ворон попробовал взлететь, но получалось из рук вон плохо, и скоро выбился из сил. На обратно превращающегося Сина Тай смотрел с тем же вежливым интересом патологоанатома, который при вскрытии обнаружил неожиданную находку. Старший из близнецов прекрасно представлял себе, что такое боль при превращении - это, в отличие от других подробностей, почему-то запоминается очень хорошо. И хотя его никогда не интересовали анатомические тонкости, он подумал о том, что превращаться в птицу наверняка сложнее, чем в какое-нибудь мелопитающее, которое в целом имеет примерное схожее с человеком строение. В том смысле, что четыре лапы, голова, ну и нормальный хвост, а не гузка с воткнутыми в нее перьями. Наверное, не очень круто, когда у тебя из зада вдруг вырастают перья.

- Как ощущения? - чуть погодя, дав Сину время отдышаться и прийти в себя, спросил Тай.

Син медленно открыл глаза. Голова кружилась, но боль отступала довольно быстро. Вскоре он смог сесть на пол, скрестив ноги перед собой, и посмотрел на Тая, не сразу поняв его вопрос.

- #*№ец, - односложно ответил Син.

Он потер виски, провел руками по лицу, затем растер свои плечи, осознавая свои ощущения в теле заново. На полу он заметил несколько черных перьев. Значит, это ему не померещилось. Но ничего связного вспомнить не получилось.

- Я не могу вспомнить, что было, - ответил он уже более развернуто. - Только что все было каким-то... фиолетовым?

Син неуверенно поднялся на ноги, прошел по залу и поднял одно из перьев. Оно было иссиня-черным, небольшим и немного пушистым в той части, что была ближе к острому кончику. Взгляд Сина упал на лежавший на полу фантик. Возникло какое-то смутное ощущение, какое бывает, когда не запомнил сон, но какая-то ассоциация цепляет невидимую нитку, пробуждающую смутное ощущение, не подкрепленное никакими внятными образами.

- Расскажи, что было, - попросил Син.

Син очень коротко и вместе с тем очень емко охарактеризовал весь масштаб с ним произошедшего. Значит, осознанная речь в норме, мозги на месте и как минимум функционируют. Уже хорошо. Хвоста тоже нет, клюв не остался, да и внешне пока больше походил на человека безо всяких звериных дополнений. Разве что только могли перья не втянуться на тех местах, которые приличные люди общественности не показывают, но с этим Син разберется уже как-нибудь сам.

- Может. Не знаю, как у птиц зрение устроено, - Тай всю жизнь существовал удивительной гармонии с самим собой (кроме того этапа его жизни, когда у него прорезалась магия огня, делающая агрессивного и нетерпимого старшего еще более вспыльчивым и яростным), где его крайне мало интересовали другие окружающие его люди, за исключением близких. Он не интересовался делами других, ему не требовалось поддерживать с кем-то постоянные контакты, даже среди других сорок девятых у него не было особо близких друзей. У Тая всегда был Тео, и этого хватало ему с лихвой. Поэтому и о том, что там у других, Тая не интересовало. Тем более у птиц. В его окружении не было никого, кто превращался бы в птицу, чтобы спросить такие моменты. Да и ему оно не нужно, рожденный бегать и выслеживать добычу до изнеможения последней в полетах никакой пользы для себя не увидит.

- Ты превратился, сначала немного освоился, нашел под лавкой тот фантик, потом забрался на трубу и попытался взлететь на окно, но запутался в сетке и кое-как спланировал на пол. Все от силы минут пять заняло. Даже не пришлось по имени тебя звать.

Син с интересом выслушал рассказ Тая, крепко задумавшись, на кой ему был нужен тот фантик. И что дальше делать с тем, что он сегодня превратился в птицу. Здравый смысл подсказывал, что каким бы сложным ни было превращение и осознание оного, последнее, что нужно было делать - это снимать стресс алкоголем. Потому что тогда все стало бы еще менее предсказуемым.

- Что дальше? Я понял, что делал, когда стал превращаться. Но не знаю, как превратился обратно. Вряд ли я что-то такое думал как человек, - сказал Син. - Так будет всегда?

Боль в теле уже прошла, оставив неизгладимые воспоминания. Син не хотел повторять этот трюк на бис, хоть и понимал, что все только начинается. И если он может превращаться в ворона, так или иначе он будет превращаться в ворона.

Труба находилась достаточно высоко, получается, он как минимум немного смог летать. Вот так случайно засмотришься на ворон, превратишься, взгромоздишься на бюст Паллады над дверью спальни, а там бац - и настигнет обратное превращение. Не хотелось бы.

- Первое превращение редко бывает длительным, потому что это требует значительных сил организма на поддержание нового непривычного облика. Поэтому обратное превращение произойдет всегда, меняется только время, которое ты проведешь в теле зверя. Сначала немного, потом - дольше. Чем чаще превращаешься, тем лучше это получается.

Как с любым навыком. Здесь Тай не октрывал Америку заново, лишь говорил то, что можно было применить к любому умению, независимо от того, что ты пытаешься тренировать - рукопашный бой или превращения, принцип будет везде одинаковый.

- Запомни, ты в первую очередь все равно человек, - это сложно, когда у тебя птичьи мозги - хотел было добавить Тай, потому что он уже это кажется сегодня говорил, но сдержался. Ни к чему проверять на себе границы терпения царевича. Они могут быть ближе, чем ты думаешь, а ссориться с сяолунтао не хотелось. - И помни свое имя. Если опасаешься за первые разы, попробую найти время, чтобы ты превращался под моим присмотром. Или найди место, когда ты сможешь превращаться так, чтобы тебя никто не видел. Особенно в полнолуние - в это время желание превратиться будет навязчивым, так что можно потерять над собой контроль. А что до боли...

Он выразительно хмыкнул.

-... постепенно привыкнешь. С каждым разом будет все легче.