Утро после бесконечной ночи

Син проснулся, все еще обнимая Аниту, и заметил, что она еще спит. Насколько он мог вспомнить, до утра она не просыпалась, и он надеялся, что она успеет немного отдохнуть после трудной и нервной ночи. Он тихо встал с кровати, стараясь не тревожить девушку, но после того, как дошел до ванной, а потом взял свой телефон, вернулся в спальню. Он не хотел, чтобы Анита, проснувшись, не увидела его рядом.

В телефоне было что посмотреть, начиная с вопроса Ли о том, где они с Анитой находились. Тот же вопрос пришел и от отца, благо без пропущенного вызова.

"Мы у меня, все в порядке", - ответил Син отцу. - "Тут безопаснее, объясню когда приедешь".

Отец назначил встречу завтра в полдень, и Син сразу написал ему, что они с Анитой приедут вместе. Сейчас он не собирался оставлять девушку одну дома на несколько часов. Он не боялся новых нападений, он считал, что ей будет сложно надолго оставаться с собственными мыслями. Син взглянул на девушку и поправил одеяло на её плече.

Она больше не просыпылась ночью, потому что даже сквозь сон чувствовала, что Син спит рядом. И ей больше ничего не снилось или, по крайней мере, ничего из того, что она могла бы запомнить после того, как откроет глаза. Анита только пошевелилась, глубже зарываясь в одеяло, когда Син поднялся с кровати, но не проснулась, до последнего цепляясь за сон без сновидений. Это было приятное чувство, будто твое тело не существует, как и все мысли, до этого не дающие ей покоя. Она была бы не против остаться тут на подольше.

И все-таки она проснулась. Медленно и нехотя выныривая из этого приятного забвения без лишних мыслей и ощущений. Сначала подоткнулась носом ближе к плечу мужчины, прижалась лбом, прячась от скудного света в комнате, и еще какое-то время лежала, покачиваясь на волнах сонливости, пока не начали возвращаться иные ощущения, подсказывающие, что она уже не где-то в забытьи, а вполне себе в реальном мире.

Анита сглотнула, потом повернулась на спину и открыла глаза, сразу прищурившись от неприятного чувства, будто под веки насыпали крупного песка. Она поморщилась и приложила ладони к глазницам, пытаясь аккуратно выгнать неприятное ощущение, но сильно легче не стало. Девушка повернулась набок, отвернувшись от окна, чтобы свет не казался таким ярким, и посмотрела на Чжу Сина.

- Давно проснулся?

Син обернулся к Аните, когда она стала просыпаться. Он отложил телефон под подушку, пока девушка терла глаза. Она выглядела заспанной, и он не был уверен, что она успела выспаться.

- Нет, недавно, - Син улыбнулся. Он повел рукой по растрепанным волосам Аниты, но больше никаких вольностей себе не позволял.

Сейчас вчерашний день казался уже не таким тяжелым. Он надеялся, что сон успел хотя бы частично охладить ту боль, которую причинили Аните вернувшиеся воспоминания. И что сегодня ей уже легче и не так сильно захочется резать кожу маникюрными ножницами.

- Как ты? - спросил Син, внимательно глядя на девушку.

Ему было приятно проснуться рядом с Анитой. Конечно, он предпочел бы, чтобы обстоятельства были другими, и чтобы они были вместе не из-за того, что иначе Анита боялась не справиться со своими кошмарами. Но Син сейчас чувствовал бесконечную нежность, глядя на нее.

Анита снова зажмурилась, пытаясь проснуться до конца, и почувствовала чужое прикосновение к своим волосам, которое почти застало ее врасплох. Между ними все еще ничего не было, и меньше всего Анита ожидала, что после ночных ее перфомансов Чжу Син не пошлет ее к черту с ее проблемами. А этот его жест был заботливым и безопасным, чтобы не увидеть в нем какого-то иного намека. Она открыла глаза.

- Ужасно, - призналась Анита. Она подложила под щеку собственную ладонь, продолжая лежать на боку. Чжу Син был так близко, а она никак не могла разобраться в том, что же к нему чувствует. Это точно не было какое-то яркое, обжигающее чувство, от которого сносит крышу, когда каждую секунду хочется проводить рядом с объектом своей симпатии. Скорее это было что-то очень тихое, теплое, согревающее. Робкое. Благодарное. Осторожное. - В глаза как будто песка насыпали. И нужно идти в душ.

Она чувствовала себя как очнувшийся после долгой лихорадки. У нее болело все тело, голова казалась тяжелой, а еще саднило в том месте, где она вечером распорола кожу на внутренней стороне бедра, а потом долго не могла остановить кровь.

- Что ты так странно на меня смотришь? - уточнила Анита. - Я знаю, что выгляжу примерно также, как себя и чувствую.

Син очень удивился вопросу Аниты. Последнее, о чем он сейчас думал - насколько ей шло, что она полночи проплакала, сражаясь с демонами из своего прошлого. К слову, Сину все равно нравилось как она выглядела, пусть даже с красными глазами, лохматая и заспанная.

- Я не понимаю, что ты называешь "странно", - признался Син. - Но я хочу понять, стало ли тебе легче по сравнению с тем, что было ночью. И удалось ли хоть немного выспаться.

Он думал, что сейчас Анита чувствовала себя примерно как с бодуна - в отупении и с тяжелой головой, но это оставляло меньше времени для боли и страхов, которые настигли её вчера. Но это было только его догадка, он не мог ручаться за то, что она была правдивой.

- Если хочешь - иди в душ, я пока чай поставлю, - предложил Син. Он помнил, что Анита не пила кофе, хотя сам он по утрам чаще пил именно его.

- "Странно" это...странно, - Анита попыталась объяснить, но и сама поняла, что не может подобрать правильного описания к тому, что она назвала и почувствовала странным. - По-другому. Не так, как обычно.

Еще бы у нее была приличная выборка всех его взглядов, а то они были знакомы неделю, и при этом Чжу Син смотрел куда чаще вокруг, а не на нее. И все равно, на этот раз в его взгляде было что-то другое. В первый вечер в Пекине она сказала ему, что иногда в нем появляется что-то другое, что-то мрачное, жесткое, непримиримое. А это другое было совсем иным, какое-то его второе другое, какое она еще ни разу не видела, но оно вовсе не было мрачным и жестким, наоборот, более мягким, податливым.

- Наверное, немного, - сложно было сказать однозначно, Аните нужно было немного больше об этом задуматься. Обо всем, что произошло вчера и ночью, чтобы понять, как она сегодня себя чувствует и как ей теперь относится ко всему этому. - Я пока не понимаю, что я чувствую.

Она не чувствовала существенного облегчения, что кто-то просто взял и снял с ее плеч камень. Или вообще что она должна ощущать теперь? Стыд или, может быть, злость? Опустошение? Апатию? Меняло ли это вообще хоть что-нибудь?

- Я возьму еще одну футболку, ладно? - спросила она перед тем, как подняться с кровати. Все ее вещи остались на той квартире, а нынешняя ночью была насквозь мокрой, так что Аните хотелось поскорее ее сменить, чтобы не было ощущения, будто она протухла всего за одну ночь.

Сину и самому было интересно, что Анита заметила в его взгляде. Он понимал, что чувствовал в тот момент, когда взгляд показался ей странным, но решил, что сейчас будет неправильно развивать эту тему.

- Конечно бери, - ответил Син. - Я попрошу, чтобы сегодня нам привезли вещи с той квартиры, - добавил он. - Отец уже в курсе, что мы здесь.

Он встал с кровати следом за Анитой, положил телефон в карман пижамы, расправил одеяло и подушки. Открыл занавески, чтобы пустить в комнату дневной свет. После этого Син отправила на кухню, чтобы включить чайник и посмотреть, что из оставшейся с вечера еды можно было разогреть на завтрак. Он не хотел искать в морозилке что-то, что можно было сейчас готовить, а других продуктов в холодильнике не было, потому что он старался не оставлять их, когда куда-то уезжал больше чем на пару дней. Можно было заказать доставку, но Син сейчас не хотел видеть даже курьеров.

Чайник закипел, и Син заварил в глиняном чайнике зеленый чай, затем поставил на стол тарелки и палочки и отправил в микроволновку контейнеры с лапшой, рисом и курицей в лимонном соусе. Включил кофемашину, чтобы сделать себе американо.

Анита практически не глядя взяла с полки одну из чистых футболок Чжу Сина прежде чем отправиться в ванную. Она долго рассматривала себя в зеркале - покрасневшие глаза и не совсем здоровый румянец на щеках, снова растрепанные волосы, и все та же ссадина на боку, уже покрывшаяся тонкой корочкой болячки, но ни на скуле ни на колене не было следов кровоподтеков, хотя Анита уже не понимала, где в ее жизни правда, а где вымысел. Может быть, это все - просто ее сон, и вот-вот она проснется в своей квартире в Гонконге и привычно начнет собираться в клинику?

Она зажмурилась до боли в глазах, но когда открыла глаза обратно, все осталось на своих местах. И уже не знала, радоваться ей или огорчаться, что все это не сон. Как и большой, больше обычного, порез на ноге, вокруг которого засохли кровавые подтеки, и красные полосы, которые она оставила на коже собственными ногтями, не придумав ничего лучше. Анита вздохнула и включила воду в душе.

- Ты сказал, что твой отец в курсе вчерашнего, - с порога спросила она, когда вышла из ванной комнаты. Помимо футболки Сина на ней были еще и ее вчерашние спортивные брюки, пусть и не до конца высохшие. - У вас будут проблемы из-за меня?

Син обернулся на Аниту, когда она пришла на кухню. Он заметил, что она надела спортивные штаны, что могло быть как хорошим признаком того, что она лучше стала чувствовать свое право на свое тело, как и её желанием наоборот от него скрыться.

- Если мне и влетит от отца, то только за то, что я задержался и не вернулся к тебе вовремя, - сказал Син. - Остальным, думаю, он будет благодарен за то, что мне помогли.

Потому что один он бы не смог освободить Аниту. И если у Сина в этом был в том числе личный мотив, для его отца речь шла об отношениях с Гао сяншном и триадой Гонконга. И, прикрывая косяк Сина, остальные смогли сделать все так, что проблем с Гонконгом не возникло.

Син достал из микроволновки разогревшиеся контейнеры с едой, и а из холодильника - пару салатов.

- Садись завтракать, - сказал он Аните и налил в её чашку уже завиравшийся чай. Себе Син взял кофе и сел напротив. - Отец вернется в Пекин сегодня вечером, завтра в полдень мне нужно с ним встретиться. Я сказал, что мы приедем вместе, не хочу оставлять тебя тут одну.

Анита хотела спросить что-то вроде "а где ты задержался", но вовремя осадила себя, потому что существовали такие вопросы, которые она не могла задавать. Ей не нужно было забывать о том, что он - сорок девятый пекинской триады, и у него могли быть дела, существование которых он мог иметь полное право ей не объяснять. Свобода одного заканчивалась ровно там, где начиналась свобода другого.

И она вовсе не хотела начинать обвинять Сина в том, что все случилось только из-за того, что его не было дома в тот момент. Потому что она на самом деле так не думала. И вообще старалась об этом думать поменьше, потому что у нее вновь появлялось смутное чусвство тревоги. Она не знала, как теперь относиться к самой себе. Не проще ли снова отыскать в себе ту самую ехидную и озорную Аниту, которая прямолинейна настолько, что кому-то может даже стать страшно.

Она села на стул, привычно подвернув под себя ногу. Такой простой и приятный жест, которого она была лишена все эти дни до вчерашнего вечера. Ей очень не хватало тех мелочей, к которым она так привыкла в Гонконге.

- Он не будет против? - спросила Анита, подтягивая к себе поближе чашку с чаем, пока он был еще горячим. Теперь одиночество пугало ее столь же сильно, как и высота. И, может быть, у Чжу сяншена будут какие-то новости об ситуации в южной столице.

Син положил в тарелку немного риса и курицы и добавил салат. Он мог обойтись на завтрак одним кофе, но если была возможность и время есть - он не отказывался от еды. Просто привычка, потому что не знаешь, каким будет день дальше.

- Нет, не будет, - сказал Син. - Я думаю он и сам хочет с тобой познакомиться. И может быть что-то расскажет о встрече с Гао сяншэном.

Конечно, огребать за все Син будет не при Аните, как и объяснять, как получилось все то, что произошло вчера. Наверняка отец будет предельно вежлив с гостьей, потом отправит её пить чай с Чжэнью и позовет на разговор тэт-а-тэт. Но Син уже не так боялся этого разговора. Потому что ничего непоправимого не произошло, значит, никаких радикальных мер типа новой ссылки в порт не будет тоже. Ну отправит на дополнительные дежурства или что-то вроде того. Главное, чтобы близнецам и Фениксу ничего не было за помощь. А в идеале, чтобы они могли получить какую-то ощутимую благодарность.

- Я думаю это лучше, чем просить Феникса побыть здесь, пока не будет меня, - сказал Син. - Не думаю, что кто-то будет нападать здесь. Но я был уверен и в том, что ты была в безопасности в той квартире. Поэтому мне будет спокойнее, если мы поедем вместе.

По поводу возвращения в Гонконг у нее теперь тоже были сомнения, хотя она отчаянно и желала этого, но вдруг поняла, что ждёт с неким опасением. Это было очень странное чувство. Анита всегда раньше знала, чего хотела, и делала то, что было правильно. А сейчас в ней как будто было две Аниты, и каждая хотела разного.

- Н-нет, не надо Феникса, лучше я поеду с тобой, - слишком поспешно ответила Анита. Наверняка этот Феникс был неплохим парнем, но Анита его совсем не знала и чувствовала себя намного спокойнее рядом с Чжу Сином, а не с кем-то ещё.

Она тоже начала завтракать, довольно вяло ковыряясь в тарелке, потому что в голове снова были хороводы мыслей. Ван был мертв, а она - нет, и ей нужно было как-то учиться жить дальше, улыбаться, ходить на работу, продолжать быть той самой хорошей девочкой, чего от нее все ждали. Которая не жалуется, не плачет, не создаёт проблемы из пустяков и вообще существует достаточно автономно. И если она настолько ушла в отрицание произошедшего, что ей как-то удавалось носить все эти маски пятнадцать лет, наверное, сможет и дальше. Ей могло сколько угодно жаль саму себя, но прошлое бы это не изменило.

Ее вдруг затошнило, Анита уронила палочки на стол и, побледнев, выскочила из-за стола в сторону ванной.

Син списался с Фениксом, которого попросил после обеда заехать за вещами. У него оставались ключи от той квартиры, и так было удобнее всего. Туда возвращаться не стоило, так что нужно было просто собрать их с Анитой вещи и привезти их сюда, благо там их было не так много.

Син взволнованно взглянул на Аниту, когда она уронила палочки и побежала в ванную. Он остался на месте, понимая, что девушке не до него и не до ответов на его вопросы. Ее состояние сейчас было очень похоже на похмелье, и стоило ожидать, что все последствия могли быть аналогичными. И Син знал, что такое бывало от нервов.

Через пару минут он встал из-за стола и подошел ближе к ванной.

- Анита, ты в порядке? Нужна помощь? - спросил он.

Он беспокоился только о том, чтобы девушка не отключилась, если у нее сильно закружится голова. И о том, чтобы не было сотрясения. Тео вчера убрал синяк, но удар был сильным, и от него могли быть последствия.

Анита едва успела добежать до ванной комнаты, когда тошнота взметнулась по горлу вверх. Это было очень неприятное чувство, будто вчера вечером она очень долго и много пила, при этом смешивая все, что только можно и нельзя, и теперь вынуждена пожинать плоды своего легкомыслия. И это было обиднее вдвойне, потому что вчера она не пила ничего крепче зелёного чая, чтобы ее сегодня так полоскало.

Спустя какое-то время, когда у нее не осталось ничего, что можно бы было из себя выжать вплоть до пустых рвотных позывов, Анита утомленно откинулась, прижавшись спиной к бортику ванны, вытерла выступившую на лбу испарину и убрала прилипшие ко лбу волосы назад.

- Я в порядке, - отозвалась Анита, пытаясь перевести дух. В желудке словно образовалась пустота, потревоженное горло болело. Она сглотнула ставшую вязкой слюну и поднялась, чтобы умыться. Объективно ей не было прямо уж так плохо, хотя ее состояние и нельзя было назвать абсолютно нормальным. - Сейчас выйду.

Она привела себя в порядок, вытерла лицо и вернулась обратно на кухню, но уже с опасением косилась на завтрак. В желудке снова что-то заворочалось, что-то тяжёлое, неуживчивое, капризное, и Анита решительно отодвинула от себя тарелку.

- Что-то не хочется, - заметила она, снова пододвинув к себе чай. Против него чудовище в желудке, кажется, ничего против не имело.