Вспышка из прошлого

Изрядное время назад

Заплечный мешок казался все тяжелее, и постепенно сам собой напрашивался вывод - надо было тренироваться именно в походах с грузом, а не только в самих походах. До усталости и боли в плечах было еще далеко, но, похоже, пределы сил начали намечаться...
Ну и хорошо. Истинный воин знает пределы собственных возможностей и переходит их тогда, когда этого требует долг.
Еще десяток шагов - и она остановилась, глядя на полуоткрытые ворота. Надпись над ними свидетельствовала - она пришла именно туда, куда надо, так и описывал обитель этот потомок черной крысы.

Тагара Юми отбросила с лица блестящую черную прядь и помедлила. Вот и добралась - путь от родных островов оказался нелегким. Но пройти его было необходимо, совершенно необходимо.
Как еще узнать, что произошло? Она не видела лжи в глазах убийцы... но может быть, он ошибся? Может быть, отец все-таки жив?
"Может быть". Это "может быть" привело ее в кабинет деда, а потом - через море и скалы, сюда, на Тибет. Желание Огня, упорство Земли - сложившись вместе, они не дали дочери Пятой Семьи отказаться от своего намерения и довели ее до конца.
Что она найдет здесь? Воина, калеку... или могилу?

Глубоко вдохнув, Юми ступила в ворота.
Первым увиденным ей обитателем монастыря стал молодой темноволосый парень, задумчиво подметавший площадку перед воротами. Явный гайдзин... европеец то есть. Юми нахмурилась - странно, откуда он здесь, в глубине Поднебесной? А, впрочем, место вроде странное.
- Добрый день, - позвала она, тщательно выговаривая китайские слова.

Из выпадавших Игорю дежурств подметание площадки у ворот досталось впервые. Даже странно, что столь простое задание ему раньше никак не выпадало; впрочем, о том, как именно мастера назначают дежурства, Серов не знал, но предполагал, что некая схема все же имеется.
Когда раздался незнакомый голос, Игорь уже заканчивал; был соблазн воспользоваться телекинезом, но все-таки это не листья в парке, сгребать их таким образом было бы не так уж просто. Хотя и занятное упражнение.
На голос он обернулся, опершись на метлу - молодая девушка, совершенно незнакомая, кажется, не китаянка... хотя, признаться, Серов до сих пор не был уверен, что правильно различает азиатские народы.

- Добрый день, - вежливо склонил голову он. - Чем могу вам помочь?

Новая ученица? Хм, тогда странно, почему ее не встречает будущий куратор - за проведенное в Храме время Игорь усвоил, что прорицатели осечек обычно не дают. Или просто чей-то гость - но почему тогда не встретил тот, к кому она прибыла?
Впрочем, что строить догадки? Сейчас девушка, скорее всего, сама пояснит.

Ожидания Игоря оправдались - девушка тут же заговорила. Пусть и европеец - но он явно здесь живет и должен неплохо понимать происходящее в монастыре.
- Мне посоветовали направиться сюда, - объяснила она, - потому что здесь есть немало... м-м... необычных людей, которых больше нигде и не встретишь. Однако я впервые здесь; не могли бы вы рассказать про это место?
Она помедлила несколько секунд и добавила:
- Я - Тэногава Айко.

Чужое имя жгло язык привкусом лжи, но это решение Юми приняла еще по пути. Неизвестно ведь, действительно ли Кибан говорил правду - пусть даже дед и поверил, а его не обманешь. Но все же - не стоит так сразу раскрывать собственное имя, не зная о том, что именно здесь происходит и как.
Если же здесь чувствуют ложь... ну что ж, посмотрим! Эту сцену в уме Юми уже отрепетировала не раз, и сейчас ее голос даже не дрогнул, не было ни малейшей запинки, которая бы выдала обман.

Интересно, расскажет ли европеец о Храме действительно полно? Неужели здесь ничего не боятся... и если да - то по какой причине?

Игорь лишь едва заметно пожал плечами – гостья была, похоже, немного растеряна, но это неудивительно.
– Игорь Серов, – назвался он в ответ. - Я ученик Храма; здесь место действительно необычное, но к нему быстро привыкаешь. Если очень кратко, то есть жилые корпуса, есть столовая, есть места для занятий - и есть собственно храм, где находится библиотека.
Он повел рукой, указывая, где находится все вышеперечисленное.

- Каждый ученик приписан к тому или иному мастеру; они назначают групповые или индивидуальные занятия. А проходить они могут где угодно - здесь есть, скажем, озеро, высокий утес, ручей, парк... - Игорь едва заметно усмехнулся, вспоминая про то, какие выпадали приключения на уроках в парке. - Иногда бывает холодно, но к этому привыкаешь.

Интересно. Эта девушка движется отнюдь не как новичок - насмотревшись на обитателей Храма, Серов научился в этом разбираться. Похоже, пришла она сюда уже с неплохой подготовкой, но уж точно не с дурными намерениями. Злоумышленники себя подозрительно не ведут.

Юми внимательно запоминала все сказанное, пытаясь найти слова, которыми можно задать самый главный вопрос. Она оглядывалась вслед за плавными жестами Игоря, подмечая детали здешних мест...
И сердце ее пропустило удар, когда из-за здания неподалеку вышел и двинулся прочь темноволосый мужчина с безмятежно спокойным лицом.

Он... точно он. Почти не изменился.
Он жив. Он жив. Он жив!!

- Серов-сан, - твердо произнесла девушка, остановившись. - Я должна перед вами извиниться.
Молодой человек обернулся, глядя с абсолютно искренним и понятным изумлением. Девушка же выпрямилась словно натянутая струна, голос ее звучал звонко и твердо:
- Я назвала вам неверное имя. Мое имя рождения - Тагара Юми, имя жизни - Сунаараси!

Смотрела она мимо Игоря - на человека, ступавшего мимо. И сердце ее вновь дернулось, когда Тагара Акио остановился.

Поначалу он ее даже и не узнал. Вернее, едва и посмотрел в эту сторону, шагая мимо к высокой скале. Мимолетный взгляд в сторону парня и девушки – первого он знал, уже не раз видел в обители, хотя и перебросился лишь парой слов. Девушка – новая, видимо, лишь прибыла…
А затем прозвучали слова и Акио, едва ли не впервые за жизнь воина, споткнулся. Застыл. Резко повернулся – рваным, лишенным стихийной грации движением.

Юми была похожа на мать, на улыбчивую и спокойную Айко, его прекрасную спутницу, подругу, жену, мать его дочери. Только Айко в ее возрасте была чуть гибче и изящнее; Юми, видно, унаследовала более крепкое сложение отца.
Десятки чувств смешались в глазах Акио: радость, боль, надежда и страх рвались из них одновременно. Он не знал, что сказать и как выразить… как вообще осознать и принять тот факт, что она – здесь, сейчас, стоит перед ним и смотрит на него таким же смешанным взглядом.

Ками, милость это ваша или кара – решить расстаться с прошлым и сейчас смотреть на него, на самую дорогую часть этого прошлого?

Неожиданная реплика, повисшее молчание, вонзившиеся друг в друга взгляды – все это могло на редкость озадачить. Но у Игоря была хорошая память, и обычно она его не подводила.
Он знал многих мастеров монастыря, и даже если не учился у кого-то из них – то помнил имя и лицо. Сифу Тагару (который последнее время почему-то предпочитал называться только Сасори) Серов тоже знал, и не мог не понять значение названного девушкой имени.

Да и схожи они чем-то, если приглядеться. Не то чтобы сразу и моментально угадывается родство, но семейные черты наблюдаются.
Игорь решил пока промолчать – потому что встревать в такой момент было бы ну крайне невежливо. По мнению Серова – невежливо как по восточным, так и по западным обычаям.

Девушка молчала, глядя в лицо отцу. Не знала, что сказать, как облечь в слова десятки мыслей, которые сталкивались в голове, растревоженные одним видом Тагары Акио - живого, несомненно живого.
"Я думала, что ты погиб".
"Я искала тебя".
"Я скучала".
Все это - и многое другое смешивались во взгляде Юми; в конце концов она сумела выдавить, легко соскользнув на японский:
- Здравствуй, отец. Я рада, что ты жив; я приехала... выяснить.
Юми тут же выругала себя за то, что фраза получилась такой жалкой. Но как это сказать? Как преодолеть прошедшие годы - вдобавок зная, почему он уехал?

- Видишь, я выросла, - добавила она не менее глупую фразу и почувствовала, как стихия в душе недовольно полыхнула. Нельзя воину Огня быть таким беспомощным! Нельзя дочери Пятой Семьи чувствовать себя так! Это... совершенно неправильно.
Но что поделать, если сейчас она действительно чувствует себя девочкой, еще не прошедшей испытание имени, и с восторгом глядящей на отца, который обязательно чему-то новому научит и что-то чудесное покажет?

Наверное. так всегда себя чувствуют дети, долго не видевшие родителей.

- Я вижу, - Акио не смог сдержать улыбки. - Сунаараси, Песчаная Буря? Ты прошла испытания, Юми.
И наверняка с блеском - он в этом совершенно не сомневался. У Юми был несомненный талант, как переданный по крови, так и старательно развитый матерью, им самим, дедом... Он ведь обещал позаботиться о внучке - и, без сомнения, так и поступил. Тагара Минору умел держать слово.

Он глядел на дочь и не мог поверить - да, это та самая Юми, которую он оставил дома, отправляясь в добровольное изгнание. Порывистая улыбчивая девочка - и взрослая девушка, познавшая две стихии и признанная взрослым воином Пятой Семьи.

- Я очень рад тебя видеть, - тихо произнес Сасори, не отводя взгляда от дочери. От той, которую он уже отчаялся когда-либо увидеть.
"А ведь отец разрешил", мелькнула неожиданная мысль, и Акио вздрогнул. Конечно же, разрешил - как бы Юми сорвалась на далекий Тибет без дозволения главы Семьи?
А значит, она знает все - потому что не в правилах Каитокадзэна было отпускать своих родственников с закрытыми глазами. Знает... и притом не осуждает? Не...

Трудно сказать. Но прозвучи сейчас упрек - и сердце Акио взорвалось бы куда более страшной болью, чем от удара Кибана.

Японского Серов, к своему сожалению, не знал. Но и без знания языка можно было понять, о чем идет речь - о чем могут говорить отец и дочь, встретившиеся после долгой разлуки и давно друг друга не видевшие?
Пусть и связана беседа с какой-то явной неловкостью - но, увы, о прошлом сифу Тагары Игорь знал очень мало. Только что тот происходит из какого-то сильного японского клана, владеющего Огнем, но почему-то переехал в Китай.

И все же не было похоже, что Юми - или Сунаараси, как она еще сказала - явилась укорять или порицать отца. А значит, его собственное присутствие будет здесь ну совершенно лишним. Кажется, они и так его не замечают толком.
Серов медленно отступил, убедился, что отец и дочь даже не смотрят в его сторону - и неспешно удалился.

Любопытство любопытством, а вежливость соблюдать надо. Пусть даже и интересно, что же такое происходит.... но ведь все равно не поймешь.

Игорь был прав - его ухода Акио и Юми не заметили. Девушка застыла по-прежнему неподвижно, глядя на Сасори, понимая, что сейчас видит его сквозь множество разных призм.
Как дочь - давно не виденного отца.
Как один воин Семьи - другого, более опытного.
Как долго искавший человек - того, кого наконец нашел.

У отца были иные глаза. Куда-то пропала из взгляда загнанность и обреченность, так запомнившиеся Юми перед его уходом, растворилась тоска. Перед ней стоял прежний Тагара Акио - тот улыбчивый, всегда доброжелательный воин, каким она помнила его всегда... вот только прибавилось безмятежности в осанке и взгляде. Казалось, он скинул с плеч огромный груз и позволяет своим стихиям нести его по миру быстро и легко.
У самой Юми такой легкости никогда не было. Основная стихия у нее с отцом была общая, но то, что второй оказалась Земля - сказывалось, как на восприятии, так и на поведении.

Говорят, что один взгляд иногда стоит тысячи слов. Наверное, это правда; сейчас Юми смотрела на отца и понимала: что бы ни случилось в Храме, это изменило жизнь Тагары Акио, и изменило серьезнее некуда.

- Наверное, хочешь узнать, как я тут оказалась? - спросила Юми, почему-то чувствуя себя куда легче, чем раньше.

У нее были совсем иные глаза. Покидая Дом Спящего Дракона и Японию вообще, Акио оставлял девочку, еще не уверенную в себе, отчаянно старающуюся оправдать доверие старших, и иногда пытающуюся быть преувеличенно серьезной. Получалось плохо - Огонь мешал в самые неподходящие моменты.
А теперь перед ним стояла молодая девушка, полная уверенности, способная оценить других взглядом настоящего стихийного воина. Обе стихии сияли в ней равномерно и гармонично, уравновешивая друг друга, дополняя и усиливая.

"Ты не теряла времени даром", - подумал Акио; сердце кольнуло тоской и горечью от мысли, что он пропустил все эти изменения. Что обучал с раннего детства - но не был рядом, когда она сковала оружие, прошла испытание имени и стала воином, способным преодолеть такой далекий путь.
Наверное, это и было воздаяние от ками - пропустить все столь важное, и судить лишь по чужим рассказам. Знать, что тебя не было рядом, когда дочь делала свои успехи.

- Конечно, хочу, - ответил он вслух. - Я уже догадываюсь... но расскажи, пожалуйста.

Девушка с облегчением улыбнулась - потому что теперь говорить было куда легче.
- Он пришел прямо к деду, - начала Юми, не уточняя, о ком речь - и так было понятно. - Меня тогда не было, я пропустила начало... Меня позвали вскоре. И правильно сделали - если бы я слушала сначала, то наверняка бы вызвала его прямо там. Мне и так хотелось, но...
Она вздохнула.
- Дед запретил - просто взглядом. Поэтому я сидела и слушала... - помолчав, Юми неохотно добавила: - Надо отдать ему должное - рассказал все без утайки, и не пытаясь ни возвеличить себя, ни тебя принизить.
Назвать Кибана по любому имени Юми по-прежнему была неспособна. Только "он" - человек, старавшийся убить ее отца.

- Потом, - продолжила девушка, - дед приказал всем удалиться и говорил с ним наедине. Я не знаю, что было, но вышел он бледнее некуда.
Юми не смогла сдержать торжествующей улыбки. Она прекрасно знала, как Тагара Минору может просто словами стереть в сгорающий от стыда порошок и искренне надеялась, что этот талант Кибан на себе испытал в полной мере.
- Потом дед позвал меня... - Юми помолчала. - Он все рассказал, отец. Знаешь... я горжусь тобой. Потому, что другой бы скрыл и поступился бы честью... ты не стал.
Как странно говорить "я горжусь тобой" - такое ведь обычно старшие младшим говорят, а не наоборот.

- Я не верила, что ты погиб. Я заявила, что найду тебя, и тогда дед посмотрел мне в глаза.
Юми слегка вздрогнула, но тут же с гордостью добавила:
- И я смотрела в них целых шесть секунд. Тогда он сказал "Хорошо. Но ты подготовишься". И... так и было. Я подготовилась. Я нашла дорогу. Я - здесь.

Итак, Кибан все-таки исполнил свое обещание - впрочем, Сасори и не сомневался в том, что молодой воин это сделает. Похвально.
Акио не чувствовал враждебности к своему убийце - тот был в своем праве и вел себя достойно, что перед боем, что после него, что в самой схватке. Но все же было приятно слышать о том, что отец наверняка вывернул душу Кибана до самых глубинных корней.

Слова "я горжусь тобой" отозвались в сердце неожиданной теплотой. Это был один из самых больших кошмаров за прошедшие годы - что дочь с презрением отвернется от осквернившего поединок отца, что не признает убийцу своим родственником.
Но теперь Юми парой слов развеяла его страхи - и Акио невольно улыбнулся.
В глазах девушки бился и иной вопрос, который она не решилась задать вслух: "как ты выжил? Что случилось? Не придут ли за живым снова?"

- Мы сразились, и все было именно так, как он рассказывает, - ответил Сасори на этот молчаливый вопрос. - Я был готов к смерти. Я приветствовал ее. И я действительно погиб в том бою, Юми... но у ками были иные планы.
Он сделал глубокий вдох. Отвернулся, глядя в сторону Храма.
- Здесь много людей с самыми разными талантами. В том числе и целители - не хуже, чем у Первой Семьи. Один из них волею случая стал законным свидетелем нашего поединка и моей смерти - но когда мой противник удалился, он использовал свое искусство... и вернул меня к жизни. Душа еще не отлетела, и талант Рю... Лю-сана оказался сильнее смерти.
Китайскую фамилию Акио постарался выговорить как можно точнее; еще не хватало путать родовое имя человека, которому ты обязан жизнью.
- Так что - я умер и я жив. Воля ками, что сказать.