Детей надо хотеть

В последнее время Оливия как-то слишком часто приходила к дому Адлеров, чтоб пообщаться с Адель, но ни разу она не волновалась так, как сегодня. Казалось бы, ну разговор, ну что тут такого, а англичанка себе места не находила. Хуже всего, что она старалась этого не показывать, вела себя как будто спокойно, и только предметы в руках как-то странно и угрожающе нагревались. Это, естественно, раздражало, и Лив, отвыкшая серьезно волноваться по какому-либо поводу, чувствовала себя не то чтобы не в своей тарелке, а в паре километров от этой самой тарелки.

Одно утешение - Дамьян. За него можно как-нибудь спрятаться, выставить вперед, и как будто немного полегче. При этом еще нужно было себя убедить, что ничего постыдного в этом нет, он муж, значит, так оно и надо. Оливия, привыкшая думать о равноправии мужа и жены в семье, сегодня решила об этом предусмотрительно позабыть.

И вот Оливия, вся такая решительная и храбрая, то и дело поглядывающая на Дамьяна, легко взлетает на террасу и стучит в дверь. Затем делает глубокий вдох и аккуратно, бочком-бочком, отодвигается на задний план, за болгарина. Вот, да, так намного лучше и комфортнее. Интересно, чем этот разговор сегодня закончится? С того момента, как она приехала в монастырь, прошло уже почти два года. Неужели все-таки удастся вернуть Адель, и она сможет жить с ними? Волнительно, жутковато, но очень-очень радостно.

Дамьян слабо понимал, что именно происходило. И это заставляло немного нервничать. Интересно, чего это понадобилось Адлерам от них с Оливией. Мысли были только одни, это как-то связано с Адель, но еще рано, они еще сжиться нормально не успели, чтобы уже забирать девочку. Эта тема то как раз поднималась и он давал свое согласие, но не так же быстро. Лив еще толком готовить не научилась, а тут еще и ребенок. Нет, тут явно что-то другое, Руж и Эрик слишком здравомыслящие люди, чтобы такое сделать, дело явно было в другом… Но в чем тогда ? И почему так нервничает Лив, может она знает что-то, чего не знает Кораев, было бы неприятно если дела обстоят именно так.

Болгарин еще был относительно спокоен к тому моменту, когда они подошли к двери и Оливия постучала. Но вот когда его новоиспеченная женушка спряталась за его спину, вот тут и ему стало совсем уж не по себе.

И на тот момент, когда дверь перед ними открылась он уже сам был немного бледноват, вытянут по струночке и непонимающе преграждал путь к Лив, непонятно от кого ее защищая. Что вообще происходило. В общем, выглядел в целом по идиотски.

Когда Руж предложила Эрику рассказать сладкой парочке Кораевых-Хамфри о том, что их касается обоих по отношению к малышке Адель, она не знала как правильно строить разговор. Такие новости с порога не объявляются, потому что это было бы как пыльным мешком по голове. Наверное, даже хуже. Новость, конечно, с одной стороны, очень даже хорошая и очень приятная относительно морально-этической стороны, но готовы ли они к этому? Нет, отдавать ребенка вотпрямщаз прорицательница, естественно, не собиралась. Она никому не позволит травмировать психику малышки, скорее нежно пришибет того, кто посмеет покуситься на ребенка. Новость эта гораздо интереснее и занимательнее, причем ни Оливия, ни Дамьян о таком исходе явно не догадываются. Вообще.

На самом деле, это было не спонтанное решение, вот эта самая встреча, а осознанное, для которого надо было созреть. Конечно, Адель стала для нее родной дочерью, ее любят Лиззи и Кассий, старшие тоже приняли спокойно это маленькое прибавление в семье. Она навсегда останется частью их мира, поэтому Лив может даже не надеяться, что Адлеры теперь исчезнут из ее жизни. В общем, надо было думать, когда оставляла дочку на пороге их дома.

- Привет, - она даже сама открыла дверь, не используя свое любимое "Войдите". Детей она, к слову, отправила гулять, накрыла на стол. Но сейчас весь вид этой новоиспеченной семейки, которая втихушку оформила свой брак, сейчас вызывал улыбку. Такое ощущение, что их только что на смертную казнь пригласили. И они тут в главных ролях. - Проходите, молодожены, в дверях стоять как-то не хорошо.

Вот очень знакомое чувство... Прямо как когда она приехала в монастырь и подглядывала из кустов за тем, как играет Адель. А потом дикое волнение и сложный-сложный разговор с Руж Адлер. Прямо какое-то дежавю... Причем, именно с того дня Оливия испытывала к Руж какие-то очень противоречивые чувства. Что-то вроде смеси страха, уважения и стыда. Причем, если с уважением всё было понятно, то вот со страхом... В общем, рядом с Руж себя чувствовала как минимум нашкодившим ребенком, которого вроде бы и простили, но доверять не спешат.

- Здравствуйте, - у Лив не получалось выгнать из головы воспоминания того разговора, так что она старалась вести себя спокойно и непосредственно, словно и не волнуется вовсе. Собрала все мысли и эмоции в кучку, и держит их так, не давай рассыпаться. Дамьяна она видимо изрядно напугала, раз он аж побледнел и выглядел так, словно... да, точно, словно на смертную казнь пригласили. Хамфри покосилась на него и только каким-то усилием воли не хмыкнула. Так, нервный и не очень смех - не лучшая реакция для первых минут встречи.

Пройдя в комнату, Оливия первым делом огляделась и прислушалась. В других комнатах было тихо, значит детей нет. Всех троих, судя по всему, видимо где-то играют. С одной стороны, это, наверное, хорошо, а с другой озадачивало... Хорошо, что Лив не могла слышать эмоции своего мужа, потому что её история с ребенком, растянувшаяся на два года, начинала выводить из себя. Адель ей вернуть хотелось очень-очень сильно. Хотя бы потому, что, пока она маленькая, мало что понимает, и привыкнет быстрее. А вот потом будет уже намного сложнее ей всё объяснить... Черт-черт! Лив до боли закусила губу, потому что от таких мыслей очень быстро начинала раскисать. А сейчас обстановка не подходящая...
Так, и что говорить? Ах да, она же спокойная и непосредственная...
- Забавно, что мы вроде почти никому не рассказывали, а всё равно все всё знают, - Оливия улыбнулась, в глубине души ощущая себя как минимум Богиней. Вон как спокойно разговаривает! Заметила накрытый стол... О, ну слава Богу, будет хоть чем руки занять. - Это к нашему приходу? О! - а вот эта фраза уже прозвучала слегка неловко, потому что Лив ощущала потребность говорить, а что именно говорить, она не знала.

Все это было как-то странно. Вот точно, новости будут и непонятно какие. Самое интересное, что тема разговора могла быть только одна, а вот это настораживало. Неужели что-то случилось. Да и вообще, не часто его в гости приглашали, все вокруг привыкли, что Кораев жил сам по себе и никого старался не трогать, не задевать и не создавать трудностей. Старшие это понимали и отвечали ему тем же. А тут гости, стол, все это явно к чему-то вело, но вот только к чему. Редкое состояние нервозности зародилось в глубине сознания парня. Что же в итоге будет-то?

- Сифу Адлер, здравствуйте. - Кораев скромно поклонился и вошел в дом. Обстановочка была приятнойи даже уютной, вот только бы если не некоторая напряженность ситуации. А так можно бы было мило посидеть, узнать как это, семейная жизнь, друзья, вообще, как это быть уже не одному и чтобы тебя так воспринимали в обществе. Но Лив заметно нервничала, да и нельзя было сказать, что Сифу Адлер была полна радости и счастья. Все к чему-то готовились, и казалось, что он один не мог ничего понять в происходящем. - У вас красиво, только сейчас понял, что за все это время ни разу не был в гостях... я похоже вообще ни у кого в гостях небыл кроме как и Чина и Дани... Подскажите дизайнера по интерьеру?

Дамьян попробовал неловко отшутиться, но понимал, что это вряд ли пройдет на славу. Ну а что ему еще оставалось делать, только так, ведь на самом деле уже хотелось поставить перед всеми только один вопрос "Что тут, блин творится?"

Наблюдая за этой парочкой, Руж поймала себя на мысли о том, что она попала в детский сад, причем в роли воспитательницы, а эти два юных создания - ее подопечные, наверное, самые шаловливые и непослушные. Зато стеснительные и очень милые. Наблюдать за Дамьяном и Оливией было сплошным удовольствием: чуть ссутулившиеся, шеи немного прижаты к плечам, бегающий взгляд, непонимание во взгляде и неестественная бледность. Честное слово, складывалось такое впечатление, что она не просто воспитательница и не просто строгая, а какая-то домомучительница, которая сейчас их для начала выпорет розгами, потом поставит в угол, а потом еще тысячу наказаний придумает. Все, конечно, гораздо проще и менее болезненно, но для кого-то это может показаться изощренным воспитательным моментом. Но англичанка, хоть и хотела с юных лет быть преподавателем, никогда не планировала быть моральным надзирателем в принципе. Что там таится в голове у каждого - его личное дело, главное, чтобы это не мешало жить ей, ее семье и ее друзьям.

- Угу, непременно, если вспомню кто из местных магов земли тут больше всех упражнялся, - усмехнулась прорицательница на вопрос Кораева, так как все дома были построены совершенно одинаково, разве что у них с Эриком было чуть больше комнат, но это за счет наличия в доме большого количества детей. Но сейчас точно не об интерьере. - Присаживайтесь, - она кивнула на подушки, лежащие вокруг невысокого столика, - Эрик, разольешь всем чай?

Сама Руж устроилась рядом с супругом и тут же пододвинула к себе поближе чашку. Молодожены нервничали, причем очень заметно. Наверное, из-за непонимания этого собрания. Или волнуются, боятся, что сейчас они с Эриком скажут, что никогда не отдадут Адель обратно родной маме? Она бы, возможно, с удовольствием так сказала, но совесть не позволяет даже подумать о том, что малышка может лишиться кровных родителей, которые, к слову, ее оба очень любят, хоть и не сразу все получилось, не с самого ее рождения.

- У меня такое ощущение, что вы готовитесь сейчас к смертной казни, а в роли палача выступаем мы с Эриком, - фыркнула англичанка, - Я так и обидеться могу.

Сегодняшний разговор вызывал у Эрика немало вопросов. Оливия и Дамьян помирились, образумились и даже поженились, так что по идее могут принять посильное участие в воспитании Адели. Другое дело, что ребенок – не игрушка, чтобы сегодня на него забили, завтра о нем вспомнили, послезавтра снова передумали. Эрик видел, что малышке хорошо живется с ним и Руж, она подружилась с Лиззи, за неё вступался Кассий, но все же было бы справедливо, чтобы она знала своих настоящих родителей.

Это было сложно. Эрик, как маг Земли, очень ценил все, что связано с правильной семейной стабильностью в жизни. Именно поэтому он не мог понять Оливию, как ни пытался. Вряд ли дело здесь только в стихии Воздуха. Просто она недостаточно повзрослела, когда стала матерью. Эрик боялся показаться враждебным в этом разговоре, поэтому поначалу хотел, чтобы говорила Руж. У него были вопросы к Оливии, ещё больше вопросов – к Дамьяну, но всему свое время.

- Здравствуйте, - Эрик встал из-за стола, чтобы приветствовать гостей и пожать Дамьяну руку.

Они оба были европейцами, так что Адлер не видел смысла сейчас строить из себя ассимилировавшегося китайского болванчика. Он сел за стол возле Руж, которая принялась убеждать молодежь, что им незачем бояться этого разговора. Эрик был с ней согласен, что причин для паники нет, если сейчас Оливия и Дамьян достаточно хорошо понимают, что ребенок – это ответственность, куда более серьезная, чем всякие головокружительные романы и даже решение о свадьбе.

Так, всё, тшшш, оставить панику! Спокойной она адекватный человек или где вообще? Оливия сделала вид, что её что-то очень сильно заинтересовало на противоположной стенке, а затем сделала глубокий вдох, буквально заставляя себя успокоиться. Ничего страшного, совсем не обязательно тут бледнеть и нервничать, никто их не покусает. Взрослые же люди, в конце концов. В своей голове Лив рыкнула на себя что-то типа "повзрослей!", затем улыбнулась и с готовностью заняла своё место за столом. С любопытством оглядела чайник, вазочки с сухофруктами, задержалась взглядом на конфетах, которые в монастыре увидеть было немного проблематично. И вот как назло, кусок в горло не лезет.

Если уж на то пошло, даже от такой вроде бы теплой обстановки было неловко. Оливия бы предпочла, чтобы этот их разговор начался сходу, прямо с порога, чтобы не было левых мыслей и времени для волнения. Чтобы только думать, отвечать, говорить. Ох, вечно всё не слава Богу...
Услышав про то, что Руж может обидеться, англичанка откровенно растерялась. Она же не серьезно? Ну наверняка не серьезно. Так, значит улыбаемся и машем... или нет, махать не стоит.
- Нет, точно не на смертную казнь, просто... каждый раз, когда нужно говорить взрослые разговоры со взрослыми людьми, у меня сердце в пятки уходит... волнительно. Немного. Даже не знаю почему, - Лив снова улыбнулась и покосилась на чайник. Пить хочется... Так, что она себе там приказывала? Не волноваться и вести себя естественно? Попробуем.
Девушка потянулась к чайнику и налила себе чая в чашку, не особо заботясь о том, как и чего нужно делать по этике или из вежливости. Они ж не на светском приеме. Значит нужно вести себя естественно. И да, точно...
- Вы поговорить хотели, да? - осторожно поинтересовалась девушка, потому что просто так сидеть и пытаться говорить ниочем - ну смерти же подобно. Англичанка приложила ладошки к своей чашке, кончиками пальцев ощущая обжигающее тепло. Это даже как-то успокаивало.

ПОсле того, как болгарин расположился за столом, единственным его занятием было доскональное изучение сервировки. нет не самое скучное занятие, особенно учитывая тот факт, что для него прием пищи всегда сводился к посиделкам в столовой, ну и иногда он употреблял еду у себя в комнате. Теперь же, когда они начали жить с Лив... по сути ничего не изменилось. Кораев и так частенько готовил в столовой, чтобы заниматься этим еще и дома, а Оливия, а что Оливия, она готовила... неизвестно как, Дамьяну попробовать еще не приходилось, возможно это было на его же благо, не зря же британка так яро обходит кухню стороной, видимо знает, во сто это может вылиться.

- А почему все такие напряженные. - В конце концов не выдержал Дамьян. Та и Оливия хорошенько подстегнула его любопытство, которое уже начало переливать через край. В итоге, молодой мастер решил, что если уж все ходят вокруг да около и играют по непонятным правилам, то ему уже стоит включить режим наглости и напрямую выяснить, что же в конце-то концов происходит. - Эрик, Руж, простите, но это все и правда выглядит странно. По крайней мере, для меня. Смею предположить, что главное темой будет дочка Оливии - Адель. И мы все прекрасно знаем, что там и как. Да, нечто изменилось, но честно, я считаю, что лишний раз обсуждать это не стоит. Лив еще не прижилась в роли супруги, и сейчас, лишние волнения никому не нужны. Да и почему вы так на меня смотрите?

Речь конечно была эффектной, как ему показалось, да и за Лив хотелось сказать парочку слов, а то уж слишком она нервозно выглядит. Но вот только что-то продолжало его настораживать. Если речь шла только о Лив и ее дочке, то он бы лишь был поставлен перед фактом. Но сейчас, казалось, что тучи сгущаются над ними обоими. И вот это уже начинало выводить из себя.

Происходящее все больше напоминало каламбур. Ребята не могли спокойно сесть и наслаждаться чаем и сладостями, чувствовали себя будто на расстреле. По крайней мере, весь их вид говорил именно об этом. Оливия чего-то боялась, причем совершенно без причины, потому что ни Руж, ни Эрик не планировали забирать свои слова обратно. Да, девочку ей вернуть, но для этого потребуется еще время, чтобы сгладить возможные острые углы. Или, возможно, еще и потому что сама прорицательница не готова с ней расстаться так быстро. Расстаться, правда, не значит, что они больше никогда не увидятся, наоборот, все будет также, просто со временем, Адель перестанет к ней приходить и жаловаться на разбитую коленку, возможно, даже перестанет называть ее мамой, и именно эта мысль сеяла панику в душе прорицательницы. Но Оливии и Дамьяну об этом просто лучше не знать.

- Действительно, - улыбнулась прорицательница словам болгарина, после чего принялась разливать чай по чашкам. Если он хочет вот так вот все как на духу, то... - Действительно, только маленькая поправочка. Дочка Оливии и Дамьяна, - хитро улыбнулась англичанка, внимательно следя за реакцией молодых людей. Сами напросились, чтобы вот так вот в лоб, между прочим.

О том, что Адель, на самом деле дочка Оливии и Дамьяна Руж узнала относительно недавно. Еще до того, как Лив вернулась в монастырь, но не с самого начала. И, судя по тому случайному видению (а она никогда не планировала лезть в отношения Хамфри с Пейном или Кораевым, не дай бог), было более, чем понятно, что девочка к Дверу не имеет ни малейшего отношения. А чуть более детальных разбор линий судеб, которые у кровных родственников видны практически невооруженным глазом, лишь подтвердил догадки.

- Поэтому привыкать надо вам вдвоем, - она развела руками, после чего мельком взглянула на Эрика и принялась за свой чай.

Эрик следил за тем, как вели себя Оливия и Дамьян. Девушка паниковала и даже не пыталась это скрывать, парень, наоборот, пытался как-то разрядить атмосферу. Адлер чуть нахмурился, когда Дамьян сказал, что Лив приживается в роли супруги, а тут ещё такое лишнее волнение, как её дочка. Эти слова подтолкнули чашу весов в ту сторону, на которой Адель оставалась у них до тех пор, пока её родители не повзрослеют.

Было интересно, как Дамьян отреагирует на новость о своем отцовстве. Эрику этот момент не казался принципиальным: он воспитывал Кассия, относясь к нему, как к своему сыну, в то время как Тиберия парень, слава небесам, даже не помнил. Это тоже был вопрос ответственности, потому что он не просто женился на Руж, но женился на Руж, растившей сына. Эрик считал в данном случае словосочетание «её сын» неуместным. «Его семья» - однозначно правильная формулировка.

Но все же правильнее было снова промолчать, внимательно глядя на Дамьяна. Пока Руж и без того сказала достаточно, чтобы парень задумался. Эрик не хотел, чтобы малышка Адель переехала от тех, кого считала своими родителями, к тем, кто будет пытаться к ней привыкнуть. Интересы ребенка в данном случае были для него намного важнее формальных поводов вернуть девочку её биологическим родителям, которые ещё не успели повзрослеть для такой ответственности. Он не был против, чтобы Оливия и Дамьян виделись со своим ребенком. Даже был готов согласиться с тем, чтобы Адель знала правду. Но при этом она не должна чувствовать себя преданной и брошенной и, что ещё важнее, должна воспитываться в нормальных условиях. Ей нужно то ощущение надежной защиты со стороны семьи, которое ей могли дать они с Руж, и которое, по ощущениям Эрика, пока не могли дать Дамьян и Оливия.

Болгарин никогда не отличался хорошими манерами или стремлениям к соблюдению высших понятий этикета. Ему уже дали понять, что тут он может себя вести как европеец, поэтому он будет вести себя так, как ему удобно. Именно поэтому, не дожидаясь раздачи слонов он взял себе чашку с чаем, которую только что так любезно наполнила Руж. Болгарин преспокойно подул на горячий напиток, сделал первый глоточек и, выслушав уточнение хозяйки дома немного поморщился. Ему это слышать было очень неприятно.

- Я вас прошу, давайте не будем упоминать отца Адель, эта личность мне очень неприятна, тем более Двер... - В этот самый момент, мозг Кораева смог понять, что прозвучавшее до этого имя было произнесено совсем не так. И не начиналось оно с буквы "Д", и вроде как не было таким коротким. Так что же там было. Мозг быстро выудил только что прозвучавшие слова из хранилища короткосрочной памяти и в это же мгновение Дамьян изменился в лице. Серьезность тут же заминала былое настороженное, но все же легкое выражение. Он искренне не хотел верить услышанному. Его что обманывали все это время? Эрик и Руж? Обманывали? В это ему верить точно не хотелось. Вот только мимика начала говорить за него самого. Брови медленно опустились ближе к глаза, стали прямыми, напряженными. Глаза немного прищурились, у уголках появились мелкие морщинки, он так и бегал взглядом от Эрика к Ружж. Он даже почувствовал некую злобу внитри, противоречивую, не уверенную в своей правоте, но все же злобу. Такие вещи не говорят вот так вот, и уж тем более не устраивают из этого показушное школьное чаепитие. На Оливию он даже не повернул взгляда, она бы не смогла сдержать подобного в секрете, это бы просто вырвалось из нее. Да и что тут говорить, актриса она была плохая, и вполне искренне переживала, что не сможет вернуть дочь. Она тут не причем.

- Почему мне не говорили? - Единственное что смог выдавить из себя Кораев в данную минуту, он еще не знал, как ему себя вести, в данный момент. Именно поэтому пытался максимально сдерживаться.

-

Слова Дамьяна, честно говоря, произвели просто необыкновенный эффект, и Оливия не поменялась в лице лишь потому, что всё еще была очень напряжена и старалась вести себя спокойно. Девушка повернула голову и внимательно взглянула на мужа, затем перевела взгляд на чашку, испытывая невероятное желание этой чашкой куда-нибудь кинуть. Желательно в сторону Кораева. Или зареветь. Или удавиться. А лучше, всё сразу и именно в таком порядке.
И тем не менее, пришлось резко вскинуть глаза на Адлеров, пытаясь понять их реакцию на подобные высказывания. Эрик заинтересовался, кажется, больше Руж, и смотрел на Дамьяна очень внимательно. Внимал, наверное, делал какие-то выводы... Ох, ну всё, пиши пропало. Как-то всё отлично получалось, все единогласно пришли к мнению о том, что они не готовы... Тогда возникал закономерный вопрос: а настанет ли момент, когда она, или они, вообще будут готовы? Приехала в монастырь - не готова, вела себя прилично и спокойно, адекватно - не готова, не ввязывается в неприятности - не готова, каждый день общается с ребенком - не готова, вышла замуж и теперь вроде как полноценная семья - всё еще не готова? Лив думала, и ей хотелось под стол спрятаться, честное слово. Что ей еще-то нужно сделать? Просветления, быть может, достичь? Или чтобы информация о том, как быть хорошей матерью к ней из космоса в голову опустилась? О, или нет, накупить кучу книжек, и вызубрить их? Самое страшное, что можно было аккуратно и безболезненно передать ребенка родной матери, постепенно, и в сознательном возрасте она бы даже ничего не вспомнила. Но нет же...
Обиднее всего осознавать было, что именно слова Дамьяна отбросили её от момента, о котором она думала уже почти три года. Как нож в спину... Справимся, сможем, готовы... Да, конечно. Десять раз. Всё - пустые слова. Оливия, кажется, побелела еще больше, сверлила взглядом чашку и чудом удерживалась от того, чтобы не зарыдать.

Смысл слов Руж не сразу дошли до девушки, она предпочитала думать, что, раз они семья, и ребенок рано или поздно в эту семью "переселится", то Адель и должна восприниматься, как дочь Оливии и Дамьяна. Ну, по-крайней мере, Лив хотелось на это надеяться. Больше Хамфри опять же прислушивалась к Дамьяну, и ситуация становилась всё хуже и хуже. Жгучее чувство стыда за то, что сделала. Интересно, это когда-нибудь закончится вообще? Наступит время, когда ей не будет хотеться провалиться под землю? То, что Адель жила у Адлеров, кстати, чувство стыда только усугубляло, не давало забыть и поверить в то, что всё наконец-то стало хорошо.
Оливия здорово тормозила, и удивленно вскинула брови, резко повернула голову в сторону Дамьяна, реагируя на вопрос, а главное, на интонацию. Та-а-ак... Стоп-стоп-стоп! Что здесь происходит? Лив недоверчиво покосилась на Эрика, потом на Руж, и на время все переживания были забыты. Если Дамьяна почему-то интересовало то, что ему никто не сказал, то Лив то, как это вообще может быть.
- Не может быть, - наконец уверенно заявила она. Ну не может быть, и всё тут. Она же тогда была похожа на депрессивный овощ, вены резала... Дамьян тогда вообще только-только приехал. И они не общались, она всех избегала и пряталась. - Мы же... - тут еще вспомнился унизительный разговор с Дамьяном у озера, уже летом. Он убедил еще сильнее. - Нет, точно не может быть. Мы не общались тогда совсем, и уж тем более не... - Лив замолкла, вдруг почувствовав, что сгорит со стыда, если закончит предложение. Это же взрослые люди, даже немного посторонние... Какого фига вообще происходит, короче? И закончить можно было по-разному. Как и простым упоминанием секса, так и жутким, позорным, невероятно унизительным "не притронулся бы ко мне".

Англичанка кротко глянула на супруга, который все это время продолжал молчать, но не могла не заметить, что ему совершенно не понравились слова Дамьяна о том, насколько не прижилась Оливия к роли супруги. Глупости все это. Если человек к этому осознанно пришел, значит, готов, значит, никакой речи о "приживании к роли" и быть не может. Но дальше началось еще более забавное представление, которого и следовало ожидать.

Руж даже села поудобнее, наблюдая за театром двух актеров и их, несколько заторможенной, но все же мыслительной деятельностью. Прорицательница едва заметно улыбнулась, коснувшись руки супруга, говоря, что все, вроде бы, пока что в порядке. И да, бурной реакции ожидать не следовало. Точнее ее можно было ожидать, учитывая, что и Оливия, и Дамьян - оба маги Огня, но все оказалось куда прозаичнее. Дамьян разве что бычить не начал, но всем своим видом показывал насколько он недоволен тем, что ему не сообщили. Ага, по электронной почте отправить надо было, или смс написать, чтобы заранее напугать. Но что вот радовало, так это то, что его заботило именно то, что он оставался в неведении, а не то, что у него внезапно появилась родная дочь. С Оливией все было значительно... сложнее? Девушка то бледнела, то зеленела, то была готова прибить Дамьяна за его длинный язык, где это не нужно, а потом и вовсе растерялась. Руж так и подмывало спросить что там такое "и уж тем более не...", но это было бы крайне не педагогично с ее стороны, учитывая то, что именно она воспитывает дочь Хамфри и Кораева. Она и Эрик. Но Эрик более сдержанный и спокойный, в отличие от нее, поэтому иной реакции, наверное, ожидать не стоило. По крайней мере сейчас, когда безопасности и здоровью его семьи ничего не угрожало.

- Во-первых, - взгляд прорицательницы мгновенно стал строгим. Она сверху вниз взглянула сначала на Кораева, потом на Оливию, а потом нахмурилась. - Во-первых, Дамьян, взяв Оливию в жены, то автоматически удочерил ее дочьку, а во-вторых, вам обоим, в свое время, надо было просто меньше пить. В Лхасе. В тот самый период. Извини, что не сообщила тебе об этом в письме на официальном бланке Линь Ян Шо, - она фыркнула. - Как дети малые.