Урок смирения

У входа в лазарет Шэн увидела настоятеля. Она поднялась по ступеням, опираясь на шест, и коротко поклонилась в знак приветствия. Перед глазами все плыло, тело было будто охвачено пламенем. Энергии врачевания уже не хватало, чтобы бороться с лихорадкой, а на белой траурной одежде вновь проступило кровавое пятно. Мгновения на принятие решения. Шэн не умела быть слабой и просить о помощи, гордость не позволяла ей показывать слабость даже перед вождем. И сейчас нельзя сдаваться, но можно принять помощь.

- Здравствуй, Шэ, - сказала тигрица, подняв взгляд на настоятеля. Её зрачки были сужены из-за боли. Она крепче вцепилась в шест, так, что пальцы побелели. Сейчас бо был не оружием, а посохом, позволявшим устоять на ногах. Тигрица давно не позволяла себе подобного. – Со мной два ученика и новый мастер… Руж, наверное, рассказала. И… мне нужно перевязать рану, помоги, пожалуйста.

Последние слова дались гордой Шэн особенно тяжело. С помощью ирбиса она дошла до ближайшей к входу комнаты лазарета и оставила шест у входа, прислонив его к дверной притолоке. Она опустилась на колени на один из матрасов, стараясь выпрямить спину. Все было, как в тумане. Усилием воли она напоминала себе, что сейчас находится в монастыре, что рядом – Шэ, что с ней пришли тигрята, Чин и Ян Лю. Руж позаботится о прибывших, Даниэла перевяжет рану Чина, сейчас можно отвлечься от мыслей об этой ответственности и сосредоточиться на том, чтобы прийти в себя. Рана горела, боль пульсировала в такт участившемуся сердцебиению и разливалась по нервам, охватывая живот, спину и плечи. Несмотря на жар, Шэн знобило. Она сделала глубокий вдох, пытаясь понять, что происходит с энергией. Багряная энергия воспаления разливалась по всему телу, захлестывая Сушумну, Иду и Пингалу, попадая в кровь и лишая сил. Это плохо, очень плохо. Шэн была опытным врачевателем и понимала, что заражение не ограничивается раной. И из-за жара не удавалось сосредоточиться на энергии верхних чакр, чтобы хоть немного ослабить лихорадку. Заражение снимается через фиолетовую энергию Сахасрары, но до неё тигрице было сейчас так же далеко, как до Просветления. Она обязана справиться, ради клана, вождя и тигрят. Она сильная. Шэн с силой зажмурилась, затем подняла взгляд на ирбиса. Она по-прежнему относилась к нему настороженно – не умела и не привыкла рассчитывать на чужую помощь.

Шэ все утро и первую половину дня провел в лазарете. Руж сообщила, что Шэн с Чином вернуться после обеда и что оба ранены. За ученика судя по словам прорицательницы можно было особенно не волноваться, а значит, его можно было поручить Дани, которая от беспокойства и так где-то пропадала, даже не придя помочь с приготовлениями. А вот Шэн... Ирбиса мучило беспокойство, которое он не мог ни понять, ни объяснить. С ней
было что-то не так. Настолько, что всех его способностей врачевателя не хватит, чтобы это исправить. Но он сначала должен увидеть все своими глазами. Прогулка в пещеры научила его меньше слушать свои прорезающиеся прорицательские способности когда они не приносили совсем уж никаких радужных вестей. Второй такой прогулки скоро лучше не совершать. Как бы то ни было, настоятель монастыря потратил все доступное ему время на то, чтобы приготовить все, что только может понадобиться. Отвары были готовы и доведены до температуры тела. Горячей и холодной воды, а так же бинтов и чистой ткани для перевязки тоже было в достатке. Шэ на всякий случай даже достал бутылку со спиртом, все же надеясь обойтись более мягкими средствами.

Их приближение он почувствовал еще за воротами. К храму приближалась целая компания, из которой легко было выделить раненных. Кто с ними еще и откуда они, выяснять было не досуг, как и следить за тем, что творилось у ворот. Шэн отделилась от группы и направилась к лазарету. Шэ вышел ей на встречу, надеясь, что тигрица хотя бы сможет дойти сюда сама. Шла она тяжело и это чувствовалось отчетливо. Когда она подошла к веранде, даже беглого взгляда хватило, чтобы понять многое. Взгляд на ауру прояснил остальное, но не прибавил ни капли уверенности. Рана в живот, чуть выше пупка. Гнойная, не затянувшаяся толком. От нее по всему телу распространяется заражение, что хуже всего. Вычистить гной и затянуть рану не проблема, хватило бы сил, а вот кровь... Ирбис не
был самоуверен настолько, чтобы пытаться очистить кровь, его навыки врачевания еще не достигли такой высоты.

Но кое-что сделать он мог и пока он приветствовал тигрицу и помогал ей дойти до комнаты, в голове с присущей Земле твердостью и спокойствием складывались последовательности и цепочки дел. Сделать то, что можешь и дать ей время дождаться доктора. Где его искать в этой глуши - дело десятое. Главное дать время. Ирбис уложил Шэн на матрас и потрогал лоб. Лихрадка. Не удивительно, но тем не менее опасно. Она сама по себе отнимает так нужные для борьбы силы. Две золотые нити потянулись
через пальцы, нужно только поддержать, сбить симптомы. Следом на лоб легло смоченное в ледяной воде полотенце. Теперь к самой ране. Ее местоположение четко указывало кровавое пятно на одежде. Маг приподнял рубашку, чтобы ее увидеть. Повязка, судя по всему, была наложена давно, а значит толку от нее сейчас немного, в отличие от вреда. Шэ
взял нож и аккуратно распорол бинты, шедшие от раны к плечу и вокруг талии. Освободив рану, он обмокнул руку в холодной воде и поднес к ране. Чуть-чуть затянуть те места, куда не успел проникнуть гной. Срезать его успеется чуть погодя, а это придаст сил.В то же время Шэ старался не задевать те места, где гной был особенно заметен, дабы не
размыть его случайно. Нож он отложил в нагретые на огне камни, специально приготовленные рядом. Он скоро понадобится.

Шэн не умела быть слабой и беспомощной, и это сейчас мучило её сильнее, чем рана и лихорадка вместе взятые. Она послушно легла на матрас, прикрыв глаза, чтобы справиться с головокружением. Лишь Будде известно, как она вообще смогла добраться до монастыря. Сейчас не было сил даже для того, чтобы следить за собственной энергией. Она почувствовала, что ирбис положил ей на лоб мокрое полотенце. Шэн вздрогнула, но поняла, что становится легче. Следить за дыханием, не сдаваться. Нужно как можно быстрее справиться с раной и встать на ноги. Смутно, на грани потери сознания, Шэн чувствовала, как Шэ снял повязку, и она была благодарна ему за то, что он догадался срезать бинты, не снимая с неё рубашку. Что бы ни думал вождь о своих ученицах в свете последних событий, воспитаны они обе были очень строго. Сейчас осталось только довериться ирбису, хотя бы до того момента, как получится начать работать с собственной энергией. В области раны почувствовался холод, от которого по горячей от лихорадки коже побежали мурашки. Шэн никогда прежде не сталкивалась с целителями, владеющими магией Воды, но сейчас она смутно понимала, что рана начала затягиваться. Странно, не через тепло красной энергии, а через холод, снимающий боль и воспаление. Мысли путались. Шэн сняла пояс, на котором были закреплены ножны с мечом – так легче добраться до раны. Дышать через боль, в дыхании – жизнь и магическая энергия. Тигрица начинала смутно осознавать происходящее. Рана блокирует область Манипуры, но её следы растекаются по всей Сушумна-нади. На уровне Муладхары нарушена кровь, здесь – энергия выживания, и даже в полном сознании способностей Шэн не хватило бы, чтобы справиться с заражением. На уровне Сваттхистханы также заметно воспаление, будто багровые нити душат каждую из воронок чакр. Дышать, сосредоточиться на сердцебиении, человек умирает только от двух причин, все остальное можно пережить. Она обязана, ради клана и ради вождя. Становилось чуть легче. Шэн открыла глаза, глядя в потолок. Она по-прежнему не могла управлять своей энергией, болезнь была сильнее. Нужно остановить воспаление любой ценой, только потом получится что-то делать дальше. Шэн представила себе руну Исса. Озноб усилился, от холода буквально сводило мышцы. Дышать стало сложнее. Зараженная кровь медленнее текла по сосудам, но она не сможет очиститься от северного льда. Каждый удар сердца отзывался болью во всем теле, сейчас эта боль позволяла уцепиться за жизнь. Шэн много раз выживала на воле. Она надеялась, что воли хватит и сейчас, когда ей нужно быть сильной за двоих. Голова снова закружилась, тигрица отпустила образ руны, ей не хватало сил его удержать. И она не сможет сама прижечь рану – слишком нарушена область чакры солнечного сплетения.

- Шэ, прошу тебя, - говорить было тяжело, только сейчас Шэн поняла, как ей на самом деле сложно дышать. – Тигрята не должны знать, в каком я состоянии.

Юэ и Лун позавчера потеряли обоих родителей, они должны быть уверены, что Шэн, которой поручили опеку над ними, в силах их защитить. Ради них нужно встать на ноги как можно быстрее, они должны стать воинами, нужно успеть их обучить. Хотелось рычать от злости на собственную слабость. Шэ можно было только посочувствовать – лекари клана, которым доводилось выхаживать Шэн после ранений, всегда с особой искренностью желали ей крепкого здоровья. Она была упряма и мнительна, и при этом при первой возможности подняться на ноги самостоятельно считала себя здоровой. Из-за этого её почтенный для воина клана возраст был поистине чудом. Провидение милостиво берегло тигрицу от последствий недолеченных ран, которые в итоге затягивались, оставляя лишь новые шрамы на полосатой коже.

К Шэн начали возвращаться сознание и самообладание. Пока, конечно, слабо, но это уже вселяло надежду. Теперь можно было взглянуть на ауру чуть пристальнее, чтобы понять, что оказалось задето заражением и что из этого еще можно спасти. А еще нужно решить вопрос с тем, куда отправлять гонца за целителем. Обращаться к услугам общественной медицины в Лхасе было некогда, чтобы Шэн протянула больше дюжины часов, она должна была находиться здесь, где у мага под рукой были заготовленные лекарства. Возможность оставалась только одна - писать в клан белых тигров с просьбой как можно скорее прислать целителя. И надеяться, что его дорога займет меньше, чем сможет выдержать тигрица. Но кого отправить с письмом и самое главное - куда? Все что знал настоятель Линь Ян Шо, это то, что резиденция скорее всего находилась где-то в Непале. Адрес можно будет узнать у самой Шэн, когда она чуть придет в себя. Уже хорошо. И все таки кого? На ум не приходил никто, кроме мастера Ньяо и Ирбис искренне надеялся, что тот согласиться без лишних разъяснений. Но это потом, сейчас осмотр.

А он ничего хорошего не показал, оставляя надежду только на то, что удастся продержать до приезда врача печень, почки и селезенку. Бороться с заражением крови маг даже не стал бы сейчас пытаться. Но прежде нужно убрать из раны гной и прижечь ее. Нож успел раскалиться на камнях, а значит он легко удалит все лишнее. Ирбис взялся за рукоять и аккуратно поднес лезвие к ране, сначала к тем местам, которые ему удалось подзатянуть. Разгоряченный металл с тихим шипением коснулся кожи, но секунду спустя ему на замену пришло ледяное прикосновение ставшей льдом воды. Тоже самое Ирбис проделал и с загноенными краями. Нож легко срезал гной и грязь, оставляя ровный и чистый край раны. Дальше подморозить, продезинфецировать и можно затягивать, если будет время. По крайней мере отсюда опасность уже не идет. Хоть чуть-чуть легче. Шэ приложил окутанную водой ладонь туда, где находилась печень. Водное целительство позволяет не прогонять через себя всю грязь болезни, а значит, он должен продержаться дольше. Вода стала тускло светиться, постепенно переливаясь вокруг ладони. Вторую руку он положил ей на лоб, превращая начавшую греться от ее собственного тепла воду в лед.

Пришла Руж. Долго объяснять что происходит и почему, времени не было, на светские беседы тем более. Ирбис лишь поздоровался и попросил найти мастера Ньяо и принести после ужина свечи и огниво. Пока ему хватит собственных сил поддерживать Шэн, да и солнце сядет еще не скоро, а вот после заката энергия мага Огня начнет таять и без поддержки опасность будет многократно выше. Конечно, это же время даст невероятную силу Воде, но до этого времени еще нужно продержаться. Хорошо, что прорицательница отправилась за мастером Воздуха без лишних расспросов и разговоров. У Шэ снова было время чтобы полностью погрузиться во врачевание.

Ши не заставил долго себя ждать, и это было очень кстати. Нужно было написать письмо и отправить его в резиденцию клана. Быстрее всего будет, если письмо доставит сам мастер Линь Ян Шо. Но письмо еще нужно написать, а еще нужно узнать адрес. Не отрываясь от Шэн, Ирбис продиктовал Ньяо довольно емкое письмо с просьбой как можно более срочно прислать целителя в Линь Ян Шо, и подробнейшими координатами монастыря. Настолько подробными, насколько он сам мог дать. Дело таким образом оставалось за адресом.
- Хорошо, - произнес он Ньяо, проглядывая написанный аккуратным почерком текст, - запечатайте это и отнесете в клан Белых тигров. Шэн, если ты меня слышишь, постарайся коротко рассказать как добраться до твоего дома. Помощь скоро будет в пути.

Борьба жара и озноба. Как говорили северные учителя, изо льда и пламени родился мир, сейчас же нужно было, чтобы их борьбе не закончилась жизнь. Шэн умела отказываться от иллюзий. Она понимала, что должна выжить любой ценой, ради клана, вождя и детей Рё, но не менее четко она понимала, в каком состоянии сейчас находится. Кровь заражена. С помощью Шэ можно продержаться пару дней, но что дальше? В Линь Ян Шо не было достаточно сильных целителей, чтобы справиться с заражением крови. Их не было и в клане, только если Альянс будет с кем-то договариваться. Дышать, следить за ритмом сердца, человек умирает только от двух причин. Она сильная, будет держаться столько, сколько нужно. Хотя бы пару дней. Пока Шэ обрабатывал рану, Шэн стиснула зубы, собрав энергию в зоне Анахаты – она умела не кричать от боли, но сейчас, когда резко упало давление, сердце очень остро реагировало на боль. Пульс участился, при этом сердце продолжало разгонять по телу зараженную кровь. Дышать. От холода знобило, но становилось чуть легче. Шэ удерживал область печени, помогая бороться с заражением. Тигрица молчала, прикрыв глаза – сейчас нельзя лишний раз тратить силы. Дыхание и сердцебиение. Возможно, в другом воплощении её ждут мир и покой, как вождь пожелал Рё, но это ещё не закончилось. Ещё повоюем, а там будет видно. Пока воевать нужно с собственной болезнью. Если сейчас не выдержать, в её смерти могут обвинить Рё, в сражении за которую она была ранена. Нельзя, выжить нужно хотя бы ради памяти подруги, доказав, что та поступила правильно. Дышать, сосредоточиться на стуке сердца, бороться. От озноба сводило мышцы. Шэн не понимала, сколько прошло времени, и с трудом вспоминала, где находится. Она твердо помнила, что должна позаботиться о тигрятах, и что нельзя сдаваться. Все остальное позже, когда восстановятся силы. Не если, а когда. Сердце стало биться ровнее. Она услышала вопрос ирбиса, не сразу поняв, что происходит. Шэн не заметила, как заходила Руж, и только сейчас увидела Ши Ньяо.

- От Покхары..., - в горле пересохло, говорить было очень трудно, но тигрица понимала, что сейчас должна просто объяснить, как добраться до клана. Она доверяла Шэ и другим мастерам монастыря, настолько, что не боялась рассказать о резиденции. - По северному берегу Февы, вдоль шоссе, затем на юг, в сторону от дороги и полей. Клан видно с берега, - Шэн закашлялась, повернувшись в сторону Ньяо. Тот кивнул в знак того, что понял дорогу, и вышел из комнаты.

Тигрица только сейчас заметила, что у неё все ещё собраны волосы. Она вытащила заколки, мешавшие нормально лежать, и вновь закрыла глаза, выравнивая дыхание. В клане нет сильных целителей, сифу придется обращаться в Альянс. Значит, нужно сделать все, чтобы дождаться. Скорее всего, пару дней, не меньше. Шэн знала, что Лян Бу не откажет ей в помощи, но ей просто может не хватить сил дождаться.

Держать печень и селезенку, поддерживать сердце и почки. Бороться дальше бессмысленно, только лишняя трата сил. А они еще пригодятся. Отдыхать этим вечером точно не придется, посмотрим еще что принесет следующий день. Рана вычищенна, уже хорошо, хоть и не сильно помогает. Шэ прикрыл глаза, потянувшись к земле под ногами. В такие времена опору искать надежнее в сего в ней, как и поддержку, и силы. Только бы выдержала.
Лихорадка слабела, но слишком медленно. Нужно было придумать что-то более действенное. И лучше поскорее. Единственное приходившее на ум средство - вода. Главное чтобы не погас огонь, как постепенно клонилось к закату солнце за окном. Ирбис протянул руку в сторону кадки с холодной водой и вытянул оттуда тоненькую струю. Голубовая нитка пролетела по круговой траектории, описала кольцо над лежащей на матрасе Шэн и опустилась на рубашку в область солнечного сплетения, промочив ткань и проникнув насквозь, мягко коснувшись кожи. Трясти стало меньше - на лице мага появилась улыбка.

- Ты молодец, Шэн, - мягко произнес он, проверяя температуру под полотенцем, - Выкарабкаешься.

Шэ прекрасно понимал, что такие битвы выигрывают двое. Целитель дело хорошее, но не менее важно желание пациента жить и готовность за это желание бороться. Шэн была готова, Ирбис чувствовал это так же, как чувствовал ее сердцебиение. А значит, у нее есть шанс. Нет, у них есть шанс. Но все же нужен целитель получше. И Шэ надеялся, что скоро появится хоть кто-то, кого можно будет послать за Ньяо. Идти искать его самому, оставив Шэн даже на 10 минут, не было даже мысли. Он должен быть с ней пока есть силы чтобы хоть как-то ее держать. Больше это делать, пожалуй, некому. Разве что Дани оторвется от своего ненаглядного и вспомнит о том, что тут еще есть кому помогать. Но это будет явно не сегодня, маг это отлично понимал. А значит надо держаться. Каждый прожитый час дает надежду. Главное продержаться.

Снова холод, на этот раз в области Манипуры. Шэн с силой зажмурилась. От холодной воды становилось чуть легче, но ей, как магу Огня, ощущение холода в чакре ведущей стихии было неприятно. Энергия бесконтрольно стеклась к зоне солнечного сплетения, порываясь поддержать пламя, которое сейчас в представлении тигрицы было жизнью, а не жаром. Ци почти не доходила до верхних чакр, из-за чего мысли путались в какой-то бессвязный поток неосмысленных образов, среди которых едва заметным проблеском билась надежда на то, что удастся не потерять сознание. Нельзя сдаваться, бороться нужно до конца, пока есть силы. Дыхание и стук сердца, остальное не так важно. Она обязана выжить, она дала клятву. Сейчас Шэн не могла даже пошевелиться, она почти не чувствовала боли, сочетание жара и озноба вызывали неприятное оцепенение во всем теле. Секунды, часы или дни – тигрица не замечала времени, она даже не знала, день сейчас или ночь. Шэн не понимала, видит ли она что-то, пока перед глазами яркими всполохами не начали появляться священные символы, или просто цветные пятна, в которых хотелось эти символы видеть. Цифра три, не четыре, уже хорошо, или не цифра. Никаких сколько-нибудь стройных мыслей и узнаваемых образов, никаких определенных ощущений. Слева – красный, по всему телу – бордовый с голубым, вьющиеся в причудливом танце. Это не было восприятием ауры, Шэн на него не была сейчас способна, просто синергии, смутно уловимые образы собственного тела. Не цифра. Ом. Медленный глубокий вдох, сознание указывает путь. Символ, отражающий звук начала Вселенной. Ом. Я. Дышать. В какой-то момент Шэн показалось, что она вынырнула из воды. Тигрица резко распахнула глаза. Она в лазарете, рядом – Шэ, за окном уже темно. Она ранена, но жива. Она обязана бороться и выжить, она дала клятву. Дети, что с ними? Усилием воли тигрица убеждала себя, что пока с ними Руж, они в безопасности, но ощущение собственной беспомощности было невыносимым. Шэн попыталась пошевелиться, просто для того, чтобы почувствовать, что тело все ещё слушается. Дышать стало сложнее. Тигрица закашлялась, почувствовав во рту металлический привкус. После кашля стало чуть легче дышать. Много сил уходит на злость, вот где на самом деле воину необходимо смирение. Бороться с болезнью, а не с собой. Шэн всегда ценила свою жизнь ровно настолько, насколько понимала свою необходимость для клана. Воспитание воина привело к тому, что собственная жизнь для тигрицы не была самоцелью. Как буддистка, Шэн понимала, что ценна любая жизнь, даже жизнь противника, но никогда не относила это к себе. Она выживала для того, чтобы погибнуть в следующий раз. Она не искала смерти, зная, что всегда есть то, ради чего она обязана остаться в живых. Сейчас на это также было достаточно причин. Не сдаваться, не тратить силы на ярость. Дыхание и сердцебиение. Тигр крадется в кустарнике вдоль дороги. Он затаился и чуть присел, готовясь к прыжку. Он не рычит, он ждет, не шевелясь, не создавая лишнего шума. Лежать и ждать, пока будет возможность подчинить энергию, не тратить силы впустую.

Вечер приходил незаметно. За стенами комнаты стремительно, как это бывает в этих краях, темнело небо, и на смену солнечному дню приходила прохладнная ночь. Но она приносила с собой не сонливость, а напротив, подъем сил. На небе взошла почти полная луна. Луна, великая богиня многих религий, почитаемая всеми без исключения магами Воды как источник великой силы. Как маг Огня обращается к Солнцу, как маг Земли обращается к Вечным великанам гор, так и маг Воды неизменно ища поддержки и помощи обращается к луне. Сегодня она, кажется, была благосклонна к сидящему на полу Шэ Бао. Ирбис вдохнул полной грудью, чувствуя прилив сил и облегчение. Теперь можно было немного погеройствовать и попробовать вернуть Шэн полноценное сознание, нарушенное, кажется, его собственными не слишком благоразумными манипуляциям. Немного энергии сейчас отдать можно. Именно сейчас, когда в небе Белая Леди, а под ногами по-прежнему родная твердая как сотни лет до того Земля.

Маг положил руку на грудь Шэн, второй рукой все еще поддерживая область печени, и закрыл глаза. Четко разделить два действия. Энергия Воды по левой руке, энергия чистого врачевания по правой. Только поддержать Манипуру и попробовать дотянуться до Сушумны. Большего сейчас не надо, верхние чакры восстановятся сами. Мягкий выдох, мерное течение окрашенной в бледно-голубоватый цвет ночного светила и золотистой, словно тонкие солнечные нити, энергии. Еще один вдох и снова выдох, и так еще дважды. Вроде, стало получше. Руж со свечами все не появлялась, нужно было скорее принести огонь, но оставлять Шэн сейчас одну даже минуты на три было совершенно немыслимо. Ночь он сможет ее продержать даже на грани жизни, к утру подымется солнце и можно будет вынести ее на веранду в худшем случае. Там и открытое пламя рядом, и Солнце. Ночь - время Воды, день - Огня. Так уж заведен порядок этого мира. Сейчас это знание внушало надежду. Особенно той фигуре, что сидела на полу у матраса и бубнила себе под нос то ли мантры, то ли какие-то заклинания, сосредотачивая энергии Луны и Земли в руках и стараясь выровнять ритм дыхания и манипуляций. Раз, два, раз, два.

"Держись, Шэн, - повторял он про себя, говорить подобное было ни к чему, - держись и не смей уходить сейчас. Не время тебе еще, это тебе я говорю, Фэн Янцзы, Ирбис, настоятель Линь Ян Шо. Так что лежи и выкарабкивайся из этой дыры. Хватайся за мою руку и выплывай. Я не дам тебе так просто утонуть."

Что-то накатывало на Ирбиса, но эмоциям сейчас нельзя дать волю, они собьют энергию и ее выльется слишком много. Этой ночью ее, конечно, у него в запасе куда больше, чем было пару часов назад, но все же лучше экономить в меру возможности. Вдох, выдох, вдох, выдох.

В комнате лазарета не хватало Огня, брать энергию светильников было смешно – что накормить мышью голодного тигра. Но нужно бороться, если есть хоть малейший шанс, нужно уцепиться за него, чтобы сдержать клятву, чтобы не подвести вождя, чтобы Рё не обвинили за её же смерть. Дыхание, сердцебиение. Шэн почувствовала на груди руку ирбиса и насторожилась, такого себе не позволяли даже целители клана, хотя она понимала, что Шэ просто старается ей помочь. В зоне Анахаты начала копиться энергия, которая, стекаясь в воронку чакры, проникала в Сушумну, распределяясь вдоль всего позвоночника. Энергетические центры вновь начали обретать свой цвет, они засветились, вытесняя бурые нити заражения. Дыхание стало выравниваться, хотя Шэн по-прежнему было сложно даже пошевелиться. И было неловко из-за того, что ирбис её касался. Откуда у него столько энергии, ведь он не первый час, не прекращая, использует способности врачевания? Полнолуние… время магов Воды, и не время для магов Огня. Шэн вновь закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Третий день, как погибла Рё. Она была старше на четыре. Ещё сутки? И в этом пути учениц вождя оказались схожи? Нет, ещё не время думать о смерти, пока есть возможность биться дальше. Шэн чувствовала, что ирбис делает все возможное, чтобы она осталась в живых. Еще есть возможность повоевать. Продержаться хотя бы эти сутки.

- Спасибо, Шэ, - чуть слышно прошептала тигрица, удивившись тому, что сейчас почти не может говорить. Она хотела попросить настоятеля, чтобы он принес в комнату огня, но понимала, что как только он перестанет удерживать её энергию, бой будет проигран. У неё нет ни сил, ни знаний, чтобы самой удерживать хотя бы подобие стабильного состояния. Врачевание требует сил, а их нет даже на нормальную защиту организма, не говоря уже о применении магии.

Перед глазами мелькали черные точки. Падало давление, из-за этого начинало знобить. Жар отступил. Впереди была пугающая пустота сонного оцепенения, и хоть Шэн и догадывалась, что сейчас может просто заснуть, ей было страшно отпустить контроль над сознанием. Она доверяла Шэ, но считала, что сейчас не время самой прекращать борьбу.

Руж принесла свечи. Самое время. Конечно, в такую ночь Шэ мог бы поддерживать тигрицу и собственной энергией, но все же в окружении родной стихии ей самой будет легче, а он сможет сберечь силы на завтрашний день. Только сейчас Ирбис понял наконец, что не появился на ужине. Но это сейчас было не важно, главное продержать Шэн до прихода помощи. Ньяо наверняка доберется до Покхары так быстро как сможет, но даже в этом случае вряд ли можно ждать лекаря раньше завтрашнего вечера. А до того Шэн должна выжить.

- Хорошо, Флёр нюйши, - сказал он, почти не поднимая взгляд на женщину, - спасибо за помощь, поставьте напротив меня в два ряда и зажгите. Ей нужен огонь, особенно сейчас. Не волнуйтесь, она сильная, справится.

Ставить свечи лучше было с противоположной стороны матраса. Энергия Огня все таки во многом противоположна энергии Воды и лишнее сопротивление сейчас совсем ни к чему. Кажется, Шэн стало лучше. По крайней мере чакры уже без его помощи стали возвращать себе нормальные цвета и отталкивать багровую энергию заразы. Остается только держать ее и не давать заражению проникнуть в почки, печень и селезенку, не нарушать гомеостаз.

Ночь продержаться, да день пережить. Более ничего. Не тратить слишком много сил, копить то, чего сейчас в избытке и не расходовать много понапрасну. Ночь рано или поздно пройдет и почти полная луна сменится на небосводе ярким солнцем. И к этому времени нужно постараться вернуть ей хотя бы способность управлять собственной энергией и поддерживаться солнцем. Более могущественного источника Огня не найти. Шэ убрал ладонь с груди женщины и померил пальцами пульс у нее на шее. Пульс слабел и был едва различим, давление очевидно, упало тоже. Это не очень хорошо, но хотя бы перестанет знобить. Нужно продолжать держаться.

Сколько прошло времени маг не знал и не считал. Десять часов, пятнадцать, какая разница если все еще есть силы. Главное чтобы успел гонец в клан и лекарь оттуда. Главное продержаться до этого времени, им обоим. Пламя горит ровно, так же мерно течет вода вокруг ладони, мерно бьются два сердца. Хорошо, что два. Но ночь уже подходит к концу. Вот-вот на горизонте за восточными пиками покажется царственное светило и разгонит ночной мрак. Шэ начал чувствовать, что устал. Устал настолько, что едва может сидеть. Луна дала много сил, но сейчас она уходила и забирала свои дары с собой. Не заснуть, держать энергию, не прекращать поток. Других мыслей в голове не было. Сосредоточится на течении энергии и держаться. В комнату постучали. Это был Чин. Хорошо, значит, он оправился достаточно чтобы явиться к учителю, но на задушевные беседы о жизни сейчас нет ни сил ни времени. Впрочем, судя по всему он был не один.

- Войдите и помогите мне, - отрывистым и холодным как мерзлая земля голосом сказал настоятель, - у вас сил сейчас поболе моего.
Объяснение задачи отняло немного времени. Убедившись, что они вдвоем справятся по меньшей мере часов пять, Шэ поднялся и в последний раз проверив рукой температуру своей пациентки, удалился в соседнюю комнату. Сейчас у него было немного времени чтобы поспать и не использовать этот шанс было бы в высшей степени глупо.