Молитва

Очередная поездка Яна в Англию. Каждый раз, отправляя мужа в так называемую командировку, Шири еле сдерживалась, чтобы не начать пилить его. Чтобы он занимался только делом, чтобы общался только с Дином, чтобы ехал сразу в поместье или офис, чтобы… чтобы… Дали бы ей волю, составила бы подробный список дел, которых следовало неукоснительно придерживаться мужу в поездке. Не больше и не меньше. Но девушка держалась, с улыбкой целуя мужчину и с нетерпением ожидая его приезда.

С нетерпением и страхом. Каждый раз, как только Ян появлялся на пороге, голубые глаза внимательно осматривали его. Шири сама не знала, что именно она хотела найти или заметить. Помаду на воротничке рубашки? Глупо, анекдотично. Ухмылку вместо ласковой улыбки? Невозможно. Мужчина был циркачом, который, по его же словам, бывшим не бывает. И улыбаться он умел, даже когда умирал от боли. Что еще? Боялась услышать первые слова, адресованные ей, но несущие разрушение? Не верила в это. Знала, видела это в видениях, понимала, что так будет, и очень скоро. И не верила.

Девушка уложила Лин спать и села в комнате на подушки. Сейчас стало совсем тяжело ухаживать за дочкой, шел последний месяц беременности. Живот был настолько огромным, что англичанка несколько раз переспрашивала мужа, не двойню ли, в поддержку Цириллы, она ждет. Тот успокаивал, заверяя, что все в порядке, просто крупный мальчик. Шири тихо погладила живот, стараясь устроиться поудобнее. В последнее время ей помогала Цирилла, периодически подключая еще и Нари. Ян волновался, нервничал, но девушка уверяла, что все в порядке. Она уже заметила, насколько он осунулся. Мастер мастером, но бесконечные перелеты давались ему тяжело.

В руках англичанки была книжка, но открывать ее девушка не торопилась. Самое долгое отсутствие Яна. Это нервировало и просто потому, что одной было тяжело, а уж в совокупности с видениями становилось совсем невыносимо. Попытки отвлечься приносили облегчение, но на короткий срок. Хотелось стабильности. Почувствовать землю под ногами, перестать болтаться между явью и вымыслом. Смириться, поверив в свои способности, или воспротивиться, пойти наперекор. Вот только кому? Судьбе, себе?

Дело осложнялось еще и тем, что у девушки не было сил и времени, чтобы сесть и спокойно все решить для себя. Подумать, разложить по полочкам полученную информацию. Да и желания, честно говоря, не было. Ведь для этого нужно было сложить по крупицам все, что ей мерещилось. День за днем, минуту за минутой. Из того тумана, что вставал стеной перед ее взором, она получала лишь некие образы, обрывки слов и жестов. Тихий смех, мелькающие движения. И сильнейшие чувства, которыми, казалось, она пропитывалась, покуда все это наблюдала. Так из тумана конденсируется вода на коже, мелкими капельками, которые кажутся масляными и не желают стираться. Так и с этими ощущениями. Сколько не гнала их прочь истерзанная девушка, они не спешили отступать, рассеиваясь лишь на время.

Шири еще раз посмотрела на книгу и отложила ее в сторону. Ей скоро рожать, и пусть мальчик придет в этот мир желанным и любимым, а, значит, она должна принять решение, как бы ни болело сердце. Надо собраться с духом, чтобы еще раз посмотреть все, что предсказывали ей и ее семье видения. Чтобы, наконец, оценить их, рассмотреть подробнее и… смириться с ними? Поверить в то, какую боль принесет ей муж? Поверить в его способность предать? Наверное. Англичанка закрыла глаза, продолжая держать руки по бокам живота. Посидела так с минуту, собираясь с духом.

Дайте мне сил пройти еще и через это. Покажите мне все, не оставляйте шансов понять что-то не так. Я хочу увидеть все, хочу узнать все. Я хочу пройти через это, потому что так надо. Пройти одна, не привлекая сюда никого. Пройти и сделать выводы. И выбор. Пережить все это. Я люблю его, но я хочу знать.

Шири не знала молитв, и все ее слова были своего рода уговорами самой себя, не более того. Трудно решиться на то, что может привести к потери всего. А девушка знала, что слишком горда, чтобы умолять мужчину остаться рядом. Особенно после того, что она почувствовала, видя другую женщину его глазами. Не понимала она тех женщин, которые со слезами умоляют мужчину остаться с ними, мотивируя, что больны, имеют кучу детей или не работают. К черту такие унижения. Зачем смотреть каждый день на улыбающегося не тебе мужа, который, лишь только видит опротивевшую жену, сразу брезгливо отворачивается? Лучше остаться одной. Единственное, чего не знала девушка – это как жить без Яна. Может этого и не произойдет, ведь права Руж, будущего пока нет, все зависит от человека. Но если случится, тогда и ее жизнь кончится. Человек не может жить, когда у него отрезают половину.

Девушка медленно поднялась на ноги и вышла в ночь, что тут же приняла ее в свои объятия. Остановилась на пороге их с Яном домика и посмотрела вверх, на звезды. Сколько же их тут. В больших городах маленьких звездочек не видно, и карту неба можно полностью увидеть лишь в кино или справочниках. Каждая мигала, словно танцуя свой неведомый танец, крутясь в ритме жизни. Может быть, именно так ощущается дыхание самой земли? Идущее туда, в черную мерзлоту, где ждут звезды? Погасшие уже звезды, которые всем живущим на Земле кажутся пока еще живыми. Так и она, Шири, стоит и смотрит на них, понимая, что точно так же скоро будет ходить и улыбаться, умерев изнутри. А потом девушка закрыла глаза и попросила еще раз у Рока показать ей будущее.

Круговерть перед сомкнутыми веками, и из тьмы медленно проступают очертания женской фигуры. Изящное тело, миловидное лицо, озорные глаза, темные, блестящие волосы. Девушка шла англичанке навстречу, то практически тая в тумане, то вновь проступая почти полностью. Губы дрогнули в улыбке, после чего Шири еще сильнее зажмурилась и взмолилась.

Я не верю в нее. Я не верю своим видениям. В моих силах все изменить, покажите мне, как.

Журчащий смех, нарастающий и звенящий. Вот он словно колокольчик, а вот уже веселый хохот и какие-то слова. Непонятные. Девушка протягивает руку и Шири дергает головой, чувствуя собственной кожей жар от пальцев. Тонких, ухоженных, ласковых. Любящих. Они перебирают волосы у виска, дотрагиваясь до уха. Шири зашипела, понимая, что это значит. Неизвестная женщина знала все слабые точки Яна. Знала, и пользовалась ими. И опять тихий смех, теперь уже с нотками торжества.

Нет, таким Ян будет только со мной. Этого не изменить, но для него такие прикосновения важны не меньше, чем для нее. Он не может предать даже в таких мелочах. Не будет смешивать прошлое и настоящее, даже если разлюбит.

Манящий зовущий голос. Шири медлит пару секунд, но делает шаг вперед. К своей любви, от которой течет по воздуху терпкий аромат духов. Сердце стучит, предвкушая игру. Нет, сердце болит, не желая знать об этой вечной игре. Чувства Яна уносят, одновременно словно швыряя ее на острые камни. Так прибой бьется о скалы. Так кричит чайка над водой, прощаясь с миром, в котором у нее больше нет любви. Чайки разбиваются о скалы, когда их море предает…Девушка останавливается, и из под сомкнутых век текут слезы.

Это обман! Нельзя верить глазам, нужно верить сердцу. Оно болит, оно разрывается, но оно не врет мне. Оно не верит в показуху, оно верит Яну. И я верю, и ничто меня не сломит.

Тонкие руки обвивают тело Шири. Нет, девушка мотнула головой и наморщила нос. Эти духи бьют по обонянию Яна, а не по ней. Эти руки обнимают его, а не ее. Тихий голос мурлыкает ему, а смех предназначен лишь для его ушей. Англичанка стоит, потерявшись во времени, застряв между будущим и настоящим, между телом мужа и своим телом. В живот изнутри что-то стукнуло, и девушка удивленно открыла глаза. Ее мальчик. Неужели он уже чувствует, когда его маме плохо? Она вытерла слезы.

Вранье, все вранье! Нет судьбы, кроме той, что мы делаем сами. Сейчас и здесь, со своими любимыми и близкими.

Зовущий голос и томные вздохи.

Этого не существует!

Настойчивые объятия и прикосновения.

Игра, фантазия, ложь!

Приближающиеся губы, перебор пальцами в волосах.

Я верю в Яна, я верю ЕМУ!!!